1. Социальная база конституционно-демократической партии, монопольно владевшей определенным сегментом политического спектра, определялась не сословной принадлежностью, а скорее интеллектуальным складом. В условиях поляризованной, внутренне расколотой политической культуры Российской империи основной опорой к.-д. являлась традиционно оппозиционно настроенная демократическая интеллигенция радикально-либерального толка; протестное поведение было отличительной чертой ее политического участия.

Роль Праги в подавлении культурных запросов западнорусского населения в публикациях современных авторов освещена недостаточно. Думается, связано это, в первую очередь, с неактуальностью в данный момент темы чехословацко-западнорусских отношений, а также с тем, что в наши дни Западная Русь является объектом приложения активных усилий со стороны Польши, как наследницы Речи Посполитой, а не Чехии, как наследницы чехословацкого государства.

Общее состояние российского общества после преодоления непосредственных последствий революции 1905-1907 гг. можно охарактеризовать двумя главными тенденциями. Во-первых, происходило ощутимое оживление общественной жизни: с 1909 г. начался быстрый экономический подъем; нараставший политический кризис вплоть до 1916 г. оставался верхушечным и не создавал революционной ситуации; присутствовало общее, по сравнению с предыдущим временем, падение интереса к политике; на смену политическим поискам постепенно приходил идеал жизненной активности, быстро росло увлечение разнообразными техническими новшествами и спортом, происходило значительное падение уровня самоубийств; неокантианство в философии и акмеизм в поэзии призывали к «оздоровлению» интеллекта и эстетического чувства, увлечение оккультизмом, гностицизмом и «неохристианством» постепенно переставало быть ультра-модным и сменялось интересом части интеллигенции к православию.

Доклад руководителя проекта «Западная Русь» Игоря Фёдоровича Зеленковского на состоявшейся 20 января 2013 г.  конференции «Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя».

Вспоминая о событиях польского восстания 1863 года, крайне важно сравнить отношение белорусов к ним тогда и сегодня. Судя по историческим  документам,  150 лет  назад у разных слоев населения белорусских губерний было диаметрально противоположное отношение к восстанию.

В связи с шумными мероприятиями, посвящёнными 150-летней годовщине Январского восстания 1863 г., которые проводятся не только в Польше, но и в Белоруссии, Литве и на Украине, стоило бы осветить малоизвестный эпизод из истории польского легионерского движения.

«За нашу и вашу свободу!» - этот лозунг польских повстанцев впервые прозвучал в 1795 г., когда шляхта пыталась привлечь на свою сторону малороссийское и белорусское крестьянство. Затем он превратился в постоянный девиз польского повстанческого движения, и даже больше того, использовался как идеологема для расширения культурно-политического влияния Польши на сопредельные территории.

В годовщину 150-летия польского шляхетского восстания, когда многие белорусские и зарубежные СМИ переполнены дубликатами далекого от оригинала «письма из-под виселицы» Викентия Калиновского, редакция портала «Западная Русь» видит необходимость в публикации ряда писем от жителей белорусских губерний Российской империи, адресованных императору Александру II в 1863 году. Эта публикация озаглавлена цитатой из письма крестьян Могилевской губернии Горецкого уезда Горецкого сельского общества: «За святую Русь мы не пощадим ни живота, ни достояния нашего».

Публикациядоклада кандидата исторических наук Александра Дмитриевича Гронского в качестве его заочного участия в состоявшейся 20 января 2013 г.  конференции «Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя».

Несмотря на то, что польскому восстанию 1863 – 1864 гг. посвящена не одна книга, оно имеет ещё множество белых пятен. В первую очередь эти белые пятна связаны с излишней мифологизацией восстания. В нём заинтересованные лица видели не только выступление польской шляхты за восстановление своего государства, но и нагружали его иными смыслами, далёкими от реальных мотивов повстанцев и даже противоречащими им.

Доклад кандидата исторических наук, доцента кафедры кафедры теории и истории государства и права БрГУ (Брест) Александра Александровича Загорного на состоявшейся 20 января 2013 г.  конференции «Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя».

В апреле 2012 года известный в Белоруссии общественный деятель Олег Трусов, борющийся с любым проявлением русскости в белорусах, резко выступил на «Радио Свобода» по поводу прошедшей перед этим конференции по западнорусизму. В выступлении Олега Трусова было два основных утверждения. Первое, что белорусы не имеют никакой связи с остальным русским народом и с удовлетворением констатировал, что, якобы, отличия от русских у белорусов за последнее время значительно выросли (явно, что он пиарился). Это сопровождалось потоком ненависти к Русской Православной Церкви (можно послушать в аудиозаписи на «Радио Свобода»). О. Трусов вещал, что Русская Православная Церковь неканоническая и самозванка, незаконно провозгласившая в XV веке автокефалию.

Фамилии погибших солдат и офицеров, восстанавливавших законность в Северо-Западном крае в 1863 – 1864 гг., были выбиты на 7 мраморных досках, расположенных в Александро-Невской часовне, заложенной в Вильне в 1863 г. Н.М. Муравьёвым и освящённой в 1865 г. уже при преемнике Муравьёва – генерал-губернаторе К.П. фон Кауфмане. Часовня находилась в сквере на Георгиевском проспекте, поэтому иногда её называют Георгиевской. Часовня до нашего времени не сохранилась, «благодарные» потомки разрушили её в 1918 или 1919 г. Позже, в 1928 г. на её месте сделали фонтан, который так и не был запущен.

В этом году исполняется 150 лет польскому восстанию 1863 года. Однако до сих пор единой оценки этого события в белорусской историографии не существует. Нет и единого мнения о роли такой фигуры в нашей истории как Михаил Николаевич Муравьев, руководитель подавления этого выступления. Так кто он был — вешатель или спаситель белорусов от ассимиляции? На эту тему рассуждает кандидат исторических наук, доцент, главный редактор журнала «Беларуская думка» Вадим Францевич Гигин.