36.   Восстание 1863 года и политика «русификации»

Польское восстание 1863-64 гг. на бело­русских землях имело важные последствия для укрепления здесь Православия. В совет­ской историографии это восстание тракто­валось как национально-освободительное. В новейшей белорусской историографии эта тенденция отчасти сохраняется до сих пор. Один из руководителей восстания Викентий-Константин Калиновский представляется на­циональным героем, а один из главных ус­мирителей восстания Виленский губернатор Михаил Муравьев как «вешатель». Но исто­рическая действительность не может быть окрашена только в черно-белые цвета.
Восстанию предшествовало возбуждение умов в среде польского и полонофильствующего населения края. Это и паны земле­владельцы, и низший класс чиновничества, и безземельная шляхта, и католическое ду­ховенство, а также студенты и офицеры. Главной идеей было восстановление суве­ренного национального государства в гра­ницах Речи Посполитой 1772 г. (т.е. до пер­вого раздела), включая Литву, Белоруссию и часть Украины. Предлагалось свергнуть власть российского императора. В среде заговорщиков не было единства. Одна партия искала мирных, дипломатических способов достижения цели. Другая готова была пойти на вооруженное неповиновение и рассчитывала на помощь иностранных держав Англии, Франции и др. Раньше вос­стание началось в Польше (в 1861 г.), Бе­лоруссия и Литва к выступлениям были не готовы, и здесь они начались только в нач. 1863 г.
Широкой народной поддержки восстание не получило. Оно проходило в форме парти­занской войны: отряды повстанцев скрыва­лись в лесах и панских усадьбах, нападали на гарнизоны, чтобы пополнить запасы ору­жия, разрушали коммуникации, в поисках денег грабили кассы и казначейства, агити­ровали крестьян на выступления против вла­стей. Однако последние иногда понимали дело по-своему, нападали на панские име­ния, грабили и жгли усадьбы. Вообще доля крестьянского участия на стороне восстав­ших была ничтожно мала. Не смотря на гром­кие призывы «Мужыцкай праўды» Калиновского, простые люди остались верными пра­вительству, даже содействовали регулярным частям в поимке повстанцев, устраивали ка­раулы и проч,
Не находя поддержки у крестьян, повстан­ческие отряды переходили от прокламаций к угрозам и даже расправам над крестьяна­ми. Жертвами террора стали свыше 600 че­ловек. Православное духовенство также ча­сто служило мишенью для угроз, поскольку оно всегда поддерживало среди обывателей лояльность к властям. В 1863 г. архиеп. По­лоцкий Василий Лужинский участвовал в Витебске в торжественных похоронах рус­ского солдата Гринченко и высоко ставил пример его храбрости и верности присяге. После этого в архиепископа стреляли из пистолета на одной из загородных прогулок. Это, возможно, и не было прямым покуше­нием, но были, к сожалению, и убийства свя­щеннослужителей. В Литовской епархии были жестоко убиты священники Роман Рапацкий и Константин Прокопович, а в Минс­кой — священник Даниил Конопасевич и дья­чок Федор Юзефович.
Плохо организованное, лишенное социаль­ной опоры и поддержки большинства насе­ления, восстание не могло развиваться и продолжаться долго. Генерал-губернатор Муравьев не дал соединиться разрозненным отрядам повстанцев. Их лидеры один за дру­гим представали перед судом и приговари­вались к смертной казни. Всего было казне­но 128 человек. Одним из последних был вынесен смертный приговор Калиновскому. Следствием установлено участие в восста­нии примерно 77 000 человек. Из них более 800 были сосланы на каторгу, а 12 500 были переселены в другие местности. Таким об­разом, были наказаны менее 1/5 общего ко­личества участников. Эти цифры показыва­ют, что правительство не проявляло к вос­ставшим той особенной жестокости, о кото­рой впоследствии станет говорить советс­кая историография.
Известный белорусский ученый, патриарх национальной истории, Митрофан Довнар-Запольский (1867-1934) в своем курсе бело­русской истории называет графа Муравьева — “одним из выдающихся деятелей эпохи». Ха­рактеризуя этого государственного деятеля, ученый поставляет ему в заслугу не столько те решительные и жесткие меры по подавле­нию восстания, кото­рыми «славили» его в следующем столе­тии, сколько меры по улучшению граждан­ского управления, В первую очередь, они коснулись белорус­ских крестьян, кото­рые оказались в луч­шем положении, чем крестьяне централь­ных российских гу­берний. Однако к этому следует доба­вить и целостную программу упрочения российской власти в крае. Долгое время правительство в своей политике в западных губерниях искало опо­ры в господствующем сословии панов и шлях­ты. Однако это сословие своим «священным преданием» считало польские идеи шляхетс­кой демократии, которые выразились в известных восстаниях 1831-32 и 1863-64 гг. Те­перь правительственный курс меняется. Польское культурное влияние ограничивает­ся, ему противопоставляется политика т.н. «русификации» края. Вводится запрет на пре­подавание польского языка в сельских шко­лах, русский же язык вводится во все учеб­ные и административные учреждения. Нело­яльные по отношению к российской власти чиновники заменяются кадрами из централь­ных российских губерний. Широко ставится вопрос о народном образовании. Белорус­ский народ начинает рассматриваться как но­ситель «русской» национальности, что озна­чало не подавление его этнических особен­ностей, но их выявление, поскольку в пони­мании правительства «русская нация» состо­яла из трех народностей: великорусов, мало­русов и белорусов и между ними была креп­кая религиозная связь — Православие.
Католическое духовенство в своем боль­шинстве оказало активную поддержку вос­ставшим. В костелах хранились и зачитыва­лись повстанческие прокламации, здесь вме­сте с молитвенными гимнами распевались польские патриотические песни. Сами ксен­дзы принимали нередко непосредственное участие в повстанческих акциях, вдохновля­ли последние. Например, ксендз Антоний Мацкевич даже был одним из главных руко­водителей восстания в Литве. Свою полити­ческую неблагонадежность католические ду­ховные показывали и раньше. Поэтому пра­вительство сокращает количество католичес­ких храмов и монастырей, ужесточает конт­роль за прозелитской деятельностью ксенд­зов и проч. При этом оно принимает реши­тельные меры к усилению Православия в крае, восстанавливая храмы, поддерживая приходские школы, благотворительную и миссионерскую деятельность, улучшая ма­териальное положение духовенства. Эти меры приводят к небывалому за последние 300 лет расцвету церковной жизни.

“Воскресение”, № 3 (92), 2007 г.