Одним из итогов Первой мировой войны стало увеличение территории Румынии более чем в два раза - с 131, 3 до 295 тыс. кв. км, а населения почти втрое - с 6,7 до 18 млн чел. Характерно, что особой доблестью румынская армия на полях сражений не блистала. Казавшиеся прежде невероятными приращения территории и населения Румынии стали реальностью уже в 1919 — 1920 гг. Щедрое вознаграждение состоялось даже без фарсовых плебисцитов. Такая удача свалилась на недавно появившееся, всего за полвека до Первой мировой войны, искусственное государство-буфер между тремя империями – Австро-Венгрией, Россией и Турцией, как раз благодаря развалу этих империй по итогам войны и за счет их земель. Державы-победительницы при начертании новых послевоенных границ согласились с выросшей вдвое Румынией, поскольку в таком виде она с одной стороны ограничивала возможные реваншистские устремления венгров и немцев, а с другой стала территорией, разделяющей славянские страны. Часть приобретённых на Востоке земель Румыния утеряла по итогам Второй мировой войны, но, по всей видимости, сейчас надеется их вернуть по результатам нынешнего Украинского кризиса, о чем мы уже говорили в ранее в статье о территориальных спорах между Румынией и постсоветской Украиной. В этой публикации мы углубимся в вопрос истории «Великой Румынии» в ее межвоенном периоде.

Редакция "ЗР"

 

Восточные границы межвоенной Румынии (1918 - 1940 гг.): аспекты международного права

Территориальные противоречия между Украиной и Румынией были окончательно сняты с подписанием базового двустороннего договора «Об отношениях добрососедства и сотрудничества между Украиной и Румынией» (1997 г.), а также после принятия в феврале 2009 г. Международным судом ООН в Гааге решения о разграничении территориального шельфа между двумя государствами.

Тем не менее, определенные трения остаются: часть румынской общественности считает, что в отношении их народа и государства в 1940-1948 гг. осуществлялся советский диктат, а территория Румынии подверглась необоснованному уменьшению. Не касаясь вопроса территориального урегулирования между СССР и Румынией, осуществленного в 40-х гг. прошлого века, рассмотрим юридическую обоснованность восточных границ Румынского королевства состоянием на 1918 - 1940 гг.

Одним из итогов Первой мировой войны стало увеличение территории Румынии более чем в два раза - с 131, 3 до 295 тыс. кв. км, а населения почти втрое - с 6,7 до 18 млн чел.¹ Характерно, что особой доблестью румынская армия на полях сражений не блистала. Вступив в Первую мировую войну 14 (27 августа) 1916 г., Румыния была жестоко бита врагом. Уже в начале 1917 г. немецкие и австро-венгерские войска оккупировали 99 845 кв. км (72,4 %) довоенной румынской территории. Румынский фронт держался лишь благодаря российской поддержке. На сентябрь 1917 г. в его составе насчитывалось 1 976 260 комбатантов и некомбатантов российской армии и лишь 458 тыс. собственно румынских военнослужащих².

Еще 9 ноября 1918 г.,то есть за три дня до формального окончания Первой мировой войны, Румыния по собственной инициативе объявила о разрыве Бухарестского договора 1916 г. со странами Антанты, поскольку этот договор ограничивал ее права на буковинские земли лишь по р. Прут³.

Как известно, положения договора от 4 (17) августа 1916 г. предусматривали после окончательной победы стран Антанты присоединение к Румынии южной части Буковины по р. Прут (северная, заселенная преимущественно украинцам, должна была отойти к России), всей Трансильвании по р. Тиса, всего Баната по р. Дунай и сохранение в собственном составе бывшей болгарской Южной Добруджи⁴. Но, отказавшись в одностороннем порядке от Бухарестского договора 1916 г. в той его части, что касалась Северной Буковины, к тому времени оккупированной румынскими войсками, румынская сторона потеряла возможность требовать выполнения обещаний, данных ей Антантой, на послевоенной Версальской конференции. На что ей, кстати, и было указано английской делегацией.

Тем не менее, казавшиеся прежде невероятными приращения территории и населения Румынии стали реальностью уже в 1919 — 1920 гг. Щедрое вознаграждение состоялось даже без фарсовых плебисцитов (как, например, в Верхней Силезии, которую возрожденная Польша, по сути, отобрала у побежденной Германии, изгнав со спорных территорий более 200 тыс. немецкого населения, а затем грубо извратив итоги народного волеизъявления 20 марта 1921 г.). Вероятно, определенное значение в таком развитии событий имела роль регионального жандарма, взятая на себя Бухарестом при подавлении Венгерской Советской Республики (март - август 1919 г.), украинского освободительного движения в Северной Буковине и просоветских настроений в Бессарабии.

В конце 1917 г. в Петрограде произошел Октябрьский переворот (революция - это более широкое понятие.-Авт.), и новое советское правительство начало мирные переговоры с Четверным Союзом о немеделенном заключении «справедливого мира без аннексий и контрибуций». По сути, такая односторонняя инициатива революционного Петрограда стала предательством западных союзников по Антанте, вступивших в Первую мировую войну в августе 1914 г. на стороне Сербии и России. В международном праве, по крайней мере для того исторического времени, смена правительства не могла служить достаточным основанием для отказа от внешних обязательств государства. Ссылка на оговорку rebus sic stantibus также выглядит малоубедительной.

Лондон и Париж стали лихорадочно искать возможность сохранения если не прежнего Восточного фронта,то хотя бы его подобия.

7 (20) января 1918 г. румынское военное командование с согласия представителей Антанты отдало приказ своим войскам перейти р. Прут и вступить в Бессарабию. При этом делалась попытка объяснить румынскую военную акцию как гуманитарную операцию в помощь местному населению и российской армии.

Но Кремль вполне резонно и обоснованно расценил этот шаг как агрессию против России. 13 (26) января 1918 г. советское правительство постановило прервать дипломатические отношения с королевской Румынией. В его заявлении в частности указывалось: «Покрытая преступлениями румынская олигархия открыла военные действия против Российской республики»⁵. То есть констатировалось недружественное действие со стороны соседнего государства, хотя война формально не объявлялась.

18 (31) января 1918 г. в Кишиневе собрался III Бессарабский губернский съезд, который высказался за власть Советов и против отторжения области от революционной России. Председатель съезда В.М. Руднев был арестован и расстрелян на следующий день по распоряжению румынских оккупационных властей⁶. Вместе с Рудневым были казнены еще 45 депутатов⁷ - более чем показательный урок для противников объединения с Румынией.

Тем временем ленинскому правительству удалось осуществить военное давление на оккупированную румынами Бессарабию силами российской Дунайской флотилии и местных повстанцев. На основании русско-румынского соглашения от 5-9 марта 1918 г. Румыния обязывалась вывести свои войска из Бессарабии в течение двух месяцев, отказывалась от каких-либо административных функций и соглашалась не предпринимать «никаких военных, неприятельских или других действий против Советской республики»⁸.

Но ситуация вновь переменилась. После заключения Брестского мира Советская Россия потеряла реальную возможность оказывать поддержку просоветским (и пророссийским) силам в Бессарабии. Этим немедленно воспользовались власти Бухареста.

Решено было сделать ставку на якобы самоопределение населения Бессарабии. Поскольку с III губернским съездом у румынских властей отношения не сложились, решено было обратить внимание на Сфатул Цэрий (Совет страны). Этот исполнительный (а не законодательный) орган был сформирован после решения Всероссийского военно-молдавского съезда 21 октября 1917 г. Как предполагалось, он должен был состоять из 120 человек. Местным крестьянам выделили 30 мест, рабочим - ни одного. Вследствие разногласий между делегатами на самом съезде избрали всего несколько членов, дальнейшее формирование Сфатул Цэрий осуществляла комиссия, возглавляемая прапорщиком Теутой. В результате этой деятельности и был сформирован Сфатул Цэрий в составе 150 депутатов, 138 из которых были кооптированными, а не избранными⁹.

Готовя инсценировку «свободного волеизъявления народа», румынские оккупационные власти 27 марта 1918 г. расстреляли тех депутатов Сфатул Цэрий, которые выступали против присоединения Бессарабии к Румынии (все расстрелянные, за исключением украинца Чумаченко, были этническими молдаванами) и в тот же день провели открытое и поименное голосование в присутствии вооруженных румынских военных. Несмотря на протесты крестьянской фракции и некоторых других групп, удалось получить большинство, которое приняло Декларацию об объединении с Румынией.

Документ предполагал широкую автономию, уважение прав национальных меньшинств, конституционные гарантии прав и гражданских свобод и т. п.¹⁰

Ползучая аннексия Бессарабии происходила на фоне военных неудач Румынии в конфликте с Германией и Австро-Венгрией. 7 мая 1918 г. в Бухаресте был подписан мир с Центральными государствами, по которому Румыния теряла 6 тыс. кв. км довоенной территории, из которых около 600 кв. км предполагалось присоединить к австрийской Буковине. Но Четверной союз одновременно признал за побежденной Румынией «права» на большую часть оккупированной ею Бессарабии.

В современном международном праве предусмотрена возможность отторжения части территории государства-агрессора как санкции государства-победителя (самый известный пример такого рода - Потсдамские соглашения 1945 г. по Восточной Пруссии).

В т. н. старом международном праве приобретение территории побежденного врага было вполне легитимным способом увеличения государственной территории, безотносительно, шла ли речь об агрессоре или жертве агрессии. Но и в этом случае требовалось заключение послевоенного мирного договора, приращение оккупированной территории односторонним правовым актом государства-победителя (оккупанта) не допускалось. Принимая поддержку Четверного союза в деле отторжения части территории побежденной России (с ней Германия и ее союзники в начале марта 1918 г. заключили известный Брестский мир), Румыния тем самым привязывала себя к Центральным державам, превращалась в их фактического военного союзника. Ее «права» на Бессарабию теперь юридически опирались на отказ Советской России от территорий, оккупированных австро-германскими союзниками вследствие заключения Брестского мира. Государства-победители России согласились уступить часть территории побежденного ими враждебного государства своему новому фактическому союзнику. Сохранись хрупкое статус-кво мая 1918 г. на будущее, победи Четверной союз в мировой войне - и легитимизацию включения Бессарабии в состав Румынии можно было бы считать состоявшейся.

Но мировая война дала неожиданный поворот. Провал начатого в мае 1918 г. генерального германского наступления на Париж, усиление американской помощи Антанте, буржуазная революция в Германии 8-9 ноября 1918 г. разрушили и эту циничную сделку. В Бухаресте решили обратиться к праву наций на самоопределение, декларированное в известных «14 пунктах» президента США В. Вильсона

В конце ноября 1918 г. по инициативе т.н. Молдавского блока, без предварительной публикации в прессе и рассылки повесток, было созвано внеочередное заседание Сфатул Цэрий. В нем приняли участие 46 (или 48) депутатов из списочных 162, в основном члены блока. В ночь с 25 на 26 ноября формально неправомерный съезд (поскольку для правомерности решений минимальный кворум должен был составлять не меньше трети - 54 депутата от всего состава Сфатул Цэрий) принял решение о безусловном присоединении края к Румынии. В результате Бессарабия была лишена даже «провинциальной автономии». Сразу же после этого Сфатул Цэрий был распущен королевским декретом¹¹.

Против кулуарного решения остро протестовали те депутаты Сфатул Цэрий, которые не принимали участия в заседании. Однако их мнение уже никого не интересовало.

В Париже 28 октября 1920 г. между Великобританией, Францией, Италией, Японией и Румынией, без участия России и Украины и без проведения плебисцита, был подписан договор о передаче Бессарабии Румынии. Статья 9 этого договора провозглашала, что «высокие договаривающиеся стороны пригласят Россию присоединиться к указанному договору, как только будет существовать признанное ими российское правительство»¹². Это обещание так никогда и не было выполнено.

Следует также указать, что Парижский протокол от 28 октября 1920 г. не был ратифицирован Японией (как стороной договора), поэтому он остался без международной правовой силы. Не признали его также США и ряд европейских государств.

Даже в благосклонной к Румынии западной историко-правовой науке высказываются сомнения относительно легитимности поглощения Бессарабии. Например, американский авторитет в сфере международного публичного права А. Коббан указывал, что в Версале румынская делегация протестовала против самой возможности проведения плебисцита в Бессарабии, ссылаясь на то обстоятельство, что автохтонное «румынское» население и так составляет абсолютное большинство15.Ученый считал, и, как нам представляется, вполне обоснованно, подобные отговорки (Франция, например, не желала плебисцита в Эльзас-Лотарингии) свидетельством определенной слабости позиции.

Россия и Украина 1 ноября 1920 г. высказали свое несогласие с этим решением. В ноте правительств РСФСР и УССР правительствам Великобритании, Франции, Италии и Румынии указывалось: «Узнав о том, что между великими союзными державами и Румынией подписан договор о присоединении к последней Бессарабии, правительства Советских Республик России и Украины объявляют, что они не могут признать имеющим какую-либо силу соглашение, касающееся Бессарабии, состоявшееся без их участия, и что они никоим образом не считают себя связанными договором, заключенным по этому предмету другими правительствами»14.

Не могло румынское правительство в своих притязаниях на Бессарабию опираться на сколько-нибудь длительный период т. н. молчаливого признания со стороны советского правопреемника (континуатора) России. Москва постоянно напоминала о своих территориальных правах нотами протеста¹⁵.

Не приносили успеха попытки навязать советской стороне признание правовой силы аннексии Бессарабии на Варшавской (1921 г.) и Венской (1924 г.) румынско-советских конференциях, с помощью пакта Бриана-Келлога (1929 г.), при возобновлении румынско-советских отношений 9 июня 1934 г. и т. п. Во всех этих случаях советская сторона заявляла, что ее позиция остается неизменной, а бессарабский вопрос - открытым¹⁶.

Москва и Киев также резко реагировали на каждую попытку Бухареста добиться международно-правового признания аннексии Бессарабии со стороны третьих государств. Так, после подписания фрацузско-румынского «гарантийного» договора 10 июня 1926 г. (Франция, стараясь не допустить сближения Румынии с фашистской Италией, подписала с ней договор о предоставлении помощи, в котором признала ее существующие границы) советское правительство вначале потребовало разъяснений, а затем (2 октября 1926 г.) обратилось к Франции с нотой протеста. Оно заявило, что рассматривает франко-румынский договор, санкционирующий незаконный и насильственный захват Бессарабии Румынией, как недружественный акт французского правительства в отношении СССР.

«Этим договором, - объявляла советская нота, - Франция становится на сторону правительства Румынии, которое, вопреки самым элементарным принципам международного права и собственным же формальным декларациям, а равно декларациям союзных дипломатических представителей, включая представителя Франции, в Яссах в 1917 г., вопреки повторным обязательствам в формальном договоре между генералом Авереску и советским правительством в 1918 г. и, наконец, вопреки желанию, многократно выраженному бессарабским народом, отказывается выполнить свои обязательства и эвакуировать территорию Советского Союза».

Далее советское правительство предупреждало в своей ноте, что французско-румынский договор 10 июня 1926 г. «уменьшает шансы мирного решения бессарабского вопроса на базе права народов на самоопределение и усиливает угрозу, направленную против мира в Восточной Европе»17. Подобный протест советское правительство высказало и в ноте 6 октября 1926 г., адресованной итальянскому премьер-министру Муссолини, в связи с подписанием итало-румынского договора от 16 сентября 1926 г.

Тем временем Бухарест проводил активную политику румынизации оккупированных территорий. По советским подсчетам, на протяжении межвоенного времени Румыния выселила из оккупированной Бессарабии более 300 тыс. чел. местного населения¹⁸. Понятно, что масштабные депортации коренного, но «нерумынского» населения имели бы существенное влияние на результат эвентуального плебисцита, если бы таковой был проведен по требованию СССР как правопреемника России.

В свою очередь Москва никоим образом не допускала смягчения своей первоначальной позиции в бессарабском вопросе. Даже установление двусторонних советско-румынских дипломатических отношений (1934 г.) не означало признания аннексии Бессарабии, что понимала и румынская сторона. На заседании румынского парламента министр иностранных дел Н.Титулеску был жестко раскритикован за то, что «подписал с Россией соглашение, в котором ничего не говорится о Бессарабии»¹⁹.

В межвоенный период в состав Румынии входила и Буковина. После поражения в Первой мировой войне и распада Австро-Венгерской империи Вена по требованию Союзнических государств отказалась от сюзеренитета над теми частями бывшей империи, чье население не было германоязычным. Сюзереном этих земель де-юре стали государства-победители, которые предполагали осуществить будущее территориальное урегулирование на основе провозглашенных ими же принципов уважения права наций на самоопределение. Именно с подачи Версальской конференции Северная Буковина была передана Румынии без проведения плебисцита и вопреки воле большинства местного населения.

Еще 3 ноября 1918 г. в Черновцах состоялось краевое народное собрание (Буковинское народное вече), которое провозгласило воссоединение Северной Буковины с Украиной. В многолюдном форуме (более 40 тыс. участников) приняли участие представители почти всех городов и сел, всех сословий и национальностей, общественных организаций края. После оккупации Буковины румынскими войсками 28 ноября 1918 г. румынские власти созвали Генеральный конгресс Буковины, куда формально пригласили представителей всех национальностей. Согласие дали представители поляков и немцев, члены украинской и еврейской общин ответили отказом. Австрийская перепись 1910 г. зафиксировала в Буковине численное преобладание украинского населения над румынским, следовательно, на конгрессе не было представлено большинство населения.

Основным решением стало провозглашение «воссоединения с Королевством Румыния Буковины,без кондиций (условий) и навсегда в своих прежних границах по рр.Черемош, Колячин и Днестр»²⁰. Несмотря на то, что легитимность этого конгресса более чем сомнительна, поскольку в его работе не принимали участия представители релятивного большинства населения (украинцы и евреи),официальный Бухарест поспешил принять 19 декабря 1918 г. декрет-закон № 3344 о присоединении Буковины к Румынии. В документе в частности указывалось: «Буковина в общих границах, которые ждали своей исторической судьбы, есть и остается неотъемлемой частью Румынского королевства»²¹. 29 декабря 1919 г. новоизбранный румынский парламент в первую очередь, еще до начала своей работы, принял закон о ратификации декрета-закона о присоединении Буковины к Румынии²². Король промульгировал его 31 декабря 1919 г.

По ходу событий выявилось, что суверенами Буковины, согласно будущему договору с побежденной Австрией, выступят все государства-победители, которым и принадлежит право определить ее государственно-правовой статус. На Версальской конференции Румынию в ее претензиях на Буковину рьяно поддержала Франция, менее активно - Великобритания. Позиция же США была сформулирована в т. н. Черной и Красной книгах, представленных американской делегацией 21 января 1919 г. Вашингтон настаивал, что территориальное размежевание в Буковине должно осуществляться по этнографическому принципу, регион следует разделить на две части -украинскую и румынскую,оставляя город Черновицы под властью Румынии (граница должна была проходить в миле к северо-западу от города)²³.

Франция и в некоторой мере Великобритания в Версале были прежде всего озабочены угрозой германского реваншизма и уже в это время начали сколачивать будущую Малую Антанту. Соединенные Штаты, во главе которых стоял В. Вильсон со своей «сверхценной» идеей права наций на самоопределение, меньше были связаны этим фактором. В итоге верх взяли прагматические соображения европейских Великих держав, и Румыния заполучила то, что ей по праву наций на самоопределение принадлежать не могло. Мы уже высказывали мысль, что в Версале Бухарест был вознагражден за взятую им на себя функцию регионального жандарма.

Край формально был передан Румынии Союзническими государствами Сен-Жерменским договором, подписанным с побежденной Австрией 10 сентября 1919 г. А 4 июня 1920 г. был подписан Триа-нонский мирный договор, который определял границы Венгрии и, соответственно, западные границы Румынии.

Кроме украинских и молдавских территорий Бессарабии и Северной Буковины (Сен-Жерменский договор), к Румынии отошли Добруджа (договор в г. Нейи с побежденной Болгарией 27 ноября 1919 г.), Трансильвания и Банат (Трианонский мир с Венгрией 4 июня 1920 г.).

Советская сторона официально не признала не только аннексию Бессарабии, но и вхождение в состав Румынии Буковины. Так, правительство Украинской ССР 1 (2) мая 1919 г. обратилось к Румынии с ультимативной нотой, в которой ставило условие прекратить оккупацию Буковины румынскими войсками: «Освобожденные от ига Габсбургской династии рабочие и крестьяне Буковины были силой подчинены новому, отнюдь не лучшему гнету румынских помещиков и румынской династии Гогенцоллернов. Буковина, перед которой стояла определенная возможность освобождения, пала жертвой ненасытной румынской военной и гражданской олигархии. Украинская Социалистическая Советская Республика связана с Буковиной не только солидарностью, объединяющей массы рабочих всех стран, но и этнографическим сближением значительной части населения, самым решительным образом протестует против насилия румынского правительства над волей населения Буковины и доводит до сведения правительства Румынии, что правительство Украинской Социалистической Республики твердо решило всеми способами охранять право рабочих и крестьян Буковины на национальную независимость»²⁴.

На советско-румынской конференции в Вене в 1923 г. советская делегация (Н. Крестинский и Левицкий) добивалась для Буковины права на самоопределение. В 1924 г. X. Раковский на последнем заседании советско-английской конференции провозгласил декларацию, в которой говорилось о том, что присоединение Буковины к Румынии стало грубым нарушением международного договора 1916 г., и добивался для Буковины права на самоопределение: «С помощью союзников и, в частности, британского правительства Румыния получила по Сен-Жерменскому соглашению еще и другие территории, заселенные украинцами, а именно северо-восточную часть Буковины. Этот акт насилия со стороны Румынии противоречит договору, подписанному между Румынией, Россией и другими союзниками 4 августа 1916 года. Именем советского правительства советская делегация решительно протестует против акта насилия Румынии с помощью союзников, среди них и Англии. Буковинскому населению нужно дать право самому определить свою судьбу»²⁵.

Указанный документ интересен еще и тем, что в 20-х гг. прошлого столетия украинская советская сторона ставила вопрос только о северо-восточной части края (в то время как западная историография пытается приписать советским требованиям их распространение на всю - и Северную, и Южную - Буковину).

Реальная возможность для советской стороны решить в свою пользу давнишний территориальный спор с Румынией (причем не обязательно военными способами) возникла лишь в самом начале Второй мировой войны. Эта возможность основывалась на сотрудничестве с другими Великими державами, причем не только с нацистской Германией, но и буржуазно-демократической Великобританией и фашистской Италией.

С точки зрения действовавшего в 1918-1940 гг. международного права, румынская оккупация Бессарабии не могла быть легитимизована ни инициативой Сфатул Цэрий, ни решениями Версальской конференции о передаче региона Румынии. Никто не может передать больше прав, чем имеет их сам. Россия в Версале представлена не была и не рассматривалась как побежденное государство, чью территорию государства-победители имели бы право кромсать. И наоборот - румынский титул на Буковину, включая и северную ее часть, был вполне легитимным, его приобретение отвечало нормам ius cogens тогдашнего старого международного права, хотя и пребывало в противоречии с правом наций на самоопределение (норма ius cogens уже т. н. нового международного права).

Интересно отметить, что румынские власти уже летом 1940 г. воспринимали утрату Бессарабии (но не Северной Буковины) как закономерную. Косвенным свидетельством этого может служить обращение румынского премьер-министра Джигурту, направленное Гитлеру накануне переговоров в Крайове и Второго Венского арбитража. В этом документе румынский руководитель делал попытку разграничить уже свершившуюся потерю Бессарабии с возможностью новых уступок государственных территорий в пользу Болгарии и Венгрии: «Бессарабия объединилась с Румынией в конце Первой мировой войны. Мы не боролись за это объединение, и, между прочим, это объединение не было одной из целей, какие мы преследовали в великой войне. Поэтому понятно, почему наш народ согласен с уступкой без всякой борьбы»²⁶.

Владимир Макарчук,
Национальный университет «Львовская политехника», Львов, Украина
Назарий Рудый
Львовский государственный университет внутренних дел, Львов, Украина
Журнал «Русин» 2012. № 2

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Яровий В. Новітня історія Центральноєвропейських та Балканських країн XX століття: [підручник для вищих навчальних закладів]. К., 2005. С. 374.

2. Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. М., 2001. С. 170; Виноградов В.Н. Румыния в годы Первой мировой войны. М., 1969. С. 216-217.

3. Franca pentru unirea tutor románelor // GLasuL Bukovinei. 1918. 24 noiembrie. (№ 10).

4. Мельтюхов M. Освободительный поход Сталина. M., 2006. С. 11.

5. ДВП СССР.Т. I.C.89.

6. История Румынии. 1918-1970/ Редколегия: Н.И. Лебедев (отв. ред.) и др. М„ 1970. С. 22.

7. Адамчук І.Г. Боротьба за державно-територіальний статус Північної Буковини, Акерманського, Ізмаїльського і Хотинського повітів Бессарабії, острова Зміїного та Закарпатської України у 1917-1947 рр. Історико-правове дослідження. К., 2007. С. 46.

8. ДВП.Т. І. С. 210.

9. Адамчук І.Г. Указ. соч. С. 45.

10. Дюкарев В. В. Приднестровье (прошлое, настоящее, будущее). Дубос-сары 1989-1992 гг. За кулисами политики.Тирасполь, 2000. С. 78-81.

11. Дюкарев б.б.Указ. соч. С. 81.

12. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. III. Выпуск 2. Акты дипломатии иностранных государств. М., 1929. С. 69.

13. Cobban A. The National State and National Self-Determination. New-York: Thomas J. Crowell Co, 1969. P. 92.

14. Документы внешней политики СССР. Т. I. 1 июля 1920 г. 18 марта 1921 г. М.: Госполитздат, 1959. С. 312.

15. Документы внешней политики СССР. ТІ. М.: Госполитздат, 1957. С. 66-67, 90, 241-242, 248-249; Документы внешней политики СССР. Том II. М., 1958. С. 66,148-151,171-172; Документы внешней политики СССР.Т. III. М, 1960. С. 488-492 и др.

16. Копанский Я. М., Левит И. Э. Советско-румынские отношения: 1929-1934 гг. От подписания Московского протокола до установления дипломатических отношений. М., 1970. С. 43.

17. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. III. От снятия блокады с Советской Россией до десятилетия Октябрьской революции. Выпуск 1. Акты советской дипломатии. М., 1928. С. 354.

18. История дипломатии. Till. М.; Л., 1945. С. 53.

19. Лебедев И. И. СССР в мировой политике, 1917-1982. 2-е изд., доп. М., 1982. С. 354.

20. Буковина,її минуле і сучасне/ під ред.Д. КвітковськогоД. Бриндзана, А. Жуковського. Париж; Філядельфія; Дітройт, 1956. С. 321; Міси S. Istoria románilor. Bucure§ti, 1995. Vol. I. P. 29-30.

21. Lupescu I. MonumenteLe unirii. Bucure§ti, 1985. P. 34.

22. История Румынии: пер. с рум. / И. Болован, И.А. Поп (координаторы) и др. М„ 2005. С. 555.

23. §арса F. Diplomata americana §i probléma Bucovinei. Tara Fagilor, 1996. P. 40-44.

24. Канюк C. /. Буковина в румунській неволі. Харків, 1930. С. 130.

25. Канюк С. І. Указ. соч. С. 130.

26. Русско-румынские и советско-румынские отношения. Сб. статей и сообщений / Редкол.: В. Я. Гросул и др. Кишинев, 1969. С. 104-105.