Восстание 1863-1864 гг. и его ближайшие последствия
Часть первая
Руководители заговора планировали одновременное нападение на крепости и гарнизоны, для чего планировали начать организованный сбор людей с 3(15) января 1863 г. Рекрутский набор, который ожидался 13(25) января, а начался 3(15) января, нарушил эти планы.[i] С губерний царства предполагалось собрать 8 тыс. чел.[ii] Еще в сентябре 1861 г. Ламберт просил императора разрешить отдавать подозрительных лиц в солдаты в счет будущего рекрутского набора, а негодных к службе – ссылать на жительство в отдаленные губернии.[iii]
Теперь, по предложению Велепольского, набор решили провести по старому закону, что позволяло ввести вместо жеребьевки списки и изъять из края нелояльный элемент. Эта мера, незаконная и непопулярная, лишь ускорила давно готовившиеся выступление и послужила формальной причиной для начала восстания. Списки неблагонадежных были поручены полиции, целиком состоявшей из поляков, и эта секретная мера сразу же стала широко известной.[iv] В конце 1862 - начале 1863 гг. значительная часть молодежи призывного возраста начала покидать города русской Польши и скапливаться в близлежащих лесах.[v] В целом набор был более тяжелым для городского, чем для крестьянского населения. Изъятию молодежи способствовала и особая льгота – призыву подлежали только холостяки. [vi]
Обстановка в Царстве накалялась с каждым днем. Бургомистры, уездные начальники, войты гмин стали получать письма от революционного подполья с призывами не оказывать поддержки набору. Наместник распорядился игнорировать их.[vii] Войска были разведены на зимние квартиры – примерно по 8-10 солдат на деревню, при ротных дворах оставалось небольшое количество нижних чинов. В основном это были мастеровые.[viii] 4(16) декабря военное положение было временно снято по всей территории Царства.[ix] Это было удивительное легкомыслие. В какой-то степени оно объяснялось влиянием Велепольского, который убеждал не обижать поляков недоверием.[x] Великий Князь пытался демонстрировать спокойствие и уверенность. 1(13) января он собрал пышный новогодний прием в королевском дворце – присутствовало духовенство всех конфессий, сенаторы, члены Государственного совета, представители городов и уездов.[xi]
2(15) января в Варшаве началась «бранка» - так там называли набор.[xii] Выглядело это следующим образом: заранее были составлены списки и адреса конскриптов, набор проводила полиция при участии армии. Город был разделен на участки, и, поскольку комендантский час начинался в 23.00, набор проводили приблизительно в полночь. Полицейские вместе с солдатами входили в квартиры, будили конскриптов и вели их в полицейские участки, а оттуда партиями по 60-100 чел. под конвоем воинской команды во главе с офицером – в цитадель. Сопротивления не было, только толпы родственников сопровождали конвоируемых до эспланады цитадели, далее следовать не разрешалось. В крепости набранных вновь разбивали на партии, для отправки по железной дороге в Петербург.[xiii] Город был тих и безмолвен. Казалось, все было спокойно, однако к вечеру всем стало ясно – набор сорван.[xiv] Власти при отчете явно пытались выдать желаемое за действительное. Несмотря на очевидное сопротивление «партии беспорядка», они заявили о том, что 3(15) января рекрутский набор был удачно проведен в Варшаве.[xv]
По данным Наместника, представленным императору, первые сутки набора дали около 1800 конскриптов, к концу января их было собрано более 2400.[xvi] Разумеется, не все представленные кандидаты годились для службы в армии. Опубликованные официальные данные дали не столь радужную картину. К концу января рекрутскому присутствию было представлено только 1657 чел., из которых принято в рекруты всего 559 и оставлено в резерве 149 чел.[xvii]Впрочем, в любом случае набор был сорван. С октября 1862 г. был замечен резкий рост польской революционной пропаганды. По линии железной дороги она стала проникать в Белосток и Гродно.[xviii] В начале 1863 года наступило затишье. Не было ни выступлений, ни беспорядков.[xix]
В это же время, совершенно не скрываясь, масса польской молодежи начала покидать города, уходя в лес. Подготовка к выступлению велась столь активно, что ее невозможно было не заметить. Местная полиция, состоявшая из поляков, не обращала на это внимания.[xx] Вскоре появились слухи о скором выступлении поляков – русские власти получали информацию от местных евреев, но не обращали на нее должного внимания.[xxi] Русское чиновничество и военные уже привыкли к постоянным проявлениям недовольства и не ждали чего-то особенного.[xxii] Между тем уже 5(17) января произошли первые стычки с войсками – отряды повстанцев нападали на небольшие конвои с целью освобождения рекрутов.[xxiii] Это вызвало в окружении Наместника и Велепольского явное уныние – они поняли, что поторопились отчитаться об успехах.[xxiv]
В полночь с 10(22) на 11(23) января 1863 г. на русские гарнизоны в Царстве Польском были совершены одновременные нападения. 12(24) января Константин Николаевич доложил о случившемся императору первые данные о потерях – 30 убитых и в примерно 3 раза боле раненых: «Сделал распоряжение об общем сосредоточении войск. Все Царство объявил на военном положении.»[xxv] Правильнее было бы назвать этот акт восстановлением военного положения в русской Польше.[xxvi] В тот же день был получен ответ Александра II: «Надеюсь на самые энергические меры с твоей стороны и на немедленное наказание виновных. Объявление всего Царства на военном положении одобряю.»[xxvii]
Официальное сообщение гласило: «Революционная партия решилась произвести варфоломеевскую резню в ночь с 10(22) на 11(23) января. В полночь, одновременно, были произведены во всех губерниях нападения на разные города и военные отряды, расположенные в деревнях и местечках. Нападая врасплох на спящих солдат, бунтовщики резали их в постели. В деревне, около Седлеца, где солдаты мужественно защищались в занимаемом ими доме, мятежники произвели в доме пожар и сожгли живыми храбрых защитников. Эти свирепства были повсюду тотчас же подавлены войсками, которые нанесли весьма значительный урон бунтовщикам, отраженным на всех пунктах. Во всем царстве объявлено военное положение.»[xxviii]
13(25) января император выступил в Михайловском Манеже в Петербурге перед л.-гв. Измайловским полком, сообщив его офицерам и солдатам о случившемся. Александр II особо отметил: «Но и после сих новых злодейств, я не хочу обвинять в том весь народ польский, но вижу во всех этих грустных событиях работу революционной партии, стремящейся повсюду к ниспровержению законного порядка. Мне известно, что партия эта рассчитывает и на изменников в рядах наших; но они не поколеблят веру мою в преданность своему долгу верной и славной моей армии.»[xxix] «При нападении мятежнических шаек, в ночь с 10 на 11 число сего месяца, - гласил приказ Наместника №17 от 17(29) января 1863 г. – в разных пунктах Царства Польского на квартиры отдельно расположенных небольших частей, все воинские чины командуемых мною войск, при отражении сего нападения, в темную ночь, исполняли свои обязанности с мужеством, самоотверженностью и непоколебимою стойкостью.»[xxx]
Стоявшие на квартирах, рассредоточенные части действительно должны были стать легкой мишенью для вооружённых толп. Однако они оказали серьезное сопротивление. На окраине Плоцка в казарме находилось 12 казаков, половина из которых - больные. Фактически это был госпиталь. Толпа из приблизительно 300 мятежников попыталась сжечь его, на наткнулась на меткие выстрелы. Казаки отбивались, пока на помощь не подоспела пехота.[xxxi] В местечке Юзефов Люблинской губернии 15 казаков 10-го Донского полка в течение 3 часов отбивались от нападения толпы в 500 чел, потеряв при этом 3 человек убитыми и 3 – ранеными.[xxxii] Особенно тяжело пришлось пленным – над ними зверски издевались и убивали. Пленному барабанщику 6-го пехотного Либавского полка нанесли перед смертью 18 ран, отрезали нос, язык и детородный член. Покалечены были и два других солдата этого полка, попавших в руки мятежников.[xxxiii] Кроме войск, они нападали и на православные монастыри, подвергая их грабежу, а насельников – издевательствам.[xxxiv]
Всего было 25-26 нападений на войска. Большого успеха повстанцы не имели нигде.[xxxv] В результате атак был убит 1 полковник и 28 солдат, тяжело ранены 1 генерал, 1 подполковник, 1 младший офицер и 6 солдат, легкие ранения получили 4 младших офицера и 50 солдат. 92 солдата пропали без вести, мятежники захватили 67 ружей и 2 ранца, оставив в руках солдат 12 убитых, 14 раненых и 242 пленных.[xxxvi] Всего же в Варшавском и Виленском Военном округах за январь 1863 г. было убито 54, за февраль – 19 русских солдат и офицеров, умерло от болезней и ран 145 и 136 чел., бежало – 28 и 24 чел. Общие потери вместе с пропавшими за это время составили 406 чел.,[xxxvii] а вместе без с вести пропавшими или попавшими в плен(23 чел. за январь) – 429 чел. Соотношение убитых к строевым равнялось 1 на 1885 чел., умерших – 2,05 на 1 тыс.(за тот же период 1862 г. – 2,13 на 1 тыс. чел.). Абсолютное число заболевших при этом выросло – 4 532 чел. за янв.-февр. 1863 г. против 1 879 чел. за тот же период 1862 г.[xxxviii] Подобный рост легко объясняется увеличением состава округа и активными действиями зимой.
В первой статье о мятеже М.Н. Катков[1] пророчески предупреждал: «Итак кровь опять льется в семейном споре двух братских племен, соединенных под одним скипетром. Наши войска, отдельно расположенные, были повсюду в Царстве атакованы. Их пытались сперва совратить с пути долга, побудить к нарушению присяги; но эти попытки не удались, не смотря на уверение наших заграничных патриотов, и теперь русских солдат убивают в домах, по одиночке. Это безумие объясняется лишь совершенным неведением относительно расположения умов в России. Если бы польские демагоги знали чувствования русского народа, они не дерзнули бы умерщвлять наших солдат, исполнявших свой долг; они не навлекли бы на свою страну неизбежных последствий злодейского пролития братской крови. Польская агитация была в России причиной многих несчастий; она может и у нас считать свои жертвы. Всюду старалась она сеять бессмысленное и бесцельное раздражение и искажать народное чувство. Теперешний взрыв будет иметь для нас последствия грозы, очищающей атмосферу.»[xxxix]
Агитация среди русских войск в Польше действительно велась весьма активно. Распространялись самые разные обращения: в октябре 1861 г. - «Прокламация к солдатам»[xl], в которой утверждалось: «А чего хочет поляк? Воли! А чего хочет мужик? Воли. Стало они хотят одного и то же – воли. И за что их бить? Неужто нам помнить, что 250 лет тому назад поляки ходили на Россию и чрез 250 лет всё им мстить? Да такого глупого человека, который бы в самом деле хотел мстить за то, что было 250 лет назад, у нас в народе и не сыщешь.»[xli] Таких людей действительно не было. Очевидно, поэтому солдат уговаривали не соблюдать присягу и не слушать офицеров.[xlii] В мае 1862 г. появилась прокламация «Русским войскам в Польше»: «Братья! Время восстания Польши приближается; вас сегодня хотят сделать палачами поляков. Но не будьте ими: если вы и победите поляков, ваши победы покроют вас позором, вам придется краснеть вашей храбрости.»[xliii]
В июне 1862 г. появилось воззвание «Русские офицеры солдатам русских войск в Польше». На этот раз солдат призывали не выполнять присягу уже от лица офицеров, и, после восстания поляков, составить «вольные дружины» и поспешить «в Россию на помощь нашим…»[xliv] В сентябре того же года анонимные «русские офицеры» обратились к Наместнику через «Колокол». Адрес содержал знакомые утверждения о том, что войска не хотят быть палачами, что обязательно скажется в случае восстания. «Оно не только не остановит поляков, но пристанет к ним, и может быть, никакая сила не удержит его. Офицеры удержать его не в силах и не захотят.» Единственным спасением было дать Польше «свободно учредиться по понятиям и желаниям польского народа», «иначе грозит беда неминуемая».[xlv] Очевидно, авторы этих агиток в какой-то момент сами поверили в правдивость собственных призывов.
На самом деле это была ложь. Солдаты были чрезвычайно сильно утомлены как издевательствами со стороны поляков, так и приказами проявлять терпение. Они рвались в бой.[xlvi] Русские войска не стыдились своей храбрости. Они проявили ее не только в неудавшуюся полякам «Варфоломеевскую ночь», участия в которой, кстати, повстанцы не стеснялись. 14(26) августа 1863 г. разъезд из 25 линейцев и 12 донцов под командой войскового старшины и 4 гусарских офицеров в течение 3 часов отбивалась от отряда из 1000 конных и 400 косинеров. Бой 1 против 40 закончился, когда в строю осталось только 7 человек. 15 тяжело- и 4 легкораненых через три дня были освобождены своими.[xlvii] Призывы не мстить братьям после победы над ними ложились на добрую почву. Русские войска так и действовали. В характерной для себя манере они нашли в себе силы увидеть грань между правым и виноватым.[xlviii] Это сказалось и на отношении к пленным – задержанных крестьян, силой уведенных в отряды повстанцев, отпускали домой.[xlix]
Поначалу руководство в повстанческих отрядах захватили выпускники школы в Кунео или люди без военного опыта – ксендзы, семинаристы, помещики и т.п.[l] Они пытались организовать свои действия по образцу регулярной армии – сочетая огонь и удар линии пехоты. Не имея ни должного количества оружия и подготовленных кадров, ни времени для обучения своих отрядов и их спайки, они терпели поражение за поражением. Первые же столкновения показали эту закономерность.[li] Один из корреспондентов «Русского инвалида» писал: «Вот как обыкновенно происходит дело: отряд войска встречает инсургентов, положим, от 300 до 500 человек, как это по большей части случалось; численность войск гораздо меньше; отряд обыкновенно состоит из одной или двух рот пехоты и 15-20 казаков. Разумеется, здесь не говорится о тех, впрочем, весьма редких, случаях, когда посылались и более значительные отряды против многочисленных шаек инсургентов. У инсургентов едва 1/10 часть вооружена ружьями, и то охотничьими, которые несут не далее 200 шагов; эта часть выстраивается впереди, сзади их стоят вооруженные косами, а за ними – просто палками и дубинами. Вооруженные огнестрельным оружием начинают перестрелку, но выстрелы цепи, вооруженной штуцерами и открывающей огонь на 600 и 800 шагов, перебьют всех, не допустив их и на расстояние даже 600 шагов; следовательно, первая линия инсургентов будет уничтожена прежде, чем огонь ее может причинить какой-либо вред войску.»[lii]
В случае, если по повстанцам действовала артиллерия, все заканчивалось гораздо быстрее.[liii] Из такой ситуации могла выйти только хорошо обученная регулярная армия, но не добровольцы. Неся значительные потери, они быстро разбегались, преследуемые пехотой и кавалерией.[liv] Исключением были редкие случаи, когда численный перевес позволял преодолевать огонь русских стрелков. Однако и наше командование совершило ряд непростительных ошибок – поначалу оно удовлетворялось достигнутыми результатами, и не преследовало противника до его полного уничтожения. Войска после быстрых успехов возвращались назад, а «недорубленный лес» вырастал через несколько дней вновь.[lv] Поначалу недостатки компенсировались распространением слухов об успехах – о разгроме русских отрядов, захваченных пушках и тому подобной несуразице, которой с явным удовольствием верили в Европе.
Реальными успехами поляков были действия на коммуникациях - нападения на железную дорогу и уничтожение телеграфных линий.[lvi] Для конвоирования поездов русское командование вынуждено было выделять команды гвардейской пехоты по 40-60 чел.[lvii] В начале мятежа была допущена большая ошибка, свидетельствующая о растерянности в Варшаве – был отдан приказ оттянуть пограничную стражу поближе к крупным гарнизонам. Это привело к захвату ряда пограничных местечек, кроме того, значительная часть границы оказалась на время открытой.[lviii] Постепенно поляки начали переходить к методам партизанской войны и использовать тактику «бей и беги». Повстанцы передвигались на подводах, терроризировали крестьянское население, расправлялись с представителями власти на местах, атаковали войска только в случае абсолютного превосходства в силах[lix], устраивали засады на лесных дорогах, иногда – вполне удачные.[lx]
Так началась самая сложная фаза умиротворения, особенно в лесных районах Царства Польского и на границе с Австрией. Даже для отборных кавалерийских частей это была самая тяжелая форма борьбы.[lxi] Ее судьба не могла быть быстро решена исколючительно военными методами. Для успеха партизанской войны решающее значение имела поддержка местного населения, и, прежде всего - крестьян. Руководители восстания призвали к восстановлению границ 1772 г. Эта мечта никогда не покидала головы поляков. Расхождения лежали только в методе. Просто «умеренная» партия надеялась добиться этой цели шантажом, а радикальная – оружием.
[1] Катков Михаил Никифорович(1818-1887), общественный деятель, журналист, родился в семье мелкого канцелярского чиновника, детство и юность прошли в бедности, в 1834-1838 гг. учился в Московском университете, входил в кружки Н.В. Станкевича и В.Г. Белинского, был знаком с А.И. Герценом и М.А. Бакуниным, печатался в журналах «Отечественные записки» и «Московский наблюдатель», в 1839-1842 гг. продолжил образование в Берлинском университете. В 1845 г. защитил диссертацию «Об элементах и формах славяно-русского языка», после чего преподавал философию в Московском университете. В 1850-1855 гг. заведовал редакцией газеты «Московские ведомости», в 1856 г. стал издателем-редактором умеренно-либерального журнала «Русский вестник», выступая в защиту конституционно-монархических принципов государственного устройства, выступал за отмену крепостного права при наделении крестьян землей за выкуп. В 1863 г. возглавил «Московские ведомости», во время восстания 1863 г. выступил с программой удержания Польши «вооруженной рукой», в 1866 г., не оставляя газеты, стал чиновником особых поручений при министре народного просвещения. Во время подъема революционного движения стал склоняться ко все более правым охранительным позициям. После убийства Александра II стал сторонником жесткого курса Александра III, полностью отказавшись от своих старых взглядов.
Литература:
[i] К истории польского восстания 1863 г...// КА. М.-Л.1933. Т.2(57). С.137.
[ii] Столетие Военного министерства 1802-1902. СПб. 1914. Т.4. Главный штаб. Исторический очерк. Ч.3. Кн.1. Отдел.2. Комплектование войск с 1855 по 1902 г. С.57.
[iii] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Переписка наместников королевства Польского в 1861 г. С.297.
[iv] А.С. «Бранка» (рекрутский набор) в Царстве Польском в 1863 году (рассказ очевидца).// РС. 1897. Том 92. Вып.10. С.93.
[v] Ревуненков В.Г. Ук.соч. С.112.
[vi] Московские ведомости. 1863. 26 янв. №21. С.2.
[vii] Московские ведомости. 1863. 12 янв. №9. С.3.
[viii] Л.Д. Пережитое...// РС. 1907. Том.131. Вып.8. С.337.
[ix] Истомин В.А. Ук.соч. С.7.
[x] А-ов. К воспоминаниям о Варшавском мятеже 1861-1864 годов.// Русский архив(далее РА). 1886. №7. С.350.
[xi] Московские ведомости. 1863. 11 янв. №8. СС.2-3.
[xii] А.С. Ук.соч.// РС. 1897. Том 92. Вып.10. С.94.
[xiii] Луганин А. Ук.соч. Варшава. 1889. Ч.2. 1850-1879 гг. СС.47; 49.
[xiv] А.С. Ук.соч.// РС. 1897. Том 92. Вып.10. СС.95-96.
[xv] Русский инвалид. 12/24 января 1863 г. №9. С.40.
[xvi] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Переписка наместников королевства Польского январь-август 1863 г. Wroclaw-Warszawa-Krakow-Gdansk. 1974. С.11.
[xvii] Московские ведомости. 1863. 26 янв. №21. С.2.
[xviii] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861-1862 гг. М. 1964. СС.476-477.
[xix] Ягмин А. Ук.соч.// ИВ. 1892. Том 50. Вып.10. С.74.
[xx] Буланцов. Ук.соч. С.1.; Берг Н.В. Польское восстание в 1863-1864 гг. Записки Н.В. Берга.// РС. 1879. Том 24. Вып.2. С.180.
[xxi] Л.Д. Пережитое...// РС. 1907. Том.131. Вып.8. СС.338-339.
[xxii] Митропольский И.А. Повстанье в Гродне в 1863-1864 году. Из воспоминаний врача.// РА. 1895. №1. С.130.
[xxiii] Журнал военных действий в Царстве Польском с 6/18 по 13/25 января 1863 года. Б.м. Б.д. С.1.
[xxiv] А.С. Ук.соч.// РС. 1897. Том 92. Вып.10. С.96.
[xxv] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Переписка наместников королевства Польского январь-август 1863 г. С.6.
[xxvi] Истомин В.А. Ук.соч. С.7.
[xxvii] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Переписка наместников королевства Польского январь-август 1863 г. С.6.
[xxviii] Русский инвалид. 15/27 января 1863 г. №11. С.50.
[xxix] Там же.
[xxx] Приказы по войскам в Царстве Польском расположенным.// ВС. 1863. №3. С.85.
[xxxi] Буланцов. Ук.соч. С.12.
[xxxii] Журнал военных действий в Царстве Польском с 13/25 по 18/30 января 1863 года. Б.м. Б.д. С.5.
[xxxiii] Л.Д. Пережитое...// РС. 1907. Том.131. Вып.8. С.340.
[xxxiv] Омелянский Л. Нападение повстанцев на Яблочинский православный монастырь в 1862 году.// ИВ. Том 52. Вып.4. СС.157-160.
[xxxv] Берг Н.В. Польское восстание в 1863-1864 гг...// РС. 1879. Том 24. Вып.2. С.205.
[xxxvi] Журнал военных действий в Царстве Польском с 6/18 по 13/25 января 1863 года. Б.м. Б.д. С.6.
[xxxvii] По поводу событий в Польше.// ВС. 1863. №5. С.306.
[xxxviii] И. Заметка.// Русский инвалид. 13(25) апреля 1863 г. №80. С.340.
[xxxix] Московские ведомости. 1863. 15 янв. №11. С.2.
[xl] Восстание 1863 года. Материалы и документы. М.1963. Т.1. Русско-польские революционные связи. СС.361-366.
[xli] Там же. С.362.
[xlii] Там же. С.365.
[xliii] Там же. С.387.
[xliv] Там же. С.403.
[xlv] Там же. С.442.
[xlvi] Ностиц И.Г. Из воспоминаний о Польском восстании 1863 года. М.1900. СС.13; 15.
[xlvii] Журнал военных действий в Царстве Польском с 18/30 августа по 27 августа/8 сентября 1863 года. Б.м. Б.д. СС.13-15.
[xlviii] По поводу событий в Польше.// ВС. 1863. №5. С.304.
[xlix] Журнал военных действий в Царстве Польском с 13/25 августа по 15/27 августа 1863 года. Б.м. Б.д. С.4.
[l] Ягмин А. Ук.соч.// ИВ. 1892. Том 50. Вып.10. СС.75-76.
[li] Берг Н.В. Польское восстание в 1863-1864 гг...// РС. 1879. Том 24. Вып.2. СС.217-218.
[lii] N. Письма из Царства Польского.// Русский инвалид. 10(22) апреля 1863 г. №77. С.328.
[liii] Берг Н.В. Польское восстание в 1863-1864 гг...// РС. 1879. Том 24. Вып.2. С.242.
[liv] N. Письма из Царства Польского.// Русский инвалид. 10(22) апреля 1863 г. №77. С.328.
[lv] Воспоминания прусского министра...// ИВ. 1900. Том.100. Вып.6. С.889.
[lvi] Восстание 1863 года. Материалы и документы. Переписка наместников королевства Польского январь-август 1863 г. С.13.
[lvii] Маркграфский А. Ук.соч. С.415.
[lviii] Берг Н.В. Польское восстание в 1863-1864 гг...// РС. 1879. Том 24. Вып.2. СС.211; 218.
[lix] А.-Д. Г. Двадцать дней в лесу(Рассказ очевидца).// ВС. 1863. №8. СС.514-515.
[lx] Крестовский В.В. История лейб-гвардии Уланского Его Величества полка. СПб.1876. СС.303-304.
[lxi] Елец Ю.Л. История лейб-гвардии Гродненского Гусарского полка 1824-1896. СПб. 1890. Т.1. 1824-1865 гг. С.309.; История лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка. Составлена офицерами полка. СПб.1876. СС.477-478.