Действия государственной машины, нацеленной  на централизм, военную оборону или экспансию и  укрепление  внутренних устоев (этатизм) -  можно определить как державность.  Основными носителями  державного  (государственного) сознания  как правило, являются главы государств -  самодержцы,  императоры, короли, ханы,  султаны, президенты.  Государственное (державное) состояние духа  бывает свойственно  чиновному аппарату, военным сословиям  и оно может охватывать  разные  слои населения.  [Артамонов, 2014, с.9-42]  О росте и  угасании державности, мессионизма, «духовной энергии» и эксансионизма см.  [Шапталов, 2008].
 
  
     Удельная  Русь,  разгромленная мировой монгольской супердержавой в XIII в.  и Московское княжество в XIV – первой половине XV в.  не имели державной  мощи. До середины XV в. в русских княжествах была гордость за оборонительные походы в степь,  за защиту родной земли, но господство ордынцев воспринималось законным в соответствии с правом силы, принятым в Средние  века.  Вместе с тем, начиная   с князя Ивана Калиты, московские   владетели приняли программу  воссоздания  Древней Руси. 
 
     В 1380 г. Дмитрий Донской разбил темника (беклярибека)  Мамая, но в 1382 г. чингизид Тохтамыш восстановил полный контроль над Московским княжеством. 
 

     Завоеватель Тимур, сломив хребет  Золотой Орде в 1395 г.,  положил начало высвобождению Крымского, Казанского, Астраханского, Узбекского, Казахского, Сибирского  ханств и Ногайской орды. Освобождение Северо-Восточной Руси от преемницы Золотоордынской державы – Большой (Волжской) Орды (1433-1502) состоялось позже всех.  
 
     В 1408 г. по русским землям прокатилось кровавое нашествие Едигея, с 1425 г. четверть века длилась “московская распря”. За объединение русских земель вокруг Вильнюса успешно боролся  с Москвой великий князь литовский Витовт. В 1437 г. внук Тохтамыша хан Улу-Мухаммед разбил превосходящие русские силы под Белёвым, в 1445 г. казанцы устроили побоище ратям князя Василия II  Васильевича (1415-1462). 
  
 
     Десятилетия поражений и раздоров показали, что без опоры на сильную державную власть добиться независимости невозможно. Централизованная великорусская держава с опорой на державные эмоции дворянской  конницы с её военным кличем "Москва!"  родилась во второй половине XV в.  и набрала силу после присоединения обширных владений  Новгорода и Твери. В XV в.  подчинённость  московских великих  князей Большой Орде становилась всё более номинальной.  
 
     Великий князь Иван III (1440-1505) получил ярлык на княжение от хана Большой Орды в  1462 г., но уже с 1472 г. Москва перестала платить дань. 
 
  Историки не обращали внимания на державное и «идейное» отличие Московского и Крымского государств. Все обломки  Золотой Орды стартовали с более выгодных исторических позиций, чем  Москва.  
  
     Крымское  ханство при Хаджи I Герае (ок. 1397-1466) и Менгли I Герае  (1467, 1469-1475, 1478-1515) поначалу обладало преимуществом перед Княжеством всея Руси (Именно таким было самоназвание Московского государства).    Крымские владетели, возводя  свою родословную  к хану Тохтамышу  (1377-1395),   цепко   держались идеи, что они правители более высокого ранга, чем московские князья.   В 1478 г. Менгли Герай не был возведён на престол  в качестве вассала султана  Мехмеда II (1432-1481), но cвоей силой захватил власть в Крыму. [Мыц, 2015, c.18]    В грамотах к Ивану III писалось:  "Менгли-Гиреево слово  к великому князю  Ивану, брату моему, много, много поклон". Дипломатический этикет Ивана III к "перекопскому царю" выдерживался  в уничижительном стиле: "князь великий челом бьёт".
 
    Не исчезало и превосходство аристократа-кочевника над  земледельцем-пахарем. «На исходе Средневековья… и на рубеже Леса и Степи  в Евразии  кочевник на коне  выглядел аристократом  по сравнению с копошащимся в земле  пахарем. Революция воинов-кшатриев  имевшая место  в Евразии  много тысяч лет назад,  надолго оставила свой след в нравственном сознании народов в оценках героического и приземлённого,  воодушевляющего и рутинного вольного и подневольного. Кочевник-всадник  был аристократом степи – как и средневековый рыцарь, постоянно  готовый к походу и набегу. Русь, на протяжении  двух с половиной веков  испытывавшая на себе опыт ига  и сбросившая его,  вполне могла  обрести свою идентичность  в качестве ханской державы. Вместо этого она стала  олицетворением земледельческой альтернативы кочевничеству  и закрепила  свою победу  над ним в качестве  всемирноисторической  (формационной)».   [Панарин, 2002, с.11] 

  
      При плодородных землях  и благодатном климате, ресурсы  Крымского ханства в  XV в.   были меньше, чем  у Княжества всея Руси, находившегося в суровых природно-климатических условиях. 
     Ядром  державного и военного потенциала  Крыма, как и Золотой Орды, были кочевья  степной зоны, но «сфера претензий»  крымцев в конце XV в. распространялась  до Киева и верховьев Оки.  [1]   В отличие от земледельческого Княжества всея Руси, где во второй половине XV  и в XVI вв. возводились  крепостные и церковные постройки,  заводился артиллерийский парк, в  Ногайских степях и в Крыму господствовало  кочевое скотоводство.  Ремесленное и  оружейное производство осёдлого населения в городах (греков, армян, татар),  виноделие и хлебопашество было слабо развито, об осадном искусстве и заведении флота никто не  думал (правда, морское побережье и все порты Крыма отошли к османам). Главный интерес ханов состоял  почти исключительно в  экспорте невольников,  захваченных на Руси, в Великом княжестве Литовском и Черкессии. [2]  «Наша земля войной живёт» - говорили ханы. Воинственность и мобильность крымской конницы  позволяла совершать походы до  Кракова, Москвы, Венгрии и Месопотамии. 
Меха, часть оружия и предметы роскоши  приобретались за счёт  «поминок» и  «запросов» с Руси и  Великого княжества Литовского. 
 
  
     Державность Москвы, изначально нацеленная на поглощение  присоединяемых земель, обещала лучшие перспективы, чем «набеговая» специализация  Крымского ханства.  Но при бедных ресурсах, чехарде ханов  и примитивном вооружении  Крым почти три века удерживал  высокий политический вес в  Восточной Европе.  Сила ханства держалась главным образом, на воинственности,  выносливости и мобильности  крымской конницы,  совершавшей опустошительные  походы  , и, конечно, на работорговле. Соперничать же с чингизидской идеей  крымских ханов не могла ни зарождавшаяся концепция «Третьего Рима»  -  единственного на Земле православного государства после падения  Константинополя в 1453  г., ни  идея Святой  Руси, призванной  нести  спасительный свет истинной веры человечеству. [Панарин, 2005, с. 59-61, 65] “Народ татарский – великого корня. Первые дети  Чингисхана, обладателя огромного могущества, поселились и нашли  приют в Крыму”  - писал Э.Челеби. [Книга путешествия, 1999, с.61] 

 
     Хан Менгли Герай  в 1475 г. признал себя вассалом турок, но поддержка Стамбула и мусульманская солидарность не имели для Крыма решающего значения.  Для османов ханство в конце XV- начале XVI вв. скорее исполняло функции союзного государства. 
     Части бывшего Улуса Джучи смертельно враждовали друг с другом, их правители  не обладали  масштабностью замыслов  Батыя или Тохтамыша. «Потомок Чингисхана» в Большой Орде хан Ахмат (ум. 1481) пытался восстановить прежнее величие Золотой Орды и взять контроль  над  русским «улусом», Крымом,  Ногайской Ордой  и Сибирским  ханством, но сильной личностью он не был.   Большая Орда терпела поражение от хана Хаджи Герая в 1455-56 гг.,  в 1459  г. от неё отпала Астрахань, имевшая большое  стратегическое и торговое значение. 
     В 1464 г. Хаджи Герай впервые помог Ивану III, приостановив у Дона поход  на Москву Большой Орды. В 1472-1473 гг.  начались переговоры  Ивана III с Менгли Гераем против общих  врагов. [Базилевич, 2001, с. 59, 95]  Переговоры проводились на равных – государи в Москве и Крыму   именовали друг друга «братьями».      В 1476 г. Ахмат временно завоевал Крым, установил протекторат над Астраханским  ханством и  победил   узбекского хана  Шейх-Хайдера и стал «заклятым врагом»  для «перекопского  царя» и Москвы. [Алексеев, 1989, c.84]   В том же году  Ахмат вызывал Ивана III, прекратившего платить дань, явиться «при царском стремени».
 
  
    В решающем 1480 г. состояние духа  первого носителя русской державности - «любосоветного»  (любящего советоваться) Ивана III  и хана Ахмата отличалось  осторожностью. Весной 1480 г. Иван III заключил  оборонительно-наступательный военный союз с Крымом против Большой Орды  и польского короля Казимира IV Ягеллончика (1427-1492) .  Решимости у Ахмата, в отличие от Тохтамыша и Едигея не было.  Рисковать он не собирался и повёл орду на запад, надеясь соединиться с литовцами.  Но Казимиру в  начале осени 1480 г.  связал руки «царь крымский» Менгли Герай,  который, «служа великому князю»,  «сел на конь» и «воева королёву землю Подольскую».  
       Иван III не перешёл Угру против Ахмата, как Дмитрий Донской – реку Дон.   Великий князь  не исключал вероятности захвата Ахматом Москвы и даже послал к «царю»  Большой Орды  с челобитьем дары,   прося, чтобы  тот не воевал своего «улуса».  [Базилевич, 2001, c.140; Борисов, 2006, c. 442]  В тенденциозном «Послании на Угру» архиепископ Вассиан ростовский обличил великого князя  как «бегуна».  Осуждать осмотрительность первого носителя русской державности нельзя – над ним висел  призрак  более чем двухвекового  ордынского ига.     
 
      «Стояние на Угре» окончилось победой Ивана III  и в 1480-е  годы  его спорадически  именовали «царь всея Руси».  


      1 сентября  1482 г.  Менгли I сжёг Киев. С этого времени против союза  Литвы и Большой Орды был сколочен блок  Москва – Бахчисарай, удачно воевавший – Иван III в 1487-1494 гг. против Казани и Литвы, крымский хан в 1486 -1491 гг. против  «Ахматовых детей». С 1487 г. вассалами Москвы стали казанские ханы. 
     Сугубым “недругом” обоих союзников было Великое княжество Литовское.  Амбиции Менгли Герая возросли после 1492 г.: он предлагал разделить беззащитное  со стороны юга Великое княжество Литовское: Киевщину  присоединить  к Крыму, а Виленщину  и Краков к Москве.  [Базилевич, 2001, c.267]  В 1495 г. союзное крымское войско воевало у Луцка, в 1497 г. у Мозыря на Припяти, в 1500 г. - у Львова, Бреста и Люблина.  Помощь крымского союзника помогла успешным русским войнам с Литвой  в  1487-1494, 1500-1503, 1507-1508, 1512-1514, 1517-1518 гг. 

   
   С конца XV в. оба правителя повысили свой авторитет. Менгли Герай именовал себя   «Великим царём татарским», а  единственный в то время независимый православный владетель Иван III -  «государём и самодержцем  всея Руси». [Хорошкевич, 2001, с.91, 98, 150, 153, 155]   Однако даже  в 1501 г. чингизиды Большой Орды, помня прошлое,  пытались утверждать верховенство над самодержцем “всеа Руси и великим князем  Владимирским, Московским, Псковским, Тверским,  Югорским, Пермским, Болгарским  и иных”, которого Ливонский орден, Дерптское епископство, Ганзейский союз, Венгрия и Империя величали кайзером. Создатель  Русского централизованного государства именовался Иваном Московским, «улусником» и «холопом». [Хорошкевич, 2001,c. 113, 156;  Назаров,1998 , c.326, 347]      

   Московско-крымский блок оказался сильнее  союза Вильно и Волжской Орды.  В 1501 г.  Иван  III посылал воевод  к Рыльску против  ордынцев  хана Большой Орды Ших-Ахмада и претендовал на  «литовские»  Киев, Слуцк, Туров, Пинск. 
 
     В 1498 и 1502 г.  уже с «санкции Бога», а не ордынского хана, как это было в 1462 г., московский государь  венчал на великое княжение  сначала внука Дмитрия, потом сына Василия.   Крымские же ханы  в то время утверждались турецким султаном, а не Божественным началом. Так  чингизидская идея была  перекрыта  имперской концепцией Москвы о всемирной роли  православного Царства, восходящего не только к Древней Руси,  но якобы и  к основателю Римской империи Октавиану Августу («Сказание о князьях Владимирских», оформленное  в 1540-х годах).    

      Великое княжество всея Руси  превратилось наследственную монархию.   Централизация  же в Крыму была невозможна из-за сопротивления феодальных кланов. Тюркское население Причерноморья  состояло  из двух  этносов – крымских татар и ногайцев, которые только условно  были на стороне  крымских ханов.   
     В начале июля 1502 г.  между р.Самарой и Сулой [Загоровский, 1991, с.44; Борисов,  2006, с.454] имея пушки и пищали, «царь Менли-Гирей Шиг-Ахметя царя прогонил и Орду его и улусы взял». Земли между Доном и Волгой перешли  к нему.
  В  1503 г.   Москва бурно прорвалась к югу – присоединила все Верховские княжества,  Северщину, Рыльск, Курск, Путивль и Прилуки. Она «стала осознавать  важность геополитического единства  Волжского пути… и становиться  сильнейшим  государством  в бассейне Волги  по экономическому,  демографическому и военному потенциалу».   [Назаров, 1998, с. 344]  «Казань,  ногаи, Крым последовательно  вовлекались в орбиту московской политики. Татарские князья с их уланами и казаками, поселённые на линии Оки,  составляли как бы кордон, препятствовавший неожиданным прорывам на левый берег реки”. [Базилевич, 2001, c.185]  По Осколу, Хопру и Медведице Княжество всея Руси приблизилось к  северным рубежам  Крымского ханства. 

 
      Как только враждебный двум союзным государствам  барьер  Литвы и Большой Орды рухнул, тут же наметилось соперничество Бахчисарая  с Москвой за Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ и Большую Ногайскую Орду.

   
     В XVI в. Крым и Москва, срываясь после поражений и возносясь после побед,  поднимались  параллельно друг другу и соперничали  за лидерство  на пространстве западной части бывшей Золотой Орды. 

  

   
    «Великий царь татарский» Менгли Герай в известной мере занял место Ахмата, но не собирался оседать  в Сарае-Берке. Вместе с тем,  державные претензии  властителей Бахчисарая были немалыми, несмотря на ограниченность ресурсов и на то, что ханство было рассредоточенной монархией, управлявшейся ханами, членами их семей, татарскими и ногайскими феодалами. В Крыму закрепилось представление, что  Казань и Астрахань  будут крымскими юртами. (Даже в 1654 г.  крымские ханы  были уверены в том,  что эти ханства удастся отвоевать).  [Зайцев, 2004, с.176]   2 июля 1507 г.  Менгли Герай  "великодушно" выдал польскому королю  и великому князю литовскому  Сигизмунду  I  (1467-1548) ярлык на владение Киевом, Луцком,  Каменцем,  Смоленском и десятком русских городов - Псковом, Новгородом,  Рязанью, Тулой и др.)[Загоровский, 1991, с.47, 49-50, 61]  Всплывали  и планы господства над Москвой. 

 
   В 1518 г.  хан Мухаммед I «великий» (1515-1523)  затребовал от  «московского бея» Василия III  (1505-1533) передать ему бывшие владения «великого царя» Тохтамыша,  он намеревался воевать  за Астрахань и Киев, планировал  раздел Литовского княжества и считал, что в Казани должен сидеть представитель династии Гераев.[3]
     

   Степное  пограничье между Таврией  и русскими землями  в то время оставалось «распахнутым».  Московские рати в случае нужды накапливались  вдоль  Оки,   а крымско-ногайские (в количестве не более 60 тысяч) на 800 км южнее -  в северном Приазовье.   Хотя северная граница  владений Крымского ханства вплоть до  1783 г.  проходила по левому берегу Днепра, речке Конские воды (левый приток Днепра  чуть ниже порогов) и по степям  Приазовья  до верховьев  рек Кальмиус и Миус и далее до низовьев Дона, но в «сфере претензий» ханов, как и прежде, держалось  всё нейтральное, без осёдлого населения и крымских стад «Поле» вплоть до Оки и Поволжья. Закреплять рубеж  по Оке, на левом берегу которой  была московская оборонительная линия,  крымские ханы не собирались.  Для удержания Среднерусской возвышенности  у них не было сил. «Поле» само по себе считалось лучшей для них защитой.
    

     В  1521 г.  крымцы при содействии  конников хана Сахиб Герая из Казани и джигитов Ногайской Орды разбили московские войска и  чудовищно разорили центр страны.  «Великий государь Василий Божиею милостью един правый государь  всеа Русии и иным  многим землем  восточным и северным государь»  подписал грамоту быть «вечным данником»  Крыма.  От бесчестья случайно спас  рязанский наместник И.В.Хабар-Симский, который хитростью овладел  документом Василия III и сорвал попытку  утвердить верховенство Крыма над Москвой. 

   
     В 1523 г.  "окаянный" Мухаммед Герай присоединил к ханству  Нижнее Поволжье с Астраханью.  Однако Порта  была против объединения татарских государств, которые могли бы  противопоставить себя Стамбулу.  На амбициозного хана Порта натравила  ногайцев, которые  разгромили в низовьях Волги  крымское войско и убили Мухаммед Герая. [Османская империя  и страны  Центральной, Восточной и Юго-Восточной  Европы, 1984, с.158] 
       В 1537 г.   при слабости боярского правления в Москве, ногайцы требовали фантастической дани -  не только в размере  ордынской (100 000 алтын), но и с добавкой 60 000  алтын. [Хорошкевич,  2003, с.59] Однако военного потенциала и последовательности у крымских ханов нехватало.          Площадь Крымского полуострова  составляла всего 25, 5 тыс. кв. км, откуда могло выходить  30 тысяч всадников  [Михалон Литвин, 1994, с.65]. Население ханства вместе с ногайцами, вряд ли превышало  0,5 млн. чел., а крымско-ногайское войско никогда не поднималось  выше 60 тыс. чел.   «Крым не стал  объединителем, ни, тем более,  центром прорастания  новой кочевой империи». План крымского хана Сахиб I Герая  (1532-1550) в 1541 г. «пленить» всю Русскую землю, а великого князя  «впрячь в соху  и заставить сеять золу»  [Назаров, 1998, с. 390, 410, 412]
 провалился. 

     К середине  XVI в.  единодержавное Русское государство  поднялось к зениту.   При венчании на царство  Иван IV приравнял себя  к государям так называемых  "великих держав" [Греков, 1984, с.174]
  120-150 тысячное русское дворянство [Назаров, 1998, с. 390]
 охватил наступательный державный порыв.

 
   В 1552 г. «свирепосердое» воинство  отчаянным штурмом  взяло  Казань.  Бросив часть обоза и артиллерии, из-под Тулы  в 1552 г.  отступил хан  Девлет I Герай.  В 1556 г., чувствуя нависшую с севера мощь,  из Астрахани сбежали защитники и безлюдная крепостца  с её примитивными камышовыми плетнями, засыпанными землёй, была занята без боя.  Иван IV рассёк надвое  степную зону. 
    С середины XVI в.  степную «зону господства»  кочевников  стали ужимать расселявшиеся вдоль рек запорожские и донские казаки. 
   Апогей государственного патриотизма Российского Царства держался вплоть до введения опричнины в 1565 г. 

   Приоритетными целями Османской империи  XVI-XVII вв.  были Иран, потом  Балканы и Центральная Европа, потом Средиземноморье  и лишь в последнюю очередь, Восточная Европа, где сосредотачивались  все интересы Крыма.

   Так "нейтралитет  Османской империи… позволил  Московскому государству  выиграть  спор с Крымом и захватить  к середине 50-х годов XVI в. значительную территорию бывшей Золотой Орды». [Зайцев, 2004,  с.166-167, 169,173]  

 
     Государь  Иван Грозный  стал источником  величия России.  Царство всея Руси превратилось в  регионального гегемона от  Поднепровья до Урала, претендующего на  власть над  всеми осколками  Золотой Орды. Оно переняло часть завета Чингисхана - объединение  Северной Евразии.     Вслед затем  был намечен масштабный поход Ивана IV на Крым, «который должен был завершиться «посажением»  на  ханский престол  царевича Янтемира, сына астраханского  вассала России  Дервиш-Али». [Флоря, 1979, с.72, 75]  Поход в 1556 г. не состоялся,  так как Великое княжество Литовское не присоединилось  к совместным действиям. 
 
   Действия русских отрядов с Днепра в  1556-1558 гг.,  нападавших вплоть до крымского форта Исламкермена и  Очакова, заставили  перейти к обороне крымского хана Девлет I Герая (1550-1577),  который перестал настаивать на выплате поминков.  (В Москве «откупные поминки»  понимались как добровольное дарение и знак примирения, в Крыму  же  как подневольная дань). 
   
  
  В 1557 г.  Москва стремилась  установить  полный контроль  над Ногайской Ордой и заставить её  воевать против крымцев. [Виноградов, 2007а, с. 108]
    
 
    С 1558 г. великодержавное Царство всея Руси   не боялось воевать одновременно  против государств Северной, Восточной и Центральной Европы – против Ливонского ордена, Великого княжества Литовского, Польши, Шведского и Датского королевств и Крымского ханства.  Против Крыма Иван IV вёл «активную оборону» с трёх сторон - от Днепра,  Дона и от Тамани. [Виноградов, 2007а, с.99- 107] 
   
    Артиллерия, постоянные гарнизоны в пограничных крепостях  и стрелецкая пехота были крупным преимуществом в сражениях с крымско-татарской конницей. Крымские татары  «перестали рассматриваться как  реальная военная сила».  [Виноградов, 2007a, 112, 119] 
  В 1559 г. узнав, что Иван Грозный находится в Москве, крымцы  не стали нападать  на Рязань, Тулу и Каширу и отвернули на юг.   В  том же году  черкесы  «били челом, чтобы их  государь пожаловал, дал бы им воеводу своего в Черкасы  и велел бы их всех  крестити». 
[Виноградов, 2007а, с. 151, 154]   Тогда же суда по Днепру должны были выйти в Чёрное море и оттуда атаковать  крымские улусы, а суда с Дона  выйти в Азовское море и атаковать Керчь . С верховьев Дона собиралась двинуться за Оку  главная армия во главе с царём.  Однако переломным в наступлении на Крым 1559 год не стал. “Литовская магнатерия  рассматривала Крымское ханство как возможного союзника… и потому не была заинтересована  в его уничтожении”.  [Флоря, 1979, с.81] 
  Поход за Оку был отменён, но в 1559-1560  гг.  в Крыму был «страх великий  от государя  с моря и с Поля». 

   Подвижные сторожа и станицы  и Большая засечная черта,  законченная к 1566 г.  к югу  от Угры и Оки,  сдавили свободу набегов  Крымского ханства.  «Русское население  медленно, но неуклонно  проникало  в недра татарской степи  по лесистым берегам рек и речек». [Любавский, 1996, с. 299] Сфера контроля  русского «боговенчанного» самодержца  распространилась тогда на Восточную Европу от Балтики до Крыма и Кабарды,  на Ногайскую Орду, на «русские» земли Великого княжества Литовского, на Поволжье и Зауралье.  С этого времени рейды крымцев и захват пленных можно понимать как способ военного отпора русскому продвижению на юг.    
  

    Претензии хана Девлет I Герая (1551-1577) тоже были немалыми -   на степи Причерноморья и Прикаспия, «Поле» до р.Оки,  на Поволжье от Казани до Астрахани и на Северный Кавказ. 
   
   “Дух великодержавия”  в Царстве и войске грозного царя  не исчезал, несмотря на  разделение на Опричнину и Земщину, но Ливонская война заставила  Москву в 1562 г. вернуться к миру  с Крымом. В 1563 г. был составлен проект  союза, причём Москва предлагала  равноправные отношения,  Бахчисарай же настаивал на выплате поминок,   традиционно представляя их как  дань.
 На Северном Кавказе конфронтация Москвы с Крымом обострилась  в 1567 г. из-за постройки на р. Терек  русского города.  В  том же году крымский хан  устроил поход на Черкессию.    Девлет Герай был противником  утверждения Османской империи в  Нижнем Поволжье и участие крымчан в Астраханском походе  турок 1569 г.  было  почти подневольным. [Виноградов, 2007б,  с.25-26, 45, 74, 75]  
 
 
     Новый взлёт державной силы Крыма  пришёлся на 1571 г.  В  рейде на Москву  возможно участвовало 30-40 тыс. крымцев и  10-15 тыс. ногайцев. [Скрынников, 1992, с.424]   Пять полков  дворянской конницы  воеводы  Большого полка  И.Д.Бельского  (возможно около  50 тысяч) [Малов, 2010, с. 198]   весной вышли к Оке,  ожидая удара от Тулы.  Но крымские войска с Муравского шляха  свернули на запад,  перешли по мелким  бродам верховья Оки и быстро двинулись от Болхова  прямо на "ядро державности" - Москву.  [Загоровский, 1991, с.164-166]    Внезапность вызвала панику командования, захваченного врасплох.  Царь Иван, который лишь 16 мая  выехал из Александровской слободы, появился "на берегу" у Серпухова  около 20 мая,  но отказался возглавить войско и бежал в Ростов.  23 мая Бельский  "выезжал против крымского царя  и крымских людей  за Москву-реку, за болото, на луг и дело с ними делал  и приехал в город ранен". [Зимин, 2001, с.272]
   Вместо того, чтобы защитить подступы к Москве, он загнал полки в улицы южного предместья.  Не собираясь преследовать их, 24 мая татары   с разных мест беспрепятственно  подожгли деревянные постройки.  Страшный пожар вызвал бурю  и столица с 8 до 11 часов  сгорела дотла.  От огня погибло множество народа и  ратников,  "за исключением  некоторых воинов,  сражавшихся с татарами  и немногих других,  которые искали спасения  через стены в реке". [Зимин, 2001, с.273]
    На своём подворье задохнулся и Бельский.  26 мая Девлет Герай откатился, чтобы  опустошать  окрестности Каширы и Рязани.  (Ногайцы, не зная, что  хан не планировал вести бои внутри города, упрекали его, что тот "не сел"  на Москве). [Виноградов, 2007б, с. 193, 199, 200, 204]
      Ивану IV был предъявлен ультиматум - отдать всё Поволжье  от Казани до  Астрахани.  Русский царь согласился уплачивать «тыш» - эквивалент  поголовной  подати, состоящей из шуб и других подарков [Смирнов, 1887, с.427-430] и признать  домогательства на бывшее Астраханское ханство, но не на Казань. [Виноградов, Малов, 2011, с. 204-205] Московскому самодержцу пришлось «бить челом» хану и соглашаться на создание полузависимого от России Астраханского  ханства.  Не перебежчики,  которые подвели под Москву крымцев, не  скорость набега, а  пренебрежение разведкой  и самоуверенность царя после  после победных кампаний  в Поволжье, Прибалтике и Литве  - вот основные причины гибельного   пожара в столице. 
 
     1571 г. не стал  зенитом Крымского ханства.   Несмотря на почти ежегодные татарские нападения  и семь походов  Девлет Герая на  Русское государство  - в 1552, 1555,1562, 1564, 1565,  1571 и  1572  годах [Виноградов, 2007 б, с. 112, 295]  вторая половина  XVI в.  была временем русско-крымского равновесия. 10 ноября  1571 г. царь даже принял решение  начать войну со Швецией.  

      Вопреки начавшейся разрухе и расправам над воеводами, русские воины не растеряли боевой дух. К весне  1572 г.  по Оке собралось поначалу  20-тысячное "береговое войско", в Коломне состоялся смотр  "государевым людям". Царская казна  из предосторожности  на 450 возах была вывезена в Новгород [Зимин, 2001, с.280-281]
 
    Новый талантливый воевода М.И.Воротынский  вывел всех ратников из Дедилова,  Данкова, Орла, Епифани, Шацка и собрал на северном берегу Оки  50-тысячную рать. На реке собрали суда, чтобы мешать переправам врага. Сторожевые посты  теперь были выдвинуты далеко на юг -  к р. Осколу и  Сейму. 
     27  июля  1572 г.  60-тысячное войско Девлет Герая [Загоровский, 1991, с. 172-174] появилось у Тулы, но его  уже ждали.  Первые стычки со Сторожевым полком начались   у Оки  27 июля.  В сражениях 30 июля - 2 августа  стрельба полевой артиллерией,  "огненный бой", которого боялись крымцы,  удар с тыла по врагу  и вылазки из "гуляй-города" завершились крупной победой  севернее Оки  при Молодях. 

     «Царю Девлет Кирею» пришлось объяснять своё поражение «брату  московскому князю» Ивану Васильевичу случайностью – «немногие наши люди  с твоими людми потравилися», указывать, что  города  жгли не крымчане, а  ногайцы и что  громадная русская земля не пострадает от уступки Казани и Астрахани. [Винорадов, Малов, 2011,  с. 245, 250]


   
     В  1574-1578  гг. Крымское ханство  сняло требование  уступить «мусульманские юрты»  и в 1578  г. в московско-крымских отношениях  наступил перелом. [Виноградов, 2007б, с.223-224, 282]     К концу XVI в.  могущество Царства всея Руси превышало  «Великий Крымский Юрт».   Население  Московского княжества в начале XVI в. составляло 2-2,5 млн. чел. , в середине столетия  4-4,5 млн. чел.  [Хорошкевич, 2003, с.60] [4]         
      


                                                             *   *   *       

 В Восточной Европе XV- XVI вв. политический  и военный вес Крымского ханства - сильного противника Польско-литовского и Русского государств  был высоким. Непрерывные рейды крымской конницы  вглубь  русских и украинских земель были крайне болезненны, но они не угрожали безопасности России в той мере, как  агрессивный польско-литовский и позднейший шведский натиск.  В 1591 г. произошёл  последний крупный крымско-татарский прорыв в центр Православного царства.  После выдвижения огромных засечных черт в Поле  и военной колонизации чернозёмных пространств,  нападения крымцев вернее оценивать не как агрессию, а как  отпор наступлению с севера. 
    Подрыв сил страны  в результате непрерывных войн привел к катастрофе Смутного времени, но к середине XVII века мощь Царства Российского была восстановлена.   Рост военного потенциала России во время походов на юг  в  1687/1689 гг. придавил державное сознание крымцев.  В веке XVIII  соотношение сил между Российской империей и ханством, несмотря на поддержку его Османской империей,  неуклонно менялось в пользу  России.

Артамонов Владимир Алексеевич,
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Института Российской истории РАН (Москва).

[1] В то время ханы Крыма  предъявляли права на дань и сюзеренитет  над русскими княжествами в верховьях Оки  и над Киевщиной.  [Кром, 1995, с.98, 80, 127] 

[2] В 1514-1654 гг.  в Кафе ежегодно продавалось 17 000 рабов. [Хорошкевич, 2001, с.211] 

[3] «Область наша к нам тянет  - Брянеск,  Стародуб,  Почап,  Новый Городок,  Рылекск, Путивль,  Карачев, Радогощ».   [Хорошкевич, 2001, c. 183-185, 234]
   


[4]  Цит. по: Каштанов С.М. К вопросу о численности русского войска  и народонаселения  в XVI в. // Реализм  исторического мышления. Проблемы отечественной  истории периода феодализма. М.,1991. С.112-115.

Литература:

• Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л.,1989. 
• Артамонов  В.А.  Героика патриотизма: патриотизм и державное сознание русского народа X-XXвв. //  Меншиковские чтения 2014. Научный альманах. СПб., 2014. Вып.5 (12).
• Базилевич К.В. Внешняя политика  Русского  централизованного государства. Вторая половина   XV  века. М., 2001.
• Борисов Н.С. Иван III.  М., 2006
• Виноградов А.В.  Русско-крымские отношения  50-е  - вторая половина  70-х годов XVI в.  М., 2007a, ч.1
• Виноградов А.В. Русско-крымские отношения 50-е  - вторая половина  70-х годов XVI в.  М., 2007 б, ч.2
• Виноградов А.В., Малов А.В.  «Сошлись с нми  у Воскресенья в Молодех»: материалы о походе  Девлет-Гирея I  на Москву в 1572 г. в Крымской  посольской книге 1571-1578 гг.  // Единорогъ. Материалы  по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени. М., 2011.  Вып.2
• Греков И.Б. Турция, Крым, Казань и Российское государство  в 20-50-е годы XVI  в. // Османская империя  и страны Центральной,  Восточной и Юго-Восточной Европы в XV –  XVI в. Главные тенденции  политических взаимоотношений.  М.: "Наука", 1984
•  Загоровский В.П. История вхождения  Центрального Черноземья  в состав  Российского государства в XVI в.  Воронеж, 1991
•  Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004
•   Зимин А.А. Опричнина.  М., 2001.    
• Книга путешествия. Турецкий автор Эвлия Челеби о Крыме  (1666-1667). Симферополь,1999.  

•  Кром М.М. Меж Русью и Литвой: западнорусские земли  в системе  русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI в. М., 1995.

 
•  Кром М.М.  О численности русского войска  в первой половине XVI в. // Российское государство  в ХIV– XVII вв. Сб. статей, посвящённых 75-летию  со дня рождения  Ю.Г.Алексеева. СПб., 2002.
 
•  Любавский М.К. Обзор истории  русской колонизации с древнейших времён  и до ХХ века.  М., 1996.

 
•  Малов А.В.   Молодинская битва  в контексте  военно-политической  ситуации  в мусульманско-христианской зоне //  Средневековые тюрко-татарские  государства. М., 2010.  № 2.
 
•   Михалон Литвин. О нравах татар,  литовцев и москвитян. М., 1994.    
• Мыц В.Л. Побег Менгли Гирея I из османского плена в 1478 г. //  III  Бахчисасайские  научные чтения памяти Е.В.Веймарна. Бахчисарай, 9-11 сентября 2015 г. Тезисы докладов и сообщений. Бахчисарай, 2015
• Назаров В.Д. Государь всеа Руси. Два лика грозного царя: Россия в эпоху реформ и контрреформы середины XVI в.  // История России с древнейших времён до конца XVII века. М.,1998.

 
•      Османская империя, Крым и страны  Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы  // Османская империя и страны   Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы XV-XVI вв. Главные тенденции политических взаимоотношений. М.: "Наука", 1984.
 
•   Памятники дипломатических сношений Московского государства  с Крымом, нагаями и Турциею. 1508-1521. Т.2. СПб., 1895.  

•  Панарин А.С. Православная цивилизация  в глобальном  мире. М., 2002.  



      Панарин А.С.  Реванш истории. Российская стратегическая  инициатива в XХI веке. М.,2005. 

   Скрынников Р.Г. Царство террора.  СПб., 1992. С.424.
 
•     Смирнов В.Д. Крымское ханство  под верховенством  Оттоманской Порты  до начала XVIII века. СПб., 1887.

 
•    Флоря Б.Н. Проект антитурецкой коалиции  середины XVI в.  //  Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVI в.  М., 1979. 
  
   Хорошкевич А.Л. Русь и Крым. От союза к противостоянию. Конец XV -  XVI вв. М., 2001.

 
•      Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений  середины XVI века. М., 2003.

  
•    Шапталов Б.Н.  Феномен государственного лидерства: экспансия в мировой истории. М., 2008.