Редакция ЗР
— 2010 год является юбилейным для крупнейших военно-исторических событий в нашей истории. Это 65‑я годовщина Победы в Великой Отечественной войне, 600‑летие Грюнвальдской битвы и 630‑летие Куликовской битвы. А какое значение Куликово поле имеет для отечественной истории?
— Во‑первых, необходимо подчеркнуть, что Куликовская битва (8 сентября 1380 г.) является исторической предтечей Грюнвальдской битвы (15 июля 1410 г.), что нашло отражение в том числе и в исторических преданиях, связанных с именем героя Грюнвальда князя Семена-Лугвеня Мстиславского. И это неудивительно. Ведь если сражение под Грюнвальдом, которое было на тридцать лет позже Куликовской битвы, поставило барьер перед натиском немецких рыцарей-крестоносцев, то победа на Куликовом поле была важнейшим рубежом на пути остановки агрессии со стороны монголо-татар.
Конечно, эта великая победа еще не положила конец зависимости Северо-Восточной Руси от монголо-татарской Золотой Орды. Но это было судьбоносное событие в русской истории. Более того, мы можем говорить об эпохе Куликовской битвы, охватывающей три последних десятилетия XIV столетия, когда происходили очень важные изменения в нашем восточнославянском регионе. Главное, что в это время начался выход Москвы из-под ордынской зависимости.
Как это происходило? Так, в 1371 году правитель Золотой Орды Мамай дал ярлык на великое владимирское княжение тверскому князю, в ответ на что московский князь Дмитрий Иванович (будущий Донской) заявил, что не пустит ставленника Мамая на владимирский престол и признавать его в качестве Великого князя Владимирского не будет. Посла Мамая князь Дмитрий Иванович отпустил, но отказался передавать великокняжеский престол назначенному Ордой кандидату. Это был очень важный шаг, который показал, что Северо-Восточная Русь начала уходить из-под власти Орды.
Но дело не только в этом. Куликово поле и в целом эпоха Куликовской битвы стали тем рубежом в русской истории, когда лидерство в борьбе за духовное и культурное наследие Киевской Руси, за собирание древнерусских земель переходит от Великого княжества Литовского и Русского к Великому княжеству Московскому (ВКМ). Безусловно, еще накануне Куликовской битвы в 70‑е годы XIV столетия фигурой номер один на Руси и в целом в Северо-Восточной Европе был великий литовско-русский князь Ольгерд, считавший, что «вся Русь должна принадлежать Литве» и проводивший соответствующую политику в отношении восточнославянских земель. Это был подлинный лидер региона, в то время главный собиратель русских земель, умудренный опытом политик, имеющий самый высокий авторитет. Но после его кончины в 1377 году обстановка коренным образом меняется, на первые роли на Руси выходит уже Москва, и происходит это при Дмитрии Ивановиче Донском.
Подобный ход событий был обусловлен в значительной мере обстановкой, сложившейся в то время в Великом княжестве Литовском и Русском. Это борьба за великокняжеский престол между различными князьями из правящего в ВКЛ Дома Гедиминовичей. А в 1385 году произошло событие, сыгравшее поистине роковую роль в дальнейшей судьбе литовско-русского государства. Это заключение Кревской унии с Польшей, отход Великого литовского князя Ягайло от православной традиции, принятие им католицизма под именем Владислав и взятие перед польской знатью обязательства «втелить» (т. е. встроить) Литву и Русь в Польшу. И с этой поры столица ВКЛ Вильно стала восприниматься западнорусскими князьями и боярами, а вместе с ними и всем восточнославянским населением, не как русский стольный град, наследник «матери городов русских» — Киева, а как некий чуждый центр. Это отчуждение между западнорусскими князьями и ставшей католической литовской знатью постепенно и неизменно нарастает.
Совершенно другое положение складывается в Москве, которая все больше становится центром притяжения не только княжеств Северо-Восточной Руси, но и тех русских земель, которые до того времени признавали верховную власть Ольгерда. События начали развиваться в том русле, что даже сыновья Ольгерда считали Великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского своим, как говорили в Западной Европе, сюзереном, то есть своим верховным правителем. Это было обусловлено не только, а точнее, не столько тем, что они проиграли в династической борьбе Ягайло-Владиславу, сколько тем, что, имея русских матерей, литовские князья ощущали себя русскими по культуре, языку и вере. Благодаря этому Гедиминовичи стали второй по значению после Рюриковичей династией на Руси.
Так что же произошло на Куликовом поле? Впервые лет за двести русской истории против общего врага совместно выступили почти все русские князья и представители практически всех русских земель. Во‑первых, это вся Северо-Восточная Русь от Великого Новгорода до Рязани. Это князья серпуховские, ярославские, суздальские, московские, новгородские дружины и многие другие. Так сложилось, что князь Олег Рязанский, земли которого находились на границе с Золотой Ордой, формально был союзником Мамая, но доподлинно известно, что рязанские бояре сражались против ордынцев и даже погибли на стороне Дмитрия Донского. Во‑вторых, в общерусском войске сражались и западнорусские дружины под началом двух знаменитых князей-гедиминовичей Андрея Ольгердовича и его брата Дмитрия Ольгердовича.
— Расскажите более подробно о князе Андрее Полоцком.
— Кто такой Андрей Ольгердович Полоцкий? Это подлинный национальный герой Западной (Белой) Руси. Его отец — Великий князь Литвы и Руси Ольгерд, мать — витебская княжна Мария Ярославна. Рожден он был в Витебске, был православным по сознанию и роду деятельности, боролся против подчинения Великого княжества Литовского и Русского Польше, а затем, когда это подчинение все-таки состоялось, добивался отделения Полоцкой Руси от Вильно. Андрей Полоцкий считал, что союз с Великим княжеством Московским для Литовской Руси, несомненно, предпочтительней сомнительных уний с католической Польшей. И в 1379 году, накануне Куликовской битвы, между литовско-русскими князьями и Великим князем Московским был заключен первый в нашей истории союзный договор. Впоследствии подобных договоров будет еще немало. Так что исток союзных отношений между Западной (Белой) Русью и Московской Русью (Россией) непосредственно связан с эпохой Куликовской битвы. Дмитрий Ольгердович Брянский со своей дружиной также участвовал в этом великом сражении. Надо сказать, что западнорусская «кованая рать» под началом Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского внесла большой вклад в общую победу над Мамаем.
В ходе сражения Андрей Полоцкий, а он в то время был еще и князем Пскова, командовал «полком правой руки». В ходе битвы Мамай применил излюбленную тактику ударов по флангам войск противника с последующим их окружением, и когда татары обрушились на левое крыло русского войска, то оно не смогло выдержать этого мощнейшего удара и стало отступать к реке. Тяжелая же конница — кованая рать, составлявшая правое крыло русских, отразила натиск ордынцев. Стойкость ратников Андрея Полоцкого расстроила планы Мамая по окружению рус-ского войска и позволила засадному полку нанести решающий удар по ордынцам. Дмитрий Брянский командовал резервом, который нанес контрудар в критический момент, когда в центре и на левом фланге русские были на грани прорыва своих боевых порядков.
Помимо упомянутых братьев‑ольгердовичей, в сражении участвовал и не просто участвовал, а сыграл ключевую роль еще один русский князь из рода Гедиминовичей — Владимир Боброк Волынский. Он являлся выходцем из Южной Руси (современная Украина) и был женат на сестре Дмитрия Ивановича. Дмитрий Боброк вместе с двоюродным братом Дмитрия Донского князем Владимиром Андреевичем Серпуховским командовал засадным полком, внезапная атака которого решила исход сражения.
Время для выступления засадной рати против главных сил ордынцев было избрано очень удачно. Владимир Андреевич предлагал нанести удар раньше, но воевода Боброк удерживал его, и, когда татары все-таки прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар тяжелой русской конницы из засады по основным силам монголо-татар был сокрушающим. Ордынская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство. Ход битвы переломился. Мамай, наблюдавший издали за ходом сражения, увидев поражение, бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. Перегруппировать татарские силы, продолжить бой или хотя бы прикрыть отступление было некому. Победа оказалась полной.
— Западнорусские князья сыграли важную роль в сражении, а можем ли мы хотя бы приблизительно сказать о количестве войск с Западной Руси, участвовавших в Куликовской битве?
— Конечно, доподлинно говорить о каких-то цифрах невозможно. Но то, что представительство Западной Руси в общерусском войске было соотносимо с участием других русских земель, несомненно. Так, в докладе, сделанном после сражения московским боярином Михаилом Александровичем, говорится о гибели 500 бояр, в числе которых названо 30 литовских. Понятно, что в данном случае имелись в виду не этнические литовцы, а воины-бояре из западнорусских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского и Русского. Для сравнения: в битве погибло 40 московских бояр, 50 серпуховских, 20 коломенских, 25 костромских, 35 владимирских, 50 суздальских, 20 галицких, 70 рязанских, 30 новгородских, 50 нижегородских, 40 муромских и так далее…
…Как видно из приведенного далеко не полного списка, на Куликовом поле была представлена вся Русь — и Московская, и Литовская, и Новгородская. Русская земля собралась, чтобы противостоять общему ненавистному врагу. Следует особо отметить, что собирание общерусского войска делалось по благословлению преподобного Сергия Радонежского.
— А каким был, говоря современным языком, политический итог этого великого сражения?
— Важнейшее значение Куликовской битвы заключается не только в том, что было остановлено нашествие Мамая, который, как до него Батый, собирался дотла разорить русские земли. На Куликовом поле родилось новое единство Руси и было положено начало Русскому централизованному государству.
Что касается другого центра собирания Руси, литовско-русского государства, то, начиная с конца XIV века, оно утрачивает свои лидирующие позиции в восточнославянском регионе, погрязает в междоусобных распрях и войнах за великокняжеский престол. Положение резко обострилось после заключения с Польшей Кревской унии и начала процесса окатоличивания ВКЛ. Все это внесло непреодолимый раскол в ряды литовско-русской знати. Западнорусская православная знать, значительно ущемленная в своих правах, начинает все больше смотреть в сторону Великого княжества Московского, где к тому времени уже находилась кафедра общерусского митрополита, который был духовным главой Восточной и Западной Руси.
Конечно, переход политического лидерства на Руси от литовско-русского к Московскому государству был не единовременным процессом. После Грюнвальдской битвы при Великом князе Витовте ВКЛ на непродолжительный период (примерно в двадцать лет) возвратит себе первенство на Руси. В 1427 году после смерти сына Дмитрия Донского Василия I ВКМ на некоторое время перейдет даже под протекторат Витовта. Дело в том, что Василий I был женат на дочери Витовта Софье и при малолетстве ее сына, наследника московского престола, литовский венценосный дед являлся его опекуном. Но это был последний взлет Литовской Руси, который в то же время произошел на фоне неуклонного усиления Москвы. Возвышение Московского государства является прямым следствием Куликовской битвы.
Вообще-то сама битва, как и другие великие сражения Средневековья, оставляет много вопросов. Некоторые детали Куликовской битвы мы знаем только по двум памятникам древнерусской словесности — «Сказание о Мамаевом побоище» и «Задонщина». Так, о знаменитом поединке боярина Пересвета и татарского мурзы Челубея нам известно именно из «Сказания». До сих пор не определено точное место сражения. Известно примерное место и то, что оно состоялось на территории нынешней Тульской области. Неизвестно точное количество войск, принимавших участие в битве. Средневековые летописи и хроники дают абсолютно фантастические цифры участников сражения. Например, что Мамай потерял в сражении чуть ли не полтора миллиона человек. Однако очевидно, что такого количества не то что войск (а ведь татары в то время — это в основном конница), а просто людей Мамай не мог собрать в принципе. Современные исследователи сходятся на том, что под началом Дмитрия Донского было от 30 до 50 тысяч, у Мамая порядка 100 тысяч воинов.
— Известно, что на стороне Мамая выступал Великий князь Литовский Ягайло. Какова была его роль в тех событиях?
— Ягайло выступил союзником Мамая и вел свои войска на соединение с ним. Но он не дошел до Куликова поля. Битва была очень стремительной, и вполне вероятно, что он опоздал. Но также не менее вероятно, что Ягайло просто выжидал, кто же победит. В любом случае этот князь занимал враждебную к Москве позицию. Имеются свидетельства, что на обозы с ранеными, которые возвращались с Куликова поля, нападали именно воины Ягайло.
— Как Куликовская битва воспринималась ее современниками и последующими поколениями?
— Весть о полном разгроме Мамая и победе Дмитрия Донского очень быстро распространилась. Об этом говорит, в частности, и последующая чрезвычайная популярность «Сказания о Мамаевом побоище».
А вот та же Грюнвальдская битва никак не отразилась в белорусском народном эпосе. И то, что сейчас исполняют некоторые белорусские рок-группы, является фальсификацией начала XX века. Специалистами доказано, что создателем этих текстов, как и «песен» об Оршанской битве, является Вацлав Ластовский. Никакого отношения к белорусскому народному творчеству это не имеет.
В то же время сказания о Куликовской битве известны в многочисленных списках, которые имели широкое хождение на нынешней белорусской территории. Это было событие, которое очень сильно волновало современников. И в то время, и в последующие века татаро-монголы, как и крестоносцы из Тевтонского ордена, воспринимались славянами исключительно как извечные враги. Конечно, князья могли их использовать в каких-то внутриполитических целях как союзников. Но подобные действия однозначно осуждались современниками, и для всех татаро-монголы были абсолютным злом. И поэтому грандиозная победа Руси в Куликовской битве над этими врагами воодушевляла русских людей по обе стороны литовско-московской границы. И то, что Ягайло в тех судьбоносных событиях выступил на стороне заклятого врага славян, сильнейшим образом подорвало его авторитет в западнорусских землях, тем более что его братья, Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, сражались за общее дело под стягом Дмитрия Донского.
А вот популярность Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского на Западной Руси была очень высока, носила даже некий мистический характер. Оба эти князя являлись символами борьбы за Русь.
Когда Витовт в 1399 году организовал грандиозный поход против Золотой Орды, завершившийся, правда, неудачной для литовско-русского войска битвой на реке Ворскле (приток Днепра), то для участия в нем были призваны находившиеся уже в преклонном возрасте князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи. Оба они пали в той битве, прожив жизнь настоящих русских князей-витязей.
Вообще в период с 1380-го по 1410 год, который явился переломным в истории восточных славян, произошло много событий, определивших направленность следующей эпохи, ставшей временем заката литовско-русской державы. Великое княжество Литовское и Русское утрачивает самостоятельность, вначале становится второразрядным государством относительно Польши, затем теряет самобытность и фактически становится польско-католической провинцией Речи Посполитой. В итоге инициатива в восточнославянском регионе окончательно переходит от ВКЛ к Московской Руси.
— Какой урок мы можем извлечь из тех уже очень далеких исторических событий?
— Конечно, на Куликовскую битву можно смотреть просто как на историческое событие. Но ведь и до этой битвы случались победы над татарами, а после нее бывали жестокие поражения и татарские набеги. Ведь всего через два года — в 1382 году — хан Тохтамыш сжег Москву. Окончательно же татарское иго было сброшено только через 100 лет при Иване III. И все же именно Куликовская битва навсегда вошла в историю как судьбоносное событие. Почему? Потому что на Куликово поле пришли князья со всей Руси независимо от существовавших тогда политических границ. И это стало возможным только благодаря общему духовному порыву. Поэтому воспринимать победу на Куликовом поле без фигуры Сергия Радонежского просто невозможно. Тогда православная церковь выступила в качестве духовной скрепы, соединяющей всю Русь: и ВКЛ, и Москву, и Новгород, и другие удельные княжества. Это была одна цивилизация, единство которой символизировала православная церковь.
Я полагаю, что в современных условиях высказанная Патриархом Кириллом идея Святой Руси как цивилизационного единства трех восточнославянских государств имеет особую значимость. Православная церковь никак не затрагивает суверенитет Российской Федерации, Республики Беларусь и Украины, но при этом мы признаем, что наши государства являются субъектами единой цивилизации. Я не сторонник того, чтобы церковь активно вмешивалась в политику, но когда между восточнославянскими государствами возникают конфликты (торговые, энергетические и прочие), то в плане примирения и охлаждения страстей, в том числе и для того, чтобы политикам можно было выйти из положения, сохранив лицо, слово церкви, как и во времена Куликовской битвы, может сыграть существенную роль. Со своим Словом-напоминанием о том, что мы единый народ и одна цивилизация, церковь может и должна более активно выступать в качестве объединяющей и созидающей силы на восточнославянском пространстве. История показывает, что когда православная церковь играла эту роль, то нашим государствам сопутствовал успех как во внутренней, так и во внешней политике. Когда же церковь теряла позиции и духовные ценности отступали на второй план, вслед шли политические поражения.
Использованы репродукции картин выдающегося русского художника с мировым именем Павла РЫЖЕНКО