Закарпатский регион и его восточнославянское население имеет сложную и неоднозначную как политическую, так и этнокультурную историю. Особенно богатым на различные формы поиска собственной идентичности у карпатских русинов стал ХХ век. Если в рамках Чехословакии, в составе которой регион находился в межвоенный период, русины имели достаточно широкую свободу в сфере культуры и национальной деятельности, то во время вхождения Закарпатья в состав Венгрии в 1939-1944 гг. положение представителей трех основных направлений (украинофильского и русофильского) изменилось.

Словакия, бесспорно, принадлежит к тем странам, где славянская идея имела глубокие корни и где одновременно были распространены русофильские настроения, происходящие от идеи славянского братства и близости «великой России». Особенно наглядно это явление проявилось в северо-восточной части Словакии во время существования первой Словацкой республики (1939—1945 гг.). Такое положение дел было результатом недооценки важности или же «игнорирования русинского национального вопроса» словацкими правительственными кругами.

У нашего закарпатского коллеги юбилей.

Валерию Разгулову – 40 лет…,

Правда, к сожалению, для него, не со Дня рождения, а со времен его занятий краеведением и историей Закарпатья.

Хотелось бы подчеркнуть, что в Закарпатье существуют исторические и современные политические и этнографические реалии, препятствующие свободному и естественному применению слова-определения «Карпатская Русь». И эти реалии в полной мере отражаются в местной литературе и окололитературной жизни.

Перефразируя известное изречение о способности настоящего художника в капле воды увидеть девятый вал океанского шторма, зададимся вопросом, можно ли на примере одного слова осознать, увидеть, показать сущность значительного явления в нашем прошлом? В данном случае события столетней давности ‒ печальной памяти времена Первой мировой войны.

Роль Праги в подавлении культурных запросов западнорусского населения в публикациях современных авторов освещена недостаточно. Думается, связано это, в первую очередь, с неактуальностью в данный момент темы чехословацко-западнорусских отношений, а также с тем, что в наши дни Западная Русь является объектом приложения активных усилий со стороны Польши, как наследницы Речи Посполитой, а не Чехии, как наследницы чехословацкого государства.