В X в. держава Рюриковичей была сегментарной политией, основу которой составляли два медленно расширяющихся небольших территориальных «ядра» вокруг Киева и Новгорода. Вокруг них наращивалась подвижная периферия, с которой собиралась дань. Первая попытка наметить и поставить под контроль границы этой периферии была сделана только Владимиром Святославичем в конце X в. В X в. Рюриковичи захватили и освоили территории словен, полян, древлян, возможно, части кривичей. Северяне, вятичи, радимичи, дреговичи к началу XI в. сохраняли автономию и ограниченный суверенитет территории, прямых или косвенных данных о завоевании их территорий нет. Словене и северяне в первой трети XI в. фигурируют как этносоциальные группы древнерусского населения, близкие по своему положению к варягам или колбягам. Вятичи в XI в. – автономный периферийный социум. Политическая унификация территорий Руси и сложение древнерусской народности, в которой постепенно «растворялись» общности-предшественники, – процесс, который наметился с середины XI в.

Ключевая проблема реконструкции истории создания державы Рюриковичей¹ и особенно истории покоренных ими славянских общностей, условно называемых «племенами», - это дефицит исторической информации. Именно от правильной оценки характера и степени этого дефицита зависят наши итоговые построения и наше понимание траектории ранней истории Руси. Причем речь идет о дефиците тройного рода. Во-первых, это дефицит данных письменных источников как таковых вне зависимости от степени их достоверности. Во-вторых, это дефицит данных первичных и достоверных, то есть прошедших источниковедческую проверку. Наконец, в-третьих, есть дефицит верифицируемых данных, то есть совпадающих в разных независимых текстах, никак не связанных с нарративом раннего летописания². Отделение достоверных известий от сомнительных и элиминирование откровенно недостоверных должно непременно предшествовать исторической реконструкции.

Все имеющиеся письменные источники, содержащие информацию о расширении державы Рюриковичей, сфокусированы исключительно на Киеве и его окрестностях. Далеко не весь спектр действий князей Рюриковичей и их воевод, а его совсем малая часть отразилась в этих источниках. Мы можем лишь фиксировать некоторые тенденции кристаллизации территориальной структуры и приблизительно реконструировать логику географического расширения границ будущей Руси.

В историографии с XVIII до начала XXI в. господствовала, так сказать, алгебраически-прогрессистская модель описания роста территорий Руси. Этот процесс описывался исключительно как прямолинейное приращение территории вокруг Киева, «племя» за «племенем»: происходило простое суммирование всех известий Повести временных лет (далее - ПВЛ), Новгородской первой летописи младшего извода (далее - НПЛМИ) и других источников. Один раз «присоединенное» «племя» навсегда «закреплялось» за Русью. Прямые известия о неоднократных военных действиях трактовались как «подавление восстаний» и, в общем, незначимые инциденты отклонения от основного процесса «строительства государства»³. Очевидный из раннего летописания «племенной» сепаратизм, конечно, признавался, но трактовался тоже скорее арифметически: Рюриковичи присоединили «племя», оно отделилось, его сразу опять присоединили, периоды же независимого существования после освобождения не предусматривались как возможный вариант развития событий, их длительность даже приблизительно не оценивалась.

Только в некоторых исследованиях делался акцент именно на длительной конкуренции славянских общностей и разных объединений руси (русов, росов) с державой Рюриковичей. В этих работах было наглядно показано, что славянские «племена» развивались параллельно и вопреки державе Рюриковичей, завоевательная политика которых была направлена на их подчинение и уничтожение⁴. Как было замечено С. В. Бахрушиным, «племена» славян «отпадают при первой возможности... каждый новый князь начинал свое правление с того, что приводил опять в подчинение племена, входившие при его предшественниках в состав державы»⁵.

В большинстве исследований долгое время считалось, что за каждым «племенным» этнонимом стоит обязательно территориальная этногультурная или политическая общность-денотат, иные варианты не рассматривались⁶. Для адекватного же понимания процесса завоевания славянских территорий была крайне важна вполне убедительно исторически и археологически обоснованная идея разнотипности и разноуровневое™ (по масштабу, типу идентичности и сложности потестарно-политической организации) общностей - объектов агрессии Руси. После специальных изысканий на эту тему стало ясно, что поляне и уличи были небольшими локальными группами (общинами); древляне - крупным во-ждеством; северяне - развитым племенем (в терминологическом политико-антропологическом значении) уровня вождества; кривичи - этнокультурной группой; словене, видимо, - этносоциальной группой; а определить локализацию и тип социально-политической организации дреговичей, бужан, волынян и радимичей совершенно невозможно ни исторически, ни археологически⁷.

Информация о процессе присоединения славянских территорий к «державе Рюриковичей» есть в раннем древнерусском летописании и древнерусских литературных памятниках XI—XII вв.⁸, византийском трактате «Об управлении империей» (окончательная редакция датируется 948-959 гг., автор идеи трактата - византийский император Константин VII Багрянородный (905-959 гг.))⁹ и косвенно в Пространной редакции письма хазарского царя Иосифа (правил примерно в 930-960 гг.) еврейскому сановнику при дворе испанских халифов из династии Омеядов Хасдаю Ибн Шапруту (ок. 915 - ок. 970 гг.) из еврейско-хазарской переписки, датируемой 950 - началом 960-х гг.¹⁰.

Основной массив информации о покорении славянских общностей Восточной Европы сосредоточен в летописном описании деяний первых князей, которое дошло до нас в двух вариантах¹¹ - более раннем варианте НПЛМИ, отразившей Начальный свод (далее - НС) 90-х гг. XI в., и ПВЛ начала XII в.¹². И ПВЛ, и НС несут в себе переработанный текст самого раннего (пред-)летописного памятника первой половины - середины XI в. - Сказания о первых русских князьях (resp. Древнейшего свода, в терминологии А. А. Шахматова, далее - СПРК-ДС)¹³. При прочих равных условиях, в случае невозможности согласовать данные ПВЛ и НПЛМИ, преимущество большей достоверности имеют известия НПЛМИ, как отражающие более ранний НС и в целом лучше сохранившие текст СПРК-ДС¹⁴.

Текст СПРК-ДС стал «нарративной основой», «ядром» раннего летописания. Этот текст не имел погодной сетки и был основан на последовательности князей и их воевод, то есть на событийно-генеалогической относительной хронологии¹⁵. Хронологические сетки раннего летописания (и НПЛМИ, и ПВЛ) -результат позднейшей реконструкции летописцев. Относительная событийно-генеалогическая хронология была искусственно «размазана» по слишком широкой для нее хронологической шкале, а также удревнена во вторую половину IX в. (после 6360 / 852 г.). На самом деле завоевания славянских «племен» киевскими князями, начиная с Олега и Игоря, происходят, условно говоря, после 900 г. - в X в.¹⁶. В результате даты жизни (рождения, свадьбы и похороны) ключевых персонажей летописного нарратива оказались крайне неправдоподобными. Помещение же деяний первых Рюриковичей в X столетие сразу же снимает большинство противоречий генеалогического и общеисторического плана.

Списки «племен» в космографическом («библейско-хронографическом») введении ПВЛ и в описаниях походов на Византию, являющихся частью «обрамления» договоров русских князей с византийскими императорами, введены в летописный текст на этапе создания ПВЛ, то есть эти литературные конструкты, созданные с определенными идеологическими целями, принадлежат самому позднему этапу раннего летописания. Списки «племен» в описаниях походов на греков явно составлены из этнонимов, которые были упомянуты в летописном нарративе ранее. Причем один из списков включает в себя даже дулебов, которые, согласно раннему летописанию, уже исчезли и никогда не фигурировали ни в одном другом описании ранней Руси¹⁷.

Рассказы о походах на славянские «племена» первых киевских князей от Олега и Игоря Рюриковича до Владимира Святославича фактически являются одной из основных тем СПРК-ДС, который, в свою очередь, передает в переработанном виде устные традиции скандинавов-руси и славян¹⁸, поэтому именно их анализ должен быть положен в основу исторической реконструкции. Известия о «племенах» как объектах экспансии первых князей Рюриковичей, описанной в СПРК-ДС, могут претендовать на высокую степень достоверности, и именно они частично подтверждаются параллельными источниками¹⁹.

Иными словами, информация Введения ПВЛ априори менее достоверна, чем информация из «ядра» летописания, а информация из списков племен при описании походов на Византию в принципе недостоверна и должна быть элиминирована из исторических реконструкций.

Славянские общности в раннем летописании устойчиво обозначаются термином «земля», который, как показал А. А. Горский, прилагался в древнерусских текстах к независимым политиям самого разного масштаба и географического расположения («Русская земля», «Греческая», «Лядская», «Польская», «Ромейская», «Словенская», «Деревская» и др.)²⁰. «Земля» в древнерусских памятниках, по Горскому, это - «государство в целом»²¹. Но сам Горский искусственно разделил этот список «земель» на «настоящие государства» и славянские «догосударственные общности», к которым термин «земля» применен летописцами якобы ошибочно, однако такой подход противоречит логике рассматриваемых текстов и является результатом проекции априорных представлений исследователя о том, как «должно было быть», а не вытекает из логики его собственного анализа источников.

Еще более показателен случай, когда в НПЛМИ к трем «племенам» применяется термин «волость»: «словене свою волость имели, а кривици свою, а мере свою...»²². Именно эти общности составляют альянс для изгнания варягов и приглашения Рюрика и его братьев. Этот альянс получил в историографии обозначение «северная конфедерация племен»²³. Перед нами автономные единицы, объединенные в более крупную политию. Для термина «волость» («власть») А. А. Горский как раз фиксирует значение «отдельное владение», чаще всего - самостоятельная составная часть «Русской земли» со своим князем. «Волость», по Горскому, - «составная часть государства»²⁴. Таким образом, во фрагменте НПЛМИ термин «волость» использован точно в соответствии с выделенным Горским значением: «автономная часть политии», в данном случае, часть коалиции славянских и финских «племен», призвавших Рюрика.

Термины «земля» и «волость» используются в раннем летописании применительно к славянским общностям вполне последовательно и осмысленно в своих прямых значениях, характерных для древнерусского литературного узуса. Вне зависимости от оценки исторической достоверности и степени ретроспективное™ рассмотренных летописных известий с точки зрения раннего летописания все общности славян - «земли», то есть «отдельные политии», сравнимые с Византией и Польшей или Римом и Ханааном, а составившие союз словене, кривичи и меря - «волости», то есть автономные единицы составной «конфедерации»²⁵.

Анализ описаний «племен» в тексте ПВЛ, сделанный П. В. Лукиным, показывает, что восточнославянское «племя» обладало в глазах летописцев всеми чертами нормальной политии: территорией, городами («градами»), обычаями, механизмом принятия политических решений, возможностью вести боевые действия, институтом княжеской власти наследственного характера, элементами социальной стратификации²⁶.

Согласно раннему летописанию, весь процесс этого захвата и интеграции «племен» в относительно объединенную державу Рюриковичей был сложным и многовариантным. При всей тенденциозности и избирательности при отборе фактов истории раннего периода Руси в летописании из него все-таки можно выбрать сообщения о самых разнообразных исторических ситуациях, в которых фигурируют «племена» славян. Со стороны Рюриковичей и их воевод описаны успешные завоевательные войны против славянских общностей, временно или частично успешные войны, поражения и неудачные силовые акции (яркий пример - смерть Игоря Рюриковича в земле древлян), переговоры. А со стороны славянских «общностей» описаны военные действия и боевое сопротивление; отделение после покорения без ясного понимания механизма сепаратизма, собственная инициатива переговоров; отселение со своей территории для сохранения свободы; поиск альтернативного Рюриковичам военного покровителя. Именно с такой точки зрения широкого спектра альтернативных интерпретаций известий и умолчаний летописного текста (и других источников) о «племенах» славян мы попытаемся посмотреть на комплекс данных о взаимоотношениях державы Рюриковичей и славянских общностей²⁷.

Захват Олегом и Игорем Рюриковичем Киева - первый шаг в строительстве державы Рюриковичей²⁸. Именно в этот момент обозначилось базовое бинарное ядро политии Рюриковичей - северный центр (Ладога, Новгород, Псков) и южный (Киев). Брак Ольги из Пскова и Игоря²⁹ был явно результатом тонкого расчета - через Псков шел альтернативный выход в Балтику, параллельный Ладоге. Рюриковичи в первой половине X в. смогли собрать выигрышную геополитическую комбинацию: Игорь - в Киеве (путь вниз по Днепру), Олег - в Ладоге (Новгороде, выход в Балтийское мире), Ольга - «отъ Плескова» (альтернативный выход в Балтийское море)³⁰.

Уже со времени Олега обозначается принцип, согласно которому кто-то из родственников или приближенных киевского князя обязательно отправляется на север. Согласно НПЛМИ (НС), Игорь остается княжить в Киеве, а Олег «иде ... Новугороду, а оттуду в Ладогу»; там же приводится еще одна версия, что Олег «ушел за море», но при этом «есть могила его в Ладозе»³¹. Вне зависимости от истинности какой-либо версии конца жизни Олега, нам важна фиксация в НС ухода главного родственника киевского князя из Киева на север. Затем, при Игоре в Киеве, согласно трактату «Об управлении империей», Святослав Игоревич в Новгороде «сидел»: в тексте употреблена форма имперфекта ёкаОе^ето от глагола KctOs^opctt, семантически идентичная древнерусскому глаголу «с’Ьд’Ьти» в значении «править в определенном месте»³². Судя по тому, что позже Святослав скептически воспринял просьбу новгородцев направить на княжение к ним одного из его сыновей: «а бы пошелъ кто к вамъ...»³³, впечатления от этого княжения у него остались не очень приятные. Именно на север «к Новугороду» и Пскову при Святославе в Киеве отправляется княгиня Ольга^34 35. При Святославе же в Новгород отправляется Владимир Святославич³³, потом, при Владимире, туда отправится его «уй» Добрыня Малкович³⁶, затем сыновья Владимира Святославича - Вышеслав и после - Ярослав³⁷.

На север каждый князь должен был отправить политически значимого родственника, хотя не обязательно именно сына, причем отправить хотя бы на время. Это был вопрос не генеалогии, а геополитической прагматики удержания северной базовой территории. Исключение составил только князь Ярополк Святославич, который изначально отказался идти в Новгород, а во время войны с Владимиром держал в Новгороде «посадников» («посадники своя посади» - отметим, кстати, странное множественное число³⁸), за что и поплатился в итоге -его посадники без боя сдали город его брату Владимиру³⁹.

Бинарная структура базовой территории, ядра державы Рюриковичей, видна из перечня территорий, которые обустроила погостами, становищами и прочим княгиня Ольга. Это - земля древлян до Киева, территории по рекам Днепр и Десна на юге; Новгород и Псков, реки Мета и, возможно, Луга на севере⁴⁰. Среди географических ориентиров в версиях НПЛМИ и ПВЛ различается только указание на р. Лугу в северном «домене», которая находится как раз между Новгородом и Псковом. Эта вставка ПВЛ принципиально географической реконструкции не меняет, но Лугу нужно было контролировать Рюриковичам, поскольку она впадает в Финский залив. Фактически три названных территории (Новгород, р. Луга, Псков) составили цепочку, закрывающую основные выходы в акваторию Балтийского моря.

Такая же логика контроля над ответвлениями водных коммуникаций видна на юге. Сопоставление расположения «города Ольги» Вышгорода (примерно в 20 км от Киева выше по течению на правом берегу Днепра) и «села Ольги» (которое можно предположительно отождествить с селом Ольжичи, на левом притоке Днепра р. Десне на полпути из Киева в Чернигов⁴¹) показывает ограниченность южной части «домена» Рюриковичей. Но оба населенных пункта, принадлежавших, согласно раннему летописанию, Ольге, контролировали стратегические водные коммуникации, идущие от Киева на север по Днепру и северо-восток - к Чернигову.

История этапов и направлений расширения северной части «домена» Рюриковичей вокруг Новгорода в X в. нам не известна. У нас нет сообщений о первых походах из Новгорода по присоединению северных финских и балтских племен, которые позже платили дань Руси. Процесс расширения северного ядра державы Рюриковичей и наращивания платившей ему дань периферии славянских, финских и балтийских «племен» виден лишь ретроспективно по его результатам в XI—XII вв.⁴². Контур северного эксклава Рюриковичей вырисовывается только в середине X в. в описании деятельности княгини Ольги. Именно с этим моментом В. Л.Янин связывает окончательное формирование усадебной застройки и принципов районирования Новгорода⁴³. Хотя, судя по археологическим датировкам (см. ниже), основы города мог заложить чуть раньше и князь Олег, ушедший из Киева в Ладогу.

В связи с проблемой изучения северной базовой территории державы Рюриковичей особую значимость приобретают летописные известия о «первом посаднике» Новгорода - Гостомысле. В древнейшей редакции перечня имен посадников Новгорода, протограф которого может быть датирован XII в., он назван первым - «пръвыи Гостомыслъ»⁴⁴. В новгородском летописании XV в. (Новгородско-Софийская группа летописей, далее - НСГ) известие о нем вставлено в рассказ о расселении славян: «Словене же пришедше съ Доуная, сЬдоша около озера Ильмеря и прозвашася своимъ именемъ и сд^лаша градъ и нарекоша и Новъгород и посадиша и стар’Ьишиноу Гостомысла»⁴⁵.

Если суммировать мнения и аргументы историков, то большинство исследователей, скорее, склоняется в пользу того, чтобы не считать имя Гостомысла «книжным фантомом» позднего новгородского летописания⁴⁶, а признать, что сведения о нем заслуживают внимания. Эти известия, вероятно, базируются на некой устной традиции, бытовавшей в Новгороде, проверить достоверность которой практически не представляется возможным⁴⁷. Но само имя Гостомыслъ вполне аутентично: известен князь славянской общности ободритов Gestimulus, погибший в 844 г.⁴⁸. Это имя вписывается в перечень древнейших славянских двуосновных имен⁴⁹.

Однако необходимо выбирать между двумя взаимно противоречащими версиями его статуса: либо он - «первый посадник» в Новгороде, либо «старейшина cnoB4>H» времен их расселения в районе Ильменя. Версия о посаднике имеет преимущество - большую древность гипотетического протографа списка посадников и его возможную первичность по отношению к летописному известию. Кроме того, «посадник» - вполне аутентичное понятие реальной древнерусской истории, а «старейшина» - книжное слово из переводов с греческого⁵⁰. Сейчас понятно к тому же, что исторический Новгород не был основан словенами в ходе их расселения в районе Ильменя⁵¹. На этих логических основаниях, вслед заХ. Ловмяньским, следует согласиться, что Гостомысл был, скорее, посадником. Его образ был важен для традиции и самой идеи новгородского посадничества, на первом (!) месте в списке посадников это имя не могло возникнуть случайно или как результат некой фантазии⁵². Но объяснение X. Ловмяньского этой идеологической важности имени Гостомысла совпадением времени его правления и момента крещения Новгорода кажется произвольным.

Исходя из имеющихся данных, гораздо логичней считать, что Гостомысл действительно был первым «посадником», в смысле «правителем» или «управителем» Новгорода, и выходцем из этносоциальной общности словен. Именно в этом качестве он и должен был фигурировать в новгородской традиции, которая знала, что он «первый посадник», а «посадили» его в Новгороде словене (или он представлял в политэтничном Новгороде общность словен?). Учитывая археологическую дату основания Новгорода, первый посадник Словении Госто-мысл должен был жить в первой трети - середине X в.

Согласно реконструкции П. С. Стефановича, стартовые позиции в Киеве Игоря Рюриковича обозначены в раннем летописании (видимо, в СПРК-ДС) так: *«и сЬде Игорь княжа в Киеве и бФапа оу него моужи варязи (и) словенЬ... и дани устави словеномъ и варягомъ даяти, а отъ Новгорода 300 гривенъ на лЪто мира дЪля»⁵³. Очевидно, что словене и варяги - опора Рюриковичей, захвативших Полянский Киев. Только словене и поляне - две общности славян, которые являются протагонистами (а не объектами) отдельных сюжетных историй в летописном нарративе⁵⁴. Поляне оцениваются в ПВЛ и с небольшими нюансами в НПЛМИ как этический «эталон», словене оцениваются в целом положительно и нейтрально⁵⁵. Поляне выступают как будущая русь («поляне, яже нынЬ зовомая Русь») и как будущие киевляне («и до сего дне от них же суть кычиК»)⁵⁶.

«Племя» словен охарактеризовано в раннем летописании как «люди новгородские», то есть жители Новгорода, так же как поляне названы предками «ки-ян»-киевлян. Кроме словен, как «предки» (предшественники, «от рода») новгородцев обозначены варяги⁵⁷. Получается, что «люди новгородские» в раннем летописании осмысляются как результат «синтеза» словен и варягов. Показательно, что словене выступают как самостоятельный действующий военный коллектив наряду с русью в истории о шелковых парусах во время похода Олега на Византию⁵⁸. Словене и потом новгородцы - главные союзники руси в X в., по своим функциям это своего рода «местные варяги», сотрудничающие с русью (ср. ниже известие об участии в битве при Листвене северян против варягов). Словении наряду с русином был защищен вирой в сорок гривен в первой статье Русской правды, в начале которой фигурируют еще варяги и колбяги. Здесь этноним словгънинъ обозначает именно представителя общности словен⁵⁹. Слове-не-новгородцы последний раз фигурируют как отдельный воинский контингент в летописи в 1036 г. при описании битвы Ярослава Владимировича с печенегами.

Следующий этап экспансии из Киева представлен в НПЛМИ и ПВЛ диаметрально противоположно. В НПЛМИ Игорь воюет с древлянами и уличами, а его воевода Свенельд захватывает территорию уличей, три года осаждает их город Пересечен, наконец, захватывает и его. Судя по четкой локализации уличей в тексте, с ними идет борьба за свободный выход вниз по Днепру. В итоге Свенельд получает дань с уличей, но после этого уличи отселяются с Днепра на запад в междуречье рек Днестр и Буг. Свенельд, потерявший дань с уличей, взамен получает дань с древлян, это решение запускает цепь событий, приведшую к гибели князя Игоря Рюриковича⁶⁰. Заметим, что в рассказе НПЛМИ о покорении древлян до передачи дани с них Свенельду ничего не было сказано, был лишь отмечен факт войны Игоря с древлянами и уличами после его вокняжения в Киеве.

В ПВЛ начало экспансии из Киева выглядит совершенно иначе. Войны с уличами нет вовсе. Вместо этого есть блок известий о походах Олега на славянские племена древлян, северян и радимичей. П. С. Стефанович вслед за А. А. Шахматовым, О.В.Твороговым и А.А.Гиппиусом однозначно относит этот блок из трех известий об Олеге на счет творчества автора ПВЛ, который якобы амплифици-рует текст НС за счет простого домысливания⁶¹.

Несомненно, что три статьи о походах Олега на древлян, северян и радимичей в нынешнем виде относятся к тексту ПВЛ. Но механизм их создания не так ясен и прост, как пытается доказать П. С. Стефанович. Если бы автор ПВЛ, как считает Стефанович, хотел показать мощь Олега и его борьбу с Хазарией, то непонятно, почему из плативших дань Хазарии «племен» он выбрал только северян и радимичей, но при этом информацию о ставке платежа радимичей «по щелягу» как раз заимствовал из статьи НС (НПЛМИ) про вятичей. Заметим особо, что радимичи, согласно раннему летописанию, вне этого известия, вообще хазарам дань не платят и с ними никак не связаны⁶². Если бы речь шла о простом заимствовании информации о «племени», платящем дань Хазарин, из НС, то Олег бы, как и в будущем Святослав, покорял бы вятичей и брал дань «по щелягу» именно с них. Объяснения Стефановича, что автор ПВЛ «забыл» вятичей или «не различал» радимичей и вятичей из-за общности происхождения «от ляхов», совершенно не убедительны.

Отсутствие начала истории о завоевании древлян и возложении на них дани в НПЛМИ и слабость версии о чистой выдумке автора ПВЛ трех известий о походах Олега⁶³ заставляют искать начало древлянской истории для НПЛМИ и источник текста трех известий о походах Олега в ПВЛ. В летописях НСГ, которые передают текст НС зачастую лучше, чем НПЛМИ, есть совершенно не замеченное исследователями⁶⁴ известие под 6391 г.: «иде Олегъ на древляны и на северы и възложи дань на нихъ по чернЕи кунЕ...»⁶⁵ '. Оно как раз логически продолжается известиями: «и деревляне заратишася от Игоря по Олгови смерти. Иде Игорь на древляны. И побЪдивь я взложи на ня дань болши Олгови»⁶⁶. Указание на ставку дани в первом известии об Олеге мотивирует указание на повышение дани древлянам при Игоре. Этот момент важен для понимания убийства Игоря, который сначала повысил ставку дани, а потом вообще попытался собрать ее несколько раз. Таким образом, в летописях НСГ есть начало истории о получении Игорем древлянской дани, которую возложил Олег и которую можно отдать Свенельду, отсутствующее в тексте НПЛМИ. Зависимость известий ПВЛ от более короткого известия летописей НСГ очевидна, так как в ПВЛ Олег идет походом именно на древлян и северян (как и в известии комплекса НСГ), а к радимичам, известия о походе на которых в НСГ (=НС) нет, только «посылает». Текст известия летописей НСГ не сокращение трех известий ПВЛ, так как в этом случае неясно будет исчезновение из него радимичей. Это известие можно вполне уверенно возвести к НС, к которому возводятся и остальные уникальные известия летописей НСГ⁶⁷, из текста НПЛМИ оно, видимо, выпало механически. Возможно также, что оно было в СПРК-ДС и было потеряно или элиминировано по каким-то причинам в НС.

Исходя из раннего летописания, можно сделать выводы, что князь Олег в нем фигурировал как князь, возложивший дань на древлян и северян, но не захвативший их территорию. Воевода Свенельд - завоеватель территории уличей, уничтоживший их город Пересечен на Днепре. Это был крупный успех, сделавший Свенельда фигурой номер один в окружении Игоря Рюриковича. Понятна и логика походов - на юг, вниз по Днепру, на запад - на правобережье Днепра, на восток - на левобережье. Олег, Игорь, Свенельд как бы «пробуют», где можно добиться успеха, где сопротивление соседей меньше.

Факт получения дани Олегом с радимичей есть только в ПВЛ, он не подтверждается никакими источниками и, следовательно, должен считаться недостоверным, пока не будет ясно происхождение этого известия в ПВЛ.

Такой же, как в начальной части раннего летописания, перечень подплатежных «Росии» стран (vnotpopct /сора) «ультины, дервленины и лензанины и другие склавы» (уличи, древляне и поляне-лендзяне⁶⁸) находим в 37-й главе трактата «Об управлении империей» Константина VII Багрянородного⁶⁹. Текст главы восходит к материалам началах в.: либо ко времени византийского императора Льва VI Мудрого до 912 г., либо, что вероятней, к 10-20-м годам X в.⁷⁰.

9-я глава трактата «Об управлении империей» фиксирует в 940-950 гг. подчинение Киеву «вервиан (древлян), другувитов (дреговичей), кривичей и севериев», на их территориях происходит зимнее «кружение»-полюдье. Кривичи и лендзя-не (поляне) поставляют и продают в Киев лодки-моноксилы⁷¹. Эта более поздняя по времени составления глава отселившихся с Днепра уличей уже закономерно не упоминает. О радимичах византийский трактат вообще ничего не знает, но 9-я глава трактата подтверждает известие о данническом подчинении Киеву северян. Можно предполагать некоторое изменение позиции лендзян-полян, которые из «подплатежной страны» в начале X в. становятся торговыми партнерами Росии -поставщиками лодок в Киев, видимо, потому, что их территория за прошедший отрезок времени превратилась к середине X в. уже в часть Росии вокруг Киева.

В письме сановнику кордовского халифа Абд ар-Рахмана III Хасдаю Ибн Ша-пруту от хазарского царя (евр. мелек) Иосифа бен Аарона среди его данников фигурируют: «В-н-н-тит» / вятичи, «С-в-р» / северяне и «С-л-виюн», под которыми, судя по контексту, надо понимать не славян in to to, а именно словен⁷². Хасдай Ибн Шапрут написал свое послание Иосифу до 961 г., в течение года-двух (может быть, больше) оно шло в Хазарию. Поэтому послание хазарского царя, видимо, отражает ситуацию 950 - начала 960-х гг. Возможно несколько вариантов согласования информации письма царя Иосифа с информацией трактата императора Константина Багрянородного. Во-первых, Иосиф мог преувеличить объем своей власти, использовать уже устаревшую информацию о народах, которые раньше платили дань Хазарии. Наконец, словене, северяне и вятичи могли делать вполне реальные выплаты Хазарии, которые трактовались как «дань». Скорее всего, это были выплаты, связанные с транзитной торговлей через территорию Хазарии («десятина» - «ушр»⁷³), которая контролировала торговые пути, прежде всего, по Волге, ведь все три эти славянские общности были плотно вовлечены в международную транзитную торговлю. А северяне и, видимо, вятичи также поставляли в Хазарию товарное зерно⁷⁴. Заметим, что в числе своих данников хазарский правитель не знает никаких радимичей.

Согласно НПЛМИ и ПВЛ, князь Святослав Игоревич в ходе борьбы с Хазарией совершил поход и получил дань с вятичей, которые ранее платили ее Хазарии⁷⁵. Это первое известие о получении дани с вятичей. До этого никаких достоверных свидетельств о контактах Рюриковичей и вятичей нет.

Сын Святослава Владимир второй раз подчинил вятичей (возможно, было два похода), а его воевода Волчий Хвост получил дань с радимичей⁷⁶. Этими походами завершается основная эпопея подчинения славянских общностей державе Рюриковичей, однако необходимо попытаться уточнить их статус и эволюцию их положения после потери независимости.

Переходя к вопросу о степени зависимости славянских «племен» от Руси, мы предлагаем посмотреть на этот процесс сквозь призму концепта «отчуждения» (англ, alienation, нем. Entfremdung') К. Маркса, применяемого в самом широком значении в современной социальной антропологии⁷⁷. В общем виде теория отчуждения гласит, что власть (носители власти, правящий класс) не может и никогда не отчуждает все сразу. Обычно отчуждение происходит медленно и поэтапно. Обычно власть отчуждает что-то одно или какую-то часть - собственность, территорию, права личности, суверенитет коллектива, поэтапно преодолевая сопротивление социального материала. Кроме того, возможны отчуждение силовое (завоевание) и манипулятивное («soft power»). Это очень хорошо видно и на примере полевых наблюдений над современными организованными преступными группировками, специализирующимися на рэкете: для вымогателей чаще всего не нужно сразу захватить все ресурсы и собственность жертвы, они не заинтересованы в тотальном грабеже, зачастую им гораздо выгодней вести постепенное отчуждение все возрастающего процента прибыли. Аналогичной логикой программируются действия и практики первопроходцев, колонизаторов и работорговцев XVI-XIX вв.⁷⁸.

Применительно к проблеме покорения славянских «племен» предлагаем различать:

• 1) отчуждение материальных ценностей (= дань);

• 2) отчуждение неприкосновенности границы (или части суверенитета) -право нахождения на чужой территории (= полюдье);

• 3) отчуждение права на вооруженный контингент (= автономное участие общности в боевых столкновениях);

• 4) отчуждение территории - аннексия;

• 5) отчуждение коллективной идентичности - ассимиляция (= смена этнонима).

Добавим, что обычно внимание историографии сосредоточено на том, что именно у славянских «племен» русь отчуждала. Нам представляется важным посмотреть, какие свои социально-политические черты и политические возможности славянские «племена» сумели сохранить, находясь под давлением или оккупацией руси, в течение X в. и первой половины XI в. Данные письменных источников, анализируемые ниже, представлены в формализованном виде в таблице (см. в конце статьи).

Наиболее подробно освещен в источниках процесс завоевания и аннексии державой Рюриковичей территории общности древлян на правобережье Днепра. Древляне представляли собой сложившуюся политию типа вождества, вполне сопоставимую по уровню политического развития с державой Олега и Игоря. Судя по этим данным, у них был политический центр - Коростень на притоке Днепра р.Уж, в нем правил князь Мал, а ранее - его предшественники, которые «распас-ли суть» землю древлян. У древлян было налаженное речное сообщение по Ужу с Днепром. Упоминаются также совокупность нескольких укрепленных «градов», мужи «лучшие / нарочитые» и войско, способное противостоять дружинам киевских князей. В НС и ПВЛ древляне представлены как исконные противники сначала полян киевских, князей Аскольда и Дира, а потом киевских Рюриковичей⁷⁹.

В начале X в. у древлян Олегом и Игорем Рюриковичем несомненно были отчуждены права на материальные ценности (дань) и неприкосновенность границ их территории (сбор дани происходит на их территории). Но при этом у древлян сохранена полная автономность, то есть собственное управление, территория (границы, укрепления, города), значительная часть суверенитета (князь, элита, вооруженные силы).

В середине X в. после убийства Игоря у древлян Ольгой и Святославом Игоревичем была аннексирована территория, уничтожены укрепления, уничтожена элита. Однако описания событий 980-х гг. показывают, что древляне сохранили свою базовую идентичность как минимум в глазах киевского летописца: «в деревехъ», то есть «у древлян» (а отнюдь не «на территории древлян»), садится Олег Святославич; «един древлянин» показывает Ярополку Святославичу, где лежит труп Олега; «в деревехъ», то есть опять же «у древлян», сидел сын Владимира Святослав.

История древлян может быть сравнительным эталоном для интерпретации сообщений о взаимоотношениях державы Рюриковичей с другими «племенами». Северяне на левобережье Днепра, занимавшие как бы «зеркальное» положение относительно Киева «напротив» древлян, прошли совершенно иной путь присоединения к Руси. В начале X в. Олег, согласно группе летописей НСГ, совершил на них поход и возложил дань такую же, как и на древлян, а согласно ПВЛ, он возложил на них «дань легкую». В середине X в. на территории северян проходило «кружение»-полюдье росов. Древляне, как мы знаем, находящиеся в таком же режиме подчинения, как северяне, в это время сохраняли все перечисленные выше атрибуты автономии. Значит, автономия северян -чуть более отдаленных географически и имевших, возможно, облегченный режим дани - была не меньше, если еще не выше.

В 946 г. территория древлян была завоевана и аннексирована Рюриковичами, эта территория с середины X в. была включена Ольгой в «южный домен» державы. А северяне во второй половине X в. остаются в старом режиме зависимости и степени подчинения, схожими с ситуацией у древлян первой половины X в. Возможно, в 950-960-е гг. северяне платят какую-то дань еще и хазарскому царю Иосифу. Можно считать, что северяне во второй половине X в. - автономная полития, подчиненная Руси. Следующий раз в летописании северяне появляются уже в XI в. при описании битвы Владимировичей Ярослава и Мстислава на стороне последнего. Причем северяне составляют воинский контингент аналогичный, симметричный варягам: «Мьстиславъ ... исполчивъ дружину и постави сЬверъ в чело противу варягомъ а самъ ста с дружиною своею по крилома... и сступися чело сЬверъ съ варягы и трудишася варязи секуще сЬверъ и посем наступи Мстиславъ со дружиною своею и нача сече варяги... Мстиславъ же о светъ заоутра видевъ лежачие сечены от своихъ сЬверъ и варягы Ярославле и рече кто сему не радъ се лежитъ северянинъ, а се варягъ, а дружина своя цела»⁸⁰. Даже для черниговского князя Мстислава северяне - те, кто погиб из его войска («отъ своихъ»), - союзники-чужаки, которых он сравнивает с варягами Ярослава. Причем Мстислав сразу же после битвы, в которой сохранилась его «своя дружина», предлагает мир проигравшему сражение брату Ярославу, отдавая ему «столичный» Киев. Здесь явно заложен нравоучительный подтекст: наемники, будь то варяги, будь то северяне, в битвах не играют решающей роли, победу обеспечивает «своя дружина», которая была у Мстислава, но которая не названа в битве у Ярослава, опиравшегося только на чужаков-варягов. В этом известии северяне - отдельный военный контингент, полностью автономный от Рюриковичей, такой же, как варяги со своим князем Якуном (ср. выше сопоставление словен-новгородцев и варягов).

Упоминание северян в списках племен походов Олега 911 и Игоря 944 г. на Византию в ПВЛ мы не учитываем по двум обстоятельствам. Первое возражение, названное выше, - источниковедческое: летописный конвой договоров - фальсификат, составленный из предшествующих упоминаний. Второе - логическое: согласно ПВЛ, на Византию ходили тиверцы и печенеги, территория которых не была подчинена Рюриковичам. Следовательно, включение в этот список может быть свидетельством того, что северяне - союзники или данники, но о подчинении их территории оно ничего не говорит. Наконец, участие в походе могло происходить на добровольных началах или за плату⁸¹.

Осталось ответить на вопрос, почему нет летописного рассказа о покорении территории северян. Самый очевидный ответ состоит в том, что они были покорены Мстиславом Владимировичем во время его княжения в Чернигове между 1024 и 1036 гг. или его предшественниками, правившими в Чернигове. Известное нам киевское летописание этот момент черниговской истории не отразило, ведь в его основе был прото-нарратив о деяниях первых киевских князей, в котором не было даже ранней истории правителей Новгорода, равным образом в ней нет и деяний правителей Чернигова. Кроме того, описание этого отрезка времени почти полностью посвящено истории борьбы братьев Владимировичей.

С полянами и уличами ситуация вполне ясна: произошел быстрый захват территории, уничтожение правителей (Аскольд и Дир) и города (Пересечен), то есть проведена быстрая ликвидация суверенитета. В результате уличи отселились с Днепра, а поляне уже в рассказе о княгине Ольге упоминаются как «кия-не». Фактически получилось, что в то время, когда древляне все еще являются «древлянами» по своей идентичности, поляне уже влились в состав «киян» - жителей древнерусского города, часть населения которого сохраняла лишь историческую память о предках-полянах⁸². Мы видим у древлян и полян разные темпы отчуждения изначальной «племенной» идентичности.

Вятичи потеряли часть суверенитета при Святославе Игоревиче и его сыне Владимире. Вятичи во второй половине X в. попадают в статус платящих дань Руси, такой статус был у древлян и северян в первой половине X в. Вятичи, как древляне первой половины X в., сохраняют суверенитет, вождя (Ходота и его сын) и идентичность в XI в.⁸³. Вятичи остаются в статусе автономной политии на периферии Руси в XI в., а, возможно, и позже. Радимичи были подчинены, видимо, только Владимиром Святославичем. Но в XI в. радимичи находятся скорее в статусе платящих дань, то есть в статусе древлян первой половины X в.: «везут повоз до сего дни». Аннексии территории радимичей не зафиксировано.

Кривичи занимали огромную область, которая захватывалась в основном не из Киева. Общность кривичей, скорее всего, не была территориальным «этнографическим» или политическим объединением. Это был либо «зонтичный» экзоэтноним⁸⁴, либо обозначение некой этносоциальной «межплеменной» группы. У них не было центров, захват которых решал бы вопрос с их подчинением. Часть территории общности кривичей перешла к Рюриковичам вместе с Псковом, откуда происходила Ольга, а часть - по-видимому, вместе со Смоленском. В раннем летописном нарративе отразилась в подробностях победа Владимира над полоцким князем Рогволодом и его двумя сыновьями⁸⁵ - это финал освоения «кривичской» территории. Рогволод также, как и Аскольд и Дир, начал процесс захвата территорий славянских общностей, но у этих трех князей процесс расширения владений в итоге «перехватили» Рюриковичи.

Держава Рюриковичей таким образом разделялась на базовую территорию («ядро», то есть земли, уже аннексированные) и на «текучую» периферию - рэкетируемые территории, на которых собиралась дань. На этом моменте «двухчастности» в свое время сфокусировал внимание М.Д. Приселков, проницательно сравнивший Русь X в. с более поздней Новгородской «республикой» и Золотой Ордой, отнеся их по этому признаку разделения на «основное ядро» и «подчиненные... силой меча... земли» к типу «примитивных государственных образований древности»⁸⁶. Перед нами типичная «сегментарная политая» по Э. Саутхоллу, в которой сфера политического (реального) суверенитета гораздо уже границ суверенитета символического (прокламированного)⁸⁷.

С начала X по первую треть XI в. никакого структурного прогресса в организации Руси не наблюдается. Все это время происходило только параллельное расширение двухчастной базовой «ядерной» территории вокруг Киева и Новгорода и постепенное приращение нестабильной периферии.

Минимальный прогресс виден лишь при размещении сыновей князей Святослава Игоревича и Владимира Святославича по городам, которые были точками опоры, центрами и очагами иррадиации власти Рюриковичей. Согласно НПЛМИ и ПВЛ, Святослав в 969 г. оставил Ярополка в Киеве, в Новгород был отправлен Владимир, а Олег сел «у древлян», возможно, но не обязательно в Овруче. Если Овруч действительно стал новым центром территории древлян вместо Коростеня, то разгромленная столица древлян была в центре их территории, а новая - на северной окраине⁸⁸. Владимир Святославич раздал сыновьям Новгород, Полоцк, Туров, Ростов, Муром, Тмуторокань-Таматарху, «древлян» (Овруч?)⁸⁹. Ни один из этих городов не был «племенным центром»⁹⁰.

Первые опорные пункты власти Рюриковичей располагались на окраинах территорий славянских общностей и в «межплеменных» контактных зонах⁹¹. Муром, Ростов и Суздаль на территории финских общностей мери и муромы как бы «заходят в тыл» вятичам на Оке⁹². Маленькая пограничная крепость Владимир-Волынский расположена так, чтобы закрывать западную границу⁹³. Ее расположение говорит, что этот город ограничивал с северо-запада территорию местного славянского населения, которое считалось киевскими князьями своим. Добавим, что Чернигов и Переяславль (основанный как раз Владимиром⁹⁴) находятся на северной и южной окраинах северян, беря их «в клещи». Туров вообще никак не связан с дреговичами, локализация которых не может быть достоверно установлена⁹⁵. Полоцк, если и был изначально связан с кривичами, то находился на торговом пути и был при Рогволоде уже развитым эмпорием⁹⁶. Исключение, естественно, составляют только Киев (ранее центр полян) и Новгород (находящийся в эпицентре расселения словен), которые были базовыми центрами для державы Рюриковичей.

В X в. держава Рюриковичей была сегментарной политией, основу которой составляли два медленно расширяющихся небольших территориальных «ядра» вокруг Киева и Новгорода. Вокруг них наращивалась подвижная периферия, с которой собиралась дань. Первая попытка наметить и поставить под контроль границы этой периферии была сделана только Владимиром Святославичем в конце X в.

В X в. Рюриковичи захватили и освоили территории словен, полян, древлян, возможно, и часть земель, где жили кривичи. Северяне, вятичи, радимичи, дреговичи к началу XI в. сохраняли автономию и ограниченный суверенитет территории, прямых или косвенных данных о завоевании их территорий нет. Это - вполне реальные общности в составе Древней Руси в начале XI в. Словене и северяне в первой трети XI в. фигурируют как этносоциальные группы древнерусского населения, близкие по своему положению к варягам или колбягам. Вятичи в XI в. - автономный периферийный социум. Политическая унификация территорий Руси и сложение древнерусской народности, в которой постепенно «растворялись» общности-предшественники, - процесс, который наметился с середины XI в. У нас нет оснований предполагать, что у князей Рюриковичей была необходимость как-то специально ассимилировать разнородные группы своих подданных в единую этнокультурную макро-общность, это происходило скорее стихийно, в процессе социально-политического развития Руси, а значит - достаточно медленно.

Таблица

Степень интеграции славянской общности в державу Рюриковичей: структурный анализ данных

Общность	Перв. пол. Хв.	Сер. X в. [940-960 гг.)	Втор. пол. Хв.	Перв. пол. XI в.
Словене	I-1/2/3. П-1/2. Ш-3/4.	1-3. П-1/2. Ш-3/4. IV	1-3. П-1/2. Ш-3/4. IV	1-3. П-1/2. Ш-3/4.
Кривичи	1-2.	1-1. П-1/2. Ш-1/4.	...	...
Поляне/ лендзяне	1-3. П-1/2. Ш-4.	1-3. П-1/2/3. 0.
Уличи	1-3. П-1/2. Ш-4.	Ш-1/2/3/4. V
Древляне	1-1. П-1. Ш-1/2/3/4.	1-3. П-1/2. Ш-4.	1-3. П-1/2. Ш-4.
Северяне	1-1. П-1. Ш-1/2/3/4.	1-1. П-1. Ш-1/2/3/4 IV	vc?).	1-2. П-2. Ш-3/4.
Вятичи	...	1-1. П-1 Ш-1/2/3/4. IV	1-1. П-1 Ш-1/2/3/4.	1-1. П-1 Ш-1/2/3/4.
Радимичи		Z	1-3 П-1/2. Ш-4.	1-3 П-1/2. Ш-4.
Дреговичи		1-1. П-1. Ш-4 (?).	Z

Статус – I. Данники – 1. Союзники – 2. Население захваченной территории – 3. Отчуждено – II. Материальные ресурсы (= дань и   полюдье) – 1. Территория (= захват) – 2. Идентичность – 3. Сохранено – III.

Ничего не сохранено – 0. Территория и центры – 1. Cамоуправление и элита – 2. Воинский контингент – 3. Идентичность – 4. Нет данных – ---. Подчинение иному политическому субъекту или попытка найти такового – IV. Успешная форма сопротивления – V

--------------------

Щавелёв Алексей Сергеевич,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Институте всеобщей истории РАН.

РУСЬ ЭПОХИ ВЛАДИМИРА ВЕЛИКОГО:ГОСУДАРСТВО, ЦЕРКОВЬ, УЛЬТУРА
Материалы Международной научной конференции в память тысячелетия
кончины святого равноапостольного князя Владимира и мученического подвига святых князей Бориса и Глеба,
Москва, 14–16 октября 2015 года. Стр. 24-48

 

---------------------

1Определение С. В. Бахрушина, восходящее к К. Марксу, - «держава Рюриковичей» (Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей // Вестник древней истории. 1938. №2 (3). С. 88-98) - наиболее подходит для политии, которая создавалась вокруг Киева и Новгорода династией князей, возводящей себя к Рюрику. Эта полития еще не была ни государством в точном терминологическом значении (Claessen H.J.M. State // Encyclopedia of Cultural Anthropology I ed. by D. Levinson, M. Ember. New York, 1996. P. 1253-1257; Автономов A. C., Попов В. А. Государство // Попов В. А. Алгебра родства и власти. Исследования по антропологии родства и политической власти. М., 2014. С. 246-255), ни единственно возможной «Русью». Ведь будущая Русь могла равным образом образоваться и вокруг Полоцка, и вокруг Чернигова, и в иных, самых различных, историко-географических формах: Щавелев А. С. Известие Ипатьевской летописи о Черной могиле (к вопросу об имени погребенного князя) // Чершпв у середньов1чшй та ранньомодершй icTopii Центрально-Схщ-но! Европи: зб1рник наукових праць, присвячений 1100-лптю першо! лИописно! згадки про Чершпв. Чершпв, 2007. С. 100-106; Он же. Черниговская Русь Мстислава Владимировича: несостоявшееся государство // История: электронный научно-образовательный журнал. 2012. Вып. 5(13): Начала Древнерусского государства. С. 70-74. Электронный ресурс: доступ для зарегистрированных пользователей: URL: http://mes.igh.ru/magazine/ content/chernigovskaia-rus.html (дата обращения: 15.06.2016).

2Обзоры источников по истории славян Восточной Европы см.: Goehrke С. Friihzeit des Ostslaventums / Unter Mitwirkung von U. Kalin. Darmstadt, 1992. S. 38-47; Щавелев А. С. Славянские «племена» Восточной Европы X - первой половины XI века: аутентификация, локализация и хронология // SSBP. 2015. №2 (18). С.99-133.

3См. последние работы: Свердлов М. Б. Домонгольская Русь. Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети ХШ в. СПб., 2003. С. 133-135,178-189; Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. С. 24, 58-76; Он же. Первое столетие Руси // СР. 2010. Вып. 10: К 1150-летию зарождения российской государственности. С. 62-73.

4Фроянов И.Я. О событиях 945-946 гг. в Древлянской земле и Киеве (в свете этнографических данных) // Проблемы археологии и этнографии. СПб., 1993. Вып. 4: Историческая этнография. Межвузовский сборник. С. 100-122; Милютенко Н. И. Древлянская земля в IX-XI вв. (по летописным источникам) // Старожитност! Швденно! Pyci. Материалы III юторико-археолопческого семшару «Чернигов и его округа». Чершпв, 1993. С. 161-166; Григорьев А. В., Сарычев И. В. О времени гибели ромейской культуры // Труды VI Международного конгресса славянской археологии. М., 1999. Т. 5. С. 341-353; Шина-ков Е.А. Образование Древнерусского государства. Сравнительно-исторический аспект. М., 2009. С. 4-7,173-299.

5Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей... С.95.

6Пашуто В. Т. Летописная традиция о «племенных княжениях» и варяжский вопрос // ЛХ, 1973: Памяти А. Н. Насонова. 1974. С. 103-110.

7Хабургаев Г. А. Этнонимия Повести временных лет в связи с задачами восточнославянского глоттогенеза. М., 1979; Шинаков Е.А. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства // Ранние формы социальной организации. Генезис, функционирование, историческая динамика. СПб., 2000. С. 303-347; Конецкий В.Я. «Древнерусские летописные племена»: проблема интерпретации (на примере ильменских словен) // Новгород в культуре Древней Руси. Материалы чтений по древнерусской литературе. Новгород, 1995. С. 75-83; Кибинь А. С. От Ятвязи до Литвы. Русское пограничье с ятвягами и литвой в Х-ХШ вв. М., 2014. С. 16-42. В этих работах интерпретации разных этнонимов расходятся, по-разному трактуется и соотношение этнонимов и общностей-денотатов. Мы даем определения типа общности по нашей статье: Щавелев А.С.Славянские «племена» Восточной Европы... С. 120.

8См. подробней: Лукин П. В. Восточнославянские «племена» в русских летописях: историческая память и реальность // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени. М., 2003. С. 257-285.

9Bury J. В. The Treatise De Administrando Imperio // BZ. 1906. №15. P. 517-577; Howard-Johnston J. The De administrando imperio: a Re-examination of the Text and a Re-evaluation of its Evidence about the Rus // Les centres proto-urbaines russes entre Scandinavie, Byzance et Orient I Ed. par M. Kazanski, A. Nercessian etC. Zukerman. (Realites Byzantines, 7). Paris, 2000. P. 301-336.

10Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в X в. Л., 1932. С. 98-100. О переписке и текстах других писем Хасдая см.: Mann J. Texts and Studies in Jewish History and Literature. Vol. I.N.Y., 1972. P. 3-30.

11О роли этого текстологического наблюдения при реконструкции ранней истории Руси прозорливо писал С. В. Бахрушин (Бахрушин С. В. Держава Рюриковичей... С.88-89; Он же. К вопросу о достоверности Начального свода // Бахрушин С. В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. Научное наследие. М., 1987. С. 15-16,23-25).

12См. современную схему развития раннего летописания: Гиппиус А. А. До и после Начального свода: ранняя летописная история Руси как объект текстологической реконструкции // Русь в IX-X веках. Археологическая панорама / отв. ред. Н.А. Макаров. М.; Вологда, 2012. С. 36-62; Gippius A. A. Reconstructing the Original of the Povest’ Vremennyx Let: a Contribution to the Debate // RL. 2014. Vol. 38. P. 341-366.

13В своем докладе на конференции «Эпоха Владимира Святого: государство, церковь, культура» А. А. Гиппиус отказался от идеи датировки СПРК-ДС концом X в., признав правоту А. А. Шахматова, относившего дату ДС ближе к середине XI в. Ранее А. А. Гиппиус отказался от своих квантитативно-лингвистических аргументов в пользу ранней датировки ДС, которые убедительно опровергла О. Б. Страхова: «отсутствие новых форм аориста в восстанавливаемым мною нарративном ядре ПВЛ действительно не может быть основанием для датировки этого текста временем до середины XI в.» (Гиппиус А. А. «Рекоша дроужина Игореви...» - 3. Ответ О.Б. Страховой (Еще раз о лингвистической стратификации Начальной летописи) // Palaeoslavica. 2009. Vol. XVII. №2. С.250). Практически всю остальную критику О. Б. Страховой А. А. Гиппиус вполне убедительно дезавуировал (ср.: Гиппиус А. А. «Рекоша дроужина Игореви...» - 3... С. 248-287; Страхова О. Б. «Рекоша дроужина Игореви...». Кстатье А.А.Гиппиуса // Palaeoslavica. 2008. Vol. XVI. №2. С.217-258).

14См. примеры: Бахрушин С.В. К вопросу о достоверности... С.24-26; Стефанович П. С. Загадочное известие летописи: древнейшая дань из Новгорода в Киев // НИС. 2008. Вып. 12 (22). С. 5-35; Он же. Древлянская дань киевским князьям // «По любви, въ правду, безо всякие хитрости». Друзья и коллеги к 80-летию В. А. Кучкина. М., 2014. С. 19-74.

15Бахрушин С. В. К вопросу о достоверности Начального свода... С. 15-35; Гиппиус А. А. «Рекоша дроужина Игореви...». К лингвотекстологической стратификации Начальной летописи // RL. 2001. Vol. 25. С. 147-181; Он же. «Рекоша дроужина Игореви...» - 3... С. 248-287; Он же. До и после Начального свода... С. 50-54. Даже А. И. Соболевский, не принимавший схемы раннего летописания А.А. Шахматова, признавал, что НПЛМИ несет в себе текст некой особой Летописи киевских князей, которая была составлена до ХШ в. и «была относительно коротка и суха». А. И. Соболевский считал соотношение этой Летописи киевских князей (= НСу А.А. Шахматова) и Начальной летописи (= ПВЛ) хронологически обратным, но поддерживал идею отражения в НПЛМИ оригинального древнего текста (Соболевский А. И. Древняя переделка Начальной летописи //ЖМНП. 1905.4.358. Март. С. 102-105).

16Бахрушин С. В. К вопросу о достоверности... С. 16-18; Sorlin I. Les premieres annees byzantines du Recitdes temps passes // Revue des etudes slaves. Paris, 1991. T. 63, fasc. 1: Rus’ de Kiev et Russie muscovite. P. 9-18; Zuckerman C. Deux etapes de la formation de l’ancien Etat russe // Les centres proto-urbaines russes... P. 114-116; Цукерман К. Перестройка древнейшей русской истории //У истоков русской государственности. К 30-летию археологического изучения Новгородского Рюрикова Городища. Историко-археологический сб. СПб., 2007. С. 332-351. Письменные источники не дают нам никаких ориентиров для точной датировки захвата Олегом и Игорем Киева. Ясно только, что к 2 сентября 911 г. - дате договора Руси и Византии - Олег уже был князем в Киеве. Признание древнейшей части хронологической системы летописи в целом позднейшим конструктом не исключает, конечно, наличия в тексте летописи отдельных достоверных дат, аутентичность каждой из которых должна устанавливаться специально.

17Горский А.А. К вопросу о составе войска Олега в походе на Царьград / / ВЕДС. 2002. Вып. 14: Мнимые реальности в античной и средневековой историографии. С. 51-53; Он же. Летописный контекст русско-византийских договоров и проблема «договора 907 г.» //Ad fontem. У источника. Сб. статей в честь С. М. Каштанова. М., 2005. С. 147-152. Исключение составляет единственный список НС (НПЛМИ) «варяги, поляне, словене и кривичи» (НПЛ. С. 108), но и он только обобщает упоминания «племен» в предшествующем рассказе о завоеваниях Олега и Игоря. Идея о том, что эти перечни участников походов руси составлены на основе информации каких-то глосс и примечаний из византийских копийных книг, в которых содержались копии договоров, пока не имеет никаких даже самых шатких доказательств, ведь тексты договоров на уровне грамматики и лексики явно несут в себе следы перевода с греческого, а сопутствующие летописные тексты «конвоя» договоров никаких таких следов греческого оригинала не содержат.

18Мельникова Е. А. Устная традиция в Повести временных лет: к вопросу о типе устных преданий // Восточная Европа в исторической ретроспективе. М., 1999. С. 153-165; Мельникова Е. А., Петрухин В.Я. Легенда о призвании варягов и становление древнерусской историографии // Мельникова Е.А. Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды. М., 2001. С. 172-189; Щавелев А. С. Славянские легенды о первых князьях. Сравнительно-историческое исследование власти у славян. М., 2007; Он же. Славянские «племена» Восточной Европы... С. 100-102.

19Щавелев А. С. Захват территорий славянских «племен» «державой Рюриковичей» в первой половине X в. // ВЕДС. 2015. Вып. 27: Государственная территория как фактор политогенеза. С. 328-335; Он же. Славянские «племена» Восточной Европы... С. 111-114.

20Горский А. А. Земли и волости // Горский А. А., Кучкин В. А., Лукин П. В., Стефанович П. С. Древняя Русь: очерки политического и социального строя. М., 2008. С. 11-18, 32.

21Там же. С. 32.

22НПЛ. С. 106

23Мельникова Е.А. Предпосылки возникновения и характер «северной конфедерации племен» // Мельникова Е.А. Древняя Русь и Скандинавия. С. 101-102.

24Горский А. А. Земли и волости... С. 32.

25Добавим также, что сейчас есть, например, серьезные сомнения, считать ли Польшу первых Пястов «государством». Нам совершенно не ясно, почему по А. А. Горскому полития древлян Мала менее развита и менее похожа на «государство», чем практически синхронная полития Мешко I и его предшественников и преемников: Urbanczyk Р. Trudne Poczqtki Polski. Wroclaw, 2008; Idem. Mieszko Pierwszy tajemniczy. Toruri, 2012.

26Лукин П. В. Восточнославянские «племена»... С. 270.

27Краткое изложение начала этого процесса см.: Щавелев А. С. Захват территорий славянских «племен»...

28Проблемы изучения более раннего этапа, условно - «времени Рюрика», нами не рассматриваются, так как они практически не решаемы на основе письменных данных и составляют совершенно отдельную проблему, требующую историко-археологического изучения. См. наиболее масштабную, но спорную попытку такого подхода: Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Историко-археологические очерки. Л., 1985. С. 189-236; Он же. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. Историко-археологические очерки. СПб., 2005. С. 505-533. Серьезную критику части реконструкций Г. С. Лебедева см.: Еремеев И. В. Древности Полоцкой земли в историческом изучении Восточно-Балтийского региона (Очерки средневековой археологии и истории Псковско-Белорусского Подвинья). СПб., 2015. С. 74-81.

29ПСРЛ. Т. 1. Стб. 29; НПЛ. С. 107.

30Литовских Е. В., Щавелев А. С. Территория Руси и Норвегии в первой половине X в. (к сравнению двух ранних языческих государств) // ВЕДС. 2014. Вып.26: Язычество и монотеизм в процессах политогенеза. С. 163-173.

31НПЛ. С. 109. Равным образом ПВЛ знает его «могилу» в Киеве (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 39). Якобы противоречие версий о расположении «могилы» Олега в разных местах снимается известным обычаем возводить курганы-кенотафы, тем более что слово «могила» как раз обозначало «насыпь, холм, гору» и имело лишь вторичное метонимическое значение «место погребения» (Щавелев А. С. Особенности княжеских погребений языческой Руси (летописные известия и археологические данные) // Святилища: археология ритуала и вопросы семантики. Материалы тематической научной конференции. СПб., 2000. С. 106-110).

32Constantine Porphyrogenitus. De Administrando Imperio. Vol. 1: Greek Text, Engl. Transl. I by Gy. Moravcsic, R.G.H. Jenkins. 2^d ed. Washington, 1967. P. 56, 168; Constantine Porphyrogenitus. De Administrando Imperio. Vol. 2: Commentary / by R.G.H. Jenkins et al. London, 1962. P. 18-19, 27-29 (далее: - DAI-I и DAI-II). Вряд ли информация трактата о княжении Святослава при жизни отца Игоря в Новгороде требует сложного согласования с информацией древнерусского летописания о малолетстве Святослава («бЬ бо (вел-ми) д’Ьтескъ»: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 58; НПЛ. С. 113) на момент штурма древлянского Коростеня после убийства Игоря (Назаренко А. В. Древняя Русь на международных путях. Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей 1Х-ХПвв. М., 2001. С. 277). Даже если это не трафаретное обозначение князя при действующем кормильце (ранее точно так же обозначен Игорь при Олеге в описании взятия Киева: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 22), понять степень малолетства Святослава из текста невозможно. Неудачно метнуть копье с коня может и ребенок, и подросток, и даже вполне взрослый юноша. Судя по контексту летописного описания, копье не просто не долетело до врагов, а, пользуясь спортивной терминологией, «сорвалось с руки», и на эту неудачу мальчика шуткой отреагировал Свенельд, «разрядивший» обстановку, поскольку такая «символическая неудача» явно предвещала поражение в представлениях рядовых воинов. Сопоставление византийского и древнерусского известий показывает только, что, видимо, Святослав был посажен в Новгороде незадолго до смерти его отца Игоря и затем возвращен в Киев.

33ПСРЛ. Т.1. Стб. 69.

34НПЛ. С. 113; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 60.

35 НПЛ. С. 121; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 69.

36НПЛ. С. 128; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 79.

37НПЛ. С. 159; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121.

38Заметим, что Ярослав Владимирович после проигрыша битвы с братом Мстиславом до заключения мира у Городца держал е Киеве своих «мужей» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 149). Может быть, множественное число «посадники» и «мужи» в обоих случаях означает что-то вроде оккупационного гарнизона (?).

39НПЛ. С. 125; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75.

40НПЛ. С. 113; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 60. См. подробней анализ этих известий: Платонова Н. И. Древнерусские погосты - новая старая проблема // ДГВЕ, 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 328-388.

41Барсов Н.П. Материалы для историко-географического словаря России, I: Географический словарь русской земли (IX—XIV вв.). Вильно, 1865. С. 154; Он же. Очерки русской исторической географии. География Начальной летописи. Варшава, 1885. С. 143.

42Янин В. Л. Княжеский домен в Новгородской земле // Феодализм в России: Сб. статей и воспоминаний, посвященный памяти акад. Л. В. Черепнина. М., 1987. С. 119-134; Он же. У истоков Новгородской государственности. Великий Новгород, 2001; Ги-мон В. Т. Community Names in the First Novgorodian Chronicle and the Territorial Structure of the Novgorodian Land (1115-1272) // SSBP. 2015. №2. C.134-151; Guimon T. Estonia during the Eleventh and Twelfth Centuries in the Novgorodian Chronicles // Forschungen zur Baltischen Geschichte. 2015. № 10. P. 31-68.

43Янин В. Л. Княгиня Ольга и проблема становления Новгорода //Янин В. Л. Средневековый Новгород. Очерки археологии и истории. М., 2004. С. 127-129.

44НИЛ. С. 164,474.

45ПСРЛ. Т. 6/1. С. 4; Т. 4/1. С. 3; Т. 42. С. 22.

46Петрухин В.Я. Гостомысл: к истории книжного персонажа // Петрухин В.Я. «Русь и вси языци». Аспекты исторических взаимосвязей: историко-археологические очерки. М„ 2011. С. 188-294.

47Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 2003. С. 25-32, 65-68; Гимон Т. В. Новгородское летописание XI - середины XIV в. как социокультурное явление. Дисс. ... докт. ист. н. М., 2014. С. 113-115; Лукин П. В. Новгородское вече. М., 2014. С. 49-60.

48Rudnicki М., Labuda J., Kowalenko W. Gostomysl // Slownik Starozytnosci Slowianskich. Encyklopedyczny zarys kultury slowian od czasow najdawniejszych do schylku wieku XII / Pod red. W. Kowalenki, G. Labudy, T. Lehra-Splawinskiego. Wroclaw, Warszawa, Krakow. 1964. T. II. S. 139-140; Морошкин M. Славянский именослов или собрание славянских личных имен в алфавитном порядке. СПб., 1867. С. 62-63.

49«Древнейшие сложные двуосновные имена, как Святослав, Мирослав, Доможир, Милонег... (из них - А.Щ.) можно составить... языческие святцы... Это - ряд древнейших основ, иногда совершенно необъяснимого значения» (Гинкен Г. Г. Древнейшие русские двуосновные личные имена и их уменьшительные // Живая старина. Вып.4. СПб., 1893. С.440-461). В устном докладе в 2012 г. А. А. Гиппиус высказал мысль, что конечная гласная -о- первой основы двусложного имени могла возникнуть только в ранний период. Но насколько этот признак можно считать релевантным, не ясно, поскольку в именах такого типа наблюдается: «...безличность конечной гласной первой части двуосновного имени... это... свидетельствует о незначительности ее роли в сложных именах... она, вероятно, находилась вне ударения...» (Гинкен Г.Г. Древнейшие русские двуосновные личные имена... С. 441).

50Лукин П. В. Новгородское вече. С. 52-53.

51Дата основания Новгорода вторая четверть - середина X в. верифицируется дендродатами древнейшей усадебной застройки (Тарабардина О. А. Дендрохронология средневекового Новгорода (по материалам археологических исследований 1991-2005). Автореф. канд.ист. н. М., 2007; Носов Е. Н., Янин В. Л. Археологическое изучение городов Северной Руси: итоги и перспективы // Современные проблемы археологии России: Материалы Всероссийского археологического съезда. Новосибирск, 2006. Т. 1. С. 91-93).

52Eowmianski Н. Gostomysi posadnik nowogrodzki wkoncuX wieku // Studiahistoryczne poswi^cone S. Arnoldowi. Warszawa, 1965. S. 273-281.

53Стефанович П. С. Загадочное известие летописи... С. 27. Такая же пара «варяги и словене», видимо, была в источнике, на основе которого компилировалось сообщение под 6415 г. о походе Олега на Византию: «Олегъ ... поя же множество варяг и словенъ и чудь и словене и кривичи и мерю...» (ПСРЛ. Т. 1. Стб.29). Повтор словен может сигнализировать о том, что изначально в прото-тексте известия Олег взял с собой только «варягов и словен», потом была добавлена чудь, а потом список еще механически расширен. Пара «варяги и словене» начинает перечни войск в походах Владимира Святославича на войне с Рогво-лодом, Ярослава Владимировича - с Болеславом I Храбрым и Святополком, Ярослава - с печенегами, что может говорить о некой формульности их соположения в летописном тексте (НПЛ. С. 125; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 76, 143, 151). Рассказы о действиях этой устойчивой пары общностей «варяги и словене», возможно, были характерны для текста СПРК-ДС.

54О социуме словен см.: Конецкий В.Я. Древнерусские летописные племена: проблема интерпретации (на примере ильменских словен) // Новгород в культуре Древней Руси. Материалы чтений по древнерусской литературе. Новгород, 1995. С. 75-83; Щавелев А.С.Славянские «племена» Восточной Европы... С. 119-120.

55Александров А. В., Рабинович Р.А. К вопросу о «неравноправности» восточнославянских племен в Повести временных лет (предварительные заметки) // Stratum plus. 2013. № 5. С. 133-142.

56ПСРЛ. Т. 1. Стб. 9, 25-26; НПЛ. С. 105.

57ПСРЛ. Т. 1. Стб. 20; НПЛ. С. 106.

58НПЛ. С. 108-109.

59Гринев Н.Н. Краткая редакция русской правды как источник по истории Новгорода XI в. // НИС. 1989. Вып. 3 (13). С. 20-42; Никольский С. Л. О дружинном праве в эпоху становления государственности на Руси // СР. 2004. Вып. 4. С. 5-48.

60См. подробнее об интерпретации текста НПЛМИ: Стефанович П. С. Древлянская дань...; Щавелев А. С. Захват территорий славянских «племен»...

61Стефанович П. С. Древлянская дань...С. 44-46.

62В отличие от полян, северян и вятичей: НПЛ. С. 131; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 19; Т. 6/1. Стб. 13; Т. 4/1. С. 10; Т. 42. С. 25.

63«Вопрос может быть поставлен так: способен ли летописец на откровенный и неспровоцированный вымысел? Ибо есть разница между тем, когда факт или легенда расцвечиваются сюжетными подробностями, тем, когда восстанавливаются утраченные звенья процесса,... и тем, когда вводится «частное сообщение», не вытекающее из окружающего летописного контекста» (Творогов О. В. Повесть временных лет и Начальный свод (Текстологический комментарий) // ТОДРЛ. 1976. Т. 30. С.21).

64На это известие не обратил внимания даже чуткий текстолог О. В.Творогов, использовавший летописи НСГ как источник для реконструкции НС: Там же. С. 16.

65ПСРЛ. Т. 6/1. Стб. 17; Т. 4/1. С. 13; Т. 42. С. 28.

66ПСРЛ. Т. 6/1. Стб. 35; Т. 4/1. 26-27; Т. 42. С. 32. Ср.: Т. 1. Стб. 42.

67Гимон Т. В. События XI - начала XII в. в новгородских летописях и перечнях // ДГВЕ, 2010: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М., 2012. С. 584-703.

68Мы придерживаемся достаточно давно высказанного в историографии мнения, что «полян» древнерусского летописания следует отождествить с «лендзянами» трактата «Об управлении империей». В пользу этого говорят как географические ориентиры расположения этих общностей в обоих текстах (Скрынников Р. Г. Исторический факт и летопись // ТОДРЛ. 1996. Т. 50. С. 310-321; ПетрашенкоВ. О. ЛИописш поляни: м!ф чи реальшсть? // Археолопя. 1998. №2. С. 53-62), так и уникальное совпадение семантики двух этнонимов, составляющих логичную пару: самоназвание («поляне») и экзоэтноним («лендзяне») (Трубачев О. Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 2002. С. 234; 286; Щавелев А. С. Еще раз об идентификации и локализации славянского «племени» AEV^avrjvoi / Aev^evlvol / *l^djane // Вспомогательные и специальные науки истории в XX - начале XXI в.: призвание, творчество, общественное служение историка. Материалы XXVI Международной научной конференции. М., 2014. С. 424-427; Щавелев А. С. Захват территорий славянских «племен»... С. 329-331).

69DAI-I. Р. 168.

70Howard-Johnston J. The De administrando imperio... P. 301-336; Козлов С. А. Константин Багрянородный о печенежских «фемах» (DAL cap. 37) и проблема его источников // ВЕДС. 2010. Вып.24: Миграции, расселение, война как факторы политогенеза. С. 113-119; Щавелев А. С. Захват территорий славянских «племен»... С. 329-331; Он же. Славянские «племена» Восточной Европы... С. 106-107.

71Мельникова Е.А. Росы и их пактиоты в трактате «Об управлении империей» Константина VII Багрянородного // «По любви, въ правду безо всякие хитрости». Друзья и коллеги к 80-летию В. А. Кучкина. М., 2014. С. 75-122.

72Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка... С. 99-100; Goehrke С. Fruhzeit... S. 41-42.

73Калинина Т.М. Проблемы истории Хазарии (по данным восточных источников). М.,2015. С.184,188,198.

74Григорьев А. В. О славянских землях Хазарского каганата // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света. Материалы Международной конференции в Государственном Эрмитаже. СПб., 2009. С. 214-221.

75ПСРЛ. Т. 1. Стб. 66; НПЛ. С. 117.

76ПСРЛ. Т. 1. Стб. 81-82; НПЛ. С. 130-131; Зимин А.А. Память и похвала Иакова Мниха и Житие князя Владимира по древнейшему списку // КСИС. 1963. №37. С. 71.

77Ludz Р. С. Alienation as a Concept in the Social Sciences / / Theories of Alienation. Critical Perspectives in Philosophy and the Social Sciences / ed. by R. F. Geyer, D. R. Schweitzer. Leiden, 1976. P. 3-40; Seeman M. Empirical Alienation Studies: An Overview // Ibid. P.265-304; Khan N. Development of the Concept and Theory of Alienation in Marx’s Writings (March 1843 to August 1844). Oslo, 1995.

78Волков В. В. Силовое предпринимательство. СПб. ; М., 2002; Он же. Силовое предпринимательство XXI в. Экономико-социологический анализ. СПб., 2002; Он же. Силовое предпринимательство. Экономико-социологический анализ. М., 2005. О типологическом и функциональном сходстве процессов политогенеза и создания организованной преступной группировки: Tilly Ch. War Making and State Making as Organized Crime // Bringing the State Back In / ed. by P. Evans, D. Rueschemeyer, Th. Skocpol. Cambridge, 1985. P. 169-187; Волков В. В. Силовое предпринимательство. СПб.; М., 2002. С. 226-240). Этнографическое наблюдение современных практик принуждения к выплате дани и «покупке охранных услуг» (Волков В. В. Силовое предпринимательство. СПб.; М., 2002. С. 138-150) особенно важно как способ деконструкции метафизического восприятия устанавливаемого аппарата власти (насилия) как «объективного блага» и «исторической закономерности». Приведенные аналогии помогают избежать одностороннего взгляда на процесс экспансии, присущего победителям, который доминирует во всех наших источниках (Scocpol Th. Bringing the State Back In: Strategies of Analyses in Current Research // Bringing the State Back In... P. 3-13). Такую же методическую роль играет продуктивное сравнение действий групп ранней руси (росов, русов) с практиками колонизаторов и первопроходцев Нового времени (Толочко А. П. Очерки начальной руси. Киев, СПб., 2015. С. 103-112,219-238).

79Шинаков Е.А. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства // Ранние формы социальной организации. Генезис, функционирование, историческая динамика. СПб., 2000. С. 311; Лукин П. В. Восточнославянские «племена»... С.266-270; Щавелев А.С.Славянские «племена» Восточной Европы... С. 114-115.

80ПСРЛ. Т. 1. Стб. 148-149; Т. 2. Стб. 135-136.

81Об этом мы знаем, например, из текста византийского историка Льва Диакона, в котором рассказывается о том, как патрикий Калокир должен был использовать для организации похода росов на Болгарию 15 кентинариев золота, что позволило Святославу Игоревичу «поднять на войну все молодое поколение тавров» (Лев Диакон. История / пер. М. М. Копыленко, коммент. М.Я.Сюзюмов и С. А. Иванов. М., 1988. С. 36-37, 44).

82Щавелев А. С. Славянские легенды о первых князьях... С. 105-126; Он же. Славянские «племена» Восточной Европы... С. 110-113.

83Лукин П. В. Восточнославянские «племена»... С. 272-282; Щавелев А. С. Славянские «племена» Восточной Европы... С. 116-117.

84Дмитриев С. В. К вопросу о функционировании и генезисе этнонима «кривичи» // Язычество восточных славян. Сб. научных трудов. Л., 1990. С. 143-149.

85ПСРЛ. Т. 1. Стб. 75, 299-300; НПЛ. С. 125.

86Приселков М.Д. Киевское государство второй половины X в. по византийским источникам // Ученые записки ЛГУ № 73. Вып. 8. Серия исторических наук. 1941. С. 235.

87

Southall A. The Segmentary State: From the Imaginary to Material Means of Production // Early State Economics / ed. H.J.M. Claessen & P. van de Velde. New Brunswick (USA); London, 1991. (Political and Legal Anthropology. Vol. 8). P. 75-96; Саутхолл Э. О возникновении государств 11 Альтернативные пути к цивилизации / под ред. Н. Н. Крадина, А. В. Коротаева, Д.М. Бондаренко, В.А.Лынши. М., 2000. С. 130-136.

88Выбор Овруча мог быть обусловлен промышленно-экономическим фактором -производством изделий пирофиллитового сланца («розового шифера»), на которые был спрос на всей территории Руси. См. подробнее: Томашевский А. П., Павленко С. В. Городища и укрепления средневековой Овручской волости // MicTa Давньо! Pyci. 36ipKa науко-вих праць пам’яп А. В. Кузи. Киев, 2014. С. 470-512; Томашевський А. П. Овруцький кряж: комплексне вивчення та збереження юторико-археолопчно! та палеоприродно! спадщи-ни (завдання, перспективи, структура проекту) // Археолопя. Ки1в, 1998. №2. С. 151-155; Веремейчик Е. М. Продукция овручской пирофиллитовой индустрии на территории черниговского Полесья в Х-ХП вв. // ВЕДС. 2013: Вып.25: Экономические основы формирования государства в древности и средневековье. С. 38-42.

89ПСРЛ. Т. 1. Стб. 121.

90Горский А. А. Политические центры восточных славян и Киевской Руси: проблемы эволюции // Отечественная история. 1993. № 6. С. 157-162; Он же. От Славянского расселения... С. 85-94. Вопрос, кто в это время правил в Чернигове, Смоленске и Пскове, открыт. В Чернигове есть основания предполагать правление князя по имени Чернъ, чье имя дало название «Черной могиле». Вещевой ансамбль этого погребения датируется концом X -началом XI в. (Шевченко Ю. Ю. Княжна-амазонка в парном погребении Черной могилы // Женщина и вещественный мир культуры у народов России и Европы. СПб., 1999. (Сб. Музея антропология и этнографии РАН. Т. LVH) С. 9-22; Щавелев А. С. Известие Ипатьевской летописи о Черной могиле...; Он же. Заметки о деталях погребения в кургане «Черная могила» // Слов’яне i Русь: археолопя та истор!я. 36ipKa праць на пошану дшсного члена нащонально! академий наук Укра1ни П. П.Толочка з нагоди його 75-р1ччя. Ки1в, 2013. С. 353-355). Богатейшее погребение по обряду трупосожжения (скорее всего, в лодке: «Путь из варяг в греки и из грек...». Каталог выставки ГИМ. М., 1996. С. 78; Петрухин В.Я. Большие курганы Руси и Северной Европы. К проблеме этнокультурных связей в ранний средневековый период // Историческая археология. Традиции и перспективы. М., 1998. С. 360-369) ярко демонстрирует, как минимум, автономию этого правителя от Киева.

91Именно в таких демографически «пустых» контактных зонах создавались первые эмпории ранней руси (Щавелев А. С. Русы / росы в Восточной Европе: модель инвазии и некоторые особенности интеграции в мире восточных славян (вторая половина IX-X в.) // Уральский исторический вестник. 2013. № 1 (38). С. 112-121).

92Ни Ростов, ни Муром не были при этом центрами финских общностей мери и муромы, в лучшем случае они заняли места маленьких поселков финнов: Леонтьев А. Е. Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси. М., 1996. С. 19-25, 271-288, 293; Чалых Н. Е. Археологические исследования в кремле г. Мурома // Задачи советской археологии в свете решений XVII съезда КПСС: Тезисы докладов всесоюзной конференции. М., 1987. С. 270-271; Бейлекчи В. В. Исследования на Кремлевской горе Мурома // АО, 1998 г. М., 2000. С. 76-78; Бейлекчи В. В., Родин В. В. Поселения племени мурома (у истоков проблемы) // История и культура Ростовской земли. 2003. Ростов, 2004. С. 498-508.

93Котляр Н.Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Во-лынской Руси 1Х-ХШ вв. Киев, 1985. С. 42-44.

94Колибенко А. В. До питания про час виникнення Перяславля Руського // Стародав-нш 1скоростень i слов’янсью гради VIII—X ст. Ки1в, 2004. С. 153-158.

95Щавелев А.С.Славянские «племена» Восточной Европы... С. 115,120.

96Плавинский Н.А. Полоцк до Рогволода (некоторые вопросы хронологии и топографии) // Сложение русской государственности... С. 309-321; Дук Д. В., Коц А. Л. Новые археологические исследования на территории Заполотского посада древнего Полоцка (конец X - первая половина XII в.) // Stratum plus. 2013. № 5. С. 1-8; Еремеев И. В. Древности Полоцкой земли... С.99-120.