Глава V. Русско-шведское единоборство на Гетманщине

5.1. Измена.
5.2. Штурм «гетманской столицы.
5.3. Малая война на Гетманщине.

Оглавление всей книги

 

5.1. Измена

С октября 1708 г. русско-шведское единоборство переместилось на Гетманщину. Гетманщиной в ХVII-ХVIII вв. называлась часть входившего в состав Русского государства Левобережья Днепра, которое состояло под автономным управлением украинских гетманов, признававших протекторат Москвы. Она занимала примерно пятую часть современной Украины.

В 20-х числах сентября Пиперу было доставлено письмо от Мазепы, и первый министр уговорил короля свернуть в «Казакию», которая якобы предоставит изморённым солдатам продовольствие и по слухам, добавит королю 200 тыс. казаков. Это было чистой фантазией - сильные русские гарнизоны в Киеве, Чернигове, Нежине и Переяславе не дали бы шведам свободы действий. Король отправил в резиденцию Мазепы - Батурин письмо с призывом встать на сторону короля и предоставить ему зимние квартиры. На Северской Украине или вокруг резиденции гетмана Мазепы шведы рассчитывали «избрать себе место на гнездо». «Я думаю, мы расположимся на зимние квартиры у Батурина», - писал один из шведских участников сражения при Лесной. Шведы не были твёрдо уверены, что Мазепа перекинется к ним - так писал Д. Джеффрис. Чтобы безусловно получить в руки гетмана и не идти по опустошённой земле, король решил опередить Русскую армию. О страшно-изнурительном броске на Северщину 19-25 сентября 1708 г. полковник Н. Юлленшерна писал: «наступил самый злосчастный и тяжкий поход на свете, - мы должны были пробираться сквозь дебри, которые протянулись на 18 миль и через которые раньше не проходил ни один отряд, не то что армия. Там не было ни нормальных дорог, ни деревень. Лишь то там, то тут [стояло] несколько домов, которые большей частью были сожжены. К тому же лес кишел казаками, так что если кто-то сбивался с пути, он тут же бывал убит или взят в плен. Мы не осмеливались отправлять по сторонам небольшие отряды для сбора провизии. Люди и лошади издыхали в таких количествах, что тем, кто шел позади, не требовалось показывать путь, ибо дороги были завалены трупами. Однако более всех пострадала наша артиллерия. К тому же в соответствии с приказом мы должны были жечь всё лишнее, мундиры и оружие, а также много другой клади, так как лошади передохли, и было столько заболевших, что мы едва могли везти их дальше. Кроме того, враг стоял повсюду, где были хоть какие-нибудь реки или большие болота. Это не причиняло вреда, но, тем не менее, мы всегда должны были быть настороже, что сильно утомляло и изматывало людей. Я с моим полком по 26 часов сидел в седле, ни разу не спешиваясь».

Встряску шведов при прорыве сквозь дебри в «Казакию» ещё ярче описал Д. Крман: «Загоняя коней мы все дни и ночи спешили. Кто бы мог видеть, сколько чистопородных лошадей, выдохнувшихся до изнеможения, валилось наземь, превращая конницу в пехоту! Кто бы знал, сколько повозок было разбито, кто бы слышал все выражения солдат об этом нежданном повороте! ...Во многих местах голодные солдаты должны были рубить деревья и расчищать путь на большое расстояние. Временами дорога была так узка, что повозки не могли протиснуться между сваленными деревьями, которые нужно было оттаскивать или обрубать. У многих донельзя уставшие лошади едва переставляли ноги, не говоря уже о том, чтобы тянуть нагруженные фуры. Когда один воз заваливался, все остальные останавливались. Если пытались обойти его, то ещё больше все запутывались и застревали. Возницы же гнали коней, хлеща их до крови. Непрестанно раздавались крики, ругань, проклятья, никто не хотел уступать другому. Обозное начальство честило всякого, кто задерживал остальных. Солдаты немилосердно колотили лошадей палками. За эти 14 дней подохло несколько сотен коней, многие из них вставали без сил и даже есть не могли. Часто мы были в ужасе от жестокости шведов и литвинов над лошадьми».² «Московиты» напирали сзади и с флангов, впереди были малороссийские казаки. Не победители, а «изнищалые и изголодалые» люди вступили на украинскую землю. 28 сентября, как раз в день катастрофы Левенгаупта при Лесной, между Пипером и Реншёльдом состоялся крутой разговор. Фельдмаршал упрекал Пипера, что марш на юг нанес большой ущерб армии и привел даже к людским потерям.

С последней трети XVII в. определяющей линией русско-украинских отношений на два века стало сближение «конвергенция». Большое количество украинцев включилось в строительство царства, империи и русской церкви. Обрела силу идея политического объединения украинцев и великороссов.³ Под военной защитой Русского государства в правление Федора Алексеевича, царевны Софьи и Петра I вплоть до начала Северной войны при гетманах И. Самойловиче (1672-1687) и И.С. Мазепе (1687-1708) Гетманщина вступила, как пишут украинские историки, в период экономической стабильности и расцвета, «мазепинского ренессанса».⁴ Российская власть почти не вмешивалась в дела гетманства, в выборы местных органов, администрации и судов. Находившаяся под покровительством России Гетманщина в конце XVII и первые годы XVIII в. представляла разительный контраст с пребывавшей в разрухе Правобережной Украиной, не имевшей никакой автономии в составе Короны Польской. После «Руины» и окончания Турецкой войны 1683-1699 гг. сейм Речи Посполитой в 1699 г. одобрил ликвидацию казачества и перевод казаков в крепостное состояние. Напротив, Русское самодержавное государство, имея в виду напряженные отношения с османами и крымскими татарами, считало целесообразным сохранять автономию казаков на Левобережье. Отдельное малороссийское войско подчинялось гетману даже при совместных военных действиях против Турции и Швеции. Оно, как Донское и Калмыцкое, никогда не ставилось в линейных сражениях, где русские солдаты терпели жесточайший урон. Рекрутских наборов вплоть до 1783 г. с Украины не проводилось: это сберегало украинскую кровь и увеличивало рождаемость в сравнении с великороссами.⁵

Ни копейки не поступало с Гетманщины в казну России. Под русским протекторатом Гетманщина представляла отдельную таможенную территорию и таможенные сборы обогащали гетманскую казну. Правительство Петра I даже не знало величины и источников доходов гетмана и старшины (украинской шляхты).⁶ Все налоги и таможенные сборы с Малой России расходовались по усмотрению гетмана. Налогообложения в пользу единого государства с гетманства не было. Не существовало и общего законодательства. Для русских войск в Малороссии из гетманской казны средства не поступали. Обременительные постои солдат на дворах казаков и старшины не допускались.⁷ Все русское дворянство Петр впряг в регулярную военную и гражданскую службу, но Гетманщине не навязал ни таких же порядков, ни российского государственного строя. Старшину и казаков не заставляли насильно менять одежду и сбривать растительность на голове, как в России. Благодаря русскому протекторату и договорам с Речью Посполитой 1686, 1704 г. и с Турцией 1700 г. украинцам Левобережья можно было не опасаться возобновления польской экспансии и в некоторой мере - набегов татар. Мазепа в «процветавшем Левобережье дал старшине сытую, зажиточную жизнь»,⁸ углубив расхождение между ней и украинскими низами. На Правобережье Днепра Москва защищала украинские интересы, занимая антипольскую позицию против союзной Речи Посполитой. Не было заселения русскими гетманских земель, наоборот, шла интенсивная колонизация русских территорий украинцами, искавших защиты от поляков и крымцев под защитой России. О «неволе» и колониальной зависимости Гетманщины от России не могло быть и речи.

Казачья старшина на Левобережье, хотя не называла себя ни шляхтой, ни дворянством, но, присвоив права шляхты, владела имениями, судилась по шляхетским правам, выбирала из своей среды управителей на все административные должности, не платила налогов и не несла общих повинностей. Дети старшины пользовались преимуществами по службе. Общество Гетманщины расслоилось на привилегированных и зависимых. Она управлялась классом, наделённым теми же привилегиями, против которых боролся народ с 1648 г.⁹ Как писал классик украинской историографии М. Грушевский, старшина «превращалась в помещичий класс, захватывала земли свободные перед тем или считавшиеся войсковыми; закрепощала крестьян и казаков и верно служила московскому правительству за содействие в этих делах... В руках старшины собралась огромная масса земель... Новая панщина сильно раздражала крестьянство».¹⁰ Часть старшинской верхушки, в отличие от рядового казачества и крестьянства, стремилась к такой же независимости от центра, как польская шляхта и поддерживала идею Мазепы перевести Гетманщину в вассальную зависимость от Швеции и Польской Короны, где можно было обрести такую же «золотую вольность». Среди другой части старшины не было желания присоединяться к Польше, ибо с приходом поляков возникала угроза лишиться имений, но она могла иметь единство взглядов против России и петровских реформ на Украине.¹¹ О судьбе украинского крестьянства под деспотической властью польской шляхты старшина не задумывалась, хотя у неё были планы присоединения Правобережья к Гетманщине.

В 1687-1708 гг. Гетманская автономия в самодержавной России стояла как никогда высоко, причём Мазепа имел безоговорочную поддержку Москвы. Как «гаранту стабильности» на юге, 14 июня 1708 г. ему вынесли благодарность за участие малороссийских полков в подавлении бунтовщиков-булавинцев.¹² «Пресветлейшего и державнейшего Великого государя Его Царского Священнейшего Величества Войск Запорожских гетман славного чину святого апостола Андрея и Белого Орла кавалер Иоанн Мазепа» пользовался уважением всего русского правительства. Высшие чины царства именовали его «сиятельнейшим и превосходительнейшим господином гетманом и кавалером, милостивым благодетелем».¹³

Программой всех правителей России (со времён Ивана Калиты и особенно с Ивана III), считавших себя преемниками древнерусских князей, было восстановление исторической справедливости и собирание утраченного древнерусского наследства от Невы и Карпат до Волги. С конца XV в. к этому прибавилась программа выхода к Балтике, с середины XVI в. - к Каспию и Черному морю, а с XVIII в., вслед за мировыми европейскими державами, и поиск путей в Индию через Кавказ, Среднюю Азию, Дальний Восток или Мадагаскар. Начиная с Великого посольства Петра I, русская дипломатия стремилась охватить все страны Европы.

Региональная гетманская программа в антипольском и антиосманском аспекте хорошо вписывалась в русскую. Идея «соборной Украины» состояла в том, чтобы собрать воедино как можно больше украинских земель, прежде всего Правобережье Днепра, Запорожье и при возможности, русскую территорию, заселенную украинцами (земли Белгородского разряда - «Слобожанщину») при максимальном расширении автономии в составе России. Войны России с Турцией и Крымским ханством приветствовались, как средство предотвращения угона рабов. Совместные походы малороссийского и великороссийского войска в Причерноморье, на Азов и турецкие форты на нижнем Днепре не считались «бичом» для Украины, как ныне пишет украинская историография. Самостоятельное завоевание причерноморских степей и выхода к Чёрному морю, распространение гетманской власти на западно-украинские земли (Волынь, Галичину и др.) в конце XVII в. превышало возможности гетманов и таких целей они не ставили. Балтийская политика Петра I, начатая в 1700 г. в союзе с католической Речью Посполитой, а также протестантскими Саксонией и Данией, не нашла на Украине отклика. Никакого смысла для себя в пробивании «окна в Европу» старшина не видела.

Известно, что основная тягота войны против шведов легла на великорусские земли, из которых беспощадно выдавливались деньги, кровь и пот. Тяжким бременем были рекрутские наборы в армию и флот, где служба была крайне тяжелой, в отличие от службы казаков в милиционных территориальных полках. На галерные корабли, где условия были схожи с каторжными, украинцев не посылали. И, несмотря на это, подключение украинского казачества для обычной казацкой службы - набегов, конвоя и сообщений на северном театре военных действий старшиной воспринималось болезненно («московским ярмом»).¹⁴

Ныне Мазепа считается одним из величайших национальных героев, титаническое величие которого сочеталось с феноменально-телескопическим предвидением судьбы Украины. «Имя великого гетмана навечно вписано золотыми буквами в украинском пантеоне самоотверженных борцов за свободу родной Отчизны». Мазепа возведен в ранг героя Украины потому, что был уникален - вопреки общему стремлению украинцев XVIII - XIX в. к сближению с Россией, он один под конец жизни призвал казаков к походу на Москву вместе со шведами и возглавил «антимосковскую революцию». «Свободолюбивый» гетман-просветитель, оратор, поэт и музыкант, стоял выше сумасшедшего-«блазня» Петра I, который своим тиранством с неистовством одержимого вытаскивал боярскую Московию на европейский путь.¹⁵

Несомненно, Мазепа обладал умом, дипломатическими способностями и широким политическим кругозором. С 1687 г. Гетман был первостатейным экспертом и информатором для русского правительства по украинским, польским, молдавским и крымским делам, активно укрепляя Россию на юго-восточных рубежах. В Москве ценили его опыт и смотрели его глазами на Балканы, Крым, Турцию, Украину и Речь Посполитую. Под русским протекторатом за 21 год любимец Петра I, «благодаря щедрым дарам царя собрал около 20 тыс. имений и стал одним из самых богатых феодалов Европы». «Мазепа долго владел этим богатым краем, где он имел власть чуть меньшую, чем суверенный принц и где собрал огромное состояние». Значительная часть богатств была сосредоточена в гетманской резиденции -Батурине.¹⁶ На Гетманщине в его руках было 5 волостей с 19 654 дворами и несколькими десятками тысяч душ мужского пола. В Севском уезде России ему принадлежало две волости тоже с несколькими тысячами крестьян. Доходы гетмана превышали 200 тыс. рублей в год.¹⁷ Вряд ли под поляками на Правобережной Украине он мог бы собрать такие богатства. Украинский «народ от сего Июды проклятого зело утеснённый всегда плакал (чего мы не ведали доселе)» - сокрушался Пётр уже после измены гетмана. Ища поддержки у духовенства, часть выжатых из народа денег Мазепа тратил на строительство церквей и монастырей, наделял церковников вкладами и сёлами и собрал огромную личную казну.

По твёрдости воли, мужеству, энергии и полководческому дару Мазепу нельзя поставить в ряд с европейскими героями, открыто бросавшими вызов угнетателям и не жалея себя, боровшихся с ними - русским князем Дмитрием Донским (в 1378-1380), чехом Яном Жижкой (в 1419-1424), албанцем Георгом Скандербегом (в 1444-1468), молдаванином Стефаном III Великим (в 1457-1504), венграми Яношем Хуньяди (в1439-1456), Матьяшем Хуньяди-Корвиным (в 1456-1490), Ференцем II Ракоци (в 1703-11) и украинцем Богданом Хмельницким (в 1648-57) гг. Его роль в истории можно сопоставить лишь с господарём Валахии К. Брынковяну (1654-1714), тоже скопившим значительные богатства и развернувшим культурное строительство.

Верность Мазепа не считал верхом добродетели. Внимательно следя за политической конъюнктурой и страстно желая пробиться наверх, он семь раз менял хозяев и неоднократно изменял «украинской идее». В 1654 г. его отец Степан вместе с киевлянами давал присягу на верность царю Алексею Михайловичу, который объявил войну Польше. Около 1655 г. православный 16-летний Мазепа в первый раз изменил Украине и России, когда те вели борьбу с поляками. После Киево-Могилянской Академии он прошел курс наук в Иезуитской коллегии в Кракове.¹⁸ В качестве «королевского покоёвого» (камергера) он посвятил себя служению королю-католику Яну II Казимиру (1609-1672). Заметив его рвение, король за свой счёт послал его в Европу на три года «шлифовать образование».

В тяжёлый 1660 год русских поражений Мазепа приложил руку к переходу гетмана Юрия Хмельницкого на сторону ляхов. В 1661 г. как писал в своих мемуарах шляхтич Ян Хризостом Пасек (ок.1636-1701). Мазепа предал его, обвинив в том, что он якобы пытался поднять литовское войско против короля.¹⁹ В то время польская культура считалась образцом для России и Украины. Насквозь пропитанный ею Мазепа перенял идеи польской мегаломании и мессионизма («Польша форпост католицизма против азиатской дичи»), которые широко распространялись с конца XVI в.²⁰Самосознание он обрёл скорее польское, а не малороссийское («руськое»). «Мазепа не красив, но очень образован. .. очень предан Польше».²¹ Как и поляки, он считал в глубине души русских «варварами-схизматиками» и выработал стойкое отторжение к ним.²² Вполне лояльный к своей второй родине и метивший на высокие места в католическом государстве, Мазепа возможно, и дальше всей душой служил бы ему, но как второсортный «схизматик», недавно принятый в состав шляхты, выдавливался польской спесью. Однажды в приёмной короля после издевательского приветствия Паском: «Челом, пан есаул!» и ответа «Челом, пан капрал», Мазепа получил удар кулаком по лицу. Оба схватились за сабли, их разняли. «Ни один придворный за него не вступился; его не жаловали, так как он был слегка мошенник, а к тому же казак, недавно получивший нобилитацию... Из приёмной Мазепа уходил едва не плача».²³ Публичное унижение должно было сильно резануть амбициозного человека.

В 1663 г. Мазепа принял участие в дипломатической подготовке польского похода на Левобережную Украину.²⁴ Тогда же Ян Казимир, отправил Мазепу вручать знаки власти правобережному гетману Павлу Тетере. Мазепа бросил королевскую службу и остался у Тетери. По-видимому, это случилось из-за его скандального адюльтера с женой магната пана Фальбовского и последовавшего после этого позора. В 1666 г. Мазепа перекинулся на службу восставшего против поляков гетмана Петра Дорошенко. При нём он возглавлял его личную охрану и получил чин войскового писаря. Вместе с Дорошенко Мазепа с 1669 г. состоял под турецким протекторатом и радел на сей раз великой исламской державе, включившей в свои владения украинские земли от Днестра и Каменца-Подольского до Чигирина.

В 1674 г. сноровистого оборотня, как подданного Османской империи, захватили и едва не растерзали запорожцы, но выдали врагу Дорошенко - левобережному гетману И. Самойловичу, который отправил его в Москву. Мазепа, сменив обличье, стал служить православному государю и Самойловичу, поднявшему его до чина генерального есаула. Вместе с Самойловичем Мазепа побуждал Москву воевать не против османов, а против поляков. Но тогда это шло вразрез с политикой России, стремившейся закрепить за собой Левобережную Украину путем мирного соглашения с Речью Посполитой. Самойлович же пытался объединить оба украинских берега Днепра и порицал русско-польский Вечный мир 1686 г. Такая позиция гетмана не устраивала царевну Софью и «канцлера» князя В.В. Голицына. Мазепа, вопреки «украинской идее» Самойловича, поддержал их «пропольскую» политику. Неудачу Крымского похода 1687 г. свалили на Самойловича и в извете старшины подпись генерального есаула стояла четвёртой. Так, благодаря В.В. Голицыну и смене очередного покровителя, 25 июля 1687г. Мазепа (и старшина) торжественно в шатровой церкви на р. Коломаке дал присягу и обещание «пред святым Евагелием господу Богу Всемогущему в Троице Святой Единому на том, что быти... у их царского величества у их государских наследников в вечном подданстве верно и постоянно». После присяги ему были вручены гетманская булава, бунчук и царская хоругвь.

8 августа 1689 г в Москве начался переворот, который привёл к власти клан Нарышкиных и Петра I. 10 и 11 августа царевна Софья и Голицын устроили торжественный прием Мазепе и нескольким сотням казаков, надеясь использовать украинскую поддержку против Нарышкиных.²⁵ Однако Мазепа отрёкся от благодетелей и совершил пятый кульбит - на сей раз к ногам 17-летне-го Петра I. Когда Карл XII двинулся на Москву, Мазепа собрался остаться на стороне победителя - либо короля, либо царя. В октябре 1708 г. Гетман совершил шестое предательство - теперь в отношении Петра и Украины, предложив шведской марионетке Лещинскому принять Малороссию как «наследие своё». Вместе с тем русский царь не был для Мазепы «заклятым врагом». О «независимости» Украины вплоть до Карпат он не думал. Главным для него было сохранение богатства, стремление властвовать вместе со старшинской верхушкой над крестьянством, как шляхта в Польше, с предпочтением остаться вне военных действий и под крылом победителя. Увидев плачевное состояние Шведской армии, гетман попытался в седьмой раз совершить измену и в обмен за прощение при условии гарантии европейских держав обещал Петру I захватить Карла XII и снова вернуться под протекторат России (см. ниже).

Нельзя не признать, что Мазепа, как мастер скрытных действий и тонкий психолог, обладал виртуозным, почти гипнотическим даром внушать свои идеи и чувства. Можно поражаться мастерству его лицедейства: при внутренней неприязни к великорусской культуре и русским, он стал почитаемым политиком в глазах Москвы и почти другом Петра I. Собственный политический опыт и ум он ставил выше, чем у всей старшины (и московской верхушки) вместе взятой. («Я по милости Божьей имею разум больший, чем вы все»). «В целом Мазепа был невзрачной внешности. Он был мал, худ, с волосами завитыми на польский манер. Хотя ему в то время было более 60 лет, он сохранил много огня и честолюбия, подталкивающего к большим начинаниям. В знак его гетманского достоинства перед ним носили серебряную булаву, а за ним бунчук из конского хвоста, как у турок».²⁶ Вкрадчивый с тонкими и белыми, как у женщины руками, гетман был способен привести в восхищение нужных лиц (в том числе и женщин) искренней «обаятельностью», остроумием и бодрой весёлостью. Он понравился королю Яну Казимиру, Дорошенко, Самойловичу, Голицыну, стал почти другом Петра I и произвёл очень хорошее впечатление на Карла XII.

Подражая «европейским стандартам», гетман освоил немецкий и итальянский язык, порядочно говорил на латыни, выписывал французские и голландские газеты, собирал коллекцию оружия, картины и библиотеку. В отношении Москвы тактика Мазепы, состояла в том, чтобы не «дрочити москаля», но, как пишут сейчас украинские историки, делать всё по-своему. С последним трудно согласиться - русское правительство как раз за его реальные промосковские действия щедро награждало гетмана и «за веру и верность» отметило в январе 1700 г. звездой и знаком ордена Св. Андрея Первозванного. Союзник царя - польский король Август II вручил в 1703 г. орден Белого Орла. Контакты с поляками прикрывались пересылкой в Москву почти всей гетманской корреспонденции и даже выдачей подсылаемых к нему агентов. На самом видном месте в батуринском замке, где устраивались щедрые застолья для старшин, которых он исподволь подстрекал к недовольству, гетман вывесил портрет Петра I.²⁷

В отличие от Петра I знакомство с Европой не вдохновило его на военные и административные преобразования. Реформировать малороссийское войско в регулярное он не мог, зная казачество, которое стремилось, подобно русским стрельцам, сохранить свою консервативную корпоративность. Мазепа был заинтересован в распространении слухов, что царь якобы собирается перевести казаков в солдаты и учить их строевой подготовке, чтобы «скорей народ привести до шатости и измены».²⁸

Взросший на польской закваске «шляхтич и сын коронный» (так он называл себя) был глух к народному чувству православной солидарности и не мог черпать силу из украинской земли. Крестьянство и рядовое казачество не признавало «ляха» - гетмана своим. «Вся беда для Мазепы состояла в том, что он хотел ввести в Малороссии польские порядки и при управлении Украйной старался брать за образец государственное устройство в Польше».²⁹ Когда Польша расползалась по швам, его ум не мог отрешиться от прежнего стереотипа польского доминирования на востоке. В Малой России народ «не мыслил быть под иноверной властью лядской, которую их предки не сносили и не терпели», «Бій, винищуй лядську кров, нехай в Руських краях дощенту зникне І пам'ять про неї, щоб її духу русинський ніс І не чув». («Бей, уничтожай польскую кровь, пусть в Русских краях навсегда исчезнет и память о ней, чтоб её духу русинский нос не чуял»).³⁰ Не зафиксированного ни одного его высказывания о бессилии тогдашней Речи Посполитой. «Ляхолюбец» (так писал о нем Ф.Прокопович) в приватных и застольных разговорах открыто заявлял, что Гетманщине быть «под ляхами» или по доброй воле, или после завоевания. Его вирши о «вольности» пристёгивались не к национально-украинской, а к сословной (шляхетской) свободе.

Мазепа не был ни ярким народным пассионарием, ни «батьком» для казачества, как Семён Палий. Поднять восстание, как Палий и Кондратий Булавин, он не мог, не хотел и не был способен. Оценивая всех по своей мерке, он не доверял никому и говорил, что «никогда не имел уверенности в своей безопасности и всегда ждал удара, как вол обуха». Вся его жизнь прошла в страхе за должность, власть и богатство. Поэтому он такое внимание уделял своим десяти наемным полкам, а в личной охране вместо «природных казаков» держал московских стрельцов, драгун и калмыков.³¹ Поэтому основным его оружием была тактика низости - обмана и измены.

Хотя гетман и говорил в 1699 г., что за 12 лет участвовал в 11 походах, но ни в одном не отличился. Героизма в нем не было ни капли. Понимая, что не обладает даром полководца, Мазепа никогда не рвался в бой и за ним не числилось ни одного подвига. Малодушие гетман скрывал за напускной суровостью.

Моральных ограничений гетман не знал. Сильная похотливость, перекрывала в нём христианскую нравственность. Как указывалось, за блуд с замужней пани Фальбовской он был опозорен её мужем в 1663 г.³² Будучи на седьмом десятке, он не постыдился плотского вожделения к Мотре Кочубей, которая была его крёстной дочерью и младше на полвека! (Издатели, публикующие через 300 лет любовные записки опытного ловеласа, считают их образцом якобы возвышенно-искреннего чувства).

Вслед за шведским историком Енсеном можно повторить, что при своём вероломстве, хитрости и «ненасытном эгоизме эпохи Руины» он не был ни украинским державником, ни исторической личностью.³³ В русскую историю и в народную память украинцев он вошел как «клятый Мазепа», «крестоотступник» и символ предательства.

Шведская сила выбила немало крупных фигур из Северного союза и нарушение верности малороссийским гетманом стояло в череде таких же перемен в Речи Посполитой, произошедших в 1706-1707 гг. Польский король Август II Сильный, узнав, что Карл XII собирается оккупировать Саксонию, 5 (16) августа 1706 г. в тайне от русского союзника дал полномочия своим дипломатам добиться сепаратного мира с Карлом XII. Под угрозой штыков к марионеточному королю Станиславу I Лещинскому откачнулись магнаты Любомирские, великий канцлер литовский Кароль Станислав Радзивилл, воевода русский Ян Станислав Яблоновский, литовский подканцлер Станислав Щука. После отречения Августа II на шведскую сторону перешел командовавший саксонцами генерал-лейтенант М. Брандт. Генерал-майор Адам Шмигельский («польский Гектор»), уходя к шведам, пытался в качестве трофея захватить А.Д. Меншикова, но вместо него пленил генерал-лейтенанта русской службы Г. Пфлюга (тот позже сумел освободиться).

Великий литовский гетман князь М. Вишневецкий, который знал о намерениях Мазепы, с января 1707 г. вёл переговоры о переходе к Лещинскому. Об этом в феврале 1707 г. предупреждал русское правительство польный литовский гетман Григорий Огинский.³⁴

Как и Мазепа, Вишневецкий медлил с открытым выступлением, звал на помощь генерала АЛ. Левенгаупта из Риги и одновременно уверял царя в своей верности. Русский резидент А.И. Дашков, несмотря на то, что слышал антироссийские высказывания в окружении великого литовского гетмана и, зная, что в Вильно появлялись шведские офицеры, слепо верил Вишневецкому и убеждал русское правительство, что тот никогда не отойдет от союзных отношений с Россией. Приняв русские деньги на литовское войско, Вишневецкий переметнулся к шведам, однако в мае 1708 г. отправил Петру прошение иметь клан Вишневецких «в прежней протекции своей монаршеской» и обещал «при вере святой католицкой и союзу с вашим величеством пребывати даже до скончания войны сея».³⁵ Другие польские гетманы, магнаты и шляхтичи, под угрозой шведских расправ заводя переговоры с Лещинским, пытались сохранить свои должности и имения и лишь непримиримость Карла XII вынуждала их оставаться верными русско-польскому союзу 1704 г.³⁶

Нещадно эксплуатируя великороссов, Петр стремился подключить к несению тягот Северной войны и окраины. Следствием были бунты и выступления против царской власти в Астрахани, Башкирии, на Дону и Гетманщине. В июне 1708 г. восставшие булавинцы, в поле зрения которых не попали шведы, собравшись отложиться от России, посылали к ногайцам и кубанцам «держать особной мир» и сообщали, что если «великий государь не пожалует, как жили отцы их, они де от него отложатца и станут служить турскому султану». Также, как позже и Мазепа, они провоцировали против царя Османскую империю, сообщая, чтобы султан не верил великому государю, потому что он многие земли за мирным состоянием разорил и готовит корабли и каторги и иные воинские суды и всякой воинской снаряд.³⁷.

Молва о предстоящей измене Мазепы с 1707 г. широко распространилась не только по Гетманщине и Польше, но и во Франции и Швеции и это сильно тревожило гетмана. 22 ноября 1707 г. Лещинский призвал Мазепу «скинуть чуждое ярмо и вернуться под опеку найяснейших польских королей», обещал «сыновьям одной нераздельной Отчизны», навечно сохранить все права и вольности и осведомлял, что Карл XII через Литву пойдёт на Москву, а он, Лещинский с татарской ордой на Киев, что казакам можно не опасаться шведов, которые не готовятся идти против них.³⁸С конца 1707 г. подобные слухи кружили уже в Москве (!) «Втайне везде поговаривают, что шведы через польского короля предлагали украинским казакам, что если те отделятся от Москвы, снова перейдут в подданство Польши и захотят вести войну против Москвы, то получат все свои прежние старые свободы, которые они раньше имели под поляками. Из-за этого здесь везде большое беспокойство, так как хорошо известно, что [казаки] тут с некоторого времени очень потерпели в своих правах и таким образом легко примут такие предложения»?⁹

Вопреки безоговорочной поддержке Москвы, которая сделала его пожизненным гетманом, «Махиавель и хитрый лис» (так называли его запорожцы) не пользовался симпатией на Украине. Об этом свидетельствуют два десятка доносов на него. «Откровенная и последовательная поддержка [Мазепой] старшины вызывала всеобщее недовольство среди народных масс и настроенных против старшины запорожцев».⁴⁰ Но благодаря мастерской политике он искусно гасил слухи об измене. Все изветы на гетмана русское правительство переправляло в его руки. В начале 1702 г. русский священник И Лукьянов отметил, что Мазепа «есть стрельцами то и крепок, а то бы его хохлы давно уходили, да стрельцов боятся».⁴¹ Из-за своей слабости на Украине гетман не мог занять независимую позицию ни в отношении России, ни Речи Посполитой.

Военный потенциал Гетманщины в 1708 г. был несравнимо ниже, чем в Освободительной войне 1648-54 гг. Территория подвластная Мазепе была почти вдвое меньше той, на которую распространялась власть Богдана Хмельницкого к его смерти в 1657 г. и меньше площади нынешних Эстонии и Латвии вместе взятых. Территориальные казачьи полки были национальными формированиями в составе вооружённых сил России. Их боеспособность была намного слабее, чем при Богдане Хмельницком, они стали «нестройными», и использовались в мелких стычках, для пикетов и почтовой службы, связи и охранения регулярных войск Русской армии.⁴² Не были профессиональными набиравшиеся добровольно и 10 наемных (охотницких) полков - конные («компанейские» по 500 чел.) и пехотные («сердюцкие» - по 600-800 чел.), даже если они и имели однотипное вооружение.⁴³

Пётр I в 1707 г. писал: «войско малороссийское нерегулярное и в поле против неприятеля стать не может». От него «ничего добра, разве худа есть, понеже, не имеючи определённого жалованья, только на грабёж и тот час домой уйдут» - сообщал Пётр I Мазепе в 1707 г. Еще ниже оценивали боеспособность мазепинских казаков шведы.

Когда шведы готовились выйти из Саксонии на восток, царь указывал, чтобы Мазепа готовил к обороне Успенскую (Печерскую) крепость и всю Украину и собрал в Полоном и Белой Церкви провианта на 1-2 года.⁴⁴

Возможно в мае 1708 г., когда главная квартира Карла XII находилась в Радошковичах, а Мазепа с казаками у границ Волыни, было заключено «тайное согласие о намерениях или союзе» («das geheime Verständniss, ...eine Art von einem geheimen Bundniss»). (Пересказ о нём придворный летописец Карла XII ГАдлерфельд приписал к майским событиям). Мазепа обещал при содействии полка И.И. Скоропадского предоставить шведам Северщину с городами Стародубом, Новгород-Северским, Мглином, Брянском (!) и др., собрать 20-тысячное войско, присоединить к нему казаков, обитающих у Белгорода и Дона и привлечь калмыцкого хана Аюку. Провиант шведам Мазепа обещал доставлять с Украины и Белгородчины. Пересказывая соглашение, Адлерфельд писал, что шведское оружие везде возьмёт верх, так как русские не способны стоять против шведов, не будучи втрое сильнее. Выбрав время, Карл XII двинется на Москву вместе с Мазепой, казаками и с калмыками. Царь уйдёт к северу от Москвы к Волге, где земля не так плодоносна и не может кормить многочисленную армию. Петр или подчинится победителю, или распустит охваченное недовольством воинство, или сгинет от голода.

Короне Польской Мазепа во-первых, обещал выполнить все, чем обязался шведскому королю; во-вторых, по первому желанию польского короля идти со всем казацким войском в поход туда, куда тому будет нужно; в-третьих, привлечь белгородских и донских казаков, а также Аюку-хана с его калмыками, и в-четвертых, вся Украина, включая «герцогства» Северское, Киевское, Черниговское и Смоленское, снова перейдут в польское подданство и будут включены в состав Короны. Взамен Мазепа получит Витебское и Полоцкое воеводства на тех же условиях, как у герцога курляндского и титул князя. Армия короля была заинтересована в скорейшем восстании на Гетманщине, но Мазепа открыто поднимать бунт страшился и настоял на сохранении соглашения в тайне. И всё же шведская сторона оговорила пункт, по которому Мазепа должен будет определить день, когда он соберёт старшину и раскроет ей содержание договора.⁴⁵ Нет оснований не доверять отрывку из работы известного романиста, купца и публициста Д.Дефо, неприязненно относившегося к России - «Достоверная история жизни и деяний Петра Алексеевича, нынешнего царя Московии, написанная британским офицером царской службы».⁴⁶ В нем он писал, что главная квартира короля обязала Мазепу дезорганизовать снабжение Русской армии набегами казаков. Была надежда поднять новую Смуту в центре России («возмущение народное») казаками.⁴⁷ Видимо пересказ Адлерфельда верно отражал ситуацию первой половины 1708 г. Мазепа не собирался выводить Гетманщину на уровень независимого и равноправного со Швецией и Речью Посполитой государства, но переходил под власть шведского сателлита Лещинского, предавая интересы украинского народа. Наступление поляков на казачество, подобное тому, что случилось на Правобережье, игнорировалось им. Фактически Мазепа допускал появление панов и польской шляхты на украинских землях. В широко известном историкам письме Мазепы от 5 декабря 1708 г. Станиславу I «верный подданный и слуга нижайший Иван Мазепа гетман» обьявлял «наяснейшему милостивому королю...о подданной своей подлеглости» и нижайше просил «излиянным сердцем и общим всей Украины желанием... дабы на избавление достояния своего победителную благоволил подвигнуть руку. Чего ради мы, я ко отца, во аде суще, ожидаем приходу вашей королевской милости, яко спасителя нашего. ... дабы мы могли соединёнными оружиями и силами... московского... усыпить змия». В конце послания Мазепа, целовал «тысячным целованием храбрую руку» своего государя.⁴⁸ Личные тайные соглашения Мазепы с Карлом XII и его сателлитом Лещинским неправильно именовать «украинско-шведским» (тем более «украинско-польским») союзом. О нём поначалу не знала даже старшина, и тем более украинцы на Гетманщине, Запорожье, Правобережье, Слобожанщине и Западной Украине. Если Богдан Хмельницкий сознавал свою силу, будучи вождем великой Освободительной войны, то Мазепа понимал своё бессилие, видя стремление украинского народа к сближению с единоверной Россией. Верно учитывая слабость своего военного потенциала, Мазепа искал не независимости Гетманщины, стиснутой между Польшей, Крымским ханством и Россией, а шведского и польского протектората как гарантии против возможного реванша Москвы. Идея политической независимости гетманства(«независимой и соборной казацкой Украины») ошибочно опрокидывается украинскими историками из ХХ-ХХ1 в. в век восемнадцатый.

Украинский академик П.П. Толочко справедливо пишет, что за время существования гетманской государственности ни у одного из гетманов не было самостоятельной государственной программы с идеей полной независимости, все они ориентировались на «комплекс подданства».⁴⁹  Предоставление Мазепой шведской армии периферийных, барьерных с Россией земель Северщины было логичным. Имели некоторые основания расчеты на восставший Дон и хана Аюку, при котором калмыки обладали наивысшей боеспособностью в своей истории. Однако уверенности в шведской победе и длительной оккупации ими Москвы и Восточной Европы у гетмана не было. Мазепа учитывал, что новая армия Петра сможет отстоять рубежи России по Днепру. Как раз на случай бегства с Гетманщины он и выговорил для себя Витебское и Полоцкое воеводство в Речи Посполитой, общая площадь которых была чуть меньше Гетманщины. Ещё раньше, просчитывая вероятность своей эмиграции, значительную часть своей казны он перебросил в Белую Церковь - город Короны Польской.

Вслед за Мазепой ныне повторяются такие «рации» его измены: 1. план А.Д. Меншикова по «ликвидации Гетманщины» («уничтожить казацкую старшину, а, следовательно, и всю административную структуру Гетманщины»); 2. намерение светлейшего князя стать гетманом после смерти Мазепы; 3. реформирование казацких полков; 4. план 1707 г. перегнать украинцев за Волгу и заселить русскими Украину; 5. намерение царя оборонять от шведов только Киево-Печерскую крепость, но не «мать городов русских» («что для Мазепы было настоящей трагедией»); 6. применение к Украине и Киеву тактики «выжженной земли»; 7. отказ Петра передать Правобережную Украину под гетманскую власть.⁵⁰

Конечно, Россия, как любое абсолютистское государство Европы, подбиралась к ликвидации украинской автономии, но процесс этот растянулся до 1783 г. Да, из Малороссийского в Разрядный приказ под власть киевского воеводы Д.М. Голицына переводились «все замки в черкасских городех, в которых русские люди».⁵¹ Но слухи об «устроении казацких полков регулярным обычаем» остались слухами. Петр не стал выделять особо боеспособные казацкие полки, которые могли бы служить в гетманском войске на постоянной основе. Территориальные казацкие полки были оставлены в покое. Точно также не собирались переводить иррегулярные формирования - донцов, калмыков, башкир в регулярные. Верно, «светлейший князь» был бы не прочь завладеть гетманской булавой, учитывая его желание стать курляндским герцогом в 1711, 1726 гг. и тестем императора Петра II в 1727 г. Но это были только его мечты - всех гетманов русское правительство намеренно выдвигало из украинцев. Казацкую старшину хотели не уничтожить, но слить с русским дворянством. Печерская крепость, хорошо вооруженная артиллерией, стала неприступным форпостом рядом с Киевом. Мазепа же с 1707 г. примерялся к роли польско-шведского вассала и оставление без русской защиты Киева было бы для него не «трагедией», а подарком. Недаром летом 1708 г. он, после отправки на работы в Печерск всего двух сотен человек, «упинался» посылать больше.⁵² «Стирать огнём Гетманщину с лица земли» никто не собирался. «Противник на Украине прекратил опустошение, чтобы не восстановить против себя казаков» - писал Г. Адлерфельд.⁵³ Нельзя отрицать, что тяготы Северной войны придавили всю Россию вместе с Гетманщиной. Поляки сообщали Е.И. Украинцеву, что часть украинского казачества хотела высвободиться от бремени постоянных походов и бежала на Правобережье Днепра: «будто казаки нам нежелательны и держава наша учала им быть ненавидима и тягостна в волоките, и в службе повсягодно, и без жалованья, и в подводах, и в зборе провиантов. И будто для того из-за Днепра от нас идут и бегут многие к ним на сю сторону к Лодыжину, и Умани, и на Днестр к волоской границе, и в Волоскую землю».⁵⁴ Мазепа прекрасно понимал, что далеко не всё население Малороссии хочет перебраться за польскую границу.

В целом на Гетманщине в то время не было ни языкового, ни этнического, ни государственного противостояния с Россией.

Мазепа не только не искал, как все гетманы до него, «независимости», и не только готовился к бегству с левого берега Днепра на правый, перебрасывая свою казну в Белую Церковь. В главном он рассчитывал остаться «под победителем». Не в его интересах было отговаривать шведов от похода на Москву, указывать на огромные расстояния, плохие пути сообщения, на оборонительную «линию Петра», на низкую плотность населения и невозможность регулярного снабжения армии провиантом.⁵⁵

Сообщение 19 сентября Г.И. Головкина «о повороте неприятельского походу к Украине» застало гетмана врасплох: ни украинские города, ни его резиденция не были должным образом укреплены. Казаки в полках и гарнизонах не готовились к отложению от православного царя. Круг доверенных лиц состоял всего из горстки в 5-6 человек - это были миргородский, при-луцкий и лубенский полковники - Д.П. Апостол, Д.Л. Горленко, Д. Зеленский, генеральный обозный И.В. Ломиковский и генеральный писарь Ф.С. Орлик. Сторонником Мазепы был и стародубский полковник И.И.Скоропадский. (Д.П. Апостола Петр ошибочно считал «великим неприятелем» Мазепы).

Неизвестно, был ли Мазепа уверен, что скандинавский протектор после разгрома России сможет контролировать огромные пространства Речи Посполитой и «все осколки Московии». Почти век украинский народ и московские цари бились за освобождение древнерусских земель и не считаться с будущей борьбой украинцев против католиков и реваншем России после включения Гетманщины в состав Короны Польской было нельзя. Втягивание народа в будущую тяжелую войну с Русским государством было авантюрой. Чистой демагогией были слова Мазепы, что он «не желал и не хотел христианского кровопролития, но собрался, придя в Батурин с королем шведским, писать до Царского Величества благодарственное за его протекцию письмо и в нем выписать все наши обиды прежние ... крайнее разорение и приготовленную всему народу пагубу, а наконец приложить, что мы... свободнее теперь отходим и под протекциею короля шведского совершенного нашего освобождения будем ожидать»⁵⁶ Не «ожидать», а идти казакам на Москву к Рождеству 1708 г. призывал Мазепа.

Потратив немало собранных с украинского народа средств на церковное строительство, он ни копейки не израсходовал на развитие промыслов, фортификацию городов Гетманщины и батуринской резиденции. Конечно, царский протекторат исключал появление поляков и татар у гетманской столицы, специально поджатой на 35 км к русской границе у Путивля. Но с 1706-1707 г. за счет русской казны строилась Печерская крепость и усиливались укрепления Пскова, Новгорода, Смоленска, Москвы, Быхова, Полоцка, и Полонного на Правобережной Украине. Усиление исподволь гетманских «фортец» не вызвало бы никаких подозрений в Москве. Города Гетманщины были оставлены в небрежении («а особливо Батурин двадцать лет стоит без починки и того ради валы около него всюду осунулись и обвалились, так что и одного дня неприятельской осады выдержать невозможно» - писал В.Л. Кочубей).⁵⁷

Будь Мазепа пассионарием, подобно Дмитрию Вишневецкому, Петру Сагайдачному, Богдану Хмельницкому, Ивану Серко, Петру Дорошенко, Семёну Палию или Косте Гордиенко, он поднял бы восстание если не в июне 1708 г., то в сентябре 1708 г., когда Шведская армия подошла к границам «Казакии». Шведский король, продвигаясь к Смоленску и давая Мазепе свободу рук, рассчитывал, что гетман, к примеру, расстроит коммуникации Русской армии. Однако путь на Смоленск и Москву был невозможен. 11 (22) сентября в армию короля «пришло сообщение от нескольких евреев, которые пришли от московской границы, что царь с пехотой находится в полутора милях отсюда, всё палит и жжёт в своей земле...».⁵⁸

Еще до выхода на Северщину Карл XII рассчитывал, что Мазепа предпримет что-нибудь в его пользу. Король приказал 6-тысячному отряду генерал-майора Лагеркруны опередить русских и захватить укрепленные города Стародуб, Мглин, Новгород-Северский и другие, которые должны быть заняты стародубским полковником И.И. Скоропадским, как только скандинавские завоеватели покажутся в виду их.⁵⁹ Однако победа у Лесной усилила колебания Мазепы и его единомышленника Скоропадского. «Скоропадский в глубине души... был настроен в пользу шведов и таковым оставался до смерти. Но когда до него дошли известия о сражении с графом Левенгауптом при Лесной, из которых Скоропадский сделал соответствующие выводы, услышал, как плохо окончилось дело с генералом Любекером, и узнал особенно о бедственном состоянии армии шведского короля... от голода и мучительных и спешных ежедневных маршей... то счёл, что шведское дело может принять дурной оборот... и принял во все эти места русские войска».⁶⁰ К тому же Лагеркруна спутал маршрут и планы короля, но хотя бы уцелел - кунктатор Шереметев не выделил сил для его разгрома.

Осенью-зимой 1708 г. Шведская армия пережила четыре беды - изнурительный прорыв на Гетманщину, гибель арсенала Мазепы в Батурине, несчастный переход в лютую стужу из Ромен в Гадяч и злополучный штурм крепостцы Веприк.

Мазепа даже при отсутствии крупных сил Русской армии, так и не решился занять своими полками северские города. Перед вторжением шведов он сообщал русскому командованию, что собирается уйти с Гетманщины. В пунктах, составленных до 20 сентября, он спрашивал, куда ему отступать и куда эвакуировать батуринскую артиллерию, военные запасы и полки с Правобережной Украины: «Артиллерию войсковую и аммуницыю, ради неудобства крепости Батуринской (понеже оная веема обетшала и валы обалились), куда он гетман имеет вывести?» «А ежели Его Величество оную крепость укажет обновить и укрепить, то откуду дубового дерева к тому взять?».⁶¹ Помимо этого он интересовался, откуда взять деньги на его сердюков и компанейцев, если украинцы перед шведами разбегутся и не с кого будет брать налоги.

Гонка через леса на Северщину окончилась в пользу русских -они прежде шведов заняли Стародуб, Новгород-Северский, Почеп, Погарь, и Мглин. «Добывать» эти города у Карла XII сил не было. Комендант Стародуба Феленгейм, получивший приказ Шереметева «чинить отпор неприятелю до последнея меры», на 12 октября имел в распоряжении сборный батальон полковника Астафьева, 400 драгун и Стародубский и Черниговский казацкие полки. В отличие от Скоропадского казаки не мыслили изменять присяге своему государю. Настрой русско-украинского гарнизона Стародуба красочно описал Й.М. Нурсберг под датой 18(19) октября. Казаки и драгуны не отсиживались за стенами, но с нецензурной бранью вылетели на шведов: «.. .проходили мимо города Стародуба, откуда казаки и несколько эскадронов русских вылетели из города на поле, словно [бог] Один с миллионом тысяч зловещих ангелов, вопя и крича: «haa, haa, sokurßvi ssine Schwede, japtke tuoije mattre!», стреляя в шведов сильнейшим огнем. Однако наши не потерпели большего урона, за исключением, того, что в обозе драбантов было разграблено несколько телег и убито четверо обозных».

Стихийная партизанщина разгоралась уже при начале вторжения «еретиков». Ф.О.Бартенев 12 октября сообщал, что «от черкас худова ничего нет, служат Берн, и шведам продавать ничево не возят, а по лесам собра[в]ся конпаниями ходят и шведов зело много бьют и в лесах дороги зарубают».⁶²

... После Северщины и русские и шведы стремились, первыми прийти к Десне, ставшей рубежом прифронтовой полосы. Здесь русское командование надеялось сдержать противника войсками фельдмаршала Б.П. Шереметева, генерала А.Д. Меншикова и Н.Ю. Инфлянта, чтобы замедлить продвижение к Батурину.

1 октября 1708 г., через два дня после победы при д. Лесной, выехал из Белоруссии на Гетманщину по «зело худым лесным дорогам через жестокие переправы» вслед за своей кавалерией А.Д. Меншиков. 6 октября в Почепе Г.И. Головкин, кн. Г.Ф.Долгоруков, Н.М. Зотов и П.П. Шафиров в соборной церкви «воздавали Всевышнему благодарение» «за преславную победу под Лесной... и, оглася народу, чинили троекратную стрельбу из пушек и мелкого ружья». Победный гром русских пушек, как писал британский капитан Д. Джеффрис, с тревогой слушали и в армии короля. 7 октября Карл XII послал спешно курьера в Батурин, чтобы побудить Мазепу присоединиться к нему и предоставить шведам зимние квартиры. «Но я не уверен, выполнит ли это Мазепа» - сомневался британец.⁶³ В отличие от земель Великого княжества Литовского опустошать «свою» Гетманщину русское командование не собиралось. «Малороссийской, государь, народ, как мочно, оберегаем и до озлобления не допускаем, И для того господин фелътмаршал у конницы и у пехоты учредил по маеору, дав им инструкцыи с полною мочью, дабы смотрели, чтоб ни от кого из войск обид и разорения чинено не было, и кто в том злочинец сыщетца, тех велено для пострсосу иным казнить смертью».⁶⁴

Тогда же Мазепу обязали по всем церквям малороссийских городов прославить викторию, отслужить молебны и произвести салюты из орудий и мушкетов. Узнав, что «дьявол несет» Карла на Гетманщину, а русские разгромили «16-тысячный» корпус Левенгаупта, колебания Мазепы усилились. 11 октября гетман «неизреченно возрадовался вожделенной всему Православию победе» и сообщил из лагеря у Салтыковой Девицы, что получил «с неописанной, неизглаголенной радостью» две грамоты о виктории, в которой помазанник Божий, не щадя «дражайшего жития и здравия», от полудня и до ночи наступал «неустрашимым сердцем на жестокий огонь и одолел, разорил, попрал и до конца победил» крепкого неприятеля. В ознаменование «всемирной радости» Мазепа со всем войском торжествовал целый день, салютуя артиллерийскими и ружейными залпами, а потом разослал по всем городам Гетманщины универсалы о победе. Под конец панегирика Мазепа слал пожелание сокрушить к концу кампании 1708 г. и самого «шведского принципала», чтобы прославить имя царя во всех концах Вселенной «бессмертными победотворными триумфами».⁶⁵

16 октября, за неделю до измены, Мазепа призывал прятать хлеб, чтобы ничего «не попалось шведскому грабительству», и велел всенародно проклинать шведов в церквах, как ненавистников православия.⁶⁶ Нельзя сомневаться, что эти воззвания оказали влияние. Победа при Лесной, ошибка в пути Лагеркруны, нерешительность Мазепы и Скоропадского провалили расчет короля на успешное овладение зимними квартирами.

Приближение Карла XII «припирало к стенке» Мазепу. Открыто выступая на стороне шведов, он рисковал получить удар от русских, оставаясь при Петре, он подвергался опасности быть раздавленным шведами. Гетман принял решение «тайком» дезертировать «под крыло» шведов, спасая свою жизнь и основную часть своей казны.

Получив настоятельный призыв идти к Десне, гетман потерял равновесие духа. Стремясь уклониться от присоединения к Русской армии, он опрометчиво раздул угрозу восстания на Гетманщине, которому ему придётся якобы противодействовать. «Повод к бунту» дали де казаки, разбежавшиеся по Малороссии после поражения под Кадиным и рассеявшие слух, что разбитые великороссийские и малороссийские войска жгут и грабят сёла. 6 октября Головкину и 8 октября Меншикову он подробно расписал, как по всем городам и селам Малороссии поднялись с дубьём и ружьями толпы гультяев и пьяниц, которые разбивают по корчмам бочки с водкой, убивают евреев и нападают на имения старшин. К ним присоединяются казаки и мужики с Дона. В случае его ухода к Стародубу, мятежники нападут на украинские города и при поддержке местных жителей, а то и запорожцев, захватят их. «Резистенцию» же с 5 тысячами находящихся при нем войск он не сможет дать, так как «ободравшиеся в походах» сердюки голы и босы, как и те 2 тысячи находящихся при нем великороссиян. Помимо прочего, кроме него некому дать отпор идущему к Киеву королю Станиславу, на пересохших бродах Днепра.⁶⁷ Указ царя о срочном выходе с войсками к Стародубу на соединение с Инфлянтом, находившийся в возбужденном состоянии гетман ошибочно счёл ловушкой.⁶⁸ Беспокоясь о личной безопасности, он не рассчитал реакции русского командования, безоговорочно верившего «малороссийскому эксперту». На свою беду Мазепа выкликал русские силы к Батурину, в том числе 14 драгунских полков Меншикова, который по замыслу царя от 5 октября должен был идти в «Черкасские городы для надежды гетману и отпору неприятелю»,⁶⁹ а по письму от 21 октября «поспешать» к главной армии,⁷⁰ находившейся более чем в 100 км к северу от Батурина.

После совета 9 октября русское командование решило немедленно отправить в «середину» Гетманщины или к Нежину для «надежды малороссийскому народу и усмирения шатостей пристойным образом» Д.М. Голицына с артиллерией и частью полков Киевского гарнизона, а также ратников из Белгородского и Севского разрядов. Гетману предлагалось оставить часть сил с наказным атаманом, а ему самому выйти к Десне и к Новгород Северскому. Мазепе указывали с неприятелем «не вступать наступательно в баталии, но где случай позовет, на оного партиями бить и на переправах и в лесах держать». Русская армия должна была «перед брать», а конница Мазепы чтобы «всегда сзади на неприятеля била... и обозы разоряла».⁷¹ Понявшему свой промах гетману пришлось писать, что все «шатости де от гултяйства, и то малые», а вся старшина верна ему.⁷² Меншиков и Петр I согласились, что большая польза от Мазепы будет «во удержании своих, нежели в войне». В очередной раз Мазепе удалось уклониться от поездки в штаб-квартиру русского командования.

После того как Русская армия заставила Карла XII отказаться от наступления на Москву, Мазепе стало ясно, что шведская армия лишилась всесокрушающей силы. На Гетманщине занялся очаг Северной войны и надежда на бескровный выход из-под русского военного контроля испарилась. Мазепа понимал слабость своих позиций, понимал, что «независимое гетманство» существовать не может. В случае победы Петра он, при всём своём отторжении русских, собирался остаться под русским протекторатом. Случись Полтавский разгром у Головчина, или на Десне, или направь Карл XII свою армию на Лифляндию, «московский дух» до смерти так и остался бы московским. «Диавол его сюда несёт! Все мои интересса превратит и войска великороссийские за собою внутрь Украины впровадит на последнюю оной руину и на нашу погибель» - досадовал гетман.⁷³ Переход Мазепы к шведскому королю оказался вынужденным и необратимо повел к ухудшению его положения вплоть до окончательной шведской катастрофы 27-30 июня 1709 г.

Вопреки надеждам Мазепы о том, что поход Карла на Москву избавит Гетманщину от войны на её территории, главные вооруженные силы России стягивались на Левобережную Украину для защиты от армии вторжения. Жалобы гетмана перед Орликом на то, что царь не даст ему в помощь не только 10 000, но и 10 человек (в пересказе В.Л. Кочубея - «довлеет с вас войск козацких з войсками московскими, в Киеве и при вас будучими»),⁷⁴ произносились лишь для оправдания измены. Многократно вторя этим жалобам, украинские историки несправедливо обвиняют Петра I, что тот нарушал обещание защищать «верного вассала», принятое Россией при избрании Мазепы в 1687 г.⁷⁵ гетман как раз не желал появления русских полков в Малороссии.

Русские планы были открытой книгой для гетмана вплоть до последних дней перед изменой. 16 октября 1708 г. в письме к нему Г.И. Головкин уповал, что Всевышний «за верные службы» подаст «превосходительнейшему господину и истинному благодетелю» облегчение, предлагал поставить легкое войско между Стародубом и Черниговым для набегов на шведов и оповещал, что для царя поставлены подводы от Смоленска до Северщины, а Меншиков со всей кавалерией спешит к Стародубу.⁷⁶ 20 октября на равном расстоянии в 150-160 км от резиденции Мазепы находились главная армия Карла XII (у Стародуба) и драгунские полки Меншикова (у Горска). Из-за изнуренности солдат Карл XII не имел сил для рывка к Батурину. Меншиков не был уверен, куда двинется Карл XII - на Чернигов, Гомель или Батурин и собирался согласовать действия с гетманом.⁷⁷

Положение резиденции гетмана было лучше, чем шведской Нарвы в 1700 г., на выручку которой спешили тогда всего 10 тыс. каролинцев. К Батурину же приближалась вся армия короля, которая без боя могла выручить гетманскую столицу. Из-за растерянности Мазепа забыл, что русское командование еще со времен военного совета в Жолкве в 1707 г., приняло решение уклоняться от крупной битвы с армией, возглавляемой королем. Шереметев 1 ноября получил приказ царя отходить от Шведской армии на восток к Глухову и в тот же день такое же распоряжение получил Меншиков.⁷⁸ Всего под рукой у Мазепы было две трети наемного корпуса - 3 компанейских (конных) и 4 сердюцких полка (3-3,5 тыс.)⁷⁹ С 70 орудиями (в том числе и крупного калибра) продержаться в Батурине против конницы Меншикова, имевшей только 2-3 фунтовые пушки, (и даже против всей Русской армии) было реально. Без санкции царя начинать действия против резиденции Мазепы «светлейший князь» не мог.

Итак, вопреки «нестерпимости отношений между войсками оккупационного российского режима и украинскими казаками и населением», как пишут ныне украинские историки и публицисты, второй «булавинщины» в Малороссии не вспыхнуло. Все левобережные украинцы присягали «великому государю» и считали себя российскими подданными. Мазепа не доверял ни батуринцам, ни гарнизону, ни тем нескольким сотням беженцев, сбившихся в Батурин с ближней округи под защиту гарнизона и полка Анненкова от шведов. (С других мест жители укрывались от шведов в Новгороде - Северском, Нежине, Конотопе, Глухове, Ромнах). Упредить русских, открыто объявить войну царю, возглавить оборону резиденции, мобилизовать всех на укрепление стен, стянуть к Батурину городовых казаков, готовить к бою (или наоборот, эвакуировать) военные запасы у гетмана не хватало духа. Как упоминалось, искусный политик легко поддавался страху, был лишён отваги и вдохновляющей силы полководца. Удар с тыла на отдельные части Русской армии или прорыв с боем к шведам вообще казался ему безумием. Зная, что не имеет поддержки народа и простого казачества, гетман не мог загодя раскрыть свои планы даже собственным наёмникам, но всё же решился тайно отправить двух гонцов к Карлу XII, которые появились в шведском лагере 19(20) октября.⁸⁰

В «момент истины» гетман, «знаменитый на весь мир своими героическими делами» (так отзывались о нём после смерти мазепинцы) совсем потерял голову и оказался способен только на симуляцию предсмертной агонии. Как писал Ф.М. Уманец, «чтобы выиграть хотя несколько дней, Мазепа решился сыграть кощунственную комедию умирающего человека».⁸¹ Под предлогом соборования киевским архиереем, он, бросив все, бежал в Борзну и через племянника А. Войнаровского 19 октября сообщил Меншикову, что испустит дух с минуты на минуту. У светлейшего князя не возникло ни капли сомнения в смертельности мазепиной «подагры, хирагры и эпилепсии»: «Жаль такова доброго человека, ежели от болезни ево Бог не облехчит. А о болезни своей пишет, что от подагричной и хирагричной приключилась ему апелепсия» - доносил 20 октября Меншиков царю.⁸²

Старшинская верхушка тоже не собиралась стоять на Десне на смерть ни против русских, ни против шведов. 21 октября Меншиков писал, что всё гетманское войско «в великом страхе от неприятеля и из домов своих убравшись, кой-куда врознь разъезжаются. Здешняго Черниговского полку толко с полтораста человек мы здесь изобрели, и те ис последних, а ис старшин почитай, никого не видим».*³

Узнав, что князь спешит в Борзну прощаться с ним, Мазепа 23 октября метнулся обратно в Батурин. Можно понять побег из Борзны - при Мазепе не было вооруженной силы. Но 24 октября он бежал, пробыв только ночь, и из Батурина с тремя компанейскими полками Ю. Кожуховского (500 чел.), Игната Галагана (от 500 до 1 000 чел.) и А. Маламы (150 чел.), а также несколькими сотнями сердюков из полка Самойловича и Покотила.⁸⁴ Вычищать город от «неустойчивых элементов» (среди прочих и от наказного прилуцкого полковника И.Я.Носа), которые не подозревали о предстоящей измене, не осталось времени. Учитывая отрицательную реакцию жителей, гетман бросая свою столицу, не укрепил дух гарнизона и не обратился к нему с речью. Считаясь с гибелью города, он вывез большую часть сокровищ своей казны и, таким образом, совершил очередное предательство - на сей раз жителей собственной резиденции.

Сбегая к противнику и предавая батуринцев, Мазепа оставлял «обветшавшую» (по его характеристике) «фортецу», расположенную на мысу левого берега Сейма на произвол судьбы и недалекого полковника Д.В. Чечеля, командовавшего полком пеших сердюков численностью около 500 чел., а также «есаула артиллерии» - честного саксонского служаку Фридриха фон Кенигсека. Скорее всего при прощании им было обещано солидное вознаграждение. В Батурине осталось 4 сердюцких полка 2-2,4 тыс. чел.⁸⁵ и несколько городовых казацких. Шведскую помощь гетман посулил прислать к 31 октября и, ещё не добравшись до главной квартиры Карла, послал королю просьбу о выручке.

Возможно, Батурин устоял бы до подхода короля, а гарнизон и жители уцелели, если бы Мазепа принял командование на себя вместе с главными соратниками. В таком случае те из гарнизона и жителей, кто держался стороны русских, были бы надежнее подавлены и предстоящие раздоры перед штурмом сведены к минимуму. Но ни генеральный есаул Д.М. Максимович, ни генеральный хорунжий И.Ф. Сулима, ни горячий приверженец Мазепы прилуцкий полковник Д.Л. Горленко тоже не возглавили оборону. Всю верхушку старшины Мазепа забрал с собой, подстраховывая себя на случай бунта казацкого эскорта. С собой гетман прихватил и четыре десятка калмыков, которые исполняли для него (потом и для шведов) конвойную службу.⁸⁶

Даже во время ночевки в Коропе перед самой Десной, как перед Рубиконом, Мазепа колебался, раздумывая, идти ли к королю или остаться при царе - ведь всё нажитое могло пойти прахом.⁸⁷гетман твёрдо знал, что Москва ни минуты не сомневалась в нём, казаки считали, что идут на соединение с русскими. Таким образом, шведы обоснованно, вплоть до появления среди них гетмана, не надеялись на его переход. Только за Десной у Оболони, испросив для себя шведскую охрану, Мазепа решился раскрыть старшинам (а не казакам) свою измену. Объявлять казакам о нарушении присяги государю должен был не гетман, опасавшийся возможной расправы, а старшины и они же должны были удержать казаков от бегства. Записи Юлленшерны так освещают этот эпизод: «Здесь я должен сказать, как гетман сдал нам в руки всех бывших при нем людей, так как сами они об этом ничего не знали. Суть была в том, что большая часть старшин, так и рядовых [казаков] была московитского духа и гетман не осмеливался раскрыть им свои планы прежде, чем его персона очутилась в безопасности, а они [казаки] столь далеко, что должны были выполнять то, что тот хотел. Дело было так. Гетман притворился, что получил сведения о шведском отряде, на который он сам [вроде] хотел напасть и попытаться его взять в плен. Старшины тут же вызвались следовать за ним, что было в соответствии с его планами. Тем временем он принял меры, чтобы все его ценные вещи и деньги пошли другим путем. Когда он оказался в паре миль от нас и выслал своих гонцов, о чем я уже сказал, он велел людям выстроиться, быть готовыми идти против неприятеля и пошел прямо на нашу деревню, пока не наткнулся на высланный нами отряд. Когда он получил от [нашего] офицера все сведения, и попросил охраны для себя, он созвал старшин и сказал, что решил перейти к королю Швеции, чтобы с его помощью отвоевать утраченную свободу. И те, кто считает так же и хочет свободы, должны следовать за ним, а также оповестить и убедить рядовых, что все делается для их блага и сохранения свободы и держать всех вместе.

Если же кто-то из них отделится от основного состава и будет обнаружен валахами или шведами, то тут же будет истреблен. Эта новость всех их очень поразила, потому что там было много разного люда: и казаки, и калмыки, и татары. И хоть они и вынуждены были держаться вместе из-за этой угрозы, но позже от большей части как старшин, так и рядовых и след простыл».

Так гетман растерял почти всё воинство. В свете этих источников бессмысленно называть 2008 г. Годом «300-летия восстания Украины за независимость».

Несмотря на нервозность, 25 октября (5 ноября) Мазепа решил торжественно подойти к передовому драгунскому полку Нильса Ельма. Прусский тайный советник при шведской армии Д.Н. Зильтман, записал в дневнике 5 и 7 ноября н.ст.: «Прибыл Мазепа примерно с одной тысячью человек в расположение полка Ельма... Мазепа подъезжал к полку Ельма под звуки труб и литавр. В свою очередь, полковник Ельм встречал того на подходе к своим квартирам бравурной музыкой».⁹

Осенняя распутица, снег, выпавший в середине октября, трудное движение шведского обоза, угроза нападений партий Инфлянта, усталость, стали причиной того, что армия короля медленно, по 2-3 мили в день продвигалась по Северщине, а с 25 октября и до конца месяца вообще засела в Горках, в 70 км от Батурина и только 31 октября дошла до Игнатовки и Мезина. Ускорить движение короля Мазепа был не в силах.

Незначительная горсть - полторы тысячи мазепинцев⁹⁰ ничего не дала в военном отношении Карлу XII. Никаких намеков на восстание против русских не было. «Малороссийский народ так твёрдо с помощию Божиею стоит, чево больше ненадобно от них требовать» - писал царь Пётр 24 октября. Повсюду мазепинцам приходилось действовать обманом. Когда в с. Шептаки входили шведы, бывший староста И. Быстрицкий «кричал всем жителям, дабы они ис того села из домов своих не бегали, потому что де с ним пришли... люди Меншикова».⁹¹

30 октября из Дегтярёвки Мазепе пришлось предлагать старо-дубскому полковнику И.И. Скоропадскому вместе с переяславским и нежинским полковниками истребить московское войско в Стародубе или спешить в Батурин, так как «издавна враждебная потенция Московская» начала «всезлобное намерение» выгонять из малороссийских городов людей и осаживать их своими.⁹²

После бегства от Мазепы обратно за Десну значительной части казаков, целовать 28 октября руку короля, одетого в изношенный походный мундир и складывать бунчук к его ногам в знак покорности («als ein Merkmal seiner Unterthänigkeit zu des Königes Fussen») гетману пришлось не с лёгким сердцем. Раньше, при безоговорочной поддержке Москвы, он был заметной фигурой в Восточной Европе, сейчас с кучкой старшины оказался пятым колесом в шведской военной машине. По истощенному, оборванному виду пришельцев и изнурённым лошадям, он уже мог предвидеть уход скандинавов обратно в Польшу (этот план всплыл в главной квартире короля в конце весны 1709 г.). Несмотря ни на что, «духовно и физически сломленный старец»⁹³ постарался, как обычно, подать себя в самом выгодном свете - принял бодрый вид, смеялся и шутил.⁹⁴ Вместе с ним на приёме у короля были его ближайшие соратники - Ф. Орлик и Д. Апостол. 8 ноября н.ст. Зильтман записал: «В 9 утра этого дня Мазепа прибыл к штабу короля вместе с большой свитой и прочими казаками. Перед ним один за другим ехало несколько старшин. Непосредственно перед Мазепой один из них держал серебряную с позолотой и камнями булаву. Тут же за ним везли белый бунчук наподобие турецкого, а затем следовало всё сопровождение. В ставке короля его встречал гофмаршал фон Дюбен. Обедал он с Его Величеством не более, чем с семью именитыми казаками. Сидел Мазепа справа от короля. После стола он отправился к себе назад тем же манером, что и прибыл». Сбежавший из Батурина гетман при шведах стал выполнять исключительно представительские функции и не участвовал ни в одной военной операции в 1708-1709 гг. Рядовые шведы толковали, что Мазепа привез 500 возов денег и провианта, но при нем только 400 казаков; когда же он приведет армию короля к какому-то большому населенному месту, его войско увеличится до нескольких тысяч.⁹⁵ В более авторитетных источниках упоминается о 30 повозках с добром.⁹⁶ В тот же день Мазепа получил известие, что за ним послана погоня, которая отбила несколько его повозок.

Вечером 28 октября 600 конников полковника Дальдорфа и 300 казаков были посланы к Оболони к Десне, за 5 миль от ставки Карла, чтобы обезопасить левое крыло шведской армии. Ночью русская артиллерия сыпала калёными ядрами по хатам, где стояла гвардия, туда, где по их предположению, должны были наводиться мосты через Десну.

Меншиков вместе с киевским воеводой князем Д.М. Голицыным появился у батуринской фортеции днём 25 октября и узнал, что гетман, обманув всех жителей Батурина и беспечный полк Ивана Анненкова, стоявший в Батурине, на его глазах уехал к Десне. Только несколько телег из мазепинского обоза успела отбить погоня перед Десной. Однако и за Десной авангард Меншикова преследовал Мазепу, уходящего под охраной двух шведских полков. Казаки, уведенные обманом, и не думали отражать русскую погоню, но не преминули напасть на полковые фуры шведов. Юлленшерна писал: «Так как мы стояли в нескольких милях от других полков, то решили, для большей безопасности гетмана выступить на следующее утро и сопровождать его двумя полками, пока тот не будет в полной безопасности в самой армии. К этому нас еще сильнее побудила новость о том, что противник преследовал гетмана всей своей кавалерией. В этом мы убедились на следующий день, ибо наш арьергард был атакован. Однако неприятель, потеряв несколько человек, был отбит, потому что тех, кто догнал, было мало. Мы были сильно сбиты с толку, не зная, насколько можно доверять казакам Мазепы, потому что, когда наш арьергард поднял тревогу, те никак не показали, что хотят идти против недруга, но спокойно продолжали свой путь, в то время как наши два полка остановились, чтобы отбросить противника. Но наш обоз продолжал уходить, и когда он оказался далеко от нас, трое больных и один обозный во время движения были заколоты людьми гетмана, а несколько фур было разграблено. Так что нам пришлось сделать вывод, что враг и впереди и с тыла».⁹¹

Меншиков максимально широко решил использовать переговоры, чтобы крупная военная база не досталась шведам. 26 октября князь посылал к городу полковника Анненкова, который не был туда впущен. (К нему тоже не выпустили никого из города). К князю стали съезжаться сотники и полковые казаки, «нарекая Мазепу» и прося защиты, если на них будет от гетмана «какой злой промысел». Светлейший князь ободрял всех прибытием царя на Украину и послал в город сотника Марковича.⁹⁸ Не зная об измене гетмана, жители «непокорённой столицы непокорённого народа»

оставались на стороне православного царя. Нарушить присягу и крестоцелование считалось тяжким грехом даже в глазах сердюков, но поднять бунт против Чечеля они не могли. Однако из верхушки казаков наказной прилуцкий полковник Иван Яремович Нос открыто воспротивился мазепинцам, за что был прикован верхом на пушку. Этот особый вид пытки трудно было вытерпеть более 3 часов.⁹⁹

«Сердюки... и тутошние жители, убравшись в замок засели и, розметав мост, стояли по городу в строю з знаменны и с ружьём и пушками» - писал Меншиков 26 октября.¹⁰⁰ Трое напольных ворот (Новомлынские, Киевские и Конотопские) были завалены землей.

То, что случилось, поначалу представилось русскому командованию бедой. Между корпусом Меншикова и армией Шереметева вклинился шведский король, на Десне предстояло отражать шведов с севера, на юге у Сейма появилась неприятельская крепость. Измена основного «столпа веры» в Малороссии показалась Петру I чудовищной. На мгновенье померещилось, что гетман возглавит «восстание черни», о котором он недавно оповещал, что с Мазепой, «который хотел всю Украину к зломыслию привести», к врагу перекинется вся верхушка старшины. Об этом можно судить по зачеркнутым словам (ниже они выделены жирным шрифтом) в черновике указа от 28 октября 1708 г.: государь, как «защититель отчизны» малороссийской, «увещевал» старшину генеральную и полковую вернуться в царский обоз к Десне. Однако русское командование быстро убедилось, что в единомыслии с Мазепой нет и пяти человек, «а сей край как был, так и есть». «В здешней старшине, кроме самых вышних, також и в подлом народе с нынешняго гетманского злого учинку никакова худа ни в ком не видеть. Но токмо ко мне изо всех здешних ближних мест съезжаются сотники и прочия полчаня и приносят на него ж в том нарекание и многие просят меня со слезами, чтоб за них предстательствовать и не допустить бы их до погибели, ежели какой от него, гетмана, будет над ними промысл которых я всяким обнадеживанием увещеваю, а особливо вашим в Украйну пришествием, ис чего они повидимому, в великую приходят радость».¹⁰¹

Вот почему в беловике указа от 28 октября слово «увещевал» было заменено на «повеление»: «государь и оборонитель Малоросийского краю повелевал» прибыть для советов и избрания нового гетмана.¹⁰² Тогда же Петр I отставил все аренды, поборы и тягости, наложенные на малороссиян «вторым Иудой, изменником и предателем своего народа... будто на плату войску, а на самом деле ради обогащения своего».¹⁰³

В отличие от немцев Курляндии и Саксонии, славяне в Польше (особенно курпы, несмотря на то, что там их не поддерживала ни Русская армия, ни русская пропаганда), в Белоруссии и на Украине поднялись против оккупационных войск. Оторванные от баз в Польше и Прибалтике, шведы попали во враждебную страну, где развернулась стихийная партизанщина. Украинцы помимо своего этнического, сохраняли и общерусское самосознание и не отчуждали себя от великороссов, ориентируясь на «единого во всей Подсолнечной» православного монарха. Самоотверженная борьба украинского народа против оккупационной Шведской армии нарастала вплоть до лета 1709 г. Крестьянство в целом признавало мотивацию русского командования, предлагавшего прятать в ямы хлеб и угонять в леса скот перед иноплеменниками, и было на стороне русских, в отличие от помогавших шведам «чюхонцев» Ингерманландии и Финляндии. Украинцы воспринимали еретиков-шведов почти также, как и белорусы, считавшие их сатанинской силой: «где этот Люцифер со своим войском шёл..., везде был голод и долгие годы неурожай на полях, поэтому крестьяне после них освящали свои пашни, кропили их святой водой и совершали молебны».¹⁰⁴. «Проклятой Мазепа кроме себя, худа никому не принёс (ибо народом ево слышать не хотят)».¹⁰⁵ На Украине русские манифесты «за веру православную, за святые церкви и за Отчизну свою» оказалось намного действеннее, чем мазепинская и шведская пропаганда. Хотя царь запоздал с письмами в Прилуки, Белую Церковь, Гадяч, Запорожскую Сечь и Полтаву от 9, 12, и 28 ноября, где писалось о том, чтобы никто не присоединялся к Мазепе, зимой 1708/1709 г. там все оставались на русской стороне. Даже мазепинские «компанейские» полки Тайского, Степановича и сердюцкий полк Бурляя, не собирались защищать «шведско-мазепинский союз».¹⁰⁶

И Мазепа, и Петр I, и Карл XII понимали, что нерегулярные казаки не могут сражаться с линейными войсками. Только быстрый конный рейд шведов наперерез Меншикову мог выручить Чечеля и Кенигсека. Напасть с тыла на меншиковских драгун в период с 26 октября до 2-3 ноября и спасти батуринский «ореол национальной славы» «великий гетман Украины» был бессилен. Уже тогда для него вырисовалась перспектива катастрофы.

29 октября гетман «обедал у графа Пипера, а после обеда наносил визит фельдмаршалу». 30 октября Пипер обедал у Мазепы. Можно не сомневаться, что Мазепа сидел «как на иголках» и как только король поднялся из Горок, он послал в Батурин гонца с призывом держаться в виду скорой помощи шведов (см. ниже). Но король передвинулся всего-навсего на 10 км - в Гнатовку.

Основная часть армии физически не могла перемещаться быстрее и оставалась позади. Снова русским помогла стихия - начался ранний ледоход, помешавший шведам навести мост. 31 октября и 1 ноября шведская армия «стояла на месте, ибо мосты не были готовы из-за ледохода на Десне и из-за обстрела московитами». 2 ноября, в день штурма Меншиковым Батурина «в штаб прибыл Мазепа и сразу отправился к королю». В тот же день «2 ноября (3 шв. ст.) прибыл к Мезину Мазепа примерно с 3 тысячами казаков, и работали по наводке моста со всем усердием. К вечеру он был готов и был занят сильным караулом».⁰¹ В последние дни октября и первые - ноября 1708 г. Русская армия успела на Десне сдержать хотя и ненадолго, Карла XII, который основательно готовился к форсированию у Мезина. В ночное время, чтобы избежать артиллерийского огня шведов, отряд генерала Алларта нарезал в приречных зарослях фашины и утром 31 октября (1 ноября шв.ст.) шведы увидели перед собой русскую батарею, которая начала обстрел правого берега Десны. Однако крупные дальнобойные орудия противника заставили держаться русский отряд на почтительном расстоянии. 1(2 ноября шв. ст.) король, чтобы не подвергать своих солдат огню русских пушек, выбрал крутую высоту в другом месте. В тот день, когда решалась судьба Батурина, Карл XII с трудом отбивал деснянский плацдарм, а царь Пётр из д. Чаплеевка на левом берегу Десны (в 15 км от Мезина и в 48 км от Батурина) рассылал указы о стягивании войск к Глухову и о пересылке червонных послу в Стамбуле П.А.Толстому. Окончательно Шведская армия перебралась через реку только 6-9 ноября.

 Глава V. Русско-шведское единоборство на Гетманщине
5.1. Измена.
5.2. Штурм «гетманской столицы.
5.3. Малая война на Гетманщине.
Оглавление всей книги

 

5.2. Штурм «гетманской столицы»

С 27 октября главная квартира царя находилась в большом селе Погребки (в 5-6 км от Новгорода-Северского), когда там узнали о «никогда нечаянном злом случае измены гетманской». Шведы находились по другую сторону Десны в двух милях от Новгорода Северского и основное внимание русского командования оставалось прикованным к армии Карла XII.

29 октября «президент Посольского приказа» России граф Г.И. Головкин показывая вид, что он ни минуты не сомневается в верности полковника сердюков в Батурине, отправил тому по именному указу великого государя письмо. В нём сообщалось, что в связи с намерением шведов идти через Десну, великий государь велел добавить в батуринский гарнизон полк великороссийской пехоты, также, как это было сделано в Стародубе и Новгороде-Северском, которые шведы отказались штурмовать. Сам же великий государь придет на выручку со всем войском.¹⁰⁸ 30 октября военный совет с участием царя, Меншикова, и Д.М.Голицына принял решение не отдавать резиденцию Мазепы в руки противнику и «добывать» её либо переговорами, либо оружием.¹⁰⁹

31 октября Меншикова отправили к Батурину, видимо добавив около 3 тысяч пехоты (три полка инфантерии).¹¹⁰ Спешка определяла всё. Пётр I с 31 октября бомбардировал Меншикова депешами, предупреждая об опасности шведского удара. 1-2 ноября царь еще беспокойнее торопил взять резиденцию Мазепы, так как Русская армия стала отходить на восток к Глухову. «Сей день и будущая ночь вам ещё возможно трудитца там, а далее завтрашнего утра (ежели чего не зделано), бавитца вам там опасно»,- писал царь.¹¹¹

31 октября до полудня сам киевский воевода-князь Д.М. Голицын («командующий Киевским и Белгородским военным округом»-разрядом), ездил уговаривать полковника-мазепинца, но ему ответили, что без нового гетмана никого в город не пустят, а пока «неприятель-швед» на Гетманщине, то выборов проводить невозможно. Это выглядело нескладной импровизацией - Мазепа в спешке не проинструктировал, каковы должны быть ответы Чечеля на тот или иной случай. Вслед киевскому воеводе, переплывавшему Сейм, раздалось несколько выстрелов. Князь от себя послал уговаривать сотника Андрея Марковича, но мазепинцы отговаривались запретом гетмана и неведением о его измене.

После полудня 31 октября Меншиков подвел полки к Сейму, где были мосты с разобранными настилами и собрался переправляться в предместье. Из выходящих на реку и не засыпанных землей ворот Кенигсек «на испуг» выкатил 6 пушек и навел их на драгун. В ответ князь послал полки вниз по Сейму и выстроил всех по берегу. Это произвело впечатление, и Чечель выслал 5 человек, которые стали кричать, чтобы через реку не переправлялись, иначе начнётся стрельба. На предложение Меншикова прислать на переговоры 2-3 человек, было отвечено бранью. Переправив всего 50 гренадер в двух малых лодках, князь обозначил угрозу обхода и стоявшие с пушками при мостах, не начав стрельбы, « тотчас с великою тревогою в город побежали и нам мосты очистили». Меншиков в дневное время приказал восстанавливать настилы, и драгуны уже днем беспрепятственно стали переходить Сейм. Заранее сжечь посад Чечель не распорядился, и уцелевшие постройки помогли осаждающим при последующем штурме.

Уже из предместья Батурина Меншиков сообщил, что дух мазепинцев дал слабину - «около полуночи» 31 октября к нему прислали письмо, в котором было написано, что они остаются верны царю и «нас в гварнизон пустить хотят, толко б их свободно совсем выпустить, и на то б дать им на три дни сроку». Русский командующий расценил это как несвязную хитрость - просили уйти в неизвестном направлении (к шведам?) при одновременной затяжке выхода на 3 дня, т.е. до 3 ноября.¹¹² Подкупом «привлечь без оружия и успокоить» сердюков также, как это сделал в ноябре 1708 г. Д.М.Голицын с мазепинским восьмисотенным полком Бурляя в Белой Церкви, что обошлось в 2 тыс. рублей,¹¹³ Меншиков не пытался.

Неизвестное ранее описание захвата Батурина было обнаружено нами в государственном архиве Стокгольма в 2005 г.¹¹⁴ Набело переписанный четырёхстраничный отрывок находится среди текстов, относящихся к «Гистории Свейской войны», однако он не был включен ни в одну из её редакций, составлявшихся при участии Петра Великого начиная с 1715 г.¹¹⁵ Скорее всего, он был написан по воспоминаниям А.Д.Меншикова, который ошибочно отнес события к октябрю месяцу вместо ноября. В нем не содержится подробных данных о количестве войск, числе пушек и их калибре, о потерях среди осаждающих и осажденных, об эвакуации арсенала Мазепы его архива и имущества.

Вместе с тем, эта выделенная часть из «Гистории Свейской войны» существенно проясняет картину штурма «гетманской столицы». Она позволяет понять, почему через несколько часов настроение мазепинской верхушки качнулось в другую сторону. Дело в том, что в ночь с 31 октября на 1 ноября в Батурин проник лазутчик, посланный от шведского короля и Мазепы с вестью, что вся Шведская армия уже чуть ли не на подходе. Скорее всего, по распоряжению Чечеля письмо с предложением держаться до последней возможности было прочитано всему гарнизону. Сердюцкий полковник решил продемонстрировать твердость, прервать переговоры и отпугнуть осаждающих артиллерийским огнем. («Взятые старшина сказали, что за день до штурму прислан к ним указ от швецкаго короля и от Мазепы, чтоб по крайней возможности держались, и были б все надёжны, что они со всею швецкою потугою их секундовать (помогать - В. А.) идут. И тот указ читан у них по извычаю всему войску и по тому де указу они учинили»).

Утром 1 ноября, не ожидая ответа князя, Чечель и Кенигсек открыли интенсивный огонь из пушек по посаду, по солдатам, «близ места стоящим» и даже через Сейм по штабу Меншикова. Предместье «кругом города» почти повсеместно загорелось. Таким образом, Чечель, а не Меншиков взял на себя ответственность за начало военных действий и начал жечь постройки вне фортеции. «Светлейший» счёл это за результат бездействия его войск («стали из города по нашей гоупт квартире чрез реку, також и по войскам...близ места стоящим, ис пушек бить, не видя никакого от нас действа, ни к тому начинания»). Обстрел посада артиллерией Кенигсека 1 ноября украинская беллетристика и публицистика, начиная с «Истории русов» изображают как бой на стенах, в предместье и отражение неудавшегося первого приступа. После этого войска Меншикова начали де отступать и ушли за Сейм, а сердюки перепились по случаю победы и заснули глубоким сном вплоть до утра 2 ноября. Историк С.О.Павленко отсутствие сведений о бое 1 ноября в русских источниках объясняет специальным замалчиванием «героического отпора мазепинцев» имперской цензурой.¹¹⁶

Тем не менее, Меншиков попытался всё же завершить дело без кровопролития и отправил 1 ноября очередное предложение с полковником бывшего конного стрелецкого полка в Астрахани Михаилом Зажарским «с тем, чтоб свободно выходили, не боясь никаких опасностей».¹¹⁷ Однако после обнадёживающей ночной вести Зажарского чуть не растерзали. Поверив сообщению Мазепы, сердюки кричали, что умрут, но не впустят войска. Большее, чем у осаждающих количество пушек и военных припасов вселяло надежду дождаться скорого, с минуту на минуту, подхода Карла XII. Возможно именно тогда Чечель, выйдя из себя, грозил содрать кожу с живого Меншикова,¹¹⁸ что разъярило князя. Если бы Чечель впустил часть отряда А.Д.Меншикова, то город и жители уцелели бы, как Новгород-Северский, Полтава и прочие города Гетманщины. Сердюк-мазепинец, по сути превратил жителей в заложников и не выпускал никого. («К нам из города никого не выпустили, а отвечали з города, что чинят они то по указу»).¹¹⁹ Вариант уйти всему гарнизону вместе с жителями и отрядом Меншикова, подорвав Батурин, тяжелые пушки и уничтожив склады (на это соглашался царь) Чечель видимо не рассматривал.

Князь приказал подойти к горящим хатам, солдаты погасили огонь в некоторых из них, и засели в уцелевших постройках. Подтаскивать пушки и устанавливать батарею стали скорее всего, в районе Конотопских ворот. «Однако ж мы своих людей в предместье, хотя с трудом, ввели и некоторые пожары затишили и близ города в домах засесть приказали».

К 16 часам дня солдаты «в удобном месте» батарея была поставлена (согласно Д. Дефо - три батареи) и тогда же стали бомбардировать фортецию и пробивать брешь в стене. Сколько пушек обстреливали стены и каков был их калибр, остается пока неясным. Вечером и ночью с 1 на 2 ноября осаждающие готовили фашины и сколачивали штурмовые лестницы. Вряд ли артиллерийский обстрел продолжался и в ночное время, как написал Д. Дефо.

«Гетманская столица» была небольшим населенным пунктом - меньше Глухова, Нежина, Чернигова, Полтавы и тем более Киева. Как писал украинский историк А. Лазаревский, поляки после Деулинского перемирия 1618 г. на своем восточном пограничье построили против России цепочку городков-крепостей -Нежин, Батурин, Борзну, Конотоп, Кролевец, Глухов. В эту же цепочку входили Стародуб, Новгород-Северский, Ромны, Гадяч. По описи 1654 г. с трех сторон Батурин окружал земляной вал с «дубовым бревеньем» и ров, которые выходили к обрыву перед Сеймом. Вал прорезали трое ворот, на двух из них были башни, покрытые тёсом. Глухих наугольных башен было шесть. По обрыву город был огорожен «стоячим острогом» без башен, но там были «береговые» ворота. Резиденцией «русских» гетманов Батурин стал с 1669 г. В том году гетман Демьян Многогрешный выбрал себе населенный пункт как можно ближе к русской границе. Площадь окруженного деревянными стенами городка была в размер стадиона: от северо-западных (Новомлынских) до юго-восточных (Конотопских) ворот 233 сажени (496 м), от юго-западных Киевских ворот до обрыва в сторону Сейма 184 сажени (392 м). Современные археологи определяют её размер 600x440 м и там могло находиться 200-250 дворов с 1 000 - 1 500 жителей.¹²⁰

«А Батурин... заперся от всех сторон и трех ворот; только одни четвертые ворота береговые, что от Сейма, не заперты были. И в то же время, перед взятием Батурина, пришел с войском светлейший князь Меншиков, но в город не впустили, только до его светлости начальствующий в городе над войском, Чечель, полковник сердюцкий, Фридрих, есаул артиллерийский, сотник батуринский, Филипп Рент, вышедши на вал, говорили, и князь отступил».¹²¹

Места для штурма Меншиков наметил в двух местах - генерал-майор Г.С. Волконский должен был приступать с правой стороны «подле ворот» (Конотопских), а полковник Иван Анненков со стороны Сейма через береговые ворота «сзади реки взвоз». От реки было два врезавшихся в фортецию «взвоза» (нешироких ведущих вверх лощинки или «рытвины») - один длинный проезжий взвоз шёл от береговых ворот до центра города в направлении к воротам Киевским, второй короткий - рядом с резиденцией Мазепы («Литовским замком»). Скорее всего, Анненков должен был приступать по длинному «взвозу», выводящему в центр фортеции. Против северного угла стен Меншиков поставил небольшой отряд из 200 человек «татар» (видимо, калмыков), чтобы те перед штурмом при еще полной темноте подняли ложную тревогу и оттянули на себя силы гарнизона («дабы оные пред штюрмом тревогу и крик и стрельбу учинили»).

Письмо от 1 ноября светлейшего заканчивалось словами: «И сея ночи, с помощию Божиею, будем мы над ними надлежащий чинить промысл». Проводя рекогносцировку, князь видимо, в то время находился в предместье Батурина. Видимо, тогда Меншиков принял окончательное решение о быстром и беспощадном штурме. Об этом косвенно можно судить по утвержденному им до 20 июля 1706 г. «Артикулу краткому», составленному для подъема дисциплины и боеспособности драгунской конницы при походе в западную Польшу, закончившимся блестящей победой при Калише 18 октября 1706 г. над шведами и поляками. Напомним, что в нем было многозначительное указание щадить при штурмах женщин и детей, «разве что от генеральства для причины какой, иное что приказано будет».

Уверенный в своих силах, но разозлённый Меншиков, меньше всего думал об «устрашении» населения Гетманщины, как об этом писали историки Украины. Локальную карательную акцию он рассматривал очевидно как меру наказания за неподчинение и измену своему государю.

О подробностях приступа пока не всё известно. Неосторожно писать, что 2 ноября 1708 г. были все условия выдержать осаду Батурина и довести дело до второй победы через 50 лет после Конотопской битвы 1659 г.¹²² Устоять несколько дней в осаде сердюкам и казакам было можно, но отбить штурм профессиональных воинов, одержавших несколько побед (при Калише, с. Добром, Раевке, Лесной) над лучшими солдатами Европы, было безнадежно.

Деревянный Батурин даже с его артиллерией и значительными военными припасами не шел ни в какое сравнение с Нотебургом, Нарвой, и Дерптом, в атаках против которых участвовал Меншиков. Военный опыт Кенигсека и Чечеля не мог сравниться с боевой практикой русского генерала.

Затемно, в 6 часов утра, «сзади чрез татар» началась обманная стрельба и крики. Большая часть гарнизона бросилась к той стороне стен. В это же время к стенам фортеции поднялись Троицкий, Вятский, Нижегородский Тверской, Смоленский, Ростовский, Сибирский драгунские полки Меншикова, которые участвовали в сражении при Лесной, а также полки, сражавшиеся там же под командой Боура. Общая численность штурмующих точно неизвестна. После боя при Лесной драгунские полки были ослаблены. В полках Меншикова насчитывалось не более 5 470 чел, здоровыми. Из дивизии Боура (4 076 чел.) выбыло около 430 чел. убитыми и ранеными.¹²³ Возможно, всего у Меншикова было около 9 тыс. драгун и до 3 тыс. пехоты и небольшое количество калмыков («татар»).

Темнота и слабая подготовка орудийных расчетов мазепинской артиллерии, видимо, не позволили эффективно противодействовать атакующим. Стрелять по невидимым целям было нельзя. Можно предположить, что Кенигсек к этому раннему часу не успел распределить по стенам прислугу к пушкам. Пытаясь, как верный наёмник, организовать огонь артиллерии он был смертельно ранен в грудь одним из первых, скорее всего, из огнестрельного оружия.

Пушечного огня с колокольни церкви Живоначальной Троицы, как рассказывалось потом в народе, не велось - пушки малого калибра бесполезны, а тяжелые орудия поднимать по деревянным перекрытиям почти невозможно, да и откат орудия не позволил бы использовать малую площадку на верхнем ярусе.

Несколько сотен безоружных селян из округи и большинство батуринцев, укрывшихся в фортеции от шведов, вряд ли вышли на стены. Казаков никто не готовил сражаться с русскими и они, скорее всего, предпочитали уклониться от боя, подобно тем, которых Мазепа обманом увлек за Десну. С оружием на стены вышли в основном, сердюки и городовые казаки (вряд ли все).

Солдаты и драгуны врывались за стены с двух сторон. В книге Д. Дефо указано, что в стене Батурина обстрелом с батарей был сделан узкий пролом, через который штурмующие ворвались в крепость. Здесь и были понесены основные потери, когда драгуны перебирались через ров с напольной стороны. Штурмовые лестницы оказались коротки и их бросили, однако сильный огонь осаждавших разогнал защитников и стены быстро были преодолены. Решающую же роль во взятии, кажется, сыграл приступ Анненкова через береговые ворота. По «взвозу» штурмующие быстро прорвались в центр города. Глядя со стороны, можно было подумать, что из рытвины-лощины они поднимались как из-под земли. Позже народная молва разнесла, что драгуны якобы незаметно и тихо проникли через тайную калитку или подземный ход. Подземные ходы («льохи») были и один из них, который начинался из подвала надземной постройки, был обнаружен 2 мая 2008 г. Поверив сказаниям, Н.И. Костомаров написал нелепицу, что «царские люди во время ночи гуськом проникли в замок».¹²⁴ (Лёгкость захвата нуждалась в объяснении военной хитростью.

Даже сейчас казанские татары тоже рассказывают сказку о захвате Казани в 1552 г. не штурмом, а через подземный ход).

...Два месяца сопротивлялся шведам гарнизон и казаки Полтавы, имея всего 28 пушек, украинцы и русские солдаты в маленьком, с тремя пушчёнками Веприке победно отбили 5-часовой ожесточённый штурм самого Карла XII и фельдмаршала Реншёльда. Есть доводы, что резиденция Мазепы была взята при помощи патриотов-батуринцев, для которых немыслима была измена присяге. Сотник наказного прилуцкого полковника И.Я.Носа Соломаха сообщил Меншикову, что на том участке стены, где находились казаки Прилуцкого полка, не будет сопротивления. Нельзя исключить, что прилуцкие казаки помогали атакующим расправляться с сердюками. Батуринцы же, вполне вероятно, открыли и береговые ворота. Разногласия и свары среди казаков и сердюков при нежелании биться с русскими, скорее всего привели к тому, что более тысячи сердюков и казаков, увидев драгун и солдат в центре фортеции, бросились бежать в разные стороны вместе с Чечелем, который, в отличие от Кенигсека, отказался сражаться насмерть, и, не получив ни одной раны, ускакал на коне из Батурина.¹²⁵

Благодаря хорошо продуманному князем плану фортеция была взята, как писал Д. Дефо, в молниеносной «шведской манере» всего за два часа. Того героизма, который показали украинцы в Веприке и Полтаве вместе с русскими солдатами при отражении шведов, не было. «Батуринские атаманы», сотники и «знатные из старшин» предпочитали сразу сдаваться «живьём». «По двучас-ном огню оную фартецию взяли, в которой воров многих побили, а достальных живьём побрали, между которыми и старшин -войсковой подобозный Фридрик Кенексек и сотник тако ж, и атаман[ы] батуринские, и иные знатные и[з] старшин» - вспоминал Меншиков.

Актовых документов 1708 г. с указанием количества потерь среди драгун пока не найдено. В декабрьской пропагандистской листовке, исходящей из шведской штаб-квартиры, число убитых штурмующих сильно преувеличено: «На следующий день по приказу Его Королевского Величества были наведены два моста и подтянулись остальные полки, что побудило московитов ускорить овладение Батуриным. Ко второму дню они насели с такой яростью (so grausam zugesetzet), что под конец взяли его, хотя и с потерей 2 000 человек. Из гарнизона через Сейм ушли оттуда только 1 000 человек. Но комендант со всеми остальными жителями, женщинами и детьми были перебиты бедственным образом, после чего они подожгли город».¹²⁶ Никто из каролинцев, написавшие воспоминания об этих событиях, не упомянул о телах русских драгун в батуринских рвах. Возможно, погибшие были наскоро закопаны. Раненых Меншиков несомненно забрал на подводах, так как было захвачено 2 000 лошадей из конюшен Мазепы.

Некоторые подробности приступа, несмотря на многие неточности, касающиеся в частности, количества войск, содержит упоминавшаяся работа Д. Дефо. В его книге численность войск Меншикова (30 тысяч) и сторонников Мазепы (10 тысяч) преувеличены. Заслуживает внимания высказывание Дефо о «справедливости воздаяния» за измену, но при этом абсолютно неверно его утверждение о всеобщности намерений казаков поднять бунт в пользу шведского короля.

Как следует из донесений Меншикова, драгуны прорвались через стены через 2 часа, следовательно, погром в Батурине начался после 8 утра. (Универсал Скоропадского от 8 декабря отрицал уничтожение детей и женщин - см. ниже). Со скорбью приходится констатировать, что пролитая кровь почти всегда провоцирует ярость и свирепость. Охваченные страхом и разбегавшиеся сердюки не в состоянии были «бить шамад» (барабанный сигнал сдачи). Драгуны еще долго не могли уняться. Впрочем, поголовной резни не было. Через некоторое время Меншиков через трубачей дал команду прекратить расправу и часть жителей нашла защиту у князя. Однако люди, забившиеся в хаты, погреба и подвалы не смели показаться на улицах и большинство погибло уже после штурма, в ночь со 2 на 3 ноября от огня и дыма. Через 34 года после штурма генеральный бунчужный Я.Е. Лизогуб записал несколько кратких строк об этом: «... за вытрублением не мертвить, много еще явилося у князя Меншикова, который дать велел им писание, чтоб никто их не занимал» (т.е. не брал в плен).¹²⁷ Достаточное количество людей все же было забрано и живыми отправлены в Россию.¹²⁸

Лизогуб записал: «Много ж в Сейме потонуло людей, утекаючи чрез лед еще не крепкий, много и погорело, крившихся по хоромах, в льохах, в погребах, в ямах, где паче подушилися, а на хоромах погорели, ибо, хотя и вытрубление було престать от кровопролития, однак выходящих от сокрытия войско заюшеное, а паче рядовые солдаты, понапившиеся (понеже везде изобилие было всякого напою) кололи людей и рубали...». Промокнув скорее всего при переправе через Сейм, Чечель забрался для обогрева в хату к родственнику, заснул на печке, был выдан казаками с. Поповки и колесован в Глухове.¹²⁹ Много сердюков, казаков и жителей бежали, скорее всего, в противоположную от штурмуемой стены с обрыва к Сейму через неокрепший лёд, где часть людей потонула, часть перебралась на другую сторону.

Легкость взятия объясняется колебаниями гарнизона, часть которого, вопреки измене Мазепы, была на стороне Петра I. Некоторые, как например кролевецкий житель Ф.Д.Стожок открыто «унимал» старшину от кровопролития христианской крови, за что подвергся угрозам и был посажен прикованным на пушку. «О втором часу пополуночи» в ночь со 2 на 3 ноября из предместья Батурина князь набросал спешную записку на половину страницы. В ней сообщалось, что в 6 часов утра был начат с двух сторон штурм фортеции. Сопротивления почти не было, урон был небольшой и «по двучасном огню» крепость пала. За день и часть ночи 2 числа были взяты 40 пушек, инсигнии Мазепы и «зело много изменничего богатства»,¹³⁰ в том числе свинец, порох, хлеб, спиртное и 2 000 лошадей из конюшен вне фортеции. Была захвачена и канцелярия гетмана, часть архива которой ныне хранится в Ленинградском Отделении Института Истории в военно-походной канцелярии Меншикова.¹³¹ В 2 часа ночи 3 ноября Меншиков сам поехал внутрь фортеции. Таким образом, спешно поджигать военные и продовольственные склады («великой магазеин») стали после этого времени. Очередное письмо Меншикова датировано 3 ноября уже из Конотопа, (за 27 км от Батурина). В нем он наспех написал, что оставляет войска, чтобы скорее устно донести подробности штурма Петру I. 6 ноября он уже был в Глухове у царя, но, как писал Д.Н.Бантыш-Каменский, никаких наград не получил. Однако киевский воевода Д.М.Голицын был награжден двадцатью тысячами ефимков «из мазепиных денег».

В декабре 1709 г. во время триумфа посвященного победам при д. Лесной и под Полтавой, Меншиков отметил свою победу «торжественными воротами», где изображалось уничтожение города и его вождя Меттия Фуфетия (VI в. до н.э.), который изменил Риму.¹³² Однако при составлении «Гистории Свейской войны» описание батуринского штурма было изъято. Следовательно, царь Пётр не одобрял расправу князя, считал её постыдной для русского оружия и как редактор, счёл нужным опустить этот эпизод.¹³³

Английский посол в Москве Ч. Витворт 17(28) ноября 1708 г. составил донесение на основе русских информаторов: «Князь Меншиков , получив приказ, взял три или четыре тысячи войска. Прибыв под крепость, которая не была довольно приспособлена к обороне, приказал тут же атаковать и быстро взял её штурмом». «Мы здесь имели известия из русского лагеря на Украине, что князь Мазепа казацкий генерал перешёл к шведскому королю, но взял с собой только трёх полковников и небольшое число своих войск. Остальные объявили, что хотят служить царю. Несколько дней спустя после дезертирства генерала была послана артиллерия к Батурину, месту резиденции генерала Мазепы, куда генерал послал 6 тысяч своих людей для охраны своего имущества. Но светлейший князь, ставший знатоком в деле взятия городов, сделал ставку на меч. Московиты одержали победу над казаками и приступили к избранию нового генерала. И говорят, что это будет Скоропадский».¹³⁴

Большинство авторов начала XVIII в., писавших о Батуринской трагедии называет цифру в 5-6 тысяч погибших в Батурине.¹³⁵

Несколько обстоятельных работ по данной теме с использованием большого количества письменных памятников опубликовал С.О. Павленко. К сожалению, у автора отсутствует критическое отношение к источникам. Одинаковым доверием у него пользуются и историческая публицистика («История русов») и литературно-художественные вымыслы предпринимателя, писателя, алхимика и астролога XVIII в. П.Н. Крёкшина, и народные сказы XIX в. об обороне Батурина. Ссылки на шведские источники даются не по оригиналу, а из вторых рук. Указываются архивные документы, хотя приводимые сведения из них давно опубликованы. Некоторые положения не подкреплены документально.

С.О. Павленко оценивает численность погубленных в Батурине в 11-14 тысяч человек: 5-6,5 тыс. чел. Гарнизона, казаков и сердюков, 6-6,5 тысяч мирных жителей, а также около 1 000 жителей окрестных сел.¹³⁶ Если там было 825 (или 1 000) дворов, как принимает Павленко, то число его жителей скорее всего, составляло не более 4-5 тысяч. Как правило, в демографических расчетах принимается, что во дворе могло проживать 5-6 чел. Павленко, принимая заселенность двора в 7-8 чел, увеличивает население Батурина в начале XVIII в. до 7-8 тысяч. (Ныне, в XXI в. в Батурине живет 3-4 тыс. чел.). «Поголовного истребления» батуринцев не произошло. Известна опись Батурина 1726 г., по которой там насчитывалось уже 647 дворов батуринцев ( 3-4 тыс. чел.), т.е. многие казаки и жители успели избежать резни.¹³⁷ 22 декабря 1708 г. новый гетман И.И. Скоропадский выдал универсал, батуринскому атаману Даниле Харевскому , разрешающий Батуринцам селиться на старых местах «на посадах и футорах батуринских».¹³⁸ Один из родственников казненного Марко Чечель благополучно служил хорунжим в Черниговском полку.¹³⁹

Исходя из показаний перебежчика сердюка Корнея Семененко, сообщившего, что к 11 декабря 1708 г. из четырех сердюцких полков под рукой у Мазепы в его второй резиденции - Гадяче осталось всего 300 человек, С.О. Павленко делает вывод, что из общего количества по его мнению, 2 600 сердюков погибло и было казнено 2 300 человек. Однако вполне можно допустить, что многие разбежались или перешли на русскую сторону, как те три десятка, которые «уговорились бежать к войску царского величества» 8 декабря.¹⁴⁰ Цифра в 11-14 тысяч погибших преувеличена. Получается, что помимо того, что снималась со стен артиллерия, подрывались тяжелые орудия, составлялся обоз и грузились на подводы казна и архив Мазепы, сжигалось продовольствие, стены, постройки, хутора, три десятка мельниц и монастырь, в каждый час с утра 2 ноября в течении светового дня и часть ночи 3 ноября погибало по 500-600 человек. Все расчеты по численности и приросту населения в данной местности при отсутствии точных данных можно считать сугубо приблизительными и требующими обстоятельной проверки. Украинские историки правильно указывают, что Меншиков торопился как можно быстрее уйти от Батурина. Однако вопреки этому пишут, что драгуны занялись пытками пленных и привязыванием к доскам трупов сердюков, перетаскиванием их на несколько сотен метров к Сейму и спуском на воду для устрашения (ссылки на работу шведского историка А. Фрюкселя). Не учитывается, что тело, привязанное к доске, скорее всего, перевернется и на поверхности реки трупов не будет видно. Изготовлением плотов для казненных тоже никто не занимался. Не было времени и на вытесывание колов, поднимание тел на колеса, на сколачивание, вкапывание в землю крестов и распятие по одиночке казаков, как показано на растиражированной картине 2004 г. художника О. Лопухова.

История ныне превращается в поле ожесточённой политической борьбы. Батуринская трагедия подводится под акт «геноцида украинского народа», с чем категорически нельзя согласиться. Международно-правовая конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него была принята в 1948 г. Геноцид [от греч. genos род. + лат. caedere убивать, букв, уничтожение рода, племени] - это тягчайшее преступление против человечества. «Действие, которое совершается с целью полного или частичного уничтожения какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы» (Международное право. «Юридическая литература». М.1999. С.332).

Гарнизон и жители Батурина гибли не из-за религии (обе стороны были православными) или национальности. Замышлять истребление «полностью или частично» украинский народ по национальным и этническим признакам ни Меншиков, и никто другой из русского командования не думал. Перейди к шведам любой русский город, например восставшая Астрахань, или Черкасск, его ждала бы та же беспощадная расправа. Царь приказывал «ласково» обходиться с теми, кто не пристал к «ворам»,¹⁴¹ но с бунтовщиками расправляться с крайней жестокостью. «Сия сарынь, кроме жесточи не может унята быть» писал Пётр 112 апреля 1708 г. в отношении булавинцев.¹⁴² «Людей рубить, а заводчиков на колёса и колья дабы удобнее оторвать охоту к приставанью воровства у людей» писал Пётр I В.В. Долгорукову 7 мая 1708 г.¹⁴³ На Дону при подавлении восстания Булавина было истреблено 23,5 тыс. человек, но никто из историков не подводил эту акцию под «геноцид русских». Уничтожение резиденции изменника не было антиукраинской акцией. Однако, локальная измена Мазепы на Украине, как и восстание булавинцев, согласно военной психологии XVIII в., подлежали беспощадной расправе. «Батурин в знак изменникам (понеже боронились) другим на приклад зжечь весь» - писал Пётр I А.Д. Меншикову 5 ноября.¹⁴⁴ В трагедии Батурина вина лежит и на Мазепе. Об этом хорошо написал три века назад украинец Феофан Прокопович: « [никто] не радуется крови братней, елико неповинне пролияся, но да вопиёт она на виновника своего Каина, да обратится болезнь твоя на главу твою, безсовестный предателю! ... Ты, ты, Иудо злочестивый, в первоначальном малороссийском граде не [иностранным, но домашним нашим устроил... место погребения».¹⁴⁵

В свете безоговорочной поддержки украинцами Русской армии, полное разрушение крепости и истребление гарнизона с населением не было лучшим решением. Выгоднее было бы сохранить Батурин как опорную и сковывавшую шведов базу. Можно было не сжигать склады, постройки и стены фортеции, не отдавать приказ уничтожать всех и не подрывать тяжёлые пушки. Батуринцы также стойко оборонялись бы против шведов, как украинцы в Полтаве, Веприке, Стародубе, Новгороде-Северском. Меншиков не учел, что Карл XII из-за усталости армии отказался от захвата Стародуба, Почепа, Новгород -Северского (и позже осаждал, но не штурмовал Полтаву). Похоже, король вряд ли стал бы тратить силы и на Батурин.

Петр I разрешал подправить стены, укрепить крепость и добавить к стрельцам в гарнизон драгун, пока не подойдет пехота, но если Батурин «не крепок», то царь советовал артиллерию вывезти в Глухов, а строение сжечь, ибо если оставить в слабом городе артиллерию, то шведы тоже легко возьмут город. О ликвидации или выводе пленного гарнизона и местных жителей ничего не говорилось.¹⁴⁶ Возможно, Петр I тоже преувеличил опасность исходящую от Карла XII, который находясь на расстоянии около 60 км, сбил русский заслон у Мезина на Десне и с 3 ноября двигался к Батурину.

Мазепинцы, возглавляемые Чечелем, знали, на что идут, запирая крепость, и их гибель является естественным следствием военных действий. Из 5-6,5 тыс. чел. Гарнизона (по завышенной оценке С.О. Павленко) разбежалось и спаслось явно больше, чем 1 300-1 800 чел. Смерть же мирных жителей не может не вызывать горечи и сострадания тем более, что погибли и те, кто укрылся в Батурине от шведов и не знал об измене Мазепы. Их уничтожение не определялось военной необходимостью. Многие из казаков тоже не имели представления, что Мазепа бросил их и бежал к Карлу XII. С моральной точки зрения расправа над горожанами заслуживает осуждения, ответственность за кровь невинных, лежит на Меншикове.¹⁴⁷ Однако методически неверно опрокидывать в прошлое мораль XXI века с её декларациями о правах личности, о толерантности, о человеческой жизни как высшей ценности и зачислять «варфоломеевскую резню» в Батурине в рубрику «поворотной вехи в истории украинского народа».¹⁴⁸ В то время жизнь ценилась намного дешевле и в помине не было ни толерантности, ни политкорректности. Ныне использование в политических целях понятия геноцида разжигает межнациональную рознь.

Лаконизм описаний тех, кто видел через 8 дней батуринское пожарище, свидетельствует о том, что гибель людей и опустошение городов воспринимались тогда как жестокие реалии войны. «Разорение и усмирение населения являлись методами ведения войны общими для всех армий».¹⁴⁹

Как ни прискорбно, истребление гражданских лиц врага, сопровождало все войны человечества, начиная библейских времен, и не исключалось из правил войны. Вспомним поголовное истребление царем Моавитским в городе Номве священников, «мужчин, и женщин, и юношей и младенцев, и волов, и ослов, и овец». (Первая книга царств, глава 22). Сципион Африканский во время войны в Испании 211-205 гг. до н.э. стер с земли город Илитурги. Александр Македонский уничтожил Фивы в 335 г. и крупнейший морской порт Тир с 35-тысячным населением в 333-332 гг. Крестоносцы в 1099 г. после штурма устроили резню 70 тысячного арабского и еврейского населения Иерусалима. 30 тысяч жителей Магдебурга в 1631 г. погибли от разъяренных солдат имперско-католического войска графа И.Т. Тилли. Во время террора О. Кромвеля в Ирландии в 1649-1650 гг. безжалостно были вырезаны опорные города католиков-роялистов Дроэда, Уэксфорд и Клонмел. Можно привести и скорбные строки из еврейской хроники «Пучина бездонная» о геноциде в эпоху освободительно-религиозных войн украинского народа в середине XVII против католиков, униатов и иудеев, после которых евреи с Украины рассеялись вплоть до Германии, Италии и Балкан: «Св. община Переяслав, св. община Борисовка, св. община Пирятин, св. община Борисполь, св. община Лубны, св. община Лохвица с прилегающими, погибли смертью мучеников от различнейших жесточайших и тяжких способов убиения: у некоторых сдирали кожу заживо, а тело бросали собакам. А некоторых - после того, как у них отрубали руки и ноги, бросали на дорогу и проезжали по ним на телегах и топтали лошадьми, а некоторых, подвергнув многим пыткам, недостаточным для того, чтобы убить сразу, бросали, чтобы они долго мучились в смертных муках, до того, как испустят дух; многих закапывали живьем, младенцев резали в лоне их матерей, многих детей рубили на куски, как рыбу; у беременных женщин вспарывали живот и плод швыряли им в лицо, а иным в распоротый живот зашивали живую кошку и отрубали им руки, чтобы они не могли извлечь кошку; некоторых детей вешали на грудь матерей; а других, насадив на вертел, жарили на огне, и принуждали матерей есть это мясо; а иногда из еврейских детей сооружали мост и проезжали по нему. Не существует на свете способа мучительного убийства, которого они бы не применили; использовали все четыре вида казни: побивание камнями; сжигание; убиение и удушение... Так они поступали во всех местах, куда приходили; и то же самое делали с поляками, в особенности с ксендзами. И было убито в Заднепровье много тысяч евреев, а несколько сот их было принуждено изменить вере».¹⁵⁰

В 1704 г. польская шляхта вырезала до 4 000 человек в восточной Белоруссии «И в Дубровне де и в Дубровенском уезде видел он Василий, посеченных и позжёных лежащих тела по дворам и улицам и по полям и в деревнях мужска и женска и девичья полу и малых робят с 4 000 и болши. И збили тех людей поветово войско списковая шляхта».¹⁵¹

Шведские карательные акции 1708 года против украинских казаков и крестьян начались сразу после вторжения на Гетманщину. Как заурядное событие описал полковник барон Карл Магнус Поссе (умер в 1715 г. в Москве) резню и сожжение заживо шведскими драгунами и мазепинцами 1 600 (или 3 000) украинцев, в том числе женщин и детей, подполковником Томасом Функом (1672-1713) в Тернах:

«10 декабря подполковник Функ был командирован с 300 кавалеристами и 100 казаками к одному городу в России, чтобы напасть на находившихся там казаков. 11 декабря подполковник Функ вернулся и рассказал: когда он вошел в город, все казаки и селяне ушли на церковное подворье, так что всё оно и церковь оказалось забито людьми. Это подворье окружалось валом, а в некоторых местах, где тот не был в порядке, стоял палисад. Затем он приказал драгунам в стороне спешиться и атаковать это подворье, но дважды был отбит, причем женщины с косами и топорами стояли по валу и били ими наших людей. Наконец на третий раз он прорвался и драгуны стали рубить всех, кто попадался под руку - 1 600 человек, в числе которых были как селяне, так и казаки, не считая женщин и детей. Вслед за тем они укрылись в церкви, которая набилась битком, и не хотели открывать дверей. Тогда он приказал поджечь церковь, а также и город и спалил всё, что там было. 12 декабря ничего не случилось, кроме того, что вдруг впал в пьянство драбант Пер Хорд, обиженный своим товарищем Энгельбрехтом».¹⁵² Зильтман записал, что Функ «с партией в 500 конных отправился к московитскому городку Терны в 5 милях отсюда, где находилось до 3 тысяч казаков. Он выбил их в сторону кладбища и все, кто не смог сразу уйти, в том числе женщины и дети, были истреблены и город сожжён». Короче описал эту расправу Адлерфельд: «10 декабря подполковник Функ должен был выступить с пятьюстами кавалеристами, чтобы наказать и рассеять крестьян, которые сбивались в шайки в разных местах. Больше тысячи казаков были перебиты в городке Терны, который затем был со-оюоювы. То же повторилось и с Недрыгайловым. Многие деревни казаков противника были превращены в костры, и всё, что там ни встречалось, рубилось, чтобы вогнать в страх других».¹⁵³ В Олешне было перебито и сожжено более 400 чел. Шведские оккупанты испепелили городки Смелое, Терны, Веприк, Колонтаев, Краснокутск, Коломак, Рублевку, Городню, Мурафу, Хухры, Каплуновку, Лутище, Котельву.¹⁵⁴ Если провести подсчет численности (хотя бы примерный) жителей и убитых шведами в этих истреблённых городах, то их сумма превысит количество жертв в Батурине. Левобережная Украина, вслед за Польшей и Волынью, в полной мере узнала шведскую тактику устрашения террором.

Можно также припомнить погром Умани М. Зализняком и И. Гонтой во время Колиивщины в 1768 г., когда было вырезано до 20 тыс. поляков и евреев.¹⁵⁵

Блок «Наша Украина» поставил «крест скорби» в цитадели Батурина. Россия может открыто признать, что гибель мирных жителей была таким же злодеянием, как «мясорубки» Кромвеля, Тилли, Функа, Гонты и др. Было бы справедливо поставить там памятник невинным жертвам Северной войны и от русского народа. Точно также надо увековечить на Украине и память жертв, погибших от рук шведов и в Тернах и в других городах.

Значение взятия гетманской резиденции состояло прежде всего в том, что после разгрома курляндской армии и огромного военного обоза АЛ. Левенгаупта при Лесной и под Пропойском, ликвидация находящегося во фронтовой полосе крупного арсенала Мазепы было сильным ударом по армии вторжения. В районе Батурина, как и на Северщине, Шведская армия уже не могла расположиться.

Сомнительна гипотеза о том, что уничтожением гетманской столицы русское командование предупреждало присоединение к шведам новых сил, если бы таковые объявились. Гибель мазе-пинской столицы не придавила и не напугала украинское население Гетманщины, Правобережья и тем более Слобожанщины. Напугала она Мазепу, который сказал, что «Украина, Батуриным устрашенная, боятися будет едно с нами держать». Вопреки этой мазепинской фразе, рефреном повторяющейся в современных украинских работах, украинцы не затихли, «устрашась террора», но как раз после гибели резиденции гетмана поднялись на борьбу со шведами вместе с Русской армией - об этом обстоятельно написал украинский историк В.Е. Шутой. Не оробели и не затаились и запорожцы - напротив, большинство этой вольницы (как позже и русские казаки-некрасовцы) выступили против ущемления своих свобод, не надеясь на помощь шведского короля.

Феофан Прокопович справедливо писал, что невозможно радоваться кровопролитию единоверных и единородных людей. Этого не хотел и Меншиков, который неоднократно посылал «мирные увещевания». Слезы и кровь батуринцев лежат на их соблазнителе. Успех у Батурина был зародышем будущей совершенной победы, он сломил дух изменников, утвердил верных и устрашил коварных. Отступники стали бояться, шведский противник, увидев полный разгром «гнездилища сил противных» заколебался в предвидении своего конца.¹⁵⁶

Стремительность операции Меншикова, который буквально из-под рук Карла выхватил Батурин, высоко оценивалась историками - Д. П. Бутурлиным, М.И. Богдановичем, А.П. Карцовым, П.К. Гудима-Левковичем, Д.Ф. Масловским, С.М. Соловьевым, Есиповым, С.Ф. Платоновым, Е.В. Тарле, Б.С. Тельпуховским, Е.И. Порфирьевым. Украинские историкиХ1Х века А.П. Маркевич, Д.Н. Бантыш-Каменский, Н.И. Костомаров, М.С. Грушевский, констатируя трагическую гибель батуринцев, не раздували её. Только с первой половины XX в. и особенно после обретения Украиной независимости в 1991 г. батуринская трагедия стала выставляться на первый план. Трудно согласиться с С.О. Павленко, что уничтожение Батурина надолго похоронило надежды на освобождение и создание самостоятельной державы, хотя это событие и отсрочило ликвидацию автономии Украины с 1708-09 гг. на конец XVIII века.¹⁵⁷ Уцелевшая резиденция (согласись Меншиков уйти от Батурина в соответствии с разрешением царя) все равно не спасла бы ни Карла, ни Мазепу от Полтавской катастрофы.

Только 4 ноября шведы перешли Десну, но не смогли быстро продвигаться из-за противодействия Русской армии. С 5 ноября население и казаки стали подавать челобитные о верности России, об отсутствии замыслов против монаршего престола и заявлять о помощи против шведов.

11 ноября мимо Батурина прошла армия короля. Как писал Адлерфельд, «нельзя было без ужаса смотреть на страшное опустошение, воздух был заражен вонью от мертвых и полуобгорелых трупов. Король прошел 1,3 мши до Городищ, где он снова остановился на несколько дней».¹⁵⁸ (Массовых мужских захоронений украинские археологи до сих пор не обнаружили).

Для историков первостепенное значение имеют свидетельства очевидцев, меньше доверия заслуживают известия от тех, кто находился далеко - послов, находившихся в Вене, Москве, Варшаве и еще менее можно доверять газетным вестям из Европы, в свете которых в настоящее время пишется о «национальном мученичестве» и о том, что от штурма Батурина «содрогнулась Украина и весь мир». Современники же воспринимали батуринскую резню как обыденную бесчеловечность войны.

Вот записки барона Давида Натаниэля фон Зильтмана, прусского подполковника, генерал-адъютанта, тайного государственного советника и представителя прусского короля Фридриха I при армии Карла XII во время Русского похода 1708-1709 гг., опубликованные в Karolinska Krigares Dagbôcker. Lund, 1903. Т.З. S. 277:

«17 ноября н.ст. (6 ноября старого стиля) Снова поднялись и шли 2 мили до д. Лухнов. Перед выступлением Мазепа от высланной им партии получил подтверждение о том, что произошло с Батурином и, восприняв всё с большим огорчением, сам сообщил об этом королю.

18. Шли три мили до большой, в 188 дворов, д. Атюша, где все крестьяне остались у себя в домах, также, как и в некоторых других деревнях на этом переходе, из которых они при появлении короля вьтосши ему хлеб, соль и яблоки.

20. Оставались стоять, т.к. мосты через р. Сейм у Батурина ещё не были готовы.

21. Снова выступили и шли 2 мши до д. Городище. Маршрут проходил совсем близко от Батурина, я был в городе и видел руины. Не имея возможности сидеть в осаде и не желая оставлять противнику батуринское «гнездо измены», Меншиков не только сжёг крепость, но и перебш большую часть гарнизона и жителей. Однако после двухчасового штурма из разорённого в страшной спешке Батурина всё-таки успела бежать не только часть населения, но и около одной тысячи мазеп и некого гарнизона».

( Зильтман здесь не отметил массовую гибель людей в этом городе, в отличие от «ужасного зрелища» замёрзших насмерть шведов при переходе из Ромен в Гадяч на Рождество 1708 г.).

Другой очевидец лейтенант фон Вайе писал: «8 ноября мы прошли до д. Атюша - 3 мили. Здесь получили весть, что неприятель уже захватил Батурин штурмом и сжёг его. Коменданта увезли в Конотоп и там колесовали, хотя он храбро держался и был немецким графом фон Кёнигсеком. 11 ноября мы проилли через опустошённый Батурин до д. Городище - 2 мши».⁵⁹

Запись шведского лейтенанта Р.Петре: 5 ноября (6 шв. ст.) «от д. Лукнов мы пошли к д. Атюша где получши известие, что неприятель штурмом овладел городом Батурин выграбш его спалил и увёл в качестве пленных народ вместе с комендантом, превратив главный город Украины в пустыню и пепелище. Так в тот день мы проилли 3 мши. NB. Здесь снова присоединился к нам Мазепа с примерно с тысячью казаков. Утром мы поднялись от Атюши и вечером проилли мимо лежащего в пепле города Батурина и двигались всю ночь к д. Городище до которой дошли утром (12 числа) - 3 мши».

В путевом дневнике Й.М. Нурсберга было записано: «11 ноября. Деревня Городище у г. Батурина, который был резиденцией Мазепы в Казацкой стране, который к тому времени русские весь испепелили, как людей, так и город».

В автобиографических заметках Андерса Вестермана указано: «Когда мы вошли на Украину, 11 ноября мы миновали столицу гетмана Мазепы Батурин, который незадолго до этого был взят штурмом русскими, разорен и сожжен. В это время, в октябре, гетман присоединился к нам со своей свитой и прочими сопровождающими».¹⁶⁰

Каролинец Свен Агрелль, ничего не написал о трупах на улицах Батурина. Как указывалось выше, многие жители, спрятавшиеся в погребах и боявшиеся выйти «после вытрубления не мертвить», задохнулись и сгорели уже после поджога надземных строений. Но Агрелль ошибочно счёл, что нападавшие загнали жителей в погреба и потом подожгли. Тут же вслед за этим он бесстрастно отметил, как шведы сжигали дотла селения, отказывавшиеся встать на их сторону: «Мы шли ночью и днём, чтобы выручить резиденцию Мазепы -Батурин, которая к тому времени была плотно окружена врагом. Но пришли мы поздно, когда за несколько дней до этого неприятель штурмом взял город, укреплённый не лучше, чем все другие города этой земли. Здесь противник действовал самым жестоким образом и тиранил бедных людей, погреба были полны мёртвыми телами тех, кого он загнал туда и потом поджёг. Весь этот месяц мы шли медленно, останавливаясь в деревнях то на день, то на два или больше. В это время мы обратили в пепел несколько сёл и городов, которые не хотели объявить себя на нашей стороне».¹⁶¹

Оставивший подробные записи о войне на Гетманщине лейтенант И.М.Лют, колонна которого прошла через Тростянку в 12 км от Батурина, ни словом не обмолвился о его судьбе.

В дневнике Д. Крмана можно видеть рождение легенды о щели, подземном ходе, или тайной калитке, через которую драгуны проникли в крепость. Через 6 дней после взятия фортеции словацкий пастор со слов какого-то мазепинца записал экспромт-легенду о предателе - слуге гетмана, решившем украсть сокровища Мазепы. Слуга, имея на руках карт-бланш с подписью Мазепы, написал на нём письмо от имени гетмана и (видимо с каким-то вооружённым отрядом - этих слов нет у Крмана, но они подразумеваются) обманом проник за стены замка, Позже эта неуклюжесть отлилась в нечто более «правдиво-подземное», что кочует из одной исторической работы в другую (сюжет с сокровищами Мазепы исчез).

«На следующий день [8 ноября ст. ст. (19 н. ст.] перед полуднем по дождливому и грязному пути добрались до очень большого села под названием Атюша. Квартиру там получили с большим трудом, так как её занял секретарь графа Реншёльда. Но когда я встретил самого графа и попросил его о жилье, секретарь получил приказ освободить её для нас.

Уже здесь мы заметши, что жители вытягивали деньги за всё, что спрашивалось, даже за мелкие услуги. Их рты не произнесши ничего, кроме слов «копейки».... Провели здесь два дня и потом двинулись на Батурин, куда пришли под вечер на закате солнца. В этом городе на небольшом холме замок, окружённый валами и насыпями.... Там была резиденция гетмана Мазепы, который закопал в замке сокровища. Ими обманом решил завладеть какой-то его слуга. У него были чистые листы с подписью и печатью его господина. Он составил письмо, по которому ему позволялось войти в город ради выполнения приказов хозяина. Когда же его впустили, он ударил по замку, захватил его, разграбил сокровища и предал весь город огню и мечу. Только 300 человек смогло спастись через щель в стене замка, а большинство было перебито. Мы видели дымящиеся мельницы, разбитые дома и наполовину обгоревшие окровавленные людские тела. Покидая Батурин, мы должны были следовать до д. Городище, где у местного священника получши подходящую квартиру. В день Св. Екатерины, т.е. в 25 воскресенье Троицы, пили вино, которое никогда не пробовали. Это не была ни вода, ни медовуха, ни вино, ни вино с водой. Видимо к соку из фруктов было добавлено немного самого обычного вина, ибо напиток этот освежал и имел очень слабый запах вина. Здесь была возможность дважды беседовать с высокородным господином Олофом гермелином».¹⁶²

Таким образом, никто из уцелевших батуринцев в 1708 г. не рассказывал ни шведам, ни русским, о калитке или подземном ходе под Батурпном, через который драгуны нескольких полков гуськом могли бы просочиться внутрь замка.¹⁶³ В «щель», «хв1рточку», или подземный ход народная память могла переиначить либо «взвоз» от береговых ворот, либо узкую брешь, о которой писал Д.Дефо, через которые за стены прорвались драгуны.

Об антимазепинских настроениях на Гетманщине свидетельствует информация, которую первым делом поставляли шведам жители Украины - о прелюбодействе Мазепы, о «купании» его в жидкой смоле, валяния в перьях и позорном изгнании из Польши.¹⁶⁴

Самое резкое описание дал непримиримый враг России Адлерфельд: «Меншиков, который находился недалеко, поспешил с несколькими тысячами человек и штурмом напал 2 ноября [нарезиденцию Мазепы]. Он взял её без особых потерь рукопашным боем своих войск и после того, как старые и молодые, без различия возраста и пола, жесточайшим образом были порублены, были уведены оставшиеся женщины. То же произошло с большими орудиями, которых было сорок, не считая мортир. Пятьдесят мельниц на Сейме вокруг города было сожжено и все жесточайшим и бесчеловечным образом было расхищено. Часть гарнизона счастливо ушла через Сейм, но комендант был снова пойман и потом плохо кончил. Его звали Кенигсек и он был родом из Пруссии». ¹⁶⁵ В «манифесте» малороссийскому народу от 16 декабря 1708 г., подписанном Карлом XII и Пипером, не написано ничего о зверствах в Батурине.¹⁶⁶

Оказавшись под защитой шведских штыков, Мазепа развернул запоздалую активность. Будучи в селе Бахмаче, он заставил старшинскую верхушку принести присягу в верности ему и Карлу XII, разослал призывы о помощи к Лещинскому, Сенявскому, к османскому Юсуф-паше в Бендеры, а также в города Левобережной и Правобережной Украины и в Запорожье.¹⁶⁷ Его ближайший соратник Д. Апостол (1654-1734) 16 ноября рассылал письма съезжаться полковым старшинам «для отдания поклону» Мазепе и вылавливать всех, кто распространяет письма царя и Скоропадского.¹⁶⁸ В ответ Петр приказал как можно скорее вернуть на Гетманщину Семена Палия, сосланного «по доношению Мазепы» в Сибирь.¹⁶⁹ 5 ноября в Глухове над чучелом Мазепы было проведено символическое отрешение от ордена Андрея Первозванного, а церковь предала Мазепу вечной анафеме. (Г. Адлерфельд сделал примечание, что гетман сам сложил орден перед прибытием к королю).

7 ноября по предложению Петра I гетманом был избран И.И. Скоропадский и в тот же день для разложения лагеря мазепинцев не терпевший ни малейших противодействий царь-самодержец объявил широкую амнистию не только тем, кто был «обманом заведен в неприятельские руки», но и всем мазепинцам, бывшим в согласии с Мазепой и не донесшим об измене. Вернувшимся до 7 декабря «под высокодержавную руку» к гетману Скоропадскому обещалось сохранение чинов и владений «без всякого умаления». В противном случае их имения будут отданы «верным», а жены и дети отправлены в ссылку.¹⁷⁰

Эффект превзошёл все ожидания. Амнистия, а не беспощадность Пётра I нейтрализовала верхушечный заговор Мазепы. Возвращаться стали не только казаки, но и старшины, несмотря на разгром Батурина. Среди первых, начавших зондаж о возвращении под «московское ярмо» после гибели Батурина оказался и «властитель дум украинской нации», осознавший якобы уже с 1680-х гг. «угрозу Московщины для Украины и всего европейского мира».¹⁷¹ Увидев плачевное состояние Шведской армии, Мазепа уже тогда мог прогнозировать победу Петра I и решил выяснить возможность вернуться под протекторат России. В сообщении от 22 декабря 1708 г. О.Плеер писал, что «Мазепе и его сообщникам была предложена общая амнистия. Когда он со всеми остальными хотел снова уйти из шведских рук, и удалился уже на 7 миль, преследовавший его неприятель снова его задержал, вернул пленником и потом взял под строгий арест».¹² Взамен за прощение измены, возвращение гетманской булавы и почетного состояния как прежде, под опекой России, он предложил самую высокую цену - голову короля Карла XII . Понимая, что Петр может также обмануть, как он обманывал русское правительство, гетман обещал вернуться только при гарантиях европейских государств. Ради большей веры он выслал к царю не кого-нибудь, а ближайшего соратника и единомышленника - Д.П. Апостола (1654-1734). (Без санкции гетмана этот видный мазепинец не мог переметнуться обратно к Петру I). «Следом за Апостолом от Мазепы с его личными письмами приехал Шишкевич, цирюльник его любимого племянника Войнаровского».¹⁷³ Под разными предлогами вместе с Апостолом ушли к русским лубенский полковник и несколько казаков.¹⁷⁴

Таким образом, чистой демагогией была речь Мазепы перед Ф.Орликом 17 сентября 1707 г. о том, что он хочет вывести Гетманщину из-под русского протектората «не для приватной пользы, не для высоких почестей, не для большего обогащения... но для общего добра матки... отчизны бедной Украины, всего Войска Запорожского и народа малороссийского».¹⁷⁵

20 ноября Апостол с устным посланием Мазепы появился в Сорочинцах, где стояли русские войска и 21 ноября, поздравив со вступлением в должность новоизбранного гетмана Скоропадского, просил его заступничества перед царём, чтобы тот не имел на него гнева и не карал «за то, что при изменнике Царского Величества бывшем гетмане Мазепе задержался до сего времени, ибо будучи насильно затянут им, не мог никоим образом от него освободиться и воспротивиться его измене, о которой никто и не знал, ведь известно, что и сама ваша вельможность хорошо знает, в какой строгости и суровости все пребывали... Я со своих детских лет во всём верно служил Его Царскому Величеству так и до конца жизни обещаю ему же, пресветлейшему монарху нашему обязуюсь с служить с непременной верностью».

Предложение Мазепы захватить шведского короля конечно, выглядело авантюрой. Но командование сделало вид, что поверило и решило начать игру с экс-гетманом «с единственной целью поймать в ловушку Мазепу».¹⁷⁶ В РГАДА, ф. 124 1708. Оп.1. Д.120 имеется дело, на обложке которого написано: «1708, 22 декабря. Отпуски писем к Мазепе, писанные после измены от графа Головкина и миргородского полковника Апостола, склоняющих его, Мазепу, к принятию Российского подданства». Внизу обложки: «Со второго письма (Даниила Апостола) сделана копия для напечатания в изданиях Киевской комиссии в 1852 г.» На обороте л.1 почерком начала 18 в.: «Писма, что писаны к Мазепе ко измене ево фалшивые от канцлера».¹¹ Д.М. Бантыш-Каменский писал о них уже в 1834 г., но этот эпизод замалчивался украинскими историками мазепинского толка. Некоторые дополнительные подробности можно выявить из зачеркнутых фраз и слов, которые никогда раньше не публиковались.

Головкин писал: «Ясневелможный господин. Доношение ваше чрез господина полковника миргородского Его Царскому Величеству донесено, которой, видя ваше доброе намерение и обращение паки к его принял то милостиво. И повелел мне к вам писать с крепчайшим обнадёживанием, что ежели в том пребывати и начатое намерение своё ко исполнению привестъ потрудитесь, то не то что вашу милость в прежней уряд и свою милость принять, но оную к вам и умножить изволит. И на те кондиции чрез помянутого господина полковника предложенные соизволил и гарантеров желанных от вас для содержания той амнистии примает, толко надлежит вашей милости постаратся, дабы о известной главнейшей особе по предложению своему безопаснейшим образом постаратца. Буде же о самой той особе и невозможно, то хотя б о протчих знатнейших то учинить по предложению. А удобно то учиниться может (В этом месте письма имеются наиболее важные зачеркнутые слова: «Рейншельда или Пипера» и «к тому способу быть признаваем, что наговорить ту особу к переходу в Гадяч, бутто для осмотрения места налехке, и в пути то потрудитца исполнить по сему») понеже наши войска в близости оттуду в местечке Веприке обретаются в готовости. Куда и убежище безопасное может от них восприято быть с теми особами. Ответу же вашей милости на то предложение з господином полковником миргородцким посланное, по се число не было того ради, понеже сумневалисъ, и истинна ль то. Но понеже Царское Величество ис присылки сюда от вас полковника компанейского Калагана с полком и изустного его доношения от вашей милости ему приказанного истинну того дела признал, того ради повелел мне крепким обнадеживанием милости своей к вам писать.

В протчем ссылаюся на писмо господина полковника мирго-родцкого, не смея более и перу поверить и не ведая, имеешь ли ещё ваша милость при себе с нами учинённую цифирь.

Из Лебедина декабря в 22 день 1708».

Объявлять все дело состряпанным Головкиным для дискредитации Мазепы на основании фразы «Писма, что писаны к Мазепе по измене ево фалшивые от канцлера» - нельзя.¹⁷⁸ Именно письмо Апостола не было пущено в ход для подрыва позиций Мазепы в глазах шведов и украинцев. С этой целью русская канцелярия с успехом распространяла послание Мазепы к Лещинскому от 5 декабря, манифесты царя и нового гетмана Скоропадского. «Фальшивость» состояла в том, что обманным посланием и «мазепиным языком» хотели с помощью Апостола поймать бывшего гетмана в западню. Предатель получает по заслугам. Так, предавая шведского короля и «украино-шведский союз», Мазепа получил измену своего ближайшего соратника, а также сердюцкого полковника, коменданта Белой Церкви, сразу сдавшего Д.М.Голицыну белоцерковскую крепость и казну «клятвопреступника». Следом за Апостолом (скорее всего, тоже с санкции Мазепы для уверения в серьезности его намерений) к русским между 6 и 15 декабря перешел И. Галаган с тысячью казаков, который вместо фельдмаршала Реншёльда и Пипера «живьем привез» 68 шведских офицеров и рядовых. В начале декабря «хотели уйти до великого государя» лубенский полковник и генеральный есаул Максимович.¹⁷⁹ (Через полгода, 1 июля 1709 г. К.Пипер просил Карла XII выдать Мазепу в руки царя в обмен за его освобождение из плена. ¹⁸⁰Во время бегства по «Дикому полю» шведам приходилось «плотно окружать» Мазепу, так как казаки хотели поднять против него «ребеллию». Под Очаковым казаки в числе 4-5 тысяч вообще собрались выдать экс-гетмана русской погоне).¹⁸¹

Дезертирству от шведов помогли и универсалы Скоропадского. В них он писал, что «злочестивый выродок» принял еретика протектором Украины и православной церкви и собрался запродать отчизну в польское ярмо. Нарушение присяги и война против православного монарха обернётся руиной для Малороссии. Вина в батуринском кровопролитии лежит на Мазепе, ибо «малорассудные люди», несмотря на уговоры, не впустили войска в крепость и хотели все запасы отдать шведам. Нанеся урон воинам, они вынудили их к штурму, при котором «жолнёры», мстя за погибших, не могли быть скоро унятыми от убийства. Неправдой являются слухи об уничтожении жен, детей и насилии женщин, -ведь пощадили не только тех, кто не имел оружия, но и большую часть сердюков и городовых казаков, которые потом свободно были отпущены Меншиковым по домам.¹⁸²

Шведское командование чтобы пресечь обратный переход Мазепы, со второй половины декабря 1708 г. установило над ним контроль на грани домашнего ареста. Шведские часовые ни на шаг не отходили от Мазепы и боялись, что тот может покончить с собой.¹⁸³ К началу 1709 г. при Мазепе осталось 300-600 чел.¹⁸⁴ Крепкие караулы были поставлены и вокруг большинства мазепинской старшины - к каждому по 2 часовых. С этого времени шведы считали мазепинцев обузой. (Раздражение против мазепинцев, почти ничем не помогших Шведской армии, открыто прорвалось в главной квартире короля в начале июня 1709 г. Тогда стали говорить, что «король прежде никогда не соглашался и не хотел и слышать, чтобы в армии порядочные женщины сопровождали в качестве жён своих мужей. Ныне же все должны терпеть казачьих баб и всякий сброд, который тащится повсюду, сильно отягощая армию. Его к тому же пришлось взять под королевскую защиту. Прежде не хотели заключать союза с христианскими державами, а теперь пытаются под рукой сделать это с турками и татарами, как это произошло с этими запорожцами. Прежде [шведы] при заключении союзов могли претендовать на субсидии, а теперь сами должны платить деньги»).¹⁸⁵

Мазепа понял, что путь назад отрезан и волей-неволей должен был остаться при шведах. Ни один пункт его приватного соглашения с Карлом о намерениях не был выполнен. Призывы казаков присоединяться к скандинавскому воинству для похода на Москву после Рождества 1708 г. выглядели такими же авантюрными. (Весной 1709 г., чтобы удержать собравшихся дезертировать из-под Полтавы запорожцев, он приманивал их возможностью «московской поживы»). Шведское командование очень критично оценивало Мазепу: «Советы шведского генералитета расходились с предложениями казацкого гетмана Мазепы; король, к несчастию, обращал больше внимания на советы этого варвара, нежели своих верных советников».¹⁸⁶

После того, как шведы сняли караулы вокруг мазепинцев, к русским перешли до Полтавской битвы генеральный судья В. Чуйкевич, есаул Максимович, лубенский полковник Д. Зеленский, компанейский полковник Ю. Кожуховский, сердюцкий полковник Я. Покотило, войсковой товарищ С. Лизогуб, мазепинцы А. Гамалея, Я. Гречаный, канцелярист Г. Григорьев, Ф. Лихопой.¹⁸⁷ В 1713-1714 гг. вернулись на родину («под московское ярмо») многие мазепинцы и запорожцы. Одним из последних написал Стефану Яворскому покаянное оправдательное письмо 1 июня 1721 г. с просьбой о прощении «гетман в изгнании» Ф. Орлик.

Личное соглашение Мазепы со шведами не помогло ни скандинавам, ни старшинской верхушке потому, что основной идеей украинского народа с последней трети XVII в. более чем на двести лет стало сближение с Россией. Партизанская война на Гетманщине против шведов и мазепинцев вспыхнула почти сразу после иноземного вторжения, несмотря на разгром Батурина.

 Глава V. Русско-шведское единоборство на Гетманщине
5.1. Измена.
5.2. Штурм «гетманской столицы.
5.3. Малая война на Гетманщине.
Оглавление всей книги

 

5.3. Малая война на Гетманщине

На Левобережье Днепра шведы увязли глубже, чем в Польше. (Там под Конецполем 21 ноября 1708 г. 8 тысяч конников Я.З. Рыбиньского и Л.К. Поцея разбили 12-тысячное войско киевского воеводы Ю. Потоцкого и генерал-майора А. Шмигельского). Зима 1709 г. обернулась изнурительной борьбой за выживание и стала преддверием общей катастрофы Шведской армии. Неприятель оккупировал центральную часть Гетманщины между Днепром и русской границей - «треугольник» Прилуки-Ромны-Гадяч. В каждом большом селе стояло по два-три полка. Русская армия держалась почти рядом, в трёх десятках километров восточнее - на российской земле от Лебедина до Сум (на Слободской Украине). Посты Русской армии стояли вдоль восточной границы Гетманщины.

В конце декабря 1708 г. для поддержки на Западной Украине сандомирян и против возможного наступления Станислава и Крассау был сформирован Заднепровский корпус (заслон) фельдмаршал-лейтенанта Генриха фон дер Гольца из 13 полков, с приказом «никакими мерами неприятеля через Днепр... не пропустить».¹⁸⁸ Информационная «война на перьях» за украинский народ сложилась не в пользу шведов. Манифесты царя и Скоропадского под носом противника прибивались к постройкам в украинских городах. Адлерфельд признавал, что пропаганда Петра и нового гетмана была более действенной и население враждовало со шведами, которые «великое чинили разорение и ружьё казацкое ломали». Это сильно угнетало Мазепу, особенно после того, как его сердюцкий полковник Бурляй без боя сдал Д.М.Голицыну Белую Церковь с его казной и рассыпались надежды на помощь с правого берега Днепра.¹⁸⁹ Славянская прислуга, нанятая шведами в Польше и Белоруссии, грабила своих хозяев и сбегала к русским.

Зимой 1708/1709 г. инициатива была на стороне Петра и малая война с непрерывными нападениями на шведов развернулась вокруг городов Ромны, Гадяч, Зеньков, Веприк. В таких условиях Карл физически не мог предпринять какую-нибудь крупную операцию, например, поход на Киев, Воронежские верфи, Брянский арсенал или Белгород.

17 ноября шведы заняли Ромны. 18 ноября в Гадяч вошёл Мазепа и для его поддержки за ним отправили полковника Дальдорфа с конным Смоландским полком, драгунский полк Шрайтерфельд а и пехотный Вестерботтенский полк Лагеркруны. Попытка Мазепы сходу захватить близлежащий Веприк провалилась.¹⁹⁰ Рвы и валы Гадяча были подправлены и Мазепа тут же вернулся к королю в Ромны. Самые восточные городки гетманщины - Смелое, Веприк, Зеньков, Котельва, Коломак отказывались впускать на постой шведских солдат. В немалой степени это определялось тем, что за границей Гетманщины, на территории российских полков Слобожанщины - Сумского и Ахтырского, (вдоль линии Терны-Недрыгайлов-Каменное-Хухра-Красный Кут) было оперативное пространство Русской армии.

19 ноября полковники Дюкер и Таубе застряли в предместье городка Смелое - жители не впускали их дальше, отговариваясь отсутствием указаний Мазепы. И в тот же момент они приняли драгун генерал-лейтенанта Ренне с другой стороны, который быстро привёл городок в состояние обороны. Когда у Смелого появились две колонны Спарре и Рууса с двумя батальонами гвардии, Ренне совершил смелую вылазку, разбил два шведских эскадрона и укрылся в Смелом, потеряв, по мнению Адлерфельда, около 400 человек. Казаки отбили несколько фур от шведского обоза и прикончили лежавших там больных.¹⁹¹ Когда шведы стали готовиться к штурму, Рённе ушёл из городка и тот был сожжён противником.

21 ноября, как указывалось выше, совершился знаменательный переход к царю Д. Апостола с несколькими казаками Миргородского полка. Адлерфельд ошибочно счёл, что это произошло из-за недовольства распоряжением Мазепы о переводе его семьи в Ромны, куда должны были последовать и жены-заложницы остальных казаков.¹⁹²

30 ноября 600 всадников Дюкера совершили набег на российские земли Сумского полка, опустошив и превратив в пепел тамошние украинские села.

В тот же день Петр из Лебедина ездил за 30 км к своему гарнизону в Веприке, вокруг которого стояли драгунские полки Ренне. Оттуда царь рекогносцировал расположенный в 12 км Гадяч. Около 4 декабря Петр предложил военному совету, «учинить что-нибудь генерально» прежде, чем из Польши придет Крассау и Станислав с поляками. В качестве «генеральной меры» военный совет в Лебедине предложил подготовить двойной удар: большая часть Русской армии станет добывать Гадяч, а генерал Алларт ударит по Ромнам, где стояла штаб-квартира шведского короля. Если король не пойдёт на помощь Гадячу, то Алларту не следовало приближаться к Ромнам, но если уйдет, то занять этот город. Эта операция подкосила силы шведов так, что от её последствий они не избавились и через полгода.

7 декабря большая часть Русской армии двинулась через Веприк к Гадячу. План штурма предполагал окружение города кавалерией, пробивание бреши двенадцатью 12-фунтовыми пушками, обстрел гадячского замка от р. Псёл полевыми пушками и атаку 8 тысячами пехоты, которая должна была связками соломы поджечь палисад.¹⁹³

Казалось, в судьбу войны вмешалось провидение - король, услышав о движении 20 тысяч русской пехоты к Гадячу, поднял армию в день, когда ударили неслыханные морозы под сорок (или даже ниже) градусов по Цельсию.

Русские войска, узнав, что шведы выбили наблюдательный отряд из трёх сотен драгун, стоявший в с. Липовая Долина, сожгли предместье Гадяча с имевшимися там запасами фуража, бросили штурмовые лестницы, часть амуниции и, переночевав у Веприка, вернулись к Лебедину. В это время Алларт с 4 тыс. пехоты и шестью полками конницы 7 декабря занял опустевшие Ромны, где оставалось две сотни шведов, небольшое количество обозных телег и лошадей. Шведы, увидев русских, бежали в сторону Гадяча. Жители были рады освобождению от шведов, однако солдаты, казаки и офицеры, сочтя Ромны вражеским населённым пунктом, бросились грабить дома, перепились и подожгли в нескольких местах город. Бригадир Ф.И. Фастман и полковник Ветерани не пресекли бесчинства. За массовое мародёрство («роменскую рухледь») Пётр приказал повесить несколько офицеров.¹⁹⁴

Жестокая стужа продолжалась, пока шведы одолевали ледяной путь в 56 км, но, как только они пришли к Гадячу, погода несколько смягчилась. Юлленшерна писал: «За день до сочельника, когда вся армия была на марше, ударил такой чудовищный и невыносимый мороз, что весь путь был завален насмерть замерзшими людьми и лошадьми. Повозки с багажом и с больными бросались по дороге. Состояние до того было жуткое, что страшно было смотреть. Не было полка, в котором бы несколько офицеров и много солдат не обессилели бы и не погибли. То же произошло и с большей частью возниц, которые правили фурами и видели, что это была за стужа, когда [даже] птицы не могли выжить. Его Величество своей рукой взял дятла, который не мог летать. На Рождество мы не устроили никакой проповеди из-за сильного мороза и из-за того, что не было домов, где можно было укрыться. Переход принес больше вреда, чем самое жестокое сражение. Его я считаю началом и основной причиной постигшей нас потом беды».

На беду в Гадяче были всего одни ворота, через которые медленно по одному протискивались обозные фургоны. В городе не было места для большого количества людей, лошадей и повозок. Две трети войск при невыносимой стуже провела несколько дней и ночей перед воротами. Окоченевшие на смерть сваливались на снег. Лютые морозы погубили и вывели из строя до 3-4 тысяч солдат, кроме нестроевых и лошадей. Замертво падали даже волы под ярмом. В каждой роте появилось по 25-26 обмороженных, потерявших пальцы уши, или «тайные члены» во время ночевок под открытым небом или под соломенными щитами у костров. Многие стали инвалидами, лишившись конечностей. «Их жалкое и злосчастное состояние заставляло сжиматься сердце и течь слезы из глаз» - писал Нурсберг. В Гадяче из-за нехватки фуража, питания и холода страдали люди и кони. Даже воду из колодцев шведы покупали, не пытаясь растапливать лёд или снег: «Вода из-за того, что к ней не могли подобраться из-за отмороженных членов и оттого, что она большей частью заледенела, стала так недоступна, что стала продаваться за деньги» - заносил в свой дневник писал Зильтман. Трупы перевозились как дрова на санях и навалом спускались в крестьянские погреба. Почти все хаты превратились в скорбные помещения для обмороженных и умирающих. «Хирурги начали отрезать своими бритвами отмороженное и гниющее мясо от пальцев рук и ног у некоторых солдат ... Можно было увидеть одних без рук, других - лишенных рук и ног, третьих - лишенных пальцев, лица, ушей, носов, некоторых - ползающих, подобно четвероногим, других - тяжко удрученных из-за повреждённого морозом имущества. Все дома были заражены. Более 300 местных жителей умерли, пораженные разными болезнями. Но и король не был застрахован от опасности холода. Однако он был приучен к перенесению всяких трудностей. Его лицо побелело от мороза, но, растертое снегом господином графом Реншёльдом, восстановило прежнюю живость...».¹⁹⁵ В хаты, битком набитые сотнями несчастных с ампутированными конечностями, невозможно было войти из-за зловония.¹⁹⁶

Непонятно, почему Карл XII не распорядился разбросать войско по окрестным населённым пунктам. Веприк, как заноза, сидел рядом с Гадячем, но часть солдат можно было отослать в Красную Луку, Русановку, Липовую Долину и т.д. Последствия смертельного 60-километрового перехода, сказывались даже весной 1709 г. В марте из 15 полков (11 072 чел.) 2 923 человек было «больных и увечных от морозу». В каждом полку страдало от последствий обморожения от 26 до 33%.¹⁹⁷ После пленения под Полтавой и в Переволочне шведские генералы сетовали на большие декабрьские потери их армии. Только железной натуре короля всё было нипочём - даже то, что он отморозил длинный нос, оказалось только слухом.

После такого бедствия каролинцам, как немцам под Сталинградом зимой 1943 г., пришлось подшивать к обветшавшим мундирам овчину, обувать овчинные бахилы, онучи и лапти.¹⁹⁸ Рождество и Новый год отмечался скорбно.

Потери Русской армии от холодов были меньше. В «Гистории Свейской войны» было указано, что 150 человек обморозили руки и ноги и умерло несколько десятков солдат. Даже в Москве помёрзло немало людей.

Вслед за ударом «воеводы Мороза» шведы потерпели поражение от геройской казацкой крепостцы Веприк. Восточнее Гадяча находились городки Каменное, Веприк и Зеньков, стеснявшие шведов. 26 декабря 1708 г. Граф Каспар Отто Сперлинг с Вестготским полком выбил передовой пост русских из Каменного. В Зенькове был крепкий палисад, но с осевшим валом и неглубоким рвом. Там укрылось много окрестных крестьян, но не было регулярных войск. 4 декабря зеньковский сотник собирался предоставить тысячу чел. инженеру русской службы Штафу для укрепления оборонительных сооружений.¹⁹⁹ Адлерфельд писал, что зеньковцы не были ни за шведов, ни за русских. Карл послал на Зеньков Кальмарский пехотный полк полковника Густава Ранка и полковника Таубе из Каменного с пятью сотнями кавалеристов, которые сожгли посад. Под вечер 29 декабря к Зенькову прибыл король, увидел двое запертых ворот, а за палисадом подогретых горелкой жителей и множество крестьян, криком отпугивающих солдат. Генерал-адъютант Юлленклу поджёг ещё несколько хат в предместье. 30 декабря король подвёл к воротам и рогаткам батальон Кальмарского полка и дал защитникам час на размышление. Зеньковцы отворили ворота и туда вошли шведы. «Когда Его Величество король приблизился к Зенъкову, чтобы войти туда, казаки, находившиеся там, оказали сопротивление. Король приказал выставить часть войск, после чего те не отважились препятствовать впуску [войск] Его Величества» - написал Зильтман 10 января н.ст.

Веприк оказался заблокированным с четырёх сторон. Стратегического значения эта крепостца не имела, но король, невзирая на холод, приказал осадить так, чтобы ни единая душа не могла ни войти, ни выйти.

Веприк, предместье которого Ренне спалил еще до 22 декабря, имел вид большого четырёхугольного редута «без всякой дефензии» (защиты). Там находилось два батальона (около 1 100 солдат) Перяславского пехотного полка, одного батальона Ивангородского полка под командой подполковника С.Я. Юрлова, около двух сотен драгун и пять-восемь сотен украинских казаков и крестьян, не считая женщин и детей. Переяславский полк был сформирован в 1704 г. в Нижнем Новгороде из рекрут и казаков низовых городов, нёс гарнизонную службу в Дерпте, Смоленске, Полоцке, а боевую закалку прошел в сражении при Лесной.²⁰⁰ По характеристике А.И. Репнина Переяславский полк был «крепок и управен... офицерами и солдаты и ружьём и прочим» и его желательно использовать в полевых сражениях.²⁰¹

Все хатки Веприка были покрыты соломой и крепостца казалась легкой добычей. Бастионов и реданов не было, мелкий ров занесен снегом, а на низком валу торчали маленькие туры и всего три пушки. Гарнизон не мог «обнять» (защищать) весь вал по периметру. Однако провиантом по указу Петра гарнизон был снабжен на 2 месяца вперед и ворота крепости завалили мешками с рожью. Сидение в осаде не было пассивным - как писал Левенгаупт, казаки из Веприка чуть было не выкрали его из окрестной маленькой хатки, где он обогревался.

Сразу после Рождества король послал несколько полков и графа Якоба Сперлинга потребовать от коменданта сдаться, в противном случае тот будет повешен на воротах крепости. Полковник шотландец Вильям Юрьевич Фермор ответил, что, несмотря на угрозы, он не капитулирует, ибо знает, что король всегда был милостив к храброму противнику.

Разведать подступы Карл направил генерал-майора Стакельберга и полковника Дальского полка Густава Хенрика фон Сигрота, служившего в Лейб-гвардии с 1695 г. План штурма составлялся самим Карлом XII в Зеньковской ставке. 2 января он приказал сбивать штурмовые лестницы. Генерал-квартирмейстер А.Юлленкрук предложил прикрывать несущих штурмовые лестницы фашинными щитами, но король отказал в «такой затее», так как он будет обстреливать валы из пушек. 5 января 1709 г. король из Зенькова с артиллерией и войсками прибыл к Веприку.

Было устроено 4 батареи по пять пушек на каждой и коменданту снова было предложено сдаться. Когда в ответ прогремели выстрелы, король приказал готовить приступ. В спешке и при морозе лесниц из мёрзлых брёвен сделали мало и к тому же короткими и тяжёлыми. Некоторое время ушло на формирование трёх штурмовых колонн, для приступа с трех направлений. В это время осажденные непрерывно на валы лили воду. Застывая, она делала их «гладкими, как зеркало» - так запечатлелось в памяти каролинцев.

6 января в половине двенадцатого часа майор артиллерии Юлленгранат от имени Реншёльда снова потребовал капитуляции. Фермор попросил полтора часа на размышление, после чего пожелал говорить с фельдмаршалом. Возможно, Фермор рассчитывал протянуть время, учитывая письмо царя к нему от 3 (14) января 1709 г. с обещанием помочь небольшим отрядом и скрытно вывести гарнизон с ружьями и пушками из окружения. Однако пробиться к осажденным не удалось - в районе Опошни генерал Дюкер 6-7 января нанес ему поражение.²⁰²

Никаких переговоров король не разрешил. После этого от Фермора сообщили, что он ни при каких обстоятельствах не сдастся без сопротивления. Это взбесило короля.

В полдень, на праздник Богоявления, тремя ракетами был дан сигнал к одновременному штурму с трёх сторон. Все подходящие были видны как на ладони. Злополучным беспорядочным приступом командовали король, Реншёльд и генерал-майор Стакельберг, который в самом начале был ранен в ногу. Неприцельный настильный огонь артиллерии не согнал защитников с валганга (уступчатой площадки валов). Пушек было мало и ядра рикошетили от ледяного покрытия, несколько бомб подожгли всего одну постройку. Навесного огня из мортир не было. «Всё предвещало плохой исход» - косвенно критиковал короля наблюдавший со стороны Левенгаупт. И хуже всего было то, что шведские атаки начались разновременно из-за того, что ракеты не были сразу всеми замечены. Каждую тяжёлую лестницу с дальней дистанции волокло по 8 - 10 человек.

Эстгётские, вестманландские и енчёпингские пехотинцы Якоба Сперлинга не добрались даже до рва - меткие выстрелы перебили тех, кто нес лестницы. И хотя на смену павшим лестницы подхватили другие, но сильный огонь с валов заставил отступить и их.

Полковник Г.О. фон Альбедюль повёл два драгунских полка слишком рано и уже первые сотни шагов по чистому полю привели к серьезным потерям. У обледеневшего вала было обнаружено, что две лестницы, которые всё-таки подтащили, оказались коротки, солдаты нигде не доставали до верха вала и, не имея возможности карабкаться по льду, превращались в «сидячие мишени».

Полковник Георг Фридрих де Фрицки, выступивший с третьей колонной, пал в самом начале штурма. Король послал другого графа - полковника Каспара Отто Сперлинга, но и тот, не успев подойти, был смертельно ранен. Распорядительность и мужество Фермора были образцовыми. Под его командованием солдаты, казаки и жители стреляли, сбивали брёвнами, камнями и пиками штурмующих. Ружейная стрельба шведов была слабой - из-за «великой стужи» у мушкетов отламывались «петухи» (курки). Уцелевшим приходилось жаться к ледяной корке, чтобы сохранить жизнь в мертвом пространстве. Пять часов раздражённый Карл гнал солдат на убой, отказываясь прервать их избиение. Гранатой в правый бок был поражён Реншёльд - его подхватили со снега и повезли в Гадяч. («Фельдмаршал получил контузию в грудь в то время, когда ехал через поле к драгунам, которые должны были подвинуться к самому валу и стрелять в неприятеля из пистолетов»).²⁰³ Ранили и генерал-майора Стакельберга. Только тогда король приказал отходить от вала. Отступать пришлось, получая пули в спину.

Шесть лучших полков пехоты были полностью разбиты, особенно болезненным был урон среди офицеров. Если гарнизон Веприка потерял убитыми 175 переяславцев (из них 8 офицеров) и 150 ранеными, то потери шведов по оценке Юлленкрука составили свыше 1 000 убитыми и, по крайней мере, втрое больше - ранеными. Позже шведские пленные передали русским, что погибло 3 полковника, 43 обер-офицера и 1 200 рядовых.²⁰⁴ Общие потери в 4 тыс. чел. сравнимы с разгромом в крупном полевом сражении. (Как указывалось, у Головчина 5-6 тысячная дивизия Репнина вывела из строя убитыми и ранеными полторы тысячи каролинцев).

Тяжелой утратой был выход из строя Реншёльда - он не оправился даже ко времени Полтавской битвы. Русское командование уважало и ценило фельдмаршала. Когда через 3 месяца донёсся слух о его смерти, Пётр написал Меншикову 9 апреля: «А о смерти Рейншильтове тужить нечево: хотя и доброй человек был, только лутче, что умер, хотя б ещё и другие [скончались]».

После кровавого дня король вечером еще раз приказал выстроиться в боевой порядок, якобы готовя новый штурм. Вначале через капитана, а потом через Сигрота он снова потребовал сдать крепость, пригрозив, что будет штурмовать, непременно возьмет город и тогда никому не будет пощады. «Если же [комендант] сдастся военнопленным, то все могут надеяться на хорошее обращение и на сохранение своего имущества» - вспоминал Юлленкрук. У гарнизона, который израсходовал почти весь порох и свинец, оставалось не более 1 000 патронов. (Непонятны свидетельства о нехватке воды в обледенелых колодцах - для питья можно было использовать снег). Фермор сделал попытку подорвать пушки, велел бить «шамад» (барабанный сигнал сдачи), поднял белый флаг, выслал двух заложников, сдал ночью один пост и выговорил достойные, по европейским меркам, условия капитуляции.

Бесстрашный Карл ценил мужество и силу духа не только у своих. Несмотря на то, что «король был очень опечален несчастливым сражением при Веприке» (так говорил К. Пипер А. Юлленкруку) он не стал мстить и впервые за время «русского похода» признал доблесть противника. На следущий день, 7 января ворота Веприка открылись и 1 100 человек, среди которых было 150 драгун, сложили к ногам короля оружие. В соответствии с договорённостью, офицерам сохранили имущество, гарнизон приняли как военнопленных и отправили в Зеньков, потом в Опошню. Фермору, который поехал сдавать королю личное оружие, Карл вернул пистолеты и шпагу. «А полковника король шведской для показанной ево храбрости паки пожаловал шпагою в знак и в пробуждение другим добрым афицерам».²⁰⁵ (Вспомним, как по приказу Реншёльда после битвы при Фрауштадте в 1706 г. несколько сотен русских пленных было переколото холодным оружием, словно скот). Две уцелевших трофейных пушки были включены в состав шведского артиллерийского парка и были отбиты 30 июня 1709 г. в Переволочне.²⁰⁶ Украинских казаков и крестьян, которые сражались вместе с русскими, отдали Мазепе. Тот тоже перегнал их в Зеньков и бросил в погреба. Многие погибли от мороза.²⁰⁷ Как рассказывал Гермелин, несколько женщин, ливших на шведов кипяток и бросавших камни, были зарублены мазепинцами.²⁰⁸ Опасаясь, что в Веприке снова может появитъся противник, король «отыгрался» на его постройках. 10 января команда из 150 человек майора В. Видемейера дотла сожгла крепость и ближайшую к нему деревню. Погибших шведских офицеров увезли и похоронили у Гадяча.

Самоотверженный отпор русских и украинцев первоклассным полководцам Европы - Карлу и Реншёльду, глубоко поразил короля и его военачальников. Армию после кровавого штурма пришлось ставить на отдых. Зимой 1709 г. стало ясно, что сил у Шведской армии для вторжения в центральную Россию нет. С января среди шведов появилось настроение уходить на запад, - об этом сообщали многочисленные дезертиры. Слухи о планах короля после морозов идти на Москву были единичны.²⁰⁹

12(13) января 1709 г. Пипер убеждал короля, что пришло время отходить к Днепру, восстановить связь с Польшей, пополнить полки и набрать лёгкую польскую конницу для отпора и преследования казаков противника, с которыми не справляются шведы на своих тяжёлых конях.²¹⁰ Карл отверг такой план: марш за Днепр примут за бегство, усилится дерзость врага и лучше будет изгнать его с Гетманщины, заняв Полтаву. Там можно остаться до лета и потом идти куда хочешь.²¹¹ Несмотря на такой ответ, в дальнейшем он отказался от любых «генеральных штурмов», в том числе и Полтавы.

Петр счёл капитуляцию Веприка преждевременной; при помощи извне фортеция могла бы держаться еще некоторое время. Он справедливо полагал, что в оборонительной стратегии важную роль играют крепости, сковывающие противника. 12 января царь приказал срочно крепить Полтаву, Ромны, Ахтырку и Сорочинцы, создавать там запасы продовольствия на 4 месяца вперёд и строжайше запретил всем комендантам крепостей вступать в какие-либо переговоры с противником. Гарнизонам было предписано защищаться до последнего человека.²¹²

Никаких наград и поощрений гарнизон Веприка, будучи в плену, получить не мог. Письмо Г.И. Головкина в Копенгаген от 12 января 1709 г. о том, что комендант «воспримет на себя гнев и воинской суд, ибо велено ему борониться до последняго и ожидать сукурсу, которой уже послан был и в малых милях от Веприка обретался»²¹³ - было написано ради выправления престижа в датской столице. (В плену, может быть для облегчения своего положения Фермор говорил, что если бы он знал, что король позволит сохранить гарнизону жизнь и имущество, он сразу бы капитулировал).²¹⁴

17 января 1709 г. комендант Полтавы полковник А.С. Келин вместе с офицерами гарнизона подписал присягу биться насмерть в соответствии с приказом от 12 января.

Переяславский полк еще раз доказал свой героизм за 13 дней до победной Полтавской битвы. Тогда тысяча пленных содержалась под караулом в городке Старые Санжары (в 20 км к югу от Полтавы). 14 июня 1709 г. подполковник С.В. Юрлов (по сведениям Л.Н. Алларта сам Фермор - см. ниже) ухитрился «через шпиона» известить русское командование, что городок можно захватить. Когда партия драгун генерал-лейтенанта И.К. Генскина напала на Старые Санжары, пленные сбили колодки, вооружились кольями и дубьём, бросились на караульных и освободились. Тем не менее, вместо наград Переяславский полк видимо, за капитуляцию в Веприке, был расформирован.²¹⁵

С января 1709 г. защита центра России отошла на второй план. Добрые вести царь получил от русского посла в Стамбуле П.А. Толстого: османский двор держит «несумнительный покой» с Россией, «не слушая ни от кого каких-либо соблазнов» и «в приходящую весну может ваше величество быти бессумнителен так от самих турок, как и от татар».²¹⁶ В начале февраля Петр отбыл в Воронеж для инспекции кораблей и усиления обороны верфей на случай нападения «свирепых и силных барбаров-османов». Умелой дипломатией Пётр нейтрализовал Османскую империю, которая не вмешалась в Северную войну в самый трудный для Москвы период.

На Гетманщине в это время шведская и русская стороны оспаривали друг у друга инициативу. В конце января русские попытались повторить опыт атаки под Добрым против стоявших на зимних квартирах в районе д. Сорочинцы и Ковалёвка двух шведских полков. Однако в ночь на 27 января 1709 г. Карл XII с пятью шведскими конными полками быстрым маршем пошёл наперерез из Зенькова на юг к Опошне, где стоял русский форпост генерал-майора графа O.P. Шаумбурга с драгунами и казаками. Едва Шаумбург успел выставить силы для отпора, как сзади с полтавской дороги шведская конница и пехота с двух сторон стали обходить Опошню. К этому времени из Котельвы подоспели 6 драгунских полков Меншикова, который построил их вместе с казаками на неровной («в буераках») местности. Атаки шведской конницы несколько раз отбивались огнем и та откатывалась к пехоте. «И пока неприятельская пехота на нас не наступала, по то время мы с неприятелем бились. Только неприятель с одною конницею не вдруг отваживался наступать, но назад к пехоте отдавался и, случась со оною, паки наступал» - писал князь 27 января царю).

Когда шведы пошли вперед вместе с пехотой, а с правого фланга появились новые силы противника, «казаки, затревожась от оного», беспорядочно («своим маниром») побежали и смяли своих драгун («несколько шквадронов наших поломали и в конфузию привели»). Всем пришлось отступать от Опошни чуть ли не до Котельвы и Краснокутска. Адлерфельд писал, что русские потеряли около 400 чел убитыми, две пары литавр и пять штандартов, в Опошне был разграблен валахами обоз и захвачена военная переписка Ренне, переданная королю. Однако позже русские отбили трофеи и своих пленных. У шведов якобы было всего двое убитых и 17 раненых.²¹⁷ Левенгаупт упомянул, что шведы якобы едва не захватили самого Меншикова и Ренне. Оправдываясь, светлейший князь написал, что «отшед от неприятеля с полмили, нажидали еще его на себя, но тот больше не пошел... Неприятель великого вреда нам не учинил, но на обе стороны ровной ущерб».

Захват шведами Опошни открывал путь через Ворсклу для вторжения на «русскую Украину». (Русская территория, заселённая украинцами, ушедшими с запада под защиту Русского государства, называлась «Слобожанщиной»).

Бой 27 января показал, что сбрасывать со счетов силу Шведской армии и готовить против неё «генеральную баталию» рано. 7(18) февраля был опубликован универсал о причинах задержки полевого сражения. «Что же принадлежит о самохвальных его, короля шведского, ложных объявлениях, будто над войском нашим, причитая уступление войск наших, доброго воинского разсуждения учиненное, для утомления его войск и побегу, и то надлежит во смотрении иметь, что в нынешния веки и сильнейшие и обученнейшие войски и славнейшие генералы, кроме отчаянных вертоглавов, без крайней нужды и усмотренного фортелю никогда до главной баталии не приступают, но воинские свои действа отправляют вымыслами, утомляя неприятеля маршами и партиями, ибо трудно на одной баталии главное щастие и благосостояние своего госдарства отважитъ, но с помощию Вышняго, мы, усмотря удобное время, и место, от оной баталии не отречемся».²¹⁹

Перед отъездом в Воронеж Петр наметил очередные удары по противнику. 6 февраля Шереметеву было указано атаковать у Лохвиц корпус генерал-майора кавалерии, барона Карла Густава Крейца. Фельдмаршал должен был пройти близь Гадяча и, отрезав Лохвицу от главной неприятельской армии, атаковать барона. Если Крейц не примет боя, то следовало взять Гадяч, не имевший укреплений у р. Псёл. Гадячский замок надо было попытаться бомбардировать или зажечь, но не штурмовать. Если замок без потерь взять не удастся, то следовало сжечь хотя бы предместье. Если Крейц примет бой и вблизи окажется король, то советовалось отступать, чтобы отвлечь шведов от Полтавы и ближних к Запорожью мест, а потом соединиться с корпусом Меншикова, который постоянно будет следовать за врагом. Если Крейц пойдет к Днепру, то надо было «искать над ним поиску» вместе с Гольцем. В случае вторжения шведов в Великороссию, следовать за ними сзади или сбоку, «разлучая от казачьих городов».²²⁰

Меншикову до весеннего паводка предписывалось связывать силы главной армии Карла постоянными нападениями. Если «неприятель пойдёт вдаль, то у оного передом итить, а ежели назад пойдет, то последовать оному как близко возможно», особенно в том случае, если тот соберется помешать рейду Шереметева.²²¹ 7 февраля царь, учитывая большую помощь главной армии калмыцких всадников, указал привлечь к маю из-за Волги дополнительно 3 тысячи воинственных представителей западно-монгольского племени.

Одновременно Петр 8 февраля через пленённого под Лесной обер-аудитора (военного судью) Э.Ю.Эренрооса (фон Клинтена) под предлогом обмена пленными, предложил К.Пиперу условия мира между Россией и Швецией. Русское правительство предлагало признать за Россией часть Карелии и за денежную компенсацию часть Ингрии с Петербургом, при невмешательстве обоих государств в дела Речи Посполитой.²²² Чарлз Витворт, наблюдая настроение в Москве, заметил, что мир был бы заключен завтра же, если бы французский король Людовик XIV побудил шведов принять денежную компенсацию за Ингрию.²²³

На мирный жест царя Карл 8(9) февраля ответил кавалерийским рейдом от Котельвы вглубь русских границ, на Слобожанщину. «В застоявшуюся зиму король собрался совершить опустошительное вторжение на несколько миль вглубь России, чтобы показать московским подданным войну, которую противная сторона несколько лет вела в Лифляндии».²²⁴

С королем разорять украинские сёла и городки Слободской Украины отправился и Мазепа с мазепинцами. Полки Шереметева и Меншикова находились к востоку от Ворсклы в районе Богодухова и Ахтырки.

Чтобы обмануть русский заслон из 1 200 драгун у д. Хухры, король удачно использовал военную хитрость - пустил вперед валашскую конницу, под «завесой» которой скрытно приближалась регулярная кавалерия. Как только русские напустились на валахов, те разлетелись в стороны и шведы прирубили до 90 человек.²²⁵ Шведская пехота и артиллерийская колонна, которая выбралась из Зенькова, сожгла Куземин, но добралась только до д. Хухры, которая дотла была испепелена. Вслед за этим «9(10) февраля мы сожгли предместье Ахтырки» - писал Вайе. Подполковник Функ, появившись у сожжённых предместий Ахтырки, не осмелился захватить её из-за превосходства русских сил.

Чтобы шире забрать полосу опустошения, король повел за собой к Краснокутску артиллерию, пехотную гвардию и Дальский полк. Пехоту сопровождали конные драбанты, Лифляндский полк Дворянского знамени, Смоландские рейтары, полк Крусе и драгуны Дюкера и Таубе. Левую сторону взял генерал-майор гамильтон с полками Естгётским, Южно-Сконским, Карельскими рейтарами и драгунами Шрайтерфельта.²²⁶

10 февраля король сбил передовые посты и, преодолевая глубокий снег, ворвался в Краснокутск. За ним, недалеко от монастыря, он встретил русский строй, опрокинул его без единого выстрела и преследовал почти до Городни.

Генерал-лейтенант Рённе из Богодухова в день боя писал, что кавалерия короля во главе с драбантами напала рано утром на 6 драгунских полков Шаумбурга, выбила их из Краснокутска и гнала 5 вёрст до Городни.²²⁷ Несмотря на удачное начало, «опустошительный рейд» короля продолжался всего 3 дня - его сорвала Русская армия.

Большое кавалерийское сражение 11 февраля под Городнёй окончилось русской победой и отбросило шведов назад на Гетманщину. Бессмысленно сводить шведский провал к невыносимым природным условиям. Глубокий снег с обледеневшим настом и разлившийся позже потоп из-за внезапной оттепели изматывали как шведских, так и русских солдат и лошадей.

Дерзкому налёту короля, русская сторона, как и прежде, противопоставила огненный бой. Гренадеры и драгуны спешились «в прикрытии за засекою во рву», встретили конницу неприятеля залпами из мушкетов и ручных мортирец и привели «в великую конфузию». Рённе с подъёмом доносил: «учинил неприятелю добрый отпор и погнали ...до самого Красного Кута назад. А где был сам король швецкой з драбанты и з другими своими полками, и в том месте [шведы были] раза в пять и болъши они нас, а мы их гоняли».²²*

Король в очередной раз чуть не расстался с жизнью. Десяток драбантов было перебито, много ранено, в том числе и их лейтенант, Юхан Ерта. (Вайе писал о 8 застреленных драбантах и одном пленённом). Часть русских полков пошла вдоль кустарников к Краснокутску и рассеяла Смоландских рейтар. Шведов, несмотря на присутствие короля, охватил хаос. Левенгаупт вспоминал, как он, выхватив шпагу, пытался остановить бегущую конницу, но всадники, крича «стой, стой!» снесли его самого и увлекли назад.²²⁹ После счастливого боя были захвачены шведские знамена, литавры и несколько пленных.²³⁰ Как писал Вайе, в плен чуть было не попал и Мазепа. Наблюдая панику среди своих покровителей, он безнадёжно произнес: «non putavi suecos fugám dare» («не думал, что шведы способны на бегство»).²³¹

Так Русская армия выбила противника со Слобожанщины и защитила украинцев, живших восточнее г. Коломак. Мурафа и Коломак были самыми восточными пунктами, куда ступила нога шведского монарха. О прорыве за Харьков к Москве нечего было и думать.

С 12 февраля началась внезапная оттепель, все речки и ручьи превратились в бурные потоки. Назад через р. Коломак шведы вместе с артиллерией переправлялись целый день. При отступлении шведы проводили тактику выжженной земли - «так как все вокруг были враждебны» - писал Левенгаупт. С «русской Украины» (так шведы называли Слобожанщину) угонялись женщины, дети и скот. Были испепелены городки Смелое, Терны, Веприк, Колонтаев, Краснокутск, Коломак, Рублевка, Городня, Мурафа, Хухра, Каплуновка, Лутище, Котельва.²³². «Неприятель...жителей мужеска и женска полу в неволю побрал, невинных младенцев живых в снег и в воду побросал».²³³

Мазепа не только не возражал, но как раз 12 февраля, под ливнем с громом и молниями, пожелал дальнейших успехов шведскому оружию и польстил, что король был в восьми милях от Азии.²³⁴Король приказал Юлленкруку разузнать о дорогах в Азию, чтобы «можно было сказать: мы были в Азии». По словам Юлленкрука, после этого Мазепа «очень испугался, потому что просто шутил... и обещал немедленно явиться с извинением... Король много смеялся и сказал: «Вы так напугали старика, что он заболеет». — Я отвечал: «Не моя будет вина, если он захворает или умрет. Я его не просил шутить с Вашим Величеством».²³⁵

От Краснокутска каролинцы, отступали «по шею в воде». Это отступление было похоже на бегство. У Рублёвки при переходе через р. Мерла много лошадей и повозок ушло под лёд. 16(17) февраля король приказал сжигать лишние фуры и бросать захваченный скот. Лошади околевали в ледяной воде, утопло четыре десятка больных гвардейцев, которых перевозили верхом. Только одну пушку переправили через поток, остальные были опрокинуты напором воды. 18(19) февраля через рукава Ворсклы чуть ли не вплавь добрались до Опошни. Преследовать и разбивать на переправах уходящего противника Рённе не имел возможности.

Отряд генерал-майора Гамильтона, не встретив русские войска, с исключительной жестокостью выжег на своём пути все города и деревни. Городок Олешна, вздумавший сопротивляться, был взят штурмом и все его жители были перебиты («Die Einwohner der Stadt Holesna... hatte er ...bestürmen und massacriren lassen»).²³⁶ «Рыдания и стенания толп могли бы камень сдвинуть с места» - писал Р.Петре. «Король приказал генерал-майору Гамильтону выжечь всё в той местности. Этот приказ получили и казаки, размещённые в Зенькове. В соответствии с этим отряды короля и он лично своей высокой персоной опустошали и сжигали всё, вплоть до пограничного с «Татарией» городка Коломак».²³⁷

Февральский рейд Шереметева в отсутствие Карла XII по шведским тылам в целом был удачен. Фельдмаршал после ночного марша с гвардейцами-преображенцами, четырьмя пехотными и десятью конными полками двинулся к Рашевке. «И, не дошед местечка Рашевки, которое между Гадича и Глинска лежит, февраля в 14 день отправил к оному местечку генерала-маеора Бема з двумя баталионами Преображенскими, да с Астраханским полком и з двемя гранодирскими ротами. И за ними послал для сикурсу 5 полков ковалерии».²³⁸ Полк немецких драгун и два шведских пехотных полка были атакованы в 8 часов утра 15 февраля. Шведы, увидев превосходящие силы наступающих, укрылись за рогатками, «в три ряда обмётанными» вокруг местечка. Два спешенных батальона преображенцев отбили их от рогаток, «драгунский полк и пехоту совсем побили», взяли крепостцу и пленили полковника вербованного драгунского полка барона Хенрика Отто фон Альбедюля с 162 пленными офицерами и рядовыми. В леса к Лютеньке, где стоял генерал-майор А. Спарре, пробилось только несколько десятков человек. Были захвачены 3 000 лошадей из разных полков и обоз. Из-за немыслимого паводка Шереметев ушел за правый берег Сулы, но собирался «чинить поиск над Лохвицким гарнизоном.²³⁹

Разгром в Рашевке вызвал большую тревогу. Шведы боялись, что Шереметев возьмёт Гадяч и эвакуировали оттуда главный шведский лагерь вместе с больными и ранеными к Лютеньке. Фельдмаршал загонял армию короля в мешок между Ворсклой и Пслом, в район между Лютенькой и Опошней. 16(27) февраля Зильтман записал: «Имели известие, что после этой акции часть нестроевых и драгун отступила в Лютеньку. Здесь возникла тревога, что неприятели, собравшиеся в двух милях отсюда, намереваются напасть на этот город, после чего началась подготовка к обороне - ремонт валов, палисадов и прочего. Было установлено несколько пушек».

18 февраля из Лохвиц, пришлось бежать нескольким полкам генерал-майора К.Г. Крейца. Погоня за ними не удалась из-за «разлития вод» и «бездельных и торопких» (так критиковал царь) действий фельдмаршала. 11 шведских полков, выбрав самое ценные вещи из своих фургонов, спалили их вместе с полевыми палатками и умудрились перебраться на плотах через широко разлившийся Псел в миле от Лютеньки. При этом «гетман Мазепа тоже потерял денежную сумму около 100 000 талеров».²⁴⁰ При отходе Крейца «многие здешние казаки и мужики чинили поиск, отчего оной принужден несколъкие возы и скот потопить и токмо убрался, и Мазепины пожитки взяли на вьюках, а досталъной обоз пожёг весь».²⁴¹ Фельдмаршал задержался в Лохвицах и с удовлетворением констатировал: «малороссийский народ, пребывающий около сих мест, стал быть зело благонадёжен и не токмо казаки, но и мужики к поиску над неприятелем збиратца начали». С помощью Скоропадского и казачьих полковников Шереметев поднял казаков к «поиску над неприятелем».²⁴²

При содействии украинских казаков и крестьян Русская армия продавливала шведов с севера на юг. Гадяч был освобождён и 27-тысячная Шведская армия оказалась стиснутой на пятачке между реками Псёл и Ворскла. Однако «заграждать от неприятеля запорожцев» и подойти к Переволочне Ингерманландскому полку русским войскам не удалось - «неприятельские люди» с конца февраля стали приближаться к Полтаве.²⁴³ С конца февраля - начала марта штаб-квартире короля пришлось осесть южнее Опошни - в Будищах, всего в 30 км от Полтавы. (Там она оставалась вплоть до 28(29) апреля 1709 г.) 11(12) марта в Будищи согнали жён-заложниц казацкой старшины. Стеснённость взвинтила для шведов цены на продовольствие.

Гвардия короля разместилась в д. Петровка, совсем рядом с Полтавой. Участие шведских полков в боях с 19 февраля по 1 июля 1709 подробно расписано.²⁴⁴ Как и в Белоруссии, местное население не только уходило со своих мест, но начало вести против шведов непрестанные вылазки. «Все тамошние крестьяне сбежали оттуда и основали разбойный притон в зарослях по ту сторону Ворсклы. Оттуда они почти каждую ночь перебирались по льду и угнали у нас и, особенно у гетмана Мазепы в Будищах, несколько сотен лошадей. Чтобы разогнать этих воров, туда поехал майор Юлленшерна с тремястами гвардейцами, но он мало что мог сделать. Крестьяне, застрелив наших трёх человек, рассеялись по зарослям и исчезли за болотом. Однако потом мошенники должны были расплатиться девятью висельниками, когда мы их захватили в районе Будищ».²⁴⁵

Только как спекуляции можно оценить фантазии противников России, которые в унисон звучат вот уже третий век: если бы не Рождественская стужа 1708 г., не потери при Веприке, если бы не половодье в феврале 1709 г., не ошибки Левенгаупта, Лагеркроны, Мазепы, Любекера, если бы хоть раз дела шли по плану Карла, результат Северной войны был бы иным и России никогда бы не быть великой державой!²⁴⁶

14 марта Шереметев писал царю - «здешней народ при войске обретающемся стал быть благонадежен и к поиску над неприятелем чинят охотно». Крестьяне захватывали шведов в деревнях и Карл выдал распоряжение казнить каждого, кто покусится на жизнь его солдата.

Крупная сила затягивает в свою орбиту колеблющихся. «Съезжавшая» вниз к Днепру и Запорожью Шведская армия наконец сдвинула с места запорожскую вольницу, которая не поднялась, как булавинцы, в кризисные месяцы 1708 г. Ещё в январе 1709 г. до 3-4 тысяч запорожцев собирались присоединиться к Русской армии, несмотря на агитацию Мазепы.²⁴⁷ Петр, предвидя «сползание» шведской силы к Сечи, 6-7 февраля советовал Шереметеву «отвесть неприятеля от Полтавы и прочих к Запорожью ближних мест к Днепру, разлучая от казачьих городов».²⁴⁸ Запорожцы писали Мазепе, что они, как часть царского войска, хотели бы знать, чем они провинились перед королем и почему он из такой дали пришёл беспокоить их.

Установки запорожских казаков были такими же, как у донских, волжских, яицких, терских. На низ Днепра, Дона и других рек в «войсковые братства» сбивалась вольница, добывавшие средства к существованию главным образом набегами. Охота и артельное рыболовство считались вспомогательным занятием. Хлебопашеством не занимались вплоть до последней четверти XVIII в. Поголовное вооружение, большое значение военной добычи, выборность вождей-атаманов, равенство в правах и обязанностях, народные собрания - «круги», личная свобода и народоправство сближали вольное казачество с «политическими институтами доклассового общества периода военной демократии».²⁴⁹ В открытом «Диком поле» «военные демократии» запорожцев и донцов служили щитом против крымских татар для оседлого украинского и русского населения. Известно, что в экстремальных условиях нередко возрождается социально более ранняя структура общества. После османского завоевания среди сербов, выдавленных в Черногорию из феодального царства Стефана Душана (1309-1355) возродилась племенная структура и кровнородственные отношения. Казачество Дона, Волги, Яика и Терека начала XVII в. было много архаичнее общественного устройства Русского государства того времени. Среди флибустьеров в Карибском бассейне в XVII в.- выходцев из передовых европейских стран - Англии, Франции, Голландии - отношения строились на принципах военной демократии - общность имущества, за исключением личного оружия, «дуванные» способы дележа добычи, отношение к вожаку как «первому среди равных».²⁵⁰ Идеалом запорожцев было народное казацкое правление. Связь с коренными украинскими землями (на расстоянии в 150-300 км) была теснее, чем у донских казаков. Сечевая республика (10-20 тыс. казаков) владела степной территорией, сравнимой с самой Гетманщиной. «Дикое поле» защищало её от Речи Посполитой, России и гетманских владений, а днепровские плавни - от крымских татар. Де-факто она всегда считала себя независимой и отторгала любые посягательства на свободу набегов и внешних сношений. Большинство Низового войска Запорожского ориентировалось на православную Российскую державу, откуда получались боеприпасы и денежное жалованье.²⁵¹ В зависимости от конъюнктуры запорожцы заключали и разрывали договоры с соседними государствами. Никогда не были указом для Сечи ни Варшава, ни Москва, ни Стамбул и Бахчисарай, ни гетман Мазепа. Всегда с сочувствием в Низовом войске и Полтавском полку воспринимались призывы бить «арендарей» и панов. Антимосковский настрой сечевиков определялся социальными, но не национальными причинами, так как своё влияние на юге русское правительство проводило через гетмана и старшину, поэтому неприязнь к ним переносилась и на «Москву».²⁵² К тому же с конца XVII в. низовая вольница не чувствовала опасности ни от поляков, ни от крымцев, но свободе набегов наглядно угрожали русские крепости, построенные против Крымского ханства. Русское правительство в 1688 г. против Кодака нар. Самара в трёх верстах от её впадения в Днепр построило земляную крепость Новобогородицкую. В 1707 г. там находилось 226 ссыльных московских стрельцов, 75 солдат с подполковником Шеншиным, 51 медная пищаль, большое количество мушкетов, ядер, и пороха.²⁵³ В 1689 г. выросла крепость Новосергиевская, а в 1704 г. против Чертомлыцкой Сечи Каменный Затон, имевший гарнизон в 2 251 чел., 110 пушек и 14 мортир.²⁵⁴

Мазепа, используя недовольство сечевиков, призывал их под знамя победоносного покровителя, который пришёл «освободить от ига, которое уготовил им царь».²⁵⁵ Определённое влияние оказала мазепинская фальшивка о том, что царь «хочет весь народ малороссийский за Волгу загнать». Скоропадскому и Петру I, который надеялся «учинить запорожцев добром по самой крайней возможности» не удалось сменить кошевого атамана, используя деньги и авторитет Д.П.Апостола и отсечь запорожскую вольницу от Шведской армии. В январе 1709 г. запорожцы заняли Кодак, находившийся в пяти верстах от Новобогородицкой крепости. Пётр 21 февраля предложил «для развращения запорожцев» послать Днепром в Каменный Затон не менее трёх гарнизонных полков из Киева, Ромен, Ахтырки или Сум.²⁵⁶

10(21) марта в Буцыщах «появилось несколько посланцев от запорожских казаков, которые предлагали королю от 20 до 30 тысяч человек на службу за плату. В связи с этим было решено из касс каждого полка выделить определённую сумму денег».²⁵¹ 19 марта делегация из 80 казаков после прощальной аудиенции у Карла XII отбыла уехала и с ней король отправил письмо к [хану Девлет-Гирею II с приглашением прибыть к Полтаве.

Карл XII вопреки Пиперу, рекомендовавшему возвращаться в Польшу, тешил себя миражом, что после присоединения к нему хоронгвей Станислава, крымских татар и запорожцев, он с их помощью одолеет путь до Москвы. Запорожцы звали и правобережных казаков, «чтоб старшину побили, а сами к ним шли».

Кошевой атаман Костя Гордиенко обманом, как и Мазепа, поднял «до войска великого государя» вместо «20-30 тысяч» около 4-5 тысяч конных и пеших запорожцев.²⁵⁸ Заколебался и полтавский полковник И.П. Левенец, с которым вёл переговоры подполковник Йоран Сильферъельм, чтобы врасплох напасть на Полтаву.²⁵⁹ Запорожцы на сей раз обратились с просьбой принять их в подданство не к Станиславу I, а к крымскому хану Девлет-Гирею II (второе правление - декабрь 1708 - март 1713). Пипер и Мазепа также запросили хана прислать татарских всадников.²⁶⁰ Однако русская дипломатия на Босфоре и в Бахчисарае удачно воспрепятствовала этой запоздалой активности. Порта отказалась от турецко-шведского союза, хан же не мог ничего обещать без санкции турок, которые в любой момент могли низложить ослушника. Стамбул категорически запретил Девлет-Гирею II вмешиваться в Северную войну.²⁶¹

По пути от «дьявола кошевого», как прежде и от Мазепы, сбегали казаки.²⁶² Воспрепятствовать соединению Гордиенко со шведами было трудно. 3-тысячный конный отряд полковника Кэмпбелла, пущенный на юг к Днепру, на смог перехватить его. Часть драгун засела в местечке Царичанке в 25 км от Переволочны, остальные драгунские партии в разных направлениях рассеялись по степи.

14 марта гарнизон полковника Гидеона Фока разорил Гадяч, сжёг ворота и покинул город. Сразу же его заняли «русские» казаки и преследовали шведов на протяжении всего первого перехода.

16 марта запорожцы напали на маленький русский пост в Маячке, на следующий день перебили отряд в Царичанке и пленили 115 драгун. Кэмпбеллу с остатками своей конницы удалось прорваться на север.

24 марта Мазепа в полумиле от ставки короля встречал восемь сотен запорожцев Гордиенко, которого ранее планировал отравить,²⁶³ но на сей раз, «оказывая знаки уважения, поднёс ему бунчук и булаву и во всём показывал большую кротость» (Д.Н. Зильтман). В Будыщах кошевой вручил королю русских пленных и присягнул сначала воителю из Скандинавии, а потом Мазепе. Тут экс-гетман в очередной раз выказал свою натуру - предал собственного старшего слугу, заведывавшего его домашним хозяйством. Тот запрещал подвыпившим после угощения запорожцам уносить мазепинское серебро со стола и пожаловался хозяину. Пригрозив отъездом, Гордиенко потребовал выдать служителя. Мазепа без колебаний отдал его на расправу запорожцам, которые ногами и ножом забили того насмерть. Как писал О.Хермелин, с присоединением запорожцев почтовые отправления стали более безопасными, а из Крыма стало поступать вино, пряности и сухофрукты.²⁶⁴

Переход к шведам следует признать просчётом запорожцев. Прозрение наступило через месяц и 20 дней, в начале июня 1709 г., когда возмущенные землекопными работами, они собрались покинуть шведского короля. Именовать запорожцев «союзниками шведов» можно только с большой натяжкой. В июле «запорожцы и черкасы запродали в неволю туркам» 4 сотни шведов.²⁶⁵Крестьяне, в отличие от запорожцев, продолжали нападения на шведов. Зильтман записал, что ночью 28 марта (8 апреля) «один из крестьян осмелился застрелить насмерть одного капитана - сёдерманландца в его палатке». Ни одного нападения украинских крестьян на русских солдат не было. На следущий день тот же Зильтман отметил: «Получили сообщение, что царь подослал нескольких убийц-поджигателей, которых поймал генерал-майор Гамильтон и велел им отрезать носы и уши».¹⁶⁶

Тогда не только в России, но и в Речи Посполитой понимали, что шведская сила тает. Станислав I и командующий шведскими войсками в Польше Крассау не проявляли наступательной инициативы. В первых числах февраля Пётр I счёл ситуацию в Малороссии улаженной и отбыл в Воронеж. В марте великий гетман литовский Михал и краковский воевода Януш Вишневецкие запросили амнистии у царя, которая была им предоставлена 7 апреля 1709 г.²⁶⁷ 1 3 мая у д. Ледухово на юге Волыни корпус Гольца из 6 пехотных и 5 конных полков и хоронгви польного литовского гетмана Г.А. Огиньского разбили 5-тысячную кавалерию бобруйского старосты (великого литовского гетмана) Я.К. Сапеги и в Бродах праздновал викторию, где перед каждым полковником были поставлены «Триумфальные арки» из зеленых ветвей, перед которыми складывалось оружие противника.²⁶⁸ Остатки литовских сил ушли на Подляшье и перешли к пассивной обороне.

С большим запозданием из Москвы привезли на Украину казацкого батька С.Палия как противовес Мазепе и Гордиенко «для учинения диверсии» ибо он в таких своевольных не малую имеет любовь и кредит». Палий был отправлен к Скоропадскому для подъёма его престижа. Гетман должен был держать казацкого батька «в любви, приязни» и с согласия князя Г.Ф. Долгорукого выставлять того в зависимости от обстановки. Оперативный план Петра в то время состоял в том, чтобы максимально стеснить неприятеля, расположив корпуса Меншикова и Шереметева за водными преградами недалеко от него, но «недавать главной баталии, а диспутовать на всех переправах... и знатными партиями (пехотой и конницей)... наступать и всяко, по возможности, вредить, а наипаче тщитца каналию запорожскую и сообщников их искоренять»,²⁶⁹

2 (3) апреля Карл, Реншёльд и Мазепа в сопровождении конницы осматривали Полтаву, куда от шведов с округи сбежались селяне со своими пожитками. Несчастную осаду король предпринял по совету Мазепы. Старый экс-гетман убеждал короля, что после захвата города король «может всю к себе приклонить Украйну... и будут городы доброволно везде здаватся и так не супротивлятися, как великому государю не супротивлялися, устра-шася по взятии Батурина».²⁷⁰ Он же упоминал, что перед вторжением в Россию полтавская база даст прочный тыл и тут можно дожидаться подкреплений из Польши. Земли Полтавского полка в определённой мере были в сфере влияния Низового войска и кошевой Гордиенко собирался увеличить своё войско полтавчанами. Выдавив русских с Полтавщины, он надеялся расчистить корридор к Переволочне и к «святой неделе» получить помощь орды из Крыма. Полковник Сандул Колца под Бендерами планировал навербовать в помощь королю 1 600 молдаван. (Однако под Полтаву он вернулся ни с чем).

Король, чтобы блокировать город, поставил посты в трёх местах. 8(9) апреля Карл послал под Полтаву мазепинцев и запорожцев. 9(10) апреля туда пошла часть пешей гвардии, Далекарлийский полк и некоторое количество инфантерии. На дороге в Полтаву у самой Ворсклы 200 пехотинцев разместились в небольшом дворе, окружённом забором. По имени засевшего там капитана король в шутку назвал этот пост «Элленбургом».

Хотя дерево-земляные стены Полтавы были обветшавшими, Адлерфельд написал, что их не только подправили, но и обновили, так что она была достаточно солидной крепостью с пятитысячным гарнизоном.²⁷¹ Король же говорил, что «когда русские увидят, что мы хотим атаковать, то, после первого выстрела, сдадутся все и что до штурма дело не дойдёт».²⁷²

Доводы Мазепы о захвате военного снаряжения (которого в Полтаве было не много) и «приклонение Украины» можно считать спекулятивными и гордиенковская войсковая рада подстраховала себя просьбой о протекции Крымского ханства: 11 апреля П.А. Толстой сообщал Петру I из Стамбула: «4 апреля узнал я, что запорожцы просили протекции татарской».

К «шатости» запорожцев в Москве были привычны и присоединение сечевиков к Карлу не произвело такого шокирующего впечатления, как измена Мазепы. Не прекращались многократные усилия перетянуть запорожцев на свою сторону. Доводы, что у предателя Мазепы, переметнувшегося к еретикам, нет сил для их защиты, не произвели впечатления и пришлось выжечь хуторки по левому берегу Ворсклы.

Однако далеко не все запорожцы «приклонились» к шведам и ушли к Полтаве. 14 апреля Меншиков писал Петру, что кошевой «Сорочинский, к тем, которые при Костъке, указы посылает, чтоб шли к нему в Сечю, о чем имянно взятые в полон 20 человек сказывают, что те ево указы сами они видели. И многие де из них по тем ево указом хотят возвратитца к нашей стороне, а Костъке и другим, которые той стороны держатся, говорят: для чего их туда запровадили? И непрестанные между ими бои».²¹³

Вероятно, под влиянием запорожцев и Мазепы Пипер послал предложение сераскеру в Бендерах Юсуф-паше помочь Шведской армии на Украине.²⁷⁴ Русское командование получало и такие мутные сведения, что после взятия Полтавы Карл не останется на Украине, а через Переяслав уйдет в Польшу.²⁷⁵

К тому времени левобережье Ворсклы было под русским контролем. В начале апреля 1709 г. семитысячная конница К.Э. Ренне ушла «для о смотрения неприятельских оборотов» и, как писал Юлленкрук, «для переманивания запорожцев» далеко вниз по левому берегу этой реки к Соколкам. (Ныне Левобережная Соколка находится в 68 км к югу от Полтавы). Против него Карл послал около 3-4 тысяч кавалерии генерал-майора К.Г. Крусе, 4 пушки, а также четыре (по Вайе две) тысячи пеших и несколько сотен конных запорожцев под командой Гордиенко.

Подробное описание боя у Соколок оставил полковник Н. Юлленшерна. Первый и последний совместный шведско-запорожский поиск 11-12 апреля окончился «великой конфузней». Вся операция видимо проводилась по инициативе кошевого, который хотел разжать кольцо окружения и отбросить русских от Днепра и левого берега Ворсклы. Гордиенко заверил, что можно напасть врасплох на русскую конницу, за двухтысячным авангардом которой в нескольких милях позади стоят 5 000 драгун и конных гренадеров Ренне. 11 апреля вечером Крусе перешёл Ворсклу у Новых Санжар, выстроил всех в боевой порядок и так двигался всю ночь через заросли и болота в обход передовой позиции Ренне.

Запорожская пехота произвела неприятное впечатление на регулярное шведское войско: «необученные и негожие люди, у трети не было ружей, а только короткие пики и косы на жердях». Забросив ружья и зипуны на телеги, запорожцы «шли как стадо овец» сбоку от 2,5-тысячной передовой шведской колонны. Несмотря на то, что Крусе старался не спешить, в ночном марше они настолько выдохлись, что шведы до боя оставили их позади под прикрытием своей кавалерии.²⁷⁶ Сечевой коннице было сказано, чтобы она ударила в спину противника, как только увидит шведскую атаку, «что они не сделали, но подошли к нам, лишь когда все закончилось» - отметил Юлленшерна. К месту стоянки Ренне, где драгуны еще спали, шведы подошли на рассвете 12 апреля. Преимуществом нападающих был густой туман, в котором ничего не было видно в 20 шагах. Вместо решительного нападения Крусе созвал военный совет. Большинство офицеров предлагало атаковать противника как можно более широким фронтом, выстроив две шеренги. Перестроения затянули начало боя, к тому же русские фуражиры успели поднять тревогу и отряд Ренне успел сесть в сёдла.

Из-за недостатка места русские драгуны выстроились глубоким строем (по словам Юлленшерны в 10 шеренг) и решили атаковать как шведы - с палашами в руках. Юлленшерна в расчете, что вслед за ним двинется Крусе, бросил в бой свои три полка, выдержал встречный залп, пробился якобы сквозь две линии и был остановлен перед третьей. Русская контратака удалась блестяще - боевая колонна порубила на месте более 300 человек и рассеяла неприятеля.

Как и при поражении у Калиша в 1706 г., боевой командир Юлленшерна старался выгородить себя и принизить противника. «Так как помощь не пришла, я был полностью окружен и не знал, как выбраться оттуда... На счастье, противник больше думал о том, как ему уберечься, а не о бое и отпустил нас, не помышляя причинить нам большего вреда. Благодаря этому... мы наконец освободились, но были очень малочисленны и раздроблены. Однако мы снова сошлись и вернулись к нашим, которые стояли без движения и позволили противнику пройти мимо себя в нескольких сотнях шагов, вывести обоз и пушки».¹¹¹

Основную причину «конфузии» Юлленшерна усматривал в том, что пехота запорожцев, изрядно уставшая от долгого перехода, представляла слабую силу и Крусе пришлось оставить большую часть шведской кавалерии для её прикрытия.

Адлерфельд и Вайе указали на решительность прорыва русских. «Они напали на единственную линию шведов с такой яростью, что легко пропороли её и стали уходить, так что их нельзя было нагнать. Шведские эскадроны, которым пришлось биться со всей колонной противника, были наголову разбиты».^ш Согласно Вайе, русские драгуны всеми силами бросились на шведский левый фланг, разнесли 6 рот Юлленшерны, взяли в плен несколько офицеров и рядовых и пробили себе свободный путь отступления.²⁷⁹ Часовой жаркий бой со стороны шведов был беспорядочным, ни одно из распоряжений Крусе не выполнялось должным образом, офицеры запаздывали в своих действиях.

«.Мой полк остался один и был почти уничтожен. Я сам получил две раны, лишился попавшего в плен своего подполковника (Ю.Х.фон Иссендорфа- В. А.) и майора, пятерых капитанов трёх лейтенантов четырех корнетов семнадцати унтер-офицеров и 291 рядовых, не считая большого количества тяжело раненых офицеров и рядовых. В полку у меня не осталось и 250 невредимых людей для несения служб» - печалился Юлленшерна.²⁸⁰

Ренне загнал неприятеля за Ворсклу, 4 пушки шведы «подарили» Ворскле. «Сего лета доброе начинание» - так назвал А.Д.Меншиков бой под Соколками: «наших при той потребе болъши 60 человек не пропало..., а неприятельских с 800... Запорожцы, на которых наши люди напали, всё своё ружьё покиня, в воду топились, которых наши, кто хотел, тот рубил и по та мест, как устали» Крусе бежал, опасаясь, что генерал-майор Генскин отрежет его с тыла от Шведской армии.

Король был очень недоволен был акцией у Соколок и возложил ответственность на Крусе за неоказание помощи и боязнь напасть на противника, когда тот проходил мимо с пушками и обозом. Всем уцелевшим людям Юлленшерны король щедро выплатил жалованье. Бой при Соколках стал последней наступательной акцией Карла XII.²⁸² Ни одной попытки разбить силы Меншикова за Ворсклой или Шереметева у р. Псёл уже не было. Вплоть до Полтавской битвы шведы только оборонялись, отражая русские атаки.

В середине апреля выпало небывало много снега, который скоро растаял и превратил землю в непролазное месиво. 15 апреля полтавчане сделали вылазку на пост гвардии, ранив 9 человек, из которых 1 умер. Тут же под покровом ночи они подожгли постройки монастыря, где стояла кавалерия шведов, ветер быстро разнёс огонь и за несколько часов все строения там сгорели.²⁸³

16 апреля Шереметев сделал вид, что собирается от р. Псёл и Белоцерковки напасть на генерал-майора Крейца, который стоял в Решетиловке, где находились склады продовольствия. Неугомонный король вылетел на разведку из Будищ лишь с двумя драбантами и одним казаком. Как только подоспела шведская конница, Шереметев укрылся за Пслом в хорошо оборудованном ретраншементе, заставив шведов два дня простоять в поле.

Русские регулярные и иррегулярные войска (казаки, калмыки) соперничали друг с другом в истреблении провианта, нападениях на обозы, фуражиров, курьеров и в угоне коней. На правом берегу Ворсклы войска Шереметева контролировали всё пространство от Гадяча до Голтвы. Русские пресекли подвоз припасов и всякую связь со Швецией, Лифляндией и Польшей, «так как они легко могли перекрыть границы и все лучшие пути множеством своих войск и жителями страны, в большинстве своём преданных им». ²⁸⁴ Особенно остро нуждались шведы в мундирах и тогдашних лечебных средствах - пряностях, вине и водке. Цена бутылки плохой хлебной водки у крестьян достигала 400 каролинов.²⁸⁵

Русское командование с удовлетворением отмечало разложение противника. Ночью 20(21) апреля «переехали к нашим от неприятеля два ротмистра с тремя хорунгвами волоскими и з знамёнами и остались оные в службе российской».^2X6 Валашской нерегулярной коннице Карл XII предоставил почти полную свободу - идя в авангарде, они всегда расхватывали лучшие квартиры и помимо жалованья, первыми обогащались военной добычей. Адлерфельд считал, что Меншиков подкупил одного из ротмистров и поручил ему убить короля - об этом якобы достоверно знал Станислав Лещинский, который предупредил Карла, чтобы тот не выезжал один на рекогносцировки в сопровождении валахов. В ту же ночь несколько тысяч [малороссийских] «мужиков» собрались вокруг шведской штаб-квартиры и когда к ним присоединились 3 тысячи «московитов», все вместе попытались напасть на неё, однако этот план был разгадан и не удался. Через несколько дней нападение пытались повторить, но на сей раз выручили валахи - они схватили 9 «мужиков» и те были повешены на большой дороге.²⁸⁷ Тогда же от Мазепы к русским сбежали 80 казаков вместе с полковником. «Мазепа был очень поражён этим и сам признался, что он больше не знает, кому можно доверять».²⁸⁸

Очередной удар был нанесён у Днепра, в устье Ворсклы. Чтобы отсечь Запорожье от шведов, из Киева к Переволочне и Кереберде из Киева вниз по Днепру пошёл полковник П.И.Яковлев с тремя пехотными полками. «Остерегали» его от «неприятельских подвигов» драгуны генерал-майора князя Г.С.Волконского. Шведы никакой помощи запорожцам не оказали. Яковлев и Волконский соединились в районе Чигирина. 18 апреля Яковлев подступил к Переволочне, где засел запорожский полковник «Зилнец» с 3 000 казаков. Стрельба 3 пушек из «замка» видимо была бесполезной, после двухчасового штурма «переволочинский замок» был взят, на месте порублено больше 1 000 человек «кроме тех что по куреням побито и позжено». Трофеями были 3 пушки, знамя, 4 казачьих значка и 12 «воров первых, понеже живых их брали мало, но всех рубили».²⁸⁹ Под Керебердой донские казаки «запорожцев немалое ж число покололи и табор их взяли» - сообщал Шереметев царю 21 апреля. 24 апреля он писал снова: «Генерал-маеор князь Григорей Волконской с полковником Яковлевым и с командированными драгуны над Переволочною чинили промысл, в которой обреталось казаков с 1 000, да жителей з 2 000 и оную при помощи Божш достал и воровских запорожцев и жителей вырубили, а иные, убоясъ, розбежалисъ и потонули в Ворсклу. А Переволочну, также и Кереберду выжгли».²⁹⁰ Как в наше время, так и в прошлом уничтожение гражданского населения находящегося под властью противника не выключалось из правил войны. Часть сдавшихся не казнили, а лишили носов и ушей. Вайе записал, что «нескольким казакам, захваченным там, были отрезаны носы и уши, и в таком мерзком виде отпустили к нам, чтобы показать их сообщникам, что всех тех, кто будет воевать, ждёт то же самое» ²⁹¹ Русский гарнизон в Переволочне не был оставлен, тамошний «замок и слободы» сожгли. Дорога от Полтавы на юг, через степи Запорожья в сторону Крымского ханства осталась открытой и оттуда к шведам иногда провозили крымское вино, изюм, миндаль, инжир и пр.

Цель похода была достигнута - Адлерфельд отметил, что поражение под Соколками и уничтожение Переволочны резко сбило дух сечевиков. Рённе через открытые письма снова призвал запорожцев переизбрать кошевого и соединиться с Русской армией, после чего они получат вознаграждение. В противном случае, как только шведы замирятся и уйдут с Украины, последует еще большая кара. Меншиков распространял манифесты, в которых запорожцы упрекались, что они к ущербу православия связались с изменником Мазепой и безбожным еретиком-королём и что вот-вот будет заключён русско-шведский мир.

Шведское войско застыло в глухой обороне, и слухи, что оно якобы готовит мосты под Петровкой для перехода через Ворсклу, остались слухами. В великую пятницу 22 апреля Шереметев с двумя батальонами преображенцев, Ингерманландским полком и драгунами «для поиску над неприятелем за реку Псел марш свой восприял» и выдавил противника за р. Голтва. В авангарде шли донские казаки и 6 эскадронов регулярной конницы. Силы были почти равные. Увидев передовой отряд, Крейц с пятью полками собрался расправиться с ним, но когда перебежавший казак сообщил, что за леском стоят еще 8 тыс. войск, Крейц, который гордился тем, что его Лейб-регимент никогда не показывал спину врагу, боя не принял, поджёг Решетиловку и спешно бежал за р. Голтва (Вайе). «Там всё было в ужасе, так как фельдмаршал Шереметев начал движение своих войск» - писал Адлерфельд. Арьергард Крейца пострадал от взрывов гранат и был потрёпан донцами. «А регулярное войско за скорым его побегом далее следовать не могло, понеже учинившия ево переправы оной неприятель по своём походе все разрушил. А скот, которой был у них, весь взяли наши нерегулярные, и та Решетиловка с приуготовленным их многим правиантом без остатку позжено» - сообщал Шереметев царю 24 апреля 1709 г.²⁹²

В то время, когда плацдарм Карла XII между реками Псёл и Ворскла съёживался с каждой неделей, активизировались мирные переговоры.

26 апреля К.Пипер переслал русской стороне сообщение, что «от прибыточного миру они (шведы) не отрицаются», но что нынешние московские условия только «раскаляют» войну. Устно через посланца Эренрооса было добавлено, что если русские пришлют делегатов, то будут назначены соответствующие лица и от шведов. Предложения о невмешательстве в дела Польши шведский король счел «несносно-издевательскими».²⁹³ Канцлер Г.И.Головкин оценивал перспективы мира как слабые, но в начале мая всё же послал новые предложения с существенными уступками: Россия возвращает Швеции всю Ингрию и Лифляндию кроме Петербурга и полосы Невы до Шлиссельбурга. Вопрос о невмешательстве обоих государств в польские дела был снят. Ответ Карла был непримиримо-воинственным - мир он заключит только в Москве после выплаты 30 миллионов ефимков контрибуции.²⁹⁴

Русская пропаганда тревожила шведов и чтобы удержать запорожцев при себе, король в очередной раз разослал весть, что он благосклонно принял обещание послать 1 000 сечевиков для осады Полтавы и что небылицы Меншикова о мире выдуманы, ведь многократные запросы царя всегда отвергались. Но если мирный договор всё же и состоится, то туда будут включены запорожцы. Ни католик, ни грек не скажут, что король нанёс ущерб их вере, царь же наоборот, не только позволил католикам вести службы и строить костёлы у себя, но даже отправил посла в Рим. Меншиков же полагает, что своими агитационными происками выдавит шведов из Украины в Польшу или склонит их к миру.²⁹⁵

25(26) апреля часть войск, артиллерия и обоз всей Шведской армии вместо возобновления марша на север, против России, в боевом порядке двинулись на юг. Пётр как бы «затолкал» противника под Полтаву и тот оказался прикованным к ней. Всё это происходило на виду 12-тысячного корпуса Шереметева, который не решился помешать маршу противника. 28(29) апреля Шведская армия вместе со штаб-квартирой разбила лагерь в некотором удалении от Полтавы. На следующий день там появился король и Реншёльд. Сбежавший в двадцатых числах из Полтавы лейтенант-переметчик (Шереметев называл его инженером)²⁹⁶ сообщил длину валов, но без профиля. Полковник Сигрот и Юлленкрук составили план крепости и определили место будущих атак - на Мазуровское предместье, где стояла высокая деревянная башня над Мазуровскими воротами, так как перебежчик сказал, что в самом городе только один колодец, а в предместье - много, откуда и берётся в основном вода.²⁹⁷ При осаде для сбережения шведской крови Карл XII не собирался «употреблять» много своей пехоты, но использовать запорожцев. (О мазепинцах речь не шла в связи с их малочисленностью). 30 апреля после внимательного осмотра крепости Реншёльд сказал: «Укрепления плохи, и я уверяю, что, по первому выстрелу короля, они сдадутся».²⁹⁸

В ночь на 1 мая Юлленкрук в сотне шагов от первого палисада повёл траншеи к южной части крепости. С 1 мая началась осада Полтавы, последний этап похода шведского короля и отсчет двухмесячного Полтавского сражения Русской армии, развернувшей операции на пространстве в 5-6 тыс. кв. км между реками Псёл и Ворскла. 27 июня 1709 г. наступил день «русского воскресения», перевернувший международные отношения в Восточной, Северной и части Центральной Европы.

Владимир Артамонов

Примечания к главе 5

1 Gyllenstierna N. Nils Gyllenstiernas berattelse // KKD. Lund, 1913. S. 63.

2 Krman.D. Itinerarium. Cestovny dennik z rokov 1708-1709. Bratislava, 1969. S..57-58.

3 Артамонов В.А. Украино-русская конвергенция в последней трети 17-18 веках // Україна в Центрально-Східній Европі (з найдавніших часів до кінця 18 ст.) Київ, 2005. Вип.5. С.607-622. Некоторые авторы на Украине (В.Шевчук) подверстывают этот процесс под коллаборационизм и ренегатство украинцев.

4 Подробный обзор гетманства Мазепы см. в работе Оглоблин О. Гетьман Іван Мазепа та його доба. Нью-Йорк-Київ-Львів-Париж-Торонто, 2001.С.150.

5 Ныне используется трехсотлетней давности довод Мазепы о специальном уничтожении тысяч казаков в дальних походах с целью подчинения себе Казацкой державы («чтобы пустой сей край легче угнетать»). -Шевчук В. Просвічений володар. Київ, 2006. С.236.

6 Уже после Полтавской битвы Пётр I писал 27 июля 1709 г. А.П.Измайлову «Наведатся ему подлинно тайным обычаем, по сколку прежнему гетману изменнику Мазепе всяких доходов со всего малороссийского краю збиралося и нынешнему збиратися будет, также и генералной старшине, и полковникам, и прочим урядником, по сколку доходов с чего есть». - ППВ.Т.9. С.313-314.

7 Універсали Івана Мазепи. Київ-Львів, 2002. С.11,14.

8 Яковлева Т.Г. Мазепа-гетман: в поисках исторической объективности // Новая и новейшая история. 2003. № 4. С.59,

9 Іван Мазепа та його доба. (Матеріали доповідей, рефератів міжнародноі науковоі конференціі). Ужгород 2001. С. 26-27.

10 Грушевский М. Иллюстрированная история Украины. Киев, 1997370,372.. С.368,370,372.

11 Шугой В.Е. «Борьба народных масс против нашествия армии Карла XII в 1700-1709 гг.». М.1958. С.254-255.

12 Письма и бумаги императора Петра Великого (далее ППВ). Т.7.С.207.

13 Об «унизительном, рабском статусе» (Дробязко Н.В. Дивосвіт Батурина. Ніжин, 2006. С.48, 51) самого богатого человека на Украине, поднявшем Гетманщину, как пишут украинские историки «на уровень европейской державы» и превратившем Батурин в столицу европейского типа, речи быть не может.

14 «Империалистические» Турецкая и Северная войны, «накрыли чёрным крылом украинские земли» и украинскую кровь специально заставляли проливать с целью «обескровить» Украину См. Шевчук В. С. 94.

15 Маланюк Е. // Іван Мазепа I Москва. Історичні розвідки І статті. Киів, 1994. С.9; Радишевский P., Свербигуз В. Іван Мазепа в сарматссько-роксоланскому вимірі високого бароко. Киів, 2006. С.403, 515; Иваниченко Р.П. Історія без міфів Історія без міфів. Бесіди з Історії української державності . Київ, 2006. С.157. (Последний труд рекомендован Министерством просвещения Украины в качестве учебника для ВУЗов).

16 Субтельний О. Україна. Історія. Київ, 1993. С.205.; Мацьків Т.Гетьман Іван Мазепа в західноєвропейських джерелах 1687-1709. Київ-Полтава,1995. С.128.

17 Шутой В.Е. С.70.

18 Санин Г.А. Богдан Хмельницкий и Иван Мазепа //Труды Института Российской истории M.2006. В.6. С.75.

19 Pasek J.Chr. Pamiçtniki. Jerozolima, 1944. С 152; Костомаров Н.И. Руина. Мазепа. Мазепинцы. М.1995. С.410.

20 Католический доктор теологии Войцех Демболенцкий (1587-1645) в огромном томе «История единодержавного государства мира» писал, что Польское королевство - самое древнее на земле и что «Белый Орёл» скоро снова раскинет крылья на весь мир. - Ogonowski Z. Z dziejów megalomanii narodowej // Kultura. 19 czerwca 1977.S.5-6.

21 Невилль, де ла. Записки о Московии. M., 1996. С.142.

22 Это ясно прослеживается в его высказываниях. - см. Бантыш-Каменский Д.Н. Источники Малороссийской истории, собранные Д. Бантыш-Каменским . М.1859.4.2. С. 97-116.

23 Pasek J.Chr.S.226

24 Оглоблин О.С.61.

25 Таирова-Яковлева Т.Г. Мазепа.М.2007.С.80.

26 Maximilien-Emanuel. Mémoires de Maximilien-Emanuel, duc de Wirtemberg, colonel d'un regiment de dragons au service de Suede 1703-1709. Amsterdam a Leipzig. 1740. P.295-296. Среднего роста Мазепа, согласно строкам одной неизданной рукописи Вольтера, выглядел «довольно неприглядным, более или менее таким, как изображают в римской истории Великого Манлия»Борщак I., Мартель Р. Іван Мазепа. Життя й пориви великого гетьмана. Київ, 1991. С.103.

27 Мацьків Т. С. 104-105 .

28 Бантыш-Каменский Д.Н. 4.2. С.87. Неверно утверждение, что Мазепа не сумел реформировать своё войско из-за запрета Москвы. - Иваниченко Р.П. С. 159, 166.

29 Эварницкий Д.И.История запорожских казаков 1686 1734. Київ, 1994. Т.З.С.287.

30 Так писал один из подольсмких шляхтичей о лозунге повстанцев 1648 г. -Степанков B.C. Українська державна Ідея // Українське суспільство на зламі середньовіччя І нового часу: нариси з Історії ментальності та національної свідомості. Київ, 2001. С.77.

31 Шутой В.Е. С.72.

32 Костомаров Н.И. Руина. Мазепа. Мазепинцы. М.1995.С.411-412. Высказывались мнения, что Мазепа был в связи и с женой казнённого им Кочубея - Любовью Кочубей. Таирова-Яковлева Т.Г. Мазепа... С. 164 (Сноска на О.Оглоблина).

33 Енсен А. Мазепа. Історичні картини. Київ, 1992. С.65, 66, 70.

34 Петр I тогда же просил Р.Х.Боура следить за литовскими гетманами, генералом от артиллерии КК.Сеницким и за всем Литовским войском, и если кто будет «с явным свидетельством неприятельской партии», тех ссылать в русские города. - ППВ. Т.5. №1554.

35 ППВ.Т.9.С.805.

36 Kaminsky A. Konfederacja Sandomierska wobiec Rosji w okresie poaltransztadzkim 1706-1709. Wroclaw, 1969. S.102-103.

37 РГАДА. Каб.ПВ. Отд. 2. Кн. 8. Л.218 об.-219 об.

38 Мацків Т.С. 127. Соловьев С. М. История России с древнейших времен М.1962. Кн.8С.229,240.

39 Бушкович П. Пётр Великий.... С.272.

40 Субтельний О.С.206.

41 Шутой В.Е. С.72.

42 См. Історія украінського козацтва. Київ,2006. С. 177,515-517.

43 Сокирко О. Участь найманого війска в «мазепинському» виступі на тлі подій Північної війни ( осінь 1708 - літо 1709 pp.). Україна в Центрально-східній Европі. Київ, 2002. Вип.2.С.282. Считать эти наёмные полки моделью развития регулярных украинских вооружённых сил, как считает автор - сомнительно.

44 Пётр 1-Мазепе 21 августа 1707 г. -ППВ. Т.6. С.61.

45 Adlerfeld G. Leben Carl des Zwölften, König von Schweden. Frankfurt und Leipzig, 1742. Bd.3. S.144, 231-234.

46 Defoe D. An Impartial history of the Life and Actions of Peter Alexowitz, the present Czar of Muscovy. Written by a British Officer In the Service of the Czar. London, 1723.

47 «Секрет шведского министра в Гааге» в сентябре 1708 г. - ППВ. Т.8. С.838-839.

48 Копия его хранится в РГАДА в фонде Кабинета Петра Великого, Отд.2.. Кн.8. Л. 29 и об.

49 Толочко П.П. Від Русі до України //Від Русі до України. Вибрані науково-популярні, критичні та публіцистичні праці. Київ, 1997. С.27-28.

50 Особенно четко это выделено в работах петербургского историка Т.Г.Яковлевой см.:Яковлева Т.Г. Мазепа-гетман: в поисках исторической объективности // Новая и новейшая история. 2003. № 4. С.56-59;Таирова-Яковлева Т.Г. А.Д.Меншиков и гетман И.С.Мазепа (из истории взаимоотношений) // Меншиковские чтения 2006. Санкт-Петербург, 2006.С. 95,97- 99; Её же: Мазепа. М.,2007. С.218-219.

51 Сокирко О. Лицарі другого сорту. Наймане військо Лівобережної гетьманщини 1669-1726 pp. Київ, 2006. С. 104

52 Д.М.Голицын - Г.И.Головкину 23 июня 1708 г. из Киева. - РГАДА. Письма и прошения на рус. яз. 1708. Д.23. Л.204-205.

53 Adlerfeld G..S.143.

54 Е.И.Украинцев - Г.И.Головкину 23 ноября 1707 г. из Бреста. -РГАДА.Ф.79.0П.1. 1707.Д.30.Л.106.

55 В прежней работе способность Мазепы рассчитать все варианты событий была недооценина. - См.: Артамонов В.А., Кочегаров К.А., Курукин И.В. Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 г. СПб.,2008. С.32-33.

56 Лист Пилипа Орлика до Стефана Яворського 1 июня 1721 р.// Доба гетьмана Івана Мазепи в документах. Київ 2007. С.361-362.

57 Бантыш-Каменский Д.Н. 4.2. С. 106 . Французский король Людовик XIV тоже отметил промах Мазепы, не укрепившего Батурина перед уходом к шведам.- Мацьків Т. С. 108.

58 Siltmann D.N. "Volontären" vid Svenska armen preussiske öfverstlöjtnanten baron D.N. v.Siltmanns dagbok 1708-1709 // Karolinska krigares dagböcker. Lund, 1907. T.3. S.

59 Adlerfeld G. T.3. S.248, 250. Д. Крман оставил в своем дневнике под датой 11(22) сентября такую запись: «Достоверно узнали, что к графу Пиперу доставили письмо казацкого гетмана Мазепы, который призывал короля Карла в Казакию. Говорят, граф Пипер, уговаривая короля свернуть туда, выставлял на вид, что вся Казакия хочет поддаться королю и даст изморённым воинам изобилие продовольствия и много войск, или же казаков легко буцет нанять за деньги, до которых они всегда охочи. Но граф Реншёльд, по слухам, отговаривал вескими доводами и предлагал идти на Смоленск и к реке Двине, вероятно потому, что после освобождения течения Двины от московских отрядов, армия короля получит достаточно продовольствия из шведской Риги. Говорили также, что Смоленск объят таким паническим страхом, что его сдадут прежде, чем увидят неприятеля. Однако перевесило желание переманить на свою сторону казаков и очень плодородную и воинственную Казакию. Полагали, что к королю Карлу присоединятся 200 тысяч казаков».-Кгтпап.О. Itinerarium... •S.57.

60 Adlerfeld G. T. 3. S.248, 250, 252.

61 ППВ.Т.8.С.710-713.

62 Северная война 1700-1721 гг. Сборник документов 1700-1709. М., 2009. Т.1.С.403.

63 Jefferyes J. Captain James Jefferyes's Letters to the secretary of State, Whitehall, from the SwedishArmy, 1707-1709 //Historiska handlingar. T. 35:1. S. 63.

64 Г.И.Головкин - Петру I 6 октября 1708 г. из Почепа. - ППВ.Т.8.С.749; Труды Императорского Русского Военно-исторического общества (ТИРВИО). СПб.,1909. Т.1. С.57.

65 РГАДА. Ф.9. Оп.5. № 1. 4.2. л.489-490.

66 Шутой В.Е.С.269-270.

67 Бантыш-Каменский Д.Н. Ч.2.С.163-167; Соловьев С.М. С.240-241.

68 Лист Пилипа Орлика. С.360.

69 ППВ.Т.8.С.182.

70 ППВ.Т.8.С.228,

71 Соловьев С.М. С.238.

72 ППВ.Т.8.С.799. «Антимосковского восстания», как следствия «брутального наступления московского абсолютизма на украинскую автономию» (С.О.Павленко) при появлении шведов на Гетманщине не произошло.

73 Лист Пилипа Орлика....// Доба гетьмана.. .с.360; Шведский историк А. Стилле еще в начале 20 в. выдвинул тезис, что Мазепа выжидал, кто кого одолеет, но когда король появился на Северщине, Мазепе пришлось выбирать между той или другой стороной.

74 Доба геьмана... С.355; Бантыш-Каменский Д.П.Ч.2.С.100.

75 Из последних работ см. Таирова-Яковлева Т.Г. Мазепа... С. 190.

76 Бантыш-Каменский Д.Н. Источники малороссийской истории. М.1859. 4.2. 1691-1722гг. С. 168.

77 ППВ.Т.8 С.846.

78 ППВ. Т.8. С.262-263,268.

79 Сокирко О. Лицарі ... С.109; См. также: Сокирко О. Наймани полки батуринської залоги: відоме та невідоме // Батуринська старовина. Київ, 2008. С.88.

80 From P. S.233.

81 Уманец Ф.М. Гетман Мазепа. Историческая монография. СПб.,1897. С.385.

82 ППВ.8.С.846.

83 ППВ. Т.8. С.857.

84 Сокирко О. Лицарі... С. 109; Ригельман пишет, что к шведам Мазепа привёл немногим более полутора тысяч казаков. - Ригельман А.И. Летописное повествование о Малой России и её народе и козаках вообще. Київ, 1994. С.537.

85 Сокирко О. Наймани полки батуринської залоги.. .С.89.

86 В декабре эти калмыки намеревались покинуть Мазепу, но только предварительно посоветовавшись с калмыками царской службы. РГАДА. Ф.124. Оп.1.1708. Д.7. Л.13 .

87 Павленко С.О. Оточення гетьмана Мазепи: соратники та прибічники. Київ, 2004. с.296. Единоборство Русской и Шведской армии на Гетманщине нельзя зачислять в рубрику «московско-украинской войны» или антимосковского восстания, как пишет С.О.Павленко. Украинцы на запад от Днепра и до Сана остались вообще в стороне от событий 1708-1709 г.

88 GyllenstiernaN. S. 66.

89 Siltmann D.N. "Volontären" vid Svenska armen preussiske öfverstlöjtnanten baron D.N. von Siltmanndagbok 1708-1709 //KKD. Lund, 1907. T.3. S.274.

90 Так написал Петр I. - гистория Свейской войны Вып. 1. С. 293.

91 ППВ. Т.8. С.867.

92 Соловьев С.М. С.247; Бантыш-Каменский Д.Н. 4.2. С. 173-175.

93 Енсен А. С. 115.

94 Adlerfeld G.T.3.S. 149.

95 Адъютант царя Е.Маврин - Петру 130 октября РГАДА. Ф.9. Оп.5. №1. 4.26. Л.525-526об.

96 J.H. von Lyth. Des Grossen Herrens/Czaars und Gross Fürstens von Moscau Petri Alexiewiz, des gantzen Grossen, Kleinen und Weissen Reusslandes Selbsthalters /etc.,etc.,etc. Leben und Thaten, aus besonderen Nachrichten beschrieben. Frankfurt und Leipzig, 1710. T.2. S.467,469. Часть данных из этого труда франкфуртского профессора И.Х. Лита под названием «немецкая листовка, основанная на русских и некоторых шведских показаниях» была использована в книге Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. М.2002. С.257 и др. Об авторстве Лита см. Беспятых Ю.Н. Петербург Анны Ивановны в иностранных описаниях: Введение. Тексты. Комментарии. СПб., 1997. С.277; Беспятых Ю.Н. Иностранные источники по истории России первой четверти 18 в.: (Ч.Уитворт, Г Грунд, Л.Ю.Эренмальм). СПб.,1998. С.389-390.

97 GyllenstiernaN. S.65-66

98 Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудраго преобразителя России. М.1838. Т.4. С.ЗЗ.

99 Черниговские губернские ведомости Чернигов, 1850 .№51. С.468

100 ППВ.Т.8.С. 864.

101 А.Д.Меншиков - Петру 126 октября ППВ.т.8.С.865.

102 РГАДА.Ф.124. оп.1.1708. Д.56.Л.1-2; ППВ. Т.8.С. 242

103 ППВ.Т.8.С.245.

104 Хроника Сурты и Трубницкого (Могилёвская хроника) // Полное собрание русских летописей М. 1980. Т.35. С.274,276.

105 ППВ.8.С.285.

106 И не только потому, что получили денежные выплаты. - Сокирко О. С.111.

107 Karolinska krigares dagböcker. Lund, 1901. S.191.

108 Г.И.Головкин - Д.Чечелю Из села Погребков октября в 29 день ППВ.8.С.918. Здесь в комментариях неверно указано, что Головкин в тот день не знал « об измене батуринского гарнизона».

109 ГСВ. Вып.1. С.293.

110 Сб. РИО.Т.50 С.108.

111 ППВ.Т.8. С 268-269.

112 ППВ.Т.8.С.907; РГАДА. Ф.9. Оп.5.№ 1. Ч.2.Л.458-459.

113 ППВ.Т.8.С.947. Учитывая близость шведской подмоги и число сердюков в 1,5-2 тыс. чел., на подкуп Меншикову по аналогии, надо было бы выделить не менее 10 тыс. руб. Вариант подкупа князем скорее всего, не рассматривался.

114 Riksarkivet, Stockholm. Diplomática. Extranea. Vol. 158.3.

115 Майкова Т.С. История создания «Гистории Свейской войны» // гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого) М.2004. Вып. 1.С. 15-45.

116 Павленко С.О. Загибель Батурина 2 листопада 1708 р. Київ, 2007. С. 85-

86.

117 ППВ.Т.8.С.907. Рабинович М.Д. Полки Петровской армии 1698-1725. Краткий справочник. М.,1977. С.17.

118 Об этом вспоминал князь впоследствии. См. Павленко С.О. Загибель Батурина... С.158.

119 А.Д.Меншиков -Петру I 26 октября 1708 г., от Макошина. ППВ.8.С.864-865. Гарнизоны и население Нотебурга, Ниеншанца, Дерпта, Риги, Кексгольма, Выборга после заключения капитуляции выпускались. Но Чечель отказался заключить капитуляцию с Меншиковым и обрек заложников на смерть.

120 Черниговские губернские ведомости. 1852. № 2. Отделение 2. Часть неофициальная; Коваленко В., Мезенцев В., Моця О.,Ситий Ю. Батурин архелогічний // Матеріали міжнароної науково-практиної конференції з нагоди 295-ї річниці з дня смерті гетьмана України Івана Мазепи та 10-річчя заповідника «Гетьманска столиця». 25-26 травня 2004 р. Ніжин, 2006.С. 87.

121 Записка о Кочубее и Искре священника села Диканьки 1708 г.// Бантыш-Каменский Д.П. 4.2. С.152-153.

122 Акічев Ш.М. Значення Конотопскої битви 1659 р. для Історії Батурина //Матеріали міжнародної конференції з нагоди 295-ї річниці з дня смерті гетьмана України Івана Мазепи. Ніжин,2006. С.4-5.

123 Документы Северной войны. Полтавский период (июль - октябрь 1708 г.) // Труды императорского Русского военно-исторического общества СПб., 1909. Т.1. С.198-199.

124 Костомаров Н.И. Руина. Мазепа. Мазепинцы. М. 1995. С.657: О захвате Батурина через подземный ход не писал Ригельман. - См.: Ригельман А.И. Летописное повествование о Малой России и её народе и козаках вообще. Київ, 1994. С.536.

125 Adlerfeld G.T.3. S. 155

126 Nachricht von dem wahren Zustand der Konigl. schwedischen Armee... den 30 December 1708. Hamburg, 1709.S.3a.

127 Летопись, или описание краткое знатнейших действ и случаев, что в котором году деялось на Украине малороссийской обеих сторон Днепра и кто именно когда гетманом был козацким // Сб. летописей, относящихся к истории Южной и Западной Руси. Киев, 1888. С.47.

128 Павленко С.О. Загибель Батурина... С. 119.

129 Мёртвое тело Кенигсека было разнесено по пяти колёсам в Конотопе, об этом написал А.Вестерман в ноябре 1709 г.: «комендант Батурина лежит на пяти колесах посреди площади» Westerman А. Själfbiografiska anteckningar af Anders Westerman//KKD. T.7. Lund,1912.S.293

130 ППВ.Т.8.С.919; гистория Свейской войны. Вып.1. С.294. В «Истории русов» написано, что Меншиков забрал 315 пушек!

131 ППВ.8.С.918-919. Из мазепинской казны платили полякам очередной взнос 10 тыс. руб. ТИРВИО. Т.З. С.142. Из-за спешки часть сокровищ Мазепы не обнаружили. Самые ценные гетман хорошо укрыл в батуринской земле - так писал Жак Марон, французский секретарь польского гетмана

А.Н.Сенявского и снова взял их после ухода русских из сожжённого Батурина. Мацків Т. С. 107. Сокровища Мазепы пытаются копать и до сего времени.

132 Зелов Д.Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца XVII - первой половины XVIII в. История триумфов и фейерверков от Петра Великого до его дочери Елизаветы. М.,2002. С. 144-145.

133 В связи с важностью этого отрывка помещаем его полностью: «В прошлом октябре месяце вор изменник бывшей гетман Мазепа по уходе своем к королю швецкому, своим сердюкам и кампанейцам и нескольким городовым [казакам] в Батуринской фартеции засесть и укрепитца велел с таким определением, ежели наступят войска Царскаго Величества, дабы по всякой возможности против оных противились и держались до тех мест, пока он с самим швец-ким королем на сикурс к ним будет.

И во втором числе того ж октября месяца по указу Его Царскаго Величества мы с 3000 ковалерии и с тремя полками инфантерии оную крепость осадили. И того ж дня к седящим во оной ворам писали указом Царскаго Величества, дабы нас в крепость пустили. На что они, воры, отвещали, что будут держатца до последняго человека, а в город не пустят. И когда мы с войском к реке при-ближились, тогда они выслали ис крепости 6 пушек и поставили над рекою для защищения мосту, которой прежде нашего приходу был у них розмётан. Чего ради мы, ниже тех мостов, в дву лотках своих людей перевозить стали, что видя они, воры, тотчас и с пушками в город побежали, и нам мост очистили, которой мы направя, и об ночь всё войско за реку в место переправили. И того ж числа около полуночи выслали они ис крепости писмо, в котором писано, дабы их из города выпустить со всеми припасами и в том бы дать им сроку натри дни. И на то свое писмо не дождавшись отповеди, по утру, то есть в 1 день сего месяца октября стали из города по нашей гоупт квартире чрез реку також и по войскам при нас будучим, а на тот час близ места стоящим, ис пушек бить, не видя никакого от нас действа, ни к тому начинания.

Также предместье кругом города всё зажгли, однако ж мы своих людей в предместье, хотя с трудом, ввели и некоторые пожары затишили, и близ города в домах засесть приказали. И того ж числа по полудни, в 4 часах в некотором удобном месте построя батарею, оную фартецию бомбандировать начали.

А по наступлении ночи, изготовя фашины и лесницы, к штурму изготовились. А имянно господину генералу-маэору Волконскому подле ворот правую сторону, полковнику Анненкову сзади от реки взвоз идти приказали, а с левой стороны для тревоги 200 человек татар засели, дабы оные пред штюрмом тревогу и крик и стрельбу учинили, чтоб те из той мест, кой мы штормовать намерились, людей отманить. И таким образом, во 2 день по полуночи,о 6 часах, когда сзади чрез татар учинилась тревога, тогда болшая часть их воров, на тое тревогу пошли. А тем времянем наши з дву сторон штурмовать начали. И понеже лесницы были коротки, то и без лесницы, с помощию Божиею, на город чрез немалую стрельбу вступили. По двучасном огню оную фартецию взяли, в которой воров многих побили, а достальных живьем побрали, между которыми и старшин - войсковой подобозной Фридрик Кенексек и сотник також, и атаман[ы] батуринские, и иные знатные и[з] старшин.

И таким образом, чрез помощь Божию, щастием же преславного оружия Царскаго Величества, сия воровская кампания в конец разорена. В той же фар-тецыи взяли пушек медных (Далее пробел и на полях в фигурных скобках под знаком вставки написано: «Сколько числом имянно, не написано») да мазепин багаж, и людей, и конюшню его, и з 2000 лошадей. Взятые старшина сказали, что за день до штурму прислан к ним указ от швецкаго короля и от Мазепы, чтоб по крайней возможности держались и были б все надёжны, что они со всею швецкою потугою их секундовать идут. И тот указ читан у них по извы-чаю всему войску и потому де указу они учинили». - Riksarkivet, Stockholm. Diplomática. Extranea. Vol. 158.3. Без полистовой нумерации. Беловой текст, написанный почерком началаXVIIIвека. Перед текстом в фигурных скобках на полях слева: «X кому и от которого писано, неведомо. Справитца с юрналом».

134 Сообщение английского посла в Вене П.Медоуза от 26 декабря 1708 г. Мацьків Т. С.247.

135 Грунд Г. Доклад о России в 1705-1710 гг. Перевод, статья и комментарии д.и.н. Ю.Н.Беспятых. М.-СПб., 1992., С. 134, 170; «Амстердамский курьер» от 16 ноября 1708 г., «Лондон газете». - Мацків Т. С. 119.

136 Павленко С.О. Загибель Батурина ... С.112-120. Публицист Б.И. Сушинський голословно поднял это число до 21 тыс. погибших - Сушинський Б.І. Гетьман Мазепа: повернення до Батурина. Роман-есе. Одесса 2001. С.38.

137 Лазаревский А. Исторический очерк Батурина. 1891. 18 с. Оттиск из Исторических чтений в об-ве Нестора летописца. Киев. Кн.6. С.8-10.

138 ППВ.8 С.921. Костомаров Н.И. 1995. С.684.

139 Кирилов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. М.1977. С.170

140 ППВ.Т.8.С.1050,

141 Петр I-В.В.Долгорукому 10 мая 1708 г. ППВ.7. С. 154,161

142 ППВ.Т.7. С.133).

143 ППВ.Т.7. №2366.

144 ППВ.Т.8.С.274).

145 Прокопович Ф. Сочинения M.-JL, 1961. С.55-56.

146 ППВ.Т.8. С.270-271.

147 Патологической кровожадности у Меншикова отнюдь не было. Сохранились свидетельства о его достойном отношении к противнику: «один шведский офицер, получив ранение в битве под Полтавой, будучи не в силах защищаться по причине усталости и слабости, был в конце концов вынужден сдаться в плен. Князь Меншиков, бывший свидетелем его мужества, приказал перевязать его раны. Когда этот офицер вылечился, Меншиков сделал его своим главным адъютантом... Именно так Меншиков относился ко всем офицерам, совершившим какое-либо замечательное дело». - Копанев H.A. К формированию образа А.Д.Меншикова в европейской публицистике . (Письмо, содержащее «Жизнеописание и портрет князя Меншикова от 7 декабря 1711 г. // Меншиковские чтения 2004. СПб., 2004. С.58.

148 С.О.Павленко. Загибель Батурина...С.121. Появляющаяся в ответ в России поверхностная публицистика, которая опирается только на письма Петра Великого, не заслуживает одобрения. - См. Каревин А. Выдумка старого гетмана// Имперское возрождение. М.2007. С. 194-199.

149 Беспятых Ю.Н. Крутые повороты историков //Нева 1989. № 2. С.184) Батурин был сожжён и разорён до основания гистория Свейской войны В.1. С. 294.

150 Пучина бездонная. Хроника Натана Ганновера // Еврейские хроники 17 столетия (Эпоха «хмельничины»). Исследование, перевод, и комментарии С.Я.Борового. Москва-Иерусалим, 1997. С.94-95.

151 Sliesorunas wywiad Moskiewski о wydarzeniach w WXL na przelomie wieku 17 I 18 // Etniczne, kulturowe I religijne pogranicza Rpltej w 16-18 ww. Torun, 2006. S.113.

152 С.M.Posses dagbok 1707-1709 // Karolinska krigares dagbôcker. Lund, 1901. T.l. S.335-336.

153 AdlerfeldG.T.3. S.167-168.

154 Шутой В.Е. С.348-350.

155 Можно указать также на 127 тысяч погибших мирных жителей Черниговщины во время немецкой оккупации 1941-1943 гг. В огненном смерче 13-14 февраля 1945 г. сгорело 135 000 жителей и беженцев в Дрездене. (УЧерчилль настаивал на беспощадных бомбардировках еще нескольких центров сосредоточения населения в Восточной Германии). Воздушной армией США в ночь с 9 на 10 марта 1945 г. в Токио было умерщвлено 83793 чел., а американскими атомными бомбами - 78150 чел. 6 августа в Хиросиме и 40 тысяч чел. 9 августа в Нагасаки. Геноцид и этнические чистки проводили против поляков, цыган и остатков евреев в 1943-1944 г. бандеровцы: «Акциимордования поляков украинцы (ОУНовцы) проводили с крайней жестокостью. Женщин, даже беременных, прибивали штыками к земле, детей разрывали за ноги, некоторых накалывали на вилы и перебрасывали через заборы, интеллигентов вязали колючей проволокой и бросали в колодцы, отрубали топорами руки, ноги, головы, отрезали языки, носы и уши, выкалывали глаза, вырезали половые органы, разрезали животы и извлекали внутренности, молотами разбивали головы, живых детей швыряли в пылающие дома, Живых людей перерезали пилами, женщинам отрезали груди, некоторых насаживали на колья либо умерщвляли палками. Многих людей обрекали на смерть приговорами - отрубая им руки, ноги, а затем головы. В подземелья зданий, и в подвалы, в которых пытались спастись большое количество людей, бросали гранаты, или связки подожженной соломы» Рапорт комендатуры Армии Крайовой (АК) района Львова 1 сентября 1943 г. -Поддубный Л. С. 117.

156 Слово похвальное в честь славных дел светлейшаго Римскаго и Российскаго государства князя Ижорскаго... Александра Даниловича Меншикова, проповеданное в Киеве, в церкви монастыря братского киевского Богоявленского ... лета господня 1709 месяца декемврия 5 дня // Феофана Прокоповича архиепископа Великого Новаграда и Великих Лук... слова и речи поучительныя, похвальныя и поздравительныя. СПб.,1760. Ч. 1.С.65-66

157 Павленко С.О. Оточення гетьмана...С.292).

158 AdlerfeldG.T.3. S. 156.

159 Löjtnanten Fr. Chr. von Weies dagbok 1708-1712 // Historiska handlingar. Stockholm, 1902. Del. 19. N 1. S.18

160 Petre R. Fänrik Robert Petres dagbok 1702-1709 // KKD. Lund, 1901.T. 1. S.192; J.M.Norsberghs dagbok // KKD. Lund, 1907. T.3. S.202; Själfbiografiska anteckningar af Anders Westerman//KKD. Lund, 1912. T.7. S.287-288.

161 Agrell S. SvenAgrells dagbok 1707-1713. Stockholm, 1988. S.18.

162 KrmanD. Itinerarium. Cestovny dennik. Bratislava. 1984. S. 70-71.

163 Если драгуны проникали через подземелье или тайную калитку, то почему там не было стражи, которая била бы каждого появлявшегося? Можно предположить, что в старых стенах Батурина было много щелей, проходов и дыр, через которые бежали мазепинцы и жители. Павленко считает, что под фортецией была «разветвлённая сеть подземных ходов... шириной и высотой по 2 м, где могли укрыться тысячи людей».- Павленко С.О.Загибель... С. 117.

164 Krman D. Itinerarium... S.65. Там же Д.Крман дал портрет Мазепы: «Это человек лет за семьдесят, с диким выражением [лица], соответствующим нраву казаков, знающий латынь, польский и русский языки, очень богатый. ..». В фальсифицированном украинском переводе: «Этот, более 70 лет муж имеет мужественный вид, свойственный казацкому гению. Говорит латинским, польским и русским языком, владеет большими богатствами...» - Крман Д. Подорожнш щоденник. (Itinerarium 1708-1709). Кшв, 1999. С.35.

165 Adlerfeld G.T.3. S.155. Здесь автор спутал Чечеля с Кенигсеком.

166 См. Доба гетьмана... С.679-683.

167 Шутой В.Е. Измена Мазепы // Исторические записки. М.,1950. С. 180-185.

168 Там же. С.181.

169 23 декабря Петр указал задержать Палия в Москве. - ППВ.Т.8.С.374.

170 ППВ. Т.8. С.287,289.

171 Оглоблин О. С.66-67.

172 Мацьюв Т. С.96. Адлерфельд тоже писал, что Мазепа стал колебаться и собирался вернуть милость царя.

173 ЯковлеваТ.Г. Мазепа-гетман... С.61.

174 Adlerfeld G.T.3.S. 166

175 Доба гетьмана... С.354.

176 Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию М.2002. С.356.

177 Копия этого дела имеется и в киевском Институте рукописей Научной библиотеки им. В.И.Вернадского. Афера Мазепы вкратце была изложена С.М.Соловьевым и Д.Н.Бантышом-Каменским, однако все историки обошли вниманием зачеркнутые места этого письма, дающие дополнительные подробности дела. Публикацию этого письма см. Бантыш-Каменский Д.Н. С.212-213.

178 Так, вслед за Ф.М.Уманцем, пишет Павленко С.О. Загибель Батурина...С. 153 и Сокирко О. Лицар1... С.111. Эмигрантская и современная украинская историография замалчивает эту тему. С.О.Павленко исключил его из солидного издания «Доба 1вана Мазепы в документах. Ки1в,2007.

179 См. ППВ. Т.8. с. 359,1051.

180 Полтавская битва 27 июня 1709 г.: сборник документов и материалов. М., 2009. (В печати).

181 Agrell S. Sven Agrells dagbok 1707-1713. Stockholm, 1988. S.34; Горяинов C.M. С. Записки сподвижника КарлаXII (К истории Северной войны) // Журнал русского военно-исторического общества. СПб.1910. Кн.2.С.40.

182 Бантыш-Каменский Д.Н. 4.2. С.202-205

183 Таирова-Яковлева Т.Г. Мазепа. М.2007. С.227.

184 Смолш В.А., Степанков B.C. Державна 1дея за козацко! доби // CTopin украшського козацтва. Нариси у двох томах. Кшв,2006. Т.1.С.271.

185 SiltmannD.N. S.319.

186 Из приложений Иоганна Гюбнера к «Историческим, генеалогическим и географическим вопросам» 1712 г. // Полтавская битва - 27 июня -1909. Издание общества ревнителей военных знаний по случаю 200-летия «Преславной баталии». СПб. 1909. С.198.

187 С.О.Павленко ошибочно пишет, что они сдались на милость царя под Переволочной. Тогда у Днепра сдалось 2700 казаков.

188 ППВ. Т.9. С.361,372.

189 Adlerfeld G.T.3.S.168.

190 «Мазепа, по приходе с своими казаками к Гадячу 18(19) ноября, имел дело с неприятелем, занимавшим небольшой город Веприк, в одной миле от Гадяча. Принужденный отступить к Гадячу, Мазепа сам приехал в

Ромны». - Гилленкрок А. Сказание о выступлении его величества короля Карла XII из Саксонии и о том, что во время похода к Полтаве, при осаде ее и после случилось // Военный журнал. 1844. № 6. С.60.

191 Там же. S.166.

192 Там же.

193 ППВ. Т.8.С.1005

194 ППВ. Т.8. С.1032; Т.9. С.538. «А как учинился пожар по повелению вышних командиров, около города, понеже многие тому грабежу причастны, и ныне сыскиваю. А что сыщется и у кого имянно, о том буду писать впредь». -А.И.Ушаков - Петру 125 декабря 1708 г. РГАДА. Кааб. ПВ. Отд.2. Кн..8. Л.25 об.

195 Шутой В.Е. Малоизвестный источник по истории Северной войны // Вопросы истории. 1976. № 12. С.98; Гилленкрок А. Военный журнал . 1844. № 6 С.72).

196 «Но Его Величество не имел ни малейшего сострадания ни к высшим, ни к низшим офицерам и многим солдатам, которые были ранены или умерли» - писал пастор А. Вестерман.

197 .«Табель всей шведской пехоте в каком состоянии обреталася марта в 3 день 1709 году» - РГАДА. Каб.ПВ. Отд.2. Кн. 10. Л.576.

198 Рассказ солдата, бежавшего из шведского плена. РГАДА. Ф.96. Оп.1. 1709. Д.2. Л.З.

199 ППВ.Т.8.С.1006-1007.

200 Рабинович М.Д. Полки Петровской армии 1698-1725. Краткий справочник М.1977. С.58.

201 ППВ.Т.8.С.968

202 ППВ.Т.9. С.511-512. Григорьев Б.Н. Карл XII, или пять пуль для короля. М., 2006. С.287.

203 Гилленкрок А.//Военный журнал. 1844. № 6. С.70.

204 ГСВ. Т. 1.С.295.

205 РГАДА. Каб.ПВ. Отд.1. Кн. 13. Л.59.

206 Weihe Fr.Chr. S.72.

207 AdlerfeldG.T.3.S.180.

208 Krman D. Itinerarium. Bratislava, 1975. S. 126.

209 РГАДА. Каб.ПВ. Отд.2. Кн.9. Л.260 535;Такую гипотезу разработал А.Стилле и её поддержал С.Ф.Платонов. К истории Полтавской битвы // Русская старина 1909. № 1 . С.28-34. Её опровержение см. Carlsson Е. Det svenska hogkvarteret plannlaggning av slaget vid Poltava // KFA 1947.S. 130-148.

210 Отсюда видно, что мазепинцы ничем не помогли шедам.

211 Adlerfeld G.T.3.S. 183.

212 Например, коменданту Переяслава полковнику М.Сухареву и всем урядникам было приказано служить «до последней крови живота своего и для награды государевой милости и вечной хвалы своей». Не склоняться на подговоры сдать город, смотреть друг за другом и если комендант, офицер или солдат будут говорить о сдаче, тех, «помня свое крестное целование государю», сажать за крепкий караул. Если комендант или солдаты сдадут город, то будут казнены без милосердия. РГАДА. Каб. ПВ. Отд. 2. Кн. 53. JI. 934-

213 ППВ.Т.9.С. 20-21,649.

214 From P. S.255.

215 Кротов П.А. Бимтва при Полтаве. К 30-летней годовщине. М., 2009. С.148.

216 ППВ.Т.9.С.692.

217 AdlerfeldG. Т.З. S.185-186.

218 ППВ.Т.9.С.641. 50 человек, захваченных шведами под Опошней и а также другие пленные были отбиты 4 февраля русскими (Запись Зильтмана 4(15) февраля)

219 ТИРВИО Т.4. Прим. к главе 10, С.23.; 29 марта Петр предупреждал А.Д.Меншикова не давать баталии в его отсутствие. - ППВ. Т.9 № 3140. 19 мая Меншиков отвечал, «что баталии давать елико можно, оберегаемся». -ППВ.Т.9 С.905-907.

220 ППВ.Т.9. № 3047.

221 ППВ.Т.9. № 3048.

222 ППВ. Т.9. № 3179, 3187, 3190, 3199. и прим.

223 См. его письмо от 31 марта (И апреля) 1709 г. - Сб.РИО. Т.50. С.161-162.

224 Weihe Fr.Chr. S.30.

225 Там же.

226 Там же. S. 31.

227 Каролинцы, преувеличивая, писали, что они «устилали мертвыми телами дорогу», причём мазепинец Герцик якобы зарубил собственноручно 30 врагов. Если верить Вайе, то было убито до 500 человек, захвачены литавры и 2 штандарта. Adlerfeld G. Т.З. S.189.

228 ППВ. Т.9. С.693-694.

229 Levenhaupt A. L. S.218.

230 ППВ.Т.9.С.693-694. См. также From P. S. 259.

231 Weihe Fr.Chr. S.32.

232 ГСВ. 1 .С.296 Шугой В.Е. «Борьба народных масс против нашествия армии Карла XII в 1700-1709 гг.». М.1958. С.348-350.

233 А.Д.Меншиков И.И.Скоропадскому 16(27) февраля. - ППВ.Т.9.С.691.

234 Adlerfeld G. Т.З. S. 190.

235 Гилленкрок А. Сказание... С.77-78.

236 Weihe Fr.Chr. S. 33-34.

237 Siltmann D.N. S.292. Коломак был на расстоянии около 60 км к северо-востоку от Полтавы и на таком же расстоянии от степного пограничья запорожских казаков. Эту местность нельзя относить к «Татарии» (причерноморским степям Крымского ханства).

238 ГСВ. Вып.1. С.297.

239 ППВ. Т.9.С.719-721. ГСВ.Т.1.С.297

240 Weihe Fr.Chr. S.35.

241 Шереметев - Петру 26 февраля 1709 г. из Миргорода. - ППВ. Т.9. С.756-758.

242 ППВ.Т.9.С.767-768.

243 ППВ. Т.9. С.32; см. также: А.Г.Волконский - А.Д.Меншикову 23 февраля 1709 г. - ППВ. Т. 9. С.734.

244 Krigsarkivet, Stockholm. Stora Nordiska kriget. Avd. 17. Vol. 18.

245 Weihe Fr.Chr. S.34.

246 Из последних стенаний см. Anusik Z. S.226-227.

247 Расспрос казака Мирона Петрова в Сумах 13 января 1709 г. РГАДА. Каб.ПВ. Отд. 1. Кн. 18 Ч. 1. Л.67 об.

248 ППВ.Т.9. С.80. См. также РГАДА. Каб.ПВ. Отд.1. Кн.51 Л.56-59

249 Никитин Н.И. О происхождении, структуре и социальной природе сообществ русских казаков XVI- середины XVII века// История СССР. 1986. № 4. С. 175; его же: О формационной природе ранних казачьих сообществ // Феодализм в России. Сборник статей и воспоминаний, посвященный памяти академика Л.В.Черепнина. М., 1987. С.236-245; его же: Вольное казачество в истории России XVII в. // Преподавание истории в школе. 1999. № 7. С. 11.

250 Никитин Н.И.Казачьи сообщества как пример самоорганизации вне-сословных и внеклассовых социальных слоев XVI- XVII вв. // Сословия и государственная власть в России. XV - середина XIX вв. Международная конференция-чтения памяти академика Л.В.Черепнина. М., 1994. С.5, 8-9.

251 «... масса запорожского войска хотела оставаться за Россией и никак не за Польшей, а тем более за Турцией... Запорожцам всегда легче чувствовалось в мужицкой России, чем в аристократической Польше». - Яворницкий Д.И. История запорожских казаков в 3-х томах. Киев, 1991. Т.З. С.289.

252 Вражда к гетману с особой силой прорвалась после Полтавской битвы, когда в степи за Днепром запорожцы собрались схватить Мазепу и выдать его царю. - См. : Доба гетьмана Івана Мазепи в документах. Упорядник С.Павленко. Київ, 2007. С.639.

253 РГАДА. Ф.229. Оп.З. № 155. Л.19, 92-103 об. Документ предоставлен А.В.Маловым.

254 Станіславський B.B. Запорозька Січ у другій половини XVII - на початку XVIII ст. // Історія українського козацтва. Нариси у двох томах. Київ, 2006.Т.1. С.558-586.

255 Adlerfeld G. Т.З. S. 196.

256 ППВ. Т.9. С.97.

257 SiltmannD.N. "Volontären" vid Svenska armen preussiske öfverstlöjtnanten baron D.N. v.Siltmanns dagbok 1708-1709 // Karolinska krigares dagböcker. Lund, 1907. T.3. S.296. Относительно числа казаков кошевой атаман Гордиенко явно прихвастнул, желая набить себе цену.

258 Северная война... С.453. Levenhaupt A.L. S.220.В русскую и украинскую историографию вошла цифра в 8 тысяч, пущенная в обиход Г. Адлерфельдом.

259 Гилленкрок А. Сказание... С.80. Переговоры не имели успеха, но Левенец попал под подозрение и в марте 1709 г. был удалён в Харьков, откуда рассылал универсалы, чтобы все казаки Полтавского полка собирались немедленно под его команду и «чинили поиск» над шведами. - ППВ.Т.9. С.830. Полтавчане же («поспольство») не собирались переходить к Мазепе и «убили одного заводчика к бунту - ратушного писаря». - Северная война.... С.421.

260 Полевая канцелярия короля вплоть до конца июня 1709 г. внушала ка-ролинцам надежду на 40-тысячную помощь из Крыма. - Возгрин В.Е. Россия и европейские страны в годы Северной войны. История дипломатических отношений в 1697-1710 гг. Л. 1986. С.224.

261 См.: Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале XVIII в. М., 1971. С.54-55.; 17 июня везирь хана говорил посланцу в Крым В.Блёклому: «ныне де мы приняли писмо из ваших полков от Бориса Петровича Шереметева и от князя Александра Даниловича Меншикова, пишут де к нам, что друзья и мы де так[же] желаем миру и дружелюбия». - Санин О.Г. Статейный список В.Блёклого о дипломатической миссии в Крымское ханство (май-июнь 1709 г.) // Вестник архивиста. Информационный бюллетень. М. 2005. №5-6. С.269-283. Крымская орда в 1709 г. под Полтавой не спасла бы шведов, как не спасла она турок в Азове в 1695-1696 гг. Нерегулярное крымская конница была бы нейтрализована казаками и калмыками. Время же побед крымцев над поляками в 1648-1649 гг. и над русскими (Конотоп 1659, Чудново 1660 гг.) ушло в далёкое прошлое.

262 «А которые ныне в Сече казаки, и те самые лутчие ... и тогда едино-мысленно хотели служить Его Царскому Величеству. А того, чтоб им соеди-нитися с Мазепою, отнюдь никто не советовал... Гордеенко ... и тех, которые ныне при нём, привёл к Мазепе, обманув». - Расспросные речи запорожцев Н.Иванова и И.Романова 30 марта 1709 г. ППВ. Т.9.С.746-747.

263 Таирова-Яковлева Т.Г. Батуринский архив Ивана Мазепы // Батуринська старовина.і Київ, 2008. С. 179.

264 Hermelin О. Bref frän Olof Hermelin tili Samuel Bark 1702-1709. Stockholm, 1913. S. 164-165.

265 ППВ.Т. 9. C.1078.

266 Siltmann D.N. "Volontären"... S. 300.

267 ППВ. T.9. №3151 и прим.

268 Описание битвы по польским архивным данным см.: Віцько Д.В. Кампанія 1709 г. на захадзе Украіньї // Северная война 1700-1721 гг. и исторические суцьбы Европы. К 300-летию со дня битвы при д.Лссная. Могилёв, 2008.С.78-80

269 ППВ.Т.9. С.135.

270 « Реляция предавшегося Григорья Новгородца, бывшего покоёвого Мазепина». - ППВ. Т.9. С.931.

271 Adlerfeld G.T.3.S.203.

272 Гилленкрок А. Сказание... С.83, 85.

273 ППВ. Т.9.С.810-811.

274 Копии писем К.Пипера и Мазепы к Юсуф-паше. РГАДА. Ф.89. Оп. 1.1709. Д.1.Л.169 об. -171.

275 РГАДА Каб. ПВ. Отд.1.Кн. 18. Л.156об., 162).

276 GyllenstiernaN.S. 81-82.

277 Там же. S.82-83.

278 Adlerfeld G. Т.З. S.262-263.

279 Weihe Fr.Chr. S.37-38.

280 GyllenstiernaN. S.84.

281 ППВ.Т.9.С.828-829.

282 Пётр «зело порадовался» удачному началу новой кампании 1709 г. и особенно тому, что авторитет шведского оружия оказался подмочен запорожцы увидев, что шведов бьют, будут разбегаться. Пётр - Меншикову 21 апреля 1709 г. ППВ.Т.9. С. 153.

283 Weihe Fr.Chr. S.38.

284 Weihe Fr.Chr. S.36.

285 Там же.

286 ГСВ. Вып. 1.С.298.

287 Jeffreyes J. Captain James Jeffreyes's Letters... S.71.

288 AdlerfeldG. T.3. S.206.

289 ППВ.Т.9. C.855.

290 Шереметев - Петру I 24 апреля из Лубен. - ППВ. Т.9.С.876-877.

291 Weihe Fr.Chr. S.35.

292 ППВ. Т.9. С.876.

293 Г.И.Головкин - Петру 14 мая 1709 г. - РГАДА. Каб.ПВ. Отд.2.Кн.Ю. Л.412 об.-414; там же. Кн.9. Л.334; ППВ. Т.9. С.878-879.

294 ТИРВИО. Т.З.С.256,258.

295 AdlerfeldG. Т.З. S.205.

296 ППВ.Т.9. С.865.

297 Гиленкрок А. Сказание... С.86.

298 Там же. С.89.

Продолжение

Оглавление книги