1 августа этого года исполнилось сто лет со времени вступления Российской империи в большую европейскую войну, ставшую мировой. На волне патриотического подъема в России ее стали называть «Второй Отечественной», а также «Великой», о чем до сих пор свидетельствуют памятные плиты, установленные на стенах Морского Никольского собора в Кронштадте. Так же и в Англии, и во Франции о ней вспоминают как о «Великой войне». Однако в России в памяти поколений события Первой Мировой войны заслонили революционные потрясения, гражданская смута, становление большевистской диктатуры и мобилизация экономики страны к новой жестокой войне. Все европейские страны пережили тогда ряд внутренних потрясений, вызванных последствиями Первой Мировой войны. В некоторых из них один за другим вспыхивали вооруженные конфликты, к власти пришли фашистские режимы, началась гонка вооружений. В современной западной историографии весь период 1914—1945 гг. иногда называют «Второй Тридцатилетней войной».
Причины, обусловившие военное противостояние в нач. XX в., можно кратко представить следующим образом. Ведущие колониальные государства конкурировали друг с другом в разных частях света, их политики ревностно следили за тем, чтобы соперники не усилили свое влияние в ущерб собственным интересам. Война между Германией и Францией в 1871 г. привела к усилению первой и ущемлению последней. Постепенно вокруг этих стран сложились два союза, направленных друг против друга: Германия, Австро-Венгрия и Италия с одной стороны, Франция, Россия и Англия с другой стороны. Последний союз получил название Антанта от фр. Entente — соглашение (один из предвоенных договоров между Францией и Англией назывался Entente Cordinale — «Сердечное согласие»). Связанные союзными договорами, эти стороны образовали два военных блока. К сожалению, разрешение взаимных притязаний они видели только путем войны. Впрочем, в каждом лагере официально заявляли лишь о защите «национальных интересов». На этой «национальной» почве объединялись конкурирующие во внутриполитической жизни в развитых европейских странах партии консерваторов, либералов и даже социал-демократов.
Реальность военного столкновения ощущалась уже в 1905 г., когда возник т.н. Марокканский кризис между Германией и Францией. Франция пыталась расширить свою зону влияния в Северной Африке, а Германия успешно продвигала свои интересы в исламских странах, таких как Османская империя. Россия в это время втянулась в военный конфликт с Японией, и в Германии справедливо рассчитывали, что она не сможет оказать быстрой военной помощи Франции в случае обострения ситуации. Тогда же в кабинетах германского штаба получил законченный вид план Шлиффена, предусматривавший использование центрального положения стран германского блока против Франции и России в случае войны. Западная Европа имела развитую систему железных дорог, облегчавшую проведение мобилизации. План Шлиффена предполагал быстрое наступление на Францию через Бельгию и ее разгром, пока Россия будет собирать свои силы для помощи союзнице на своих огромных пространствах со слаборазвитой сетью дорог. Реальность успеха такого плана в 1905 г. не вызывала сомнений, поэтому конфликт с Германией Франция разрешила путем уступок.
Война представлялась скоротечной и на генштабистских картах, и на государственных совещаниях. Общество в европейских странах, несмотря на Гаагские конвенции 1907 г., ограничивающие использование военной силы, предусматривающие правила обращения с военнопленными и др., еще глубоко не осознало, какой прогресс в военной области произошел благодаря развитию техники. Еще не были испытаны ударная мощь тяжелой артиллерии, убийственный огонь пулеметов, наводящие страх воздушные налеты, неожиданность подводной торпедной атаки. Еще не было представления об ужасе газовой атаки и не было испытано напряжения войны на истощение противника. Поэтому июльский кризис 1914 г., вызванный убийством в Сараево австрийского эрцгерцога Фердинанда и его супруги, был воспринят простыми людьми по принципу «будь что будет».
Сараевское покушение, конечно, не может считаться причиной мировой войны. Это событие сначала было воспринято в Европе как характерное для этого региона преступление. Выстрелы звучали здесь и прежде. Между тем, сербская организация «Молодая Босния», осуществившая покушение, рассматривала участие эрцгерцога в военных маневрах на Косовом поле как очередной шаг к осуществлению австрийской экспансии на Балканах. Правительство Австро-Венгрии в течение месяца вынашивало решительную ноту в отношении Сербии и консультировалось с союзником. В Германии хорошо знали о темпах перевооружения российской армии и флота, которые должны были осуществиться к 1918 г. В этом случае достичь военного превосходства над восточным противником страны центрального блока не могли. Поэтому возобладала идея «превентивной войны». Германия одобрила жесткие требования Австро-Венгрии к Сербии, означающие войну с Россией. В результате, 23 июля Сербии был предъявлен резкий ультиматум из 10 пунктов. В ультиматуме значились требования, напрямую угрожавшие самостоятельности страны, например, допущение австрийских служб для подавления «революционного движения», угрожающего целостности австрийской монархии, и для расследования дела об убийстве эрцгерцога австрийскими чинами на территории Сербии. Сербское правительство ответило согласием со всеми пунктами, указывая на обязательное соблюдение при этом норм международного права. Однако правительство Австро-Венгрии обвинило сербскую сторону в неискренности и отговорках, которые приводят к попустительствам и поддержке в стране организаций, деятельность которых направлена против австрийской монархии. 28 июля Сербии была объявлена война. В ответ на это Россия 17 (30 - н.ст.) июля объявила мобилизацию. На следующий день Германия предъявила России ультиматум, требуя ее прекратить. Не получив положительного ответа, Германия объявила 19 июля (1 августа) войну России. Через два дня войну Германии объявила Франция, а когда немцы вступили на территорию Бельгии – Англия и ее доминионы (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Индия). Так война постепенно превратилась в мировую.
Россия оказалась, по сути, втянутой в эту войну, причем ее армии отводилась вовсе не второстепенная роль. В широко известной теперь Записке императору члена Государственного Совета П.Н. Дурново, поданной в феврале 1914 г., она сравнивалась с ролью тарана, взламывающего оборону противника на востоке, в то время как на западном фронте шли бы оборонительные сражения. Автор Записки был противником войны с Германией и хорошо предвидел угрозу внутренней катастрофы в случае неудачного ведения войны: «социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна».
Из Записки П.Н. Дурново: «Начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению».
В ходе военных действий русские войска неоднократно переходили в наступление, оказывая поддержку армиям французов и англичан, прогибавшимся под немецким напором на западном фронте. В августе-сентябре 1914 г., когда разворачивалось франко-германское сражение на р. Марне, две русские армии без основательной подготовки перешли в наступление в Восточной Пруссии и были разбиты. Потери составили более 80 тыс. человек. Успешнее развивалось в то же время русское наступление против австро-венгерских войск в Галиции, закончившееся выходом на склоны Карпат. В 1915 г. уже германские и австрийские войска, усилившие свое сосредоточение на восточном фронте, перешли в наступление, в результате чего были потеряны Галиция, Литва и Польша. Почти одна треть Белоруссии также была оккупирована. Немцы предприняли здесь попытку прорваться дальше (Свентянский прорыв), но были отброшены. Англо-французские войска никоим образом не облегчили бремя тяжелого отступления русских войск в 1915 г., потери которых составили ок. 2 млн. убитыми и пленными. В 1916 г. германские войска начали наступление на французский город Верден, где обе стороны понесли тяжелые потери. Чтобы не допустить переброски немецких дивизий с восточного фронта под Верден, было предпринято наступление русских войск в районе оз. Нарочь. Операция не принесла успеха, погибли более 80 тыс. русских солдат. Такие же потери принесло неудачное наступление русской армии под Барановичами летом того же года. В то же время в ходе т.н. Брусиловского прорыва австрийским войскам было нанесено в Галиции такое сокрушительное поражение, от которого Австро-Венгрия не могла оправиться до конца войны (немецкие потери ок. 1,5 млн. убитых и пленных, русские – ок 100 тыс. убитых и ок. 400 тыс. раненых). В 1916 г. успешно развивалось наступление против Турции на Кавказском фронте. Героем целого ряда операций, среди которых штурм Эрзерума (своего рода второго Измаила), стал генерал Н.Н. Юденич (выходец из дворян Минской губернии). К началу 1917 г. русская армия была уже достаточно вооружена, экипирована и укомплектована. На совещании военных представителей Антанты в Петрограде в январе 1917 г. обсуждались планы новых наступлений и окончательного разгрома стран германского блока, которым, однако, не суждено было сбыться. 23 февраля (8 марта – н.ст.) в Петрограде начались волнения рабочих, ставшие прологом февральской революции, приведшей к падению в России монархии и воцарению анархии.
Из воспоминаний У. Черчилля о мировом кризисе 1916—1918 гг.: «Несомненно, ни к одной стране судьба не была столь жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была уже видна. Она уже выдержала шторм. Жертвы были принесены, труды завершены, когда все было брошено. Отчаяние и предательство овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления закончились, снарядный голод был преодолен, поставки оружия лились рекой… Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в нем (царе Николае II – А.Х.) воплощался, к этому моменту выиграл войну для России».
Как известно, стремление Временного правительства продолжать войну до победного конца не увенчалось успехом, как и наступление, предпринятое по убеждению А.Ф. Керенского. Дисциплина в русской армии разваливалась, офицеры теряли власть над своими подчиненными, немецкое командование охотно позволяло своим солдатам устраивать «братание» с русскими.
Большевики, придя к власти, первым делом издали декрет о мире «без аннексий и контрибуций». В ноябре 1917 г. с германской стороной была достигнута договоренность о временном прекращении военных действий и начались переговоры о заключении сепаратного мира в Бресте. Предложения большевиков были, конечно, отвергнуты и навязаны тяжелые условия с аннексией Прибалтики и Белоруссии (по линии Лида-Пружаны-Брест) и контрибуцией в 6 млрд. марок. Попытка советской стороны затянуть переговоры была пресечена наступлением германских войск, которые в начале марта заняли практически всю территорию Белоруссии, и даже после подписания мира в Бресте явно не спешили ее освобождать.
Против большевиков на переговорах в Бресте было обращено декларируемое ими «право наций на самоопределение». Еще в 1916 г. германский и австрийский императоры провозгласили создание самостоятельного Польского королевства. Фактически это было государство под протекторатом Германии. Правда, его восточная граница немцами долго не определялась, что сильно волновало поляков, рассчитывавших на Белоруссию и Литву. Такие же зависимые государства немцы планировали создать в Прибалтике, Финляндии, а также в Украине, где Центральная рада провозгласила Украинскую Народную Республику. Попытка создать такую же республику в Белоруссии (БНР) была немцами проигнорирована. После краха Германского блока Советской России пришлось иметь дело с претензиями восстановленной Речи Посполитой, границы с которой установил Рижский договор в 1921 г.: Польша получила западные области Украины, Литвы и Белоруссии.
Таковы некоторые итоги Первой Мировой для России: людские (1,5 млн. убитых, 3,8 раненых, 2,4 взятых в плен) и материальные потери не были компенсированы, были отторгнуты значительные территории, на западной границе возникло польское государство, ставшее своеобразным щитом против СССР, оказавшегося на время в международной изоляции.
Можно встретить утверждение, что Россия имела накануне войны захватническую цель — добыть пролив Босфор и остатки европейских владений Турции. Однако дипломатические консультации по этому вопросу между представителями Антанты начались только после вступления в войну Турции в ноябре 1914 г. Это намерение было воспринято союзниками с пониманием: владение черноморскими проливами было естественной мерой защиты «русского» моря. К слову, даже Германия, пытавшаяся в 1915 г. заключить с Россией сепаратный мир, предлагала ей свои «гарантии» по Босфору и Дарданеллам. Как бы ни были «агрессивны» для западных стран идея объединения славян под протекцией России и ее выход к Средиземному морю, настоящий характер войне придало вступление немецких войск на русскую землю. Не столько о приобретении чужих земель, сколько о защите своей собственной приходилось теперь думать русскому солдату. За нее терпел он военные лишения и отдавал свою жизнь в бою. Этот солдатский подвиг достоин нашей благодарной и молитвенной памяти.
Опубликовано в августовском выпуске духовно-просветительской газеты «Воскресение».
Номер размещен в разделе архива газеты. а нем также полная программа
Подписной индекс газеты «Воскресенье» 63337