В половине XIX столетия наступило национальное возрождение Угорской Руси, и писатели стали употреблять вместо чужих языков латинского и мадьярского, родной русский язык. Из деятелей литературы русского периода должны быть отмечены: А.В. Духнович, А.В. Попович, И.И. Раковский, Иоанн Дулишкович, А.И. Добрянский-Сачуров, А.И. Павлович, Анатолий Кралицкий, И.А. Сильвай (Уриил Метеор), Александр Митрак (Материн), Е.А. Фенцик, Ю.И. Ставровский (Попрадов) и Е.И. Сабов.

Даем ниже энциклопедический очерк — „Литературное развитие Подкарпатской (Угорской) Руси”, основанный на долголетнем изучении данного вопроса и представляющий вполне законченное целое.

Развитие литературы в Угорской (в послевоенное время — Подкарпатской) Руси делится на четыре периода: 1) церковно-славянский, 2) латинский, 3) мадьярский и 4) русский.

Ф.Ф. Аристов (1888-1932) — самоотверженный, бескорыстный русский ученый, отдавший себя без остатка подвижническому служению дореволюционной и послереволюционной отечественной науке, основатель карпатоведения, специального научного направления, выделенного в славяноведении.  В большевистском СССР Ф.Ф. Аристов остался забытым по указаниям "сверху”, а потому малоизвестным современному молодому поколению, несмотря на то, что его идеи и научные труды и сегодня являются благодатной почвой для диссертаций, докладов, лекций, сообщений. Особенно актуально наследие Ф.Ф. Аристова сегодня, когда искусственно созданная большевиками Украина, эволюционировала в полуфашистское квазигосударство и раздирается гражданской войной.

                    Памяти о. Иоанна Раковского

Позор тому государству, в котором граждане, вынуждены стыдиться своего родного языка, какие бы высокие и прекрасные цели за всем этим не должны бы были скрываться!

Следует отметить, что как белорусы, так и русины в нынешнем понимании явились продуктом определенных национальных проектов, имеющих хронологические точки отсчета и не всегда полностью распространяющихся на декларирующиеся «своими» этнические массивы. Было бы прегрешением против истины искать белорусское или русинское национальное самосознание в знакомом нам виде у деятелей прошлого.

 Преддверье Февральской революции для Российской Империи было осложнено Первой мировой войной. Особенно ярко это проявилось в прифронтовых губерниях, в том числе и в белорусских. Близость фронта накладывала на действия полиции и жандармерии свой отпечаток. Блюстители порядка следили не только за поведением гражданского населения, но и за деятельностью противника. Так, минская полиция наблюдала за немецкими аэропланами над городом и за противодействием им российской позиционной артиллерии.

  К 200-летию со дня рождения (5 марта 1815) карпаторусского будителя Ивана Ивановича Раковского.

                         Здесь Раковский жил
                            И народ учил,
                            Семена бросал
                            В почву добрую.
                            Семена взросли
                            Буйным деревом.

 «Не надо делать того, что делает ксендз, а то, что он говорит». —Здесь припомнилась вся моя жизнь, прошедшая под руководством ксендзов, стоявшими во главе демонстраций, мятежа и шаек с крестом в одной руке и револьвером в другой. Я увидел всю ложь моих понятий, внушенных убежденными речами неубежденных людей, мало того, людей безнравственных, эгоистичных. Для меня теперь было ясно, что мятеж был поднят небольшою кучкой людей назвавшей себя народом польским, и ксендзами, что настоящий народ никогда не сочувствовал этому… Тогда впервые мелькнула у меня мысль принять православие, представлявшее собой, по моему убеждению, единственное неискаженное учение Христа, которое притом же исповедовал простой народ, а раньше и мои предки.

В Неделю Торжества Православия 12 февраля (по ст. ст.) 1839 г. в полоцком храме св. Софии состоялось соборное служение высшего униатского духовенства во главе с епископами Иосифом (Семашко), Василием (Лужинским) и Антонием (Зубко). На службе было опущено имя папы римского, а вместо него поминались православные патриархи. Совместная литургия и благодарственный молебен завершили приготовление к воссоединению униатов с Православной Церковью.

Продолжение «Воспоминаний польского повстанца» опубликованных в 1892 году в 50-ом томе русского ежемесячного историко-литературного журнала «Исторический вестник». Автор, бывший участником польского мятежа, описывают те события совершенно в иных красках нежели современные белорусские националисты, пытающиеся тот мятеж представить, как борьбу белорусов за независимость от России. Как раз рассказывается о том, что белорусские крестьяне не только не поддержали мятежников, но и активно помогали российским войскам.

 «В шайке находился также и ксендз из Янова, Малопольский. Вооруженный револьвером, он служил службу, исповедовал и причащал желающих и, если случалось, чего не было при мне, казнить кого ни будь, то ксендз давал свое последнее благословение». ... «Скоро повстанцам пришлось бороться еще с одним врагом, именно с крестьянами. Крестьяне так были ожесточены против повстанцев, что при первом удобном случае вооружались чем, попало, вязали их и связанных приводили прямо в города». …