Одна из трагических страниц нашей истории - судьба советских граждан, сорванных войной с места и оказавшихся за границами своего государства, в первую очередь, в Германии. Сколько было таких граждан? Что стало с ними? Имеющиеся источники - как советские, так и западные - содержат противоречивые и несовпадающие оценки, и никто, в сущности, не попытался свести их воедино, сопоставить и проанализировать. Между тем речь идет о многих миллионах человеческих судеб.

Историческая роль Великого Княжества Литовского (ВКЛ) в прошлом Восточной Европы является фундаментальной проблемой. Литовская империя, которая стала гегемоном в пространстве между Балтийским морем и Черноморской степью, создалась в большинстве на территории Древней Киевской Руси и поэтому наш вопрос также интересен для современных её наследников: Беларуси, России и Украины.

Грабительские походы литовских князей на земли Северо-Западной Руси конца XII — начала XIII в. были естественным этапом становления Литовского государства. Еще зимой 6691 (1183/84) г. литовцы бились со псковичами, сделав им «много» «зла». С осени 1198 г. начинаются частые литовские набеги на Новгородскую землю. В 1200, 1210,1217 гг. литовцы снова вторгаются в Новгородские пределы и совершают грабительские набеги, убегая от идущих им навстречу новгородцев. В период с 20-40 гг. XIII в источники отмечают не менее 10 походов прибалтийских дружин на территории, контролируемые суздальскими князьями.

На территории современных России, Украины, Белоруссии, Польши, Молдавии и Румынии есть немало городов и сел с одинаковыми или похожими названиями. Наиболее правдоподобное объяснение этого явления заключается в том, что города Северо-Восточной (Московской) Руси, возникшие позднее городов Руси Западной и Южной, были основаны переселенцами с юга и запада.

Вопрос этнической истории племен и народов балто-славянского ареала в VI–X вв. все более подвергается чрезмерной идеологизации и политизации в целях построения очередных антинаучных исторических мифов. Однако, эти сомнительные построения рассыпаются при объективном анализе летописных и археологических материалов, и тем более при изучении новых данных популяционной генетики.

История Подкарпатской Руси в XX веке является примером активных опытов этнокультурной инженерии в отношении коренного населения региона, именовавшего себя русинами. Русинский  политик Павел Цибере, входивший в состав чехословацкого правительства в эмиграции, последовательно отстаивал идею о принадлежности русинов к общерусскому культурно-цивилизационному пространству.

Значительная часть восточнославянского населения империи Габсбургов считала себя частью общерусского культурного и цивилизационного единства. В конце XIX - начале XX века данные силы столкнулись с новым, но набирающим силу интеллектуальным конкурентом - украинским национальным движением.

Поражение в Первой мировой войне и последующий распад Австро-Венгрии привели к вхождению территории исторической Угорской Руси, населенной карпатскими русинами, в состав Чехословакии, где данная область стала официально именоваться Подкарпатской Русью. В составе Чехословакии среди карпатских русинов началось массовое движение за выход из греко-католицизма и возвращение к православию.

Советская власть в течение всего срока своего существования отрабатывала, доводя до организационно и процедурно завершенного вида приемы и способы контроля над населением, и в частности удержания вольных трудовых ресурсов подле мест приложения труда. Одной из таких форм являлись паспорта, трудовые книжки, и прочие документы, удостоверявшие личность и привязывавшие людей к месту работы и неразрывно связанному с ним месту проживания.

Применение насилия, игнорирование интересов крестьянства в годы военного коммунизма (введение продразверстки, трудовой и гужевой повинности, мобилизация в Красную армию) резко изменили отношение крестьян к Советской власти, превратив их из союзников в противников. По стране прокатилась массовая волна крестьянских восстаний.

Три движения, взорвавшие все традиционные понятия политической науки, цели, которых они пытались достичь, были сформулированы уже некоторыми радикальными мыслителями XIX в., однако вообще по характеру своему эти цели были совершенно утопическими.

В польском обществе после разделов страны не было единства во взглядах на дальнейшую судьбу поляков. Одни считали, что надо вести непрерывную борьбу с поработителями. Другие полагали, что следует сотрудничать с новыми властями во благо своему народу.  Многие поляки переселялись на земли империи по своей доброй воле. Россия, принимавшая их, становилась для таких переселенцев не злой мачехой, но доброй матерью.

 Экспансия Османской империи и Крымского ханства на Кавказе с XVI и до первых десятилетий XVIII вв.  сделала союзником  Кабарды Российское царство. Авторитет его вырос, когда в  1552 г. было  завоёвано  Казанское ханство. Тогда же  в Москву прибыло первое посольство от племени  бесленей с просьбой принять их «на службу».

Советская историческая наука утверждала, что население оккупированных немцами территорий, все, как один человек, было враждебно настроено к ним. И если не пошло в партизаны, то уж конечно вредило оккупантам чем могло. Такое утверждение является мифом.

В начале XVII в. между Московским государством и Речью Посполитой были весьма сложные политические отношения. В Московском Царстве бушевала Смута и не последнюю роль в этих событиях играла Речь Посполитая. Московским событиям 1605-1613 гг., известным в Польше как «димитриада», посвящены не только летописные сведения, но и записки участников этих событий.