Из цикла статей ко дню освободительного похода Красной Армии 17 сентября 1939 года.
«В детстве я мечтал надеть шапку-невидимку, прокрасться в Москву и убить всех москалей». Феликс Дзержинский
По подсчетам польского МИД, за пределами Польши проживает более 15 миллионов этнических поляков. С недавнего времени Варшава активно работает с представителями польской диаспоры во всем мире, в особенности на пространстве СНГ. В 2006 году она заявила о начале выполнения программы создания IV Речи Посполитой, что напрямую относится к Белоруссии и Украине, и непосредственно затрагивает интересы России в этих странах.
Проект предполагает формирование особого национально-культурного ландшафта в местах компактного проживания представителей польской диаспоры в рамках глобальной консолидации польской нации. Идеологами строительства IV Речи Посполитой введено понятие т. н. «Малой Польщизны», включающей в себя приграничные с Польшей земли, населенные преимущественно этническими поляками или пропольски настроенными католиками из числа белорусов и украинцев. Однако, к сожалению, с учетом безоглядной ориентации Варшавы на Вашингтон и Лондон, польское влияние априори подразумевает влияние антироссийское. И хотя так было не всегда (вспомним хотя бы союзнические отношения Польской Народной Республики и СССР), сейчас в пантеон польских национальных героев включаются лишь ярые русофобы, в то время как судьбы многих поляков, верой и правдой служивших России, незаслуженно замалчиваются.
Наверное, не будет преувеличением сказать, что самым знаменитым поляком советского времени был Феликс Дзержинский — потомок польских дворян, который родился в Ошмянском районе в Белоруссии всего в нескольких километрах от места рождения Юзефа Пилсудского, известного ненавистника всего русского, с которым затем учился в одной гимназии.
Дзержинский был сторонником территориальной целостности Российского государства и выступал категорически против подписания Брестского мира, целью которого было расчленение России странами Четверного союза, куда входили Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария. С началом советско-польской войны 1920 года Дзержинский не удирает в Польшу, а остается в России и назначается на должность начальника охраны тыла и порядка. После войны, в 1921 году, он занял пост наркома путей сообщения, где сразу принялся за наведение порядка: «На дорогах у нас в области хищений и бесхозяйственности один сплошной ужас… Хищения из вагонов, хищения в кассах, хищения на складах, хищения при подрядах, хищения при заготовках. Надо иметь крепкие нервы и волю, чтобы преодолеть это море разгула».
Затем была борьба с беспризорностью, когда миллионы маленьких граждан были обеспечены кровом и питанием, и деятельность на посту главы ВЧК. Поэтому именно Дзержинского считают своим родоначальником российские спецслужбы, как до этого считали советские.
Историки дают неоднозначную оценку деятельности Дзержинского в революционной России, но, абстрагировавшись от идеологических оценок, нельзя не упомянуть его искреннее служение делу, которое он считал для себя главным. В 1922 году Ф. Дзержинский вспоминал: «В детстве я мечтал надеть шапку-невидимку, прокрасться в Москву и убить всех москалей». Впоследствии желание убивать москалей оставило его навсегда. Вместо этого Железный Феликс крепкой рукой боролся с противниками государства Российского.
Константин Рокоссовский, выдающийся советский военачальник, маршал, дважды Герой Советского Союза, тоже происходил из шляхетского рода. Но в 1914 году 18-летний Константин, прибавив к своему возрасту еще два года, добровольцем вступил в 6-й эскадрон 5‑го Каргопольского драгунского полка 5‑й кавалерийской дивизии 12‑й армии и отправился на фронты Первой мировой защищать Россию. В боях с немецкими захватчиками отличился мужеством и смекалкой, за что был награжден Георгиевским крестом. Потом были бои с немцами в Латвии и Литве, а после Первой мировой — битвы Гражданской войны, Великая Отечественная и служба на должности министра национальной обороны Польши.
В 1950 году на жизнь Рокоссовского дважды покушались польские националисты из числа сторонников Армии Крайовой (АК). Во время боев с гитлеровцами на территории Польши палачи из АК вырезали взвод советских женщин — зенитчиц, служивших в армии Рокоссовского. Разведка выяснила, что убийцы пришли из соседнего села, где и скрылись после совершения преступления, пользуясь всемерной поддержкой местного населения. Узнав об этом, Рокоссовский приказал развернуть орудия в сторону польского села и накрыть его несколькими залпами. Не удивительно, что польские националисты не могли простить Рокоссовскому, что он верой и правдой служил не только Польше, но и России, ставшей его второй родиной. После возвращения в Москву Константина Рокоссовского назначают заместителем Министра обороны СССР. В 1962 году Хрущев просил Константина Рокоссовского написать «почерней и погуще» статью против Иосифа Сталина. По словам главного маршала авиации Александра Голованова, Рокоссовский ответил: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!» — и на банкете не стал чокаться с Хрущевым.
Константин Циолковский — основоположник современной космонавтики — тоже принадлежал к польскому дворянскому роду. В семье Циолковских не было места дикому польскому национализму. Напротив, Циолковский поддерживал теплые отношения со многими русскими учеными, в том числе с Дмитрием Менделеевым. Вклад Циолковского в развитие русской космонавтики тяжело переоценить.
Николай Лосский, выдающийся представитель русской религиозной философии, один из основателей направления интуитивизма в философии, автор известного произведения «Характер русского народа», тоже поляк.
Поляком был Николай Пржевальский, русский путешественник и натуралист, действительный член Русского географического общества. Но если о научных достижениях Пржевальского известно каждому, то о его участии добровольцем в подавлении… польского восстания слышали немногие.
Вообще, тема польских восстаний проходит красной нитью через всю официальную польскую историографию. И незаслуженно мало внимания уделяется при этом польским генералам и офицерам, оставшимся верными присяге, которую они давали Русскому Императору и Польскому Королю Николаю I.
В 1841 году в Варшаве был торжественно открыт монумент в честь погибших польских офицеров, не нарушивших своей верноподданнической клятвы государю: графу Станиславу Потоцкому, генералам Юзефу Новицкому, Томасу Сементковскому, Станиславу Требицкому, Игнатию Блюмеру, Морису Хауке и полковнику Филиппу Мечисцевскому. По повелению Николая I надпись на монументе гласила: «Полякам, погибшим в 1830 году за верность своему Монарху». Сейчас этого памятника не существует. Он был разрушен в 1917 году, потому что никак не вязался с официальной трактовкой польской истории, где «весь польский народ в едином порыве поднялся на борьбу с русскими угнетателями».
Кроме того, тысячи поляков проливали свою кровь за Россию в Крымской войне 1854‑1856 годов и в русско-японской войне 1904‑1905 годов. Во время Кавказской войны многие поляки были особо отмечены государственными наградами за личное мужество на полях сражений. Примечательна история целого польского плененного отряда, получившего свободу из рук горцев (те подумали, что освобожденные поляки, да еще с оружием в руках, тут же бросятся партизанить и расстреливать русских солдат). Но отряд в полном составе вернулся в строй и продолжал так преданно биться за Русь-матушку, что некоторые из бывших пленных поляков были награждены Георгиевскими крестами.
В царской России был известен Адам Осипович Сабашинский — генерал-лейтенант русской армии, участник многочисленных кампаний: Турецкой (1828- 1829 г. г.), Польской (1831 г.) и Венгерской (1849 г.). В 1853 году Селенгинский пехотный полк под командованием Сабашинского в составе Дунайской армии уже громит турок под Ольтенице, где сам доблестный командир получил несколько контузий и ран. Но уже в марте 1854 года Сабашинский опять вступил в командование своим полком, совершив не один геройский подвиг при обороне Севастополя во время Крымской войны. Какое деятельное участие в обороне Севастополя принимал Селенгинский полк со своим храбрым командиром, свидетельствует тот факт, что один из важнейших и опаснейших редутов получил название Селенгинского. Ряд боевых подвигов Сабашинского, особенно оборона сначала 3‑го, а потом 1‑го и 2‑го бастионов при общем штурме, доставили ему награды: чин генерал-майора и шпагу, украшенную бриллиантами, ордена св. Владимира и св. Георгия III-й степени. После Крымской кампании Сабашинский занимал последовательно должности начальника дивизии, а с 1866 г. — керчь-еникальского коменданта. Получив в 1867 г. чин генерал-лейтенанта, был назначен в 1870 г. в распоряжение командующего войсками Одесского округа.
Не меньшую храбрость в битвах выказывал другой генерал — поляк Адам Ржевусский, горячий сторонник дружбы с Россией. С началом Турецкой войны 1828‑1829 годов он находился при осаде Браилова, после же переправы русских войск через Дунай участвовал почти во всех серьезных сражениях. За свои отличия при осаде Браилова он был награжден орденом св. Анны III степени. Сражения при занятии Базарджика, и особенно под Варной, прошли для него не так благополучно: он получил сильную контузию ядром и рану пулей в левую ногу. За оказанное в этих делах примерное мужество и храбрость А. Ржевусский сначала был награжден орденом св. Владимира IV степени с бантом. Позже ему был пожалован бант к ордену св. Анны III степени.
Во время Польской войны А. Ржевусский, несмотря на свое польское происхождение, остался верен русскому императору, и принимал самое деятельное участие в подавлении польского восстания.
Из поляков, а вернее ополяченной западнорусской шляхты, происходил светлейший граф Григорий Потемкин (чей дед, носивший еще фамилию Потемпковский, говорил по-польски), гетман Богдан Хмельницкий, объединивший Украину с Россией, великий русский классик Федор Достоевский, русские генералы времен русско-турецкой войны 1877‑1878 годов Артур Непокойчицкий, Казимир Левицкий, Александр Казимирский, не говоря уже о многих советских партийных деятелях.
На территории Белоруссии и Украины поляки проживают уже не одну сотню лет. Большинство представителей польской национальности проживают в западных регионах, что объясняется историческими причинами. И как в Белоруссии, так и на Украине поляки имели и имеют возможность свободно развивать свою культуру и обучать детей на польском языке.
Постоянно слыша жалобы польских политиков на прошлый «преступный коммунистический режим», стоит заметить, что советская власть к полякам относилась достаточно терпимо. К примеру, в рамках политики коренизации в 1926—1935 годах на Украине даже существовал Мархлевский польский национальный район, близ Житомира, названный в честь Юлиана Мархлевского, польского коммуниста, который от имени советского правительства вел в 1919 году переговоры с представителями Пилсудского о приостановке военных действий между Красной Армией и поляками. Доля этнических поляков в составе Компартии Украины в тридцатых годах прошлого века была приблизительно вдвое большей, чем среди всего населения Советской Украины, а генеральным секретарем ЦК КП(б)У был поляк Станислав Косиор.
В заключение приведу слова Войцеха Ярузельского, президента Республики Польша, который, несмотря на коллизии своей судьбы, всегда с теплотой относился и к России, и к Советскому Союзу:
— Вы, наверное, знаете мою биографию и представляете, какой была традиция моей семьи. Глубоко антирусской, более того, — антисоветской. Дед — участник январского восстания 1863 года, сослан в Сибирь. Отец — доброволец войны 1920 года. Я учился в приходской гимназии, где воспитывали в национальном, чтобы не сказать, националистическом духе. Антирусская направленность воспитания в семье и школе подкреплялась соответствующим кругом литературного чтения. На все это вскоре наложилась депортация: отец в лагере, я — в Алтайском крае. Все шло к тому, чтобы я до конца своих дней относился к России и русским, не говоря уже о Советском Союзе, исключительно враждебно. Но этого не произошло по нескольким причинам, о которых я еще скажу, а среди них одна из главных — русская культура. Особенно — русская книга. Это стало для меня открытием великой культуры, большой литературы, а через них— русской души с ее высокими гуманными устремлениями, не выхолощенными, не размытыми и в самых жестоких испытаниях.