Красноармейская колонна в Западной Белоруссии. 1939 г.
Материалы устной истории вносят значительные коррективы в воссоздание картины прошлого. Воспоминания обычных людей, которые не являлись инициаторами и активными участниками преобразований, происходивших в западных областях Белоруссии после начала Второй мировой войны, а были втянуты в водоворот истории, позволяют в первую очередь осветить не фактологическую сторону событий, а проникнуть в мир индивидуальных и коллективных восприятий, оценок и суждений, что помогает лучше понять изучаемый период истории.
В исследовании использованы воспоминания, которые представляют различные взгляды на установление советской власти и советизацию западных областей Белоруссии в 1939-1941 гг. Данные источники можно сгруппировать, учитывая позицию респондентов, их просоветскую или антисоветскую настроенность. В собранных материалах устной истории запечатлены наиболее яркие события, врезавшиеся в память респондентов, многие из которых были в то время подростками. Респонденты очень разные, у некоторых пара классов образования, есть со средним специальным и высшим, есть люди, всю жизнь проработавшие в колхозе, а есть учителя, шоферы, рабочие, завхозы, бригадиры и пр., даже один протоиерей. Многие респонденты живут в тех же деревнях и городах, где жили в 1939-1941 гг. Не берусь пока выявить какие-то связи между социальным положением, образование и пр. характеристиками респондентов и их оценками событий 1939-1941 гг., поэтому и не останавливалась на этом вопросе.
Воспоминания о вступлении частей Красной армии на территорию западных областей Белоруссии передают интересные детали, эмоционально окрашены и содержат оценочные суждения. Большинство респондентов отмечают, что прихода частей Красной армии ожидали с нетерпением. События сентября 1939 г. - нападение Германии на Польшу, отступление польских войск, перспективы оказаться в зоне военных действий и под немецкой оккупацией - вызывали у населения Западной Белоруссии страх, поэтому Красную армию многие белорусы встречали с искренней радостью, возлагая на советскую власть большие надежды и ожидая перемен к лучшему. Старшее поколение отчасти идеализировало всех русских (разницы между понятиями «русские» и «советские» для жителей Западной Белоруссии практически не было), исходя из собственного опыта: в годы первой мировой войны многие белорусы-беженцы оказались на российской территории и с благодарностью говорили об оказанной в те годы помощи. Это отношение к «русским» отчасти восприняли представители младших поколений. Как вспоминают респонденты, обычными атрибутами встречи Красной армии были хлеб-соль, цветы и так называемые «брамы» - специально возведенные символические арки, украшенные приветственными лозунгами.
Часть респондентов вспоминает о красноармейцах с симпатией, давая им положительные характеристики. Люди понимали, что вступление Красной армии на территорию Западной Белоруссии - это приговор польской власти на «кресахвсходних». Белорусы чувствовали себя в польском государстве людьми второго сорта, многие болезненно воспринимали привилегии поляков и ущемление своих прав. Часть респондентов характеризует поляков как заносчивых, высокомерных, настроенных по отношению к другим этническим группам враждебно:
«Для панов мы были люди второго сорта, они считали нас глупыми, поэтому общались с нами мало. Особенно предвзято относились к нам паничи. Они были всегда высокомерны и одним своим видом показывали свое превосходство над нами»1.
«Поляки были в принципе такие же люди, как и мы, только относились к нам с большим высокомерием. Поляки считали себя «завоевателями», а белорусов, естественно, покоренными. Поведение тогдашнего поляка можно сравнить с нынешними «новыми русскими», т.е. они - самые лучшие, у них есть все и им все можно, а с простыми людьми можно не считаться, называли нас «быдлом»2.
«Поляки были очень гордые, ставили себя выше остальных»3.
«Образ поляка в глазах белорусского населения, конечно, был. негативным. Характерны такие черты, как высокомерие, пренебрежение к белорусскому населению, гордость. Называли белорусов «хамами», в редких случаях, когда угодишь поляку, то «пане господажу». Привилегиями поляки пользовались. В Бресте на хорошую работу нельзя было устроиться, все должности занимали поляки»4.
1. Ильченко А. Ф., д. Клещи Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 1998 г.
2. Крачак Е. Д., д. Городище Каменецкого р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2001 г.
3. Сурма Е. Н., д. Колдычево Барановичского р-на Брестской области, запись воспоминаний 2006 г.
4. Пакисмок Н. Р., д. Прилуки Брестского р-на, запись воспоминаний 2003 г.
«При. поляках лучше было жить полякам. Они оккупировали всю Белоруссию, ну, а мы считались их рабами»1.
«Поляков было очень много... Они получали престижную работу, могли поступать в более престижный учебные заведения. Поляки к людям своей национальности относились гораздо лучше. Хуже всего относились к белорусам. К евреям лучше, так как они были богаче. Поляки считали себя более культурной нацией, себя они называли «Панове». А белорусов презрительно - «мужики», «голодранцы», «быдло»2.
«Белорусы были загнаны, как мыши в норы... Кацапами нас называли. Поляки гнать коров не пускали около своих домов. А дорога была, нужно было гнать в Чертово, все называли так болото. И не давали, останавливали, выходили и хоть куда хочешь, хоть на самолет коров сажай. Они с белорусами никаких дел не имели. Они если бы могли, то придушили этих белорусов. Купили землю и сидели на своей земле. Зачем им кто»3.
1.Пашкевич Н. Д., д. Рубель Столинского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
2.Коваль Е. С., г. Брест, запись воспоминаний 2005 г.
3. Ставбунйк Н. В., д. Теглевичи Зельвенского р-на Гродненской обл., запись воспоминаний 2006 г.
Для обиженных польской властью вступление Красной армии ассоциировалось с началом новой жизни, с надеждами на скорое восстановление национальных прав и установление социальной справедливости. В воспоминаниях просоветски настроенных респондентов отражено то праздничное настроение, которое охватило жителей западных областей Белоруссии во время встречи частей Красной армии. Расположение местных жителей вызывало то, что красноармейцы с сочувствием относились к белорусам, которые долго находились под властью Польши. Кроме того, советские солдаты и командиры, в отличие от польских, вступали в разговоры, вели себя демократично, что было необычно для местных жителей, привыкших к соблюдению субординации в общении с военными и представителями властей:
«Встреча Красной армии проходила с массовой торжественностью. Все мы - встречающие - считали обязательным приколоть красный платочек на костюм. Русский язык, русские манеры - пришли свои люди... Мы встречали танковые подразделения. Осматривали мощь машин, поскольку таких громадин мы никогда не видели. Командиры и солдаты были весьма общительны и разговорчивы»1.
«Советские офицеры и солдаты ходили к нам в гости. Были многие очень доброжелательны, вежливо обращались. Наша семья со многими подружилась... Вообще советские солдаты и офицеры рассказывали о том, что в СССР все очень хорошо, богатая жизнь, люди довольны всем»2.
«В сентябре 1939 г. пришла Красная армия. В начале деревни построили арку. На арке - плакаты, приветствовавшие Красную армию. На встречу воинов вышла вся деревня. Люди шли с цветами, флагами, плакатами. Встречали воинов хлебом-солью. Перед армией выступал оратор (житель нашей деревни). Мы, подростки, тоже пришли встречать Красную армию... Советские солдаты, командиры и политработники культурно, доброжелательно и с пониманием относились к населению. Рассказывали о свободной жизни в СССР, о колхозном строе; сочувствовали местным жителям... Советские бойцы вели себя достойно»3.
«В городе армию встретили с радостью. Солдат называли освободителями. Мы тоже принимали участие в этой встрече, потому что один мой брат был связан с коммунистами. Красную армию встречали с цветами, с хлебом и солью. Называли родными. Приглашали в дом, наливали в кружки молоко... На улицах были пляски, девушки танцевали с солдатами»4.
«Ночью, мы девушки, вышивали флаги и лозунги. Вдоль всех дорог и улиц, где проходили части Красной армии, выстраивался народ с флагами и лозунгами, хлебом, фруктами и цветами, со слезами радости на глазах. На площадях городов, улицах деревень проходили митинги, собрания, слова благодарности и признательности звучали повсюду. Все военные были в форме. Они рассказывали о своей жизни. Военные очень хорошо относились к людям. Мы все ждали лучшей жизни»5.
1.Парфенюк Е. С., г. Брест, запись воспоминаний 2003 г.
2.Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
3.Хомич Г. А., д. Чемери-2 Каменецкого р-на, запись воспоминаний 2003 г.
4. Коваль Е. С., г. Брест, запись воспоминаний 2005 г.
5. Котловская Е. С., д. Шени Пружанского р-на Брестской обл., г. Пружаны, запись воспоминаний 2004 г.
Наши респонденты редко рассказывают о различных происшествиях, связанных со вступлением частей Красной армии на территорию Западной Белоруссии - перестрелках, грабежах, убийствах. Но если и упоминают о некоторых случаях, то подчеркивают, что в насильственных действиях участвовали не красноармейцы, поскольку в Красной армии была жесткая дисциплина, а местные жители, которыми двигали различные мотивы (идейные соображения, бытовая месть, жажда наживы).
Многие респонденты отмечают, что внешний вид красноармейцев вызвал разочарование и недоумение: Красная армия не соответствовала представлениям жителей Западной Белоруссии об армии могучего и, главное, богатого государства. Некоторые респонденты не скрывают иронии и презрительного отношения, описывая особенности обмундирования и вооружение советских солдат. Поношенные гимнастерки, обмотки на ногах, старые винтовки, изможденный вид красноармейцев, их удивление зажиточности местных крестьян - все это порождало сомнения в процветании Советского Союза:
«Встречали [Красную армию] с цветами, с радостью. Вспомнить можно только хорошее. Одиннадцать солдат у нас дома ночевали. У нас пару мешков муки высшего сорта, картошки хватало, сало было, так что на стол было что поставить. Они даже удивились и спросили: «Хозяин, а что завтра ты будешь кушать?». Вели себя мирно»1.
«Пришли русские неожиданно. Их никто не ждал. Сказали, что надо солдат встречать с цветами. Я схватила астры и побежала. Солдаты были страшные, грязные, в обмотках. Не армия, а старцы. Оружие у них было со штыками. Измученные»2.
«От советских солдат пахло рыбой, они были грязные, худые и голодные. Встречались очень озлобленные, но вели себя спокойно. А советские офицеры были чисто и аккуратно одеты, вежливые и доброжелательные... С приходом Советов поняли, что это «голота»3.
«Отец говорил, помню, так: «Освободители пришли в хэбэ костюмах, когда я при царской России носил шелковую форму!». В то время среди людей ходил стих: «Как был царь Николашка / Были штаны. и рубашка / Как пришел Совет / Увидела дупа свет». Люди поняли, что особого добра в ней, в этой власти, нет. И рассчитывали только сами на себя»4.
«Армия была очень бедной. Солдаты, просили у местных хлеб, картошку и другое. У них даже не было обуви. На ногах у солдат были обмотки и портянки. В сапогах можно было встретить только командиров. Одета армия была в рубашку-гимнастерку и шинель. Мне очень хорошо запомнились машины Красной армии, так как они работали на дровах. Для нас подростков было не понятно: как это такая печка может ехать? Из оружия у солдат была винтовка со штыком»5.
«Молодежь всей деревни собирала красные платки, покрывала -шили флаги. Это было осенью, нарвали яблок, цветов и пошли на дорогу к д. Остромичи. Молодежь была хорошо одета, даже самый бедный имел хромовые сапоги. Один хлопец взял у сбежавшего пана поляка три лошади - чтобы подарить их Красной армии. Когда мы увидели худых, оборванных, грязных солдатиков, в рваных шинелях, с обмотанными тряпками ботинками, лошадей, хромых и худющих, настроение упало сразу. Командир, забиравший лошадей у деревенского хлопца, сказал: «А что это ты - кулак, даришь нам таких лошадей? Тебя надо к белым медведям». Домой все возвращались в ужасе. Никто не хотел уже жить при Советской власти, хотели назад, к Польше»6.
1. Лукьянюк В. В. Брестская область, Кобринский район, д. Еремичи, запись воспоминаний 2007 г.
2. Мороз Е. И., м. Давид-Городок Столинского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2007 г.
3. Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
4. Коробейко П. Д., д. Дубрава Брестского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
5. Мишевич С. И., д. Липово Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоми-наний 2006 г.
6. Левонюк М. У., д. Стрии Кобринского р-на Брестской обл.. запись воспомина-ний 2001 г.
Престиж Красной армии в глазах западнобелорусского общества был в значительной степени подорван - красноармейцы в сравнении с польскими и немецкими военнослужащими явно проигрывали. Настораживали внешний вид и подозрительность красноармейцев, видящих в материальном достатке местных жителей признаки принадлежности к кулакам. Даже те жители западных областей, которые были доброжелательно настроены по отношению к перспективам установления советской власти, были озадачены контрастом между заочными представлениями о могучей и непобедимой Красной армии и реальным знакомством с красноармейцами.
«Заранее все знали, что придет Красная армия, так как слушали радио. Все очень готовились. В тот день, когда они должны были приехать, сделали брамы из елки... Эти брамы поставили на въездах в село. Все думали, что будут ехать много танков. Хлопцы наши оделись в костюмы и на велосипедах поехали на дорогу. Девчата тоже принарядились, нарвали букетов. Советы приехали на трех танках. В село они не заезжали. Стали на выпасе. Из этих танков вышли солдаты, которые и на солдат не были похожи. Одеты они были очень слабенько, у одного даже ботинок на ногах не было. Польские солдаты были красивые, одеты толком, а эти и на армию не похожи. Старые люди сразу сказали, что это не солдаты, а абы что, и разошлись. А они сразу, как вылезли [из танков] стали говорить про Союз, спрашивать, как тут живется, не ущемляли ли поляки... Походили они вокруг своих танков, а потом, показывая на хлопцев с велосипедами, спросили: «А это что, кулацкие сынки?» Им сказали, что нет, что это простые хлопцы и велосипеды тут не роскошь. Они посмотрели-посмотрели и поехали»1.
«Польские жолнеры были всегда аккуратно одеты, во всем новом, а красные были какие-то потрепанные, расхлябанные...»2.
«Когда узнали, что эта территория отдана СССР, то поехали встречать Красную армию, не потому что считали их освободителями, а из любопытства. Что это за новая власть? Поехали на Буль-ново на мост, там увидели новую власть. Конечно, по сравнению с польской армией, это было земля и небо. Одежда красноармейцев была такая плохая! Пуговицы деревянные, грязные сами, на конях не уздечка, а веревки. Конечно, от такой власти ничего хорошего ждать нечего было»3.
«Сначала встретили, то есть увидели немцев. Они с ходу заняли даже больше территории, чем было положено. Переправились через Буг и начали движение на юго-восток. Но потом вернулись. Немцев встречали с интересом: окружали танки, любовались формой, техникой. Немцы были хорошо откормлены, подтянуты, с выправкой, превосходно одеты. Детям кидали пачки конфет. Все кричали: «Русиш - гуд, польска - капут!». А Красную армию встречали уже с цветами, с музыкой. Был настоящий праздник в Бресте. Были все рады, все улыбались. Ведь пришли свои люди, свой язык,. Никто тебя не обзывает. Хорошие люди. Очень разговорчивые. Веселые. Одежда русская, то есть советская армия была, конечно, не так как немецкая, были солдаты очень тощие, худые, изможденные. И когда я увидел девушку, жену, может, командира, одетую в юбку из мешковины, понял, что там, на Востоке, дела плохи»4.
1 Семенюк (Макарук) О. Ф., д. Тевли Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2004 г. (перевод с белорусского языка).
2 Бусень В. А., д. Староволя Пружанского р-на Брестской обл., запись воспоми-наний 2001 г.
3 Гурин Р. П., д. Антоново Малоритского р-на Брестской обл., запись воспомина-ний 2005 г.
4 Пакисмок Н. Р., д. Прилуки Брестского р-на, запись воспоминаний 2003 г.
В некоторых воспоминаниях респондентов сообщается, что иногда красноармейцы в шутливой форме, иносказательно или отрыто предупреждали местных жителей о тех переменах, которые ожидают западные области Белоруссии после установления советской власти. Население Западной Белоруссии имело смутные представления о жизни в Советском Союзе. Главными источниками информации были не вполне достоверные сведения официальной польской печати и радио, а также пропагандистские материалы, распространявшиеся Коммунистической партией Западной Белоруссии (КПЗБ), но большинство жителей «кресов всходних» не были знакомы даже с ними. Ходили неясные, противоречивые слухи о советских колхозах, эта тема вызывала наибольший интерес. С одной стороны, жизнь в Советской Союзе представлялась в настолько идеальном виде, что это походило на утопию:
«Слышно было только, что в России есть колхозы. Помню от отца еще: говорят, что земля там людская - сколько хочешь, столько и бери. Поэтому думали - скорее бы пришла Россия»1.
«Все думали, что этот Союз - это уже рай на земле, так как там все бесплатно и совсем ничего не надо делать... думали, что там не нужно работать и землю там дают бесплатно»2.
С другой стороны, жители Западной Белоруссии, плохо понимали, что такое обобществление и боялись потерять свою собственность. Поэтому все жадно ловили каждое слово красноармейцев, когда они рассказывали о советском строе, в первую очередь о колхозах:
«О приходе Красной армии услышали, когда она заняла станцию Дрогичин. Люди собрались и отправили туда самого представительного мужчину, чтобы он разузнал, что там происходит. Когда он туда приехал, то спросил у красноармейцев про колхозы, на что те ответили, чтобы он спросил у худой лошади, стоявшей у забора, и при этом громко смеялись. Схватившись за голову, он поехал в деревню рассказал людям этот эпизод. Народ заволновался».3
«Советские войска мы встретили радостно, хотя и с небольшой опаской (все знали о коллективизации). Но все-таки это были наши соотечественники. Одеты они были слабовато. Но страх наш и опасения усилилось после того, как некоторые солдаты рассказали о том, что после них сюда придут другие отряды и начнут отбирать землю и сгонять всех в колхозы. Они советовали распродавать землю... Постепенно мы начали распродаваться... Боялся народ, очень боялся, никому не хотелось расставаться со своим добром»4.
1. Пашкевич Н. Д., д. Рубель Столинского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
2. Семенюк (Макарук) О. Ф., д. Тевли Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2004 г. (перевод с белорусского языка).
3. Стаценя А. П. д. Всходы Дрогичинского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2001 г.
4. Бобрук Н. С., д. Шубичи Пружанского района Брестской области, запись воспоминаний 2004 г.
Когда респонденты говорят об отношении к красноармейцам и советской власти различных групп населения, чаще всего они отмечают, что негативная реакция наблюдалась у поляков. В отличие от белорусов, настроение которых можно охарактеризовать в довольно широком диапазоне - от праздничной эйфории до настороженных сомнений, поляки находились в подавленном состоянии и ожидали только одних перемен -к худшему. В воспоминаниях достаточно часто упоминается о бегстве поляков в оккупированную немцами Польшу.
Любопытно отметить, что в исследованиях польских историков по теме «советской агрессии 1939 г.» часто используются ссылки на реляции поляков, где подчеркивается особая активность еврейского населения в подготовке встреч Красной армии и агрессивных действиях против польских чиновников, служащих полиции, военных.1 В материалах устной истории, записанных в 1998-2008 гг. в западных областях Белоруссии, нет подтверждений тому, что евреи проявляли повышенную активность и участвовали в насильственных действиях против поляков.
1. См.: Szawlowski R. («Karol Liszewski») Wojna polsko-sowiecka 1939. Tlo polityczne, prawnomiedzynarodowe i psyhologiczne. Agresja sowiecka i polska obrona. Sowieckie zbrodnie wojenne i przeciw ludzkosci oraz zbrodnie ukrainskie. T. 1. T. 2. [Dokumenty]. Warszawa, 1997; Nowak J. R. Przemilczane zbrodnie. Żydzi i polacy na kresach w latach 1939 –1941. Warszawa, 1999 и др.
В изучаемых воспоминаниях затрагивается тема проведения избирательных кампаний и выборов депутатов в Верховный Совет БССР и местные советы. Для части респондентов выборы ассоциируются с праздником, запомнились тем, что в этот день продавали дефицитные товары, организовывались танцы, играла музыка:
«Выборы превращались в торжество народа. Люди были довольны, что они могут сами избирать власть. Проводились предвыборные кампании. Их проводили агитаторы. Они агитировали голосовать за блок коммунистов и беспартийных. В период выборов торговые точки работали круглосуточно. Торговали всем, кроме алкогольных напитков»1.
«Когда были выборы, это был праздник. Привозились магазины прицепные. Были распродажи. Дешевые продукты. Звучала музыка»2.
Другая часть респондентов критически отзывается о выборах, считая их формальными. Люди отмечали, что приходилось голосовать за коммунистов, потому что других партий уже не было. Некоторые жители западных областей Белоруссии считают, что выбирали депутатов «вслепую», не имея достаточных сведений о кандидатуре, подчиняясь указанию властей. В глазах части жителей западных областей Белоруссии избранные депутаты выглядели как люди, не заслужившие права представлять интересы всего населения.
«О, при Советах чем беднее, тем больше шансов стать депутатом. Но отца выбрали, так как уважали (депутатом сельского совета -И. Е.). А одну с хутора выбрали в Верховный Совет БССР, так у нее ни кола, ни двора. Не то, что при поляках. Там выбирали уважаемого, умного, богатого. А та - неграмотная, зато - депутатка»3.
1 Хомич Г. А., д. Чемери-2 Каменецкого р-на, запись воспоминаний 2003 г.
2 Пакисмок Н. Р., д. Прилуки Брестского р-на, запись воспоминаний 2003 г.
3 Головницкий Л. Д., д. Одрижин Ивановского р-на Брестской обл., запись вос-поминаний 2000 г.
В целом, анализ собранных воспоминаний показывает, что для большей части жителей западных областей Белоруссии политическая сторона событий 1939-1941 гг. была менее важной, чем социально-экономические вопросы. О политической жизни респонденты говорят гораздо более сдержанно и лаконично, чем о социально-экономической. Насколько можно судить, часть респондентов мало задумывалась о политике и власти, принимая их как некую данность.
Подавляющее большинство респондентов высказывает негативное мнение о политике советской власти в сфере сельского хозяйства. В 1940-1941 гг. коллективизация только в незначительной мере затронула западные области Белоруссии - тотальная коллективизация была проведена здесь уже после войны, но создание колхозов, слухи, страх лишиться своей земли и скота - все это было важной составляющей жизни западно-белорусских крестьян накануне Великой Отечественной войны:
«Стали загонять всех в колхозы. Идти туда никто не хотел. Все поняли, что это за советская власть. ... Молотилки позабирали, коней забрали в колхоз. Колхоз был очень бедненький. Советами все были недовольны. Стала ходить поговорка: «Сначала цветочки, а потом вы узнаете, что такое Советская власть!»1.
«При поляках было, как кто богатый тот, значится, имел, землю, скотину. У середняков этого было меньше. Никому и не хотелось идти в колхоз и все это отдавать. Голоте-то, конечно, было хорошо, а другим - не очень. Колхозное становилось общим, а я как-то по себе знаю, что общее, то ничейное. А вот у кого было много земли, знаю, что заставляли дарить ее государству. Никого не интересовало, что он сам на этой земле как вол пашет. Они ж не спрашивали. Так вот никому это не нравилось, а что было делать?»2.
«При колхозах плохо было жить. Слабо платили. Ничего не давали... Забирали плуги, бороны, повозки, лошадей - все забирали. Люди семена разные сдавали. Обогулили людей и все. И говорили: «Как только станем побогаче, так сразу все вернем». И сейчас возвращают»3.
Увеличение налогов на единоличников, дефицит товаров, забытая в Польше проблема очередей - эти сюжеты также занимают заметное место в воспоминаниях жителей западных областей Белоруссии о периоде советизации.
«Были надежды на лучшую жизнь, однако начали и обижаться: платили не только денежные налоги, но и сдавали натуральные поставки»4.
1. Семенюк (Макарук) О. Ф., д. Тевли Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2004 г.
2. Кальковский Л. А., д. Утес Барановичского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
3. Колбаско Николай Андреевич, деревня Рудка Пинского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
4. Романович О. Г., д. Мотоль Ивановского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2005 г. (перевод с белорусского языка).
«Ввели налоги так, что иметь больше, чем 10 гектаров земли сделалось невыгодно... Единоличников обложили налогами. Отец должен был сдать три тонны зерна, 4 тонны картофеля, мясо, молоко, да еще три тысячи рублей. Чтобы не резать свою корову, говядину сдавали таким образом: покупали по 5 человек корову и вели ее на бойню, где всем, выдали справки о сдаче мяса и даже платили деньги. За один центнер зерна платили 12 рублей, на которые нельзя было купить даже кружку пива... Люди говорили, что свет не видел таких панов, как Советы. Настоящий пан накормит и заплатит, а Советы еще и кожу снимут»1.
«Советские люди начали скупать все подряд за польские злотые... Закрылись частные магазины. Сразу появился дефицит на все. Когда привозили мануфактуру или сапоги, с вечера выстраивалась очередь, которая ждала всю ночь до утра открытия магазина»2.
«Трудности были, все же смена власти. Появились очереди в магазинах. С приходом советских стали и деньги советские, за них можно было купить все. Деньги были дорогие, а товары стали дешевле»3.
«Вспоминается такой случай. Белый хлеб и белую булку мы видели очень редко. И тут вдруг привезли в государственную лавку теплый хлеб, очень мягкий, вкусный, но которого всем не хватило. И тогда создали очередь. Но зная, что всем не хватит хлеба, сильные мужики ринулись в дверь лавки, оттеснив слабых и женщин. Отцу удалось купить буханку белого хлеба, очень вкусного. По-видимому, хлеб был испечен из муки высшего сорта Краснодарского края или Саратовской области (так я на сегодняшний день думаю)»4.
1. Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
2. Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
3. Толовницкий Л. Д., д. Одрижин Ивановского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2000 г.
4. 3даневич А. Д., д. Аркадия Брестского р-на, запись воспоминаний 2004 г.
Крестьяне в меньшей степени, чем горожане, ощущали оскудение ассортимента товаров в магазинах и на рынках. Перемены в области продовольственного снабжения населения почти не затронули западно-белорусскую деревню, основанную практически на натуральном хозяйстве. Но и сельские жители были недовольны исчезновением многих привычных и необходимых товаров:тканей, обуви,сахара, различных кондитерских изделий, сладостей, которые покупали для детей.
В некоторых воспоминаниях говорится о страхе перед новой властью и репрессиях. Многие респонденты предпочитали уклоняться от обсуждения этой темы, неохотно упоминали о случаях арестов или высылки соседей. Некоторые респонденты высказывали недоумение по поводу репрессий, вспоминая, что в ходе репрессивных действий советской власти пострадали бедняки. Прямых оценок репрессий большинство респондентов предпочитало не давать, но сами рассказы о репрессированных проникнуты сочувственным отношением к пострадавшим, содержат косвенное осуждение несправедливости действий советской власти.
«Зимой 1940 г. взялись за поляков-осадников, которые проживали на хуторах. Давали на сборы один час и в 40-градусный мороз, погрузив на подводы, под конвоем везли на станцию в Волковыск, где грузили в телятники и отправляли в Сибирь. С собой разрешалось взять небольшой запас еды, а из одежды - то, что было на человеке. С маленькими детьми люди долго ждали отправления и уже в первый день начали умирать самые слабые из детей и стариков. Оставшуюся собственность этих людей, частично разворованную, свезли в сельсовет, а постройки пораспродавали и приказали в разобранном состоянии вывезти. Так советская власть мстила бывшим польским легионерам за поражение в войне, да и независимые хозяева советской власти были, как кость в горле1.
«Ну, что ж, было и у нас такое, и в соседних деревнях. Мы, помню, с мальчишками обсуждали это. А происходило все, насколько я знаю, так: вечером в дом приходили партийные работники с органами и доводили до сведения бумагу о выселении, давали несколько часов времени на сборы. А наутро дом был пуст. Зачем и куда их свозили, мы не знаем. Но все боялись. Наутро все знали, что случилось. Это было один раз, и забрали 5-6 семей с пожитками, но не всеми. Заставляли выселяться всех: и старых, и малых. Страшно было!»2.
1 Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
2 Кальковский Л. А., д. Утес Барановичского р-на Брестской обл., запись воспо-минаний 2006 г.
«Боялись все. Особенно мой отец, потому что он был выбран старостой в 1935 г. Старосту выбирали всей деревней на четыре года, и обычно в его обязанности входило: собирать податок (налоги) небольшой, проводить мероприятия, собрания, по праздникам вывешивать флаг. Поэтому опасения были. Помню случай, когда ночью на Волынке 2 семьи зажиточных поляков, в том числе и дети, были вывезены неизвестно куда. Поэтому опасения были у всех. Особенно боялся мой дядя Василий Лаврентьевич, так как он был самый зажиточный кулак. У него была молотилка, керад (механизм, которым при помощи лошадей приводили в действие молотилку), веялка и пару лошадей. У деда Котика Давида (отчества не помню) было 10 десятин земли, жил на хуторе и имел прекрасный сад, усадьбу, пасеку. У него был керад, молотилка, веялка, 5-6 коров, лошадь. Но так как земля была хуторская, рядом возле дома, то затрата были гораздо меньше, чем у тех, у кого земля находилась вдалеке от дома. У этого деда было все: мед, яблоки, груши, малина, клубника. Молочной продукции было много: он возил, молоко продавать лошадью. У него было семеро детей. Дед землю приобрел, у пана Вишневского. Он был управляющим имением Вишневского. Пан предчувствовал, что назревает война, и продал деду землю по схожей цене, а за хорошую службу часть земли подарил. И уже после начала войны были найдены документы, что в воскресенье 22 июня 1941 г. должны были приехать за дедом и сослать в Сибирь»1
«С приходом советской власти люди быстро почувствовали, что это за власть, то есть у кого было 10 га земли, 3-4 коровы, те люди были быстро причислены к «кулакам». Их имущество было конфисковано, а людей сослали в Сибирь. В нашей деревне было выслано в Сибирь 3 семьи»2
«Для людей было непонятно, почему крестьян, у которых было несколько гектаров земли, конь и корова, советская власть посчитала зажиточными и выслала в Сибирь. Признаюсь, что по мере раскулачивания отношение к советской власти все больше охладевало у крестьян»3.
1 Зданевич А. Д., д. Аркадия Брестского р-на, запись воспоминаний 2004 г.
2 Пипко С. Ф., д. Дрочево Малоритского р-на Брестской обл.. запись воспоминаний 2005 г.
3 Мишевич С. И., д. Липово Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
Кроме рассмотренных аспектов, в воспоминаниях жителей западных областей Белоруссии содержатся любопытные сведения о представителях власти: выдвиженцах и «восточниках» - советских и партийных работниках, присланных на работу в присоединенные области. Местные жители вспоминают о них по-разному. Во многом отношение к новым людям определял их внешний вид и поведение. Для белорусов, особенно для крестьян, одежда являлась не только признаком благосостояния, она была показателем культуры, подчеркивала привилегированность человека, свидетельствовала о его достоинствах. В этом смысле показательны воспоминания жительницы д. Стрии Кобринского района о том, что у местного учителя-поляка было 40 костюмов - такой гардероб внушал уважение, поднимал человека на недосягаемую высоту1. Одна респондентка, рассказывая о 1930-х годах, призналась, что ее мать часто стирала чистую одежду и вывешивала сушить, чтобы соседи видели как много в семье одежды2. Жители западно-белорусских земель воспринимали внешний вид людей, прибывших из Советского Союза, как своего рода цивилизационный код, расшифровка которого приводила к неутешительным выводам. Представителям советской власти, одетым по местным стандартам весьма скромно, если не сказать убого, было трудно заработать авторитет в глазах местных жителей. До сих пор в западных областях Белоруссии распространен насмешливый рассказ о женах советских офицеров и партийных работников, которые носили ночные рубашки, купленные здесь, как платья. Белорусы видели как торопливо и жадно «восточники» скупали местные товары, как они не могли скрыть своего удивления и зависти при виде местного изобилия - все это не способствовало укреплению авторитета советской власти, порождало предчувствие горьких разочарований и тяжелых испытаний.
«Приезжали агитаторы из Союза. Ходили они как оборванцы. Одеты были очень слабенько. Неказистые какие-то были. При Польше было очень тихо, и уважали людей. Поляки были культурными, а как пришли Советы, то вся культура кончилась. Русские были очень забитые, некультурные и темные. Ни в чем не разбирались. Все ходили и обманывали, что Бога нет. Собирали страховку. Приехали советские учителя, тоже зачуханые. Учительница в школе ходила все в одном и том же платье. С молодежью общались, так как старшие люди мало их слушали»3.
Вспоминая о представителях новой власти, некоторые респонденты сравнивают партийных чиновников с польскими панами-помещиками, а советскую власть с польской.
«...появились две или три семьи из Восточной Беларуси. Пришли и партийные работники. А в город то вообще ехали присланные с России. Приехали, правда, весной 1940 года учителя и, как модно было говорить, совместными усилиями создали свою школу. Начали в деревне проводить собрания, хотели и колхоз сделать, но до войны так и не сделали. [Приезжие были] простые люди, правда, те, что партийные были, что паны, а то и хлеще»4.
1 Левонюк М. У., д. Стрии Кобринского р-на Брестской обл.. запись воспомина-ний 2001 г.
2 Тарасевич Е. И., г. Брест, 2004 г.
3 Семенюк (Макарук) О. Ф., д. Тевли Кобринского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2004 г. (перевод с белорусского языка).
4 Кальковский Л. А., д. Утес Барановичского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
Огромный урон авторитету советской власти в этот период наносило то, что карьеру начали делать те люди, которые не заслуживали уважения, злоупотребляли своими служебными полномочиями и при этом внушали страх.
«Те, кто раньше не хотели работать или те, кто пастил коров, сразу же пошли в милицию. Получив винтовку, начали раскулачивание, не забывая в свободное время пить и гулять. При Советах было распространено то, что к власти пристраивались лентяи и пьяницы»1.
«Можно сказать, что пришла не только советская власть, но и какая-то вседозволенность. Я отлично помню, когда мою мать и отца могли запугать любые сопляки, которые ничего в этой жизни не сделали, а только были у этой власти. Вот люди и боялись. Мне не нравилось это. Многим тоже... Все стали чего-то побаиваться...»2.
«Партийные и советские работники, присланные в Западную Беларусь из СССР, вели себя на этой территории как большие чиновники, люди, имеющие власть. Общались они только с коммунистами, а местное население «раскулачивали» и отправляли в Сибирь. Были одеты, в кожаные куртки и плащи, на ногах носили хромовые сапоги, на голове - фуражку с красной пятиконечной звездой; все партийные и советские работники имели при себе оружие-пистолет. Местное население боялось советских работников»3;
1 Болейко Г. В., г. Волковыск Гродненской обл., запись воспоминаний 2003 г.
2. Жальковский Л. А., д. Утес Барановичского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2006 г.
3. Шипко С. Ф., д. Дрочево Малоритского р-на Брестской обл., запись воспоминаний 2005 г.
Многие респонденты вспоминают атмосферу страха и подозрительности: боялись голосовать против предложенных на выборы кандидатур, боялись соседей, боялись доносов, боялись пошутить и рассказать анекдот.
Мы не можем понять исторический период, если не будем знать и изучать различные представления, которые бытуют о нем. Люди старшего поколения транслируют не единую универсальную, а множество своих моделей прошлого, они не взяты из учебников истории и из научных монографий. Эти модели - результат собственных наблюдений, ощущений, опыта и памяти. Такие конструкции, безусловно, не свободны от стереотипов, от влияния различных идеологий, от предубеждений и заблуждений. Они субъективны, но тем и ценны. Официальные исторические схемы нередко нивелируют то многообразие, ту сложность, которая всегда при-суща событиям и процессам прошлого. Историческая наука укладывает прошлое в прокрустово ложе, отсекая «лишнее», то, что не вписывается в востребованную научную концепцию или, наоборот, искусственно раздувая не самые значимые факты истории до вселенских масштабов. Историки конструируют прошлое в угоду окружающей социополитической действительности, зачастую пренебрегая теми моделями, которые предлагают живые свидетели событий. Каждый рассказ устной истории - это индивидуальная интерпретация событий прошлого. Для историка знакомство с такой живой историей - это возможность изучить прошлое на микроуровне, увидеть по-новому причинно-следственные связи событий и их последствия.
Исторические факты порой до неузнаваемости различно отражаются в воспоминаниях очевидцев. Но таковы особенности коллективной памяти. Живые устные рассказы жителей западных областей Белоруссии обозначают ключевые моменты периода советизации 1939-1941 гг., указывают основные факторы, которые подрывали доверие к новой власти. На первый взгляд оценки событий, которые представляют наши респонденты, могут показаться поверхностными и даже примитивными. Акцентирование внимания на внешнем виде красноармейцев или «восточников» - казалось бы, на второстепенных и не принципиальных деталях - в действительности свидетельствует о наблюдательности людей, житейской мудрости, умении анализировать и правильно интерпретировать тот минимум информации, который был в распоряжении жителей «кресов всходних». Как показывает изучение материалов устной истории, наибольшее недовольство жителей западно-белорусских территорий вызывала начатая политика коллективизация и раскулачивания, негативные процессы в сфере торговли (дефицит товаров, очереди, закрытие частных магазинов и пр.), развернутая антирелигиозная пропаганда. Следует отметить, что в документах НКВД, в которых отражались антисоветские настроения западно-белорусского общества и фиксировались главные проблемы, вызывавшие критику советской власти, мы находим практически те же сюжеты1.
1. Подробнее см.: Еленская И. Э. Западно-белорусское общество в свете материалов НКВД. 1939-1941 гг. // Polska i jej wschodni sasiedzi w XX wieku: Studia i materialy ofiarowane prof.dr.hab. Michalowi Gnatowskiemu w 70-lecie urodzin. Bialystok, 2004. - S. 393-400.
Характерным для значительной части респондентов является определенное ностальгирование о жизни «за польским часом», но многие отмечают, что после вхождения Западной Белоруссии в состав БССР и СССР, жизнь в некоторых аспектах изменилась в лучшую сторону. К положительным переменам респонденты относят возможность получения бесплатного образования, придание белорусскому языку статуса государственного, избавление от социального угнетения.
Не нужно бояться истории. Прошлое неизменно. В 1939 г. произошло поворотное событие в истории белорусской государственности: установление новых границ (заметим, границ, которые, за малым исключением, обозначают контуры современной суверенной Республики Беларусь). Никакие, даже самые резкие и нелицеприятные воспоминания о способах и средствах советизации западных областей Белоруссии не могут оспорить этот факт. А вот игнорирование историками существования такого источника как устные воспоминания приводит к искажению прошлого. Жители Западной Белоруссии не были бездумными автоматами, сознанием, эмоциями и реакциями которых легко управляли власть предержащие. Изучение собранных материалов устной истории показывает, что в большинстве люди, несмотря на лояльность по отношению к советской власти, оценивали ее критически. Вместе с тем, в сумме воспоминания дают поразительный результат - адекватную оценку событий, происходящих в западных областях Белоруссии в канун Великой Отечественной войны.
Еленская Ирина Эдуардовна,
к.и.н., доцент кафедры истории Беларуси
Брестского государственного университета им. А. С. Пушкина
Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы. – СПб.: Алетейя, 2011. С. 103-120