IV Всебелорусская художественная выставка. Каталог (обложка) 1931 г.

Первая половина 1930-х годов в истории СССР и БССР - это период глубоких изменений, связанных с форсированной широкомасштабной модернизацией, которая охватила не только экономику, но и ярко проявилась в сфере культуры. Советская историография называла этот процесс «развернутым строительством социализма». Часть современных исследователей этого периода характеризуют эти изменения как «сталинскую революцию сверху». Действительно, в конце 1920-х - в начале 1930-х годов произошел коренной поворот в культурной политике, суть которого состояла в преобразовании литературы и искусства в инструмент мобилизации народа для успешного осуществления социалистического строительства. Художественная культура была призвана отражать в образной, доступной, эмоциональной форме успехи индустриализации, коллективизации, культурной революции. Следует отметить, что общие для художественной политики советского государства тенденции в национальных республиках приобрели специфическую окраску.

В условиях БССР специфическим фактором литературно-художественной политики стала кампания борьбы с национал-демократизмом, начавшаяся еще с середины 1920-х годов. Под национал-демократизмом понимались идейные установки национальной интеллигенции, стремившейся монопольно осуществлять в условиях Советской Белоруссии идеи «белорусского национального возрождения», то есть приоритетного и ничем неограниченного развития белорусского языка и культуры. Ситуация осложнялась тем обстоятельством, что среди сторонников «национального возрождения» было немало коммунистов, при этом немалая часть из них занимала руководящие должности в партийном и государственном аппаратах. Эта часть национальной элиты стремилась осуществить те же идеи, но в советском варианте, получившем название белорусизации. К началу 1930-х годов национально-демократическая интеллигенция и большая часть национал-коммунистов была отстранена от осуществления политики белорусизации. Важной идеологической вехой в процессе формирования новой модели культуры в БССР стал Октябрьский (1930 г.) пленум ЦК КП(б)Б. В выступлениях участников пленума рефреном повторялось утверждение об отсутствии со стороны ЦК КП(б)Б «надлежащего руководства» сферой художественной культуры. В связи с этим была поставлена задача - расширить и закрепить партийный контроль в сфере художественной культуры. Отделом культуры и пропаганды ЦК КП(б)Б был разработан документ под названием «О политике партии в области художественной литературы (период социалистической реконструкции)», в основу которого был положен принцип полного подчинения литературы политическим задачам партии. Литература должна была отражать в художественной форме все политические кампании: от коллективизации до мероприятий по повышению обороноспособности страны. Перед писателями ставилась задача - овладеть марксистско-ленинской теорией и диалектическим методом в творчестве [11, л. 657]. На этот момент КП(б)Б считала лидером литературно-художественной жизни республики Белорусскую ассоциацию пролетарских писателей (БелАПП) и гарантировала ей свою поддержку. В свою очередь от пролетарских писателей требовалось «выполнение своим художественным творчеством задач партии» [11, л. 660].

Однако главной задачей литературно-художественной политики на ближайший период КП(б)Б считала консолидацию художественной интеллигенции на единой идейно-художественной платформе. Прежде всего это касалось литераторов. Весной 1931 г. начался поиск форм организации писателей в единую организацию. 25 апреля 1931 г. на общем собрании писателей Минска было создано «Белорусское объединение пролетарско-колхозных писателей» (БелОПКП). Эта группа фактически стала предшественницей будущего Союза советских писателей БССР. В состав БелОПКП вошли практически все известные белорусские писатели разных поколений: Я.Купала, Я.Колас, П.Бровка, М.Зарецкий, В.Коваль, Т.Кляшторный, М.Лыньков, А.Кулешов, М.Лужанин, В.Моряков, Е.Мурашко, Я. Скрытая, М.Чарот и др. Объединение, в котором доминировали члены БелАПП, просуществовало до 1932 г. Установка на прямое подчинение художественной культуры насущным политическим задачам, зафиксированная на Октябрьском пленуме, была воспроизведена в решениях I Всебелорусского совещания сценаристов (март 1931 г.) и Всебелорусского партийного совещания по вопросам искусства (декабрь 1931 г.). Показательной в этом отношении стала IV Всебелорусская художественная выставка (1931 г.), которая была призвана продемонстрировать «крутой поворот» в творчестве белорусских художников. Подавляющее большинство произведений, представленных на ней, отображали актуальные сюжеты социалистического строительства в БССР. На Всебелорусской конференции художников, которая прошла одновременно с выставкой, была подвергнута критике «Революционная ассоциация художников Беларуси», творчество членов которой не отвечало стандартам «пролетарского направления» в искусстве. Дабы предостеречь художников, особенно молодежь, от обращения к идеологически неверной тематике была организована «антивыставка», которая представляла образцы так называемого «национал-демократического искусства». В том же духе отреагировало руководство театров. В 1931-1932 годы репертуар всех белорусских театров состоял преимущественно из пьес актуально-политической направленности.

Проводя в 1929-1930 гг. кампанию борьбы с национал-демократами, руководство КП(б)Б надеялось на идейную переориентацию всей творческой интеллигенции и, прежде всего, наиболее авторитетных писателей, которых прямо обвиняли в антисоветских взглядах и даже участии в нелегальной антисоветской организации. Результатом проработочных мероприятий стал уход основной массы писателей от активного творчества в идеологически безопасную сферу литературных переводов. В редакционных портфелях, по свидетельствам того времени, 1,5 года не было представлено ни одной рукописи. Только с 1931 г., литературные силы несколько активизировались, причем быстрее этот процессе проходил в среде пролетарских писателей. [12, л. 53]. Литераторы старшего поколения (Я.Купала, Я.Колас, Т.Гартный) практически отошли от активного творчества, а попытки хоть как-то соответствовать предъявляемым требованиям, были признаны неубедительными. В 1932 г. Нарком просвещения БССР А.М. Платун констатировал, что прозведения Тишки Гартного (Д.Жилунович) “ёсць маскіроўка пад партьпо... Ніякіх сапраўдных крокаў набліжэння да партыі не зрабіў...Тое самае і з іншымі” [13, л. 331-332].

В целях оживления литературного процесса, придания ему нового творческого импульса с конца 1920-х гг. начала проводится кампания по привлечению в литературу рабочих “от станка”. Новые силы, должны были, по мнению идеологического руководства КП(б)Б, дать идеологически приемлимые и качественные в литературном отношении произведения. Предлагался и другой путь. Ссылаясь на опыт Украины, нарком просвещения БССР А.М. Платун предлагал сделать «асноўным манапалістам, заказчыкам, цэнзарам, чым хочаце, мастацкай літаратуры...прафсаюзы». Предполагалось, что таким образом литература будет поставлена под контроль читателя из рабочей среды. Эти мероприятия не принесли литературе БССР реальных успехов. Движение рабочих-ударников в литературу в республике было слабым. «Идеологически ведущие», по определению Платуна, произведения А. Александровича, М.Лынькова, П.Галавача, ИХарика не стали по-настоящему художественным вкладом в белорусскую литературу [12, л. 54].

Неординарные тексты, которые выделялись из общей массы своеобразным авторским взглядом на действительность, по-прежнему подвергались жесткой критике. Так, «проявлением классовой борьбы на идеологическом фронте» был назван очерк Я.Скрыгана, опубликованный в журнале «Маладняк». В очерке содержались критические замечания о состоянии коммунального хозяйства г. Гомеля, о бюрократизации городского совета, давалась картина реальной жизни и быта рабочих завода «Гомсельмаш». Особое внимание партийная критика обратила на далекие от идеальных параметров описания внешности коммунистов. Литературная же критика дала очерку высокую оценку. Это было тем более знаменательно, что Я.Скрыгана относили к группе непролетарских писателей («попутчиков»), [12, с. 64-66].

В начале 1932 г. наметилась тенденция к более реальной оценке деятельности БелАЗ 111. Белапповская критика, имевшая в 1929-1931 гг. разрушительный, погромный характер, уже не удовлетворяла задачам литературной политики, направленной на нормализацию литературной жизни. Переоценка места этой организации в литературном процессе проявилась, в частности, в отношении к ее лидеру литературному критику Лукашу Бенде. На Мартовском (1932 г.) пленуме ЦК КП(б)Б и на совещании в редакции газеты «Звязда» его литературно-критическая деятельность подверглась серьёзной критике. Выступления и статьи Бендэ, которые ранее расценивались как правильные, теперь характеризовались как «безграмотная галиматья», «чепуха». Особо подчеркивался примитивизм и вульгарный социологизм псевдофилософских построений автора. В связи с этим перед БелАЗ 111 ставилась задача усилить критичное отношение к собственным авторам и предлагалось серьезно заняться литературной учебой [12, л. 66-67, 71].

Главной задачей литературной политики на ближайший период КП(б)Б считала создание единой писательской организации, которая должна была объединить все литературные силы БССР. Весной 1931 г. были предприняты практические шаги в этом направлении. 25 апреля 1931 г. на общем собрании писателей Минска было создано “Белорусское объединение пролетарско-колхозных писателей” (БелОПКП). Эта организация стала предшественницей Союза советских писателей БССР. Членами БелОПКП стали практически все известные белорусские писатели разных поколений: П.Бровка, М.3арецкий, В.Коваль, Т.Кляшторный, М.Лыньков, Я.Купала, Я.Колас, А.Кулешов, М.Лужанин, В.Моряков, Е.Мурашко, Я.Скрытая, М.Чарот и др. Объединение просуществовало до 1932 г. Ключевые позиции в этой организации занимали члены БелАЗ 111.

В 1932 г. руководство КП(б)Б предприняло попытку создать литературную организацию, которая должна была организационно объединить так называемых союзников и попутчиков, то есть писателей, не входивших в БелАЗ 111. Для создания Союза писателей была создана инициативная группа, в которую вошли представители разных направлений белорусской литературы: Вольский, Чарот, Лимановский, Крапива, Колас. В феврале 1932 г. секретариат ЦК КП(б)Б принял решение объединить остатки групп «Узвышша» и «Полымя» в Союз советских писателей БССР “каб падрыхтаваць пераход гэтых пісьменнікаў на рэйкі саюзнікаў пралетарскай літаратуры”. Одновременно предполагалось объединить журналы “Узвышша” и “Полымя”, с тем, чтобы обеспечить новый союз печатным органом [14, л. 1].

Тенденция к консолидации литературных сил, обозначившаяся на рубеже 1920-1930-х гг., нашла воплощение в постановлении политбюро ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 г. Хотя в документе говорилось о ликвидации только пролетарских литературно-художественных организаций, фактически упразднялись все ранее существовавшие группы. Постановление предписывало «объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей...». Инструментом управления союзами со стороны партийных структур становились коммунистические фракции, которые создавались в каждой творческой организации [2, с. 172-173]. 27 мая 1932 г на основании постановления ЦК ВКП(б) секретариат ЦК КП(б)Б. принял документ, в соответствии с которым ликвидировалась БелАЗ 111 и начинались организационные мероприятия по созданию Союза советских писателей БССР. Осуществление их поручалось Организационному комитету (ОК), в состав которого вошли: М. Климкович (председатель), М. Лыньков, А. Гурский, А. Александрович, К.Черный, П.Галавич, И.Харик, В.Горавский, Л.Бенде, Я.Нёманский, Я.Лимановский, Г.Кульбак, И.Швейдель, Х.Дунец, Х.Юдельсон, К. Крапива. Оргкомитету были подчинены все писательские организации республики [15, л. 31-32].

Постановление на некоторое время стабилизировало ситуацию в белорусской литературе и критике, создало видимость оздоровления морального климата в литературно-художественной среде БССР. Писатели и поэты, подвергавшиеся жестким нападкам белапповской критики, хотели верить, что начался новый период в развитии литературы. Многие белорусские писатели в публичных выступлениях выражали надежду на улучшение обстановки в литературно-художественной жизни республики. Со словами благодарности за доверие партии к писателям, стоявшим вне пролетарских организаций, публично выступили Я.Купала, Я.Колас, С.Барановых, Я.Скрытая, К.Крапива и др. [10, с. 1-2].

Однако эйфория была кратковременной. В оргкомитете по созданию ССП БССР господствующее положение заняли бывшие белапповцы. Писатели старшего поколения остались за его рамками. Только после специального указания партийного руководства их ввели в состав Оргкомитета. Весьма красноречиво высказался о ситуации после выхода постановления «О перестройке литературно-художественных организаций» секретарь ЦК КП(б)Б В.Ю.Жебровский. Выступая перед писателями на совещании по вопросам развития литературы БССР он заявил: «Чудовищно нелепо, когда говорят о “новом нэпе” в области художественной политики партии. Чудовищно нелепо говорить об “амнистии” за ошибки (Купала и Колас). Они делали не ошибки, а это их образ жизни». [16, л. 184].

Организационные комитеты по созданию отделений Союза советских писателей БССР создавались и действовали не только в центре, но и на местах. Так, Витебский ГК КП(б)Б в январе 1933 г. обратил внимание на очень медленную перестройку писательской организации Витебщины. Отделу культуры и пропаганды (Культпроп) ГК КП(б)Б было поручено принять меры к активизации работы ОК ССП [4, л. 9]. Писателей в Витебске было немного. Наиболее значимых творческих результатов, по мнению Культпропа ГК КП(б)Б, достигли витебские поэты и прозаики Андрей Ушаков, Бронислав Лыговский, Григорий Селезняк. На промышленных предприятиях и в учебных заведениях Витебска действовали литературные кружки, объединявшие начинающих поэтов и писателей. Известность в городе получил кружок, созданный на заводе «Красный металлист», члены которого писали историю своего завода. [5, л. 119]. В то же время ГК КП(Б)Б отмечал, что литературные кружки не контролируются партийными ячейками, и это способствует появлению и распространению произведений, авторы которых критикуют советскую действительность [5, л. 120]. Для молодых витебских литераторов остро стояла проблема публикации своих произведений. В середине 1930-х годов это была проблема уже не идеологического, а организационного, финансового и технического характера. Объединенный пленум ГК и городской контрольной комиссии (ГКК) КП(б)Б обязал ОК ССП обеспечить систематическое издание сборников произведений местных поэтов и писателей. Редакции газеты «Витебский пролетарий» было предложено не менее одного раза в месяц выпускать литературную страницу [6, л. 38].

Стремление поставить белорусизацию под полный контроль КП(б)Б и удалить из культурной сферы все еще значительные слои национально-демократической интеллигенции стало причиной новой политической кампании, которая развернулась в 1933 г. В феврале-марте в центральной печати появился ряд статей, в которых утверждалось, что в БССР вновь активизировался национал-демократизм.[20]. Его проявления усматривали в том, что часть белорусской интеллигенции выражала недовольство все еще широким распространением в БССР русского языка, и недостаточной, по ее мнению, укорененностью белорусского языка в повседневную жизнь. Очевидно, что и то и другое имело место в действительности. Суть политической кампании, направленной против национальной интеллигенции, состояла в намеренном преувеличении опасности подобных проявлений национального самосознания. Постановление ЦК ВКП(б) «Об искажении национальной политики в БССР» от 2 марта 1933 г. указало партийным и советским органам республики на необходимость усиления борьбы с «буржуазно-кулацкими элементами» [12, л. 43]. Руководство республики отреагировало немедленно. Мартовский пленум ЦК КП(б)Б (12 - 14 марта 1933 г.) принял резолюцию, которая поручила бюро ЦК приступить к чистке советских, хозяйственных и культурных учреждений от «антисоветских, националистических элементов»[12, л. 46]. Первый секретарь ЦК КП(б)Б Н.Ф.Гикало в заключительном слове призвал партийные и советские органы всех уровней «па-балыпавіцкі выправіць наглы памылкі”[ 17, л. 207]. Резолюция пленума стала сигналом к началу в БССР очередной кампании борьбы с проявлениями национал-демократизма.

Следует отметить, что эта кампания, при всей остроте форм ее проведения, не означала масштабного свертывания политики белорусизации. Правда, общественное мнение восприняло их именно так. На Мартовском пленуме ЦК КП(б)Б Н.Гикало указал на довольно широкое распространение среди партийной общественности мнения об ослаблении и даже свертывании белорусизации. Опровергая эти утверждения он поставил перед местными партийными и государственными органами задачу: «решительно проводить дело белорусизации», в то же время, не допуская «принудительного механического проведения белорусизации в отношении рабочих и трудящихся нацменьшинств» [18, лл. 19, 20].

Широкий резонанс в литературной среде и общественном сознании получили события осени 1932 начала 1933 г. Осенью 1932 г. праздновался 50-летний юбилей белорусского поэта Янки Купалы. В связи с этим событием появились публикации, которые вразрез с официальными установками, характеризовали его как классика национальной литературы. Народному поэту было посвящено произведение молодого писателя Семена Барановых «Матчын сын» («Сын матери»), в котором Купала представал как патриот и пророк. Молодой автор даже утверждал, что Купала предвидел свершение Октябрьской революции. Журнал «Беларусь калгасная» («Беларусь колхозная») посвятил юбилею поэта целый номер. Помимо обширной статьи о творчестве Купалы, из которой следовало, что он очень близок к пролетарскому направлению в белорусской литературе, в номере было помещено произведение молодого прозаика Н.Никоновича «Журавины» («Клюква»), проникнутое пессимистическими настроениями. Эти и другие юбилейные публикации вызвали однозначно отрицательную реакцию партийного руководства республики. 28 января 1933 г. вышло постановление бюро ЦК КП(б)Б «О фактах проникновения классово враждебных, национал-демократических влияний в художественной литературе БССР». Предупреждения, строгие выговоры за публикации - это самые щадящие наказания. Редакция журнала «Беларусь калгасная» была распущена, ее главного редактора Г.Мурашко привлекли к партийной ответственности, авторы публикаций вынуждены были публично оправдываться. [19, с. 125-128.] Литературно-политические события второй половины 1932-1933 гг. показали, что борьба с инакомыслием не завершилась, а вступила в новую стадию.

Изменение расстановки акцентов в национальной политике, как уже говорилось выше, привело к усилению в различных слоях населения Восточной Белоруссии негативного отношения к белорусизации. В частности, кампания борьбы с национал-демократизмом многими руководителями промышленных предприятий Витебска была понята как сигнал к ее свертыванию. И если раньше они были вынуждены оплачивать за счет предприятия организованное посещение рабочими театра (зачастую закупались целые спектакли), то сейчас последовали массовые отказы. Это вызывало жалобы дирекции базирующегося в Витебске Второго белорусского государственного театра (БГТ-2) , так как спектакли, которые ставились только на белорусском языке, проходили при почти пустых залах [6, л. 21]. Этот вопрос рассматривался на очередном пленуме ГК КП(б)Б (январь 1933 г.), который подводил итоги выполнения решений ЦК КП(б)Б по проведению национальной политики. В постановлении пленума действия «провинившихся» руководителей квалифицировались как результат «вялікадзяржаўных адносін ... да нацыянальнай па форме сацыялістычнай культуры». В этой связи Городскому совету профессиональных союзов было дано указание «павесці самую рашучую барацьбу з гэткімі фактамі» [6, л. 9].

Предметом рассмотрения Витебским ГК КП(б)Б был репертуар БГТ-2. В сезоне 1932-33 гг. Руководство театра исключило из репертуара спектакль «Рельсы гудят» по пьесе В.Киршона, сюжетом которой является раскрытие заговора враждебно настроенных к советской власти специалистов против «красного директора» - выдвиженца из рабочих. Политическая острота пьесы сделала ее чуть ли не обязательной для репертуара всех театров Союза ССР. Премьерный спектакль БДТ-2 сыграл в январе 1929 г. в Гомеле, а в 1933 г. театральный коллектив решил отказаться от этой постановки. Однако ГК КП(б)Б указал дирекции театра на ошибочность такого решения и спектакль был восстановлен.

Помимо организации работы местных театров, Витебский ГК КП(б)Б занимался театрами приезжающими на гастроли. Так, летом 1932 г. в Витебск приезжали с гастролями Окружной Красноармейский театр и Украинский Краснозаводской театр. Культпроп ЦК КП(б)Б просил оказать театрам всяческое содейтсвие. Оба театральных коллектива столкнулись с проблемой недостаточной наполняемости залов [7, л. 54]. Вопрос по украинскому театру специально рассматривался на заседании секретариата ГК КП(б)Б. Культпропу ГК КП9б)Б было предложено через секретарей партячеек и председателей фабрично-заводских комитетов профсоюзов организовать посещение спектаклей рабочими коллективами. Редакции газеты «Витебский пролетарий» поручалось опубликовать материал о коллективе украинского театра и его работе, что также должно было привлечь зрителя. [8, л. 261-262]. Так же как и центральные, местные органы КП(б)Б признавали себя недостаточно компетентными в области художественной культуры. Из-за обилия хозяйственно-политических задач эта сфера находилась на периферии внимания партийных организаций. Ее проблемами занимались не систематически и планомерно, а ситуативно, по мере их возникновения. В тоже время партийные органы не ограничивались решением только организационных вопросов. Большое значение придавалось содержанию деятельности творческих организаций и учреждений.

Еще один аспект национально-культурной политики представляет протокол заседания бюро Могилевского райкома КП(б)Б от 27 июля 1933 г. На заседании обсуждался вопрос о постановке Белорусским государственным еврейским театром (БЕЛГОСЕТ) пьесы «Гирш Леккерт» во время гастролей в Могилеве. 23-летний еврейский рабочий, член Бунда Гирш Лекерт в 1902 г. совершил покушение на виленского губернатора Виктора фон Валя. Фигура Леккерта была чрезвычайно популярна в 1920-е годы и широко использовалась в агитационно-пропагандистских целях. [1, с. 229- 230] Его позиционировали как героя-революционера, несмотря на то, что Бунд был распущен в 1921 г., а критика идеологии и деятельности этой политической партии на протяжении 1920 -х - начала 1930-х годов не прекращалась. В 1928 г. на экраны вышел художественный фильм «Его превосходительство», снятый на этот же сюжет студией «Белгоскино», а в 1929 г. М. Рафальский в БЕЛГОСЕТ поставил пьесу А.Кушнирова «Гирш Леккерт». Этот спектакль с неизменным успехом шел более шести сезонов. [3, с. 25]. Несмотря на лестные отзывы критики, этот спектакль, как впрочем, и многие другие, являлся скорее фактом общественно-политической жизни, чем выдающимся событием театрально-художественной жизни БССР рубежа 1920-х - 1930-х годов. Образ героя-террориста был воплощением участия еврейского народа в общероссийском революционном движении. В 1933 г. в обстановке обострения политической борьбы (кампании против проявлений троцкизма и национал-демократизма) спектакль, в исторический фон которого была тесно вплетена деятельность Бунда, вызывал возражения уже чисто политического характера. В связи с этим бюро Могилевского райкома КП(б)Б констатировало, что «пастаноўка “Гірша Леккерта” не садзейнічае разаблачэнню ролі дробна-буржуазных нацыяналістычных партый, і ў прыватнасці Бунда...». В постановляющей части было записано: «Лічыць далейшы паказ п’есы “Прш Леккерт” у цяперашнем яе выглядзе немэтазгодным, аб чым паведаміць ЦК КП(б)Б» [9, л. 166].

В современной отечественной историографии, и особенно в исторической публицистике, утвердилось мнение, что белорусизация начала сворачиваться в конце 20 - начале 30-х годов. Действительно, импульс этому процессу был дан в этот период. Реальное изменение модели национальнокультурного развития происходило постепенно. В первой половине 30-х годов этот процесс только наметился. Понадобилась еще не одна жесткая политическая кампания, чтобы национально-культурная политика приобрела радикально новые черты. В первой половине 30-х годов этот процесс только наметился. Решения по национально-культурным проблемам стали основой для формирования новой концепции политики в сфере художественной культуры, в основе которой лежала идея полного подчинения литературно-художественной жизни политическим целям государства.

 

Наталья Михайловна Пурышева
Могилевский государственный областной институт образования, г. Могилев, Республика Беларусь

Проблемы истории и культуры славян в академическом дискурсе России, Белоруссии и Сербии:
сборник материалов круглого стола (г. Новозыбков, Брянская область, 12 сентября 2020 г.) /
Под ред. В.В. Мищенко, Т.А. Мищенко, С.П. Куркиной ‒ Брянск: ООО «Аверс», 2020. – С.140-147

 

Список литературы:

 1. Басин Я. Большевизм и евреи: Белоруссия, 1920-е.: исторические очерки / Яков Басин. - Минск: А.Н.Вараксин, 2008. - 304 с.

 2. Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) - ВКП(б), ВЧК - ОГПУ - НКВД о культурной политике. 1917-1953/ Яковлев А.Н. [ред.]. -М.,1999.-872 с.

 3. Герштейн, А.Г. Судьба одного театра. Минск, 2000. - 96 с. 467.

 4. Государственный архив Витебской области (ГАВО). Ф. 102. Оп. 1. Д.158.

 5. ГАВО. Ф. 102. On. 1. Д. 258.

 6. ГАВО. Ф. 102. Оп.1. Д. 156.

 7. ГАВО. Ф. 102. Оп.1. Д. 97.

 8. ГАВО. Ф. 102. On. 1. Д. 95.

 9. Государственный архив общественных объединений Могилевской области (ГАООМО). Ф. 6580. Оп.1. Д. 467.

 10. Літаратура і мастацтва. - 1932.- 15 мая. - С. 1-2.

 11. Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 4 и. Оп. 3. Д. 41. Ч.З.

 12. НАРБ. Ф. 4 и. Оп.20. Д. 84.

 13. НАРБ. Ф. 4 и. Оп. 2. Д. 91.

 14. НАРБ. Ф. 4 и. Оп.14. Д. 121.

 15. НАРБ. Ф.4 и. Оп. 8. Д. 57.

 16. НАРБ. Ф. 4 и. Оп. 14. Д. 49.

 17. НАРБ. Ф. 4 и. Оп. 20. Д. 97.

 18. НАРБ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 84.

 19. Пасля крутога павароту: Ідэолага-палітычная барацьба ў Беларусь 1932 -1936 гг. Дакументы, матэрыялы, аналіз / аўт. склад. : У.І.Адамушка [і інш.]. -Мінск: БелНДІДАС, 2008. - 492 с.

 20. Под фальшиво-национальным флагом. - Правда. - 1933. - 3 февраля; Очистить аппарат Наркомпроса Белоруссии от классового врага. - Правда. -1933. - 2 марта.; Выше знамя пролетарского интернационализма. Правда. - 1933. - 3 марта.