В Сербии, под редакцией доктора социологии Зорана Милошевича, Белградский Институт политических исследований выпустил научный сборник «Исторические связи России и Сербии». Это тематическое издание составлено из докладов, зачитанных на международной научно-практической конференции «Исторические связи России и Сербии», состоявшейся 23 апреля 2018 года в Луганском национальном университете имени Тараса Шевченко.

 Интервью сербских участников конференции "Исторические связи России и Сербии"
Любинкo Джурковича и Зорана Милошевича в Луганском университете.

Между Сербией и Донецко-Луганским регионом существуют давние исторические связи. Еще при императрице Елизавете в 1754 году на этой территории в целях охраны от набегов крымских татар и освоения Дикого поля, были поселены сербские гусарские и граничарские (легкие пехотинцы) полки. Была образована автономная область Славяносербия, и сербские поселенцы, неся здесь кордонную службу, стали одними из первых осваивать целинные земли Новороссии. Столицей Славяносербии (а также еще одной области сербских поселенцев - Новой Сербии в современной Кировоградской области) стал городок Бахмут (нынешний Артёмовск Донецкой области). На сегодня от Славяносербии, помимо исторических памятников, осталось название городского поселка Славяносербск в Луганской области, который вырос на месте шанца сербского Бахмутовского гусарского полка. Совершенно естественно, что научная конференция «Исторические связи России и Сербии» прошла в 2018 году именно в Луганске, а ее сербские участники также посетили городской поселок Славяносербск.

Участники конференции из Сербии посетили Славяносербский район
(подробнее на сайте Луганского информационного центра)

Сайт «Западная Русь», представляя сборник статей «Исторические связи России и Сербии», присланный членом редакционного совета нашего сайта  Зораном Милошевичем, размещает также статью одного из участников конференции в Луганске - директора белградского Центра евразийской безопасности Джурковича Любинко.

Открыть сборник "Исторические связи России и Сербии" в формате PDF.

 

***

 

Любинкo Джуркович
Белград, Сербия

ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ

Эскалация региональных и внутригосударственных конфликтов в последнее десятилетие двадцатого века способствовала тому, что вопрос профилактики и разрешения социальных конфликтов стал важной теоретической и политической темой. Применяемые способы и стратегии разрешения конфликтов в юго-восточной Европе оказались недостаточно эффективными, особенно в аспекте долгосрочных и устойчивых решений. Одновременно анализируются вопросы, связанные с огражданствлением и институционализацией самих конфликтов, а также эффекты международного посредничества и применение силы в их окончании.

Развитие идей и практических усилий, связанных с предотвращением и разрешением социальных конфликтов, имеет долгую историю¹; трагический опыт двух мировых войн, а также постоянно присутствующий страх перед экстремистскими группировками и идеологией способствовали тому, что профилактика и разрешение конфликтов стали предметом серьезных исследований в рамках различных наук и научных дисциплин. Профилактика и разрешение социальных конфликтов стали неотъемлемой частью и отдельного исследовательского направления под названием „исследование мира“, которое сегодня объединяет наиболее выдающихся ученых со всего мира².

Вплоть до девяностых годов двадцатого века исследования проблем мира, профилактика и предотвращение конфликтов основывались на традиционном принципе, то есть моделях классических межгосударственных конфликтных ситуаций, а также на общей фикции глобальных конфликтов супердержав и военных блоков того времени. Такой подход оказался недостаточно адекватным, так как преувеличивал политико-идеологические аспекты, при этом полностью пренебрегая региональными, экономическими, экологическими и культурными факторами. Внутренние причины конфликтов, как и виртуальная природа этнокультурных факторов систематически игнорировались. Конфликты „низкой интенсивности“ игнорировались, поскольку рассматривались через призму предполагаемого „конфликта высокой интенсивности между Востоком и Западом“. В действительности результатом этих так называемых малых этнокультурных конфликтов стали миллионы жертв, что намного превышает число жертв межгосударственных конфликтов, произошедших после Второй мировой войны.

Появление новых вызовов и угроз миру и безопасности на рубеже веков, непредсказуемость и эскалация различных форм социальных конфликтов (от военных до классовых), рост радикальной идеологии (экстремистский национализм, шовинизм, религиозный фундаментализм, нигилистический терроризм, классический и культурный расизм), обратила внимание научной и гуманистски настроенной общественности на иной подход к изучению, профилактике и разрешению внутри-общественных региональных и межгосударственных конфликтов. Кроме ряда национальных и общественных научных учреждений и организаций получил развитие некоммерческий сектор, который на различных уровнях общности и специализации начал заниматься исследованием проблем мира и разрешения конфликтов всех типов, от межгосударственных, внутригосударственных, этнических, религиозных до деловых и семейных³.

Особым стимулом к развитию новых исследовательских направлений и практической деятельности, связанных с огражданствлением конфликтов, стали международная политическая обстановка и вспышки конфликтов в юго-восточной Европе в начале девяностых годов, которые вынуждали к разрешению конфликтов и строительству мира. В этот период для юго-востока Европы стали характерны эскалация кризиса безопасности и военная конфронтация на территории бывшей СФРЮ. Национальная и государственная эмансипация вновь возникшей демократии приобрела драматичные направления развития, результатом чего стал уход от традиционных и поиск современных моделей урегулирования кризисных и конфликтных ситуаций, а также экстенсивное участие членов „международного сообщества“ в попытках дипломатического посредничества на территории бывшей СФРЮ.

Конфликты по своему содержанию являются изменчивыми, динамичными, сложными общественными явлениями, имеющими множество причин. Их глубочайшие корни находятся в противоречии между интересами, ключевыми ресурсами (материальными и духовными), которыми желают располагать участники конфликта. Социальные конфликты могут возникать и развиваться как постепенно, так и стихийно, что зачастую приводит к их обострению, эскалации и слиянию с другими конфликтами, а в самом крайнем варианте их результатом может стать полное уничтожение существующей системы, как в случае революции или войны. Помимо перечисленного следует учитывать применение насилия в развитии конфликта, а также наличие объективной возможности и воли к окончанию конфликта. Одним из старейших и наиболее распространенных способов прекращения конфликтов являются соглашения, возникающие вследствие истощения материальных и человеческих ресурсов, по причине чего радикальные лидеры и группы оказываются не в состоянии продолжать поддерживать гнев участников конфликта. Однако такое прекращение конфликта самоограниченно и краткосрочно, поскольку соглашение дает конфликтующим сторонам короткую передышку для возобновления конфронтации. Если соглашение возникло при посредничестве третьей стороны или арбитра, особенно если посредник располагает эффективной силой и нормативным принуждением, то возможно долгосрочное перемирие, но не окончательное разрешение конфликта. Вытеснение и устранение компонента насилия из процесса преодоления и разрешения конфликта означает огражданствление конфликта. Ненасильственное, то есть цивилизованное разрешение конфликта возможно, если противоборствующие стороны приходят к соглашению по определенным правилам и соблюдают их, в результате чего удается направить конфликт в нужное русло и предотвратить нарастание его интенсивности и эскалацию. В отношении институционализации конфликта существуют различные мнения, являющиеся следствием не только идейно-теоретической ориентации, но и понимания сути и причин социальных конфликтов в целом. Однако бесспорным является факт, что социальные конфликты ни в одном обществе невозможно окончательно и полностью институционализировать, так как в конфликтах существует ряд факторов, которые непредсказуемы и неповторимы, а также не могут заранее регулироваться никакими общими правилами, принципами или нормами.

Противоборствующие стороны в политике принимают определенные правила игры и создают учреждения, формирующие рамки рутинизации конфликтного процесса (посредничество, арбитражные органы, законодательные органы, суды и т. д.), что, однако, не означает исчезновение мотива борьбы за власть, могущество, статус и богатство. Этот мотив как константа существует во всех обществах, независимо от уровня демократии или режима власти. Однако демократические принципы, легальность институтов в политическом конфликте, а также контроль общественности над властью одновременно означает ограничение не политических средств виде „дикой“ борьбы за саму власть или применение силы и насилия в политических процессах. Таким образом, власть и могущество перестают быть основной и исключительной целью политической борьбы между политическими субъектами.

Профилактика внутригосударственных конфликтов представляет собой вызов правящим структурам, при этом используемые методы разрешения конфликтов говорят о степени демократичности и развитости конкретного общества. Подход к разрешению конфликтов внутри конкретного общества детерминирован, в первую очередь, типом конфликта (классовый, расовый, этический, конфессиональный и т. д.) и наличием институциональных возможностей выражения различных, противоположных и противоречащих интересов участников конфликта. В современном обществе существует единодушие по вопросу “философии” и нужности ведения переговоров, медиации применения мирных, приемлемых и других ненасильственных методов предупреждения и разрешения социальных конфликтов. Эти общие принципы на декларативном уровне приняты и на национальном уровне всех государств. Это привело к развитию специализированных институтов и учреждений государственного и некоммерческого сектора, а также разнообразных способов, технологий и инструментов разрешения внутригосударственных конфликтов.

В самом широком смысле, когда речь идет о стабильных внутригосударственных отношениях (в том смысле, что существующие государственные институты и структуры обладают легитимностью), правящие структуры стремятся сохранять континуитет существующего состояния отношений в обществе и подавлять все потенциальные или острые конфликты, предполагающие борьбу за перераспределение или контроль общественных ресурсов: богатства, могущества, власти, привилегий, влияния, статуса, и др. При этом правящие структуры используют различные методы и средства ликвидации или амортизации социальных конфликтов. Некоторые из них:

- Подмена конфликта (религиозный или классовый конфликт часто демонстрируется как расовый), если, по оценкам, это менее опасно, что является частым случаем в США;

 - Снижение конфликта на уровень узких и парциальных групп (например, классовый конфликт расчленяется на ряд изолированных конфликтов внутри или между группировками);

- Идеологическая и медийная манипуляция и индоктринация (в виде искусственного провоцирования новых кризисов и конфликтов с целью уменьшения значения, масштабов или интенсивности существующих; подкуп лидеров протеста, подача ложной информации, уступки и т. п.; затем посредством так называемых предохранительных клапанов: кича, идола массовой культуры, спортивных мероприятий, массовых торжеств и др.)

- Открытая репрессия (применение силы и насилия -полиции и армии против стороны, требующей перемен в отношении силы и власти).

Когда речь идет об этнически и конфессионально сложных обществах, подход к профилактике и разрешению конфликтов оказывается еще более сложным и неопределенным. О сложности предотвращения и подавления конфликтов, подпитываемых этническими различиями и причинами, наиболее выразительно свидетельствует опыт внутригосударственных конфликтов на территории юго-восточной Европы и бывшей СФРЮ в 90-е годыХХ.века.

Внутригосударственные конфликты, возникшие в юго-восточной Европе(бывшем СССР)после холодной войны являются последствием краха регулирующих механизмов и вспышки экстремистского этнического национализма, который в период правления репрессивного развитого социализма успешно подавлялся. Как правило, крах регулирующих механизмов влечет за собой появление дистанции между этническими и конфессиональными сообществами и различное отношение к ним со стороны государства в смысле большей или меньшей дискриминации. Так, в Боснии и Герцеговине эскалация национализма произошла, с одной стороны, как реакция на коммунистическую репрессию, а, с другой стороны, как следствие потребности политической номенклатуры того времени в сохранении могущества и власти путем трансформации в националистскую элиту. Аналогичные процессы происходили в Чечне.

Конфликты, вспыхивающие в подобных обстоятельствах, при попытке силового подавления пробудившегося национализма (военно-полицейскими методами) сопровождаются высокой степенью насилия и отличаются готовностью к приношению больших жертв. Зачастую в таких обстоятельствах межэтнический конфликт с элементами религиозного конфликта трансформируется в гражданскую войну. Сопутствующим явлением становится и постановка вопроса об идентичности и развитие психологии коллективной жертвы у всех народов, чьи государственно-политические устремления ставятся под вопрос. Перцепция других этнических групп, являющихся возможными военными противниками, имеет настолько враждебную окраску, что практически единственный путь выхода из конфликта связывается либо с полной победой, либо с полным поражением. Поскольку такой желаемый исход по причине подобия ресурсов, которыми располагают конфликтующие стороны, маловероятен, то конфликт продолжается “до последней капли крови” или до решительного вмешательства из-за рубежа.

В качестве основных характеристик внутригосударственных конфликтов, возникших после холодной войны, можно указать:

1.  Интенсивная локальная враждебность и иррациональная ненависть конфликтующих сторон.

 2. Участники конфликта обычно располагают одинаковыми ресурсами.

 3. Уровень осознания необходимости мирного урегулирования снижен вследствие убеждения всех участников конфликта в необходимости приложить “еще совсем немного” усилий для достижения критического прогресса, который определит область самих переговоров по мирному урегулированию.

 4. Дипломатическое мастерство участников конфликта, влияющее на эффективность переговоров, которые они ведут. Это выражается в неготовности к реальным компромиссам, опоре на силу и абстрактные правовые аргументы, проистекающие из устаревших конституционных и других положений.

 5. Внутригосударственные конфликты сужают международно-политические перспективы конфликтующих сторон, создают кризис безопасности в соседних странах и тормозят региональные интеграционные процессы.

Специфика конфликтов, возникших на территории бывшей СФРЮ в прошедшие десятилетия, состояла в элементах, которые обусловливали их трудно разрешимость. В них, как правило, присутствовали конфронтирующие интересы на малых территориях, отмеченных долгосрочными, зачастую травматичными совместными традициями.

Враждебность и высокая степень насилия между конфликтующими сторонами в основном не были результатом актуального конфликта, а имели относительно долгую историю и известные параметры в виде экстремистской идеологии, созданной квази-элитами с целью захвата и удержания рычагов силы и власти. Поэтому структура дезинтеграции бывших федераций развитого социализма (СССР, Чехословакия, СФРЮ, СРЮ), основанных на этническом антагонизме, может быть представлена как “контролируемый взрыв в определенном направлении, причем национальные элиты определяют направление взрыва и части системы, которые будут максимально подвержены этому взрыву”.

В аспекте предотвращения и разрешения конфликтов важно упомянуть, что, как правило, этнические конфликты легче всего генерируются в дополитических племенных обществах или обществах, не достигших уровня современной парламентской демократии. С другой стороны, этническо-конфессиональные конфликты наиболее распространены там, где существует так называемая “демократия в ручном режиме” или “демократия низкой интенсивности”. В этих обществах вместо политических элит и борьбы между ними по установленным правилам игрыв действительности присутствуют квази-элиты, клики и их конфликты за власть, могущество и ресурсы. Для этих обществ характерна неконтролируемая власть узкого круга людей, и гражданские ценности в них отвергаются в такой мере, что государственной политикой невозможно сформировать образ мыслей граждан. Бывшие югославские республики, как и большинство государств, прошедших через кровопролитие гражданской войны, предполагали такие общества. Установление мира в таких обстоятельствах связано с восстановлением гражданских ценностей, а поскольку они уничтожены внутри социальной системы, то могут быть восстановлены только путем привлечения международного сообщества различными способами. При этом очень важно, каким способом будет происходить это привлечение.

Участие международного сообщества в санации конфликтов этого типа является весьма сложной задачей. И сегодня большее число международных организаций не лучшим образом подготовлено к участию в медиации этнических конфликтов. Поэтому вопрос об их готовности к этой роли часто совпадает с их реальным участием в таких ролях, что может иметь весьма негативные последствия для самих участников конфликта. Пример бывшей Югославии наглядно это иллюстрирует, так как международное сообщество участвовало в посредничестве с целью разрешения конфликтов, проистекающих из процессов распада бывшей Югославии, на протяжении нескольких лет способом,который был, по меньшей мере, контрпродуктивен и нерационален.

Опыт прошедших десятилетий говорит о том, что контроль конфликтов, вспыхивающих на национальной, этноконфессиональной или государственно-политической основе должен включать международные факторы. Для процесса разрешения конфликта оптимальным является международное влияние субъектов (коалиции, национальные государства), обладающих высоким уровнем авторитета среди местного населения и реальными международно-правовыми и военными механизмами, с помощью которых они могут навязать свою волю в ситуациях, когда царит насилие и хаос.

Когда речь идет о предотвращении и разрешении внутренних конфликтов, наибольшие разногласия и недосказанность возникают по поводу применения силы в этих процессах. Легитимная и легальная сила, применяемая государством, необходима и нужна в некоторых внутригосударственных конфликтах, грозящих перерасти во всеобщее насилие и кровопролитие, как в случае межнациональных, религиозных или идеологических конфликтов, которые могут иметь и вооруженный характер, что ведет к разрушению и общества, и государства (СФРЮ и СССР представляют собой убедительные примеры). Поэтому легальность и легитимность применения силы в разрешении социальных конфликтов должны основываться на конкретной исторической ситуации.

Принцип легальности и легитимности применения силы в разрешении социальных конфликтов имеет свои международные масштабы. Голосование в ООН по вопросу применения силы с целью окончания неких конфликтов не означает, что сила приобретает легитимность. Опосредованное или непосредственное применение силы большими и сильными государствами с целью окончания каких-либо конфликтов зачастую мотивировано не подлинным

стремлением к решению проблемы, а установлением позиции доминирования и могущества. Опыт применения силы для прекращения конфликтов, особенно сопровождавшихся высокой степенью насилия, как это было на территории бывшей СФРЮ, разумеется, принес определенные результаты в смысле прекращения военной конфронтации. Однако окончательное разрешение этих конфликтов оказалось сложным, неопределенным и длительным процессом.

Окончание холодной войны и крах европейской модели развитого социализма в начале девяностых годов прошлого века означали появление этно-национальной мобилизации, создание государств-наций и увеличение числа внутригосударственных и региональных конфликтов. Для территории бывшей СФРЮ характерен кризис безопасности высокой степени и эскалация этнических конфликтов с применением насилия, ведущего к военной конфронтации. Однако вплоть до гражданских войн на территории бывшей Югославии в начале девяностых годов не существовало значительных исследований внутригосударственных и этно-национальных конфликтов. Внимание общественности было направлено на методы профилактики и разрешения идеологических споров и конфронтации.

Экстремальное насилие, массовые человеческие жертвы, исход беженцев и материальный ущерб на протяжении периода девяностых годов стимулировали развитие миротворческих движений, организацию научных институтов, разработку новых стратегических направлений и моделей разрешения конфликтов, урегулирование конфликтов в целях строительства мира. Однако в этой области по сей день существуют серьезные пробелы с точки зрения исследований и полученных эффектов по установлению и применению мира. Наиболее существенные недостатки выявляются в определении причин и динамики различных типов силовых конфликтов: применении мира, в конструктивном управлении конфликтами, а также миротворческой интервенции, прекращении вражды и окончании конфликта. Международное посредничество влиятельных коалиций в разрешении конфликтов в значительной мере определяет эволюцию политики международных организаций и создает политические предпосылки, на которых происходит апробация новых комплексов политики и безопасности. Неготовность правящих структур к реалистичному восприятию внутренней ситуации и непризнание потребности в конструктивных изменениях вопреки ситуации на местах сигнализирует о деструктивном и негибком подходе, уничтожающем перспективы установления доверительных отношений с международными посредниками и вызывающем однонаправленную коммуникацию и навязывание решений извне. Поэтому формирование стабильной внешней политики, а особенно политики безопасности, предполагает также налаживание стабильных отношений с организациями, занимающимися международным посредничеством в разрешении кризисов безопасности и конфликтов и их мониторингом. Таким образом, международное посредничество становится полем для тестирования внешней политики, что представляет собой новшество, подразумевающее быструю интеграцию в институты, а также кадровую и политическую адаптацию, что в наибольшей степени относилось к республикам бывшей СФРЮ.

Можно сделать вывод, что профилактика разрешения и окончание внутригосударственных конфликтов в любом обществе связана, в первую очередь, с развитием демократических принципов и гражданских ценностей. В их восстановлении или развитии значительную роль играет международное сообщество и его посредничество, при условии, что оно не несет в себе силу и принуждение или фаворизацию одной стороны как основного виновника возникновения конфликта. Поэтому внешняя интервенция может быть как кооперативной и стимулирующей, так и изолирующей и стигматизирующей. Стигматизация одного участника конфликта дает плохие результаты и, как правило, приводит к обострению антагонизма между участниками конфликта, потере коммуникации со стигматизированной стороной, к ее самоизоляции от внешних воздействий и непредсказуемому поведению.

----------

¹ О причинах конфликтов и их преодолении свидетельствуют письменные документы древнейших цивилизаций. Древняя вавилонская цивилизация известна Законами Хаммурапи (около 1750 г. до н. э.), в которых с точки зрения подавления конфликтов и установления социального контроля особый интерес представляет раздел, относящийся к закону возмездия или Lextalionis. В древнем Китае существовали значимые идеи по предотвращению социальных столкновений в трудах Конфуция (KungFuCu, 551-478 г. до н. э.) особенно в „Книге Песен“ (ShuChing). Отсутствие социальных конфликтов и мир как духовная ценность являются центром буддистской философии и бытия. В античной Греции о причинах и преодолении конфликтов писал еще Фукидид (360-95 г. до н. э.) в своей „Истории“. Идеи о предотвращении конфликтов можно найти и в иудео-христианских писаниях, прежде всего в Старом и Новом Завете. Основными религиозными ценностями иудаизма являются справедливость и мир (Shalom), и в соответствии с этим сутью библейской религии является завет между Богом и его народом, Израилем, посредством вечного завета мира (Исаия, 54:10;). Бог - творец мира, а мир обеспечивает присутствие Бога (Числа, 6:26;), откуда исходит что Бог Израиля отрицательно относится к войне (Псальмы, 49:6). Теологическое понимание конфликтов и их преодоления в средние века представлено в трудах Блаженного Августина, особеннов 19 Книге DeciviateDei, а также в трудах Фомы Аквинского (Государство). Для ислама характерно учение о добре и зле, которое по своей сути имеет манихейский характер. Ислам, как, впрочем, и другие мировые религии, предусматривает, прежде всего, мир как самоцель и может в исходном смысле считаться религией мира. Этики и философы (Кант, Гроций, Вольтер) полагали, что конфликтов и войн можно избежать, а здравый смысл и моральные добродетели могут их предотвратить.

² Важнейшими мировыми организациями, занимающимися вопросами урегулирования конфликтов и проблемами мира, являются Институт исследования проблем мира в Осло и Стокгольмский институт исследования проблем мира SIPRI. Среди важнейших организаций выделяются Международное объединение по исследованию проблем мира (IPRA) в Гронингене и Институт ООН по исследованию и разрешению конфликтов (UNITAR).

³ Conflict Management Group (CMG) при Гарвардском университете; INCORE, организация, ответственная за инициативу по разрешению конфликтов и этическим вопросам; Professors World Peace Academy некоммерческая образовательная организация. PWPA публикует исследования по проблематике решения конфликтов и регулярно издает авторитетный журнал InternationalJournalonWorldPeace;

ЛИТЕРАТУРА

• Фатић, А.: Нови међународни односи, Службени лист СРЈ, Београд, 1999.
• Фром, Е.: Анатомија људске деструктивности. Загреб, 1975.
• Grant, T., Woods, A.: Нови светски неред: светски односи у зору 21. века.
• Hantigton, S.: Сукоб цивилизација, ЦИД, Подгорица, 1998.
• Hobsbaum, E.:“Куда иде Америчка империја“, Le Monde Diplo-matique, 6/2003
• Др Зоран Милашиновић и др Зоран Кековић,: Профилактика и разрешавање друштвених конфликата, Војно дело 2/2008, Београд
• Ранковић, М: Социологија и футурологија, II институт за социолошка истраживања Филозофског факултета у Београду, Београд, 1998.
• Сартори, Ђ,: Демократија шта је то, ЦИД, Подгорица, 2001
• Здравомаслова, А. Г.: Социологија конфликата, Аспект пресс, Москва, 1996