У нашего закарпатского коллеги юбилей.
Валерию Разгулову – 40 лет…,
Правда, к сожалению, для него, не со Дня рождения, а со времен его занятий краеведением и историей Закарпатья.
- Валерий Михайлович, что стоит за этой сорокалетней датой - творческой, исследовательской работы? Какой багаж собрали за такой продолжительный путь?
- Скажу откровенно, что эти годы прошли напряженно, в кропотливой, интересной работе. Моя картотека насчитывает более пяти тысяч информаций, исторических справок, копий различных документов. Это и есть основной багаж, на котором базируется собственный творческий потенциал, поисковая, журналистская и издательская работа. Случалось, и так, что для написания одной статьи, которая бы заинтересовала читателя, приходилось 10-15 лет собирать исторические и краеведческие материалы. Поисковую работу в архивах всегда считал главнейшей и важнейшей. Кроме архивов Берегова и Ужгорода, имел возможность работать в таких известных хранилищах, как архивы городов Львова, Одессы, Кишинева, Санкт-Петербурга (Ленинграда), Москвы.
Публикуя свои материалы про прошлое края, всегда старался делать их интересными одновременно и для университетского профессора и для домохозяйки. Насколько это мне удалось – судить читателям!
- Первая публикация, говорю это из своего журналистского опыта, всегда памятная, надолго определяет тему и жанр дальнейших наработок. Как это было у вас?
- Это долгая история. Еще с детства я увлекся историей и краеведением. Своими первыми учителями по праву считаю Петра Сову (с его дочерью Светланой Петровной поддерживаю теплые человеческие и творческие отношения), Василия Сочку-Боржавина (береговчанина по рождению, благословившего меня на поисковую, творческую работу), Дмитрия Попа (мукачевский краевед, несмотря на большую разницу в возрасте, друг и соратник, прививший мне любовь к закарпатским замкам), Юрия Качия (писал на русском и украинском языках, одинаково лаконично и проницательно в закарпатских газетах «Русское слово», «Карпаторусский голос», «Закарпатская правда», «Молодь Закарпаття»), Василия Пагирю из Мукачева (метра Закарпатского краеведения). Их материалы читал с огромным интересом. В 1976 коду, после прохождения срочной армейской службы в Чехословакии, все-таки осмелился и отправил в «Литературную Россию» материал про русинский фольклор края. Даже получил положительный отзыв от редколлегии этого популярного и самобытного издания на свое исследование, но оно так и не увидело свет. И хотя, я хорошо понимал, что в то время никто, никогда не печатал неизвестных авторов, да еще и без протекции, замолвленного авторитетного словца. Неудача заставила меня работать еще продуктивнее, более критически и требовательней относится к себе. И это таки дало свои положительные результаты. Через три года, после первой попытки была напечатана моя статья про политические связи Петра І и Ференца Ракоци ІІ в московском солидном издании «Военноисторическом журнале». Правду говоря, лишь через 10 лет после первой публикации, начал регулярно печатать свои материалы не только у нас, но и за границей. Тогда же, в 1990 году, 1 апреля, в «Литературной России» все же была напечатана моя статья «Пропавшая рукопись Гоголя».
- Что предшествовало этой знаковой для вас публикации о Гоголе?
- Мне уже приходилось отвечать на подобный вопрос, поэтому снова отвечу с огромным удовольствием. Дело в том, что эта тема стала для меня эпохальной, сакральной, если хотите, она сопровождает меня всю мою творческую жизнь. А началось это гоголевское исследование после того, как получил от своей крестной матери Людмилы Арсеньевны Валлы в подарок старинный сундук с рукописями, документами, книгами. Без преувеличения – сокровища принадлежали отцу ее бывшего мужа, известному береговскому спортивному и общественному деятелю Юрию Валла. Отец Дюрия-бачия в чешский период работал адвокатом, а со временем его как знатока нескольких языков, в том числе и латинского, приглашают в областной архив. Именно тогда, когда разбирал и изучал эти письменные материалы из сундука, в одной из папок обратил внимание на выписку о перипетиях гоголевской рукописи и автографа А. С. Пушкина со ссылкой на документы, которые хранятся в нашем архиве. Представляете мое тогдашнее состояние. Прошло много времени, пока отважился переступить порог архива, и каково было мое удивление, что меня простого молодого человека с улицы не только доброжелательно приняли в этой закрытом режимном учреждении, а еще и выдали в читальном зале все заказанные документы. Помог работник этого архива Дежи-бачи Фолтин, который со временем станет моим другом и коллегой, к сожалению, уже покойный. Вечная ему память! Далее еще интересней. Возник вопрос, где напечатать этот сенсационный материал? Естественно в многотиражной районной газете «Червоний прапор». Но как это сделать никому не известному исследователю? И снова счастливый случай, рукопись статьи попала в руки ответственному секретарю этого издания Михаилу Федоровичу Жбуре. Он сразу же заверил меня, что статья будет напечатана в сжатые сроки, необходимо лиш сделать небольшую правку. Именно с этого времени я начал регулярно публиковаться в периодической прессе.
- Знаю, что судьба распорядилась так, что вы прошли огромный журналистский путь: корреспондента и журналиста в газетах «Единство-плюс, «Европа-центр»; заместителя главного редактора еженедельника «Берегово»; главного редактора ведомственной двуязычной газеты «Чізай; учредителя, издателя и главного редактора собственной газеты «Карпатська панорама», приблизительно, сколько было у вас публикаций и какие наиболее памятные?
- В периодике появилось около одной тысячи моих статей. И каждая из них, как это банально не звучит, мне дорога по-своему. Хотя, впрочем, стоит отметить одну публикацию в газете «Единство плюс», в 1992 году, обо всех перипетиях переселения питомцев школы-интерната № 2 с ограниченным здоровьем в городе Берегове. На следующее утро после ее выхода я проснулся известным журналистом. Хотя через призму прошедших лет, этот шаг местных властей был оправдан. А моя напечатанная достаточно эмоциональная статья, станет со временем авторским «фирменным» стилем.
- Кроме журналистских и краеведческих наработок, вы издали на венгерском и русском языках монографию «Музей им. Легоцкого», а также переиздали в 1994 году уникальную его монографию в 3-х томах «История Бережской жупы». Знаю не понаслышке, что Тивадор Легоцкий ваш кумир, планируете еще издать что-нибудь на эту тему?
- Желание такое есть, но все упирается в финансовую сторону. Издательская деятельность нынче непростая вещь. Веду переговоры со спонсорами, хотя дальше обещаний этот вопрос не продвигается. Но все же, надеюсь в ближайшее время издать монографию «Музей им. Легоцкого» на украинском языке. Фрагменты будущей книги опубликовал в декабрьских номерах прошлого года в еженедельнике «Мукачівська ратуша». Презентовал предстоящее издание на научной конференции, которая проходила 6 ноября 2015 года в Венгерском институте им. Ференца Ракоци. Синхронно переводил мое выступление, преподаватель истории этого вуза, мой добрый товарищ и бывший коллега по работе в областном архиве – Юрий Чотари.
- А как случилось, что вы человек влюбленный в историю и краеведение, окончили финансово-экономический вуз, да еще в далекой Одессе?
- Одесский институт Народного хозяйство выбрал не случайно, справедливо считая, что неплохой финансовый достаток, даст возможность, спокойно на досуге в тиши собственного кабинета заниматься любимым делом. Так оно, впрочем, и вышло, а ежегодные командировки в Ленинград, давали возможность и духовному росту. Город на Неве предоставлял для этого все возможности.
А еще у меня был прекрасный пример моего товарища профессора Льва Войтовича. Он без исторического образования, благодаря упорному труду стал серьезным ученым в этой сфере, достигший високих вершин, возглавив кафедру истории средних веков и византиистики Львовского национального университета имени Ивана Франка, А еще он лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники. Кстати, о нем я написал статью в газете «Берегово», но не упомянул, что первую рецензию на его фундаментальный труд «Генеологія династій Рюриковичів», который он многие годы писал в Берегове, написала небезызвестная Фарион.
- Не могу не задать еще об одном вашем увлечении, о котором мало кто знает, искателя стародавностей, у нас вас называют «черными» археологами.
- К сожалению, до сих пор существуют стереотипы, что когда человек ходит по зарослям или каменным выбоинам и что-то копает в земле, - это «черный» археолог, который уничтожает исторические памятники, ища, на чем бы разжиться. Это далеко не так. Необходимо разъяснять эти понятия. Существует негласная классификация, которая относит археологов на «белых», «серых» и «черных». Первые, понятно, - представители научных учреждений, имеющие на это официальное разрешение «копать» в определенных местах. Работа «черных» археологов, - это целеустремленное уничтожение исторических памятников ради материальной наживы. Их интересует, в основном золото в чистом виде, серебряные монеты, культовые артефакты, которые хорошо сохранились и ценятся на черном рынке. К счастью, в Закарпатье, их не так уж много, и они все известны правоохранительным органам. В тоже время «серые» археологи, мне больше импонирует название – «искатели» или «копатели», к которым я себя отношу, точнее сказать относил, увлекаются историей и краеведением. Нас интересует, прежде всего, исследование быта и жизнь людей, которые проживали на нашей территории. В данном случае в своих исследованиях выбрал Малую гору, на которой уже проводились масштабные официальные археологические исследования, в том числе и Т. Легоцким.
Самые значительные найденные артефакты передал в местный краеведческий музей, где директором, такой же фанат древностей как и я - Янош Шепа. Главное же для меня это исследование легенд, поверий, часто имеющих недостоверную информацию. В этом я не одинок. Уже много лет ищет «золотой» клад на горе Келемен между селами Бене и Оросиево, житель села Бене, известный экстрасенс Ласло Мовнуш. Прорытые им в горе пещеры поражают своими масштабами. Кладоискатель уверен, что заветный сундук с золотыми дукатами и драгоценностями вот-вот достанется ему. Ну что ж у каждого тут свой выбор. Двадцать лет назад свою лопату и заступ стал применять в других целях. Вся моя неугомонная энергия тратится теперь на выращивание виноградной плантации на Малой горе.
- А какое вино, кроме «Старого монаха», делаете из собственноручно выращенного винограда?
- Из сорта Королева Елизавета изготовляю еще одно фирменное белое вино, которое назвал «Королева Елизавета (Сиси)», а визиткой это вина стала цветная литография конца ХІХ с ее изображением, которая хранится в моей коллекции.
- Это ваше виноградно-винное увлечение не мешает творческой работе?
- Нисколько нет. Наоборот получаю огромный энергетический, позитивный заряд от проделанной работы. Да и длительное пребывание на свежем воздухе, в любую пору года, идет только на пользу здоровью. (Смеется).
- Знаю, что вы сейчас работаете над циклом статей посвященных истории села Середне, что на Ужгородщине. Расскажите об этом подробней.
- Дело в том, что Середнее родовое имение национального венгерского полководца, героя Эгера – Иштвана Добо. В свое время я посвятил Добо несколько публикаций. Именно они послужили толчком в дальнейшем изучении прошлого. А еще меня всегда привлекали люди инициативные, готовые воплотить во благо других, конкретные цели и задачи. Таким человеком оказался председатель Середнянского поселкового совета – Эмерих Крицкий. Желая привлечь иностранные инвестиции, в том числе и из Евросоюза, на кардинальное улучшение инфраструктуры поселка и привлечение сюда туристов, он решил сделать ставку на уникальное прошлое этого населенного пункта. В этом направлении уже сделаны первые шаги. На фасаде сельсовета установлена мемориальная доска, посвященная Иштвану Добо, планируется открыть небольшой музей прославленному земляку. Посильную помощь в этом дали согласие предоставить работники Эгерского национального музея. Кроме того, на страницах поселковой газеты «Середнянська новинка», стали регулярно появляться мои публикации: «Корона святого Іштвана в Середньому», «Таємниці Середнянського замку», а на днях выйдет еще одна статья «Син коменданта Середнянського замку спроектував Суецький канал». Это не шутка, а серьёзное исследование. В этом проекте у меня нет меркантильных интересов, работаю за «спасибо», считая, что его успешное воплощение в жизнь, даст толчок для реализации других моих проектов. Например, в селе Кидьош, где за легендою похоронен венгерский король Шоломон (Саломон).
- Хочу отметить, что многие ваши публикации действительно похожи на первоапрелевские шутки. Ну, например, ваше утверждение, что наш край мог бы стать 51-вым штатом США. Об этом вы писали в своей «Белой книге», изданной 1999 году.
- (Смеется). Это не шутка, а правда, подкрепленная конкретными документами. В 1918 году после распада Австро-Венгрии ставился вопрос о будущем Закарпатья (Руська краина или Угорская Русь). Это был лакомый кусочек, имеющий уникальные ресурсы: лес, соль, минеральную воду, важное геополитическое расположение. Многочисленная русинская диаспора (300 тысяч человек), стала влиятельным лоббистом и арбитром в выборе дальнейшей судьбы края. Их права защищала «Американская рада угро-русинов» (АНРУР), которая обратилась к своему соплеменнику адвокату корпорации «General Motors» Григорию Ивановичу Жатковичу (1886-1967), знавшему американскую государственную систему, с просьбой быть ее представителем. В октябре 1918 года они поручают ему составить меморандум по проблеме Подкарпатской Руси для президента США Вудро Вильсона. Рассматривались несколько вариантов. Среди них и такой: передать Закарпатье, как Мандатную территорию, державе-победительнице, Соединенным Штатам Америке. В конгрессе США даже голосовали за такое предложение, но оно было отклонено. Вспомним, что в свое время, всего несколько голосов американских конгрессменов решили судьбу русской Аляски. После провального голосования, американским русинам было предложено самим решать судьбы своей бывшей родины, с которой они никогда не порывали связи. 21 октября 1918 года Жаткович встретился с президентом Вильсоном, посоветовавшим присоединиться к демократическому соседнему государству, вступить в Среднеевропейский демократический союз, представители которого собрались накануне в Филадельфии. Дав согласие, Жаткович от имени «Американской рады угро-русинов», подписывает «Декларацию об общих целях независимых среднеевропейских народов». А затем как представитель отдельной нации русинов, встречается в США с будущим президентом ЧСР Томашем Мосариком и ведет с ним переговоры о присоединении нашего края к вновь создающемуся государству чехов и словаков. Тут мнение у американских русинов разделились: от предоставления Закарпатью независимости, до присоединения к другой соседней территории. 12 ноября 1918 года на съезде АНРУР Жаткович добился принятия решения об объединении «Угро-Руси» с ЧСР. Большинство проголосовало тогда за присоединение нашего края к Чехословакии на правах полной национальной автономии, закрепленной затем и в Конституции этой страны. Это решение было подтверждено результатами плебисцита (референдума) в декабре 1918, проведенного среди русинских организаций в США. Вариант Жатковича, присоединение к Чехословакии получил 67% голосов. Уверен, если бы такой опрос проводился бы о присоединении нашего края к США, американские русины проголосовали бы тогда на все 100%. Но Вильсон не поддержал такого стремления. Он понимал, что подавляющее большинство его соплеменников не поддерживают эту идею.
Решение Скрентонского съезда (там также рассматривался вопрос будущего Закарпатья) и результаты плебисцита имели решающее влияние на принятие решения Версальской мирной конференции. Жаткович в августе 1919 был назначен главой Деректории, а затем стал первым губернатором Подкарпатской Руси (май 1920). В официальных документах он часто именовал себя «президентом Русинии», пытался достичь автономии как самоуправляемого штата в американском понимании. В губернаторском кресле просидел не долго, не желая быть декоративной, ничего не решающей фигурой из-за несогласия с политикой правительства ЧСР - 16 марта 1921 года, подал в отставку и вернулся в США. Его исход был большой потерей для Подкарпатской Руси (так наш край тогда назывался). Ибо в лице Жатковича чехословацкая бюрократия имела сильного, независимого оппонента, равного которому на политической арене края тогда не было.
К сожалению, принципы полной национальной автономии, чехословацкие власти, в нарушение всех договоренностей, так и не выполнили. Лишь под угрозой распада, в 1938 году, такая автономия была предоставлена. Но было уже поздно. Страны соседи: Германия, Польша и Венгрия, имеющие к ней территориальные претензии и пользовавшие полной поддержкой сопредельного населения расчленили эту республику. Тут американские русины оказались бессильными.
- Убедительно. Есть еще одно «белое пятно», которое вы в свое время пытались «растворить», это попытка присоединить наш край, в конце 1944 года, к СССР на условиях статуса автономной единицы. Насколько мне известно, официальная украинская историография умалчивает об этом.
- Много чего умалчивается в нашей истории, и не только умалчивается, но и делается все, чтобы стереть память об этом.
В своей книге «Апостол Карпатской Руси» о жизни карпаторусского подвижника архимандрита Алексия Кабалюка, посвятил целую главу этому вопросу. Издание, выпущенное в 2001 году, тиражом 2000 тысячи экземпляров, давно стало библиографической редкостью, поэтому приведу несколько тезисов из него, основанных только на архивных документах.
18 ноября 1944 года в Мукачеве состоялся Православный съезд. Его инициатором и вдохновителем стал о. Алексий Кабалюк со своими единомышленниками. Среди делегатов, представляющих все уголки нашего края, были известные ученые Георгий Геровский и Петр Линтур. Одним из главных принятых решений было проведение параллельно Первому съезду Народных комитетов, съезда Национальных комитетов Подкарпатской Руси, тем самым юридически оформить вхождение нашего края в состав СССР на правах автономной единицы. Православный съезд вызвал полную растерянность в высших кругах политического руководства 4-го Украинского фронта, которое представляли Мехлис, Тюльпанов и Леонид Брежнев. В недрах этого ведомства по личному указанию Сталина созревал совсем другой план. От «оргвыводов» участников съезда спасло их послание маршалу Й. В. Сталину, которое подписали игумен Феофан Сабов, заместитель епископа и администратор Мукачевско-Пряшевской епархии; архимандрит Алексий Кабалюк, настоятель Свято-Николаевского монастыря; протоирей Дмитрий Беляков, член Высшего Духовного Суда епархии; священник Иоанн Кополович, секретарь епархиального управления; профессор Петр Васильевич Линтур. В нем сообщалось: «Мы, нижеподписавшиеся представители Православных общин в Карпатской Руси, выражая волю всего нашего русского православного народа, просим включить Закарпатскую Украину (Карпатскую Русь) в состав СССР в форме: Карпаторусская Советская Республика…». Вождь всех народов должен был принять самостоятельное решение после его прочтения.
Православный съезд утвердил представительную делегацию в Москву для решения всех поднятых там вопросов, в нее вошли все подписанты письма к Сталину. А днем ранее, в том же Мукачеве, состоялось общее собрание делегатов местных Комитетов. Речь там тоже шла о воссоединение с братским русским народом. Известный русофил, внук Добрянского, Георгий Юлианович Геровский (1886-1859) был председателем этого собрания. Он же, по решению собрания, как руководитель делегации местных Комитетов, совместно с православной делегацией должен был отправиться в Москву и донести правительству СССР свою поддержку решениям Православного съезда.
У меня есть все основания утверждать, что Православный съезд и собрание делегатов местных комитетов в Мукачеве подтолкнул политуправление фронта и местных коммунистов, во главе с И. И. Туряницей, естественно по указанию Сталина, срочно начать подготовку мероприятий по присоединению нашего края в состав Советской Украины. Уже на следующий день после Православного съезда в том же Мукачеве, 19 ноября, состоялась Первая конференция коммунистов Закарпатья. 294 делегата проголосовало за резолюцию: «Про возз’єднання Закарпатської України з Радянською Україною в складі Радянського Союзу». Началась усиленная подготовка к съезду Народных комитетов, который состоялся 26 ноября 1944 года. О его работе и «судьбоносном решении» написано сотни статей, десятки книг, но будет ли когда-то написана правда о тех событиях? Ибо полуправда – хуже лжи.
Все было сделано, чтобы православная делегация попала в Москву уже после съезда Народных комитетов, только 7 декабря 1944 года. Кстати, профессор П. В. Линтур и о. Иоанн Кополович были делегатами этого съезда, но в Москве занимали четкую позицию, принятую на Православном съезде и общем собрании делегатов от местных Комитетов. И вот тут, в Москве, начинаются интересные события. Закарпатской делегации организовали пышный прием, размещались они в гостинице Интурист с обильным по тем временам столом. Посещение храмов, музеев, выставки трофейного оружия, Большого театра – было предусмотрено программой приема. Не было только одного – возможности донести истинную волю своего карпаторусского народа высшему руководству СССР. Из официальных лиц делегацию принял 11 декабря лишь Георгий Карпов (полковник КГБ)
«Журнал Московской Патриархии» сообщил читателям об этой встрече. Об истинных же целях делегации в статье умалчивалось. Наша делегация так и не была принята руководством страны во главе со Сталиным. Кремлевский вождь оказался плохим геополитиком.
- За подвижническую жизнь во имя святого Православия схиархимандрита Алексия (Кабалюка) через 54 года после смерти было причислено к сонму святых, думаю, что в этом сыграли и ваши многочисленные публикации о Алексии Кабалюке, которые имели огромный успех и не только среди православных верующих края.
- Я присутствовал на этом, без преувеличения, грандиозном событии, 21 октября 2001 года, когда митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Свободан) совершил в Свято-Николаевском монастыре Изы прославление его в лике святых. Отныне месточтимый святой Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, почитается как преподобный Алексий КАРПАТОРУССКИЙ. И это для меня вечный праздник души и сердца. А еще Алексий Карпаторусский стал моим небесным покровителем.
- Интересно. Был сигнал с Выше?
- И не один. Первый раз произошло это 21 октября 2001 года, во время освещения мощей святого Алексия Кабалюка. Наша православная делегация из Берегова, которую возглавил о. Василий, немного задержалась. Когда мы приехали в Изу, в Свято-Николаевский монастырь, литургия уже началась, огромное количество поломников, около 15 тысяч, плотной стеной обступили труну с мощами Преподобного. Как пройти через эту мощную людскую стену?, ведь необходимо было заснять на фотоапарат все мгновения этого исторического события. И вот, произощло чудо, через каное-то непродолжительное время, уже находился и фиксировал все на пленку всего в нескольких метрах от изголовья Преподобного Алексия Кабалюка. Второй раз это произошло 28 декабря 2014 года. Медперсонал береговской реанимации боролся за мою жизнь. Предварительный диагноз: обширный инфаркт меакарда с возможным отрывом тромба. В тот же день, после интенсивной терапии, меня направили реамобилем в реанимацию областной кардиологии. По дороге, прикованный к насилкам, я поднял голову, чтобы узнать где мы находимся в данный момент, каково же было мое удивление, что именно в эти секунды проезжаем ярко освященный в ночи Свято-Покровский православный мужской монастир в Ракошине. Совпадение, - нет. А когда уже приехали на место, медперсонал «разгружая» из скорой мои носилки, выкатили их и развернули головой в нескольких метрах у подножья церкви. Пожалел тогда, что не могу перехреститься на его подсвеченный купол, увенчанный крестом. Тогда же и понял, что это был знак свыше. Незнал только: оставит ли меня мой небесный покровитель на этой грешной земле, или заберет к себе? Инфаркт только зацепил стенку сердца, а вовремя сделанные процедуры быстро подняли меня на ноги. Теперь точно знаю, что сила моя в Правде, которую надо нести людям.
- И последний вопрос. Ваше главное жизненное кредо, кредо серьозного, авторитетного исследователя.
- В своем творчестве я не пошел по пути полемики и противостояния, а стремился доводить свою точку зрения исключительно опираясь на архивные документы – это отклик прошлого, а точнее проекция на будущий день. Именно поэтому повторю гениальную фразу о том, что правдиво не зная прошлого, мы не сможем обдумано и трезво вступить в будуще. Нас снова где-то ждут пресловутые грабли. И только факты – упертая, бескомпромисная вещь, а документы – не знают дебатов. В них истина жизни и будущого! А закончить мне хочется пророческими словами Джорджа Оруэлла: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущего. Кто контралирует настоящее, тот контролирует прошлое».
Общался Алексей Лавлинский
Публикации Валерия Разгулова на сайте «Западная Русь»:
- Александр Духнович и Иван Раковский – поборники русского литературного языка.
- По страницам неизданной книги «Русский парижанин на Подкарпатской Руси».
- К разгадке смерти Иоанна Раковского (1815-1885)
- Карпаторусская Голгофа