Институт мировых посредников – специально созданное правительственное учреждение для проведения в жизнь аграрной реформы 1861 г. Согласно имущественному и образовательному цензу, мировым посредником мог стать, в большинстве случаев, только дворянин-землевладелец. Специфика белорусских губерний привела к тому, что большинство мировых посредников состояло из местного дворянства – польской шляхты, существовавшей на этих землях со времён Речи Посполитой. Один из предводителей восстания, Сигизмунд Сераковский, писал по этому поводу следующее. «Что такое Западный край? Высший и средний класс в нем представляют поляки или, говоря точнее, литовцы и русины, принявшие добровольно польский язык, польские стремления, одним словом, польскую цивилизацию. Все, что думает об общественных делах, все, что читает и пишет в Западном крае, — все это совершенно польское. И, хотя соотношение представителей высшего и среднего класса в крае, по мнению Сераковского, к остальным было 1 к 10, это было самое лучшее — даже все разбогатевшие крестьяне и ремесленники стремились полонизироваться. Вытравить польское влияние из края, считал польский революционер, невозможно, разве только …попытаться возбудить резню, jaquerie (Примечание: жакерию), …крестьян, вышедших из крепостной зависимости, поднять против высших и средних классов»[1].

Противоречия, приведшие посредников к участию в восстании, существовали ещё до 1863 года. Подъём повстанческого движения затронул и институт мировых посредников, которым представился выбор: попытаться восстановить Речь Посполитую или остаться на службе России. Известный исследователь проблем национализма Э. Геллнер писал следующее: «У элит региона, который обладает определенными культурными, экономическими и другими особенностями, есть несколько вариантов действий: либо вести борьбу за построение независимого государства, либо встроиться в уже сложившуюся государственную систему и работать в ней»[2]. Это заметно из отношений, которые проистекали между русскими и поляками (среди тех категорий населения, которые составляли социальную верхушку региона). В свидетельствах утверждается о презрительном, горделиво-заносчивом отношении шляхты как к местным крестьянам-белорусам, так и к великороссам – местные мировые посредники в большинстве были охвачены точно такой же групповой «фанаберией». Особенно это проявлялось в столкновениях между фанатичной частью посредников и той частью местных посредников, которые не желали связываться с назревающим восстанием. Так, к примеру, когда в могилёвском дворянском собрании, куда входили и посредники, во время восстания дворяне задумали составить прошение об отделении их губернии к Польше и повели жаркие споры об этом, в их числе нашлись двое, которые пробовали, несмотря на свистки и крики, отговорить остальных от этого шага. Они доказывали, что этим адресом и всем своим поведением за последнее время дворянство губит родной край, губят самих себя, потому что эти действия неминуемо вызовут крупные мероприятия правительства, которые губительно отзовутся на самих же дворянах и их интересах. Но обезумевшие паны и слушать ничего не хотели, поощряемые бездействием в то время местных властей и просто выгнали с бранью двух смельчаков, грозясь поколотить, пристрелить, облить купоросным маслом[3].

Как видно – подавляющая часть местной верхушки, в том числе и мировые посредники, предпочла вести борьбу за восстановление Польши.

Должность мирового посредника была удобной для конспиративной деятельности и организации восстания. В начале 1863 г. поддержка посредниками повстанческого движения стала очевидной[4].

Участие мировых посредников в восстании было либо прямым, либо косвенным. Прямое участие заключалось в участии в боевых действиях. Косвенное участие проявлялось в снабжении повстанцев необходимыми средствами, а также уклонении от сотрудничества с властями, молчаливом согласии и немой, но одобряющей поддержкой восстания.

Примером участия посредников в восстании являются случай одного из посредников Чаусовского уезда Пиотровского, который агитировал местного помещика Матушевича принять участие в мятеже, утверждая, что у него есть склад разного оружия, что у Чаусовского предводителя дворянства Цехановского скрыт склад пуль, что дворяне Чаусовского уезда … помогают разными способами инсургентам»[5].

Русский мировой посредник И. Н. Захарьин вспоминает о том, что в 1864 году прибыл в участок, который до него занимал «некто помещик Поздняк, сосланный в 1863 году в Сибирь за открытое и вооружённое участие в восстании»[6]. Как выяснилось из архивных документов, Винцент Поздняк, отставной мировой посредник, будучи пехотным капитаном в отставке, в возрасте 37 лет был взят в плен 27 апреля 1863 года как глава повстанческого отряда[7].

Мировой посредник Хлопицкий, на участок которого был назначен В.П. Березин, также «каким-то небольшим тайным у них (у повстанцев) был, пока не сослали его». Даже после замещения Хлопицкого новым посредником Голыневским, крестьяне сообщали, что тот требовал от них лояльности к повстанцам и покорности в случае чего[8].

Мировые посредники и помещики активно сотрудничали и на фронтах информационной войны. Так русский мировой посредник И. Н. Захарьин упоминает связанного с уже упоминавшимся посредником-повстанцем Поздняком некоего помещика Шенявского, который, будучи связанным с повстанцами, был провокатором и распространял дезинформацию среди местного населения. Проживая в Могилёве и ничего не делая, он, обыкновенно, фланировал с утра, по лавкам, магазинам и по своим знакомым и сообщал им самые невероятные слухи, имеющие политический характер, выдаваемые им как бы за свершившиеся уже факты. То, например, он уверял всех, под честным словом, что генерал-губернатор Муравьёв уже отравлен в Вильно, но что это умышленно лишь скрывают; на другой день он обегал весь город и сообщал о переходе трёх французских корпусов через русскую границу и о поголовном, вследствие этого, восстании шляхты в царстве Польском; затем он, добыв где-то карту с новыми границами Польши «от моря до моря», преспокойно раскладывал эту карту в каком-нибудь бойком и людном магазине и объяснял публике границы «Могилёвского воевудства», – сообщая при этом, к слову, что он, Шенявский, в качестве будущего начальника такого-то повята (уезда), будет иметь свою резиденцию в том-то вот городе…Враньё это шло с каждым днём так, что, наконец, даже терпение доброго Беклемишева (губернатора Могилёвской губернии) лопнуло, и он, снесясь с Муравьёвым, распорядился выслать этого болтуна из Могилёва в Тобольск[9].

Важно подчеркнуть, что сослали провокатора за «политическое хвастовство» – именно так была названа его деятельность, поскольку термины «дезинформация» и «провокационная деятельность», очевидно, ещё не были известны в Уложении о наказаниях.

Несмотря на приведённые факты участия посредников в мятеже, важно подчеркнуть – только 3 мировых посредника из белорусских губерний были привлечены к ответственности; один – из Гродненской, один – из Могилёвской и один из Витебской губернии[10], при том что, в среднем, на губернию приходилось около 30 – 35 мировых посредников.  Однако таковые скромные данные нельзя считать показателем незначительного участия мировых посредников в восстании – немало мировых посредников находилось под следствием.

Один из таковых показательных примеров – случай бывшего мирового посредника Сокольского уезда Владислава Терпиловского. 17 сентября 1863 г. дворянин-повстанец Сокольского уезда Станислав Янушкевич, сдавшийся властям с повинной, показал, что местными помещиками и ксендзами, среди которых был и посредник Терпиловский, занимались доставкой провизии к повстанцам. Для доставки продовольствия использовалась лошадь посредника[11]. Уместно добавить, что ранее, в 1848 г. (во время революций в Западноевропейских странах) Терпиловский был схвачен при попытке нелегально перейти границу Царства Польского, за что был осуждён на 3 рубля штрафа.

Вскоре последовал ряд новых свидетельств против посредника – по показанию одного из крестьян стало известно, что зимою 1862 – 1863 гг. тогда ещё действующий посредник Терпиловский выговаривал его за то, что последний «собирает возмутительные прокламации их русскому начальству и не хочет держать сторону поляков», после чего велел выпороть крестьянина и пригрозил, что ежели он не исправится, то будет наказан вдвое строже, а когда и это не поможет, то будет повешен, а его имущество сожгут. Ещё один крестьянин 11 ноября 1863 г. дал показания, что однажды, после Рождества, зимой 1862 – 1863 гг., помещику доставили большую партию штанов, что немало удивило крестьян (мол – зачем пану столько). Той же зимой на барщине посредник несколько раз говорил крестьянам: «Собирайтесь с силами, ваша сила, а наш будет разум». К чему говорил это посредник – никто не понял и объяснения никто не спрашивал.

Расследование показало – местный портной действительно выполнял заказ посредника, но не на 6 пар штанов, а на 12 пар подштанников. Допрос посредника показал, что тот действительно заказывал 5 или 6 пар штанов для себя. На вопрос за что порол крестьянина, бывший посредник ответил – не за прокламации для русского начальства, а за неповиновение ему как посреднику. Про поддержку поляков и польскую власть посредник якобы ничего не говорил. Что же до слов о «помещичьем уме да крестьянской силе», бывший посредник отпирался – говорил о том, чтобы селяне поменьше пили водку, так как они много пропивают – завели бы нормальное хозяйство и жили бы хорошо при панском уме и крестьянской силе[12].

При допросе выявилась важная улика – обнаружился документ революционного польского правительства – квитанция революционного комиссара Сокольского уезда о количестве продовольствия, поставленного мятежникам. Сверка показала, что почерк подписи в квитанции и почерк Терпиловского сходны. Но Терпиловский не признал почерк и объявил это подражанием его подписи.

На вопрос, почему на его лошади доставляли повстанцам провизию, а также как быть с информацией о его роли в поставках, бывший посредник ответил, что никакую провизию никому не поставлял, а лошадь принадлежала его письмоводителю[13], которого, судя о всему, обнаружить не удалось. По имеющимся источникам бывший посредник Терпиловский избежал какого-либо наказания.

При анализе данного дела можно заключить – в тогдашней обстановке мировой посредник имел все шансы на наказание, о чём говорят приведённые факты: показания свидетелей, квитанция революционной ячейки с подписью, идентичной подписи посредника, заказанные 12 пар подштанников, интересный нюанс с лошадью письмоводителя, которого, очевидно, так и не удалось обнаружить. К этому следует добавить факт неблагонадёжности помещика, предпринимавшего попытку незаконного пересечения границы во время Европейской «Весны народов» 1848 г. Учитывая такой фактор, как военное положение в Северо-Западном крае, трудно представить, чтобы бывший посредник с таким «послужным списком» не оказался бы в заключении.

Объяснением данному факту могут быть ошибки следствия. И они действительно обнаружились: посреднику не предъявили требования предоставить комплекты подштанников, заказанных якобы для себя – к тому же портной указывал на 12 пар подштанников, помещик занизил цифру до 5 – 6 пар – данное несовпадение уже настраивает на размышления, а возможное отсутствие подштанников могло бы указывать на его реальную связь с повстанцами. При расследовании не использованы материалы допроса других лиц, которые, как и Терпиловский, поставляли продовольствие мятежникам. Действенным средством для устранения недоразумений было бы проведение нескольких очных ставок между посредником, свидетелями и подозреваемыми.

Данные моменты доказывают – следственные комиссии допускали ошибки следствия, либо банальное разгильдяйство. Реальные участники и пособники мятежа могли остаться на свободе.

Сам М. Н. Муравьёв, в отчёте на имя императора, докладывал, что мировые посредники «были одновременно отрешены в мае 1863 года от должностей»[14]. За всеми бывшими посредниками было установлено наблюдение. На их место были присланы отличившиеся мировые посредники и способные чиновники из великорусских губерний, не имевшие здесь родственных связей, имевшие хорошее материальное обеспечение.

Примечателен следующий факт – мировые посредники нового призыва, присланные из великорусских губерний, так отзывались о своих предшественниках: «это были местные уроженцы-белоруссы, как они стали называть себя после усмирённого восстания. В сущности же это были истые поляки, рождённые от смешанных браков, носившие польские фамилии, молившиеся в костёлах и вспоминавшие о православии лишь случайно – то есть, тогда, когда это делалось выгодным…они продолжали служить, вредя русскому делу, мстя, где только можно, крестьянам – за их участие в подавлении мятежа, и нам – за наш незваный «наезд» на службу»[15].

Подводя итог, можно говорить об участии большинства мировых посредников белорусских губерний в Польском восстании 1863 – 1864 гг. Участие мировых посредников было прямым (участие в боевых действиях) либо косвенным (снабжение мятежников, пропаганда идей мятежа, уклонении от сотрудничества с властями). Часть посредников, принявших участие в восстании, была привлечена к ответственности, однако ряд участников восстания смогли избежать наказания в силу недостатка улик либо плохого ведения следствия. После подавления восстания власти империи пошли на полную замену кадров института мировых посредников в белорусских губерниях, назначив на эти должности преуспевших ранее посредников из великорусских губерний.

 Середа Артём Сергеевич, магистр исторических наук,
аспирант РИВШ (Республиканский Институт Высшей Школы (Беларусь))

Список источников и литературы.

1) Алфавитный список политических преступников, имущества коих подлежат конфискации в казну (по 1 октября 1864 года) // Национальный исторический архив Беларуси в г. Гродно (НИАБ в г. Гродно). – Ф.3 – Оп.1 – Д.6.

2) Березин, В. П. Восемь лет в Северо-западном крае. Воспоминания бывшего мирового посредника / В. П. Березин // Русский вестник. – 1896. – Т.242. – №№1, 3, 4, 7, 11.

3) Bceпoддaннейший отчет графа М. Н. Муравьева по управлению Северо-Западным краем // Западная Русь [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://zapadrus.su/bibli/arhbib/960-bcepoddannejshij-otchet-grafa-m-n-muraveva-po-upravleniyu-severo-zapadnym-kraem.html. – Дата доступа: 12.07.2015.

4) Геллнер, Э. Нации и национализм / Э. Геллнер; [пер. с англ.: Т.В.Бердниковой, М.К. Тюнькиной; ред. и послесл. И.И. Крупника]. – М.: Прогресс, 1991. – 320 с.

5) Жытко, А.П. Палітыка самадзяржаўя ў адносінах да інстытута павятовых прадвадзіцеляў дваранства на беларускіх землях (1861–1917 гг.) // А.П. Жытко, С.А. Талмачова // Беларускі гістарычны часопіс – 2013 – № 4. – С. 4–13.

6) Захарьин, И. Н. Воспоминания о службе в Белоруссии 1864 – 1870гг. / И. Н. Захарьин // Исторический вестник. – 1884. – Т.15 – №3; Т.16. – №4.

7) Материалы Сокольской следственной комиссии по политическим делам о бывшем мировом посреднике Сокольского уезда Владиславе Терпиловском // Национальный исторический архив Беларуси в г. Гродно (НИАБ в г. Гродно). – Ф. 3. – Оп. 1. – Д. 8

8) НИАБ – Фонд 3257 – Оп. 1 – Д. 6. По отношению Временного Военного начальника Губернии о распределении лиц, участвовавших в мятеже на каторги.

9) НИАБ – Фонд 3257 – Оп. 1 – Д. 13. По показанию помещика Матушевича, данному 7 мая в Могилёвском полицейском управлении… (12 – 15 мая 1863г.).

10) Русский сборник / редколл. О. Р. Айрапетов [и др.]. – М., 2013. – Т. XV: Польское восстание 1863 г. – 536 с.