Финляндия в составе России была явлением во многом уникальным. В рамках самодержавного государства существовал регион со своей конституцией и либеральным законодательством, с однопалатным парламентом, собственной финансовой, денежной и таможенной системой.

Общерусский проект сформулированный премьер-министром Российской империи П.А. Столыпиным исходил из постепенного и неизбежного размывания сословного строя, демократизации социальной системы России. Столыпин предполагал создание политической нации, ядром которой стал бы русский народ, вполне традиционно понимаемый как триединство великорусов, малорусов и белорусов.

Непродолжительное пребывание П.А. Столыпина в должности гродненского губернатора (с 30 мая 1902 года по 15 февраля 1903 года) получило в последнее десятилетие достаточно полное освещение в научной литературе [1, с.28-38]. Исследователи этого периода жизни П.А. Столыпина сходятся на том, что многогранная деятельность последнего в Гродненской губернии была важным этапом в его становлении как крупного государственного деятеля и реформатора.

В межгосударственных отношениях России и Ватикана, как в фокусе, отразился обширный спектр государственно-церковных, межцерковных и межэтнических проблем различного уровня, от Римской курии, МИД и МВД Российской империи до римско-католических и православных приходов в Западной России (Литве, Белоруссии и части Малороссии) и Царстве Польском.

«Обязанность правительства – святая обязанность ограждать спокойствие и законность, свободу <…> и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ» - П.А. Столыпин.

Вопрос о взаимоотношениях правящей бюрократии и либеральной оппозиции в России в начале ХХ в. не обойден вниманием исследователей[1]. Вместе с тем, то, как воспринимали друг друга высшие чиновники империи и деятели оппозиции, все еще остается практически не изученным. Как правило, историки рассматривали перипетии политической борьбы, исходя из заранее заданной концепции «лагерей» и развития революционной ситуации, не углубляясь в анализ мотивации тех или иных поступков.

Политический террор, принявший невиданный размах в период революции 1905-1907 гг., стал серьёзной проблемой для власти. Во-первых, необходимо было думать о безопасности кадров. Во-вторых, чтобы справиться с революцией, власть должна была прежде всего справиться с террором.

Хорошая тема для краткой статьи, - извиняющимся тоном скажет скованный рамками автор. Еще лучше она смотрелась бы в пределах пространной монографии, - ответит вовсе ничем не скованный читатель. И правда: вопрос покажется сложным уже при поверхностном взгляде на предмет разговора. Прежде всего, потому что требует нескольких предварительных суждений, которые в глазах многих сделают его бессмысленным.