Доклад доктора исторических наук Кирилла Владимировича Шевченко на круглом столе «Государства постсоветского пространства в Европе: конкурентные и альтернативные отношения», организованном филиалом Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского в Новозыбкове и Центром евразийских исследований филиала РГСУ в Минске и прошедшем 10 октября 2017 года в городе Новозыбков.
Кризис коммунистической идеологии и последующий распад социалистического блока в конце 1980 – начале 1990-х годов привел к трагическим последствиям для стран Восточной Европы, в первую очередь для славянских государств, часть которых исчезла с политической карты Европы. Три многонациональных славянских государства – СССР, Чехословакия и Югославия – распались, не сумев пережить сложных внешнеполитических вызовов, трагических потрясений посткоммунистической трансформации и резкого роста национализма. На территории бывшего СССР образовались независимые Россия, Беларусь и Украина; в результате распада Чехословакии возникли независимые Чехия и Словакия; распад Югославии, проходивший в наиболее трагической и конфликтной форме, привел к возникновению в качестве независимых государств Сербии, Хорватии, Словении, Боснии/Герцеговины, Македонии и Черногории.
Если к началу горбачевской «перестройки» в 1985 г. в мире существовало всего пять славянских государств, из них три многонациональных (СССР, Югославия, Чехословакия, Польша и Болгария), то после краха социалистического блока и распада трех многонациональных славянских государств общее число славянских стран резко возросло. В настоящее время в мире насчитывается тринадцать славянских стран (Россия, Беларусь, Украина, Чехия, Словакия, Сербия, Словения, Хорватия, Босния/Герцеговина, Македония, Черногория, Болгария, Польша); при этом эксперты не исключают, что в будущем их число может увеличиться, тем более, что возникшие в результате украинского кризиса ДНР и ЛНР в Донбассе представляют собой уже вполне состоявшиеся де-факто государства.
***
Неспособность многонациональных славянских государств сохранить свою целостность и единство в конце ХХ века является убедительной иллюстрацией к мысли известного словацкого политического и общественного деятеля XIX века Л. Штура, который, критически оценивая исторические особенности славянских народов, писал в своем известном трактате «Славянство и мир будущего» о том, что отсутствие единства и неспособность к политической консолидации всегда являлись хронической болезнью славян. По меткому замечанию Штура, «славянам легче ненавидеть друг друга, чем любить, легче расставаться, чем встречаться».[1] Продолжающийся системный кризис на Украине в очередной раз подтверждает печальный диагноз, поставленный знаменитым словацким мыслителем.
Примечательно, что распад многонациональных славянских государств и общая дезинтеграция славянского культурно-языкового пространства в конце ХХ века символическим образом совпала с ростом интеграционных процессов в Западной Европе, что нашло свое выражение в успешном расширении Европейского Союза. Более того, зачастую процесс расширения Евросоюза протекал за счет включения в его состав новых независимых славянских стран, бывших ранее составными частями Чехословакии и Югославии.
Политические элиты новорожденных славянских государств с самого начала нуждались в максимальной легитимизации существования возглавляемых ими стран и собственной политики. Данное обстоятельство предопределило интенсивный процесс конструирования новых идентичностей в рамках многочисленных проектов нациестроительства, что нашло свое выражение в реинтерпретации исторического прошлого в соответствии с политической конъюнктурой и интересами новых элит. Симптоматично, что сразу после образования новых славянских государств в начале 1990-х годов в ряде славянских стран среди части местной интеллигенции принадлежность к славянской культуре и языковой группе стала непопулярной и немодной. Так, сразу после «бархатной» революции в Чехословакии в 1989 году, покончившей с социалистическим строем, среди части местных интеллектуалов были популярны идеи о том, что чехи являются не славянами, а потомками славянизированных в ранее средневековье кельтов, населявших территорию современной Чехии в конце первого тысячелетия до нашей эры. Похожие настроения были характерны и для интеллектуальной элиты многих других славянских стран.
С самого начала независимого политического существования славянских государств Центральной и Восточной Европы местная политическая элита выдвинула лозунг «назад в Европу», который предполагал радикальный разрыв связей с Россией и другими странами бывшего СССР и ускоренное вхождение в Евросоюз. «Европейская идея» в 1990-е годы стала не только доминирующей общественно-политической силой в славянских странах Европы и главным легитимизирующим фактором политики местных элит, но и своего рода идолом, безусловное поклонение которому стало само собой разумеющимся явлением, навязываемым всей мощью политической пропаганды и доминирующих СМИ. Те политические силы, которые выражали скепсис или просто сомнение по поводу целесообразности членства в Евросоюзе, высмеивались и всячески третировались со стороны ведущих СМИ и политических партий.
Первыми славянскими странами, вступившими в Европейский Союз в 2004 году, стали Польша, Чехия, Словакия и Словения; примечательно, однако, что членство в блоке НАТО обычно предшествовало вступлению в ЕС и являлось, по свидетельству некоторых авторитетных экспертов и политологов, своего рода пропуском для принятия в Евросоюз. Под влиянием активной, подчас агрессивной проевросоюзовской пропаганды и весьма наивных ожиданий, широкие массы в восточноевропейских постсоциалистических странах были уверены в немедленном и значительном росте благосостояния и в улучшении качества и уровня жизни сразу после вступления своих государств в ЕС. Однако реалии оказались значительно прозаичнее, а ожидания быстрого повышения уровня жизни – завышенными.
Результаты опросов общественного мнения в последние несколько лет свидетельствуют о том, что если в Польше около 2/3 населения в целом удовлетворено членством своей страны в ЕС, то в Чехии число тех, кто недоволен членством своей страны в Евросоюзе, превысило 60% населения; при этом удовлетворено членством своей страны в ЕС лишь 25% чехов.[2] Весьма низким оказался и уровень доверия чехов к ЕС. Так, по данным общенационального опроса, проведенного весной 2016 года в Чехии пражским социологическим центром STEM, лишь 29% чехов доверяет Евросоюзу и только 24% доверяет Европарламенту.[3]
Примечательно, что сразу после сенсационных результатов референдума в Британии, положившего начало Брекзиту, президент Чехии Милош Земан заявил о целесообразности проведения в Чехии референдума по поводу членства Чешской республики в НАТО и в Евросоюзе. В случае проведения подобного референдума в Чехии в настоящее время его итоги были бы значительно более негативными в отношении ЕС, чем результаты референдума в Великобритании. По данным чешских социологических опросов, если бы гипотетический референдум о вступлении Чехии в Евросоюз состоялся в конце 2015 или в начале 2016 года, то за вступление в ЕС высказалось бы только 38% чехов; 62% опрошенных либо голосовало бы против вступления, либо воздержалось от голосования.[4] Следует отметить, что Чехия вообще отличается сильными и укорененными традициями скептического отношения к Евросоюзу. Так, бывший президент Чехии Вацлав Клаус стал одним из символов евроскептицизма, выступая с постоянной критикой брюссельской бюрократии и призывая придать большие правомочия национальным правительствам в Европе.
Существенным фактором, который подрывает популярность Евросоюза и способствует росту евроскептицизма среди населения славянских стран Европы, является продолжающийся миграционный кризис и стремительный рост террористической угрозы в Европе, что оказывает сильное влияние на отношение чехов, поляков, словаков и других славянских народов к Евросоюзу. Растущее непонимание и раздражение в первую очередь миграционной политикой Германии стало широко распространенным явлением не только среди широких масс славянских стран – членов ЕС, но и среди политических элит данных государств. Более того, растущие противоречия в вопросе миграционной политики между старыми членами ЕС и новыми странами-членами Евросоюза дают основания для более фундаментальной критики политики Евросоюза со стороны некоторых политологов и интеллектуалов славянских стран Центральной Европы.
Так, например, некоторые чешские и словацкие политические наблюдатели отмечают недостаток «истинной демократии» и определенные изъяны в функционировании демократических институтов стран Западной Европы, констатируя, что миграционная политика ЕС не соответствует интересам и настроениям большинства населения европейских стран. Часть политологов из восточноевропейских стран ЕС полагает, что имеет место растущее непонимание между европейскими политическими элитами, доминирующими европейскими средствами массовой информации и широким общественным мнением. По словам чешского политолога П. Робейшека, в посткоммунистических странах Центральной Европы принципы демократии как инструмента влияния на принятие политических решений являются более жизнеспособными и более ярко выраженными, чем в Западной Европе, где демократические институты постепенно деградируют.[5] П. Робейшек полагает, что политики в новых странах-членах Евросоюза более внимательны и более восприимчивы к общественному мнению в своих странах, чем это имеет место в странах Западной Европы. На основании данных фактов П. Робейшек даже делает вывод о том, что демократия в новых членах Евросоюза является более аутентичной, чем в старых членах ЕС.[6]
Евроскептицизм стал в последнее время более явственно ощущаться и в вошедших в состав ЕС балканских странах. По мнению ряда экспертов, членство в Евросоюзе подрывает и без того слаборазвитую местную промышленность балканских стран, превращает их в рынки сбыта для западноевропейских стран и, способствуя массовому оттоку населения на заработки в Западную Европу, вызывает растущую депопуляцию и проблему нехватки трудовых ресурсов.
Некоторые эксперты указывают, что евроскептики в славянских странах, критикуя различные негативные стороны функционирования институтов Евросоюза, все чаще прибегают к славянской риторике, противопоставляя славянские страны Западной Европе; причем, по мере нарастания проблем в ЕС, данная тенденция постепенно усиливается.[7] На этом фоне имеет место и устойчивый рост интереса общественности славянских стран к России и к развитию сотрудничества с ней, что, судя по всему, может стать существенным фактором, влияющим на политику славянских стран Европейского Союза.
Кирилл Владимирович Шевченко,
доктор исторических наук, профессор кафедры правовых дисциплин,
заведующий Центром евразийских исследований
Филиала РГСУ в Минске (Беларусь)
[1] Штур Л. Славянство и мир будущего. Москва, 1867. С. 3.
[2] См. Коровицына Н.В. ЕС и общественное мнение в странах Центральной Европы в начале ХХI века // Между Москвой и Брюсселем. Москва, 2016. С. 147-148.
[3] https://www.stem.cz/tag/evropska-unie/
[4] Ibidem.
[5] Právo. 14 listopadu 2015. Ročník 25. Číslo 266.
[6] Ibidem.
[7] Горизонтов Л.Е. Евроскептицизм в Центральной и Юго-Восточной Европе как исследовательская проблема // Между Москвой и Брюсселем. Москва, 2016. С. 147-148.