17.   Брестская уния 1596 года (часть I)

Брестская уния 1596 г. ознаменовала целый период истории Православия на бе­лорусской земле. До первой пол. XIX в. цер­ковная уния разделяла прежде бывшую здесь единой православную паству на при­нявших католическое вероучение униатов и оставшихся верными восточному учению православных.
Само слово «уния» перешло в русскую лексику из польского языка, а корень это­го слова латинский. «Уния» означает «союз», «соединение», «согласие». История же церковной унии показала, что это не союз или согласие, а подчинение части пра­вославной паствы Католической церкви с римским епископом (папой) во главе. Под­чинение, имевшее самые горькие послед­ствия. Так, в жалобе православной шлях­ты Белой Руси и Украины Варшавскому сейму 1623г. уния именуется яблоком раз­дора, брошенным между поляками, русски­ми и литовцами. «Оно вместо единства и согласия, — говорили тогда православные делегаты, — повлекло за собой разногла­сия, отталкивающую вражду, ненависть, беспорядок и не на благо нашей родины, оно, вероятно, во время сна людей было брошено врагом человеческим». История Брестской унии —  это история борьбы за свободу исповедания православной веры в пределах государства Речи Посполитой Польской.
Есть люди, которые говорят, что союз между религиями есть дело прогрессив­ное и, прямо- таки, мечта человечества. Есть другие, которые говорят, что Брестская уния выявила самобытность белорусского на­рода, что это его национальная религия. Они видят только идею, она увлекает их своей наглядной привлекательностью. Но как хороша та или иная идея на практике? Вдруг для ее осуществления применяются обман и насилие? Можно ли обман оправ­дать во имя «прогресса» и насилие во имя «национального возрождения»? Пусть исторические факты помогут дать правиль­ные ответы.
Идея церковной унии как восстановле­ние утраченного единства между европей­ским Востоком и Западом бытовала уже с самого начала церковного раскола. Слы­шала о ней и молодая Церковь Русская. Еще во времена св. Ольги и св. Владими­ра, крестителя Руси, в Киев приходили рим­ские посольства. По этому поводу было написано послание от Константинопольс­кого патриарха русскому митрополиту не сообщаться с латинянами. Затем каждое столетие при каждом удобном случае рим­ские папы слали словесные обращения: будь то свадьба русской княжны с польским королем или великокняжеские усобицы. Но католическая миссия не име­ла успеха. В 1233г. князь Владимир Рюри­кович даже изгнал появившийся было в Киеве орден доминиканцев.
Несколько раз римским папам как будто удавалось распространить свою власть на Греческую Церковь, когда Византия находи­лась в критическом положении под осадой турок. Так появились в 1274г. Лионская и в 1439г. Ферраро-Флорентийская унии. Усло­вия соглашения были такими: православные признают католическое учение о главенстве папы, об исхождении Святого Духа (лат. Filioque - «и от Сына»), о чистилище и при этом сохраняют свои богослужебные тради­ции, т.е. обряды. Но вынужденные полити­ческими обстоятельствами и давлением им­ператорской власти условия были отвергае­мы православным народом, отступали от них и сами греческие епископы. Таким образом, уния заключалась только на бумаге.
Иные благоприятные условия для като­лической миссии складывались в государ­стве, где совместно проживали литовцы и русские. До тех пор, пока эта страна сохра­няла опоры своей независимости, здесь трудно было утвердиться католичеству даже при помощи оружия сильного монашеского ордена. Но когда Великое княжество Ли­товское стало подпадать влиянию католи­ческой Польши, тогда появилось небыва­лое прежде приобретение прав и вольно­стей по религиозно-национальному призна­ку. Всеми преимуществами могли обладать только католики-литовцы (см. «Воскресение» №2, 2004). Династический союз двух госу­дарств, Польши и Великого княжества Ли­товского, когда два государства возглавлял один общий правитель, подготовил их слия­ние в одно целое. Так состоялась Люблинс­кая уния 1569 г. Теперь в едином государ­стве господствовал единый сейм и единый король, но еще сохранялось религиозное различие. Когда католичество имело своим союзником светскую власть, то оно не от­личалось веротерпимостью. Сразив проте­стантство в Речи Посполитой в напряжен­ной борьбе, римское духовенство, лидером которого стал орден иезуитов, приступило к пропаганде унии среди православных.
В 1577 г. первый раз издается сочине­ние иезуитского проповедника Петра Скарги «О единстве Церкви под единым пасты­рем». «Милые братья, — восклицал в сво­ей книге Скарга, — почему вы от нас от­ступили, от единственной главы своей, от верховного пастыря отделились?» После защиты католического учения о власти папы и других латинских нововведений, на­помнив о заключении Ферраро-Флорентийской унии, Петр Скарга переходит к описа­нию печального положения Православной Церкви. Священники вступают в брак, пе­кутся только о мирском, огрубели как хо­лопы. Язык церковнославянский держит русских в невежестве, потому что языком богословия и школы могут быть только греческий или латинский. Наконец, права православного духовенства попираются мирянами, которые вмешиваются в цер­ковные дела. Выход начертан Скаргой только один — это уния, дань послушания римскому епископу.
В кон. XVI в. православная Киевская мит­рополия, включавшая в себя земли совре­менной Западной Украины и Беларуси в со­ставе Речи Посполитой, действительно на­ходилась в тяжелом положении. Православ­ные были многочисленны, насчитывалось приблизительно 11 тыс. священнослужите­лей и соответственно немногим менее хра­мов и монастырей. Однако общественное положение духовенства и его влияние на народ было незначительно. Многие пред­ставители высшего сословия, знать, потом­ки русских удельных князей и бояр, прельстившись политическими выгодами и вкусив плоды иезуитскго школьного обра­зования, оставляли Православие и уходили в католичество. Также поступала и мелко­поместная шляхта. Православными остава­лись в своей массе только крестьяне и мещане. Самым болезненным явлением церковной жизни было нарастающее недо­верие между высшим духовенством, епис­копами, и мирянами, составлявшими брат­ства (см. «Воскресение» № 8,9. 2004). «Как, — говорили владыки, — какой-нибудь сходке ремесленников, седельников и кожевников, неучам в вере, дать право составлять при­говоры о делах Церкви!» Миряне со своей стороны были недовольны епископами, ко­торые выглядели более светскими панами, чем пастырями. Константинопольский пат­риарх Иеремия, посетивший Киевскую мит­рополию в 1588-1589 гг., поддержал брат­ства, изъял некоторые из них из подчине­ния местным архиереям. Недовольные епископы решили уйти от послушания гре­ческому патриарху, присягнув римскому папе. Так они надеялись не только возвра­тить свои прежние полномочия, но и до­биться новых выгод, которыми располага­ли католические бискупы, заседавшие вме­сте с королем и магнатами в государствен­ном совете.

«Воскресение», № 10 ( 63), 2004 г.