На протяжении многовековой истории Польша не раз переживала периоды подъёма и упадка своей государственности. И всякий раз, когда полякам приходилось заново приступать к возрождению собственной страны, перед ними вставал вопрос о выборе между двумя вечно противоборствующими направлениями польской политики - "политикой Пястов" и "политикой Ягеллонов".
Эти два направления, получившие своё название по имени двух самых известных польских династий, на протяжении столетий определяли взгляды польской элиты на то, какой она видела свою страну и в каких политических формах она могла бы существовать.
Первое направление традиционно связывалось с построением национального польского государства на этнически польских землях и активным взаимодействием с Западом, в первую очередь с Германией. Второе заключалось в широкой экспансии Польши на восток, на земли Литвы, Белоруссии и Украины и распространении на них польской культуры, права и политических традиций.
Пясты и польский национальный проект
Заслуга создания самостоятельного польского государства принадлежит Мешко I (960-992) - родоначальнику династии Пястов. В конце X века ему удалось объединить разрозненные племена полян, мазуров и силезцев, проживавших в бассейне Вислы, и создать отдельное польское княжество со столицей в Гнезно. Опорой Мешко стал племенной союз полян, при помощи которого польский князь подчинял себе местное славянское население. Позднее этот союз дал своё название целому народу.
Князь польский Мешко I и его сын первый король Польши Болеслав Храбрый.
Базилика в Познанском Кафедральном соборе.
Историческим стало решение Мешко о принятии христианства по западному обряду в 966 году, после которого Польша прочно вошла в состав культурно-политической общности Западной Европы. К этому решению Мешко подтолкнуло желание укрепить связи с западными соседями, в первую очередь с Чехией и германскими княжествами. Германская империя помогла польскому князю овладеть Западным Поморьем и значительно увеличить свои владения. Ее сотрудничество с Польшей было взаимовыгодным - германский император регулярно получал дань за прибалтийские земли. Стремилась упрочить свое влияние в Польше и западная церковь - в 968 году было основано первое польское епископство в Познани. В будущем католицизм и латинское письмо стали для поляков наиболее заметными маркерами, отличавшими их от соседей на востоке, с которыми первоначально их связывало немало общего, в первую очередь, в области языка и культуры.
Политику Мешко продолжил его старший сын Болеслав Храбрый (992-1025), получивший воспитание при дворе германского императора. При нём западное влияние в польской политике стало ещё более заметным. Германский император Оттон III открыто называл Болеслава «своим другом и партнёром», а также «другом и союзником римского народа».
При посещении в начале 1000 года польской столицы Гнезно, Оттон предложил предоставить Болеславу королевский титул: «Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной» - так передавал слова императора средневековый историк Галл Аноним. [1]
Пожелание императора исполнилось в 1025 году, когда Папа Римский Иоанн XIX благословил коронацию Болеслава I.
Первый король Польши Болеслав I Храбрый (965-1025)
Благодаря контактам с Западом, польское государство приобрело достаточно высокий статус в политической системе Священной Римской Империи. Показательными были различия в политике Империи по отношению к своим чешским и польским соседям. Если «Чешская марка» рассматривалась исключительно как германский протекторат, то польское государство изначально являлось весьма ценным и важным союзником.
Опираясь на германскую помощь, Болеслав подавил восстание балтийских славян и вел успешные действия в землях лужичан (лужицких сербов), которые он получил от императора в ленное владение. Ему удалось подчинить себе Малую Польшу с Краковом и всю Силезию, покорить польское Поморье. В 1003 году Болеслав захватил чешский престол, а в 1018 году совершил поход на Русь и временно овладел Киевом, поддерживая своего союзника князя Святополка. Позднее именно это обстоятельство было использовано поляками для утверждения об «исконно польской» принадлежности земель юго-западной Руси и облегчило их включение в состав польской короны на Люблинском сейме в 1569 году.
Несмотря на очевидные успехи первых Пястов, уже в XI веке союз Польши и запада должен был выдержать серьёзные испытания, связанные с борьбой за единство страны. Казимир I (1039-1058) столкнулся с восстанием крупной аристократии и шляхты и оказался в изгнании в Венгрии. От Польши вновь обособились Поморье и Мазовия, где утвердились собственные династии, а соседнее Чешское княжество неожиданным ударом в 1038 году захватило Гнезно и Силезию.
Князь Польши Казимир I Восстановитель
На помощь полякам и на этот раз пришли их западные соседи. Конфликт удалось разрешить благодаря прямому участию Священной Римской империи и поддержке императора Генриха III.
С помощью немецких войск в 1039 году Казимир I восстановил свою власть в Польше, а позднее вернул себе Силезию, выплатив за нее дань Чешскому королевству.
Однако и за германскую помощь необходимо было заплатить: Польша отныне признавала сюзеренитет Священной Римской империи. Позиция германского императора не позволила ему также вернуть всю территорию Поморья - лишь Восточное Поморье признало власть Польши, а Западное Поморье осталось в составе Империи.
Не забывал Казимир и о политике на востоке, будучи женатым на сестре Ярослава Мудрого Марии. В 1047 году благодаря поддержке Ярослава Казимир возвратил под власть Польши Мазовию.
Внутри государства Казимир продолжал утверждать авторитет княжеской власти и укреплял позиции католической церкви. За свою деятельность в Польше Казимир I заслуженно получил титул "Восстановителя".
В XII - XIII веках тема польского единства была по-прежнему очень актуальна. Значительный вклад в объединение польских земель внёс князь Пшемысл II (1273-1295), коронованный в 1295 году королевской короной. По мнению польского историка Войцеха Гурчика (Wojciech Górczyk), появление в этот период нового государственного символа - серебряного коронованного орла «выражало идею единства земель Познани и Великопольши», что являлось одним из главных достижений князя Пшемысла II. [2]
В этот же период Польша переживала сильное германское влияние. В 1225 году польский князь Конрад I Мазовецкий (1229-1232) попросил помощи у тевтонских рыцарей в борьбе против пруссов, обещав им владение несколькими пограничными городами, а также сохранение за ними всех захваченных территорий. В 1232 году первые тевтонские рыцари прибыли в Польшу. Массовая немецкая колонизация и начало освоения Восточной Пруссии расширили сферу культурного взаимодействия немцев и поляков.
На занимаемых территориях, в соответствии с принятой практикой, крестоносцы немедленно начали строительство замков и крепостей. В 1239 году был основан первый на территории Восточной Пруссии замок — Бальга, ставший основой для будущей германской колонизации.
В XIII столетии на территорию Польши из Силезии проникло Магдебургское право - европейская система городского права, предоставлявшая городскому сословию значительную автономию и освобождавшая его от юрисдикции феодальных властей. Для польских городов это нововведение было, безусловно, позитивным, так как способствовало развитию торговли и экономическому подъёму. В XIV веке один из крупнейших польских городов, Гданьск вошёл в состав Ганзейского союза, став одним из важнейших его членов. Позднее, в XV веке город стал своеобразной торговой республикой, близкой по своему положению к Венеции или Дубровнику. Гданьск обладал монетной регалией и вел независимую внешнюю политику. Являясь, по словам современников, «старым львом Ганзейского союза», город надежно защищал его торговые пути.
Наилучшим выражением идей, заложенных первыми польскими королями, стало правление Казимира III Великого (1333-1370) - единственного из польских правителей, удостоенного этого титула. Несмотря на свою молодость (на момент вступления на престол новому монарху было 23 года), ему удалось сформулировать, пожалуй, один из самых успешных принципов политики Пястов – мир с соседями и внутренние преобразования.
Казимир III Великий (1310–1370, там же) польск. король из династии Пястов, сын Владислава I Локетека.
Всё правление Казимира представляло собой эпоху дипломатических соглашений: с Венгрией (1334), Чехией (1335 и 1336), Тевтонскиким орденом (Калишский мир, 1343), Волынским княжеством (1366). Миролюбивая политика короля не означала, однако, полного отказа от обороны на западе и от активных действий на востоке. На границе с Силезией Казимир приказал построить нескольких десятков оборонительных замков, хорошо известных под названием «Орлиные Гнезда». А в 1349 году польский король захватил Галицию, где он воспользовался прекращением местной династии. С этого момента центр Галиции - Львов вошел в состав польского государства и под названием Leopolis долгие века оставался под его властью.
Проводя реформы внутри польского государства, Казимир ограничил права и привилегии шляхты, предоставил право автономного самоуправления сельским общинам, снизил налоги, заботился о развитии торговли, а в 1364 году основал первый в Польше Краковский университет по образцу Болонского. Расширялось действие Магдебургского права, предоставленного польским городам особыми королевскими «привилегиями». При Казимире произошло значительное укрепление королевской власти, и была выстроена своеобразная «вертикаль», ставшая альтернативой дворянскому своеволию на местах. Принятый в 1347 году «Вислицкий статут» положил конец системе феодальной раздробленности в Польше, так как содержал нормы права, имевшие общегосударственный характер. [3] Созданный им строй во многом обеспечил Польше то могущество, которым страна пользовалась к концу XIV века.
«Речь Посполитая» - восточный проект Ягеллонов
Сложная династическая ситуация, в которой Польша оказалась после пресечения линии Пястов заставила малопольских магнатов пойти на хитроумную политическую комбинацию. Они решили устроить брак польской королевы Ядвиги и литовского Великого князя Ягайло, провозгласив его польским королём под именем Владислава II Ягеллона. Характер будущего монарха, больше всего любившего охоту и пиры и не обладавшего сильной волей, полностью соответствовал их планам. Польская аристократия уже давно тяготилась сильной королевской властью, установленной Казимиром III, и мечтала о восстановлении собственных прав и привилегий.
Ягайло - великий князь литовский в 1377—1381, и 1382—1392 годах,
король польский с 1386 года под именем Владислав II Ягелло.
Заключённая в 1385 году Кревская уния предусматривала инкорпорацию Великого княжества Литовского в состав польского государства, литовские магнаты (среди которых были и русские князья) были вынуждены принести присягу королеве Ядвиге и «короне польской». В 1386 году Ягайло принял католицизм и, заключив брак с Ядвигой, стал править страной в полном согласии с аристократией. В жизни Польши началась новая эпоха, которую с полным правом можно назвать «эпохой Ягеллонов».
На протяжении почти двух столетий происходило постепенное сближение Литвы и Польши, связанных пока лишь династической унией, а особенности польского политического строя утверждались в Литве. Литовские магнаты и шляхта по своему положению все больше напоминали соответствующие польские корпорации, что было закреплено на Городельском сейме 1413 года.
В 1569 году в Люблине произошло реальное объединение Литвы и Польской короны в новое государственное образование - Речь Посполитую, имевшую общего монарха, общий Сейм, единую правовую систему и внешнюю политику. Литва потеряла часть своей территории, так как земли юго-западной Руси вместе с Киевом напрямую вошли в состав Польского королевства. Поляки получили право приобретать земли в Литве, занимать должности; польская и литовская шляхта была полностью уравнена в правах и составила единую корпорацию.
«Люблинская уния». Ян Матейко. Картина написана в 1869 году, то есть к 300-летию заключения Унии.
Литовское княжество, обладавшее до этого крупнейшей частью древнерусского наследия, полностью утратило самостоятельное политическое значение.
Появление Речи Посполитой способствовало выработке в Польше особых политических практик, неразрывно связанных с Ягеллонской династией: выборности королевской власти, преобладающей роли Сейма и Сената, права Liberum veto и т.д. По мнению французского историка Даниэля Бовуа (Daniel Beauvois), «Развитие государственности в Польше пошло по пути, отличному от других держав, постепенно превращавшихся в сильные централизованные монархии». [4] Особенность Польши заключалась в наличии самого большого в Европе дворянского сословия - до 10℅ населения страны. Только шляхте принадлежали политические права и не случайно в её позднейших воспоминаниях XVI век именовался "золотым веком" польской истории. [5]
Экономическое благосостояние шляхты (весьма высокое по меркам современников) было в немалой степени связано с эксплуатацией новых земель, приобретенных Польшей в XVI веке. На восточных землях Речи Посполитой проводилась активная польская колонизация.
Одной из особенностей ягеллонской политики было представление об особой "культурной и цивилизационной миссии" Польши на её восточных окраинах. Эта задача облегчалась тем, что местная элита сама охотно перенимала польскую культуру и язык, а часто и веру, так как это повышало её социальный статус.
К концу XVI столетия практически все представители древних русских княжеских фамилий Речи Посполитой уже перешли в католицизм. Польское влияние распространялось и на городскую среду, благодаря вводимому повсеместно Магдебургскому праву (многие города в Литве получили его ещё в XIV-XV веках). Впрочем, полноценно воспользоваться им могли только католики. Значительной полонизации были подвергнуты Литва и территория современной Белоруссии. Здесь, хотя и было сохранено местное законодательство и особые названия должностей, лица, которые их занимали, уже давно были представителями польской культуры.
Временем наивысших успехов Речи Посполитой можно считать период русской Смуты в начале XVII столетия, когда вмешательство во внутренний конфликт предоставило полякам шанс для максимального расширения своего влияния на востоке. Хотя в Польше уже давно правила новая династия - Ваза, она не собиралась отказываться от прежних ягеллонских принципов.
Ещё в 1600 году польский дипломат, канцлер Лев Сапега, ведя переговоры в Кремле, убеждал московское боярство заключить союз с Речью Посполитой. «Мы с вами славяне, один народ», – утверждал он, – имея в виду близкое родство русских и поляков.
Польский историк Иероним Граля (Hieronim Grala) отмечает, что элиты по обе стороны московско-польской границы «были во многом похожи друг на друга и пользовались близким понятийным аппаратом, причём как юридическим, так и историческим». [6] Со временем это привело к идее «тройственной унии» между Москвой, Литвой и Польшей, активно разрабатываемой в Варшаве.
Однако, то, чего не смогла добиться дипломатия, пришлось завоёвывать вооруженным путём - с 1609 года Речь Посполитая начала открытую военную интервенцию против России. Триумфальным для Польши стал 1610 год, когда после поражения под Клушиным московский царь Василий Шуйский был пленником доставлен в Варшаву и "преклонил колено" перед польским королём Сигизмундом III. Заключенный под Смоленском в 1610 году договор предусматривал не только возведение на Московский престол сына польского короля Владислава, но и фактическое объединение двух государств в огромную конфедерацию, включавшую Польшу, Литву и Московское царство. Текст договора, содержавший тщательно разработанные юридические нормы, говорил о полной серьёзности намерений.
Но эти планы, слишком смелые даже по меркам ягеллонской идеи, так и остались нереализованными. Польская экспансия на восток не могла продолжаться вечно, и в середине XVII века Речь Посполитая пережила глубочайший внутренний кризис, который стал началом её заката. Позднее шведский "потоп" 1655-1660 годов и 13-ти летняя война с Москвой из-за Украины в 1654-1667 годах лишь усугубили положение польской державы. Страна переживала крупнейшую дезинтеграцию в своей истории – во время шведского нашествия значительная часть польской элиты открыто перешла на сторону завоевателей. Сложным было положение в Литве, где крупные магнаты уже давно были приверженцами протестантизма и демонстрировали симпатию к шведскому королю Карлу X. В 1655 году польская аристократия уже всерьез обсуждала кандидатуру царя Алексея Михайловича при выборах на польский престол. Становилось очевидно, что ягеллонская политика себя исчерпала.
То, что ещё в XVI столетии составляло могущество Речи Посполитой, теперь стало причиной её упадка. К началу XVIII века положение Речи Посполитой все больше напоминало положение большого российского протектората.
Попытки последних польских королей из саксонской династии исправить ситуацию в XVIII столетии не имели успеха. Польские и литовские магнаты полностью контролировали управление государством, препятствуя всяким реформам, которые могли бы ослабить их положение. Работа парламента часто была парализована реализацией принципа Liberum veto и действиями послушных магнатам депутатов. При короле Августе II Сильном (1694-1733) лишь 8 из 18 сессий Сейма закончились принятием законов. Страна, где отсутствовали внутреннее единство, сильная государственная власть, а любой шляхтич мог заблокировать работу Сейма возгласом – «Nie pozwałam» («Не дозволяю»), практически не имела ресурсов для дальнейшей модернизации. Польская политическая система выглядела слишком архаично на фоне современных ей европейских государств, уже давно вставших на путь абсолютизма и это обрекало Польшу на отставание от своих более сильных соседей.
Последняя попытка исправить положение была предпринята в 1791 году с утверждением "Конституции 3 мая", ставшей первым конституционным актом в Европе и предметом гордости для поляков. Однако этот документ нарушал один из основных принципов польского политического строя - принцип шляхетской солидарности, так как запрещал безземельным шляхтичам участвовать в выборах в Сейм. Это для большинства польской элиты было совершенно неприемлемо. В обществе произошёл раскол, в котором значительная часть правящего класса выбрала сохранение своих прав и привилегий, предпочитая его потере политической независимости. По мнению французского исследователя Даниеля Бовуа, в конце XVIII века часть польской аристократии открыто препятствовала политическим реформам и стремилась добиться своих целей при помощи России. При этом её интересы и интересы российского правительства удивительным образом совпадали.
Конституция 3 мая 1791 года. Ян Матейко 1891.
Описывая деятельность одного из крупнейших магнатов Речи Посполитой Северина Ржевуского, Бовуа отмечал, что в его лице императрица Екатерина II «обрела решительного врага Конституции 3 мая 1791 г., устанавливавшей принцип наследования и являвшейся, по мнению Екатерины, воплощением французского якобинства». [7] Ржевуский, проживавший с 1792 года в Санкт-Петербурге, выражал интересы той группы магнатов, которые выступали против «якобинских идей», и в лице России видели союзника в деле сохранения своих «старых прав и вольностей».
Как ни парадоксально, но именно Россия в XVIII столетии полностью поддерживала систему «золотой вольности» Речи Посполитой, и являлась гарантом того политического строя, который был основан ещё в Ягеллонскую эпоху. В стране сложился своеобразный союз высшей аристократии, не желавшей терять свои привилегии, и российской монархии, итогом которого, стали три раздела польских земель. Сторонники «старых порядков» среди польского правящего класса в этот период явно преобладали.
Во время исторического заседания последнего Сейма Речи Посполитой в Гродно в 1793 году краковский депутат Юзеф Анквич произнёс ставшую знаменитой формулу: "Молчание есть знак согласия", когда понял, что никто из присутствующих не станет возражать против очередного проекта раздела Польши. Через два года Речь Посполитая, созданная когда-то Ягеллонами, полностью перестала существовать.
В новейшей истории
Возвращение Польши на политическую карту Европы после Первой мировой войны вновь вызвало к жизни старую дискуссию между сторонниками идей «Пястов» и «Ягеллонов». Эта тема стала для Польши тем более актуальной, что определение её восточных границ все время откладывалось, а пресловутая «линия Керзона» давала лишь весьма приблизительный ответ на вопрос, где же на самом деле заканчивается польская территория. Наиболее яркими представителями этих двух направлений стали Юзеф Пилсудский (1867-1935), первый «начальник» Польского государства и Роман Дмовский (1864-1939) - лидер польской национально демократической партии.
Юзеф Пилсудский
Пилсудский отстаивал идею воссоздания Речи Посполитой и максимального расширения её границ на восток. Его позиция оказывала заметное влияние на политику польских официальных властей. В 1919 году на мирных переговорах с советской Россией польская делегация заявила, что граница 1772 года является «минимальным требованием» польской стороны. В 1919-1920 годах Польше удалось военным путём занять Западную Украину и Западную Белоруссию, а также часть Литвы, а в мае 1920 года - даже Киев (в ходе Советско-польской войны 1920—1921 г.г.). Однако Рижский мир 1921 г. оставил эти планы нереализованными. Хотя он и включил в состав польской республики значительные территории на востоке, но являлся всего лишь временным компромиссом, который не устраивал ни одну из сторон.
В межвоенной Польше идеи Пилсудского были развиты в концепции «Междуморья» - проекта огромного конфедеративного государства, охватывающего Прибалтику, Литву, Белоруссию, Украину и возможно Венгрию, Чехословакию и Югославию. Предлагаемая конфедерация должна была продолжить многонациональную и многокультурную традицию бывшей Речи Посполитой. Пилсудский считал, что её восстановление позволит Польше в будущем избежать доминирования Германии или СССР. Практическим воплощением концепции «Междуморья стала политика «Прометеизма» - проекта по ослаблению и расчленению Советской России с помощью поддержки националистических движений в Украине, Белоруссии, а в перспективе – и в Закавказье. [8]
Реализация этого проекта, как и в целом агентурная деятельность на территории СССР, была возложена на 2-й отдел Генерального штаба Войска польского, работа которого в этом направлении продолжалась до сентября 1939 года. [9]
Роман Дмовский
Однако план маршала Ю. Пилсудского столкнулся с сопротивлением, как за границей, так и внутри страны. Западные державы, за исключением Франции, не поддержали эту идею. Не выразили своего согласия и предполагаемые «участники» - Чехословакия, Венгрия и Югославия, не говоря уже о Литве, конфликт с которой из-за Вильно не был разрешен с 1920 года. В Польше Роман Дмовский критиковал Ю. Пилсудского и последовательно выступал за создание польского национального государства, так как весьма скептически относился к идее государственности народов, населявших западные окраины СССР. [10]
На рубеже 1930-1940-х годов идеи расширения польского влияния на востоке нашли отражение в деятельности эмигрантского правительства Польши в Лондоне под руководством Владислава Сикорского. Польское правительство в изгнании категорически не признавало новую советско-польскую границу, установленную в сентябре 1939 года и настаивало на возвращении Польше территорий, занятых СССР. Не признавали они и «линию Керзона». Говоря о восточных границах Польши, представители правительства в Лондоне отмечали, что вопрос о границе должен быть рассмотрен в послевоенное время, а во время войны необходимо «провести демаркационную линию по границе Польши с СССР и Литвой на 17 сентября 1939 г.».
Эти действия и идеи негативно были восприняты как СССР, так и союзниками.
Когда американский журналист Эдгар Сноу осенью 1944 года беседовал в Москве с наркомом иностранных дел СССР Максимом Литвиновым, то советский дипломат отметил, что СССР ни при каких обстоятельствах не согласится на возвращение «бековской группы» (так Литвинов назвал польское правительство в изгнании). По мнению Литвинова, «польское правительство в Лондоне […] представляет концепцию польского исторического империализма и даже восстановления польской империи XVI-XVII веков». Литвинов добавил что, Бек (министр иностранных дел Польши в 1932—1939 гг. – прим.) был готов договориться с немцами, чтобы достичь этой цели, а лондонские поляки с этой же целью готовы договариваться с американцами». [11]
В итоге, союзники были вынуждены встать на сторону СССР и дать согласие на создание в Польше «Временного правительства национального единства» на базе Временного правительства Польской Республики «с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы». Потсдамская конференция 1945 года установила современные границы Польской республики, а советско-польский договор, подписанный 16 августа 1945 года, оформил их юридически.
В послевоенные годы дискуссия по вопросу о восточной политике Польши была продолжена в эмигрантских кругах. Благодаря деятельности польского журнала «Культура», выходившего в Париже в 1947—2000 годах под редакцией Ежи Гедройца «Ягеллонская идея» получила своеобразное второе рождение и вновь стала предметом активного обсуждения. [12]
В 1974 году была опубликована программная статья польского публициста Юлиуша Мерошевского, положившая начало концепции «Мерошевского-Гедройца» - нового проекта по переустройству земель, расположенных к востоку от польских границ. В ней Мерошевский выступил с критикой традиционной ягеллонской политики. Согласно мнению автора, в случае краха социалистической системы в будущем, состоится переучреждение польского государства, которое будет основано на иных принципах, чем Вторая Речь Посполитая. В этом случае от Ягеллонской политики в ее традиционном понимании следовало отказаться. «Ягеллонская идея только для нас не имеет ничего общего с империализмом. Но для литовцев, украинцев и белорусов, она является наивысшей формой польского традиционного империализма» - отмечал он.
«Приятно сказать самому себе, что польская культура прекрасна, для многих более прекрасна, чем русская культура. Но этот же факт, если его оценивать с литовской или украинской точки зрения, означает, что поляки являются более опасными ассимиляторами, нежели русские. Нужны только обстоятельства, чтобы поляки смогли широко раскинуть свои ассимиляторские крылья». [13]
Критикуя Ягеллонскую политику за её «империализм», Мерошевский в то же время считал необходимым создание вдоль восточных границ Польши самостоятельных государств на базе бывших советских республик (концепция «УЛБ» - Украина, Литва, Беларусь). По словам Мерошевского, «История учит русских, что по настоящему независимая Польша всегда простиралась до Вильнюса и Киева. Если бы эти исторические стремления поляков увенчались успехом, это было бы равносильно ликвидации имперской позиции России в Европе. Иными словами, Польша не может быть действительно независимой, если Россия должна сохранить имперский статус в Европе». [14] Противовесом такой «имперскости» России и должны были стать новые восточноевропейские государства.
Как нетрудно заметить, именно эта концепция во многом оказалась реализована на рубеже 1980-х –1990-х годов, в связи с распадом СССР. Однако, вопреки желанию автора, это произошло уже без всякого польского участия.
Эпилог
Подводя итог многовековому соперничеству двух основных направлений польской политики, следует заметить, что их реализация привела к совершенно разным последствиям для польского государства. При всей условности самого разделения (идеи "Пястов" и "Ягеллонов" часто действовали одновременно) политика Пястов способствовала формированию в стране сильной авторитарной власти, консолидации польских земель и укреплению государственности на этнически польской территории. Для Средневековья такой проект выглядел невероятно прогрессивным. Именно он позволил Пястам в значительной мере ослабить влияние "геополитического фактора" в развитии Польши, зажатой в окружении нескольких сильных соседей.
Деятельность Казимира Великого можно до определённой степени сравнивать с деятельностью Петра Великого в России, который не только "прорубил окно в Европу" географически, но и сформировал в стране сильную исполнительную вертикаль и перестроил её политическую систему по европейскому образцу.
Созданный в раннее Новое время "Ягеллонский проект" опирался на уже существующую базу и достижения своих предшественников. Его успехи XVI-XVII веков и огромная популярность среди элиты вполне обьяснимы, т.к. он означал для Польши заманчивую перспективу стать одним из сильнейших государств на востоке Европы. Однако оборотная сторона этих успехов - внутренняя дезорганизация и деградация правящего класса долгое время оставалась незаметной как для современников, так и для потомков. Робкие голоса протеста, раздававшиеся накануне 1791 и 1939 годов так и остались неуслышанными.
Напротив, "Ягеллонская идея" способствовала выработке исторических мифов, которые на протяжении столетий заменяли польскому правящему классу его политическую программу. Отказ от подобных мифов, как показывает опыт, является весьма трудным делом, особенно, когда оказываются задеты чувства национальной гордости, а современные вызовы заставляют обращаться к истории как к источнику ответов и проверенных временем решений.
------------------------
- Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских. [Электронный ресурс] URL: http://modernlib.ru/books/gall_anonim/hronika_i_deyaniya_knyazey_ili_praviteley_polskih/read_1/
- Górczyk W. Półksiężyc, orzeł, lew i smok. Uwagi o godłach napieczętnych Piastów. [Электронный ресурс] URL: https://histmag.org/Polksiezyc-orzel-lew-i-smok.-Uwagi-o-godlach-napieczetnych-Piastow-3057
- Ливанцев, К. Е. Полный свод статутов Казимира Великого // Правоведение. -1958. - № 4. - С. 102 - 107.
- Бовуа Д. Гордиев узел Российской империи: власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914). [Электронный ресурс]
URL: https://www.google.ru/url?sa=t&source=web&rct=j&url=http://history.org.ua/LiberUA/978-5-86793-829-1/978-5-86793-829-1.pdf&ved=2ahUKEwir4e_Y2dLaAhUSKywKHeuoB0UQFjAHegQIBxAB&usg=AOvVaw1vyTVSEOrAQQhfm9-UgJl5
- Там же.
- Граля И. Прирожденный враг или злой сосед? [Электронный ресурс] URL: http://russia-west.ru/viewtopic.php?id=4750
- Бовуа Д. Гордиев узел Российской империи [Электронный ресурс]
URL: https://www.google.ru/url?sa=t&source=web&rct=j&url=http://history.org.ua/LiberUA/978-5-86793-829-1/978-5-86793-829-1.pdf&ved=2ahUKEwir4e_Y2dLaAhUSKywKHeuoB0UQFjAHegQIBxAB&usg=AOvVaw1vyTVSEOrAQQhfm9-UgJl5
- Подробнее о происхождении "Прометеизма" - в работе офицера польской военной разведки Эдмунда Харашкевича: Edmund Charaszkiewicz, "Referat o zagadnieniu prometejskim – 12 lutego 1940, cz. I [Электронный ресурс] URL: https://jozefdarski.pl/1037-referat-o-zagadnieniu-prometejskim-12-luty-1940-cz-i
- Польская разведка, в частности, "Экспозитура № 5", расположенная во Львове, (а также N 4, в Кракове) проводила соответствующую работу даже на территории Чехословакии, где среди русской политической эмиграции можно было встретить немало "автономистов". См.: Борисенок Е. Казакия - наша цель. // Родина - 2004. - N 5. - С. 100-103.
- Dmowski R. Kwestia ukraińska. [Электронный ресурс]
URL:https://konwentnarodowypolski.wordpress.com/2013/12/02/roman-dmowski-kwestia-ukrainska/amp/
- Mieroszewski J. Rosyjski „kompleks polski” i obszar ULB. [Электронный ресурс] URL: http://www.kulturaparyska.com/pl/ludzie/pokaz/m/juliusz_mieroszewski/teksty-najwazniejsze/teksty-najwazniejsze-6
- Кучинская Е. М. Восточная политика Польши. [Электронный ресурс] URL: https://riss.ru/analitycs/4584/
- Mieroszewski J. Rosyjski „kompleks polski” [Электронный ресурс] URL: http://www.kulturaparyska.com/pl/ludzie/pokaz/m/juliusz_mieroszewski/teksty-najwazniejsze/teksty-najwazniejsze-6
- Там же.