Китайский Новый год в Париже

Миграция в современном мире получила развитие как один из процессов глобализации. Она влияет не только на демографическое, политическое, но и социально - экономическое развитие стран. Китайская миграция имеет длинную историю. Огромное количество этнических китайцев осело за пределами родины. Они не только способствуют развитию межстрановых связей, но и укреплению экономических отношений. Китай сегодня занимает не последнее место в международных миграционных процессах. После снятия «Поднебесной» ограничений на выезд китайцев за рубеж в 1978 г., огромное число китайцев ринулось в поисках лучшей жизни на Запад. Стандартная ситуация для стран, которые перестали быть приверженцами политики изоляции (СССР - после поднятия железного занавеса в конце 20 в., Япония - после краха политики Сакоку в 19 в.). Но миграционная политика Китая разительно отличается от миграционных политик других стран. Это предмет пристального и постоянного регулирования со стороны китайских властей. Это один из инструментов «мягкой силы», за пеленой которого скрываются истинные намерения «Поднебесной».

Первоначально связи китайских властей и зарубежных китайцев выстраивались в негативной перспективе, но все изменилось в XIX веке. В этот период Китай проходит через один из самых сложных периодов своей истории - «Опиумные войны». Попытки запада противостоять изоляционной политике Китая и открыть миру «восточные драгоценности»: перец, золото, шелк не увенчались успехом. Пойдя обходным путем, западные мореплаватели начали продавать местным жителям опиум, произведенный в Индии, взамен он поступал обратно, так как в стране проводилась изоляционная политика. Сальдо торгового баланса стало отрицательным, недостаток в оружии и технологиях стал ощущаться все больше, что привело Китай к поражению в войне и сделало зависимым от Запада. Поднебесной навязали «неравноправные договора», в стране стали возрастать недовольства, разруха, восстания, экономическая нестабильность. Все это способствовало увеличению миграции из Китая к 19 веку. Но нельзя не заметить, что и раньше происходили войны и смены династий, но миграции из страны практически не наблюдалась. Дело в том, что еще с XVII - XI вв. до н. э., в эпоху Шан - Инь у китайского населения сформировалось представление о том, что правитель и подвластные ему земли -центр мира, а все остальные люди, не проживающие на этих землях, - подданные вана1 [10, с. 10]. Считалось, что не существует жизни лучше, чем под покровительством вана. Это убеждение укоренилось в менталитете китайцев и сохранялось до 19 в., поэтому китайцы не могли даже подумать о том, чтобы покинуть свою страну. Но с началом Опиумных войн в Китае появились миссионеры, проповедовавшие западные религии: христианство, католичество. От них же китайцам стало известно о западной культуре и лучшей жизни. Особенно это было популярно среди кулей2, скитавшихся в поисках работы и пропитания. Так в период опиумных войн (1840-1842 гг.) Китай стал основным источником трудовых ресурсов для Запада. Миграционный процесс не останавливали даже ограничения, наложенные китайскими властями, которые в 1860 г. после второй опиумной войны были в конечном итоге сняты, что привело к массовой миграции кулей. Один из ярких примеров - миграция в США в 70-е г.. В 1862 г. Авраам Линкольн принимает решение о строительстве трансконтинентальной железной дороги, на которой в качестве дешевой рабочей силы трудились китайцы. Так с 1851 по 1871 г. количество китайцев в Америке увеличилось с 3000 до 63000, а общее количество рабочих, вывезенных из Китая за период со второй половины XIX - начала XX веков, составило более 5 миллионов человек. [15; 6, c.72]. Дальновидные китайские власти еще в 19 в. задумались над тем, как же сделать массовую миграцию полезной для страны в дальнейшей перспективе. Появилась идея многочисленности китайского населения, как большой силы Поднебесной. Таким образом, политика к мигрантам изменилась. С этого времени зарубежных китайцев начинают называть «хуацяо» в переводе с китайского означает «китайский, великий, прекрасный, цветущий», а -«эмигрант». До этого времени использовалось в отношении аристократов, что означало уважение и почет [3, c. 15]. Не смотря на то, что в основе китайской миграции этого периода лежала «временная миграция», со временем она трансформировалась в модель устойчивых мигрантских сообществ за рубежом, а сильные патриотические чувства, высокая адаптивность и низкая степень ассимиляции не позволили китайцам раствориться как нации вне своего государства. Так было положено начало создания глобальной, экономически мощной и сплоченной зарубежной китайской общности.

Следующий толчок в развитии китайского миграционного движения произошел в 1979 г., когда Китай перешел к политике открытости. Непреступная крепость Китай подняла тайную завесу. С приходом Мао Цзедуна и провозглашением лозунга «многочисленное население - большая сила» и применением соответствующих политических мер в стране начался демографический бум, к концу 50-х годов прирост населения достиг 40%. За 30 лет (1949-1980 г.) произошло удвоение населения вследствие высокого уровня рождаемости, экономического роста, улучшения бытовых и санитарных условий [4, c. 199]. Правительство осознало, что если не остановить рост рождаемости, в дальнейшем волна рождаемости окажет негативное влияние на развитие страны. Именно это и было причиной введения политики «одного ребенка» в 1979 г. Большая численность и плотность населения в сочетании с ограниченной ресурсно - сырьевой базой породили проблемы бедности и безработицы. Все это способствовало становлению «новой» китайской миграции.

Чем же отличаются «новые» китайские мигранты? Раньше зарубежные сообщества были тесно связанными землячествами. Структура сообществ была гомогенной и простой. Мигранты, вышедшие из одного региона предпочитали селиться поблизости. Например, основная масса китайцев в Калифорнии - из Тайшаня (провинции Гуандун), в Южной Корее - из Шаньдуна [2, c. 56]. Несмотря на то, что старая диаспора встретила враждебно новые поселения, процесс миграции не остановился. Диверсификация географии выхода стала развивать у новых мигрантов новые потребности, манеры поведения, черты характера, ценности. Начался процесс эволюции. «Новые» мигранты были более образованными и обеспеченными материально. Вместо того, чтобы продолжать развиваться в сфере услуг, китайцы стали переориентироваться на рынок, где ценились образованность и квалификация. «Образованные» мигранты прибывали в чайна - тауны, происходило давление на локальный рынок и снижение зарплат, в этих условиях более способные были вынуждены искать работу за пределами чайна-таунов, что, во - первых, было редкостью ранее, а, во-вторых, привело к серьезным сдвигам в изменении роли китайцев как на локальном, так и на мировом рынке. Теперь место проживания избиралось исходя не из национальной принадлежности, а из социально -экономических характеристик. Так как у новых китайцев не было узкого диаспорального круга, где они бы могли поддерживать и возобновлять воспоминания о традициях и культуре Китая, они стали искать другие пути приобщения к своей культуре. Появившиеся современные средства связи и коммуникации позволили «новым» мигрантам постоянно контактировать с родственниками, друзьями, развивать бизнес-связи, находясь за границей, быть приверженцами своей культуры и китайской нации. Так началось развитие китайского национализма. В свою очередь государство стало поддерживать китайских мигрантов, стремясь достичь различные цели. Патриотизм активно начал подкрепляться успехами КНР, тем самым породил культурную, политическую и экономическую лояльность, чего до 1978 г. не было. После 17 съезда КПК Ли Хайфэн написал книгу о новых возможностях в работе с хуацяо, в котором и была прописана политика современного Китая по отношению к китайским мигранта - «консолидировать сердца, объединять умы, консолидировать возможности для возрождения великой китайской нации» [14]. C развитием патриотизма также получает толчок бизнес. Появляются «тайкунжени» - китайская семья живет в США, а ее члены совершают регулярные поездки в Китай. Профессор Айва Он дал данному феномену название - «гибкое гражданство» [1, c. 231]. В свою очередь австралийские и новозеландские исследователи Ип, Инглис и Ву вводят понятие «инструментального гражданства», т.е. гражданства, которое является инструментом достижения неких профессиональных и бизнес целей. [5, c. 374]. Таким образом политика одного ребенка не только решила проблему традиционного типа воспроизводства населения, но и дала толчок к развитию новых миграционных потоков. Партия КНР способствовала развитию и усилению миграции из Китая для распространения своего непосредственного влияния во все точки земного шара и одновременно построения мировых бизнес-сетей. Как известно в этот период внешняя политика строится на экспортоориентированном производстве. Китаю нужны рынки сбыта, для этого необходимо иметь «крепкие корни» в других странах, которые в современном мире могут быть построены только на бизнес связях.

Бизнес - распространение китайских идей началось с конца 90-х, когда Китай стал активно способствовать миграции и вовлекать в этот процесс все большие средства. В первую очередь ростки пошли из школ и зарубежных СМИ. Дети - цветы жизни, все закладывается с детства: патриотизм, любовь к родине, любовь к партии. А для поддержания идеи «многочисленное население - большая сила» в рамках ограниченности рождаемости в стране необходимо развивать патриотизм у детей-мигрантов. СМИ - это одна из гарантий продвижения этой политики. На 2005 г. в мире насчитывалось около 500 китайских СМИ, вещающих из разных точек мира [13]. Китайские радио и телевидение начали вещать на всю Америку и Европу. «Новые» мигранты сформировали более профессиональные и бизнес - ассоциации, основной характеристикой которых было вовлечение в транснациональную деятельность. Таким образом, выстраивается мост между китайскими властями и новыми бизнес - мигрантами, что ведет к появлению китайских глобальных сетей, во многом находящихся под контролем Пекина. Происходит сплочение и объединение китайской нации. Развивая молодежь, создаются льготные программы для приобщения американской молодежи к корням «поднебесной», китайские власти пытаются возложить на них функции народной дипломатии, тем самым продвинуть и развить интерес к китайской культуре за рубежом. В 1989 г. на 4 всекитайском съезде реэмигрантов Дзиан Дзе Минь подчеркнул: «Китаю надо больше узнать о мире, а внешнему миру - о Китае» [12]. В 2002г. принимается трехлетний план: «Помогая хуацяо, развиваем родину и выигрываем». А в 2012 г. впервые Ху Цзыньтао, после избрания его Генеральным секретарем КПК, выдвинул термин «китайской мечты» [8, с. 29]. Сначала «китайская мечта» была употреблена к китайскому народу и рассматривалась как «возрождение китайской нации». Под этим термином подразумевалось достижение устойчивого экономического развития страны на основе научно - технического прогресса. Сегодня «китайская мечта» - это завершение строительства общества «малого благосостояния» [8, с. 29]. На 18 съезде ЦК КПК (2012 г.) партия обещала «еще больше думать о выгодах народа и еще больше заниматься решением проблем народа», «старательно работать над тем, чтобы жизнь народа стала лучше» [8, с. 29]. Китайская мечта в теории международных отношений имеет надежду реализоваться через создание статуса «глобального Китая» [8, с. 31]. Поэтому Китай после 18 съезда КПК и с пришествием нового главы партии Ху Цзыньтао взял свой курс современной внешней политики на возвышение китайской нации и вывод КНР на уровень мировой державы. Как замечает Виноградов А.В. «Китай просто стремится восстановить историческую справедливость, вернуть мировой статус и место регионального лидера» [7, с. 22].

Таким образом, миграция играет не последнюю роль в достижение китайской мечты. Китай сегодня это большое «развивающееся государство», которое медленно, но верно идет к покорению вершины «мировой горы» и присвоению себе статуса сверхдержавы. «Большая держава», «великое государство», «большая региональная держава» - все эти термины фигурируют в китайском экспертном сообществе, как утверждает С. Лузянин [7, с. 59]. В связи с этим возникает вопрос: Что же нужно Китаю для осуществления своей цели? Китай ясно понимает, что экономической мощи ему будет недостаточно. «Кроме экспорта товаров и инвестиций необходим массовый экспорт идей и китайских культурных ценностей [9, с. 59], где ведущим ресурсом является миграционная политика.

Поданева Алена Вячеславовна – бакалавр международных отношений,
кафедра мировой экономики и мировой политики,
Национальный исследовательский университет
Высшая школа экономики, г. Москва

Журнал "Проблемы современной науки и образования" 2017. Стр.94-98.

Список литературы
1. Ong А. Flexible Citizenship: The Cultural Logics of Transnationality. London. Durham: Duke University Press, 1999. 322 р.
2. The Chinese Diaspora: Space, Place, Mobility, and Identity / ed. by L. Ма, C. Cartier. Lanham: Rowman & Littlefield, 2003. 400 p.
3. Анохина Е.С. «Новая» китайская миграция и политика КНР по ее регулированию. Томск : Томский государственный университет, 2012. 248 с.
4. Титаренко М.Л. Геополитическое значение Дальнего Востока: Россия, Китай и другие страны Азии. М. : Памятники исторической мысли, 2008. 624 с.
5. Ip D., Inglis C., Wu C.T. Concepts of Citizenship and Identity among Recent Asian Immigrants in Australia // Asian and Pacific Migration Journal, 1997. № 3/4. Р. 363-384.
6. Zhuang Guotu. Qing chu dao yapian zhanzheng qiansu nanyang huaqiao renkou iegou (Структура китайского населения в Юго-Восточной Азии) // Nanyang wenti yanjiu, 2008. № 1. Р. 61-72.
7. ВинограДов А.В. Политическая ситуация в Китае накануне XVIII съезда КПК // Десятилетие устойчивого развития: политические итоги. Серия В. Вып. 27. «Общество и государство в Китае в период реформ». М.: ИДВ РАН, 2012. С. 20-31.
8. Ломанов А.В. «Мечта о великом возрождении» и политика руководства Китая // Китай на пути к возрождению. К 80-летию академика М.Л. Титаренко / Под ред. С.Г. Лузянина. М.: ИД «ФОРУМ», 2014. С. 19-33.
9. Лузянин С.Г. Китай и XVIII съезд КПК: Внутренние и внешние ориентиры// Обозреватель, 2013. № 1. С. 54-60.
10. Добрицкая Е.М. Автореферат: Понимание цивилизованности и варварства в мировоззрении древнего Китая: доконфуцианская и конфуцианская модели человека и мира. Томск: ГОУ ВПО «Новосибирский государственный университет», 2009. 20 с.
11. American Merchants and the Chinese Coolie Trade 1850-1880: Contrasting models of human trafficking to Peru and the United States // Western Oregon University. [Electronic resource]. URL: http://digitalcommons.wou.edu/cgi/viewcontent.cgi?article= 1006&context=his/ (date of access: 30/06/2017).
12. Jian Zemin tongzhi guanyu qiaowu gongzuo de lunshu (Рассуждения Цязн Цземиня о работе с зарубежными китайцами) // Shanghai shi guiguo huaqiao lianhehui. [Electronic resource]. URL: http://www.shanghaiql.org/renda/node7406/node7412/node 7435/u1a1288802.html/ (date of access: 05.12.2016).
13. Haifeng Li. Shiqidahou qiaowu gongzuo jiang yinlai xin jiyuqi (Ли Хайфэн: новые возможности в работе с хуацяо, открывшиеся после 17съезда КПК) // China Review News. [Electronic resource]. URL: http://cn.chinareviewnews.com/doc/1004/6/7/4/1004 67404.html?coluid=7&kindid=0&docid=100467404&mdate=1012122901/ (date of access: 12.12.2016).
14. Haifeng Li. Zhengque chuli qiaowu gongzuo de ruogan gaunxi. Guowuyuan qiaowu bangongshi zhuren (Определенные моменты, касающиеся правильного руководства работы с хуацяо. Глава Канцелярии Госсовета по делам хуацяо) // Qiushi lilun wang. [Electronic resource]. URL: http://www.qsjournal.com.cn/zxdk/2009/200915/200 907/t20090728_8102. htm/ (date of access: 25.12.2016).
15. United State Census Bureau. [Electronic resource]. URL: http://www.census.gov/prod/w ww/decennial.html/ (date of access: 30.06.2017).