Зоран Милошевич, доктор наук, старший научный сотрудник Института политических исследований. Белград.
Публикация на русском языке подготовлена Александром Гронским

Введение

Конфликт среди христиан, прежде всего между католиками и православными является «больным вопросом», который вот уже на протяжение десяти веков не может быть разрешен.

Для решения данной проблемы необходимы люди, искренне желающие объединения церквей. Нет сомнений в том, что тот, кому это удастся, будет приобщен к лику святых. Однако, сформировавшиеся сознание, политические интересы, политические проекты, а также многое другое препятствуют более тесному знакомству православных и католиков и выходу из  недопонимания. Прогресс не наблюдается даже в Европейском Союзе, в рамках которого объединены все христианские конфессии, так как в данном регионе потребность в интеграции более чем необходима.

 

Догматическая структура конфликта между православием и католичеством

 

Раскол в ранее единой христианской церкви начался с догматического разногласия: в западную версию Символа вере, принятого на соборе в Константинополе в 381 году, внесли в VII веке filioque («и от Сына»). Поскольку восточнохристианская версия осталась прежней, т. е. не потерпела перемен, представители данного религиозного направления считают, что католики «изменили» религиозным догмам. Католики же, в свою очередь, придерживаются подобного мнения уже в отношении православных, поэтому прозвали их «схизматиками». Таким образом, догма явилась поводом раскола, хотя следует отметить, что он произошел и разразился на протяжении нескольких веков до официального заявления об этом в 1054 году.

В течение последующих веков социальные процессы в двух разделившихся церквях приняли различный оборот, что, в свою очередь, привело к образованию своеобразного барьера в сознании верующих, преодолеть который очень непросто. Согласно православным источникам, отклонения от истинной веры произошло у католиков, в то время как им самим удалось сохранить незапятнанность веры и социального устройства, из-за чего они часто удостаивались эпитета «окаменевшей церкви».

Кроме различий в толковании Символа вере, также появилось несколько расхожих моментов, причина которых имеет непосредственно социальный характер:

- безгрешность папы;

- обряд причастия;

- целибат;

- обряд соблюдения постов;

- запрет повторного брака (у католиков);

- постные дни (у православных – среда и пятница, а у католиков – вторник и суббота);

- (не)ношение бороды священниками и монахами (у православных), и т. д.[1]

Как бы то ни было, догматические различия привели к тому, что православные раскол с католиками, а в последующем последних с протестантами, считают последствием различного толкования Евангелия. Так, например, с точки зрения Булгакова, православная церковь, так называемая Иоаннская, по большей части основывается на учении апостола Иоанна, в то время, как католическая – апостола Петра, а протестантская – апостола Павла[2]. Если данное предположение принять как верное, значит, что правы все, так как некоторые положения возведены до уровня значительных различий, хотя, как, в самом деле, они должны бы были все существовать в рамках единого учения. Таким образом, поддержание различий больше условлено идеологией и политическими интересами, нежели религиозными догмами.

 

Идеологическая структура конфликта

Следует отметить, что в современной общественной доктрине Римско-католической церкви православию уделяется мало внимания (речь идет об официальных документах, энцикликах понтифика). Если рассмотреть 18 главных энциклик и документов, составляющих основу современной общественной доктрины Римско-католической церкви, то можно заметить, что в них нет ни упоминания о православных. В то же время, аналогичную методику нельзя применить при рассмотрении православия, так как весьма отличается сама церковная организация, а также в данном случае не существует традиции издания энциклик.

Согласно исследованиям Николы Бижаца, папство (и церковные наставники Римско-католической церкви) вплоть до Пия XII выражало негативное отношение к тем, кто исповедует другие религии, в том числе и к православным. Определенные попытки изменить данную ситуацию были предприняты лишь через несколько десятков лет, незадолго от Второго ватиканского собора. Однако, те попытки были весьма нерешительные, хотя, в своем роде, значительные[3].

Однако религиозные издания хорошо освещают вопрос отношений двух христианских церквей. Автор данных строк после того, как сравнил выпуски этого года (2006 год – З. М.) сербского периодического издания «Правлославље» и католического «Глас концина», может утверждать, что на страницах последнего из перечисленных журналов до сих пор ощущается дух раздора и, в определенной степени, неприязни по отношению к сербам и русским – исповедующим православие, а не любви, как бы это должно было быть, согласно Божьим заповедям христианской морали[4].

Следует отметить, что мы не настаиваем на том, что в православной среде нет «укоренившихся» мнений относительно католиков, которые, например, можно найти в сербских пословицах: «Католики – известные обманщики», «хитрый католик», «нет большего обманщика, чем католик» и т. д. Если же рассматривать с позиции православия, сербского и русского в особенности, католичество, то оно в целом воспринимается через три призмы: призму политики Ватикана к православным, влияния данной политики на действия «Церкви хорватов» и «Церкви поляков». Посредством трех данный векторов политики римско-католической церкви выстраивается отношение двух третьих православных к католичеству. Известным остается факт, имеющий место в православной среде, что нации, исповедующие католичество, которые на прямую граничат с православными, отличаются большей агрессивностью, чем те, у которых нет непосредственного контакта с ними[5]. Поэтому позиция поляков к русским аналогична позиции хорватов к сербам.

Портрет православных, русских и сербов в особенности,  в средствах массмедия, принадлежащих католикам, ничем не отличается. Он основывается на нескольких стереотипах:

1. православные (бизантийцы, в жаргоне католиков данное наименование имеет оскорбительный оттенок) склоны ко лжи[6];
2. православные сербы носители антикультуры, т.е. они принадлежат инфериорной цивилизации, русским же в упрёк ставилась «русская отсталость», «азиатчина», русский «примитивизм» и т. д.;
3. православные когда-то обратили в свою веру большое число хорват, черногорцев, а также украинцев и белорусов, которых сейчас нужно вернуть в лоно веры истинной. Папа Пий XII в «Послании к русскому народу» утверждает, что «Россия всегда была едина с Римской церковью, вплоть до 1448 года»[7];
4. православные «присваивают» себе выдающихся деятелей католической культуры, науки и политики и объявляют их православными (например, Н. Тесла, Н. Бердяев) – этих личностей надо вернуть католической культуре;
5. православные – цареубийцы и носители анархии в мировой масштабе;
6. православные – неисправимые агрессоры и т. д.

 

Православные же к Римско-католической церкви выдвигают претензию, которую можно сформулировать как желание католиков подчинить их папе, в результате чего развилась активная прозелистическая и униатская деятельность. В самом деле, данная позиция православия находит подтверждение в ряде факторов. Прежде всего то, что каждое преступление, совершенное католиками против православных, мотивированно именно этим[8], хотя, если смотреть глубже, часто можно заметить скрытое желание присвоить материальные и духовные блага православных.

Описания самых крупных преступлений и геноцида православных издавались, но фиксирование для последующих поколений своего прошлого всегда было слабым местом православных, поэтому существующая литература по этому вопросу, аналогично той, которая относится к периоду Второй мировой войны, проедставляет собой для Запада, пытающегося нарисовать идеалистическую картину, забытые и неприятные страницы истории. Однако все православные авторы, которые занимались исследованием феномена истребления православных, писали и пишут, что речь идет о «Христианстве без Христа»[9]. Речь идет о гуманизме, проповедуемом церковными наставниками Римско-католической церкви, который, по сути, «утверждает феномен человекоцентрического гуманизма, представляющий сам по себе деструктивный процесс, так как:

1.   имеет место разработка теории, которая компрометирует и перефразирует общее эсхатологическое и экуменское содержание христианской философии, а также

2. утверждает нарцисоцентрический, едниноцентричный авторитет, который, в свою очередь, сам использует христианство как инструмент, и, таким образом, является авторитетом ложного христианства, т. е. христианским авторитетом без Христа.

Если быть точнее, то, используя христианство как средство политики, человекоцентрический дух, - как это еще заметил Хомяков, - Церковь Христову превратил в земное государство»[10].

Данная политика Рима привела к тому, что на сегодняшний день существует 16 униатских церквей, каждая из которых, в свою очередь, осуществляет политику Ватикана в отношении православных. Наиболее выделяющейся по негативному влиянию среди них на данный момент считается Украинская греко-католическая церковь, известная и по тому, что ведет активную борьбу за упразднение русского языка в областях, где данная организация имеет большенство сторонников (Ивано-Франсковкая и Львовская области). Насколько былые малоросейцы одержимы ненавистью к великоросам говорит и тот факт, что они в свое время сражались на стороне Гитлера против своих братьев, а на сегодняшний день ими создана «языковая полиция», которую русские называют «языковой инквизицией»[11]. Униаты изымают из фондов и сжигают книги, плакаты, диски и другие носители информации на русском языке. Все это происходит на глазах у Европейского союза, который говорит о демократической Украине и ее приеме в «демократическую» Европу.

В то же время, когда на Востоке проевропейские государства[12], то есть члены уже сам ого Евросоюза, обвиняют русских в дискриминации, на Балканах сербов стараются представить как зверей. Согласно исследованиям Невена Дувняка, среди хорватов, исповедующих католичество, две трети верующих не согласились бы вступить в брак с православными, даже если бы человеческие качества партнера их абсолютно удовлетворяли[13]. В то же время, среди православных отмечается самая высокая степень толерантности по вопросу заключения браков с представителями других религий, чаще всего с католиками[14]. Представление о большой степени веротерпимости у православных нашла отражение в специальной литературе не только в России. Все еще началось с времен крещения славян: в данном случае произошел феномен перехода от поганства к христианству без применения форм насилия. После чего среди православных отмечалась большая степень веротерпимости по отношению к иноверцам, о чем, в свою очередь, свидетельствует тот факт, что в России не было войн и инквизиции на религиозной почве.[15]

На этом же основывается первая претензия «Церкви хорватов» в новейшей истории, которую сформулировал Димитрий Руварац в книге «Сколько же вы нам крови пролили!», где он систематизировал обвинения хорватов, предъявляемые к сербам, и, в свою очередь, пришел к следующему выводу: «анализируя причины, по которым пошатнулись отношения сербов с хорватами, на первое место Руварвц ставит то, что хорватские средства массовой информации, хорватские политики и ученые, а также в изданиях, публикуемых «Матицей хорватской»,  «Югославской академией наук и искусств», «Еронимовым обществом» и т. д. упорно и преднамеренно пишут о том, что в Хорватии, Славонии, Далмации и Боснии и Герцеговине нет сербов – там живут исключительно хорваты, и это чисто хорватские земли»[16].

Не признавая существование сербов на территории, которые якобы испокон веков подчинялись хорватской государственной юрисдикции, как на этом настаивает Руварац, хорваты без зазрения совести занимали чужие земли, проливая кровь, присваивали сербские народные песни и сербский язык, сначала посредствам иллирийского движения, а затем и теории «югославизма», «пытались превратить сербов в хорватов». Когда же стало ясно, что данная идея не осуществима, хорваты, как написал Руварац, «погрузились в «хорватство», объявив на все четыре стороны света, что в Хорватии, Славонии, Далмации, Боснии и Герцеговине, только «чистый» хорват бытует, и что в краях оных нет ни следа от народа сербского, и что язык, которым и мы, сербы, в землях тех говорим и пишем, хорватский»[17]

Причина подобного поведения хорватов Руварац усматривает в том, что они «крайние католики», и что для них «католичество – Альфа и омега» в политике[18].

Подобная политика имела место и в Хорватии при режиме Туджмана, когда государство было в этническом и религиозном плане очищено от сербов, однако на данном этапе конца еще не было. «Несмотря на то, что хорваты создали этнически чистую Хорватию, им и далее мешают сербы, и продолжаться это будет до тех пор, пока они не доберутся до Дрины и селения их вырастут под Белградом, а Земун станет их территорией. Руководимые подобными замыслами, они будут гнуть палку, пока не добьются своего, так как уже продемонстрировали, что в политике их планы простираются очень и очень далеко. Данную политику и разоблачил протоирей Руварац»[19].

Совершенно аналогичные примечания мы находим и у российских авторов, занимающихся вопросом римско-католической политики на Востоке, с одним только отличием, что в данном случае речь идет не о хорватах, а о поляках-католиках[20]. Следует отметить, что отношения между православными русскими и католиками (неважно какой национальности) ухудшились еще в начале XIII века (до этого времени данные отношения были достаточно идилличными), когда крестоносцы захватили Константинополь и учинили там невиданный грабеж и мародерство. Также в достаточной степени повлияла захватническая политика Рима и создание унии, что сыграло важную роль в установлении крайне негативного отношения к католикам в России, которое наблюдалось вплоть до XVII века. И хотя в последующем наблюдалось некоторое потепление православно-католических отношений, они по-прежнему били весьма натянутыми, на что влияло обращение православных русских католиками в униатство и поддержка Турции в борьбе против России[21]. Особую боль нанесло православным составление молитвы со стороны римско-католической Европы, в которой просят победы для турецкого оружия[22].

Коренной перелом в отношении к Римско-католической церкви и католикам в России произошел во время правления Петра I (1682 – 1725), а затем и Екатерины II (1762 – 1796) и продолжался вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Следует отметить, что данную политику разработал серб, граф Савва Владиславлевич, родом из Герцеговины, поддерживавший весьма теплые отношения с католиками[23]. Католики в России имели право на свободное исповедание религии, с условием проявления политической лояльности и без проведения миссионерской деятельности среди российского православного населения. Был разрешен межконфессиональный брак, однако детей от данного брака крестили по православному обряду.

Фактов, подтверждающих межличностную нетерпимость, к сожалению, много. Однако все они лишь являются подтверждением того, что изначальный догматический конфликт вышел за свои рамки и перерос в сложную идеологическую (политическую) структуру. Данная идеологическая структура присутствует и в церкви, как считают православные: «Православные не стремятся себе подчинить, нежели вразумить, а вразумление происходит не только посредством человеческих усилий, но и Духа Божьего, живущего в Церкви. В данной позиции существует коренное различие между католичеством и вселенским православием. Первое из перечисленных ведущую роль отдает распространению своего влияния, прежде всего речь идет о подчинении папской власти, простирающейся на весь христианский свет («omnis creatura»). В православии вообще  не стоит вопрос о внешнем подчинении, за исключение тех ситуаций, когда он может возникнуть либо в результате решения проблемы канонического устройства региона, который, опять же таки, входит во вселенское единство, либо как последствие претензий отдельных местных церквей, стремящихся к власти, что достаточно часто наблюдалось в истории»[24]. Согласно Булгакову, покорение мира папой является безнадежной задачей[25]. Позиция папы, как ключ для понимания идеологического конфликта между представителями двух конфессий, для православный абсолютно ясна: папа – лишь первый среди равных, поэтому может стоять во главе собора и т. д., но ничего большего[26]. Позиция папы сопоставима той, которую занимает Константинопольский патриарх: он обладает первенством, но не властью. Институт папства прошел свое развитие: от теории до практики. Российский автор С. Лозанский проследил расширение круга полномочий понтифика с XII до XIX, когда была окончательно утверждена настоящая позиция папы. В российской православной литературе, так же, как и из советского периода, папство рассматривается исключительно в качестве источника (мировой) политической власти, а не церковной должности[27].

 

Заключение

Чтобы исчерпать конфликт между двумя христианскими церквями, православной и католической, по нашему мнению, необходимо приложить много усилий, а также добиться совпадения интересов. Это обязательно однажды произойдет в результате борьбы с созданием культа в Европе, угрозой исламизации, или же чем-то третьим.

Однако, очевидным остается то, что самое большое припятствие носит идеологический, а не догматический характер: место и роль папы в Римско-католической церкви, т. е. униатская политика. И хотя греко-католические церкви существуют не один век, они не поспособствовали единению церквей, а скорее напртив: они лишь усугубляли и без того накаленнуцю обстановку. Доказательством данной политики служит тот факт, что в Риме к православным и далее выстраевается и поддерживается негативное отношение, как к представителям некой низшей расы, которые с переходом в католичество могут повысить свой статус. По этой причине, настоящего единства не может быть без пересмотра политики обеих церквей, но прежде всего католической, которая должна предпринять первый шаг, как уже однажды сделала это в 1054 году, когда кардинал Гумберт возложил булу отсоединения на алтарь в церкви Св. Софии в Константинополе, сказав при этом: «Пусть Бог рассудит!». Вот уже прошло десять веков с того момента, а Господь так и не рассудил, и до сих пор обрекает нас испытаниям, которые мы сами себе создаем. Вероятно, если еще не рассудил, не рассудит и в будущем. Поэтому необходимо распрощаться с межличностной неприязнью, нетерпимостью и неуважением и пойти по новому пути.

 

---

[1] Более подробно с догматическими различиями двух церквей, с точки зрения православия, более подробно можно ознакомиться: Булгаков С. Православље. Нови Сад: Књижевна заједница Новог Сада, 1991.

[2] См.: Булгаков С. Православље. С. 223.

[3] См.: Bižaca N. Odnos crkvenog učiteljstva prema religijama prije II vatikanskog sabora. // Crkva u svijetu, № 3. 1998. стр. 254 – 260.

[4] См.: Милошевић З. Афирмација (нео)усташтва у «Римокатоличкој цркви у Хрвата» // Градишки зборник, №. 6. Градишка, 2004. стр. 69 – 73. О польской Армии Краёвой см.: Јермолович И., Жумар С. Необјављени рат: деловање римокатоличко-пољске илегале у Белорусији 1939-1953. године. Шабац: Бели анђео, 2003.

[5] См.: Воейков Н. Церков, Русь и Рим. Минск: Лучи Софии, 2000. С. 296

 

[6] Для католиков сербы придумали Ясеновац, убийство в православной церкви в Глине во время Второй мировой войны, затем истребление детей 5, 7 и 12 февраля 1942 года недалеко от Баня Луки и т. д. В то же время покойный  загребский епископ д. н. Джуро Кокша в одном интервью заявил: «Ясеновац стал тем, что сербы стремятся начисто забыть. Говорят, что вообще в Ясеновце погибло больше хорватов, чем сербов». Tretji dan. Ljubljana, № 8. 1991. С. 12. Данная позиция Кокши по большей части обусловлена нежеланием признать правоту сербов. Это «политика Ватикана» произнесенная устами одного епископа.

Один ребенок пережил геноцид, совершенный усташами и католическими монахами в деревне Дракулич 7 февраля 1942 года. Уже, будучи взрослым человеком, он написал книгу, в которую вложил все свою души, с целью не придать данное истребление забвению. В книги приведена абсолютно противоположная версии епископа позиция о преступлении усташей (католиков). См.: Лукајић Л. Фратри и усташе кољу – злочинци и сведоци. Покољ Срба у селима код Бања Луке Дракулићу, Шарговцу и Мотикама 7. фебруара и Пискавици 5. и 12. фебруара 1942. године. Београд: Фонд за истраживање геноцида, 2005.

[7] См.: Воейков Н. Церков, Русь и Рим. С. 296.

[8] См.: Кашић Д. Отпор марчанској унији. Београд: Православље, 1986;Грујић Р. Деловање Ватикана према Србима под Турцима. // Искушења православља у Босни и Херцеговини. Под ред. Максимовић С. и Милошевић З. Брчко: СПЦО, 2002, стр. 12 – 19; Avramov S. Opus dei. Novi krstaški pohod Vatikana. Veternik: LDIJ, 2000; Рим не мирује. О старим и новим покушајима Римокатоличке цркве да потчини православне. Зборник радова. Под ред. Васиљевић М., Милошевић З. Шабац: Бели анђео, 2003. Унија. Политика Римокатоличке цркве према православним Словенима. Зборник радова. Београд: Институт за политичке студије, 2005.

[9] См.: Драгић Кијук П. Хришћанство без Христа // Шта нам нуди православље данас? Под ред. Живковић Г. Ниш: Градина, 1993, стр. 216 – 224.

[10] Там же. С. 217.

[11] Б. Ђ. Језичка полиција за Русе у Украјини. // Вечерње новости. Београд, 4. октобар 2006. С. 14.

[12] См.: Милошевић З. О дискриминацији руске националне мањине у прибалтичким државама. // Српскаполитичкамисао, № 1-2. Београд, 2005. стр. 139-146. См. Также: Милошевић З. Нови пут Русије. Русија у поствизантијском геополитичком и религиозном вртлогу. Источно Сарајево: Завод за уџбенике и наставна средства , 2005.

[13] См.: Duvnjak N. Rezultati ankete provedene među vjernicima. // Crkva u sviejtu. Split, № 2. 1999. С. 176.

[14] См.: Ст. С. Толерантни православци. // Политика. Београд, 8. октобар 2006. С. 4.

[15]См.: Троицкий Е. Концепция русско-славянской цивилизации. // Русско-славянская цивилизация. Под ред. Троицкого Е. М., 1998. 86 – 102 стр.

[16] Крестић В. Актуелност дела Димитрија Руварца «Ево, шта сте нам криви!». Предисловие. Ево, шта сте нам криви!. Светлосткомерц, 1997. С. 11.

[17] Там же. С 11-12.

[18] Там же. С. 12.

[19] Там же. С. 20.

[20] См.: Гронски А. Унија и политички процеси у Белорусији. // Унија. Политика Римокатоличке цркве према православним Словенима. Сборник статей. Београд: Институт за политичке студије, 2005. 34 – 50 стр. Петрушко В. Размишљање поводом беатификације унијатског митрополита Андреја Шептицког. // Унија. Политика Римокатоличке цркве према православним Словенима. Београд: ИПС, 2005. 265 – 278 стр. Јермолович В., Жумар С. Необјављени рат. Деловање римокатоличко-пољске илегале у Белорусији 1939-1953. године. Шабац: Бели анђео, 2003.

[21] См.: Религиоведение. Под редакцией М. М. Шахновича. Санк-Петербург: Питер, 2006. С. 267.

[22] См.: Милошевич З. О войне и Европе. Философские мысли святителя Николая Велимировича. // Новая книга России, N^o 2. Москва, 2006. С. 21 – 22.

[23] См.: Дучић J. Гроф Сава Владиславић. Један Србин дипломата на двору Петра Великог и Катарине И. Београд: Дерета , 1999.

[24] Булгаков С. Православље. С. 264.

[25] См.: Там же.

[26] См.: Филарет Московски. Једина истинита црква. Цетиње: Светигора, 1999. С. 66.

[27] См.: Лозинский С. История папаства. Москва: Издательство политической литературы, 1986. С. 5-6. Даже в новейшей российской социологической и политологической литературе папство рассматривается как развивающийся центр политической мощи, а не организация, существующая для нужд вурующих. См. также: Религиоведение. Под редакцией М. М. Шахновича. Санкт-Петербург: Питер, 2006. С. 250.