Какими бы красивыми историями не соблазняли, измученный социальными экспериментами, «постсоветских народ» последователи различных течений евразийства, суть этой сказки неожиданно и остроумно изображена на эмблеме дугинского движения евразийцев – стрелки в разные стороны на фоне территории Российской империи, что следует понимать как дальнейший разрыв Исторической России и самой Российской Федерации, но с большими преференциями для «элит» национальных новообразований.

В последнее время на роль главной объединительной идеологии на постсоветском пространстве стало претендовать евразийство. Классическое евразийство возникло в среде русской эмиграции в 1920-е гг., став реакцией на крах панславистских иллюзий и ожиданий по итогам первой мировой войны, а также крах старых империй и всплеск национализма и сепаратизма на их обломках. Евразийцы отказались от идеи славянской цивилизации, центром которой должна стать Россия, выдвинув идею Евразии как особого цивилизационного „месторазвития“, примерно совпадавшего с границами Российской империи и СССР. При этом, реагируя на подъём национальных движений в России в годы революции и гражданской войны, а также на национальное размежевание СССР, осуществляемое большевиками, евразийцы отказались от понимания России как цивилизации, основанной на культурном и геополитическом доминировании славянского/ русского элемента, вокруг которого консолидируются и собираются все прочие этнонациональные группы. Евразия понимается как некий равноправный синтез славянского и „туранского" элементов, при этом Россия представляется как наследница империи Чингисхана в деле собирания евразийских просторов[1]. Традиционная концепция „монголотатарского ига“ в истории Руси евразийцами не просто отвергается как евроцентричная, а выворачивается наизнанку со сменой знаков с минуса на плюс. Иго представляется как практически мирный синтез Руси и Орды, а ради обоснования идеи преемственности России империи монголов всячески акцентируется и преувеличивается их влияние на Русь и русскую культуру.

Неудивительно, что после распада СССР в продвижении евразийства оказались заинтересованы тюркские республики (в первую очередь, Казахстан), не желавшие полностью рвать связей с Россией и в то же время стремившиеся повысить свой политический статус и международный вес [2]. За неимением лучшего, элементы евразийства действительно стали использоваться для идеологического обоснования (насколько о нем вообще можно говорить) интеграционных процессов в бывшем СССР. В частности, именно поэтому Евразийский экономический союз получил такое наименование, а понятие „постсоветская Евразия" начинает всё чаще использоваться для обозначения территории бывшего СССР, в том числе в англоязычных источниках (например, [3]). В Белоруссии также имеет место определённая проповедь евразийства как идеологической основы белорусско-российских отношений.

В долгосрочном плане, однако, евразийство будет способствовать скорее дезинтеграционным тенденциям, причём не только на постсоветском пространстве, но и внутри Российской Федерации. Геополитическая и цивилизационная консолидация того пространства, которое с подачи евразийцев обозначают как Евразия, всегда была связана с экспансией, культурным, геополитическим и демографическим доминированием русского народа и создаваемых им форм государственности. Именно русские обеспечили пространственную, экономическую, культурную и прочую связность обширных евразийских пространств. Этим Россия принципиально отличается от той же империи Чингисхана, которая была, по сути, системой грабежа разнородных территорий, ничем не связанных между собой, кроме данничества хану.

Россия и русские стали первой цивилизационной силой, которая оказалась в состоянии по-настоящему связать это протяженное и малолюдное пространство и вывести его на арену мировой истории. В отличие от Европы, которая представляет из себя тесное и плотно населённое пространство, состоящее из нескольких конкурирующих друг с другом центров, „стягивание“ Евразии в единую цивилизацию возможно только через установление этнокультурной доминанты, способной обеспечить связность обширного и редконаселённого пространства, которое без этого будет распадаться на изолированные или слабо связанные друг с другом фрагменты. Это, в свою очередь, предполагало включение других народов этого пространства в русский культурный контекст, их частичную или полную русификацию. Русоцентричность постсоветского пространства - не его порок, как это часто пытаются представить, а системообразующая черта, без которой это пространство превращается просто в конгломерат несвязанных территорий.

Евразийство с его апологией „туранства“ предполагает пересборку евразийского пространства как равноправного союза „евразийских народов“, тем самым способствуя его внутренней фрагментации. Евразийство способствует не столько цивилизационному синтезу, сколько центробежным тенденциям, подталкивая в первую очередь тюркские народы к нарастающему сопротивлению объективно сложившемуся русскому цивилизационному доминированию. Под „зонтиком" евразийства вполне могут распространяться такие подрывающие „евразийское единство" идеи, как пантюркизм или политический ислам в разнообразных его проявлениях. Для Российской Федерации это чревато всплеском сепаратизма в национальных республиках. При этом, поскольку тюркские народы распылены и не имеют явного лидера, такой сценарий чреват общим ростом конфликтности и хаотизации. Помимо пантюркизма, евразийство может стимулировать всплеск национализма или этнических панидей и у других народов, например, финно-угорских, в том числе практически полностью русифицированных.

Что касается российско-белорусских отношений, то евразийство фактически понижает их уровень. Если в рамках западнорусизма российско-белорусские отношения оцениваются как эксклюзивные, отношения двух русских государств, то для евразийства они ничем не выделяются на общем фоне расплывчатого „евразийского братства". Евразийство не делает никаких различений между отношениями русских и белорусов и отношениями русских и тех же казахов. В практической плоскости это уже выливается в призывы перевести белорусско-российские отношения в формат Евразийского союза, который является куда более размытым и менее обязывающим образованием, чем Союзное государство.

Евразийство ориентирует Россию на воссоздание многостороннего формально равноправного союза в границах бывшего СССР, а в более радикальных версиях, восходящих к неоевразийству А. Дугина[4], - на формирование панконтинентальных союзов с участием Ирана, Китая и Германии. В сегодняшних условиях эти фантомные имперские и даже глобалистские боли представляются вредными и опасными, поскольку подталкивают к политике, выходящей за рамки ресурсных, экономических и просто моральных возможностей России в её нынешнем состоянии.

Куда более реалистичными представляются сценарии интеграции, которые учитывали бы степень культурноязыковой общности, т.е. вовлеченности в русский культурный контекст. В этой связи более предпочтительным выглядит не выстраивание громоздких многосторонних союзов по типу ЕС, а система более гибких двусторонних альянсов вокруг России (что, конечно, не исключает и многосторонних рамочных договоренностей в экономике, военно-политической сфере и т.п.), система разноскоростной интеграции. При этом те же российско-белорусские отношения, как отношения двух русских государств, будут существенно отличаться от отношений с Казахстаном, а отношения с Казахстаном, где всё ещё сохраняется сильное русское культурно-языковое и демографическое присутствие, от отношений с Узбекистаном или Азербайджаном, где такое присутствие сводится к минимуму. Консолидация русского мира как пространства, объединенного русским языком и культурой, и решение его внутренних задач, должны сегодня превалировать над глобалистскими и панконтинентальными мегапроектами.

Шимов Всеволод,
кандидат политических наук, доцент кафедры политологии юридического факультета БГУ (Минск, Беларусь)

Научный сборник "Язык и идентичность".
Язык, литература и славянские идентичности в XVIII - XXI веках»

ЛИТЕРАТУРА

• Савицкий, П.Н. Евразийство (опыт системного изложения) / П.Н. Савицкий // Континент Евразия / П.Н. Савицкий. -Москва: Аграф, 1997. - С. 13-81.
• Назарбаев Н.А. (1994). О формировании Евразийского Союза Государств. Проект // Евразийское пространство: интеграционный потенциал и его реализация. - Алматы.
• EurasiaDailyMonitor [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://jamestown.org/programs/edm/. -Дата доступа: 02.02.2020.
• Дугин, А.Г. Основы геополитики: геополитическое будущее России/ А.Г. Дугин. -3-е изд., доп. - Москва: Арктогея-центр, 1999.-924 с.