Модернизируя законодательство о Римско-католической церкви (указ о веротерпимости от 17 апреля 1905 г. и законы от 26 декабря 1905 г.)  правительство упразднило систему ограничительных мер, вызванных участием части ксендзов и мирян в антироссийском восстании 1863 г.

Новые законы способствовали развитию правового статуса этой Церкви и гарантировали соблюдение её прав и интересов в рамках  законодательства о веротерпимости[1].

В фундаментальной монографии, изданной Белорусским государственным университетом в2011 году, А.Ю. Бендин впервые в белорусской историографии представляет историческоеисследование, в котором на концептуальном уровне осмысливается феномен имперской веротерпимости в Северо-Западном крае как совокупность взаимоотношений религиозного законодательства, религиозной политики и межрелигиозных отношений, развивающихся поэтапно, под воздействием политических и религиозных причин общероссийского и регионального характера.

В основу предпринятого исследования положена информационно насыщенная источниковая база, формирование которой произошло в процессе изучения обширного корпуса материалов и документов. Эти источники были выявлены в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Национального исторического архива Беларуси (НИАБ), Литовского государственного исторического архива (ЛГИА), Российской государственной библиотеки (РГБ), Российской национальной библиотеки (РНБ) Национальной библиотеки Беларуси (НББ), Центральной научной библиотеки имени Якуба Коласа Национальной академии наук Беларуси (ЦНБ НАНБ).

Исследование темы веротерпимости в Российской империи, в силу сложности своего предмета, представляет известную трудность. Дело заключается в том, что историку приходится решать широкий спектр исследовательских задач правового, политического, конфессионального и этнического характера. Однако основная теоретическая сложность состоит в разработке методологии изучения темы. Для того, чтобы понять важность поставленного вопроса, достаточно определить ряд значимых аспектов изучаемой проблемы.

В межгосударственных отношениях России и Ватикана, как в фокусе, отразился обширный спектр государственно-церковных, межцерковных и межэтнических проблем различного уровня, от Римской курии, МИД и МВД Российской империи до римско-католических и православных приходов в Западной России (Литве, Белоруссии и части Малороссии) и Царстве Польском.

Серьезный вклад в решение вопроса о роли конфессионального фактора в этнокультурных процессах на территории Северо-Западного края Российской империи в 1863-1914 гг. вносит фундаментальное монографическое исследование минского историка А. Ю. Бендина, посвященное сложной и малоисследованной теме, которую сам автор определяет, как «историю веротерпимости». Свой тематический выбор автор объясняет необходимостью изучения вопросов, остающихся без должного внимания со стороны исследователей конфессиональной истории и государственно-конфессиональной политики Российской империи. По мнению автора, это происходит потому, что у каждого из указанных направлений уже сложился свой определенный объект исследования, своя методология и свой круг источников.

Российский институт веротерпимости в конце XIX - начале XX вв.

В России гражданская «свобода веры», или «веротерпимость», утверждённая в «Основных законах» империи, носила первичный характер и предшествовала исторически введению манифестом 17 октября 1905г. таких политических свобод, как свобода слова, печати, собраний и т.д.  Веротерпимость, сформировавшуюся в XVIII ­`первой половине XIX вв. в качестве симбиоза  западноевропейских и византийско-московских правовых норм, можно рассматривать в качестве особого правового института, регулировавшего государственно-религиозные и межрелигиозные отношения в России.

Основные государственные законы Российской империи утверждали «свободу веры» для всех неправославныхнародов, проживавших на её территории.  Все признаваемые законом религиозные организации империи получали статус «терпимых». «Раскольники», включая и сектантов, которые согласно православному вероучению подпадали под категорию «еретиков», рассматривались правительством в качестве «церковных мятежников», вышедших из повиновения архиереям Русской церкви.