Я в Калининграде не первый раз и всё по одному и тому же делу – участие в конференциях. За несколько посещений в городе и области я уже обзавёлся знакомыми, с которыми постоянно встречаюсь во время своих поездок. Не первая на калининградской земле и конференция по Первой мировой войне. Для меня это, если не ошибаюсь, третья.
Поскольку секция, в которую я был определён, начинала свою работу лишь на второй день, в первый день я отправился на секцию «Социально-культурное пространство Первой мировой войны».
Первый доклад был посвящён теме выбора интеллектуалов в период войны. Его делала Марина Александровна Оболонкова. Накануне войны в интеллигентской среде бытовал космополитизм, но начало боевых действий заставило интеллектуалов определиться. Марина Александровна выделила три появившиеся среди интеллигенции группы. Это условно националистическо-патриотическая, гуманистическо-космополитическая и очень небольшая партриотическо-гуманистическая. Разговор шёл о первых двух группах, как о наиболее заметных. Первая группа оперировала такими понятиями как Родина, народ, единение, а по отношению к противнику звучали слова: враги, варвары. Особенно заметно это было в начале войны. Вторая группа использовала слова катастрофа, Европа, европейцы, друзья, братья и т.д. Помимо того, вторая группа проявляла автоагрессию. В текстах, исходивших от представителей этой группы, звучали мотивы стремления к собственной смерти, так как началась катастрофа. Естественно, что текущие события накладывали отпечаток на восприятие действительности, поэтому интеллектуалы переходили из одной группы в другую.
Второй выступила Елена Спартаковна Сенявская – известный специалист по проблемам психологии на войне. Кто хочет подробнее изучить вопрос, можно обратиться к книгам Сенявской. В начале доклада Елена Спартаковна представила презентацию ,состоящую из фотографий солдат Первой мировой войны, передающих ощущение той эпохи. Всё это сопровождалось песней Окуджавы «Проводы юнкеров». Песня была выбрана не случайно. Видимо, это единственная известная песня о Первой мировой войне, написанное в советское время. В самом же докладе был затронут вопрос психологии солдат Первой мировой войны. Люди на войне испытывают похожие проблемы, у них начинает формироваться психология комбатанта. Жизнь и смерть меняют свою ценность. Смерть становится обыденной. Войны накладывают серьёзный отпечаток на солдат, появляются психические болезни, причём, количество заболевших с каждой новой большой войной возрастает. Однако преодолению страхов и других проблем помогает религиозность, а также определённые слова. Например, крик «ура!» выполнял очень много функций. Был затронут вопрос о солдатском фатализме, который проявлялся в двух противоположных ипостасях. С одной стороны фатализм прививал уверенность, что солдат храним Богом, поэтому всё будет хорошо, с другой – появлялось чувство, что на войне всё равно убьют, потому что на то она и война. Кстати, и тот и другой виды фатализма давали свой эффект.
Виталий Витальевич Тихонов поднял вопрос о науке периода войны. Нужно сказать, что российская довоенная наука была ориентирована на Германию, но Первая мировая болезненно разорвала эти связи. Началась некая национализация науки, но она не была закончена в связи с тем, что события войны перекинулись в революционное русло, и многим стало не до науки. Была затронута и тема так называемой войны манифестов, когда учёные и представители творческой интеллигенции разных стран подписывали воззвания, призывавшие вести войну до победного конца и критиковавших страны противника.
Ирина Валентиновна Купцова рассказала о художественной жизни России в годы Великой войны. Война поставила перед искусством вопрос поиска новых задач. Некоторые направления получили импульс развития. Например, это коснулось кинематографа. Дело в том, что до войны в Россию поступали зарубежные, в том числе и немецкие ленты, а во время войны с Германией, нишу нужно было заполнить. Начало появляться идеологическо-пропагандистского кино. Расширился перечень потребителей искусства. Беженцы, попавшие в крупные города, введение сухого закона – это стимулировало посещение театров и т.д. Но публика стала проще, соответственно, упростились и предлагаемые жанры. Страна пережила первые месяцы войны отказом от немецких произведений искусства. Это ударило по музыкальной классике. Но духовно-художественная жизнь не стояла на месте. Увеличилось количество художественных выставок. На этих выставках появились произведения разных жанров, чего не наблюдалось до войны. У общества появился больший интерес к музеям. Проводилось огромное количество благотворительных акций, в которых принимали участие творческие люди. Война дала много произведений, часть из которых можно отнести к достижениям.
Ольга Андреевна Хорошилова представила слушателям доклад, посвящённый русской моде того периода. Доклад сопровождался презентацией, поэтому визуальный образ очень хорошо иллюстрировал содержание. В самом начале войны, буквально в первый или второй её день, появилась ленточка в цветах русского триколора. Эта ленточка в виде банта крепилась на платья. Таким образом люди подчёркивали свой патриотизм. Также начали выпускаться мужские платки с изображением европейского театра войны. В одежде стал всё более проявляться народный стиль. В женской моде появился так называемый военный кринолин, позволявший женщине делать более широкие шаги. Интересным фактом представляется то, что во время войны стало больше белой одежды. Это не относится к неким символам, а имеет под собой земное происхождение. Дело в том, что большинство краски для одежды производилось в Германии, поэтому воюющие против Германии страны испытывали дефицит цветной ткани. Кстати, в докладе было указано на два образа, которые общественное мнение привыкло связывать с периодом ранней советской власти или красноармейцами периода гражданской войны. Это, во-первых, кожаные куртки. Они появились не у красных комиссаров, а у русских лётчиков периода войны и быстро вошли в моду. Их носили многие, даже сёстры милосердия. Во-вторых, мода на завязывание женского платка не под подбородком, а на затылке, что можно часто видеть на ранних советских плакатах, родом из 1914 – 1915 гг. При советской власти она лишь осталась.
Владимир Фёдорович Москалец рассказал об отражении Первой мировой в художественной литературе. Он сконцентрировался на тех произведениях, которые были доступны в СССР. Из его доклада можно сделать вывод, что основная масса этих произведений, как русских, так и переводных, показывали жестокость войны, описывали её критически. Естественно, что для советской власти с её чётким определением Первой мировой как империалистической и как пролога гражданской войны, описания ужасов 1914 – 1918 гг. были наиболее предпочтительны.
После окончания секции нас повезли в Калининградский областной историко-художественный музей на открытие выставки «Дорогами Первой мировой».
Второй день начался с экскурсии по городу и торжественного митинга у памятника героям и воинам, павшим в годы Первой мировой войны. После митинга продолжилась работа конференции.
Секция, в которой я принял участие, называлась «Политико-экономические трансформации в России в годы Первой мировой войны». Я был первым выступающим. Мой доклад был посвящён тому, каким образом отразились события войны в белорусском националистическом дискурсе того времени. Поскольку текст моего доклада предполагается разместить на сайте, подробно на нём останавливаться не буду. Скажу лишь, что активисты белорусского нациестроительства в целом старались держать дистанцию по отношению к патриотическим настроениям собственной страны.
Следом взял слово Олег Рудольфович Айрапетов, который поднял вопрос о некоторых особенностях дела Мясоедова. После Олега Рудольфовича выступил Александр Александрович Зданович, доклад которого также был посвящён анализу изучения дела Мясоедова. Между докладчиками возникла дискуссия, порой достаточно эмоциональная. Причём, в основных моментах оба исследователя были согласны. Прения вызвали лишь оценки и частности. Так, обе стороны не отрицали, что дело Мясоедова было ударом по тогдашнему военному министру Сухомлинову, а помимо того, бросало тень на саму императорскую семью. Однако вопрос того, насколько серьёзно дело Мясоедова повлияло на положение Сухомлинова, оказался в фокусе дискуссии. Также ещё одна проблемная точка, вокруг которой возник спор, заключалась в том, подозревался ли в деле Мясоедова состав преступления. Речь шла не о доказанном преступлении, а лишь о том, существовало или не существовало подозрение. В общем, дело Мясоедова, как оказалось, требует усилий ещё не одного исследователя. Ну и в качестве интересного факта можно упомянуть, что журналисты того периода в своём разоблачительном запале изобрели несуществующую газету, на которую ссылались как на источник. Эта газета до сих пор упоминается в некоторых исследованиях как реально существовавшая.
Алексей Владимирович Лубков представил доклад «Первая мировая война и русские либералы: патриотизм – оппозиция – революция». Мне доклад был интересен по причине того, что во время работы над кандидатской диссертацией, я также интересовался вопросом отношения русских либералов к власти в критические периоды истории, например, во время Первой русской революции или той же Первой мировой войны. Поэтому вывод о том, что русские либералы в разгар военных действий обсуждали варианты государственного переворота, не стал для меня неожиданным. Очень интересным было также узнать о том, что некоторые либералы, пытались после революции искупить свою вину перед исчезнувшей страной, но для империи это было слишком поздно. Интересно, что в Белых армиях также существовали носители идей «феврализма», что, по мнению Алексея Владимировича, лишь ослабляло Белое движение. Русские либералы несут главную ответственность за крушение Российской империи.
Фёдор Александрович Гайда сделал доклад о том, каким образом трансформировались принципы формирования правительства в годы войны. Он отметил, что быстрая сменяемость министров не является особенностью России периода войны, такое же происходило и в других странах. Однако у российской оппозиции, которая старалась активно влиять на выдвижение кандидатур, не было согласованных списков потенциальных кандидатов на министерские посты. В дело вступало обычное угадывание, кто же из предложенных лиц может быть одобрен обществом. Вообще, заигрывания с общественным мнением и попытки выполнять невыполнимые требования оппозиции во время войны дорого обходятся правительствам. Печальным примером тому может служить Российская империя.
Андрей Александрович Иванов рассказал о взглядах русских консерваторов на цели, преследуемые Россией в Первой мировой войне. У большинства мыслящих людей сложилось мнение, что русские консерваторы являются некими неадекватными сторонниками расширения страны и подавления всего иного. Однако этот взгляд, который сейчас поддерживается во многих русофобских течениях, реальности не соответствует. Русские консерваторы были думающими людьми, которые не всегда разделяли взгляды правительства. Даже присоединение к стране новых территорий они рассматривали через призму критики и предостерегали об опасностях, которые могут подстерегать на пути увеличения территории. В частности, консерваторы дискутировали по поводу вхождения в состав России Галиции. Некоторые из консерваторов спрашивали, зачем России «мазепинцы». Естественно, к «мазепинцам» относилось не всё галицийское население, ведь известна русофильская направленность многих интеллигентов, проживавших там, но сформированное там антирусское течение вызывало у консерваторов тревогу. Помимо того, поднимался вопрос проливов. Русские консерваторы рассуждали, можно ли удержать проливы, стоит ли взять под контроль лишь Босфор или необходимы также и Дарданеллы. Необходимо ли сделать проливы русскими или можно отдать их российским союзникам, которые должны были по планам появиться на месте части османских территорий. Вообще, привычка рассматривать русских консерваторов как махровых традиционалистов должна отойти в прошлое. Среди консерваторов было много людей с аналитическими способностями и объективными взглядами.
Василий Вячеславович Страхов поднял вопрос о внутренних государственных займах в России в годы войны. В докладе было показано, что через исследование экономических вопросов можно прийти к интересным выводам, связанным с общественным сознанием. В частности, если проследить насколько активно подданные Российской империи подписывались на военные займы, проследить их социальный состав и пр., то можно сделать вывод, что люди обладали сформированными патриотическим представлениями, поддерживали свою страну в период войны, а количество средств, собранных в результате выпуска займов, говорит о том, что люди не жалели денег для победы, которая, к сожалению, для них так и не наступила.
Дмитрий Геннадьевич Гужва поднял вопрос о военных корреспондентах в русской армии. Сначала русские военачальники не слишком жаловали военных корреспондентов, но с течением времени их присутствие стало обыденным. Были затронуты проблемы пропаганды. Интересно, что русская пресса старалась описывать геройские подвиги обезличено, не назывались фамилии, скрывались места боёв. Это делалось для того, чтобы не выдать какой-нибудь военной тайны. Но в то же время такое описание уменьшало эффект. Солдаты не могли соотнести подвиг с конкретным человеком или районом боевых действий, что вызывало некое недоверие описанию события. Интересно также было услышать про то, что Временное правительство отменило военную цензуру, после чего журналисты стали писать и об армейских проблемах, и о расположении войск. В результате это стало одним из факторов провала июльского наступления 1917 г. после чего цензура была введена снова, но было уже поздно.
В последний день нас повезли на экскурсию по Калининградской области. Мы отправились в Черняховск, который до окончания Второй мировой войны назывался Инстербург. Этот город известен тем, что в 1914 г. в нём прошёл парад русской гвардии – единственный русский парад за всю Первую мировую войну. Нас провезли по окрестностям города, показали достопримечательности. Также мы посетили немецкое кладбище времён двух мировых войн и памятник Барклаю-де-Толли, поставленный недалеко от того места, где он скончался.
Вообще, Калининградская область единственный регион современной России, где протекали боевые действия Первой мировой войны, остальные части былой Российской империи сейчас представляют собой различные государства Восточной Европы. Именно поэтому отдать дань памяти солдатам Первой мировой войны в бывшей Восточной Пруссии является логичным и обоснованным шагом. Вообще, Калининград и Калининградская область могут стать одним из центров изучения Первой мировой войны. Благо, что сейчас интерес к ней проявляется широко. Однако нужно преодолеть диктатуру юбилеев и заниматься вопросами изучения Первой мировой войны не только лишь для участия в юбилейных мероприятиях. В России, да и в странах постсоветского пространства существует необходимый потенциал для изучения событий Первой мировой войны. Есть он и на калининградской земле. Причём здесь исследованиями Первой мировой занимаются не только специалисты-историки, но и краеведы, ведь история Первой мировой зачастую находится рядом с калининградцами. К сожалению, не все исследователи Первой мировой войны смогли присутствовать на конференции, но, надеюсь, в будущем изучение Первой мировой войны даст повод для новых конференций, круглых столов и иных научных мероприятий с более широким присутствием исследователей этого феномена истории ХХ века.
Также смотрите заметки о прошедшей конференции в Калининграде от других ее участников из Минска:
- Игорь Зеленковский. Международная конференция в Калининграде, посвященная Первой мировой войне.
- Андрей Каркотко. Кенигсберг-Калининград. Русско-немецкий город с богатой историей.
- Вячеслав Бондаренко. Кёнигсберг-Калининград.