В связи с пенсионной реформой во многих постсоветских странах, тема бедственного положения пенсионеров, вновь стала актуальной, как в начале 90-х прошлого века, но уже для поколения, которому во время распада СССР было около тридцати. Тогда, еще совсем молодые люди особо не задумывались о том, что сегодня им придется оказаться в положении своих родителей и быть в тревожном ожидании остаться без средств к существованию и в старческой нищете.

Западная часть постсоветского пространства, в отличие от большинства бывших союзных республик, получила возможность объявить себя Европой, поскольку географически этот регион Европой является. Но ментально он остается осколком СССР.

В последнее время на роль главной объединительной идеологии на постсоветском пространстве стало претендовать евразийство. Но в долгосрочном плане, евразийство будет способствовать скорее дезинтеграционным тенденциям, причём не только на постсоветском пространстве, но и внутри Российской Федерации.

Представление о советском не могли моментально исчезнуть после распада СССР. Поэтому люди, являющиеся носителями советской идентичности, оставались таковыми и после исчезновения той страны, которая сформировала их самоощущение. Причем, механизм формирования советскости не исчез. Он преодолел кризис и даже укрепился.

Пожалуй, больше всех в интеграционных процессах на постсоветском пространстве преуспели Россия и Белоруссия. Причем по разнообразным параметрам Белоруссии интеграция была более выгодна, чем России. Начиная от экономических реальностей и заканчивая общественным мнением белорусского населения.