Приводим публикацию отрывка статьи Д. Дворжицкого—„Гайдамацкое движение и Уманская резня 1768 года” из  "Холмско-Варшавского епархиального вестника" 1903. № 33. Отд. 2.

Иллюстрация А. Сластиона к поэме Тараса Шевченко "Гайдамаки" 1886

Всякий раз, когда возникает вопрос о причинах падения Польши, на первый план выдвигается вероисповедный вопрос, т. е. вопрос об отношении шляхетской Польши к православному населению. Это еще раз напоминает нам статья г. Д. Дворжицкого—„Гайдамацкое движение и Уманская резня 1768 года”—в Февральской книжке „Русской Мысли”.

Трудно себе представить, чтобы в XVIII век, в век просвещения в Западной Европе, в век особенного полета философии и широкой пропаганды о веротерпимости, могло существовать такое гонение на православную веру, какое было воздвигнуто на нее в это время в Заднепровской Украине. Хотелось бы вовсе не верить в существование тех насилий, какие допускались католиками в отношении христиан православной веры; но самые факты голые, протокольные, беспристрастные и неподверженные ни малейшему сомнению, говорят о невероятных насилиях со стороны католиков над православными в польской Украине. Достаточно познакомиться с жизнью и деятельностью известного архимандрита Чигиринского Митронинского монастыря, Мелхиседека Значко-Яворского, чтобы видеть каким ужасам, каким насилиям и издевательствам подвергался этот человек, управляющий с 1753 года Митронинским монастырем, и какие муки терпели, заодно с архимандритом, православные священники, иноки и простые миряне, выступавшие открытыми защитниками своей веры.

Едва только польские паны „пообседали” заднепровскую Украину, едва они разделили ее на губернии, едва православные переселенцы успели утвердиться на новых местах, как тот же час обнаружены были явные стремления со стороны польских помещиков вмешиваться в верования крестьян, а со стороны католических ксендзов и униатских попов выказаны были открытые стремления к католической и униатской пропаганде. Пропаганда понималась не в смысле мирной проповеди католических патеров, а в смысле „гвалтовнаго”, т.-е. насильственного обращения православных приходов в униатские или, как выразился архимандрит Мелхиседек, в смысле „усилия, мук и грабежа”. Положение правобережной Украины тем более было печально, что все православно-русское население ее было лишено православного епископа: правобережная Украина, отданная Польше, признавала над собой духовную власть „заграничного” епископа, живущего в левобережной У крайне в г. Переяславе, каким на ту пору был престарелый Гервасий.

Высшие правительственные распоряжения Речи-Посполитой не только не охлаждали пыла слишком горячих пропагандистов католичества, а напротив того, поощряли и возжигали агентов этого дела. Так, в 1754 году, при избрании в польские короли Станислава-Августа Понятовского, постановлено было на всеобщем сейме польским дворянством и католическим духовенством лишить православное население Польши свободы вероисповедания и доступа к общественным чинам и должностям. В 1766 году в униатской консистории города Радомышля объявлено было определение, что вся Украина ест достояние унии и что на этом основании она подсудна униатскому митрополиту. Вследствие такого определения почти вся Украина объявлена была виновной в „неповиновении законной власти”, и над населением ее, православно-русским, наряжен был инквизиционный суд. В этом же 1766 году римский папа Климент издал особую буллу, посредством которой возбуждал примаса католической церкви в Польше против всех не католиков. Вслед за этим поставлено было решение, для обращения „схизматиков”, т. е. униатскую веру, учредить на Украине общество католических миссионеров и для содержания их наложить денежную пеню на все православные церкви и монастыри, от 500 до 1000 гривен. Объявлено было приказание устраивать по городам и селениям Украины священные униатскиее процессии с целью преклонения православного народа к унии.

Главным лицом, правителем украинских монастырей и церквей, в ту пору на правой стороне Днепра был игумен Митронинского монастыря, Мелхиседек Звачко-Яворский. Мелхиседек потребован был к суду униатскаго официала Мокринского. Командам всех ффорпостов на Днепре отдан был строжайший приказ не пропускать никого в Переяслав. Всякая попытка пробраться в Переяслав к епископу для рукоположения, получения антиминса или иной надобности наказывалась самым жестоким боем, 300 раз киями. На одном из таких ффорпостов схвачен был сам Мелхиседек, возвращавшийся из Переяслава на правый берег Днепра. После невероятных насилий и самых бесчеловечных издевательств, он был окован железными кандалами, отправлен на далекую Волынь и там, в местечке, Грудке, раздетый до нага, избитый, замученный голодом, буквально был замурован в каменной тюрьме. Только железная воля, глубокая вера в правоту дела и счастливый случай вернули к жизни этого великого страдальца за отчизну и православную веру...

Сам польский король Станислав-Август не сочувствовал такому верогонению, но безсилен был остановить преследование православных на Украине. Избранный в короли, он издал 1 марта 1768 г. универсал о свободе вероисповедания; но против „московского наймита”, как называли его в Польше, образовалась партия, так называемых конфедератов в подольском городе Баре „для спасения отчизны”. Заключив между собой священный союз, конфедераты открыли военные действия против короля, сейма и заодно против „схизматиков". По решению конфедератов запрещено было читать в православных церквах королевский универсал о свободном исповедании веры и вместо того усилено было гонение на „схизму”. Распущенная шляхта цинично глумилась над выданным королевским универсалом и указывала для него самое непристойное назначение; один шляхтич, по имени Хайновский, азартно кричал: „И королю отрубят голову за то, что схизматикам выдал привилей”!

Благодаря всем постановлениям 1764, 1766 и других годов и в особенности благодаря насилиям со стороны конфедератов, польская Украина ввержена была с половины ХѴIIІ века в такую бездну несчастий, о каких в настоящее время трудно и помыслить. „Тогда, как чреда без пастыря, как осиротелые дети без отца, жили украинцы: кто хотел, тот и мучил их”. Дело началось с открытого обращения православных церквей и монастырей в костелы и униатские церкви. Если какому-нибудь униатскому официалу приходило на мысль, что такая-то церковь некогда принадлежала или должна принадлежать к унии, то такой официал собирал около себя несколько человек польской милиции и с ней открыто набегал на намеченную церковь. Тут он хватал священника, отбирал у него церковные ключи, захватывал в свои руки церковные деньги и имущество, и в случае сопротивления со стороны священника, бил, мучил, истязал его, или же во» все изгонял его из села, а его дом и личное имущество разорял и грабил без остатка. Часто такие несчастные изгнанники бродили с голодной и оборванной семьей по окрестным лесам, питаясь кореньями и в лучшем случае подаянием. „Униаты делают нестерпимые обиды православным,—пишет очевидец, имения (их) разграбляют, в засадах держат, волосы обрезывают священникам и бьют их без милосердия, священные антиминсы, книги и что попадает, из церквей забирают и дани на церкви благочестивые более, нежели вдвое, накладывают”.

Открыть оригинал источника в формате PDF