Доклад Игоря Зеленковского на первой конференции
памяти Игоря Вацлововича Оржеховского
«Западнорусизм: прошлое и настоящее»
18 апреля 2012 года с 17.00 до 19.30 состоится заключительное заседание в онлайн режиме.
Любое государство как политически организованная общность всегда требует идею, скрепляющую эту общность.
Наиболее успешна та государственная идеология, которая органична, проста и основана на традициях, привычках и глубинном чувстве самоидентификации народа.
Основная потребность большинства людей заключается в стремлении достигнуть личного благополучия и обеспеченного будущего своим детям. Но одного только материального благополучия не достаточно без ощущения социального комфорта. Социальный комфорт помимо уверенности в самореализации и возможности подъема по «социальному лифту», также включает в себя положение, когда не ущемлены духовные ценности и привычки человека.
Если государство обеспечивает материальный достаток и социальный комфорт, то общество стабильно, законопослушно и обладает потенциалом к поступательному развитию.
При некоторых условиях общество готово идти на временные материальные издержки ради социального комфорта, и сохранения ценностей, из которых складывается ментальность народа.
Комплекс, определяющий духовные ценности, является той чувствительной зоной, которая обеспечивает стабильность всей общественной системы, она же может быть источником «сейсмических толчков», запускающих социальные потрясения. В этот «чувствительный комплекс» входят: бытовые привычки, заложенные с детства и передающиеся из поколения в поколение, которые определяют основу материальной культуры народа, начиная от традиционного набора продуктов питания и обстановки жилых помещений, заканчивая языком общения и праздничным календарем. При этом человек чувствует себя уверено, когда ощущает, что его эстетические предпочтения и этические правила являются частью общенациональной традиции. И вдохновляет человека уверенность, что своими традициями можно и нужно гордиться, а следовательно - их отстаивать. Одним из основных аргументов уверенности в ценности национальной традиции является ее древность. А это - и героическая история народа, и высоты национальной культуры, и достижения отечественной науки, которые вместе говорят каждому члену общества, что он ни в чем не уступает представителям соседних стран, а возможно, в чем-то их превосходит. Если же нет такой уверенности, то вселяется чувство раздвоенности, что толкает на подражание модному, но чуждому. Это постепенно приводит к внутреннему конфликту, который накапливаясь, перерастает в общественную нестабильность и политический кризис.
В Советском Союзе, несмотря на определенные издержки, для общества была выстроена четкая идеологическая линия исторической и цивилизационной преемственности, начиная с древнейших времен. Это давало возможность советской пропаганде воспитывать в людях гордость за свою страну, что и было залогом патриотизма и стабильности. Сейчас общепризнанно, что развал СССР был искусственным и частично спровоцирован самими партийными элитами. Во многом это было следствием прекращения работы социальных лифтов, что вызвало появление критики ценностей, основанных на марксизме, и стало одной из причин экономического застоя. Затянувшийся идеологический кризис позволил внешним силам, найти и применить инструменты воздействия на чувствительный комплекс ценностей советского общества, таким образом, что начавшийся процесс перестройки вышел на кривую саморазрушения великой державы.
Тем не менее, у советской идеологии оставался достаточный запас прочности, что позволило белорусам отвергнуть в начале девяностых годов двадцатого столетия гибельный путь, предложенный прозападными националистическими кругами. Но перед молодым государством остро встал вопрос создания собственной идеи и постановки перед обществом новых целей. За эту задачу взялись бывшие советские идеологи, к которой надо отметить подошли добросовестно. Но в силу ограниченности выбора инструментария в рамках только марксисткой методологии, они ничего лучшего не предложили, как урезать советскую идеологию, дабы она поместилась в масштабах Беларуси. Был ошибочно предложен отсчет традиции государственности с начала образования БССР, и, следовательно, героика народа приходилась только на период Великой Отечественной войны, а достижения национальной культуры также были ограничены в основном советским периодом.
На несколько переходных лет это было вполне приемлемо, как база для построения углубленной концепции. Но период создания новых подходов затянулся. Чем воспользовались националистически ориентированные гуманитарии и фрондирующая творческая интеллигенция, находившаяся в Советском Союзе в скрытой оппозиции, но, тем не менее, сумевшая к концу советского периода занять многие ключевые позиции в управлении, академических кругах и в сфере искусства, включая одного из своих лидеров Шушкевича. По своему генезису эта белорусская националистическая среда выходит из национал-демократов двадцатых годов, а также еще дореволюционной партии Белорусская Социалистическая Громада (БСГ), которая концентрировалась вокруг журнала «Наша нива». В период оккупации Белоруссии немецкими войсками в годы Первой мировой войны члены БСГ стали инициаторами создания БНР, и отправили телеграмму на имя Кайзера Вильгельма II, в которой заявили, что будущее Белоруссии возможно «только под опекой германской державы». После окончания Гражданской войны многие бывшие члены БСГ и активисты БНР вернулись из эмиграции на территорию Советской Белоруссии. Как показало время, обвинения этой группы белорусской интеллигенции в шовинизме и национализме в тридцатых годах со стороны рядовых коммунистов были не беспочвенными. Оставшиеся в эмиграции члены БНР приветствовали приход к власти Гитлера. В годы Великой Отечественной войны на территории Белоруссии была вновь образована марионеточная БНР. Многие представители националистической интеллигенции, оказавшиеся под оккупацией, сотрудничали с немцами, а после войны оказались в США и Канаде, откуда вели подрывную работу против СССР. Они стали вдохновителями националистов из Белорусского Народного Фронта, возглавляемого Позняком в конце восьмидесятых - начале девяностых годов двадцатого века. После образования Республики Беларусь и до 1994 года белорусские националисты сделали большой задел для последующего своего влияния на выработку новой идеологии белорусского государства. Начиная с середины двухтысячных, пользуясь некоторым застоем в формировании государственной идеологии вызванной сменой поколений в исторической и других гуманитарных науках, националистические круги стали постепенно внедрять свои наработки как в школьную и в вузовскую программы, так и в государственные СМИ. В этом деле значительную помощь националистическим кругам оказывал и оказывает Запад посредством многочисленных грантов на исследования-фальсификации в области истории и языкознания. Одновременно постепенно выталкивались из научного оборота идеи, основанные на цивилизационном единстве России, Украины и Беларуси. В этом отношении показательна судьба работ Якова Трещенка, чьи учебные пособия так и не были приняты в программу, несмотря на всестороннюю поддержку Президента. Националистически ориентированные идеологи, тесно смыкаясь с прозападной оппозицией, внедрили в общество сразу несколько деструктивных идей: от крайнего национализма в виде литвинства, утверждающего, что белорусы даже не славяне, до мягкой версии для официального пользования, в основе которой лежат утверждения, что белорусская государственность не имеет связи с общерусской, а ее истоки восходят к Великому Княжеству Литовскому.
На сегодняшний день наработки националистически ориентированных идеологов стали проникать в официальную трактовку истории белорусов. Яркий пример этому мы можем наблюдать сегодня в двухсотую годовщину нашествия Великой армии Наполеона, когда из названия войны 1812 года изъято слово «Отечественная». При этом на нарушение логических связей в историографии никто не обращает внимания. Но ведь если у белорусов не было Отечественной войны, то потом проведут ревизию названия и Великой Отечественной, поскольку если нет первой с таким названием, то не с чем сравнивать и не будет и второй и «Великой». А ревизия трактовки Великой Отечественной войны уже идет полным ходом в националистических кругах, которые выдают на-гора одну за другой книги, где партизанское движение сводится к бандитизму, и оправдываются коллаборанты.
Сейчас широко используются фальсификации в области истории, языкознании и культурологии которые, являются продолжением наработок национал-демократов двадцатых годов прошлого столетия и националистов из БНР девяностых годов.
Основные их положения следующие:
- для обоснования идей независимости Республики Беларусь максимально оторвать историю от российской, культуру от Русской цивилизации и этническое происхождение белорусов от общерусского;
- пропагандировать историю ВКЛ и особенно ее сюжеты вооруженного противостояния с Россией, как героическую историю белорусов;
- пропагандировать культуру польско-литовской шляхты как белорусскую;
- пропагандировать польские восстания на территории Белоруссии как борьбу белорусов за независимость от России;
- принижать значение общих с Россией ратных подвигов;
- навязывать мысль, что в основе белорусской ментальности западные цивилизационные ценности.
По мере усиления в обществе таких убеждений посредством пропаганды в учебных заведениях и СМИ (как государственных, так и оппозиционных), постепенно стал назревать внутриполитический кризис, который вылился в многотысячную демонстрацию во время президентских выборов в 2010 году, и в падение рейтинга действующего Президента.
Очевидна прямая связь между пропагандой идеологов прозападного и националистического вектора и напряжением в обществе. Эта связь объясняется появившимся чувством социального дискомфорта, о котором говорилось выше, когда человек, особенно молодой, не видит ценности в традиции в которой вырос, и поэтому вынужден обращаться к чужой, но модной культуре. Внутренний дискомфорт порождает симптомы депрессии перемежающиеся с агрессией, а также тотальное неверие и нигилизм. У белорусов нет ментальной связи с Польшей и Литвой, и нет враждебности по отношению к «русскому», поскольку даже в названии народа и страны присутствует корень «рус», а навязывание отрицательного отношения к «русскому» - как раз и порождает ощущение раздвоенности.
Совершенно иной подход к формированию идеологии у самого старого и развитого, но хорошо подзабытого, белорусского научно-общественного движения западнорусизма.
Западнорусизм как раз способен органично дополнить ту изначально выработанную первыми белорусскими идеологами формулу государственной идеологии, построенной на усеченной советской модели.
Западнорусим - это глубоко народное белорусское восприятие себя и окружающего мира основанное на постулате, что белорусы самобытная часть русского народа, которая на протяжении столетий героически отстаивала свое право на существование, на свою веру и культуру. Как раз западнорусизм подводит теоретическую базу под часто повторяемые Александром Лукашенко слова, что белорусы – это те же русские.
Теоретическое оформление западнорусизма было сделано еще дореволюционными учеными-западнорусистами: историками, филологами и духовными пастырями. И прежде всего такими выдающимися личностями как митрополит Иосиф Семашко, вернувший белорусов из унии в лоно Русской Православной Церкви; Михаил Коялович, открывший для исторической науки белорусов; Евфимий Карский, создавший в начале двадцатого века фундаментальный труд «Белорусы».
Западнорусизм утверждает, что белорусы имеют богатый опыт государственности, восходящий к Древней (Киевской) Руси, в которой для своего времени были развитые экономика, культура и общественная жизнь. В средневековой Европе Древнюю Русь называли Градариком – страной городов, в которой, в том числе и в Полоцке, задолго до Магдебурского права, была вечевая демократия. Но после монгольского нашествия, ослабленные западнорусские княжества попали под власть языческих литовских племён. В ВКЛ долго оставалась система управления и судопроизводства, унаследованные от Древней Руси. А иного последние лесные варвары Европы – литовские князья и не могли предложить, а только последовательно искажали изначальную русскую традицию нашей государственности. В ВКЛ, входяшем в состав Речи Посполитой, преследовалась наша православная традиция и язык. После Брестской унии только католик мог занимать государственную должность. Поэтому ВКЛ как утверждают западнорусисты не может является истоком белорусской государственности. Подавляющая часть белорусского народа не чувствует своей исторической связи с ВКЛ и не идентифицирует себя в качестве наследников этой исторической традиции. На счету белорусского героического прошлого все победоносные войны и Древней Руси, и Российской империи и Советского Союза. Во времена ВКЛ и Речи Посполитой предки белорусов не были молчаливыми рабами. Православные князья Белой Руси со своими дружинами многократно поднимали восстания с попыткой образовать на территории Беларуси Русское княжество. И только после поражений вынуждены были уходить в Русское царство. По спискам «Бархатной книги» треть московского дворянства составляли выходцы с Белой Руси. Иван Грозный был сыном княжны Глинской, которая вместе с отцом князем Глинским после неудавшегося восстания православных ВКЛ вынуждена была эмигрировать в Московское государство.
Таким образом, западнорусисты доказывают, что предки белорусов стояли у истоков Российской империи. В историю строительства СССР белорусы также внесли огромный вклад, как и в величайшую победу в Великой Отечественной войне. Если следовать логике западнорусизма, то Беларусь является истинной наследницей русской государственности с древнейших времен до советского периода, поскольку из всех народов, населяющих Евразию, белорусы наиболее полно сохранили традиции этой государственности. Осознание этого трудно оспоримого факта должно вселять в белорусов чувство гордости за свое прошлое и за государство Беларусь. Утверждение русского начала в государственности Беларуси только укрепит суверенитет Республики Беларусь, дав ей исторические истоки от «начала времен», понимание обществом своей значимости в мировой истории, и уважение граждан Российской Федерации и Украины, которые не смогли в полной мере сохранить такую преемственность.
В отношении языкового вопроса, западнорусисты считают и белорусский и русский язык одинаково родными для белорусов.
Русский литературный язык изначально не был чужд белорусам, поскольку он является продолжением традиции запрещенного поляками западнорусского письменного языка. Великий писатель Древней Руси Кирилл Туровский писал на этом языке. Симеон Полоцкий на основе нашего древнего варианта письменности создал в Москве первый букварь русского языка, заложил основы русского силлабического стихосложения, которые являлись нормой вплоть до Александра Пушкина. Симеон Полоцкий основал первое высшее учебное заведение России - Славяно-греко-латинскую академию, где учился в том числе и Ломоносов. Русский литературный язык, в формирование которого наряду с великороссами вносили равный вклад писатели, вышедшие из Белой Руси и с Украины, изначально был и для белорусов и для украинцев своим языком просвещения, поскольку являлся продолжением развития западнорусского письменного языка. Так называемая свядомыми «русификация» на самом деле являлась возвращением белорусам, изгнанного поляками, их родного языка высокого стиля. Поэтому тяга к русскому литературному языку - естественное стремление белорусов. Но благодаря ученым–западнорусистам, в частности Ивану Носовичу, составившему в 1870 году первый полный словарь белорусского языка, у белорусов еще есть и письменный вариант сельского белорусского наречия – белорусский литературный язык. Западнорусисты считают, что белорусы обладают огромным богатством в виде двух литературных вариантов родного языка - русского и белорусского. Западнорусисты считают, что следует прикладывать все усилия, чтобы эти два языка, не были в антагонизме, а равноправно существовали, развивались и взаимно обогащались. Для этого необходимо в равной степени бороться с излишним засорением как русского литературного английскими словами, так и белорусского полонизмами (что постоянно делают «свядомые»).
Таким образом, если подвести черту под концепцией современного западнорусизма, то следует, что его положения, способны органично дополнить белорусскую идеологию и внести гармонию в белорусское общество.