Почему учрежденный в Российской Федерации на 4 ноября День народного единства, совпадающий по дате с дореволюционным Праздником Казанской иконы Божией Матери так и не стал значимым общенародных праздников каким он был до революции 1917 года? Былой праздник имел четкую историческую основу выхода из Смуты, как государствообразующего события, тесно связанного с духовной традицией русского народа почитания Богоматери. В первые годы после утверждения Дня народного единства русские патриотические движения пробовали придать этому дню как былые смыслы, связанные с событиями XVII века, так и присовокупить к ним символику выхода из большевистской Смуты и возрождения русской государственности. Во второй половине нулевых в этот день по всей Российской Федерации, а также на Украине и в Белоруссии, проходили довольно массовые Русские марши. Но все постепенно сошло на нет потому что этот праздник задумывался с иными целями, и инициатива русских активистов совершенно не соответствовала этим целям.
В итоге, и в Российской Федерации, и в государствах, образовавшихся на территории Исторической России, День Казанской иконы празднует только Русская Православная Церковь.
Подробнее о Дне народного единства в РФ в статье А. С. Макашовой.

Редакция ЗР

***

Праздник является одной из форм трансляции культурной памяти, а также способом приобщения к ней. Праздник — особый момент в жизни социума, событие, во время которого группа ощущает свою сплоченность, а каждый индивид приобщается к общим идеалам и ценностям. Во время праздника изменяется течение времени, качество культурного пространства — время и пространство вновь создаются в празднике в противовес повседневности. Праздник — событие, прерывающее течение повседневной жизни, он «через обновление ценностей, напоминание важнейших событий, выполняет роль мощного механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение, позволяет людям осуществлять свою культурную идентификацию» [1, с. 152]. Также можно говорить о том, что праздник представляет собой «место памяти» [см.: 2], в нем сосредоточена культурная память группы. «Зачастую праздник предстает как санкционированное и специально учрежденное “нарушение порядка” с целью укрепления в общественном сознании согласия на порядок, требуемый в остальное время» [3,с. 304]. Одна из основных задач праздника — легитимировать существующий порядок. Легитимация происходит благодаря коллективному торжественному воспоминанию исторических событий, значимых для данной общности.

Большинство праздников, начиная с эпохи Нового Времени, посвящены фиксированным моментам в прошлом. Происходило ли это событие в реальности, не имеет принципиального значения — важно то, что оно считается прецедентным, переломным, т. е. сакральным, составляет важную часть культурного наследия, которая должна быть каждый раз пережита заново. Воспоминание в форме праздника и дает возможность вновь пережить отмечаемое событие, дополнить его символическое значение, прошлое в празднике «сворачивается в символические фигуры, к которым прикрепляются воспоминания» [4, с. 54]. И даже несмотря на декларируемое стремление современного общества к объективности исторического знания, воспоминание исторического события всегда фрагментарно и эмоционально. Кроме того, воспоминание, происходящее в форме праздника, всегда символично по своему содержанию. Как утверждает Я. Ассман, «культурному воспоминанию присуще нечто сакральное. Фигуры воспоминаний имеют религиозный смысл и воскрешение их в памяти часто происходит в форме праздника. Праздник служит — кроме многих других функций — также воскрешению в памяти обосновывающего прошлого. Обосновывается через обращение к прошлому ничто иное, как идентичность вспоминающей группы. Это не повседневная идентичность. Коллективным идентичностям присуща торжественность, приподнятость над уровнем повседневности. Они выходят за повседневный горизонт и являются предметами ритуальной неповседневной коммуникации. Поэтому можно было бы прировнять противоположность между культурной и коммуникативной памятью к противоположностям между праздниками и повседневностью» [4, с. 53]. Отмечая конкретное историческое событие, вспоминая его, мы каждый раз реинтерпретируем его, с каждым воспоминанием оно дополняется новыми значениями, актуальными для данной культуры и данного времени. Эта актуальная интерпретация является неотъемлемой частью живого культурного наследия, которое хранится в сознании людей, а не в архивах и музеях.

В 2005 г. в Российской Федерации в качестве государственного был введен новый праздник — 4 ноября, День народного единства. Этот новый для нас праздник имеет достаточно долгую историю, охватывающую более 300 лет.

В середине XVII в. 21 октября по старому стилю был учрежден государственный праздник, посвященный иконе Казанской Божией матери, явленной в 1579 г. Осенний праздник Казанской иконы связан с событиями 1612 г.: по преданию список с Казанской иконы был взят князем Д. М. Пожарским в ополчение, а взятие русским войском Кремля понимались как заступничество Богородицы [см.: 5]. Взятие русскими Китай-города 22 октября 1612 г. и сам бескровный характер победы над поляками позволяют видеть в Казанской иконе параллели с Богоматерью Владимирской, ставшей палладиумом Москвы и Московского царства. Чудесами Владимирской считались отступление от Москвы войск Темир-Аксака в 1395 г. и знаменитое стояние на Угре 1480 г. [см.: 6]. Вход русских войск в Кремль 25 октября 1612 г. по преданию сопровождался крестным ходом, в котором Казанская икона встретилась с Владимирской, вынесенной из Успенского собора [7].

«Осенняя Казанская» первый раз праздновалась уже в 1613 г., но до середины XVII в. местом празднования была только Москва. Повсеместным праздник стал в 1649 г., после рождения у царя Алексея Михайловича в ночь с 21 на 22 октября наследника. Царский указ от 29 сентября напоминал, как в 1612 г. «Октября в 22 день, милостью Божиею и молитвою и заступлением пречистые владычицы нашея Богородицы, явления чудо-творныя иконы Казанския, на память Святого Аверкия Епискупа Еропольского Чудотворца, Московское государство от Литовских людей очистилось, и сего ради Божия милосердия установили праздновати пречистой Богородице, явлению чудотворныя иконы Казанския, а царствующем граде Москве при Великом Государе Царе и Великом Князе Михаиле Федоровиче всея Русии» [8, с. 232]. Общегосударственное почитание иконы, объявленное специальным царским указом, в котором в один провиденциальный ряд выстроены избавление Московского государства от врагов и дарование наследника, и было формой государственного праздника той эпохи.

В петровскую эпоху религиозная составляющая государственной идеи была существенным образом переосмыслена, но не отвергнута. Наряду с новыми государственными реликвиями сохраняли свою роль и старые, среди них образ Казанской Божьей матери. Так, накануне Полтавской битвы русских воинов благословляли образом Каплуновской Казанской Божьей матери, а затем по указу Петра в день общерусского празднования Казанской иконы 22 октября совершались торжества в честь Полтавской победы с пушечной пальбой [9]. К празднику иконы Казанской Божьей матери было приурочено празднование Ништадского мира в Петербурге. Петр указывал: «“Богу <...> благодарение отправлять в разные времена трикратно-. Первые, в самый той день, в который сию нашу великого государя, грамоту получите, и с того получения во знак толь преславной государственной радости, по молебном пении седмодневно обычный при церквах звон, как от дня св. Пасхи во всю светлую седъмицу бывает. Второе — октября 22-го. Третие — в предбудущем 1722 г. января 28 с таким же седмодневным звоном”. Русским воскресеньем, которое празднуется как Пасха, становится теперь для Петра не Полтава, а заключение мира. Все три этапа торжеств были ознаменованы маскарадом» [10, с. 149]. Важно, что в политике петровского царствования присоединение балтийских земель рассматривалось как возвращение утраченного во время Смутного времени.

Итак, ко времени утверждения Санкт-Петербурга новой столицей образ Казанской Божией матери был своего рода государствообразующей святыней, унаследованной от Московской Руси. Но икона Казанской Божией матери, в отличие от Богоматери Владимирской, славившейся бескровными чудесами, станет в Российской империи иконой, благословляющей войско на битву. Вероятно, эта метаморфоза связана с преданиями о роли Казанской в Полтавском сражении. Кроме того, икона Казанской Божией матери являлась покровительницей дома Романовых вплоть до 1917 г.

В системе советских праздников главным торжеством был День Великой Октябрьской социалистической революции (7 ноября), ставшей прецедентным событием советской истории. 1 мая, которое также было важным советским праздником, со временем потеряло часть первоначального политического содержания, когда как 7 ноября всегда оставалось идейным, политическим праздником. К 7 ноября 1927 г., т. е. к 10-й годовщине революции, «были сформулированы задачи празднества: “прежде всего, наглядно показать ход социалистического строительства”, вместить “возможно полнее политическое содержание” и обеспечить “наиболее полное отражение итогов социалистического строительства как в местном масштабе, так и по возможности в общесоюзном”. Предполагалось показать Октябрь 1917 года в историческом ракурсе, особенно подчеркнуть события Гражданской войны, “в особенности в тех местах, где они имели место”» [11, с. 314]. Имея за плечами всего 10 лет истории, необходимо было представить события 1917 г. как поворотный момент истории, начало новой эпохи. Эта интерпретация исторического события сохранялась на всем протяжении советского времени.

Одним из главных праздников Российской Федерации с 2005 г. официально стал День народного единства, отмечаемый 4 ноября. В этом празднике четко прослеживаются основные тенденции государственных реформ в сфере праздничной культуры — это соединение государственного и православного праздничного календарей при сохранении связи с советским календарем (выбор даты, вероятно, обусловлен близостью к празднику 7 ноября, который и сейчас памятен многим), и вместе с тем наполнение праздника совершенно новыми культурными смыслами и значениями.

Поскольку Российская Федерация является светским государством, День Казанской иконы Божией матери — религиозный праздник — не может иметь государственного статуса. Для того чтобы выйти из сложившейся ситуации, 4 ноября указом Президента был объявлен Днем народного единства, или Днем освобождения от польско-литовских и шведских захватчиков. В соответствии с новым значением праздника было пересмотрено и его содержание: в современной культуре России в сюжете освобождения Москвы в 1612 г. делается акцент на том, что в сложной для страны ситуации все национальности, входящие в состав Московского государства, независимо от вероисповедания соединились в борьбе с врагом за целостность и независимость отечества. В XXI в. этот день почти полностью потерял свое религиозное содержание, роль иконы Казанской Божией матери практически никак не освещается средствами массовой информации, несмотря на то что Русская Православная Церковь продолжает отмечать 4 ноября как День Казанской иконы Божией матери. Кроме того, в современной культуре утрачен и первоначальный государственный компонент содержания праздника — сейчас он не является символом царской власти. В итоге можно говорить о том, что остается только патриотический компонент, который рассматривается с иной точки зрения, чем в предыдущие эпохи — идея единства многонационального и многоконфессионального народа становится на первое место в содержании нового государственного праздника, при этом военные победы России отходят на второй план. Таким образом, можно утверждать, что День народного единства по идее правительства должен стать своеобразным днем толерантности.

Осенний праздник Казанской иконы Божией матери был одним из государственных праздников допетровского времени, когда сама праздничная культура была связана прежде всего с религиозной сферой. И в послепетровское время он сохранил державный статус, олицетворенный Казанским собором на Невском проспекте Петербурга. В советское время главный революционный праздник шел вслед за осенней Казанской, а установление нового государственного исторического праздника в наши дни оказалось перекодированием того же праздничного календаря. Таким образом, традиции ноябрьских празднований, имеющие государственный характер, продолжаются непрерывно с 1648 г., но постоянно изменяются в соответствии с историческими, культурными и политическими событиями.

А. С. Макашова,
кандидат ист. наук Института детства РГПУ им. А.И. Герцена.
Вестник СПбГУ

Литература

1. Жигульский К.Праздник и культура: праздники старые и новые. М.: Прогресс, 1985.
2. Нора П., Озуф М., Пюимеж Ж. де, Винок М.Франция — память. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. 325 с.
3. Ерасов Б. С.Социальная культурология. М.: Аспект-Пресс, 2000.
4. Ассман Я.Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004.
5. Чугреева Н. Н.С какой иконой Богородицы Казанской была освобождена Москва в 1612 г. И Рождественские чтения, Вып. 7. Церковсные древности. М., 1999. С. 141-147.
6. Щенникова Л. А.Почитание святых икон в Московском Кремле в XIV-XVII столетиях И Искусство христианского мира. Вып. 4. М., 2000. С. 151-171.
7. Дни Казанской иконы Богородицы ИОфициальный сайт Храма Христа Спасителя. URL: http://www.xxc.ru/orthodox/pastor/kazanskay/(дата обращения: 12.01.2012).
8. Павлович Г.А. Казанская икона Богородицы и Казанский собор на Красной площади в Москве И Культура средневековой Москвы XIV-XVII вв. М., 1995.
9. Чугреева Н. Н.Каплуновская казанская икона и ее значение в битве под Полтавой И Полтавская битва и ее международное значение. Тезисы докладов юбилейной международной научной конференции. 17-20 ноября 2009 г. И Официальный сайт Музеев Московского Кремля. URL: http://www.kreml.ru/ru/science/conferences/2009/Poltava/thesis/Chugreeva/ (дата обращения: 19.02.2012).
10. Погосян Е.Петр I — архитектор российской истории. СПб.: Искусство, 2001.
11. Плаггенборг Ш.Революция и культура: культ, ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб.: Журнал «Нева», 2000.