Стаья известного дореволюционного проповедника, магистра богословия, священника Владимира Гобчанского о положении православного населения на Холмщине и в Подлясье, входивших в Царство Польское Российской империи, опубликованная в издававшемся в Москве (1899-1907) духовном богословско-апологетическом журнале "Вера и Церковь" (1907. Т. 1. Кн. 4. Отд. 2. Стр. 584-590).
Стаья переведена в текстовый формат и подготовлена к публикации на сайте "Западная Русь" польским историком Михаилом Джегой.
-//-
Открыть подшивку журнала "Вера и Церковь"
за 1907 год Том 1, в формате PDF.
-------
Тайные хранители Православія.
Положеніе на Холмщинѣ и Подлясьѣ, послѣ обнародованія закона 17-го апрѣля 1905 года о свободѣ вѣроисповѣданія.
Божественный Учитель нашъ, Господь Іисусъ Христосъ высоко ставилъ и требовалъ отъ Своихъ послѣдователей исповѣданія, т. е. открытаго признанія вѣры (Ев. Матѳ. X, 32). Но вмѣстѣ съ тѣмъ въ Евангеліи сохранились ясныя свидѣтельства, что у Іисуса Христа были и тайные ученики, которые приходили къ Нему ночью послушать Его ученіе, а не явно, страха ради іудейска (Ев. Іоан. III, 1-2). И эти факты не противорѣчатъ ученію Господа объ исповѣданіи вѣры. По ясному смыслу словъ Господа, заслуживаютъ особой награды исповѣдники вѣры въ Него, которой лишаются явные, намѣренные нарушители этого требованія. Но тайные ученики Господа Іисуса, Іосифъ и Никодимъ не были дерзновенными нарушителями этого велѣнія Божія. Они, какъ свидѣтельствуетъ Евангеліе, хотя и не слѣдовали явно за Господомъ, но никогда отъ Него и не отказывались ни словомъ, ни въ поступкахъ (Ев. Іоан. VII, 50-52), соблюдая тайно отъ всѣхъ свою вѣру въ Него, а послѣ Его смерти приняли самое дѣятельное участіе въ Его погребеніи, что не могло быть безвѣстнымъ и врагамъ Господа (Іоан. XIX, 38-40).
Отсюда ясный выводъ таковъ: отнюдь не преступно въ извѣстныхъ случаяхъ прикрытіе истины, умолчаніе о ней; умолчаніе, храненіе истины въ тайнѣ отъ попирающихъ ее не есть ея отрицаніе. Вполнѣ естественны тайны во всякой сферѣ человѣческихъ отношеній. И обыкновенное житейское благоразуміе признаетъ тайны семейныя, профессіональныя, служебныя. Необходимы онѣ и въ области жизни религіозной.
Самъ Христосъ Господь однимъ исцѣленнымъ говорилъ повѣдать всѣмъ, что имъ сотворилъ, а другимъ возбранялъ это дѣлать. О событіи Преображенія Онъ запретилъ апостоламъ передавать кому нибудь до Его воскресенія. Слѣдовательно, если предметомъ тайны можетъ быть тотъ или другой фактъ, совершенный Іисусомъ Христомъ, если имѣли мѣсто тайныя исцѣленіи, тайныя чулесныя явленія: то по примѣру Іосифа и Никодима и въ другія времена, въ силу исключительныхъ обстоятельствъ, возможно храненіе вѣры въ Господа въ тайнѣ.
Какъ особый предметъ вѣры, святѣйшее таинство Евхаристіи, должно быть для насъ тайной души нашей, сокрытой отъ невѣрующихъ. Это мы выражаемъ въ словахъ молитвы св. Іоанна Златоуста, произносимой обыкновенно предъ св. Причащеніемъ: не бо врагомъ Твоимъ тайну повѣмъ. Значить врагамъ Христа, противникамъ истинной вѣры въ Него мы не должны открывать высшихъ тайнъ нашей вѣры. Къ утвержденію въ такомъ взглядѣ идетъ и общеизвѣстное предупрежденіе Спасителя: те мечите бисера предъ свиніями, подъ опасеніемъ получить отъ нихъ большой вредъ для своего благополучія (Мѳ. VII, б).
Исторія гоненій на христіанъ отъ язычниковъ также представляетъ немало случаевъ, когда христіане хранили св. вѣру отъ язычниковъ даже изъ близкихъ имъ лицъ, часто членовъ одной семьи. Извѣстно, что христіане, не только простые міряне, но члены клира и даже епископы уходили въ отдаленныя мѣста въ пустыни во времена гоненій, сохраняя конечно, св. вѣру, а по прекращеніи гоненій возвращались въ свои обычныя мѣста жительства. Такіе поступки не считались измѣной, отреченіемъ отъ вѣры, ибо подобные случаи были только приложеніемъ къ жизни наставленія Спасителя: аще гонятъ Васъ въ единомъ градѣ, бѣгайте въ другій (Мѳ. X, 23).
Какъ же въ наши времена жить и поступать истинно-вѣрующему христіанину, если высшее сокровище его души, св. православная вѣра, подвергается опасности похищенія угрозами, насмѣшками и другими нечистыми средствами со стороны окружающихъ его недруговъ? Какъ ему поступать, если его личность подвергаютъ оскорбленіямъ, стѣсненіямъ всякаго рода враги истинной вѣры Христовой? Высшимъ подвигомъ для него будетъ оставаться среди нихъ, терпѣть, все терпѣть, страдать, за Христа и даже вкусить смерти. Но не погрѣшитъ онъ противъ истины, если рѣшится уйти на всегда во страну далече отъ такихъ недруговъ, дабы тамъ безпрепятственно хранить св. вѣру. Великъ подвигъ мученичества! Но были и могутъ быть обстоятельства и соображенія высшаго порядка, когда христіанину слѣдуетъ воздержаться отъ такого подвига. Кто въ душѣ твердо увѣренъ, что своею жизнію, своимъ воздѣйствіемъ на другихъ можетъ принести несомнѣнную пользу, тому естественно нужно не напрашиваться на лишенія, страданія за имя Христово, а позаботиться о болѣе благопріятныхъ условіяхъ для жизни съ пользой для себя и другихъ. Кто исполнитъ заповѣдь Христову о самоотверженіи; больши сія любве никтоже имать, да кто душу свою положитъ за други своя (Іоан. XV, 13), достоинъ высшей награды. Но кто избѣгаетъ потери жизни и другихъ житейскихъ благъ, имѣя въ виду высшую цѣль употребить ихъ на пользу ближнимъ, тотъ также угоденъ Господу. Въ такихъ видахъ, въ такихъ соображеніяхъ православно вѣрующему человѣку, конечно, не будетъ грѣха оставить то мѣсто, гдѣ онъ живетъ обыкновенно и ему угрожаютъ, чѣмъ могутъ, недруги истинной вѣры. Естественный выходъ изъ затруднительнаго положенія отправиться на другое болѣе спокойное мѣсто жительства, подальше отъ искушенія, которому противостоять очень трудно.
Но легко ли теперь православному человѣку рѣшиться на быструю перемѣну жительства хотя бы и подъ давленіемъ такихъ тяжелыхъ обстоятельствъ? Жизнь человѣка нынѣ опутана многими сложными условіями и въ томъ числѣ человѣкъ весьма стѣсненъ въ выборѣ мѣста жительства. Гдѣ нынѣ обрѣсть пустыню, въ которой можно было бы пріютиться человѣку съ женой, дѣтьми и научить ихъ чему нибудь? Да нынѣ и не гонимому человѣку трудно подыскать себѣ въ другомъ мѣстѣ сносныя условія существованія! Остается для гонимыхъ за вѣру одинъ исходъ: въ тайнѣ хранить истинную вѣру, оставаясь въ средѣ враговъ ея до перемѣны обстоятельствъ. И такой образъ дѣйствій нельзя назвать ни трусостью, ни богоотступничествомъ, а только однимъ изъ пріемовъ обыкновеннаго благоразумія.
При томъ условіи, что православная вѣра въ Россіи по основнымъ законамъ считается господствующею и слѣд. какъ бы сохраняетъ за собой извѣстныя привиллегіи, имѣетъ право разсчитывать на поддержку ея интересовъ со стороны правительства, казалось бы, что у насъ и рѣчи не могло быть о томъ, чтобы православнымъ приходилось таиться съ исповѣданіемъ своей вѣры. Но теперь настали другія времена. Всякія неожиданности и невѣроятія съ точки зрѣнія прежнихъ временъ находятъ себѣ нынѣ осуществленіе и примѣненіе.
Проникли всякаго рода неожиданности и въ область жизни религіозной. И вотъ въ Холмщинѣ и Подлясьѣ, иначе въ Забужной Руси, послѣ обнародованія закона 17-го апрѣля 1905 года о свободѣ вѣроисповѣданія, истолкованнаго поляками въ смыслѣ свободы совращенія православныхъ въ католичество всѣми мѣрами насилія и лести, появились само собой независимо другъ отъ друга тайные хранители православія.
Попытаемся въ кратцѣ обозрѣть отдаленныя и ближайшія причины, вызвавшія такое исключительное и новое явленіе въ области религіозной жизни на западной нашей окраинѣ.
Холмщина и Подлясье, иначе у историковъ Забужная Русь, теперь въ административномъ отношеніи составляющая часть такъ называемаго Царства Польскаго, со временъ св. Владиміра населена людьми чисто русскаго происхожденія; съ тѣхъ поръ и насаждена въ ней св. вѣра православная. Какъ прирубежная съ Польшей и Литвой, Забужная Русь много претерпѣла страданій за православную вѣру и сохраненіе особенностей своего языка, нравовъ и обычаевъ еще въ періодъ самостоятельнаго существованія отъ частыхъ набѣговъ сосѣдей. Много выстрадалъ тутъ русскій народъ во времена польскаго владычества; была ему насильственно навязана унія съ католичествомъ послѣ 1596 года и чрезъ 200 съ небольшимъ лѣтъ дошло до того, что ко дню присоединенія страны къ русскому государству въ ней единственной православной святыней оставался Яблочинскій Онуфріевскій монастырь.
Въ 1874 и 1875 годахъ произошло въ этой окраинѣ возсоединеніе уніатовъ (съ католичествомъ по вѣрѣ, но русскихъ по народности), наступило среди нихъ возрожденіе православія. Не было тутъ дѣятеля, подобнаго митрополиту Іосифу Сѣмашкѣ въ Бѣлоруссіи, и дѣло православія не имѣло за собой прочныхъ основъ. Не смотря на формальное присоединеніе, массы народа коснѣли въ невѣдѣніи истины, упорствовали въ фактическомъ возсоединеніи съ православіемъ, не ходили въ православные храмы, не принимали таинствъ отъ православныхъ священниковъ. Среди такихъ были однако, гдѣ въ преобладающемъ, а гдѣ въ меньшемъ числѣ, принявшіе православіе искренно, кои съ годами все болѣе укрѣплялись въ сознаніи своей правоты, въ сознаніи превосходства православія предъ католичествомъ и уніатствомъ, его порожденіемъ.
Не мало лѣтъ, по крайней мѣрѣ съ наружной стороны, православные проживали среди упорствующихъ мирно. Противъ православія шла сильная агитаціи со стороны ксендзовъ и другихъ поляковъ, но, за малыми исключеніями, она имѣла не столько наступательный, сколько оборонительный характеръ. Православныхъ собственно оставляли въ покоѣ, а дѣйствовали все въ средѣ упорствующихъ, старались всѣми мѣрами не допустить къ объединенію въ вѣрѣ съ православными. Но съ ослабленіемъ и измѣненіемъ правительственнаго режима, по прибытіи въ край въ качествѣ генералъ губернатора князя Имеретинскаго, въ годъ всеобщей переписи католическая пропаганда, поддерживая по прежнему духу противленія въ упорствующихъ, проникла въ среду православныхъ и увлекла изъ нихъ въ упорство въ общемъ не одну тысячу православныхъ. Наступилъ 1905 годъ, вышелъ въ свѣтъ указъ отъ 17 апрѣля о свободѣ вѣроисповѣданія. Поляки, не дремлющіе ревнители католицизма, поспѣшили разными неправдами истолковать эту свободу именно въ смыслѣ свободы безнаказанности отпаденія изъ православія въ католичество. Упорствующіе всѣ поголовно перешли въ католичество, а затѣмъ принялись то ласковыми словами, то угрозами, то открытыми насиліями всякаго рода склонять къ переходу въ католичество и православныхъ своихъ односельчанъ. И вотъ тогда потери для православія и русской народности въ Забужной Руси надо считать почти въ сотню тысячъ человѣкъ, включая въ то число и такъ называемыхъ упорствующихъ.
Да, въ первые два мѣсяца послѣ 17 апрѣля 1905 года въ Забужной Руси наблюдалось такое стихійное стремленіе мѣстныхъ православныхъ въ латинство, что, казалось, православію тутъ наступилъ уже конецъ. Однако, по поминовеніи остраго періода этого влеченія, въ рядахъ православныхъ Въ среднемъ расчетѣ осталось около двухъ третей общаго числа, не касаясь упорствующихъ. Такъ что изъ прежняго состава настоящихъ православныхъ утрачена одна треть, но далеко не въ одинаковой пропорціи въ каждомъ отдѣльномъ приходѣ. Теперь же, спустя два года послѣ совершившагося среди неофитовъ католичества изъ бывшихъ православныхъ наблюдается въ своемъ родѣ реакція, возвратъ къ прежнему образу мыслей, а новыхъ отпаденій въ католичество изъ православія уже совсѣмъ не бываетъ. Напротивъ, въ нѣкоторыхъ приходахъ участились случаи открытаго возврата изъ латинства въ православіе. Не надо быть и дальновиднымъ, чтобы не высказать съ полною увѣренностію въ истинѣ своихъ словъ, что при томъ подъемѣ пастырской дѣятельности, какой нынѣ наблюдается среди мѣстнаго духовенства послѣ 17-го апрѣля 1905 года, подъ высшимъ мудрымъ водительствомъ архипастыря Евлогія, при отсутствіи впредь всякихъ угнетеній правосланныхъ поляками и ими ополяченными, со временемъ мало по малу чрезъ десятокъ по крайней мѣрѣ лѣтъ святитель Евлогій сможетъ о себѣ сказать: отторженная возвратихъ.
Открытый возвратъ въ православіе наблюдается преимущественно въ тѣхъ поселеніяхъ, гдѣ православные численностію почти не уступаютъ новокатоликамъ. Но тамъ, гдѣ православные считаются десятками на сотни и тысячу инословныхъ, но единоплеменныхъ односельчанъ, теперь объ открытомъ возвратѣ и рѣчи не можетъ быть. Иначе тѣ угрозы, которыми ихъ склонили, принудили къ переходу въ католичество, были бы приведены въ дѣйствительное исполненіе. Между тѣмъ совѣсть такихъ несчастныхъ, вынужденныхъ отступниковъ отъ православія, естественно не даетъ имъ покоя. Вотъ такіе-то и обращаются втайнѣ въ православіе, состоя по формальнымъ записямъ въ спискахъ того или другаго прихода для римско-католиковъ. Зная, что ихъ тайна можетъ обнаружиться при малѣйшей неосторожности, они не ходятъ въ ближайшія, часто бывшія ихъ приходскія церкви, не обращаются за духовнымъ утѣшеніемъ къ мѣстнымъ своимъ бывшимъ приходскимъ пастырямъ, а для всякихъ духовныхъ требъ отправляются за десятки верстъ, большею частію въ будніе дни и притомъ въ городскіе храмы. И вотъ въ городскихъ храмахъ Забужья нынѣ не рѣдко можно видѣть по буднямъ двѣ три души совершенно стороннихъ поселянъ, которые, забравшись въ уголъ, тихо молятся и молятся. Въ минувшемъ чуть посту много было изъ подобныхъ лицъ у исповѣди и ихъ, по нашему разумѣнію, не напрасно сподобляли св. Таинъ причастія. Вѣдь это и есть настоящіе тайные хранители истинной вѣры, современные Никодимы и Іосифы!
Конечно, прикровенное исповѣданіе св. вѣры такими людьми долго не можетъ продолжаться. Возможно, что недруги православія узнаютъ ихъ приверженность къ православной вѣрѣ и подвергнутъ жестокимъ истязаніямъ и принудятъ къ новому вѣроотступничеству. Теперь въ Забужной Руси выжидательное положеніе вещей. Благія чаянія возлагаютъ русскіе патріоты на осуществленіе проэктовъ о выдѣленіи всей Забужной Руси изъ административнаго единенія съ Царствомъ Польскимъ. Но этого мало для спасенія въ сей временной и вѣчной жизни малыхъ сихъ, тайныхъ хранителей православія. Поселенія съ сплошнымъ православнымъ населеніемъ, какъ бы ни было, смогутъ постоять за себя и отстоять свою племенную и вѣроисповѣдную независимость. Но какъ сохранить эти обломки православія, сидящіе во странѣ смерти духовной? Ничего другого, кажется, и придумать нельзя, какъ только одно: предложить всѣмъ такимъ православнымъ поселянамъ переселиться въ свободныя земли въ Сибири, или гдѣ поближе отвести изъ удѣльныхъ земель необходимые участки для образованія поселковъ. Словомъ, необходимо свести ихъ въ общія поселенія, удалиться отъ дѣйствія латино-польской пропаганды. Словомъ, нужны рѣшительныя и быстрыя мѣры, да остатокъ спасется. Иначе люди взрослые изъ такихъ тайныхъ хранителей православія, пожалуй, устоятъ противъ натисковъ латинства; но что будетъ съ молодымъ подростающимъ среди нихъ поколѣніемъ, страшно и подумать!
Свящ. Вл. Гобчанскій.
Журнал "Вера и Церковь" 1907. Т. 1. Кн. 4. Отд. 2. Стр. 584-590