135 лет назад завершилась очередная русско-турецкая война. По её итогам Османская империя лишилась захваченных ранее Бессарабии (населена молдаванами) и Карсской области (населена грузинами и армянами), а Болгария восстановила свою государственность на правах широкой автономии.
Болгары называют эту войну освободительной, и по всей стране рассеяно более 400 памятников погибшим русским воинам. Всё началось с объявления Россией войны Турции после жестокого подавления османами Апрельского восстания.
В истории болгар это событие – одно из центральных, очередной кровавый этап на пути к освобождению от мусульманского ига. В восстании погиб национальный герой Болгарии поэт Христо Ботев, болгарский Адам Мицкевич.
Война 1877-1878 гг. была серьёзным событием, значительно повлиявшим на расклад сил в Европе, закреплённым Сан-Стефанским мирным договором. Это не могло остаться без внимания польской патриотической общественности, пребывавшей в деморализованном состоянии после поражения Январского восстания 1863 г. Желая России поражения, польские патриоты надеялись на возрождение Великой Польши, поэтому не оставались вдалеке от событий на Балканах.
Но у польских патриотов отношение к борьбе южных славян было двойственным. Часть из них сочувствовала болгарам, сербам, македонцам, и присоединились к восставшим. Другие видели в османах союзников против России, поэтому с готовностью влились в ряды турецкой армии, помогая ей расправляться с балканскими народами.
Справедливо утверждается, что среди войн ХIX в. вряд ли найдётся такая, где бы поляки не стреляли друг в друга, и русско-турецкая война 1877-1878 гг. – не исключение. Ведь была ещё третья категория поляков, причастных к тем событиям – солдаты, офицеры царской армии польского происхождения. Среди генералов-поляков - начштаба Дунайской армии Артур Непокойчицкий, его заместитель Казимир Левицкий, ген. Дмитрий Нагловский (участвовал в подавлении Январского восстания 1863 г.), ген. Адам Квецинский (его соединение отличилось у Шипки), ген. Константин Бискупский (отличился под Плевной) (1).
В Дунайской армии было много рекрутов-поляков, о численности которых мнения польских историков расходятся (от 50 000 до 20 000). Разнятся и данные о численности поляков среди российских офицеров Дунайской армии (от 9% до 35%) (2).
Сторонники польско-османского военно-политического союза против России сформировали в Константинополе собственную боевую единицу – Польский легион в Турции (Legion Polski w Turcji). Легион состоял из европейского и азиатского отрядов. Азиатский отряд воевал на Кавказе, европейский состоял из 65 бойцов под командованием Юзефа Ягмина, участника польских восстаний 1830 и 1863 г., и участвовал в боях на Балканах.
Ю. Ягмин служил легионером в Польском легионе в Венгрии (под командованием Юзефа Высоцкого) во время венгерского восстания 1848 г., а в Крымскую войну 1854-1856 гг. - в польском полку султанских казаков в Турции ген. Владислава Замойского. Позже очутился во Франции, откуда двинулся в Польшу, чтобы влиться в состав отряда Зигмунта Милковского, и принять участие в восстании 1863 г. Отряд вступил в бой с румынами (3). З. Милковский был арестован, и передан австрийским властям, а Ю. Ягмин оказался в составе турецкой армии в Болгарии, где умер от ран в битве под Кизларом (не путать с дагестанским Кизляром), где польские легионеры понесли тяжёлые потери.
Параллельно с этим польская эмиграция в Константинополе контактировала с английской резидентурой, получая от неё деньги для антироссийского восстания в Польше. Часть польских патриотов надеялась на вступление в Подолию османских войск, но получивший от англичан деньги Адам Сапега решил использовать средства для проведения диверсий в тылу российской Дунайской армии: поход отряда венгерских и польских добровольцев (1400 венгров и 450 поляков) в Сербию по тылам российских войск. План был раскрыт австрийцами и не удался.
С началом русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на службе у турок оказались диктатор Январского восстания Мариан Лангевич (Ланги-бей), активные легионеры Теофил Лапинский (Теффик-бей), подстрекавший кавказских горцев к войне с Россией, Владислав Костельский (Сефер-паша), организатор турецкой кавалерии, и Константин Божецкий (после принятие ислама – Мустафа Джелаледдин-паша, прадед турецкого поэта-коммуниста Назима Хикмета) и погибший в боях с черногорцами, инженер Кароль Бжозовский, в интересах турецкого султана исследовавший земли Курдистана, врач Владислав Яблоновский, осевший в Багдаде при турецком гарнизоне, и т.д.
Они не были первопроходцами, т.к. формированием польского легиона в Турции занимался ещё А. Мицкевич, но не довёл дело до конца, скончавшись в Константинополе в 1855 г. Однако задолго до 1870-х гг. в составе турецкой армии было немало выходцев из Лехистана (так турки называли Польшу) – командир польского отряда, участвовавшего в оккупации Македонии и Ливана Михал Чайковский (после принятия ислама – Садык-паша), погибший в сирийском Алеппо в бою с арабами ветеран Польских легионов в Венгрии Юзеф Бем (Амурат-паша), бывший адъютант Ю. Бема в Венгерскую революцию 1848 г., участник походов персидской армии и участник боевых действий турецкой армии против черногорцев, грузин и, как губернатор Багдада, против арабов Ирака, Антоний Линский (Мехмет Искендер-паша), который начинал карьеру командиром полка турецких жандармов, генерал турецкой армии Людвик Шафранец-Быстшоновский и др.
«Человек, написавший на революционных польских знамёнах «За нашу и вашу свободу!», и слово «вашей» поместивший перед словом «нашей» вопреки давней дипломатической логике, был носителем польского духа», - гордо писал А. Мицкевич.
Но пафоса в этих словах больше, чем морали. Гораздо охотнее поляки поддерживали турецких оккупантов и своим оружием, и своей дипломатией. Если не учитывать участие поляков в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. в составе российской армии (зная, как неохотно новобранцы надевали форму царской армии и вряд ли многие из них сделали это добровольно), сравнение количества поляков, вставших на сторону болгар, и на сторону османов, будет явно не в пользу первых.
Тот же Антоний Линский исполнял функции тайного агента Отеля «Ламбер» в Добрудже, где позиции России среди православного болгарско-румынского населения были традиционно сильны (4). Видимо, в обязанности А. Линского входило распространение антироссийских настроений и поиск союзников. В условиях напряжённых турецко-российских отношений и жестокого турецкого ига, под которым томились Балканы, «антироссийский» автоматически означало «протурецкий», а придерживаться протурецких взглядов могли только местные коллаборационисты. Похожую миссию ряд поляков выполнял в Сербии.
Владислав Яблоновский сбросил медицинский халат и добровольно надел форму турецкого солдата, и отправился в Армению воевать с «москалями» и армянами.
Те, кого сегодня причисляют к выдающимся образцам польского патриотизма, часто действовали против болгар, преследуя свои цели, а строки, посвящённые памяти одного из польских легионеров на турецкой службе, уже упоминавшегося здесь Кароля Бжозовского - «Новых миров открыватели, гонцы неспокойные…» («Nowych światów odkrywcy, niespokojni gońce…») – лишь частица мифа о благородстве польских легионеров.
Польская политическая эмиграция пыталась содействовать сближению болгар с Ватиканом – вплоть до унии – т.е. работала над изменением духовного облика болгарского Православия. В польских источниках часто упоминается о наличии среди болгарской интеллигенции того времени пропольского крыла во главе с Драганом Цанковым, принявшим католицизм и называвшего панславизм и панэллинизм «истинно дьявольским делом». Д. Цанков через польского полковника Йордана, агента в Турции, и целый ряд других католических иерархов искал контактов с Римом. Папа Пий IX откомандировал в Болгарию польских монахов из монастырей Италии и Галиции. Польские посланники Папы Римского оставались в Болгарии и в войну 1877-1878 гг., открыв Католико-Болгарскую гимназию, издательство и духовную семинарию (5).
Но почти не упоминается о том, что позже Д. Цанков вновь перешёл в Православие, сумел настроить против себя болгарское духовенство, а под старость превратился в горячего патриота России и жил в Петербурге на русскую пенсию.
Продолжая линию скончавшегося в 1861 г. Адама Чарторыйского, польская эмиграция грезила конфедерацией южнославянских народов с опорой на Речь Посполитую. Болгар и сербов подталкивали к соглашательству с турками, расписывали радужные перспективы возрождения болгарского народа под сенью Блистательной Порты (6).
Польская политическая эмиграция тут же теряла интерес к Болгарии, как только та сближалась с Россией. После поражения османов в 1878 г. по всей Болгарии едва набиралось 300 поляков, хотя незадолго до войны их было около 1000 (7).
Последней попыткой польской эмиграции использовать болгарский вопрос в своих целях была миссия полуполяка-полуангличанина Станислава Бауэра де Сент-Клера (по матери - Коссаковский) среди помаков – исламизированных болгар, не желавших жить в христианской Болгарии. Согласно польским источникам, Станислав Бауэр де Сент- Клер, будучи капитаном английской армии, возглавил исламский мятеж, одержал пару побед в боях с российскими войсками, и надеялся пробиться в Польшу, чтобы там поднять очередное восстание. Все его начинания закончились фиаско.
По иронии судьбы, в соседней Македонии, оставшейся в руках османов, антитурецкое восстание подняли христиане, и среди восставших упоминается имя польского эмигранта – Людвика Войткевича.
В стихотворении Христо Ботева «На прощанье» есть такие строки: «Не плачь, моя мать, не сетуй, что стал я, твой сын, гайдуком, гайдуком стал, бунтарем я, тебе несчастной оставил свое оплакивать чадо! Но ты проклинай, родная, турецкую злую неволю, что обрекла нас скитаться на этой горькой чужбине…».
Христо Ботев, болгарский Адам Мицкевич, пал во время Апрельского восстания накануне войны 1877-1878 гг., но, в отличие от своего польского коллеги по таланту, свободу своей родины он не пытался достичь через порабощение иных народов.
Литература:
1) «Odwet za Warneńczyka» («Myśl Polska» 11 września 2005)
2) Там же
3) Dr Marek Adamiec «Wirtualna biblioteka literatury polskiej»
4) «Historia dyplomacji polskiej», t. III 1795-1918, Warszawa 1982, s. 29
5) «Polacy w Bułgarii» («AzPolonia»)
6) Там же
7) Там же