Великая Смута в Московском государстве и шведский Потоп в Речи Посполитой занимают почетное место в исторической традиции и коллективной памяти русских и поляков. Причем, каждое из этих событий трактуется в соответствующей национальной историографии как явление специфическое, характерное только для данного народа и несравнимое по масштабу и напряженности с историческим опытом соседних государств и народов. Между тем,  если углубляться в пласты массового исторического сознания, то и в восприятии мифа Смуты и Потопа русскими и поляками сходство будет очевидно.

Московское владычество в 1558-1582 гг. над Ливонией сопровождалось попытками легитимизации прав Ивана IV на эту территорию, которые столкнулись со сложностями с местным населением, организационно-административными проблемами царской бюрократии, социально-экономической и культурной спецификой российской колонизации.

Постоянное соперничество двух славянских имперских проектов - польского и российского было неизбежным  в силу того,  что успешность одного и другого зависела от того, кто владел Западной Русью (нынешние Белоруссия и Украина) - территорией Древней Руси (Киевской, коренной, изначальной). Это были земли, из которых черпались людские, материальные и интеллектуальные ресурсы - наука и культура Речи Посполитой и Российской империи получили отсюда огромный и во многом решающий вклад. Однако, эти ключевые для «величия» обоих проектов земли, и в польской и в российской традиции называли, и называют своими окраинами, пограничьями - Kresy Wschodnie (восточный край, граница) у поляков, Лимитрофы (окраинные государства) у россиян.

Традиционное соперничество Ягеллонов и Рюриковичей - а впоследствии также противостояние Речи Посполитой и Московского государства - за обладание западнорусскими землями (лат. dominium Russiae), жители которых в подавляющем большинстве исповедовали православную веру, неизбежно переводило политический конфликт в плоскость религиозного противостояния между «благочестивыми» российскими государями и их католическими конкурентами.

События Смуты 1604-1619 гг. овеяны в России героической легендой, как правило, не стесняемой наличием невыгодных свидетельств источников и обычно представляется как исключительно польская интрига. Так ли это? Эта тема занимает существенное место и в польской национальной традиции.