Вопрос о белорусской нац. культуре, о необходимости и важности ее развития ни у кого не вызывает сомнений. В формальном смысле это бесспорно. Спорное начинается тогда, когда речь заходит о конкретном содержании понятия «национальное развитие».

«Нам надо закончить выработку белорусской идеи», — заявляют «национально-сознательные» историки, филологи и философы в Белоруссии. Но парадокс заключается в том, что наша «национально-сознательная» интеллигенция уходит от выяснения  самой сущности той проблемы, которую она взялась трактовать.

В последнее время часть национально озабоченных белорусских историков, включая и сочинителей политических доносов на «западнорусов», испытывают острый творческий зуд. Всем им непременно хочется взять в руки стило, наморщить многодумное чело и сочинить ни больше не меньше как «белорусскую национальную идею». Дабы не угасить вспыхнувшего порыва, и дум высокое стремленье не было стреножено тупым бюрократическим равнодушием, предлагаются различные завиральные проекты.

Нация это не только реально существующее социальное образование, это категория динамичная, своего рода «проекция» сложного политического развития. Для Белоруссии сейчас важно не скатиться к строительству этнической нации, к чему так усердно призывают всевозможные «свядомые». Мы не должны повторить украинский опыт национальной ненависти, разделения и истерии.

Белорусская православная интеллигенция либерально-консервативного направления отрицательно относилась к идее создания белорусского литературного языка и замены им русского языка, поскольку это затормозило бы культурное и социальное развитие белорусского народа. Вместе с тем ее представители считали, что белорусские диалекты, литературная традиция Великого княжества Литовского, сами уроженцы белорусских земель приняли активное участие в формировании современного русского литературного языка.

Предмет исследования – двоякий. С одной стороны, это категории «царский», «советский», «русский» («царскость», «советскость», «русскость») и попытка их системного анализа. С другой стороны, интерес вызывает иерархия предпочтений, связанная с ментальностью людей, поколений, «стоящих» за этими абстрактными дефинициями. Авторская гипотеза связана с пониманием данных определений как отражающих единство ментальных, мировоззренческих, метафизических характеристик, присущих их носителям.