Польский вопрос как вопрос внутриполитический в понимании царского правительства был неразрывно связан с борьбой с национально-освободительным и революционным движением. Разделенные границами трех государств поляки, и в первую очередь их образованные представители, по-прежнему чувствовали себя единым народом, сохранившим историческую память о былой, причем великодержавной, государственности. Именно эта «шляхетская» память вызывала раздражительное, и даже презрительное отношение властей, предопределяя порой, как справедливо отмечает современный исследователь, преобладание эмоционального над рациональным в решении польского вопроса.