Начало Брестской унии

Автор: Алексей Хотеев

И. Потий и К.Терлецкий на коленях перед папой Климентом VIII за год до принятия Брестской унии в 1596 году

Потий и К.Терлецкий на коленях перед папой Климентом VIII
за год до принятия Брестской унии в 1596 году

Нынешний год объявлен в Белорусском Экзархате юбилейным годом памяти митр. Литовского и Виленского Иосифа (Семашко). Исполняется 220 лет со дня рождения и 150 лет со дня кончины этого выдающегося церковного деятеля. Главной его заслугой перед белорусско-литовской паствой было возвращение из унии 1,5 млн. человек. Но что такое церковная уния, и как она пришла на белорусские земли?

***

Само слово «уния» перешло в русскую лексику из польского языка, а корень этого слова латинский. «Уния» означает «союз», «соединение», «согласие». История же церковной унии показала, что это не союз или согласие, а подчинение части православной паствы римскому папе. Подчинение, имевшее самые горькие последствия. Так, в жалобе православной шляхты Белой Руси и Украины Варшавскому сейму 1623 г. уния именуется яблоком раздора, брошенным между поляками, русскими и литовцами. ««Оно вместо единства и согласия», — говорили тогда православные делегаты, — повлекло за собой разногласия, отталкивающую вражду, ненависть, беспорядок и не на благо нашей родины, оно, вероятно, во время сна людей было брошено врагом человеческим». История Брестской унии — это история борьбы за свободу исповедания православной веры в пределах государства Речи Посполитой.

Есть люди, которые говорят, что союз между христианскими конфессиями есть дело прогрессивное. Есть другие, которые говорят, что Брестская уния выявила самобытность белорусского народа, что это его национальная форма вероисповедания. Они видят только идею, она увлекает их своей наглядной привлекательностью. Но как хороша та или иная идея на практике? Вдруг для ее осуществления применяются обман и насилие? Можно ли обман оправдать во имя «прогресса» и насилие во имя «национальных интересов»? Пусть исторические факты помогут найти правильные ответы.

Идея церковной унии как восстановление утраченного единства между европейским Востоком и Западом бытовала уже с самого начала церковного раскола. Слышала о ней и молодая Церковь Русская. Еще во времена св. Ольги и св. Владимира, крестителя Руси, в Киев приходили римские посольства. По этому поводу было написано послание от Константинопольского патриарха русскому митрополиту не сообщаться с латинянами. Затем каждое столетие при удобном случае римские папы слали словесные обращения: будь то свадьба русской княжны с польским королем или великокняжеские усобицы. Но католическая миссия не имела успеха.

Несколько раз римским папам как будто удавалось распространить свою власть на Греческую Церковь, когда Византия находилась в критическом положении из-за внешней угрозы. Так появились в 1274г. Лионская и в 1439г. Ферраро-Флорентийская унии. Условия соглашения были такими: православные признают католическое учение о главенстве папы, об исхождении Святого Духа (лат. Filioque «и от Сына»), о чистилище и при этом сохраняют свои богослужебные традиции(обряды). Но вынужденные политическими обстоятельствами и давлением императорской власти условия всякий раз отвергались православным народом, отступали от них и сами греческие епископы. Таким образом, уния заключалась только на бумаге.

Иные благоприятные условия для католической миссии складывались в государстве, где совместно проживали литовцы и русские. До тех пор, пока эта страна сохраняла опоры своей независимости, здесь трудно было утвердиться католичеству даже при помощи оружия сильного монашеского ордена. Но когда Великое княжество Литовское стало подпадать под влияние католической Польши, была заключена Люблинская уния 1569 г. Теперь в едином государстве господствовал единый сейм и единый король, но еще сохранялось религиозное различие. Римское духовенство, лидером которого стал орден иезуитов, приступило к пропаганде унии среди православных.

В 1577 г. первый раз было издано сочинение иезуитского проповедника Петра Скарги «О единстве Церкви под единым пастырем». «Милые братья, — восклицал в своей книге Скарга, — почему вы от нас отступили, от единственной главы своей, от верховного пастыря отделились?» После защиты католического учения о власти папы и других латинских нововведений, напомнив о заключении Ферраро-Флорентийской унии, Петр Скарга переходит к описанию печального положения Православной Церкви. Священники вступают в брак, пекутся только о мирском, огрубели как холопы. Язык церковнославянский держит русских в невежестве, потому что языком богословия и школы могут быть только греческий или латинский. Наконец, права православного духовенства попираются мирянами, которые вмешиваются в церковные дела. Выход начертан Скаргой только один — это уния, дань послушания римскому епископу.

В кон. XVI в. православная Киевская митрополия, включавшая в себя земли современной Украины и Белоруссии, действительно находилась в затруднительном положении. Хотя православные составляли здесь подавляющее большинство, однако общественное положение духовенства и его влияние на народ было незначительно. Многие представители высшего сословия, знать, потомки местных удельных князей и бояр, прельстившись политическими выгодами и вкусив плоды иезуитского школьного образования, оставляли Православие и уходили в католичество. Также поступала и мелкопоместная шляхта. Православными оставались в своей массе только крестьяне и мещане. Самым болезненным явлением церковной жизни было нарастающее недоверие между высшим духовенством и мирянами, составлявшими братства. «Как, — говорили владыки, — какой-нибудь сходке ремесленников, седельников и кожевников, неучам в вере, дать право составлять приговоры о делах Церкви!» Миряне, со своей стороны, были недовольны епископами, которые выглядели более светскими панами, чем пастырями. Константинопольский патриарх Иеремия!!, посетивший Киевскую митрополию в 1588-1589 гг. поддержал братства, изъял некоторые из них из подчинения местным архиереям. Недовольные епископы решили уйти от послушания греческому патриарху, присягнув римскому папе. Так они надеялись не только сохранить свои полномочия, но и добиться новых выгод, которыми располагали католические бискупы, заседавшие вместе с королем и магнатами в государственном совете.

В 1591 г. четыре западно-русских епископа прислали польскому королю Сигизмунду III свое согласие на унию с Римом. Владыки поставили условиями сохранение восточных обрядов. Король с радостью прочитал это пока еще конфиденциальное обращение и принял епископов под свою защиту. Так начались переговоры о соединении с Римской Церковью. Среди сторонников унии особенно выделялись епископ Брестский Ипатий Потей и епископ Луцкий Кирилл Терлецкий. Свое согласие на унию тайно дал и митрополит Киевский Михаил Рагоза.

Идея церковной унии, пропагандируемая католиками, обсуждалась, конечно, среди разных слоев православной паствы. Известный покровитель Православной Церкви, князь Константин Острожский, считал, например, что уния — это возможно благоприятный выход из состояния нравственного упадка и подавленности, в котором находились и народ, и православная иерархия. Но обсуждение условий унии, по мнению князя, должно было вестись открыто и с участием православных патриархов, в особенности Константинопольского и Московского. Известно также, что собор духовенства Львовской епархии, созванный во Львове в 1595 г. по частной инициативе епископа Гедеона Балабана, единогласно высказался за подчинение римскому папе. Православные миряне, составлявшие братства, наоборот, отрицательно относились к идее унии. В послании патриарху Константинопольскому Иеремии в 1592 г Львовские братчики описывали, какое было бедственное брожение умов и состояние Православной Церкви: «Горе миру от соблазнов! Епископы похитили себе право распоряжаться монастырями, ввели в них своих родственников и мирских урядников, истощили все церковные имения и разорили обители так, что монахи разбегаются, и в монастырских храмах служат мирские священники. Многие из духовенства укрепились в решении предаться римскому первосвященнику. А папа римский прислал своего священника и велел ему совершать службу в здешних костелах по восточному обычаю. Иезуит Петр Скарга проповедует унию самому королю, и власть мирская готовится совершить все по своему хотению. Простой народ рассуждает, что вера Христова может правоверно исповедоваться и под римской властью».

Епископы-сторонники унии решили скрытно вести переговоры. Они обсудили и составили условия заключения унии для римского папы и получили от Сигизмунда III гарантии неприкосновенности своего церковного и имущественного положения. Важнейшим условием было обозначено сохранение православного вероучения, восточных традиций и обрядов. Епископы хотели просто переменить послушание греческому патриарху на подчинение римскому папе. Король отрядил двух самых деятельных сторонников унии епископов Ипатия Потея и Кирилла Терлецкого с условиями унии и челобитной посланниками в Рим.

23 декабря 1595 г состоялась торжественная аудиенция русских послов в Риме. Папа Климент VIII восседая на своем троне, рядом с ним находилась вся коллегия кардиналов, состоявшая тогда из 33 членов. Туг же присутствовали многие епископы Римской Церкви, послы, высшие сановники и придворные чины. Перед лицом этого многочисленного собрания предстали послы, епископы Ипатий Потей и Кирилл Терлецкий со своими спутниками. Оба посла сначала сделали три приветственных коленопреклонения и затем, приблизившись к папе, поцеловали его ногу, далее, стоя на коленях, изъяснили цель своего пришествия. Затем они отступили обратно к своим спутникам, стоявшим на коленях у входа в заседание коллегии. После оглашения челобитной, т.е. декрета об унии западно-русских владык, на латинском и русском языке, послы снова приблизились к папскому трону и, стоя на коленях, присягнули папе перед Евангелием. Затем папа объявил во всеуслышание о принятии в общение всех запад но-русских епископов, их клира и мирян, обнял и лобызал послов, преподал общее благословение и оставил собрание.

Православная паства была взволнована. Ещё до отъезда послов в Рим от союза епископов, согласных на унию, отмежевались Гедеон Балабан и Михаил Копыстенский. Князь Константин Острожский, возмущенный ведением тайных переговоров, опубликовал открытое воззвание: «Стоять в Православии пока хватает сил». В Вильно кафедральный проповедник Стефан Зизаний открыто обличал измену епископов и критиковал католическое вероучение. Православные добивались от короля разрешения на открытие собора для рассмотрения епископских полномочий вести самостоятельные переговоры о церковной унии с Римом. И король, и митрополит, и епископы, присягнувшие папе, понимали, что без проведения собора невозможно объявить унию законной. Но они не могли решиться на обсуждение уже совершенного ими. После возвращения послов стало известно, что они сделали уступок в Риме более, чем были уполномочены. Хотя православным было разрешено папой употребление Символа веры без римской вставки об похождении Святого Духа «и от Сына», но послы согласились со смыслом этой вставки, признали католическое учение о чистилище, индульгенциях, причастие под одним видом хлеба. И это понятно: ведь признание главного — учения о власти папы в Церкви — естественно влечет за собой признание всех остальных особенностей католического учения, провозглашенных через папу. Сами православные обряды были допущены с оговоркой: «если только эти обряды и церемонии не противоречат истине и учению католической веры». Так был совершен обман, скоро приведший к насилию.

На 6 октября 1596 г в Бресте был назначен церковный собор. Однако он сразу разделился на униатский и православный. Первый проходил во главе с митрополитом Михаилом Рагозой и согласившимися на унию епископами, с участием представителей католического духовенства и королевских послов. Другой собор возглавил посол Константинопольского патриарха экзарх Никифор с двумя несогласными на унию западно-русскими епископами с участием большого числа духовенства и мирян. За нарушение архиерейской присяги о послушании своему главе, патриарху Константинопольскому, а также за отступление от православной веры митрополит Михаил Рагоза и единомышленные с ним епископы были лишены православным собором своего сана, а пропагандируемая ими уния была отвергнута. Униатский же собор объявил соединение с Римской Церковью состоявшимся, а собор православного духовенства и мирян незаконным. Оба собора обратились за утверждением к королю. Сигизмунд III признал решения униатского собора. Теперь уния считалась законной. На православных, не принявших ее, начались жестокие гонения. Первым пострадал по ложному обвинению экзарх Никифор. Он был схвачен и заточен в Мапьборкском замке, где был уморен до смерти.

Брестская уния расколола Православную Церковь в Речи Посполитой. Положение оставшихся верными Православию стало неимоверно тяжелым. Особенно это сказалось на жителях Белой Руси. Здесь не осталось ни одного православного епископа. Храмы насильно отбирались и передавались униатам, несогласных священников мучили до смерти или изгоняли. Насильственные меры только усиливали вражду между православными и униатами. Духовное разделение белорусов, произошедшее в 1596 г, было уврачевано только в 1839 г., когда униаты вернулись в Православие.

Священник Алексий Хотеев

Газета «Воскресение» № 2. 2018

Февральский номер газеты в формате PDF.

Весь архив газеты «Воскресение».

Подписной индекс газеты «Воскресение» - 63337

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.