Миф о польских легионерах, как о защитниках идеи польской государственности и свободы уже давно закрепился в польском общественном сознании. Культ "легионов польских", формирование которого началось ещё во времена второй Речи Посполитой, до сих пор является обязательным элементом официальной патриотической риторики и политики властей в области исторической памяти. Легионеры объявляются носителями польской национальной идеи вне зависимости от того, на чьей стороне они выступали в мировом конфликте. При этом, события Первой мировой войны рассматриваются как один из этапов национально-освободительной борьбы польского народа, логическим завершением которой, стало провозглашение польского государства в ноябре 1918 г.
По мнению нынешнего президента Польши Анджея Дуды, "Свободу полякам никто не подарил, она была нами завоёвана." Подобный взгляд не раз высказывали польские политики, политологи и историки.
Одним из ключевых и наиболее дискуссионных вопросов связанных с данным периодом польской истории, являются события "кризиса присяги" летом 1917 г. Демонстративный отказ польских военнослужащих принести присягу на верность Германии и Австро-Венгрии неожиданным образом не только продвинул вперёд "польское дело", но и дал стране нового национального лидера - Юзефа Пилсудского, обеспечив ему триумфальный приход во власть осенью 1918 года.
Провозглашение монархами Центральных держав Польского Королевства в ноябре 1916 года поставило перед Германией и Австро-Венгрией важнейший вопрос - об организации польских вооружённых сил. Создание отдельных польских формирований стало для них одним из главных мотивов принятия "Акта 5 ноября", о чём недвусмысленно заявляли его идейные вдохновители - германский канцлер Теобальд фон Бетман Гольвег и австрийский министр иностранных дел Иштван Буриан. После тяжёлых боёв на Западном фронте и успехов русского наступления на Волыни и в Галиции оба союзника нуждались в мобилизационных ресурсах, а предоставить их могли оккупированные польские земли. Запрет на мобилизацию местного населения, который налагало международное право, можно было обойти путём создания "буферного" польского государства.
По словам варшавского военного генерал-губернатора Ганса фон Базелера, в Польше необходимо было создать "фасад независимого польского государства", что привлекло бы симпатии поляков на сторону Германии. Только из добровольцев, по его мнению, здесь можно было сформировать не менее трёх новых дивизий. О возрождении традиций "славного польского войска" говорилось и в тексте Акта 5 ноября, что должно было благотворно повлиять на национальные чувства поляков. Будущее же польских вооружённых сил, как гласил документ, необходимо было урегулировать "по взаимному соглашению".
Уже 9 ноября 1916 года, фактически не дожидаясь создания польских официальных органов власти, фон Базелер объявил о начале формирования "Польского вермахта" (нем. "Polnische wermacht") и разрешил вербовку в него добровольцев. Основу этих подразделений должны были составить польские легионы, сформированные в 1914 году в австро-венгерской армии. К осени 1916 года их неформальным лидером уже в течение двух лет был Юзеф Пилсудский, носивший чин австрийского бригадира, хорошо известный также по своему революционному прошлому. В этот период он переживал очередной кризис в отношениях с австрийскими властями, а в июле 1916 г. даже демонстративно подал в отставку из австрийских вооружённых сил, которая в сентябре была неожиданно принята. Вновь ощутив себя в привычной роли политика, а не военного, Пилсудский решил в очередной раз сменить своих покровителей. Первые его контакты с немцами имели место ещё в начале войны, осенью 1914 г., теперь же, конъюнктура складывалась таким образом, что инициатива создания Польского королевства исходила в большей степени от Германии, чем от Австро-Венгрии.
12 декабря 1916 года, с большим трудом получив пропуск в германскую зону оккупации, Пилсудский прибыл из Кракова в Варшаву.
Поначалу бригадир с большим энтузиазмом воспринял Акт 5 ноября. Перед ним открывались самые широкие перспективы - казалось, что его программа по возрождению польской государственности именно на землях русской Польши была как никогда близка к реализации.
В начале января 1917 г. после переговоров с генералом фон Базелером, Пилсудский вошёл в состав только что сформированного Временного Государственного Совета - совещательного органа, созданного представителями оккупационных властей в Варшаве.
Фон Базелер был заинтересован в использовании организационных способностей Пилсудского, но не спешил давать каких-либо политических обещаний. В итоге, бригадир возглавил военную комиссию Госсовета, став её референтом (руководителем) и с большим энтузиазмом приступил к своим обязанностям. Об истинных намерениях Пилсудского в этот момент свидетельствует его встреча с князем Здиславом Любомирским - известным польским политиком и президентом (мэром) Варшавы, которая состоялась в конце 1916 г. Вспоминая об этой беседе, князь Любомирский отмечал, что главной целью Пилсудского было создание независимого польского государства, "с немцами же, - утверждал он, - мы лишь вынуждены вести политику". Таким образом Пилсудский стремился использовать доверие к нему германских властей для достижения собственных политических целей: создания отдельной польской армии и подчинения её единому центру - национальному правительству в Варшаве. То, что не удалось сделать при помощи австрийских властей, казалось, было возможно при помощи германского генерал-губернатора.
Работая в Государственном Совете он прилагал все усилия для реализации именно этой программы. В военной комиссии Пилсудский стремился окружить себя доверенными и преданными людьми, а его заместителем стал ближайший соратник Казимеж Соснковский, хорошо знакомый еще по совместной службе в австро-венгерской армии. На местах активизировалась деятельность "Польской военной организации" (Polska Organizacja Wojskowa, POW), созданной в октябре 1914 года и до этого момента существовавшей на нелегальных началах.
В начале 1917 года она насчитывала до 15000 человек, что должно было продемонстрировать немцам степень влияния Пилсудского и значимость его организационной работы. POW выступала своеобразным конкурентом Польского вермахта, возглавляемого фон Базелером, а её полулегальные структуры могли пригодиться позднее, когда вопрос об организации полноценной польской армии перешёл бы в практическую стадию. По распоряжению Пилсудского, активисты POW легализовались и признали власть Временного Государственного Совета. Таким образом, Госсовет становился своеобразным политическим крылом этой военной организации.
Однако все попытки «коменданта» добиться подчинения Польского вермахта национальным политическим структурам потерпели неудачу. На протяжении полугода он убеждал германские власти переподчинить польские формирования Временному Госсовету, решить вопрос о создании национального правительства и о выборе монарха. Но, ни Берлин, ни Вена не спешили предоставлять Польше какую-либо самостоятельность, что же касается её вооружённых сил, то не допускалось и мысли, что они попадут под контроль польских государственных структур. В апреле 1917 г. состоялась передача польских легионов из состава австро-венгерской армии Польскому вермахту. Так как в большинстве своём легионеры были австрийскими подданными, перед ними вполне закономерно вставал вопрос о новой присяге.
Новый текст присяги, за разработку которого принялся Госсовет, предусматривал подчинение легионеров Германии и Австро-Венгрии, хотя и упоминал о верности Польскому Королевству и будущему "польскому королю".
Пилсудский прекрасно осознавал, что среди легионеров было немало его сторонников, готовых выполнить любой приказ своего бывшего командира. По мнению историка Геннадия Матвеева, имя Пилсудского уже давно стало для легионеров своеобразным символом, и заменяло им политическую программу, а все его решения принимались беспрекословно. "Комендант знает" - этого убеждения для них было достаточно.
К началу июля 1917 года Пилсудский пришёл к выводу, что лучшим способом надавить на немцев будет демонстративный отказ от принесения присяги, что должно было продемонстрировать уровень его влияния среди легионеров и заставить германские власти быть посговорчивее. Кроме того, скрытое противодействие, которое Пилсудский оказывал формированию Польского вермахта, рано или поздно должно было привести к конфликту с германским генерал-губернатором.
По мнению польских историков Дарьи и Томаша Наленч, "Летом 1917 г. пилсудчики были уже готовы к конфронтации".
Попытки фон Базелера привлечь симпатии Пилсудского на свою сторону и удержать его от столь рискованного шага оказались напрасными.
Стремясь сыграть на честолюбии политика, германский генерал неоднократно предлагал ему принять участие в формировании польской армии, что должно было обеспечить "захватывающую перспективу стать одним из самых известных военачальников эпохи, славу и почет, о которых тот и не мечтал". Взамен германский полководец требовал от него безусловного подчинения. Однако "далекому от настоящих военных знаний дилетанту и демагогу" (по оценке фон Базелера) данное предложение пришлось не по душе.
Целью Пилсудского было продемонстрировать немцам своё влияние среди легионеров и вновь заявить о себе как о политической фигуре. Возможные последствия для тысяч своих соратников Пилсудский также должен был учитывать, хотя будучи в первую очередь политиком, а не военным, он всего лишь использовал легионеров в своих собственных интересах. К чести бригадира надо признать, что он заранее постарался облегчить участь своих соратников-легионеров.
Накануне июльских событий он попытался вновь наладить отношения с австрийцами и даже сам хотел вернуться на австрийскую службу, но - безуспешно.
Так как опыт демонстративных отставок у Пилсудского уже был, он и здесь решил не отступать от своей прежней практики.
Голосование Временного Госсовета по тексту присяги должно было состояться 3 июля 1917 года. 2 июля Юзеф Пилсудский подал в отставку с поста референта Военной комиссии, мотивируя свое решение тем, что немцы так и не дали согласия на подчинение ему польских национальных частей. Своих соратников он призвал воздержаться от принесения присяги, давая понять, что по прежнему является их неформальным лидером.
Выступая 2 июля 1917 г. перед польскими офицерами в гостинице "Bruehl" в Варшаве, Пилсудский был предельно откровенен: "В интересах Германии прежде всего - разбить Союзников, а в наших - чтобы Союзники разбили немцев. Немцы провозгласили какую-то там [независимость], чтобы привлечь к себе польский народ, чтобы он дал хоть одного солдата в армию во главе с паном Базелером. Я давно уже отдал приказ POW чтобы они не проводили мобилизацию в легионы, а также и в это войско (Polnische Wehrmacht), а только в тайную организацию. Германия хотела заключить за наш счёт какое-то соглашение с Россией. Для них чем быстрее выиграть эту войну - тем лучше. Собственно, Германия эту войну уже проиграла."
Таким, образом, Пилсудский продолжал развивать свою идею о взаимном ослаблении всех участников мировой войны, которое было лишь на руку полякам. Быстрая победа Германии не входила в его планы.
Церемония принесения присяги состоялась 9 июля 1917 г. и завершилась глубочайшим кризисом польских вооружённых сил. Большинство военнослужащих I и III бригады легионеров (166 офицеров и около 5000 рядовых) последовали призыву своего лидера и отказались от принесения присяги. Они были разоружены немцами о отправлены в лагеря Беньяминово и Щиперно (под Калишем). Легионеры - австрийские подданные (около 3500 человек) были включены в австрийскую армию, перевезены в Галицию и отправлены на Итальянский фронт. Военнослужащие II бригады (60 офицеров и 1250 рядовых) во главе с генералом Юзефом Галлером принесли присягу и попали на Восточный фронт, где спустя год, летом 1918, перешли на русскую сторону.
При этом, вопреки распространенному мнению, окончательного разрыва с немцами у бригадира сразу не произошло. В памятной записке, составленной на имя фон Базелера в июле 1917, Пилсудский попытался найти новую почву для компромисса. Такой компромисс был возможен в случае, если немцы давали согласие на создание Польского вермахта с поляком во главе, подчиненного местным национальным органам власти.
В начале июля комендант съездил также в служебную командировку в Краков, где безуспешно пытался уговорить австрийцев вновь принять его на службу и договориться о переводе польских военнослужащих – австрийских подданных в состав австрийской армии. Крайне неубедительными выглядят утверждения ряда историков о том, что Пилсудский уже летом 1917 г. предвидел исход Великой войны и был уверен в неизбежной победе Антанты. Даже после вступления в войну США в апреле 1917 г. такая победа была еще далеко не очевидной. Учитывая революционные потрясения в России и последовавший затем фактический развал Восточного фронта, перспективы Антанты выглядели достаточно туманно, по крайней мере до марта 1918 г.
Слова Пилсудского о "проигрыше" Германии следует рассматривать в контексте той борьбы, которую он вёл со своим главным оппонентом - фон Базелером, за право называться "верховным вождём" польских вооружённых сил. Германия действительно проиграла борьбу за симпатии поляков - это летом 1917 г. было очевидно даже самым убеждённым германофилам. Польский вермахт после событий "июльского кризиса" едва насчитывал 2750 человек.
История с присягой представляется с самого начала политической акцией, направленной на достижение достаточно узких целей – подчинение польских формирований их «национальному вождю» и укрепление авторитета Пилсудского среди своих сторонников. Кризис должен был побудить власти Германии и Австро-Венгрии к политическому разрешению польского вопроса, но не привести к окончательному разрыву.
Цели эти, впрочем, так и не были достигнуты. Рано утром 22 июля 1917 г. Юзеф Пилсудский и его соратник Казимеж Соснковский были арестованы германскими властями в Варшаве. Характерно, что обвинения выдвинутые против Пилсудского, поначалу вообще никак не были связаны с «Кризисом присяги». Они заключались в том, что он якобы совершил поездку в Краков 7 июля 1917 г. по подложным документам и без ведома германского командования. Однако позднее и эти обвинения были сняты. В поведении германских властей не было ничего, что позволяло бы считать Пилсудского опасным политическим преступником, действовавшим в интересах Антанты. После перевода в Магдебург он содержался на положении военнопленного офицера высокого ранга, проживал в двухэтажном деревянном особняке, пользовался услугами фельдфебеля и получал жалование в 250 марок в месяц.
Весьма интересной является и та оценка, которую сам Пилсудский давал своему положению. В июле 1918 г., ровно через год после своего ареста, он писал князю Здиславу Любомирскому, члену Регентского Совета в Варшаве: "Я вовсе не интернирован, как я прочёл об этом в письмах, или как, кажется, вообразили себе многие из моих родственников. Я нахожусь в заключении и условия, которые для меня созданы, говорят либо о наказании без суда, либо о заключении в интересах следствия. Поэтому, обращаясь к вам, князь, я прошу о том, в чём не отказывают даже самым опасным преступникам - о суде. Мне всё равно какой это будет суд - польский, австрийский или немецкий, гражданский, военный, или полевой. Пусть мне, наконец, скажут, что я совершил такого, что уже в целый год не могу ни с кем перемолвить слова. Пусть, наконец, мои тяжкие преступления будут рассмотрены судом и на мою виновную голову падёт приговор наисуровейшего - но права."
Такая оценка свидетельствует о том, что заключение Пилсудского имело превентивный характер и было предпринято "в профилактических целях", а серьёзных политических обвинений ему никто никогда не предъявлял. Автор письма сам опровергает устоявшееся мнение об "интернировании", при этом очевидно - никакой вины за собой будущий польский лидер также не признавал. Но именно пребывание в Магдебурге позволило Пилсудскому приобрести тот ореол "мученика за отчизну" и "борца за независимость", который обеспечил ему триумфальное возвращение в Варшаву в ноябре 1918 г. Этому в немалой степени способствовали его сторонники, которые в 1917-1918 гг. прилагали максимум усилий для популяризации его "легенды" в польском обществе. Не удивительно, что именины коменданта, отмечаемые в марте 1918 г., приняли размах всенародного торжества. В Варшаве был образован даже специальный «Комитет 19 марта», который занимался подготовкой праздника и обратился ко всем жителям Польши с призывом принять в этой акции самое деятельное участие. "Пилсудчики" объявили о создании Фонда имени Пилсудского, а сам комендант получил в этот день множество поздравлений из всех трёх частей Польши.
В совершенно ином положении оказались легионеры - главные участники июльских событий. Их поступок не только не был воспринят как акт "благородного самопожертвования", но и вызвал в польском обществе совсем не однозначную реакцию.
По словам одного из легионеров, подпоручика Первой бригады Анджея Халациньского, "В Южном Тироле, забытые или изгнанные, осужденные собственным обществом, непонятые с самого начала и покинутые в конце, с чувством пустоты и горечи, мы поднимали флаг независимости, флаг борьбы". Таким образом, легионеры фактически противопоставили себя всему польскому обществу. В глазах поляков их поступок выглядел далеко не патриотичным, а сами они вовсе не были национальными героями. Разрушение собственной армии в тот момент, когда она только начинала формироваться, вызывало у современников только осуждение.
"Кризис присяги" привёл также и к масштабным политическим изменениям в Польше. В августе 1917 г. Временный Государственный Совет в полном составе подал в отставку. Новым высшим органом страны стал сформированный спустя месяц Регентский Совет, который состоял всего из трёх человек: варшавского архиепископа Александра Каковского, мэра Варшавы Здислава Любомирского и графа Юзефа Островского. Эти политики принадлежали к лагерю консерваторов и в отличие от "пилсудчиков", выступали за союз с немцами в надежде на постепенное повышение статуса Польского Королевства. Многие из них ещё в 1914 г. заявляли о своей лояльности по отношению к России и не относились к числу явных германофилов. Им во многом удалось то, чего не смог добиться Пилсудский - Польша получила собственную конституцию (Акт 12 сентября 1917 г.), а позднее и национальное правительство (декабрь 1917 г.). Среди лидеров консерваторов следует особо отметить графа Юзефа Островского, основателя "Партии реальной политики" (в 1906-1908 гг. - член российского Государственного Совета) и будущего премьера Польши, известного историка Яна Кухажевского. Созданные ими государственные структуры были заметным шагом вперёд в деле возрождения польской государственности и облегчили становление II Речи Посполитой осенью 1918 г.
К сожалению, их роль в событиях 1917-1918 гг. была позднее незаслуженно забыта, а сами они после ноября 1918 г. оказались не у дел благодаря своему сотрудничеству с оккупационными властями.
Таким образом, реальное содержание событий лета 1917 г в Польше значительно отличалось от его последующих оценок. Трудно утверждать, что Пилсудский сделал тогда окончательный выбор в пользу союза с Антантой. (Тем более, что место такого союзника было на тот момент уже занято - летом 1917 г. в Париже начал работу Польский национальный комитет во главе с лидером "эндеков" Романом Дмовским).
Сомнения вызывает и его способность более чем за год предвидеть исход Великой войны. Но, нельзя не признать, что в дальнейшей судьбе Пилсудского события "Кризиса присяги" 1917 г. сыграли решающее значение. По мнению Д. и Т. Наленч, "В политическом смысле такая развязка была для него огромным благодеянием. Арест немцами делал безосновательными обвинения в сотрудничестве с центральными государствами. Также и в глазах польской общественности он из союзника Австрии и Германии превратился в жертву их преследований. Становился даже символом борьбы с оккупантами. Тем более, что оставшиеся на свободе его сторонники делали всё возможное для распространения такого мнения. Чем дольше его не было, тем больше людей с нетерпением ожидали его возвращения."
Ещё более точную и емкую характеристику Пилсудского оставил его основной конкурент - Ганс фон Базелер: "Этот не лишенный способностей человек, лично, видимо, деловой, но строптивый и наверняка очень далекий от настоящих военных знаний, дилетант и демагог, оказывает просто гипнотическое воздействие на близкие ему круги и выросшие из них организации и как создатель легионов уважаем и почитаем ими как национальный святой."
Позднее, во II Речи Посполитой, "легенда" Пилсудского получила окончательное оформление. Тогда же, при личном участии самого маршала был сформирован целый культ польских легионеров, а о событиях июля 1917 г. начали говорить как о подвиге. "Кризис присяги" стал рассматриваться как поворотный момент в развитии "польского дела", важный шаг на пути к обретению страной независимости. Особо подчеркивалось "самопожертвование" Пилсудского и его соратников, их демонстративный разрыв с оккупантами, который помог разбудить в польском обществе национальное самосознание. Подобная трактовка событий была широко распространена в 1920-30 годы и стала частью официальной версии польской истории. Она же способствовала утверждению культа личности самого маршала. Как показывают заявления современных польских политиков и историков, такой взгляд сохраняет свою популярность и сегодня.
Возможно, 2017 год, объявленный в Польше годом Юзефа Пилсудского (к 150-летию со дня его рождения), приведёт к появлению новых научных работ, которые позволят более объективно оценить роль польского лидера в далёких событиях Первой мировой войны.
Литература:
1. Biskupski, Mieczysław B. Independence Day: Myth, Symbol, and the Creation of Modern Poland, Oxford University Press, 2012.
2. Jarosiński, Mariusz. Rada Regencyjna. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://dzieje.pl/aktualnosci/rada-regencyjna
3. Józef Piłsudski w Magdeburgu, czyli więzień stanu nr 1 [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://dzieje.pl/artykuly-historyczne/jozef-pilsudski-w-magdeburgu-czyli-wiezien-stanu-nr-1
4. Карнаухов В. Д. Польша. Чужая война. [Электронный ресурс] режим доступа: https://zapadrus.su/slavm/ispubsm/1527-polsha-chuzhaya-vojna.html
5. Kryzys przysięgowy [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://dzieje.pl/aktualnosci/kryzys-przysiegowy
6. Książę Zdzisław Lubomirski o rozmowie z Józefem Piłsudskim przeprowadzonej po 5 listopada 1916 r. [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://dzieje.pl/aktualnosci/ksiaze-zdzislaw-lubomirski-o-rozmowie-z-jozefem-pilsudskim-przeprowadzonej-po-5
7. Książę Zdzisław Lubomirski o powrocie Józefa Piłsudskiego z Magdeburga i przekazaniu mu władzy przez Radę Regencyjną [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://dzieje.pl/aktualnosci/ksiaze-zdzislaw-lubomirski-o-powrocie-jozefa-pilsudskiego-z-magdeburga-i-przekazaniu-mu-
8. Kusiak, Paweł. Legenda i kult J. Piłsudskiego. Jak w Polsce doby integracji europejskiej interpretować postać Marszałka? //Colloquium Wydziału Nauk Humanistycznych i Społecznych AMW. Rochnik II/2010. S. 241–258.
9. Leslie, R. F. The History of Poland since 1863. University of Cambridge, 1983.
10. Матвеев Г. Ф. Пилсудский. — М. : Молодая гвардия, 2008.
11. Матвеев, Г. Ф. Февральская революция и польский вопрос [February Revolution and Polish Question] // Революционная Россия 1917 года и польский вопрос: новые источники, новые взгляды. Москва: Институт славяноведения РАН, 2009. С. 85–92.
12. Матвеев Г. Ф. Из истории вопроса о праве наций на самоопределение в годы Великой войны //Studia Slavica et Balcanica Petropolitana// 2014, № 1. С. 171-192.
13. Наленч Т., Наленч Д. Юзеф Пилсудский - легенды и факты. М.: Политиздат, 1990.
14. Польша в XX веке. Очерки политической истории / Ответственный редактор А.Ф. Носкова. — М.: Издательство «Индрик», 2012. — 952 с.
15. Prezydent Duda: "Wolności Polakom nikt nie podarował" [Электронныйресурс] - Режим доступа: http://wpolityce.pl/m/historia/
305407-prezydent-duda-wolnosci-polakom-nikt-nie-podarowal-upomnielismy-sie-o-nia-zbrojnie
16. Roshwald, Aviel. European Culture in the Great War. University of Cambridge. 2002.
17. Rzewuski, Paweł. Komu służyła Rada Regencyjna? [Электронный ресурс] - Режим доступа: https://histmag.org/Komu-sluzyla-Rada-Regencyjna-8517
18. Stachura, Peter D. Poland, 1918–1945. An Interpretive and Documentary History of the Second Republic. London and New York, 2004.