В марте 2020 года в Белграде под редакцией доктора исторических наук Кирилла Владимировича Шевченко вышел тематический научный сборник «Язык и идентичность - язык, литература и славянские идентичности в XVIII - XXI веках», в который вошли труды ученых из Сербии, Белоруссии, России и Италии.

Следует отметить, что это уже третий по счету тематический сборник, выпущенный белградским Институтом политических исследований, посвященный вопросам славянской взаимности, а также духовным и культурным связям Сербии и Исторической России.
Ранее на сайте были представлены научные сборники «Исторические связи России и Сербии» и «Православље и идентитет православних народа» (Православие и идентичность православных народов), посвященный Митрополиту Литовскому Иосифу (Семашко) и юбилею Полоцкого собора 1839 года.

По договоренности с издателем выкладываем этот очередной, и во многом уникальный, научный сборник в формате PDF , вместе со вступительной статьей редактора-составителя К.В. Шевченко.

Открыть сборник ЯЗЫК И ИДЕНТИЧНОСТЬ в формате PDF

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

• Шевченко Кирилл. ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА КАК ФАКТОРЫ СТАНОВЛЕНИЯ И ТРАНСФОРМАЦИИ СЛАВЯНСКИХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
• Чарота Иван. МИХАИЛ (МАНУИЛ) КОЗАЧИНСКИЙ В ИСТОРИИ СЕРБИИ И БЕЛОРУССИИ
• Митич Александр.РАЗРУШЕНИЕ СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКОВОГО И ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА В XYIII-XX ВЕКАХ
• Гронский Александр.ФОРМИРОВАНИЕ БЕЛОРУССКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО МИФА О КОНСТАНТИНЕ (КАСТУСЕ) КАЛИНОВСКОМ
• Загорнов Александр.ЯЗЫК ПРАВОСУДИЯ КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ОБЩЕГО ПРАВОВОГО ПРОСТРАНСТВА В БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В 60-е гг. XIX ВЕКА     79-92
• Холеев Алексей.СОБЫТИЯ ВОЙНЫ 1812 ГОДА НА БЕЛОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ В ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРИОДИКИ
• Макрис Даниель. РУССКИЕ И ГРЕКИ В МЕССЕННЕ В 1800-1801
• Криштапович Лев. ФЕНОМЕН БЕЛОРУССКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
• Шевченко Кирилл. ЯЗЫКОВАЯ БОРЬБА В ВОСТОЧНОЙ ГАЛИЦИИ В XIX ВЕКЕ В ОЦЕНКАХ ГАЛИЦКО-РУССКИХ ОБЩЕСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ
• Бендин Александр.„МЕСТО ПАМЯТИ" И „РУССКАЯ ИДЕЯ" ГРАФА М.Н. МУРАВЬЕВА  
• Киселёв Александр. ОБЩАЯ ПОЛИЦИЯ ГОМЕЛЬСКОГО ГОРОДСКОГО ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ И ПОГРОМЫ В НАЧАЛЕ XX В.
• Казак Олег. ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА В ПОДКАРПАТСКОЙ РУСИ ПЕРИОДА ВЕНГЕРСКОЙ ОККУПАЦИИ (1939-1944 гг.)
• Наумова Анна. ИСТОРИОСОФИЯ ИВО АНДРИЧА И ТЕОРИИ ЛОКАЛЬНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
• Милошевич Зоран. РУССКИЙ ЯЗЫК В ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ СЕРБИИ
• Шимов Всеволод. ЕВРАЗИЙСТВО И ИНТЕГРАЦИЯ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
• Забейворота А.И., Чмыга О.В. ГРАЖДАНСТВО КАК ЗНАЧИМЫЙ ФАКТОР РАЗВИТИЯ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА БЕЛАРУСИ И РОССИИ  
• Попов Эдуард. РУССКИЙ ЯЗЫК И ПОСТСОВЕТСКАЯ УКРАИНА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ
• Никифоров Олег. РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА НА ПРИМЕРЕ ПСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ  
• Зая И.Ю.. Воронина О. А. ЗНАЧЕНИЕ МЕТАПРЕДМЕТНЫХ СВЯЗЕЙ В ШКОЛЬНОМ ОБУЧЕНИИ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ ПРОЦЕССОВ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ
• Середа Артём ОТОБРАЖЕНИЕ ИМПЕРСКОЙ ЭПОХИ В РЕКЛАМЕ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

---------------

***

---------------

 

КИРИЛЛ ШЕВЧЕНКО,
доктор исторических иаук, профессор кафедры правовых дисциплин, 
Российский государственный социальный университет (Филиал в г. Минске, Беларусь)

 

ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА КАК ФАКТОРЫ СТАНОВЛЕНИЯ И ТРАНСФОРМАЦИИ СЛАВЯНСКИХ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Несмотря на высокую степень этнокультурного родства, общность происхождения и очевидную языковую близость, осознаваемую всеми славянскими народами¹, их история оказалась особенно богатой на междоусобицы, взаимную вражду и антагонизмы. Наблюдательный американский исследователь не без иронии заметил, что для жителей Восточной Европы характерно в основном положительно отзываться о самих себе и в основном отрицательно - о своих соседях.²

Населенные славянскими народами земли относятся к той части Европы, историческая судьба которой в последние столетия часто приобретала особенно драматичный характер, изобилуя войнами, этническими чистками и страданиями миллионов людей. Черчилль, которому нельзя отказать в наблюдательности и в способности к метким метафорам, не без оснований отзывался о преимущественно славянских Балканах как о „пороховой бочке Европы". Первый президент Чехии Гавел сказал как-то - впрочем, не без доли художественного преувеличения - что все мировые войны зарождались в чешских землях. Многие современники и историки отмечали, что, хотя „сознание общеплеменного единства жило у славян в народных инстинктах"³, их яркой отличительной чертой с эпохи раннего Средневековья была хроническая разобщенность и склонность к междоусобицам.⁴ „В ту пору засевались и росли одни усобицы", - с сожалением писал автор знаменитого „Слова о Полку Игореве", тем самым давая поэтическую характеристику не только эпохе феодальной раздробленности на Руси, но и многим страницам истории других славянских народов. Известный словацкий национальный деятель Л. Штур в середине XIX в. с грустью констатировал, что славянам легче „ненавидеть, чем любить" и „расставаться, чем встречаться".⁵ Крупный славянский мыслитель Я. Коллар, видный представитель чешского и словацкого возрождения, сетуя в первой половине XIX в. на хроническую культурно-языковую разобщенность славян и призывая к литературной взаимности, в качестве достойного подражания примера указывал на соседей-немцев. Коллар, в частности, обращал внимание на то, что немцы, несмотря на отсутствие у них в то время государственного единства и межконфессиональные границы, сумели создать единый литературный язык и богатую литературу.⁶

Попытки различных славянских деятелей достичь общеславянского литературно-языкового единства заканчивались неизменным фиаско, хотя периодически предпринимались еще с XVII века. В частности, именно в это время известный славянский мыслитель Ю. Крижанич в поисках путей объединения славян попытался создать единый общеславянский язык на основе русского книжного языка XVII века, который он считал древнейшим и наиболее сохранившимся из всех славянских языков.⁷ Однако ни сам Крижанич, ни его более поздние последователи из числа словенцев, чехов и словаков успеха так и не достигли. Один из крупнейших представителей чешского национального возрождения И. Юнгман был вынужден признать в середине XIX в., что взаимность славянских литератур есть „лишь слабое и малозначительное отражение немецкого единства".⁸ Известный русский ученый-славист П. Кулаковский в конце XIX в. среди важнейших причин, препятствующих славянскому единению, справедливо называл „дух сомнения, недальновидный мелкопрактический расчёт и эгоизм",⁹ констатируя, что „славяне оказались слабыми в борьбе за сохранение своей самостоятельности как политической, так и духовной".¹⁰" Далеко не самой выигрышной чертой славянских народов, которая постоянно давала и даёт о себе знать, является и зафиксированная у них Ю. Крижаничем ещё в XVII веке ксеномания, то есть „особенное пристрастие к чужеземному, к подражанию и заимствованиям".¹¹

В значительной степени культурно-языковая разобщённость славян инспирировалась, поддерживалась и поощрялась властями тех государств, в состав которых ряд славянских народов попал после утраты своей государственности и политической независимости. Именно язык и литература в руках профессиональных этнокультурных менеджеров часто становились орудиями трансформации идентичности в политически заданном направлении. Особую роль в этом отношении сыграли власти многонациональной Австрийской империи, небезуспешно освоившие культурноязыковой компонент принципа „разделяй и властвуй", который широко использовался ими на обширном пространстве от югославянских Балкан до восточнославянской Галиции. Так, под кураторством Вены и её влиятельного лоббиста из академических кругов, известного ученого-слависта Е. Копитара, была осуществлена реформа сербского литературного языка Вуком Караджичем, которая, как полагают многие авторитетные сербские учёные, привела к окончательному разрыву сербского языка с церковно-славянским культурным наследием и русским литературным языком. По мнению известного сербского учёного, профессора 3. Милошевича, реформа сербского языка В. Караджича, официально победившая в 1868 г., привела к исчезновению общей русско-сербской литературно-языковой традиции, что стало важнейшим толчком к дезинтеграции двух братских народов.¹² Более того, „коварный Копитар" пытался организовать переход в унию православных сербов в австрийской Воеводине. Так, он настойчиво убеждал известного чешского будителя П.Й. Шафарика, работавшего в 1820-е годы директором сербской православной семинарии в г. Нови Сад, выступить в качестве „инструмента для склонения сербов к унии“.¹³ По воспоминаниям сына Шафарика, нежелание его отца играть столь сомнительную роль стало одной из причин последующего негативного отношения к нему со стороны Копитара.¹⁴

Печальным наследием доминирования дезинтрегрирующей тенденции между славянскими народами является замалчивание и маргинализация тех видных культурных и литературных деятелей славянской истории, которые стремились к консолидации и сближению славянских народов. В опубликованной в данном сборнике статье видного белорусского учёного-слависта И. А. Чароты показана личность и творческое наследие искусственно замалчиваемого ныне архимандрита Михаила Козачинского, известного церковного и культурного деятеля XVIII века, крупного философа, мыслителя и литератора. Деятельность Козачинского, по словам И. А. Чароты, „вызывает особый интерес как феномен яркой персонализации осуществления идеи единства славян и славянской литературной общности в первой половине XVIII века.Причем существенно вот что: Козачинский был не пассивным “связником” между разделенными тогдашней геополитикой славянскими этносами, а представителем общей словесности в гуманитарно-научной и творческой практике". Очевидно, именно по этой причине личность и богатейшее творческое наследие М. Козачинского ныне невостребовано и практически неизвестно. Впрочем, участь М. Козачинского в известной мере разделили и такие деятели общеславянского масштаба как Г. Конисский и И. Семашко. Нельзя не согласиться с мыслью И. А. Чароты о том, что мы „опасно далеко зашли, игнорируя потребность в памяти и ответственности по отношению к выдающимся предшественникам".

Несправедливо игнорируемые истинные герои отечественной истории сплошь и рядом подменяются совершенно мифическими персонажами, сконструированными, окрашенными в требуемую краску и запущенными в массовое производство с помощью профессиональных этнокультурных технологов в ярко выраженных политических целях. Так, в опубликованной в данном сборнике статье известного белорусского историка А.Д. Гронского констатируется, что, „несмотря на явные признаки польских идей, образ К. Калиновского был белорусизирован и до сих пор активно используется в белорусском политическом и культурном дискурсе"; при этом, как подчёркивает белорусский исследователь, „первые мифы о К. Калиновском-белорусе были созданы в 1916 г. на оккупированной немцами территории". Еще один подобный пример приводится в опубликованной в данном сборнике работе известного белорусского учёного-философа, профессора Л.Е. Криштаповича. „Наглядным примером фальсификации в современной белорусской истории и культуре является попытка... представить польских магнатов XVII-XVIII веков Радзивиллов примером истинных белорусов, независимых и свободолюбивых, веселых и добрых, творческих и поэтичных. Кроме как глупостью, подобные утверждения назвать нельзя, - отмечает Л.Е. Криштапович. - Радзивиллы, известные как одни из самых сумасбродных магнатов Речи Посполитой, не только не имели никакого отношения к белорусской ментальности и белорусской государственности, но были самыми настоящими душителями всего белорусского". Впрочем, демонстративное игнорирование, замалчивание и элементарное незнание истинных героев собственной истории при болезненном поиске, конструировании и навязывании псевдогероев объясняется и не самыми выигрышными особенностями отечественного архетипа. Ещё мудрый и наблюдательный А.С. Пушкин самокритично заметил, что „замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны".¹⁵

Предлагаемый читателю сборник научных трудов, посвященных роли языка и литературы в формировании славянских идентичностей, затрагивает большое число малоизвестных и зачастую полностью неизвестных сюжетов из славянской истории, помогающих понять корни многих современных проблем и потрясений. В этой связи полезно вспомнить справедливую мысль известного польского историка XIX в. Ю. Шуйского о том, что фальшивая политика является неизбежным порождением фальшивой истории. Оснований для подобного вывода у Шуйского, изучавшего причины падения Речи Посполитой в конце XVIII в., было предостаточно. Однако данный сборник не ограничивается только прошлым. Значительное количество статей посвящено современным этноязыковым и этнокультурным реалиям славянского мира и постсоветского пространства. Подобный подход, связывая воедино „дела давно минувших дней, преданья старины глубокой" и современность, позволяет воссоздать многомерную и ретроспективную картину многих проблемных аспектов истории, культуры и взаимных отношений славянских народов.

Открыть сборник ЯЗЫК И ИДЕНТИЧНОСТЬ в формате PDF

-------------------------------

¹ Dvomik F. The Slavs in European History and Civilization.Rutgers University Press, 1962. P. XXII.

² Johnson L.R. Central Europe.Enemies, neighbors, friends.Oxford University Press, 1996.P. 3.

³ Кулаковский П. Очерк истории попыток решения вопроса об едином литературном языке у славян. Варшава, 1885. С. 3.

⁴  Первольф И. Славянская взаимность с древнейших времён до XVIII века. С.-Петербург, 1874. С. 6.

⁵  Штур Л. Славянство и мир будущего. М., 1867. С. 3.

⁶ Рокина Г.В. Теория и практика славянской взаимности. Издательство Казанского университета, 2005. С. 79.

⁷  Кулаковский П. Указ. соч. С. 13.

⁸ Там же. С. 42.

⁹ Там же. С. 56.

¹⁰  Там же. С. 2.

¹¹ Тамже. С. 12.

¹² Милошевич 3., МировиЬ А. Реформа српског je3HKa Вука С. КарациЧа и политичке последице // Ушда: политика Римокатоличке цркве према православним Словенима / прир. Зоран Милошевич. Шабац : Центар академске речи, 2015. С. 78 - 97.

¹³ Korespondence Pavla Josefa Safarika. Vydal V.A. Francev. Cast 1. V Praze: Nakladem Ceske Akademie Ved aUmeni, 1927. S. VII.

¹⁴  Ibidem.

¹⁵ Замостьянов А. Мильон терзаний // Историк. Журнал об актуальном прошлом. 2020. № 1(61). С. 38.