В истории нашего государства было  три вершины державной мощи – в середине  XVI в. (завоевание  Казанского и Астраханского ханств),1770-1820 гг.  («золотой век»  Екатерины II и  часть царствования  Александра I) и на порядок выше – могущество СССР в 1945-55 гг.  Было и четыре разрыва преемственности русской государственности – после монгольского нашествия  XIII в.,  в Смуту 1601-1613/1619 гг., в период Великой Русской революции и Гражданской войны1917-1921 гг. и в «перестройку» 1988-1999 гг. [1]
   Три  последних развала государства продолжались не более десятка  лет. Почему же так долго -  238 лет (1242-1480)  русское государство не могло освободиться  от ордынского гнёта?  Дело в том, что княжества Северо-Восточной Руси не обладали той силой и державностью, которая  родилась  при великом князе Иване III (1440-1505) и продолжалась  при последующих  царях и императорах.
   Александра Невского (13 мая 1221 – 14 ноября 1263) можно зачислить  в предтечи российских державников.  «Солнце земли Суждольской»    - так именовал князя  киевский и владимирский митрополит  Кирилл (1243-1280).    До сих пор бессмертны  слова  защитника  Руси, сказанные им перед  Невским сражением:  «Не в силе Бог, а в правде».  Именно на него в первые десятилетия  невыносимого ига  возлагалась надежда. «Сила же бе его  - часть от силы  Самсоня». Вот почему  при его кончине в 1263 г. «священники и дьяконы, монахи, нищие и богатые  и все люди» горестно восклицали: «Уже погибаем!»
    Обзор современной историографии по узловым вопросам жизни Невского   дал  Соколов Р.А.[2]
     В XIII в. Великая Монгольская империя сокрушила десятки  племён и государств в Китае, Иране, Малой и Средней Азии, Сибири и Восточной Европе. Никто от Тихого океана  до Адриатики  не мог устоять против чудовищной мощи кочевников.  Походы «потрясателя Вселенной» Чингисхана (ок. 1162 -1227) и его внука Бату хана (1208-1255) по двум континентам были  грандиозной попыткой  завоевания Евразии и человечества. Монгольские отряды под чёрными девятихвостыми знамёнами-сульде легко прошивали тысячекилометровые  пространства. В 1246 г. великий хан Гуюк  (1246-1248) потребовал от папы и  европейских правителей  подчиниться его власти. Уникальными  были дух и бесстрашие  монгольских племён.  Их боеспособность  предопределялась  беспредельной  жаждой захватов, стратегической гениальностью  Чингисхана, талантом его полководцев  и совершенством  мобильной армии.  Вооружение монголов  за исключением камнемётных и стенобитных машин,  (луки, копья, сабли, топоры, палицы) были не лучше, чем у покорённых народов.  Враг стремительно  преследовался вплоть до полного уничтожения,  хотя  численность их отрядов в ряде битв уступала  противникам.   Перед завоевателями катилась  волна панического страха  и оцепенения .
   Для морального  подавления монголы   использовали тактику дикого  террора  и жестокости, среди прочего, чтобы компенсировать и собственную малочисленность  в окружении завоёванных  народов.[3]   Население сопротивлявшихся городов вырезалось поголовно.   Воинственность охватила даже женщин – они присутствовали на полях битв.
    В XIII  в. уже не было  единой Руси - «нескладной, громоздкой и скороспелой империи, сколоченной Рюриковичами»,  как  несправедливо писал К.Маркс.
 Во время  завоевания  Восточной Европы  Монгольской  империи площадью в 38 млн. кВ.км.  с населением  в 160 млн.  чел. противостояло 19 восточнославянских государств-княжеств,  враждовавших друг с другом.  Но даже объединённая Русь не смогла бы выдержать удары  монгольской конницы. Из-за  деморализации русские  города брались в несколько  дней  (Рязань  за 6, Москва за 5, Владимир за 8, Переяславль Залесский за 5 дней).  В феврале-марте  1238 г. монгольские войска, разделившись на тумены,  захватили 14  русских городов.  Карательными акциями  ордынцы держали  народы в покорности.  С 1281 по 1472 гг.  только на Северо-Восточные княжества  и  Рязань  было произведено 34 похода.[4]
     Улус Джучи при хане Бату  раскинулся   от Иртыша и Аму-Дарьи  до Кавказа и низовий Дуная, а дипломатия  доходила до Египта, Балкан, Закавказья  и Центральной Азии. В Поволжье возникло  110 густонаселённых городов за счёт колоссальных поборов с зависимых земель.
    Будущие исследования  могли бы  дать  сравнительную картину  существования зависимых  владетелей  в Улусе  Джучи, Чагатайском улусе, государстве Хулагидов  и империи Юань.   Но везде в Монгольской империи горькая судьбина  подправлялась веротерпимостью  завоевателей - ханы не покушались на религию подневольных народов. Улусные правители не вмешивались  в дела земледельческих  областей.  Повсюду местные феодалы признавали власть ханов.  В свою очередь, монголы  признавали туземную знать и её вооружённые силы. Если османы почти повсеместно истребляли  феодалов, превращали завоеванные королевства, царства и византийские земли в пашалыки, не оставляя никакого самоуправления завоеванным народам, то монголы оставили русским княжествам широкую автономию – сохранили  местных феодалов, религию и вооружённые силы.       Монголы не заложили во Владимире свою династию,  как в Китае, Иране и Средней Азии, не оседали массово на Руси и не расселяли там кипчаков. Крупных гарнизонов в русских городах не было,  стояли лишь отряды  баскаков-наместников,  следивших за местными властями и поборами. Даруги  (представители хана)  вели перепись населения, проводили набор в войска и доставляли налоги.          
    В Средние века право силы было  легитимным и с середины XIII в.  русские летописцы именовали  правителей  Орды  – «цесарями - царями».   Получив вассалитет  в  Золотой Орде, разорённые  государства-княжества,  не исчезли с карты Европы. 
     Нельзя не учитывать, что в ХIII  в. впечатление от ордынского мощи удерживало крестоносный напор из Европы на «русских схизматиков» -  «зело бо бояхуся имени татарского».  
    В «Житии Александра Невского», составленном  около 1264 г., [5]    которое переписывалось вплоть до  XVII  в., князь выведен верным служителем Богу (княжение  его «Богом благословенно»).   Сразу после его кончины началось  местное почитание его как святого.  В середине XV в.  при новгородском архиепископе  Евфимии II (ум. 1458)  установилось поминание  не только Александра Невского, но и  его матери Ростиславы-Феодосии.  Тогда же  «образ Александра Невского среди святых помощников новгородцев появляется в  нижнем регистре новгородских икон  «Чудо от иконы  «Знамение».  [6]
   В разгар «перестройки» в 1989 г., когда обрушался Советский Союз,  перевели книгу английского историка Д.Феннела  «Кризис средневековой Руси: 1200-1304». М.,1989., которая должна была «привести в шок русских читателей».   Основная концепция труда - князь «раболепствовал перед Ордой и  оставил страну  в хаосе».   Одновременно со штурмом «советского монстра» атаковались   национальные герои  русской истории.  «Народ  можно только тогда побить, когда побиты  его боги, т.е. его нравственные идеалы, его лучшие стремления» - такую выписку сделал Лев Толстой из Талмуда.  [7]
    Ожесточённая схватка  на поле русской истории идёт и поныне.   После того, как 29 декабря 2008 г. на телеканале «Россия» символом России был выбран Александр Невский, со злорадством стали цитироваться кощунства, причём русофобы рядятся в маски патриотов, оправдывая присловье - «патриотизм – последнее прибежище негодяя».
   Накал ненависти к князю таков, что  либеральная общественность, кажется,  готова  спалить его мощи.  «Проректор перестройки» Ю.Н.Афанасьев (1934-2015) исхлестал  русского святого: князь Александр  якобы стал примером подлости и беспринципности для Иоанна Грозного, Петра I Великого и других "великих героев" России. «Татарский прихвостень, капитулянт и коллаборант»;  «Александр Невский был первым из великих князей русских, который вместо сопротивления татарам пошел на прямое сотрудничество с ними. Он начал действовать в союзе с татарами против других князей: наказывал русских — в том числе и новгородцев — за неповиновение завоевателям, да так, как монголам даже не снилось (он и носы резал, и уши обрезал, и головы отсекал и на кол сажал)»[8].  Таковым  было буйство фантазии ректора    РГГУ.

   Историк  М.М.Сокольский клеветал:  «Позор русского исторического сознания, русской исторической памяти в том, что Александр Невский стал… знаменем того самого народа, чью историческую судьбу он жестоко исковеркал…   Антирусский заговор он превратил в заговор против всей западной цивилизации…  чтобы превратить… русский народ — в один из отрядов великого азиатского нашествия на Запад…»[9].
   Преподаватель  РГГУ  И. Н. Данилевский забыв, что немцы захватили русские города Изборск и  Псков, вторил: Невская битва и Ледовое побоище были заурядными пограничными стычками, а святой князь «закрепил деспотические традиции… заложенные его предшественниками»  и водрузил  ордынское ярмо  на шею народу.  «Хитрый, властолюбивый и жестокий… [князь] понял простую истину: помогая Орде грабить и угнетать свой народ можно получить  кое-какие выгоды для себя» [10].  
   В 2008 г. «Именем России» стал Александр Невский. Но в телевизионной передаче «Суд истории» 16-17 сентября 2010 г. академик  Ю.С. Пивоваров извращая факты, клеймил святого князя  последними словами: «Отвратительный культ Невского - это символ русской самодержавно-полицейской традиции. Из-за него  (не из-за монголов- В.А.) Русь потеряла независимость на многие столетия, население получило рабство. Кремль преобразился в ханскую власть, (каким образом?- В.А.)  Русь стала наследником Золотой Орды. Пётр I сотворил великое зло для России, а его продолжатель богомерзкий Сталин создал лживый культ Невского». В интервью журналу «Профиль»  академик  клеветал: «В Твери, Торжке, Старой Руссе князь резал уши, заливал в рот кипяток и свинец  восставшим против монголов единоверцам (свинцовых рудников не было на Руси – В.А.) … А Ледовое побоище – всего лишь небольшой пограничный конфликт, в котором Невский повел себя, как бандит, напав большим числом на горстку пограничников. Так же неблагородно он поступил и в Невской битве, за что и стал Невским».     [11]И такой голословной лжи несть числа.

  Методически неверно с мерками современности подходить к истории. Профаны принципиально игнорируют исследования видных историков – А.Н.Насонова, В.Т.Пашуто, В.А.Кучкина, В.Л.Егорова, А.А.Горского.
    Наветы на национальные символы проводятся «пятой колонной», чтобы разрушить историческую память, вдолбить  идею  неполноценности русских, лишить духовного стержня, вогнать в депрессию и, в конце концов, без войны расчленить РФ.  Такие высказывания можно зачислить в рубрику  идеологической диверсии.

 Во времена ордынского ига, которое было «попущено Богом», не было произведений, призывавших к освобождению.      Из 20-30  патриотических девизов в 1263-1380 гг.  большинство - 11 (14) формул связывалось с идеей защиты храма (символа столицы княжества) – «За святую Софию» (Новгород), «За святую Троицу» (Псков), «За святую Богородицу».  Не более одного-трёх раз упоминаются лозунги «За князя»,  «За правду новгородскую» , «За свою отчину», «За домы ангельские», «За правую веру», «За народ».  Девиз «За Русскую землю» не выставлялся ни разу.   [12]  С 1238 г. и до первой половины ХIV вв. князья поневоле «за едино» с ордынцами ходили на Северный Кавказ, на Великое княжество Литовское и  прочие земли. Тяжело травмировала и тяжкая дань (до 15 тыс. рублей в XIV в.- В.А.Кучкин) и русских сыновей забирали  в монгольское войско для новых завоеваний, но население всё-таки уцелело.
   Князь Александр,  получивший от новгородцев в ХV в. название «Храбрый», был прямым потомком  киевского князя Ярослава Мудрого  и Владимира Мономаха.  «Побеждая, он был непобедим» и умел вдохновлять  ратным духом.   Опытный полководец   вёл победоносные сражения с 1240 по 1256 г.  и вплоть  кончины  в 1263 г. не проиграл  ни одного  из 12 сражений.
   Натиск германцев - шведов, датчан и тевтонцев на восток («Дранг нах Остен») - подходит под рубрику  «крестовых походов».  Большие успехи немцев – в 1201 г.  основана Рига, а в 1224 г. меченосцы захватили Юрьев (Дерпт).Папа Григорий IX  в 1232 г. вещал : «русские как и сарацины - враги Бога и католической веры».     
   Была или нет  координация сил католического запада, историческая наука  спорит до сих пор, но  так получилось, что нападения на русские земли шли практически одновременно. Альтернативы -  просить помощи  Запада против Востока не было.  Даже если бы германские католики  перестали  рассматривать русские княжества как врагов – у них не было сил помочь русским.
  Псковщина и Новгородчина в то время сохранили  свои вооружённые силы.15 июля 1240  г. князь дал отпор шведскому флоту, который доставил в устье р.Ижоры возможно 1150-1600 воинов.   [13]  Летопись перечисляет  потери  знатных и свободных дружинников. 20 павших «мужей»  ( состоятельных воинов)  - это было не мало. (При взятии  монголами после двухнедельного сопротивления  Торжка указывалось, что  было  убито четыре  знатных  новгородца;  при штурме Юрьева  в 1262 г.  русские потеряли  двух знатных воинов.  [14]
   Невская битва не была ничтожной схваткой на пограничье, как любят  её припечатывать критики русской истории, ссылаясь на то, что она не освещена в шведских хрониках, а  в «северных» летописях нет  упоминаний о ней. (В Лаврентьевской летописи  захват Киева описан всего двумя предложениями, а Новгородская первая летопись вообще не упоминает гибель «матери городов русских»).  «В военном и морально-политическом отношении  она (победа)  явилась серьёзным ударом  по захватническим планам шведов».[15]
  В  августе 1240 г.  в новгородские пределы вторглись немцы. Через полтора месяца после Невской битвы силы  тевтонцев, датского короля и  дерптского епископа  захватили  Изборск,  а 16 сентября 1240 г. немцы  вошли в Псков. Зимой 1240/1241 г.  они оккупировали чудские и водские владения Новгорода,  построили в Копорье крепость и  подходили  на расстояние в 30 вёрст к Новгороду. [16]
   Мобилизовать на отпор немецкой агрессии можно было только новгородцев, ладожан,  карел, ижору и владимирские полки, присланные Ярославом Всеволодовичем.  Черниговское, Владимирское и Смоленское  княжество, лежали в развалинах.  На Киевское княжество готовились напасть  монголы.
   5 апреля 1242 г.  невский победитель разгромил   тевтонцев на Чудском озере. Немцы тогда выставили 8-10 тыс. воинов,  примерно столько же было и у новгородского князя. [17]   Тогда погибло «чуди без числа, а немец 400», 50  рыцарей взято в плен.  Эту победу Тевтонский орден  запомнил надолго.  
   Когда вступившие в  стадию военной демократии литовцы в 1239 г. захватили Смоленск  и «начаша пакостити  во области Александровы»,   Ярославич  пытался сфомировать антилитовскую коалицию русских княжеств.  Полководец в 1245 г. разгромил семь их полков  вместе с князьями и воеводами в трёх схватках.  Литва «начаша боятися имени его». В 1256 г.  через лёд Финского залива он водил полки на финское племя емь. Таким образом, на  всём северо-западе Александр  проводил  независимую от Орды  политику. 
  Вместе с тем, как полководец крупного масштаба, Александр Невский видел контраст между могуществом монголов и разорёнными Батыем  землями.   Он хорошо представлял державную сплочённость  Великой Монгольской империи и ожесточённое соперничество русских княжеств, осознавал, что военный и экономический потенциал Северо-Восточной Руси уничтожен, что русские княжества не выдержат  сокрушительных ударов монгольской конницы.  Он понимал, насколько было подавлено  и устрашено население  монгольским гигантом и как трудно Русской земле отбивать натиск и с запада и Востока. Цель его пяти поездок в Каракорум и Сарай-Бату  (1248-1249, 1252, 1256-1257, 1258, 1262-1263 гг.) была – «отмолить» русские земли от новых кровопусканий. Согласие князя на выплату дани было вынужденным.       
  В.А.Кучкин справедливо писал о тяжёлом впечатлении летописца от силы и жестокости завоевателей, об испуге и непротивлении жителей той части Новгородской земли, где прошли полчища Батыя. «Выпады против великих ханов и ханов Золотой Орды в Новгородской I летописи отсутствуют совершенно. В летописи ханы обычно титулируются цесарями. Их власть, следовательно, пользовалась полным признанием со стороны новгородцев. О ростовских, ярославских и других князьях, участвовавших в походе хана Менгу-Тимура на ясский город Тютяков, сказано, что "царь же почтивъ добре князей русскыхъ и похваливь велик и одаривъ, отпусти въ свояси съ многою честью, кождо въ свою отчину". Из приведенного материала видно, что летописец признавал власть ханов, высоко ценил их милость. В глазах летописца хан являлся также высшей инстанцией, утверждавшей русских князей в их правах»[18].  Русские княжества, признав верховную власть Бату-хана и необходимость выплаты дани, из  объекта завоеваний  превратились  в источник денежных поступлений для Орды и людских ресурсов для её военных экспедиций. [19]   Но с  1242 г. на  10 лет прекратились  военные операции  ордынцев против  Северо-Восточной  Руси.  И в этом заслуга  Александра Невского.
   В 1247 г. князь Андрей Ярославич отправился  к Батыю, чтобы при его поддержке занять владимирский стол.  Вслед за Андреем поехал в Орду и его старший брат Александр Ярославич. В Каракоруме в 1248 г. Андрей получил великое княжество Владимирское, а Александр - ярлык на «всю Русьскую землю и разоренный дотла Киев.  
  В 1252 г. после отъезда  Невского в Орду  его  братья - великий князь владимирский и суздальский Андрей и князь переяславский и тверской Ярослав Ярославич,  собрав  всего 1,5 – 2 тыс.  человек, в 1252 г. пошли на авантюру и подняли мятеж, не желая «цесарем служити».   [20]   Бату послал на них карательное войско «царевича» Неврюя с темниками  Елабугой и Котья,  то есть,  возможно,  до 20 тыс. воинов.  23 июля 1252 г. у Переяславля-Залесского восставшие были разгромлены, ордынцы разорили  Владимирскую землю и угнали несколько тысяч  пленных  и скот. Александр Ярославич  приехал из Орды во Владимир уже после «Неврюевой рати».  [21]   С 1252 г.  он стал великим князем Владимирским и оставался таковым до смерти в 1263 г. «По пленении же Неврюеве князь великий Александр, церкви въздвигну, градъ испольни, люди…  събра в домы своя».  
   Вплоть до 1273 г.  Северо-Восточная Русь  не подвергалась вторжениям ордынцев.  Снова, благодаря Невскому, война 20 лет обходила стороной  эти земли. Александр не рассорился вконец с Андреем, вызвал бежавшего в Швецию брата,  выделил ему Суздальское княжество и в 1257 г. тот   вместе с  ним  ездил в Орду.[22]  
  В 1257 г. по приказу из Каракорума по всей Монгольской империи проводилась по китайскому образцу перепись населения для сбора «выхода» (хараджа).  Суздаль, Муром,  Владимир, Ростов, Рязань  испытавшие  чудовищное разорение, не сопротивлялись переписи.   Но Новгородская республика, до которой не дошли  монголы в 1238 г. и которая сохранила вооружённые силы,   подняла восстание.  На их стороне оказался  сын Невского Василий  Александрович. Неподчинение грозило новым бедствием.  Невский, понимая, что реальных ресурсов  для успешной борьбы у  русских княжеств нет, прибыл с численниками зимой 1257/1258 г. по призыву «больших бояр», подавил выступление и распорядился выборочно наказать (но не лишить жизни) нескольких «советников», подговоривших  Василия  – «овому носа урезаша, а иному очи выимаша». Казнён был всего один  «воевода по имени Александр». Наказаны были только те, кто его сына «на зло навёл», то есть советники, а их было не больше десятка  человек.  Лично и  поголовно всех Александр никого не казнил и тем более не сажал на кол, как выдумал Афанасьев. (Можно припомнить  жестокость византийского императора Василия II Болгаробойцы (958-1025) после войны с Западно-Болгарским царством в 1018 г.  ослепившем 15 тыс. пленных болгар, но оставившем на каждую тысячу по одному кривому).
   Зимой 1259/1260  г., когда в Новгород опять приехали монгольские численники,  снова начались волнения, но вмешательство Александра не позволило перерасти им в вооружённую борьбу.   Новгородцы выполнили  «требования татарских послов  провести налоговую  перепись  и заплатить  ханскую подать – «число».   [23]  Этим в очередной раз князь сохранил тысячи жизней от ордынской мести.  Новгород был спасён от гибели.  Андрей  Ярославич   на сей раз признал правоту брата  и помогал  ему  собирать дань в Новгороде.   [24]
   Невский   не участвовал в междуусобных схватках.  Своей  дипломатией  при поездках в Орду, он не допускал  набегов ордынцев,  отстоял целостность  Новгородских земель  и утвердил западные границы Руси.[25]. Князь добивался, чтобы  не  баскаки, а русские князья собирали дань, чтобы в городах не стояли монгольские гарнизоны, чтобы воинов не забирали в ордынское войско.
  Новгородское восстание князь подавил,  но потом добился от монголов  решения убрать ханских переписчиков  из Новгорода после завершения переписи. В дальнейшем сбор налогов  был возложен на самих новгородцев.  В православном духовенстве  Александр видел дружественную силу,  том числе и в православной епископии, основанной в 1261 г. в Сарае.  Стойкие мирные отношения  с ордынскими «царями»  - были приоритетом в  политике князя.

    «Житие Александра Невского», написанное в Рождественском монастыре Владимира, дошло до нас в  более чем в двадцати редакциях и пятьюстах  рукописях и стало популярным чтением на Руси. [26] 
      В 1381 г. были открыты мощи князя.
      Когда произошло отделение Улуса Джучи от Монгольской империи, в Ростове, Суздале, Ярославе, Владимире,  Ростове, Переяславле-Залесском  в 1262 г. произошли восстания  против чиновников Каракорума и князь Александр рассылал  грамоты «тотар побивать». В Сарае смотрели на это сквозь пальцы, «поскольку  дело шло о ликвидации превратившейся в чуждую структуру  каракорумской власти».  [27]
     В том же 1262 г. брат Бату, сарайский хан Берке (1256-1266) в связи с войной против  правителя Ирана хана Хулагу  потребовал  провести военный набор в русских княжествах. Александр выехал в Орду, чтобы смягчить требования хана («отмолити люди от беды тои») и был задержан на целый год. Сведений об участии  русских в войнах против Хулагу нет,  и возможно, миссия князя в последний год его жизни удалась. [28] 
   Будучи сильной личностью, князь стремился формировать на Северной Руси  единое государственное пространство.  Он ставил целью остановить «развивающийся по нарастающей  процесс образования  всё новых и новых  суверенных  и полусуверенных от центра общин» с помощью   сильной власти, которая  должна была выступить  органом  «объединённого территориально и  административно  союза волостей».  [29]
   В XV-XVI  веках  сложился  образ «князя-воина», защитника  русского народа на полях сражений. «За Новгород и всю Русскую землю» - такова была посмертная оценка  жизни героя.   Память о заслугах князя год от года  росла и в 1547  г. он был в Москве причислен  к  лику общерусских святых и стал общенациональным  символом.  Жизнь  и подвиг князя-патриота  осветили  всю отечественную историю вплоть  до бессмертного фильма  С.М.Эйзенштейна  1938 г. «Александр Невский» и нашего времени.   В период Великой Отечественной войны с 1942 г.  42 тысячи героев  были награждены советским орденом Александра Невского. Национальный герой Александр Невский и ныне  защитник современной России.

 Артамонов Владимир Алексеевич,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Института Российской истории РАН.