Предлагаем вниманию наших читатели статью-рецензию литовского историка, общественного деятеля и публициста Валерия Васильевича Иванова на книгу Руты Ванагайте «Musiškiai» («Наши»), опубликованную на дружественном проекту «Западная Русь» сайте «Союз русских Литвы». На наш взгляд, сегодня, когда в лимитрофном поясе, окружившем Русский мир, искусственно взращивается, слегка припудренный «европейскими демократическими ценностями» местечковый этно-нацизм, эта статья имеет особую актуальность.
Об авторе:
Валерий Васильевич Иванов. Родился в 1947 г. в г. Каунас. В 1973 г. окончил исторический факультет Варшавского университета, защитил работу магистра по истории литовско-польских отношений в конце двадцатых годов нашего столетия. Работал в министерстве иностранных дел Литовской ССР, в Польше, а затем ответственным секретарём в общественной организации “Знание”. Окончил докторантуру в Институте истории Академии наук Литвы. В 1988-1991 гг. возглавлял интернациональное правозащитное движение Литвы левой ориентации «Венибе – Единство — Едность» и был подвергнут тюремным репрессиям со стороны литовских властей. В 1997 г. после выхода в свет своей книги «Литовская тюрьма» вновь попадает за решетку. Имеет научные публикации и публицистические статьи в печати и научных трудах.
Внимательно прочитал книгу Руты Ванагайте «Musiškiai» («Наши»), которая вышла в январе т.г. на литовском языке в издательстве Alma littera (Вильнюс). Книга произвела на меня очень глубокое впечатление, поскольку затронула тему, волновавшую меня с юных лет.
Я уроженец Каунаса, ребёнок послевоенного времени. Детство прошло в самом центре города, в здании бывшего Главпочтамта, построенном ещё в царские времена. После того как в 1935 г. рядом, на Лайсвес аллее, было построено и открыто новое здание Главного почтамта, уже после войны, в старом здании Главпочтамта, на улице В.Маяковского (теперь И.Канта) были оборудованы жилые помещения, где по правой стороне на втором этаже жили мои родители. Естественно, в находившейся рядом, по улице Нямуно 11-ой средней русской школе, преобладали ученики еврейской национальности. В школе их было, пожалуй, 90 процентов. Это была единственная средняя русская школа на весь старый город Каунаса, где и после войны компактно жили евреи. Они вернулись назад в город после изгнания немецких нацистов и восстановления Советской власти в Литве. Свидетельством тому, что это мои школьные друзья были из семей литваков (самоопределения еврея из Литвы), служат их фамилии: Волоцкис, Клебанските, Полукштайте, Калманавичюс (да, тот самый расстрелянный в ноябре 2009 г. бандитами в Москве миллионер Шабтай «фон» Калманович, для нас тогда просто «Шапсик») и др.
Как горожанин, не могу согласиться с тезисом Руты Ванагайте о том, что в городах и местечках послевоенной Советской Литвы полностью отсутствовали литваки. Послевоенная Лайсвес аллея говорила, смеялась, смотрела на прохожих в основном глазами местных евреев всех возрастов, которые в тёплые вечера и по воскресным дням осаждали скамейки под выстроившимися в ряд кронами лип. Сюда на «проминаду» по километровой трассе от Главной почты до Собора выходили молодые парни и девушки, а мужчины средних лет и старше, смотря на них, что-то говорили между собой на идиш (диалект баварского немецкого языка), или спорили о чём-то своём. Таковой была знаменитая каунасская традиция: других посмотреть и себя показать, - встретиться с друзьями, пойти посидеть в кафе (особенно популярным было кафе «Тюльпе»), ресторан «Метрополис» или «Версаль» («Старый Каунас»), ночное варьете «Орбита», где играли прекрасный джаз и эстрадную музыку. До начала 1970-ых годов старый город Каунаса и его центр был по настоящему еврейским, со всем культурным антуражем этой нации, правда, без еврейских вывесок на зданиях – только по-литовски и по-русски. Здесь же, в центре, по улице Ожешкенес действовала каунасская синагога. Она и теперь там.
В середине 70-х годов каунасские евреи, а их было тогда здесь более 4000 человек, поехали в Израиль (тогда уехало более половины) и тот своеобразный, скажу прямо, непринуждённый, весёлый антураж центра города исчез. Вторая волна исхода евреев из Каунаса и Вильнюса за границы Литвы прошла в конце перестройки, в 1990-91 годах. Мои друзья евреи прямо намекали мне на то, что боятся с приходом к власти людей из «Саюдиса», возврата к тем трагическим событиям, которые развернулись по всей Литве по инициативе тогдашних саюдистов - литовских националистов с лета 1941 года. Они вдруг инстинктивно испугались нового Холокоста и - побежали…
Теперь в Вильнюсе, по официальной статистике, евреев проживает около 2 тыс. человек, против – 10 тыс. в 1989 г., т.е. 0,5 процента от всего населения столицы. Напомню, для сравнения, в начале минувшего ХХ века в Вильнюсе проживало более 40 процентов евреев и менее 2 процентов литовцев.
Мне, молодому каунасцу, проводящему своё свободное время часто среди своих еврейских одноклассников и друзей, прекрасна была известна тема массового убийства евреев, и, прежде всего, по истории IX форта Каунаса, куда нас, школьников, возили не раз и не два на экскурсии. Здесь нам объясняли, что евреев свозили сюда из разных стран Европы (почему-то запомнилось, что именно из Бельгии), для того чтобы здесь уничтожить, а их трупы сжечь. Объясняли, что нацисты очень боялись разоблачения своих античеловеческих зверств, когда придёт в город Красная армия, и поэтому уничтожали следы своих преступлений. Помню, рассказывал нам всё это пожилой еврей, один из участников знаменитого побега 64 человек из IX форта в рождественскую ночь 1943 г. Думаю, тот огромный мемориал жертвам Холокоста и советским гражданам, а также военнопленным красноармейцам, возвышаясь у трассы Каунас - Клайпеда, напоминает всем видящим его о совершённых здесь нацистами преступлениях. Увы, аналогичный мемориал в память о замученных летом 1941 г,. 36000 советских военнопленных красноармейцах в VI форте Каунаса, также поставленный при советской власти в Литве, теперь уже не существует, как и нет уже на территории современной Литвы многих других аналогичных мемориалов.
И вот здесь подошли к очень важному аспекту книги Руты Ванагайте, нравственной оценке поведения тех людей, сознание которых отравлено «злой идеологией», которую почему-то, цитируемый в книге ксёндз Р.Довейка, не только не называет, но и не характеризует: что есть идеология нацизма. А жаль. Ведь именно нравственный выбор каждого человека и есть то поле свободы, которое дано ему от Бога. Именно за свой свободный нравственный выбор, каждый человек несёт потом свою личную ответственность перед Всевышним, течением всей своей дальнейшей земной судьбы... Это правильно подчеркнул лютеранский пастор Т.Шярнас, также цитируемый в книге.
У нас нет свободы поведения и действий в отношении законов природы, которые мы обязаны безусловно исполнять, если мы умные люди, иначе сразу смерть. Только Нравственный крест, являющий сущность каждой конкретной умной человеческой личности, предопределяет мотивы того или иного поведения, тех или иных конкретных действий. Последствия сделанного нами перед людьми, окружающими нас, прежде всего важны для каждого из нас, важны они и для общества, в котором мы свершаем свои поступки. Нравственный крест позволяет нам выбирать и разрешать такие аспекты умного человеческого бытия как: мораль, отвечая себе на вопросы – что есть зло, а что добро?; этика – что можно, а что нельзя делать?; эстетика – что красиво, а что безобразно?; и, наконец, эсхатология - быть, или не быть? У нравственных оценок бытия человека и конкретного общества, нераздельной частью которого является каждый из нас, нет тех чётких вечных математических аксиом и констант, которые, хотя по сути дела и являются метафизическими, детерминируют материальный мир, предопределяя его, системное существование, развитие или регресс.
Нравственный крест зиждется на конституированных обществом табу, установленных в результате реальной социальной практики бытия данного общества и зафиксированных в том или ином Писании. Именно Писание – как религиозное учение, при помощи которого его беспрекословный последователь только и может вершить ту или иную нравственную оценку окружающего его социального мира, лежит в основе функции Нравственного креста. Именно так умная человеческая личность соотносится с окружающим миром, так, или иначе, преобразуя его волевым действием, направленным к определённой искомой цели. Без нравственной оценки действительности и минувшего, нет, и не может быть нравственной оценки искомого (искомое - цель, не может появиться в сознании без такой нравственной оценки уже осознанного), а, следовательно, не может быть и воли на реализацию искомого (цели - в её положительном или отрицательном смысле). О нравственном аспекте свершённого литовцами Холокоста постоянно напоминал Эфраим Зурофф своей собеседнице и автору книги Руте Ванагайте, в поездке по разысканию мест массовых убийств и захоронений евреев.
Какие, экспонированные наружу с началом войны 22 июня 1941 г. ценности детерминируют сознание восставших литовских белоповязочников? Они заявляют, что солидаризируются с немецкими нацистами, т.е. такие же как они немецкие нацисты, но только литовские (но это не одно и то же). Одновременно, они шовинисты - расисты, такие как немецкие фашисты. И, как расисты, литовские белоповязочники равны немцам – ариям, поскольку, публично заявляют, мы такие же арийцы – «белокурые бестии». Тем самым провозглашают своё верховенство над другими соотечественниками не по образованности и по культуре, но прежде всего по «арийской крови» (т.е. генетическое превосходство - по рождению, если хотите: атавизм гербово-родовой детерминации сословного феодального общества). Как высшая, «богоизбранная раса» (а не «богоизбраная нация», как у евреев), арийцы своим мощным биологическим напором, ведомые животными инстинктами (по Дарвину - «выживает сильнейший»), должны смести все иные расы с поверхности Земли, и получить «лебенсраум» - пространство для сытой обеспеченной биологической жизни своей расы. А «унтерменшены» - «недочеловеки», люди иных рас, будут обслуживать их расу – расу господ, расу ариев.
Примитивно? Но именно при помощи этой, довольно глупой примитивной идеологической парадигмы, руками таких же примитивных, но честолюбивых её адептов, было уничтожено десятки миллионов людей на Земле в течение последней мировой войны, среди которых было 6 миллионов жертв Холокоста, около 4-ёх процентов из них, было уничтожено на территории Литвы.
Понятия нация включает в своё определение прежде всего духовные аспекты бытия человека: язык, культуру, историю и т.п. Поэтому, чтобы быть настоящим нацистом, необходимо, прежде всего, хорошо знать настоящую историю, культуру и искусство своей страны и народа проживающего на ней, вклад людей твоей страны в развитие мировой цивилизации посредствам научных открытий, инженерно-технических и биологических разработок, понимать их вклад в реальную адаптацию к общественной жизни вновь открытых метафизических философских систем, - чтобы потом, олицетворяя эти огромные достижения с конкретной нацией, языком которой ты живёшь, понимать себя настоящим националом. Но сможешь ли ты тогда не уважать других националов, т.е. стать именно нацистом? – думаю, нет. Ибо твоё образования и хорошие знания не позволят тебе не уважать других националов, как самого себя. История конкретной нации, как таковая, вне других народов и наций не существует.
Подобным сознанием литовские белоповязочники, объявившие себя защитниками свободы национальных интересов Литовского государства (по существу этно-политического государств литовцев), не обладали. Их действия были сразу направлены на месть и уничтожение самых уязвимых и самых богатых людей Литвы – евреев. Советская власть, под напором немецкого оружия, ушла. Основной банковский, промышленный, торговый и сельскохозяйственный капитал межвоенной Литвы был в руках евреев…
Как неоднократно подчёркивает в своей книге Рута Ванагайте, «примитивные деревенские парни», мол, стали кровавым инструментом в руках немецких оккупантов. Тем самым, косвенно, снимая часть ответственности с неграмотных простачков за ту безжалостную резь и убийства, которые массово вершились изо дня в день по всей территории Литвы, в любом её «закоулке», где только проживали евреи, и далее, - на белорусских и польских территориях…
Увы, это не верная интерпретация мотивации поведения данных людей. Они же не были безмозглыми идиотами, но искали, каждый для себя что-то важное среди 200 000 окровавленных трупов еврейских младенцев и детей, девушек и женщин, юношей и мужчин, стариков и старух. Они искали это «что-то» таким же образом уже и потом, после войны, среди 30000 трупов убитых ими людей, правда мотивация несколько изменилась…
После возвращения в Литву с победой красноармейцев и Советской власти летом 1944 г., началось восстановление и развитие республики, её людей и экономики. Свет просвещения для обыкновенных рабочих Литвы, для тех самых «каймо юргисов» («деревенских простачков»), зажегся за партами школ, и с кафедр институтов, причём по всей территории СССР. Литовские коммунисты внимательно следили за неуклонным ростом национальных литовских кадров на всех уровнях управления общественной, хозяйственной, научной и культурной жизни Советской Литвы. Но те же самые «белоповязочники - партизаны» 1941 г. – «жидшуджяй» (оскорбительное литовское слово, называющее убийц евреев), оставшиеся в живых и не сумевшие сбежать со своими хозяевами в Германию, и далее на Запад в 1944-45 г., начали убивать своих же безоружных литовцев, тех же «каймо юргисов», которые захотели чтобы «жить стало лучше, жить стало веселее!».
Выходя из леса, они зверски убивали советских активистов и их семьи, не жалея ни детей, ни матерей… Тем самым «лесные братья» слали своим новым западным хозяевам послание – мы здесь, новые хозяева верной вам Литвы; вы призвали, мы ушли в леса и ждём вас «освободителей из-под советской оккупации нашей независимой Литвы…». Но как в любом нормальном государстве, первыми пришли за этими кровавыми «партизанами» силовики от советской власти и уже в 1953 г. ожидаемое «освобождение от советской оккупации», которое принесут на танках и самолётах с атомными бомбами «прогрессивные западные страны», фактически окончилось.
А потом, извращённый национальными приоритетами на местах и меркантильными интересами в центре страны, транслировавшимися на всю территорию Советского Союза, высший эшелон власти СССР своими руками, в угоду США, целенаправленно уничтожил великую страну рабочих и крестьян.
И побежали евреи из Литвы. И уехал цвет русской интеллигенции Литвы, деятели, науки, культуры и искусства… И осталась этнополитическая «Литва для литовцев» сама со своей в одночасье разрушенной промышленностью и сельским хозяйством, с опустевшими корпусами заводов и фабрик…
И побежала литовская молодёжь в поисках лучшей доли во все стороны мира… И вымирать начала Литва… Сейчас фактическое население Литвы уже меньше, чем до минувшей войны, менее 2,5 миллиона, а в 1990 году было – 3,7 миллиона. И где это национальное счастье литовца теперь?
Так как же это случилось, что за такой короткий исторический период, - нет, не с 1941 г., а с 1991 г., - литовская нация так себя растеряла, а собрать, создать что-то существенное – не вышло. Быть военной базой для иностранного натовского командования, которое требует постоянно пугать литовцев, как местными русскими, так и Россией, для того, чтобы, видимо, опять, «наивные литовские деревенские парни», по чужому приказу, надев белые повязки на рукава, «не ведая, что творят», начали в Литве новую массовую резню? Правда теперь уже не евреев, слишком мало (не эффектно), а русских, поляков и ещё кого-то, кто «не наш», чтобы втянуть Россию в действия по защите своих соотечественников…
Эта ли ПРОФЕССИЯ ПАЛАЧЕЙ - желанная для литовцев историческая национальная миссия?
Не ответила Рута Ванагайте и не могла ответить на вопрос - в чём причина столь низкого нравственного падения простых литовских парней из деревни и их амбитных, но тоже малограмотных командиров офицеров, поскольку искала ответ в плоском (хотя и бесконечном) земном измерении человеческого бытия. Ответа не нашла. Не дано было ей решить самую главную задачу - предупредить будущих простых литовских деревенских парней: не повторяйте вновь таких чудовищных преступлений! Именно преступлений, а не глупостей. Это благородное желание писательницы по-детски инфантильно, а потому наивно. Она не сумела придать рассматриваемой жуткой теме четвёртый, метафизический нравственный аспект измерения случившегося, тем самым показать объёмную картину трагедии. Не наложила она в своих рассуждениях на личности каждого убийцы Нравственый крест, на который сознательно или бессознательно опирается в своих поступках каждый разумный и ответственный человек. В её книге к этому призывает постоянно Эфраим Зурофф – но он «чужой», и даже «враг». А «наш» ксёндз Ричард Довейка так по существу и не коснулся в свершённом литовцами Холокосте нравственного, христианского посыла, чётко зафиксированного Христом – НЕ УБИЙ!
И всё же, я поздравляю литовского читателя с выходом в свет этой книги Руты Ванагайте, поддерживаю её публичную инициативу, уважаю её смелость. Вместе с тем надеюсь, что тематика анализа причин такого явления, как массовые убийства литовцев литовцами и людей другой национальности и в послевоенные годы, также найдёт своё продолжение в новых публикациях в Литве.
Валерий Иванов
"Союз Русских Литвы"