Изменение политической конъюнктуры приводило к попыткам подвергнуть эрозии само понятие Отечественной войны 1812 года. После 1917 г. в соответствии с концепцией историка-марксиста М.Н.Покровского, война 1812 года априори не могла быть отечественной, так как, якобы, антагонистические классы (дворянство и крестьянство) преследовали в этой войне разные цели, а война велась в интересах дворянства. В конце 1930-х гг. понимание Отечественной войны вернулось в литературу и преподавание истории. К разграбленному склепу П.И.Багратиона на Бородинском поле потянулись экскурсии школьников.
В период «перестройки» исторической науки 1990-е гг. вновь появилась тенденция более критического подхода к оценке войны, желание снять излишний хрестоматийный глянец, что отчасти было справедливо [2; 6; 8]. Тем не менее, при всех уточнениях, война 1812 года полностью отвечает определению «Отечественная война».
Со стороны России война была национально-освободительной против иноземных захватчиков. Особый характер этой войны понимали уже многие современники. «Война теперь не обыкновенная, а национальная», — заявлял П.И. Багратион. После 1816 г. в литературе появляется и термин «Отечественная война». Это не было изобретением «николаевской историографии», хотя Николай I действительно много сделал для увековечивания памяти войны 1812 года. Цель войны (изгнание неприятеля из пределов своей Родины) соответствовала чаяниям большей части населения, участники войны считали ее справедливой; в войне участвовали все слои общества, война была общенациональной.Она велась на территории России, которую местное население, не только русское, считало своим «Отечеством».
Высказывавшаяся точка зрения, что война не была Отечественной, так как не все народы ее поддержали, не выдерживает критики. Вопрос о возвращении термина «Отечественная война» дискутируется в настоящее время в современной украинской и белорусской историографии, где она пока подается как русско-французская война 1812 г.
Известно, что формирование ополчений на Украине производилось в двух видах – казачьего и земского и отчасти это началось еще до манифеста 6 июля 1812 г., провозгласившего создание народного ополчения. Только чернигово-полтавское ополчение насчитывало 24 тыс. чел. В боевых действиях против наполеоновской армии участвовали 2 бугских полка (в основе Бугского полка, образованного в 1769 г. были молдаване и болгары, пополненные в 1803 г. за счет 600 болгар-переселенцев), 2 полтавских и 3 киевских казацких полка, эскадрон херсонских казаков. Казаки 1-го Бугского казачьего полка входили в состав отряда Дениса Давыдова. По данным украинских историков, восемь украинских казацких полков участвовали в так называемой «Битве народов» осенью 1813 под Лейпцигом. В формировании казачьего полка в Полтаве активное участие принимал выдающийся украинский писатель И. П. Котляревский. Херсонский помещик коллежский асессор В.П. Скаржинский создал на свои средства конное подразделение из малороссов, дошедшее с ним от Херсона до Парижа. Всего же в украинских губерниях поступило на службу 68664 ратника (из них 33 тыс. конных), а с офицерами свыше 70 тыс. Это не считая рекрутов в регулярных войсках. Полковник И.О. Витт по заданию малороссийского генерал-губернатора Я.И. Лобанова-Ростовского сформировал украинские кавалерийские полки. Из малороссов были набраны пехотные полки, Ахтырский, Изюмский, Елисаветградский, Сумской, Мариупольский гусарские полки, Черниговский и Киевский драгунские полки. Особенно отличились они при Бородино. Из украинских помещиков происходил родившийся в Полтаве будущий знаменитый полководец, в то время командир 26-й пехотной дивизии генерал-майор Иван Федорович Паскевич, отличившийся в сражениях под Смоленском и Бородино. [1]
Белорусы участвовали в войне и в партизанских отрядах и в рядах регулярной армии. Четыре полка 3-й пехотной дивизии, укомплектованные белорусами, защищали на Бородинском поле Багратионовы флеши. 24-я дивизия, состоящая из крестьян Минской губернии, сражалась у батареи Раевского. Число белорусов, сражавшихся на стороне России, многократно превысило число приверженцев Наполеона, что дает белорусам полное право считать себя причастными к победе.
Проживавшие в западных губерниях России евреи, вопреки мнению некоторых историков [18], не были настроены против России, хотя и продавали иногда французам втридорога продукты и вина. Великий князь Николай Павлович, будущий император Николай I, которого никак нельзя заподозрить в особых симпатиях к евреям, в 1816 г. в своем путевом журнале заметил: «Удивительно, что они в 1812 году отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни» [22, с.68]. Об исключительно важной помощи еврейского населения русской армии писал также А.Х. Бенкендорф.
Народы Поволжья были представлены как в регулярной армии, так и в народных ополчениях, в частности, многонациональных Казанской и Симбирской губерний (русские, татары, чуваши, марийцы, мордва), сформированных в августе-сентябре 1812 г. В составе русской армии сражались представители многих других народов Российской империи: немецкие офицеры прибалтийских губерний [19], 13 только генералов-грузин. Отличилось немало армянских офицеров, среди них подполковник в начале войны, будущий генерал-лейтенант Валериан (Ростом) Мадатов Карабахский.
К 1812 г. было сформировано 40 иррегулярных национальных конных полков, представлявших традиционно кочевые народы: 28 башкирских, 4 крымско-татарских, 3 калмыцких, 2 мишарских, 2 тептярских и ногайский полк. В мирное время эти этносы и этносоциальные группы выставляли определенное количество людей, а во время Отечественной войны 1812 года сформировали как ополчения дополнительные полки.
Башкиры издавна состояли на военной службе в России, начиная с Ливонской войны, с 1754 г. использовались также как кордонная стража. Отдельные башкирские формирования просуществовали до 1882 г. Наиболее массовым было участие башкир в Отечественной войне 1812 года и Зарубежных походах 1813–1815 гг. Отношением оренбургского военного губернатора Г.С.Волконского начальнику 12-го башкирского кантона Нагайбакову о приведении в готовность башкирского населения, способного носить оружие было предписано «башкирцам всем без изъятия, служащим и неслужащим, кои только могут действовать оружием, подтвердить, чтоб тотчас приготовились они на оборону своего отечества и собственных жилищ, постоянно одна лошадь, которую и не употреблять ни в какую тяжелую работу, дабы не изнурить ее и не привесть в неспособность, в случае нужды действовать на ней противу неприятеля, чтоб у каждого была исправная пика, полагая оную не менее 4 аршин, копья на них трехгранные, сабли, сайдаки со стрелами, и у кого есть, ружья и пистолеты, равномерно были бы исправные...» [17, с.479]
В ходе войны 1812 года было сформировано 28 башкирских полков по 500 рядовых в каждом. В командный состав входили 30 человек: командир полка, старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, 1 квартирмейстер. 1 мулла, 1–2 писаря и 10 пятидесятников. Таким образом, общая численность сформированных полков составила 14 840 воинов. Тогда же 12 тыс. башкир несли линейную службу на границе еще полностью не освоенной Казахской степи. Башкирские конники имели по два коня (строевой и вьючный). Традиционное оружие башкир состояло из копья, сабли, лука со стрелами в колчане, сукмара (кистеня), щитов различной формы. Позднее использовалось и огнестрельное оружие. Некоторые воины перед боем надевали шлемы, латы и кольчуги.
Характерно воспоминание одного француза, о том, что накануне Бородинского сражения его сослуживец был ранен стрелой из лука. Стрела, выпущенная из башкирского лука, на расстоянии 30 метров могла пробить насквозь не только человека, но и лошадь. Это была последняя европейская война, в которой использовались лук и стрелы, а расположившихся бивуаком на Елисейских полях башкир и калмыков французы называли «северными амурами». В начальный период войны 1-й башкирский полк в разное время воевал в составе 1-й, 2-й и 3-й армий. В сражении при Кобрине 15–16 (27–28) июля отличился 2-й башкирский полк под командованием майора Курбатова. За это сражение двое башкир (полковой старшина Аралбай Акчулпанов и Аюп Каипов) были награждены знаками ордена Св. Анны 4-й степени.
Башкирские воины на выносливых лошадях особой башкирской породы, способных длительное время передвигаться быстрым галопом, преодолели с боями путь до Парижа. В составе корпуса генерал-лейтенанта Л.К. Эссена башкирская конница преследовала противника по обоим берегам Западного Буга. 2-й башкирский полк принял участие в разгроме отряда польского генерала Конопки. С ноября 1812 г. 15 башкирских полков (с 6-го по 20-й) в составе Поволжского ополчения вели бои на Украине. 2-й башкирский полк в составе корпуса генерал-лейтенанта Л.М. Волконского вступил в Варшаву, 8 башкирских полков участвовали в штурме Данцига. Особенно отличился в войне 1-й башкирский полк, который затем участвовал в сражениях под Берлином и Дрезденом, а также 2-й, 13-й и 15-й полки. В «Битве народов» под Лейпцигом в октябре 1813 г. участвовало пять башкирских полков. Среди талантливых полководцев был Кахым-туря. В Веймаре башкирские воины подарили И.В. Гете лук со стрелами и курай (тип флейты). Воины 9-го башкирского полка были награждены серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». Все участники войны были награждены серебряной медалью «В память войны 1812–1814 гг.» [4; 20; 21]
Законодательным актом от 24 января 1808 года из крымских татар были сформированы конные полки: Симферопольский, Перекопский, Евпаторийский и Феодосийский. Они были построены по примеру Донских казачьих полков. Военнослужащие были одеты по казачьему образцу, но носили татарские шапки. Часть воинов была вооружена пиками, пистолетами, ружьями и саблями, а часть имела только пики, ножи и кулюки. Кулюк-балта — старинное татарское оружие наподобие кирки с короткой ручкой, у которой с одной стороны закругленная головка вроде молотка, с другой – заостренный нос журавля. Это оружие часто бросали вдогонку противнику на тонком волосяном канате. После начала боевых действий в Отечественную войну 1812 года крымско-татарские полки принимали участие во всех боях и сражениях в корпусе войскового атамана Платова. Особенно татары отличились в блокаде и взятии крепости Данциг, за что командир Симферопольского полка полковник К. Балатуков был произведен в генерал-майоры [5].
Мужественно сражались с наполеоновскими войсками калмыки, входившие в состав разных формирований [7; 9; 14, 23]. Из жителей калмыцких улусов Астраханской губернии согласно указу императора Александра I от 7 апреля 1811 года были сформированы два полка, известные историкам войны 1812 – 1814 гг. как 1 и 2-й Калмыцкие полки. 1-м калмыцким полком, сформированным из калмыков Большедербетовского и Малодербетовского улусов, командовал брат владельца Малодербетовского улуса Джамба-тайша Тундутов. 2-й полк за свой счет (около 100 тыс. руб.) сформировал владелец Хошеутовского улуса нойон Сербеджаб Тюмень (Тюменев). Помимо лошадей было подготовлено для перевозки грузов и сто верблюдов. Позднее, в 1836 г. в представленной записке Сербеджаб Тюмень рассказал о боевом пути своего полка и отличившихся воинах, не забыв и о своих заслугах [17, с. 484].
К началу Отечественной войны 1812 г., по подсчетам К.П. Шовунова, в составе Западных армий насчитывалось более 800 калмыков. Вероятно, о 2-м полке в составе 3-й армии, расположившихся бивуаком в окрестностях Киева, вспоминала бежавшая от Наполеона писательница Жермена де Сталь. Калмыцкий князь (имеется в виду Сербеджаб Тюмень) на балах не говорил по-французски, но дарил дамам драгоценный камни. А еще ей рассказали, как зимой, по просьбе калмыков, их вывели из тесного для них города для бивуака в степи. Вместе с казаками калмыки отличились под Миром, Романовым, Могилевом, Смоленском, Тарутино, Лейпцигом. Позднее калмыцкий полк участвовал в штурме Данцига.
Ставропольский Калмыцкий полк был сформирован согласно указу императора Александра I от 7 апреля 1811 года в составе Ставропольского калмыцкого войска, созданного на средней Волге вокруг города Ставрополь (ныне окрестности г. Тольятти) из переселенных сюда крещеных калмыков. В марте 1812 г. полк был направлен из Московской губернии в состав 1-й Западной армии М.Б. Барклая-де-Толли, где поступил в состав казачьего корпуса М.И. Платова. Позднее этот полк одним из первых вступил в Париж.
Калмыки входили также в состав Войска Донского, где в начале ХIХ в. насчитывалось около 2 тыс. калмыков-казаков. В июле 1812 г. приставу над донскими калмыками (с 1803 г. в составе Войска Донского) было предписано исчислить всех боеспособных калмыков, начиная с 17-летнего возраста и собрать их в готовности для выступления [17, с. 474]. Калмыки-казаки формально принимали православие, но в своей массе продолжали исповедовать буддизм. Среди героев войны 1812 г. был калмык-казак Василий Алексеевич Сысоев 3-й (1774-1840). В 1812 г. его подчиненные взяли в плен 52 офицера и более 600 рядовых. Имя Сысоева 3-го 16 раз встречается в сборнике документов о донских казаках [11]. За 30 лет службы он попеременно командовал 14 донскими полками, получил знаки ордена Георгия 3 и 4 ст. и дослужился до звания генерал-лейтенанта. Позднее в должности походного атамана Войска Донского (в 1826–1828 гг.) он являлся командующим Черноморского казачьего войска [14, с. 639].
Тептяри — сословие (этносословная группа) на территории Оренбургской губернии, название небашкирского населения, живших на башкирских землях. Среди тептярей были татары, удмурты, марийцы и мордва, сохранявшие отчасти свои языки и национальные особенности. С 1798 г. тептяри находились в ведении Оренбургского военного губернатора. В 1812 г. было сформировано 2 тептярских полка. Их вооружение состояло из сабли со стальным или железным эфесом, с чёрными ножнами, оправленными железом, носившейся на поясе из чёрных сыромятных ремней; карабина и пики с чёрным древком.
В начальный период войны 1-й тептярский полк воевал в составе 1-й Западной армии М.Б. Барклая де Толли. Участвовал он и в Бородинском сражении. Позднее полк действовал в составе армейского партизанского отряда полковника И.Е. Ефремова, затем — полковника Н.Д. Кудашева и Дениса Давыдова (под руководством майора Темирова). Отличился он под Малоярославцем и Рославлем. Орденом Св. Владимира 4-й ст. был награжден прапорщик Мунасыпов, орденом Св. Анны 3-й ст. зауряд-хорунжий Ибрагимов. Позднее 2-й тептярский полк участвовал в штурме Данцига. Воины 2-го тептярского полка были награждены серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года». Тептярские полки существовали до 1845 г., затем они были присоединены к башкиро-мещерякскому войску. Сословие перестало существовать в связи с ликвидацией башкирского войска в 1866 г.
Мишари (мещеряки) — традиционно проживали в Мещере, т.е. Мещерской низменности в бассейне Оки. Принято считать, что в основе этноса было местное финно-угорское племя мещера, подвергшееся тюркизации. В 1798–1866 (в период кантонной системы в Башкирии) мишари (мещеряки), поселившиеся на башкирских землях Оренбургской губернии, были переведены в военное сословие. В 1812 г. из их числа было сформировано 2 полка: 1-й в Бугульме. 2-й в слободе Кундравинской Троицкого уезда.
В декабре 1812 г. 1-й мишарский полк был прикомандирован к полицейским драгунским эскадронам в Москве. 2-й мишарский полк в 1813 г. участвовал в осаде крепости Глогау. Его воины были награждены серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» [21]. Мишари долго сохраняли свои этнические особенности. По переписи 1926 г. их было 136 тыс. человек; в 30-х годах ХХ в. они были ассимилированы башкирами и татарами.
В 1802 г. из ногайцев, обитавших в. Таврической области на Молочных водах (северное Приазовье), было сформировано 2 пятисотенных ногайских казачьих конных полка. В Отечественной войне 1812 г. в рядах казачьих войск М.И.Платова участвовал отдельный ногайский полк, дошедший до Парижа.
Казахи не составляли отдельных национальных формирований, но участвовали в войне в составе башкирских и оренбургских полков. В рядах одного из башкирских полков в заграничных походах русской армии казахи Байбатыров и Жанжигитов дошли до Парижа и были награждены серебряными медалями в память о войне. Среди прославленных героев 1812 года известны имена казахов-офицеров майора Темирова, есаула Юсупова, сотника Юмашева и др.
Несомненно, могли бы создать свои формирования и народы Северного Кавказа, о чем свидетельствует авантюра Романа Медокса, прибывшего в декабре 1812 г. в Георгиевск, якобы, с поручением Александра I созвать ополчение. Пока он не был разоблачен, на Кавказской линии успели записаться в ополчение многие знатные горцы: князья Бековичи-Черкасские, Росламбек, Араслан-Гирей и др. [10]
Однако было и другое отношение к войне, прежде всего, у поляков. Поляки Западных губерний в своей основной массе поддержали Наполеона в надежде на восстановление национальной государственности — Речи Посполитой — причем, в старых границах до Западной Двины и Днепра. Хлебом и солью они встречали французов. Бургомистр Вильно Ромер устроил для горожан пир на центральной площади с жареными быками, начиненными дичью. Как отмечает историк Е. В. Анисимов, «внутри русско-французского вооруженного конфликта завязалась ожесточенная русско-польская война» [3, с.444]. После немцев, поляки были третьим этническим компонентом «Великой армии».
Николай Павлович мог наглядно убедиться в неприязни поляков к русским. В 1816 г., побывав в Витебской губернии, великий князь Николай Павлович записал в «Общем журнале по гражданской и промышленной части»: «В Белоруссии дворянство почти все из весьма богатых поляков, отнюдь не показало преданности к России, и, кроме некоторых витебских и южных могилевских дворян, все прочие присягнули Наполеону» [22, с.65-66]. Дополнительно на территории «литовских губерний» Наполеону удалось сформировать 6 пехотных полков, т. е. одну дивизию, а по другим данным, 5 пехотных полков и 5 кавалерийских дивизий, организованных на польский лад [13, с. 40].
Литовско-польское дворянство также попыталось сделать заявку на восстановление Литовского государства. Наполеон провозгласил создание Литовского государства своими приказами 1 и 7 июля 1812 г., образовавшими Временное литовское правительство. Но, провозгласив создание Литовского государства, Наполеон не присоединил его к Великому герцогству Варшавскому [12, с.256].
Следует отметить, что во 2-й и 3-й русской армии в то время служило много уроженцев как белорусских, так и литовских земель, в т.ч. и в Лейб-гвардии Литовском полку, прославившим себя в Бородинской битве. После изгнания наполеоновских войск Александр I 12 декабря 1812 г. объявил амнистию всем, участвовавшим в военных действиях против России [16, с.369–370].
Еще один аспект войны 1812 года – ее влияние на формирование национальной культуры и историческую память. Не случайно, подобно тому, как в Петербурге национальным пантеоном, посвященным войне 1812 года, стал Казанский собор. В степях Калмыкии был возведен Хошеутовский хурул (ныне с. Речное Харабалинского района Астраханской области). За ним укрепилось неофициальное наименование – храм Победы.
1. Абалихин Б.С. Украинское ополчение 1812 г. // Исторические записки. 1962. Т. 72. С.87–118.
2. Агронов Л.И. Постсоветская российская историография Отечественной войны 1812 года. Автореф. ... канд. ист. наук. М., Б.и., 2009. 24 с.
3. Анисимов Е. В. Багратион. М.: Молодая гвардия, 2009. 622 с.
4. Асфандияров А. З. Отечественная война 1812 г. // Башкортостан: Краткая энциклопедия / Гл. ред. Р. З. Шакуров. Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996. С. 454–455.
5. Абдуллин Х.М. Воинская служба крымских татар в Российской империи // Военно-исторический журнал. – 2007. №1. С.49–54.
6. Безотосный В.М. Наполеоновские войны. М.: Вече, 2010. 384 с.
7. Беликов Т.И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины (ХVII—нач. ХIХ в. 2-е изд. Элиста: Калмгосиздат, 1965. 179 с.
8. Выскочков Л.В. «Гроза двенадцатого года»: Отечественная война 1812 года и Зарубежные походы 1813–1815 гг.: Учебно-методическое пособие /СПбГУ. СПб.: Б.и., 2011. 184 с.
9. Герасимов Г.И. Калмыцкие полки // Отечественная война 1812 года: Энциклопедия. М.: РОССПЭН,2004. С.327–328.
10. Громова Е.Б. «Сюжет для авантюрного романа»: О формировании на Ставрополье горского ополчения для участия в Отечественной войне 1812 года // Сельское Ставрополье. 2010. №4-5. С. 76-78. См. stavarhiv.ru/deyatelnost/publikacii/avantyurnyi_roman.html Обращение 15.07.2012 г.
11. Донские казаки в 1812 году / Под ред. А.В.Фадеева. – Ростов/Д.: Кн. изд-во, 1954. 356 с.
12. Жучков К. Б. Военно-политическое противостояние России и Франции в декабре 1812 – феврале 1813 гг.: Дис. … канд. ист. наук. – СПб., 2010.
13. История ХIХ века / Под ред. Лависса и Рамбо; пер. с франц. 2-е изд., доп.; под ред. Е. В. Тарле: В 8 т. Т. 2. Время Наполеона. 1800–1815. Часть вторая. М.: Соцэкгиз, 1938. 580 с.
14. История Калмыкии в древнейших времен до наших дней / РАН. Калмыцкий институт гуманитарных исследований. Ред. коллегия: Н.Г. Очирова (ответственный редактор). В 3 т. Т. 1. Элиста: Издательский дом «Герел», 2009. 846 с.
15. Калмыки в Отечественной войне 1812 г. Сборник документов / Под ред. Б.С. Санджиева, Элиста: Калмиздат, 1964. 163 с.
16. М. И. Кутузов: Сб. документов / Под ред. Л.Г.Бескровного. М.: Воениздат, 1955. Т. IV. Ч. 2. 851 с.
17. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. Сб. документов. / Под ред. Л.Г.Бескровного. М. .: Изд-во АН СССР, 1962. 547 с.
18. Понасенков Е. Причины и характер русской кампании императора Наполеона в 1812 г. // Рейтар: Военно-исторический журнал. № 3 (3/2003). С. 119–162.
19. Рудакова Л.П. Курляндия в 1812 году // Сб. исследований и материалов Военно-исторического музея Артиллерии, инженерных войск и войск связи. Вып. 9. СПб., 2010. С. 95-104.
20. Усманов А.Н. Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года. Уфа: Башкортостан, 1964. 135 с.
21. Шведов С.В. Трусов В.П. Башкиро-мещерякское войско // Отечественная война 1812 года: Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 2004. С. 53–54.
22. Шильдер Н. К. Император Николай Первый. М.: Фирма «Чарли»; Алгоритм, 1997.Кн. 1. 749 с.
23. Шовунов К.П. Калмыки в составе российского казачества (2-я пол. ХVII—ХIХ вв.) – Элиста: Калмыцкий институт общественных наук, 1992. 319 с.