Дионисий Маркович Горбацевич 30-е годы ХХ столетия.
Несколько лет назад белорусская общественность открыла для себя ранее ей неизвестного, и при этом талантливого и самобытного американского писателя белорусского происхождения Дионисия Марковича Горбацевича. Все началось с того, что спустя 70 лет из Америки к нам добралась его книга «Что я видел в Советской России», изданная в 1935 году в Чикаго. В ней описывается путешествие автора в 1934 году из Америки в родную белорусскую деревню под Слуцком, которую он в 18-летнем возрасте покинул в 1913 году, уехав за океан на заработки.
По всей видимости, первым из наших современников эту книгу обнаружил известный белорусский публицист, переводчик, искусствовед Ванкарем Валерьянович Никифорович (1934–2011) эмигрировавший в 1993 г. в США, и поселившийся в Чикаго. Там в библиотеке Чикагского университета Ванкарем Валерьянович и увидел книгу, изданную 70 лет назад «Что я видел в Советской России», подписанную псевдонимом – «Минский мужик». На эту книгу Ванкарем Никифорович написал рецензию «Правда о стране Советов», которая была опубликована в 2007 году в белорусской газете «Народная Воля». «У меня в руках – пишет Никифорович - книга на русском языке, изданная в Чикаго в 1935(!) году. Хранится она в библиотеке Чикагского университета. Называется просто: “Что я видел в Советской России?” На обложке подзаголовок: “Из моих личных наблюдений. С картой и иллюстрациями”. Солидно звучит и имя автора: Минский Мужик. Символично и посвящение, вынесенное на специальную страницу: “Порабощенным, закованным в цепи большевистской диктатуры, народам СССР посвящаю эту книгу”. Разоблачение государственного и идеологического режима, установленного в той стране, подтвержденное многочисленными реальными фактами, авторскими наблюдениями и рассказами тех, с кем приходилось встречаться, — вот основная тема, которая проходит через все это уникальнейшее издание, от его первой страницы до последней». [1]
Как потом выяснилось под псевдонимом «Минский мужик» в русской прессе Америки публиковался Дионисий Маркович Горбацевич. Затем нашлись еще две книги Дионисия Горбацевича: "Правда о Советской России (по личным наблюдениям и материалам советской печати и статистики" (1937 г. Нью-Йорк) и "Два месяца в гостях у колхозников" (1967 г. Нью-Йорк).
В 2009 году в издании Белорусского Института науки и искусства в Нью-Йорке "Запiсы-32" была опубликована обширная статья Лявона Юревича «Моваю травэлёгу», в которой он дает результаты своих поисков информации о Д.М. Горбацевиче. [2]
Также творчеством Горбацевича заинтересовалась белорусский историк Ирина Романова, которая обнаружила в московских библиотеках ряд документов и записей о Горбацевиче, и о чем она рассказала в интервью порталу Тут.By в 2011 году. И. Романова отмечает предельную достоверность описаний советской действительности Горбацевичем. «Например, я давно изучаю период 1930-х годов». - Говорит Романова – «Мой исследовательский опыт показывает, что факты и наблюдения в книге очень точны и правдивы, а выводы аналитические. Практически все сказанное подтверждается архивными документами (в первую очередь, конечно, из официальных советских источников). Так, в третьей книге Горбацевич сравнивает данные о жизни в СССР не только с дореволюционными временами и американской действительностью, но и сравнивает деревню 1960-х годов с деревней 1930-х годов, которую он видел во время своей первой поездки. Если в начале 1930-х село было разграблено и растоптано коллективизацией, то в 1960-е оно морально деградировало: воровство, убийство, пьянство ...» [3]
В 2018 году в московском издательстве «common place» небольшим тиражом была переиздана книга «Что я видел в Советской России» с предисловием Ирины Романовой.
И тем не менее нам пока мало что известно о «Минском мужике» Дионисии Марковиче Горбацевиче. Он не афишировал свою жизнь и писал в основном под псевдонимами. Это видимо связано с тем, что он вел активную политическую и общественную деятельность, выполнял некоторые партийные поручения в Европе, и благодаря тому, что подписывался псевдонимом, ему удалось трижды посетить Советский Союз.
Дионисий Горбацевич родился в 1895 году в Слуцком районе в крестьянской семье. В 1913 году он отправился в США, где поначалу жил в Чикаго и работал на различных "рабочих" работах. Он приехал в Америку, вероятно с всего-то церковно-приходским образованием и с начальным знанием русского литературного языка (видимо, изначально он говорил исключительно на простонародном белорусском наречии). Постепенно он настолько выучил русский язык, что, стал корреспондентом Русского демократического клуба в Нью-Йорке.
В 1934 году Горбацевич решил навестить родителей, которые жили в СССР. Более того, вдохновленный социалистическим строительством, он мечтал остаться там жить. Но, увидев, что большевистский режим — лживая ширма, а за ним скрывается настоящая диктатура, он решил написать серию критических статей на эту тему, опубликовав их в чикагской газете "Рассвет". Из этих заметок, значительно расширенных, вышла первая его книга "Что я видел в Советской России: Из моих личных наблюдений".
Горбацевич был активным членом американского социал-анархического движения, и как публицист он был командирован однопартийцами в 1937 году освещать события Гражданской войны в Испании. Но поскольку к его приезду в Париж ситуация в Испании резко изменилась, он туда не попал, а совершил второе путешествие по Европе. После этой поездки в 1937 году вышла вторая его книга — "Правда о Советской России (по личным наблюдениям и материалам советской печати и статистики". Также во время этой поездки Горбацевич посетил Ригу, где встретился с однопартийцем Алексеем Николаевым. Позже в 1947 году Горбацевич поспособствовал посмертному изданию книги Алексея Николаева "Первый среди равных" о Н.М. Махно в основанном анархистами издательстве "Профсоюз г. Детройта". Он же написал и обширное предисловие к этой книге, и тоже под псевдонимом «Минский мужик».
В 1960 году Горбацевич снова посещает СССР. Это стало возможным благодаря потеплению советско-американских отношений. Но как он не старался въезд в родную деревню ему не был разрешён. В то время советская власть всячески препятствовала освещению за рубежом тяжёлого положения колхозников. По итогам путешествия была написана серия статей для журнала "Дело Труда-Пробуждение". Но, в 1966 году он сумел добиться очередной визы, на этот раз с разрешением на въезд в деревню. Впечатления от этой третьей поездки в СССР вылились в третью книгу Горбацевича — "Два месяца в гостях у колхозников".
Недавно открылось, что Горбацевич также являлся членом русских эмигрантских организаций, и в частности Российского объединенного общества взаимопомощи в Америке (сокращенно РООВА). РООВА было создано 9-10 октября 1926 года в Филадельфии на собрании российских организаций взаимопомощи. В него вошли общества из Чикаго, церковное братство из Нью-Йорка и другие в русские общества. В штате Нью-Джерси, в городке Касвиль. (6 миль от Нью-Йорка) РООВА приобрела 1440 акров земли с заброшенными постройками на месте фермы. Со временем здесь были отстроены дачи, ресторан, молодежный клуб, танцевальный зал, дом пенсионеров, библиотека имени Льва Толстого, парк, памятник Александру Пушкину. Горбацевич был заместителем генерального секретаря РООВА, вел протоколы заседаний и встреч. Он же работал там библиотекарем в Российской публичной библиотеке имени Льва Толстого. Там есть кладбище Святого Владимира, где похоронены многие белорусы. [2]
Следует отметить, что белорусы сыграли значительную роль в жизни РООВА, как и во всех русских эмигрантских обществах Америки, став фактически основателями их. Дело в том, что в конце 19 начале 20 века вплоть до начала Первой мировой войны из Российской империи был массовый отъезд в Америку на заработки крестьян именно из белорусских губерний. Белорусские крестьяне страдали от малоземелья, при этом почвы были с низким плодородием.
«Крестьян освободили от крепостной зависимости 19-го февраля 1861 года, наделив их небольшими участками земли.» - пишет Горбацевич в книге «Что я видел в Советской России» - «Прирост населения приводил к измельчанию и дроблению наделов. Жить становилось все труднее. Подрабатывали поденно у помещиков, в лесах, извозом».
Также сильным было экономическое и политическое засилье польских помещиков, владевших почти 70% сельских угодий и большинством банков, которые давали крестьянам ссуды по искусственно завышенным процентам. «Лучшие земли принадлежали помещикам и князьям» - продолжает там же Горбацевич – «Обрабатывались они батраками и поденщиками-крестьянами. В деревне становилось тесно. Нужда в земле увеличивалась».
Судебная и административная власть также в большей степени контролировалась польско-католическими кругами. Работала скрытая политика по вытеснению православного крестьянства. Это можно сказать был экономический и политический ответ польско-католической шляхты белорусских губерний на поражение восстания в 1863 году.
Одно из многочисленных свидетельств этому мы в частности находим в предисловии, к «Запискам генерал-майора Мейера - Подготовка к польскому мятежу в Минской губернии в 1861 году», написанном главным редактором «Минского епархиального вестника» Дмитрием Васильевичем Скрынченко в 1907 году.
«… мы были поражены, до какой степени событие из времени польского „повстанья" похожи на те, которые совершаются в настоящее время в нашем крае. И теперь, как и тогда, поляки прибегают к одинаковым мерам окатоличивания и ополячивания нашего края. … поляки подготовляют здесь освободительное движение от России…» [4]
Часть белорусов в основном из Витебской и Могилёвской губерний традиционно уезжала в Петербург и составляла значительную часть питерских рабочих и мещан. А из Минской, Гродненской и Виленской губерний основной поток отъезжающих был в Америку. Посредниками в столь дальнем переезде за океан у белорусских крестьян были евреи, которые еще раньше проложили туда дорогу. Как пишет Александр Гронский в статье «Противодействие политического сыска тайной эмиграции с территории Минской губернии в начале ХХ в», «тайная эмиграция с территории Белоруссии в начале ХХ в. являлась для властей достаточно серьёзной проблемой. Для её преодоления использовались силы, как политической, так и общей полиции». [5] Однако, поскольку решение этого вопроса лежало больше в политической сфере в отношении польско-католических элит края, данный вопрос не решался, поскольку как говорил Д. В. Скрынченко в упоминаемом выше предисловии к «Запискам генерала Мейера» - «..есть и такие чиновники которые volens—nolens должны подпевать под польскую дудочку, так как они находятся в зависимости от тех поляков, которые, во множестве сидят в петербургских, департаментах». [4]
Только Столыпинские реформы с программой отселения на хутора, отъездом на целинные земли в Сибири, а также политическим давлением на польские элиты начали было решать этот вопрос, но ненадолго и только частично. А нормой оставалась странная картина, когда в России - самой большой по территории стране в мире, с самыми обширными черноземами и целинными землями не находилось места для русского крестьянства, и оно ехало осваивать прерии и пампасы в Америку, Канаду и Аргентину.
Примечательно, что в это же время такие же условия по вытеснению со своих земель были созданы польскими и венгерскими помещиками в Австро-Венгрии для подкарпатских русинов. Об этом переселении русинов в Америку писал уже в 1861 году известный карпаторусский деятель А. И. Добрянский. «Начало переселения русинов в Америку датируется 1880 годом. Оно было вынуждено тяжелыми условиями жизни и невыносимым гнетом со стороны властвовавших иноплеменников». [6]
О сходном положении православных народов в Австро-Венгрии и белорусов в Российской империи, угнетении их иноплеменными и инославными властителями неоднократно писал все тот же Д. В. Скрынченко в своих многочисленных публикациях и открытых письмах думским депутатам: «Трагедия белорусского народа». Минск, 1908 г.; «У нас своя «Босния»: Открытое письмо Членам Государственной Думы 1908 г. - «Вам, гг. умеренно-правые, октябристы и кадеты Государственной Думы, жаль Боснии и Герцеговины, «аннексированных» к Австрии. А неужели же вы не видите, что у нас есть своя «Босния» – наш западнорусский край, все более и более ополячиваемый и тем самым отрываемый от России?». [7]
При этом следует отметить верноподданнические чувства к своим монархиям как русинов, так и белорусов. Русины уверенно становились на защиту имперской власти во время польских и венгерских восстаний, так же как белорусские крестьяне были на стороне верховной власти во время польских мятежей. С началом политической жизни в обеих империях, и русины, и белорусы в большинстве своем традиционно голосовали за депутатов монархических партий, надеясь на заступничество со стороны своих императоров. В основе такого сходного поведения по отношению к властям был как общий русский менталитет, так и православная (униатская) традиция. Но в итоге, стойкой неотзывчивости имперских властей, у белорусского крестьянства наступило разочарование в монархии, и перед Первой мировой войной его симпатии начали резко леветь, а к началу событий Февральской революции в среде западнорусской интеллигенции стали преобладать социалистические идеи [8]. Но следует отметить, что более популярны были народнические и анархические партии, ставившие во главу угла вопросы справедливого владения и пользования землей, экономические, политические, национальные и религиозные свободы.
Эти свои антимонархические и социалистические взгляды отчетливо проговаривает и Горбацевич в своих книгах. Он приветствует Февральскую революцию 1917 года, называя ее по строму стилю «Мартовской» - «..борцы за свободную жизнь! Сколько их умерло здесь (в Петропавловской крепости), сколько пало жертвой царского гнета. Все они были мужественными борцами и бесстрашными мечтателями о воле русского народа. И как была велика радость тех, которых Мартовская революция 1917 года застала в живых и освободила из этого каменного мешка». При этом социал-анархист Горбацевич в своих книгах неустанно повторяет, что это освобождение было недолгим, и захватившие власть большевики подло обманули народ. «Но что сделали большевики с освобожденным народом? Старые тюрьмы они превратили в музеи старины, но построили еще больше новых тюрем, а народ заковали в тяжелые цепи. Над ним висит угроза ссылки в «исправительные советские дома» и на принудительные работы. В Соловках и в ссылках далекой Сибири томятся миллионы лучших сынов освобожденной в 1917 году России».
Но вернемся к русской эмиграции в Америку. В силу указанных факторов в конце XIX - начале XX в.в. в Америки встретились два эмиграционных потока русских крестьян из Белой и Подкарпатской Руси. И тех и других методично вытесняли с родной земли инородные элиты. К проблемам и чаяниям и тех, и других, были в равной степени глухи государственные власти в лице их императоров. В Америке белорусы и русины сразу нашли друг друга. Они часто селились рядом и оказывали взаимную помощь, организовывали совместные просветительские общества русской культуры, создавали издательства газет и журналов. Также были созданы белорусские приходы в Американской карпаторусской православной епархии в юрисдикции Константинопольской патриархии. Самоидентификация эмигрантов из Белорусских губерний была по религиозному признаку – католики вливались в польскую среду, а православные считали себя русскими. Белорусские православные эмигранты в Америке до начала Первой мировой войны составляли более 800 тысяч человек. В 1920 году в одном штате Нью-Джерси проживало 36 тысяч белорусов. Американский исследователь Б. Куйпель, утверждает, что более 50% эмигрантов из Российской империи, считая поляков и евреев и прочих, на самом деле были белорусы, то есть большинство православных. Именно эти белорусы создали русские организации, которые потом в межвоенные годы стали базой для русской белой эмиграции. Примечательно, что эмигранты из Белоруссии в 50-х годах уже были иными – это был продукт советской национальной политики – сплошь националисты и коллаборанты, бежавшие следом за отступающими немецким войсками. Они все время были в конфронтации с дореволюционными выходцами из Белоруссии. С. Станкевич в своих путевых записках говорил так (далее мой перевод с белорусского): «Старая белорусская эмиграция - а ее миллионы по всей Америке - полностью потеряна для белорусского национального дела. Она был создана людьми, прибывшими в Америку до Первой мировой войны, большинство из них за одно или два десятилетия до нее, когда белорусское национальное сознание еще не проникло, а если и проникло куда-нибудь, то еще не утвердилось в массах. Приехав в Америку, эти люди определили свою принадлежность по религии: православные считали себя русскими, католики - поляками. Следует особо подчеркнуть, что русские и польские эмигранты в Америке построили здесь широкую и обширную национальную жизнь в очень значительной степени на основе деятельности и материальной помощи национально бессознательной старой белорусской эмиграции». [2]
Опять же, продолжая сравнивая Австрийскую и Российскую империи откуда широким потоком шла эмиграция русского крестьянства в Америку по причине экономического и национального гнета, можно сказать, что одним из решающих факторов их падения был национальный вопрос. Но поскольку правовое и экономическое положении титульных наций в этих империях было разным, то и процесс их крушения протекал по-разному. Если в Австро-Венгрии титульная немецкая нация занимала доминирующее положение, то подчиненные народы, ране имевшие глубокие традиции собственной государственности, устремились к освобождению, и все прошло относительно мирным путем поскольку основной национальный вопрос в общем решился (оставшиеся «недосказанности» были утрясены уже по итогам Второй мировой). Россия же была империей наоборот, у которой титульный русский народ был наиболее угнетаемым, а со времен Петра I монархи с аристократией были инородными, как по менталитету, так зачастую и этнически (странно почему в академических российских кругах это постоянно возводят в достоинство русским). Отсюда известный анекдот о генерале Ермолове, когда тот в ответ на вопрос Александра I о том, какую награду он хотел бы получить, заявил: "Государь, сделайте меня немцем!" При этом устойчивая традиция государственности была только у поляков, и даже «европейские» латыши и финны с эстонцами всегда были колонией немцев и шведов. Поэтому в России из всех национальных вопросов, на самом деле, самым острым был Русский вопрос. И, пожалуй, этот Русский вопрос был основным, поскольку все остальные политические и эконмические противоречия проистекали именно из него, а вовсе не из классового антагонизма, о чем твердили марксисты. И тяжёлое положения православного белорусского крестьянства, как и малороссийского, было частью этого большого, нерешаемого столетиями, Русского вопроса. Именно потому, что российской элите ближе были интересы польского шляхетства и немецких баронов, в столицах весьма туго и с неохотой внимали чаяниям простого народа Великороссии, а белорусов и малороссов вообще старались в упор не видеть, отдавая их на «попечение» полякам. В таком же сиротливом положении без Патриарха находилась и Русская Православная Церковь. Ведь при Патриархах попы постоянно бередили русскую душу и толкали ее на поиск справедливости. А как стал заседать Священный синод, то только раскольники и затевали «воровство да бунты». С одной стороны, Церковь была первой по рангу, но лишенная Патриарха, со священниками-чиновникам она постепенно теряла своё истинное предназначение и, следовательно, свой авторитет. Все бунты и восстания в России, а также и на Украине с Белоруссией были прежде всего попыткой решения религиозного и Русского вопроса. Это и казацкие и гайдамацкие восстания на Украине и в Белоруссии, и казацко-крестьянские войны Разина, Болотникова и Пугачева в Великороссии. В конечном итоге Русский вопрос к началу двадцатого века переросший в революционную ситуацию, начал было решаться в итоге Февральской революции, с утверждением Патриархии и созывом Учредительного собрания, которое, как когда-то Земский собор 1613 года, избравший новую династию, должен был определить дальнейшее политическое устройство России. Мы не можем сегодня однозначно судить о результатах Февральской революции, потому что тогда этот судьбоносный процесс становления Новой России, и поддерживаемый подавлящим число населения, был прерван большевистским переворотом и узурпацией ими власти, а Русский вопрос был подавлен кровавым и беспощадным террором. Далее в результате советской национальной политики русский народ был разделен на собственно русских с преступным ярлыком великорусских шовинистов, белорусов и украинцев, а источник русской духовной традиции и культуры - Православная Церковь была практически уничтожена. Также были искусственно созданы «социалистические нации» из многочисленных кочевых и полукочевых племен и родов, а их экономическое обустройство и культурное строительство проводилось в основном за счет Российской Федерации. Но такую основную проблему государства как национальный вопрос самого большого в стране народа, как не старайся никаким террором не решишь, и Русский вопрос стал причиной развала в конечном итоге советской антисистемы в 1991 году. Увы, но и в итоге политической катастрофы 1991 года этот основной вопрос не был не только решен, но и продолжает все более обостряться. И Русский вопрос (включая украинский с белорусским как его части) определенно станет причиной очередного судьбоносного политического кризиса на всем постсоветском пространстве.
О преступной политике большевиков по отношению к итогам Февральской (Мартовской) революции с утверждением диктатуры и попиранием всех прав и свобод, а также искусственным созданием непонятных национальных республик, вместо утверждения Российской Федерации на месте империи пишет и осуждает в своей книге Горбацевич.
То, что у американских белорусов преобладало общерусское самосознание мы можем отчетливо видеть и в книге Горбацевича, где он с западнорусских позиций осуждает советскую национальную и религиозную политику, критикует преследования священников и насильственную белорусизацию.
Постепенно открываются новые сведения, и все более видно, что за псевдонимом «Минский мужик», и за его скромной характеристикой себя как простого "рабочего от станка", стоит выходец из дореволюционной белорусской деревни из-под Слуцка Дионисий Маркович Горбацевич - журналист, библиотекарь, активист эмигрантских гуманитарных обществ, которого вполне можно назвать крупным общественным и политическим деятелем русской эмиграции в Америке и профессиональным писателем.
И бесспорно, три книги Дионисия Горбацевича, помимо своего художественного достоинства являются ценнейшими историческими документами. В них присутствуют, как острые и правдивые зарисовки жизни советского общества, от простых колхозников, до городской интеллигенции, так и глубокий анализ статистических данных и политической ситуации в стране. Три книги практически охватывают всю советскую историю, и дают возможность увидеть ее не застывшей в документах, а живой - глазами не просто иностранца, а русского человека, знавшего дореволюционную Россию, и сравнивающего «советские завоевания» с жизнью в Америке и Европе, которую автор также критически оценивает.
Ценность книг Горбацевча также и в том, что благодаря острому взгляду автора, мы отчетливо видим чаяния простых русских людей (крестьян, рабочих, служащих), которые всегда стремились к свободе, справедливости, возможности трудиться во благо своей семьи и общества в целом, и решительно отвергали всякую эксплуатацию. По отношению к триединому русскому народу (великороссов, белорусов и украинцев), а также к православию, во взглядах Горбацевича мы видим западноруссиста с лево-либертарианскими взглядами, который отрицает монархию и всякую неограниченную власть, отвергает любую деспотию, подобную как большевизму, так и фашизму.
В наше время, когда в некоторых постсоветских странах растут симпатии к Сталину и необольшевизму, книги Горбацевича вновь актуальны и нуждаются в переиздании.
Но сегодня эти книги с трудом можно найти в интернете в формате PDF в очень плохом качестве.
Поэтому Редакция проекта «Западная Русь» взялась за труд переиздать эти книги в «цифре».
Первая книга «Что я видел в Советской России» уже готова, и мы со следующей публикации начнём ее выкладывать по главам, и потом разместим сводный PDF.
Руководитель проекта «Западная Русь»
Литература:
[1] Ванкарем Никифорович, «Правда о стране Советов: об одной книге, изданной на русском языке в Америке 70 лет назад» Народная Воля №65-66 (2585-2586), 26 апреля 2007.
[2] Лявон Юревич «Моваю травэлёгу»/ ЗАПIСЫ. Беларускi iнстiтут навукi й мастацтва. ZAPISY 32. New York – Miensk. 2009. С. 8-57
[3] Как американский белорус трижды приезжал в БССР. (Интервью с историком Ириной Романовой). https://news.tut.by/society/213885.html?c Дата обращения 20.1.2021.
[4] П.М. Мейер. Подготовка к польскому мятежу в Минской губернии в 1861 г. https://zapadrus.su/bibli/arhbib/2069-p-m-mejer-podgotovka-k-polskomu-myatezhu-v-minskoj-gubernii-v-1861-g-vvedenie-i-predislovie.html
[5] Александр Гронский. «Противодействие политического сыска тайной эмиграции с территории Минской губернии в начале ХХ в» https://zapadrus.su/zaprus/istbl/1016-protivodejstvie-politicheskogo-syska-tajnoj-emigratsii-s-territorii-minskoj-gubernii-v-nachale-khkh-v.html
[6] Прот. Андрей С. Шлепецкий. «Пряшевцы в Америке». https://zapadrus.su/bibli/geobib/pr/1460-pr-10.html
[7] В.Б. Колмаков "Д.В. Скрынченко: Минувшее и настоящее. Избранная публицистика".Воронеж. 2009.
- ЧИТАТЬ КНИГУ «Что я видел в Советской России» -«Что я видел в Советской России» -