Гродно, начало XX в.
Крупнейшими конфессиональными группами в Гродненской губернии Российской империи согласно данным переписи 1897 г. являлись православные (490 211 чел., 69,5 %) и католики (213 623 чел., 30,3 %), [29, с. 208]. Белорусский исследователь В. Н. Линкевич отмечает: «В последней трети XIX в. - начале XX в. явного открытого острого противостояния на религиозной почве в Беларуси не наблюдалось. Однако проявления нетерпимости и враждебности имели место со стороны представителей обеих христианских религий. Правда, у католического духовенства эта религиозная нетерпимость была выражена более ярко, чем у православных» [2, с. 84-85]. Представители политических элит Северо-Западного края регулярно отмечали вредное (с их точки зрения) влияние католического духовенства, направленное на «совращение в латинство» и «ополячивание» православного белорусского населения. Так, генерал-губернатор Виленский, Ковенский и Гродненский (в 1893-1897 гг. - П. В. Оржевский) в письме Гродненскому губернатору (в 1890-1899 гг. - Д. Н. Батюшков) от 23 июля 1893 г. отмечал главную цель деятельности нелояльного католического духовенства: «указать населению на свою до некоторой степени независимость от гражданской власти и доказать ему необходимость подчинения исключительно римско-католической церкви и ее духовенству без всякого внимания к распоряжению правительства» [5, л. 82 об.]. В письме генерал-губернатора (в 1884-1893 гг. - И. С. Каханов) Гродненскому губернатору (в 1883-1890 гг. - А. Н. Потемкин) от 27 июля 1886 г. содержалось указание на необходимость положить конец использованию молитвенников и книг на польском языке, изображений католических церквей во время православных праздников (формально запрет на их использование действовал с 1864 г.). При этом отмечалось, что «обычай этот поддерживается в среде православного населения стараниями ксендзов и польских помещиков с целью утвердить в народе польско-католическую пропаганду и внушить православному населению мысль, что они не русские, а поляки, и тем подавить в крае коренные начала православной и русской народности» [3, л. 54-54 об.]. В письме Гродненскому губернатору от 31 марта 1892 г. генерал-губернатор
Виленский, Ковенский и Гродненский отмечал нежелательность проведения совещаний с участием крестьян и волостного старшины в стенах костела (подобное совещание, на котором обсуждался вопрос организации крестного хода, состоялось в Тростянском костеле Белостокского уезда), «принимая во внимание вообще враждебное отношение римско-католического духовенства к мероприятиям правительства и допуская возможность, что подобные случаи по проискам ксендзов могут иметь место в других костелах». Генерал-губернатор подчеркивал необходимость «лишить римско-католическое духовенство возможности обратить костел в широкую арену для своих происков в видах противодействия правительственным распоряжениям и возбуждения католического населения против интересов государства и господствующей религии» [4, л. 36 об.-37]. При этом православное духовенство не всегда могло действенно отвечать на вызовы католических священнослужителей. Так, в фондах Гродненского губернского присутствия Министерства внутренних дел отложился интересный документ - дневник объезда Кобринского уезда чиновником Волковичем. В дневнике, в частности, отмечалось: «Приходские священники, к сожалению, по-видимому, менее всего желают иметь влияние на крестьянское население. Из свойственной священникам крайней несговорчивости и подозрительности, подобным несговорчивости и подозрительности местного крестьянского населения, означенные лица полагают, что приобретение влияния на крестьян может подвергнуть их разным неприятностям с той или иной стороны, да и не входит в круг их прямых обязанностей» [28, л. 144 об.—145].
Зачастую в своих проповедях католические ксендзы употребляли выражения «кацапы», «недоверии», «отщепенцы», «схизматики» и т.п. Так, настоятель Долобужского костела Бельского уезда ксендз Жуковский при вступлении в должность в 1894 г. публично заявил своим прихожанам, что «православный человек - не есть христианин, а что он «Русин», и что родиться от православного - это есть большой грех» [2, с. 85]. Любопытна модель поведения настоятеля Наревского костела ксендза И. Соросюка. По информации Бельского уездного исправника (9 мая 1895 г.), И. Соросюк «при всяком удобном случае проявляет свой религиозный фанатизм и ненависть ко всему русскому и православному, а пользуясь духовной властью, не допускает к исповеди и Святому Причастию, вредно влияет на римско-католическое население Наревского прихода» [11, л. 17]. Начальник Гродненского губернского жандармского управления 9 июня 1895 г. в рапорте Гродненскому губернатору излагал подробности деятельности священнослужителя. Так, 23 апреля 1895 г. И. Соросюк во время проповеди «внушал прихожанам, что кто из католиков посещает православную церковь, тот навсегда проклят и равняется неверующим в Бога». Мещанка Нарева М. Снарская (урожденная Жакевич), вышедшая замуж за православного, жаловалась на поведение И. Соросюка своему брату П. Жакевичу. Последний передал слова сестры унтер-офицеру -сотруднику жандармского управления. И. Соросюк восемь раз отказывал М. Снарской в исповеди, а на слова женщины об имеющемся у нее маленьком ребенке заявил: «Ты жалеешь этих щенят, у тебя не дети, а щенята, потому что смешаны с православной кровью» [12, л. 22-22 об.]. Показательно, что сама М. Снарская во время допроса приставом 1-го стана Бельского уезда отрицала оскорбления со стороны ксендза, в то время как ее супруг их подтвердил [13, л. 38-38 об.]. В рапорте Гродненскому губернатору (18 июня 1895 г.) пристав отмечал, что «сами католики против него (И. Соросюка - О. К.) свидетельствовать отказываются» [14, л. 41-41 об.].
Отдельные представители католического духовенства пытались устранить сложившиеся локальные практики мирного сосуществования представителей различных конфессий. Например, в рапорте Бельского уездного исправника Гродненскому губернатору (11 ноября 1893 г.) сообщалось о существовавшем в Дрогичине «с давних времен обычае звонить из православной колокольни по умершим католикам, если родные умершего того пожелают». По соглашению со священником изымалась плата от 30 коп. до 1 руб. в пользу православного духовенства. По словам исправника, данный обычай существовал и в других местностях уезда и никогда не был предметом конфликтов. Однако во время похорон мещанки М. Ярохнович бывший настоятель Дрогичинского костела ксендз А. Давыдович «поносил православную веру и ее служителей». Ксендз не хотел читать похоронную молитву, пока не получил от внука умершей 21 руб. [10, л. 2].
Католические ксендзы чинили многочисленные преграды для желающих вступить в смешанный (межконфессиональный) брак. В письме Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий Гродненскому губернатору (28 октября 1893 г.) содержались разъяснения действующих законов касательно процедуры регистрации смешанных браков. Сообщалось, что вместо обращения в местную полицию за удостоверением о внебрачном состоянии многие католики, которые желали вступить в брак с представителем (представительницей) православного вероисповедания, ошибочно направлялись к ксендзам за предбрачным свидетельством (иногда сама полиция отсылала обратившихся к ксендзам) и «встречали со стороны последних лишь противодействие самому браку» [6, л. 122]. Подобными действиями отличился настоятель Волпянского костела Волковысского уезда ксендз Ч. Гурский. Крестьянин колонии Ново-Александровка Волпянской волости А. Сидорович, желая вступить в брак с девушкой православного вероисповедания, неоднократно обращался к ксендзу с просьбой о выдаче свидетельства, но получал отказ. Ч. Гурский объяснял, что «католику жениться на православной великий грех и что если он (А. Сидоревич - О.К.) женится на православной, то погубит не только свою душу, но и все свое поколение». Крестьянку м. Волла М. Горбачевскую, которая вышла замуж за православного, Ч. Гурский «запугивал гибелью ее души и даже отказался от исповеди». Начальник Гродненского губернского жандармского управления в письме Гродненскому губернатору (18 марта 1899 г.) отмечал: «Кроме того, ходят слухи, что ксендз Гурский, объезжая деревни своего прихода, внушает католикам не креститься у православной церкви, не дружить с православными и не оказывать им добра, а по возможности [оказывать] зло» [19, л. 30-31]. Настоятель Домбровского костела Сокольского уезда ксендз Рутковский в 1893 г. отказался крестить ребенка лесника, т.к. восприемник был православным, и совершил таинство только после замены восприемника на католика. Викарный ксендз Клепацкий «бранил лесника и упрекал его за приглашение православного восприемника, говоря, что присутствие православного при крещении ребенка [есть] грех и не может быть допущено» [8, л. 16-16 об.]. Подобные случаи были довольно распространены.
Ксендзы зачастую чинили препятствия посещению детьми родителей-католиков начальных государственных школ. Стоит отметить огромное превосходство православных над католиками в таких школах. В 1895 г. среди православного сельского населения Гродненской губернии ученики правительственных школ составляли 2,25 % от общего числа жителей, среди католиков - 0,47 %. Эту диспропорцию можно объяснить отрицательным отношением католического сельского населения к обрусительной работе в учебных заведениях, которая содержала и элементы антикатолической пропаганды, особенно в церковно-приходских школах. Кроме того, дети крестьян-католиков имели ограниченные возможности после окончания народного училища поступить в учительскую семинарию, попасть на службу в государственное учреждение. Школа не давала им возможностей социального успеха. В 1885 г. мировой посредник из Волковысского уезда писал в дирекцию народных училищ, что крестьяне-католики из Боярской волости заявили на собрании, посвященном проблеме открытия народного училища: «Нет смысла учить детей грамоте, поскольку католиков не принимают ни в учительскую семинарию, ни на службу в полицейские урядники и жандармы, если же правительство желает иметь грамотных солдат, то пусть само их учит, а для хозяина-хлебороба грамота не нужна» [29, с. 185].
Упомянутый ксендз Ч. Гурский так увещевал крестьян не отправлять детей в церковно-приходскую школу грамоты: «Нам не нужен этот учитель -его прислал священник. Нам надо учить своих детей по-польски, т.к. государство скоро даст и нам права» [19, л. 31]. Интересные сведения содержатся в донесении Сокольского уездного наблюдателя церковноприходских школ и школ грамоты в Гродненское губернское отделение епархиального училищного совета (26 марта 1899 г.). Ксендз Васильковского костела С. Лясович, посещая сёла своего прихода зимой 1899 г., ругал родителей-католиков за то, что они отправляли своих детей в школы. Так, все 10 учащихся-католиков Дубровской школы грамоты с 1 марта перестали посещать учебное заведение. Учителю Л. Петровскому «откровенно сказали, что ксендз запретил ходить в школу и раздал католические катехизисы с требованием научиться читать по-польски» и что «ксендз бранит родителей за научение русской грамоте». При этом ученик А. Соболевский, с которым удалось пообщаться уездному наблюдателю, признался, что «любит читать по-русски», и получил в подарок книгу. Показательно, что крестьяне (родители учеников) не свидетельствовали против ксендза, опасаясь наказания. Всю информацию чиновник получал от самих учеников. В д. Студянка внушения ксендза не нашли отклика у местных крестьян: из шести учеников-католиков четверо продолжили посещать школу. В донесении отмечалось, что С. Лясович «не встретил сочувствия среди католиков д. Студянка своему фанатически враждебному отношению к школе и русским иконам». [15, л. 11-12 об.]. Сокольский уездный исправник в рапорте Гродненскому губернатору (в 1899— 1900 гг. - Н. А. Добровольский) сообщал, что не смог собрать дополнительных сведений о деятельности С. Лясовича: «Объясняется это тем, что католическое население, которому несомненно известны все неблаговидные и фанатичные действия ксендза Лясовича, умышленно скрывает их, изображая из себя послушное орудие в руках последнего» [16, л. 25].
Значительный рост выступлений ксендзов против посещения католиками учебных заведений фиксируется в начале XX в. 12 февраля 1902 г. виленский римско-католический епископ С. Зверович издал специальный циркуляр, который запрещал детям католиков посещать церковно-приходские школы и школы грамоты. Ксендз из с. Корыцин Сокольского уезда Б. Мачульский «подстрекал крестьян к закрытию местной церковно-приходской школы и удалению из нее царских портретов и всех школьных принадлежностей» [21, л. 21]. Указанный священнослужитель снял у местного жителя Ю. Бузуна дом вблизи костела якобы для чайной, где на самом деле проживали восемь женщин (терциарки), которые вели крайне замкнутый образ жизни. Интересно, что жалоба на Б. Мачульского начальнику Гродненского губернского жандармского управления была подана от имени М. Сосновского, которого на тот момент не было в живых [20, л. 5-5 об.]. Этот факт свидетельствует о том, что местные жители опасались открыто выступать против ксендза. Б. Мачульский был помещен в монастырь и просил Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора (в 1902-1904 гг. - П. Д. Святополк-Мирский) сократить срок пребывания. Гродненский губернатор, изучив по поручению генерал-губернатора данный вопрос, принял следующее аргументированное решение: «После циркуляра епископа Зверовича Мачульский, как и многие другие ксендзы, вел пропаганду против церковноприходских школ, проводя ее особенно ревностно, но неискусно и неумело. ... Ксендз Мачульский едва ли может считаться по своей деятельности опаснее других ксендзов, действующих лишь более умело и скрытно, тем не менее сокращение ему срока пребывания в монастыре я полагал бы нежелательным, т.к. это обстоятельство несомненно было бы истолковано как колебание со стороны правительства, будто бы признавшего свою ошибку и неповинность наказанного ксендза» [22, л. 22]. Поведение, свойственное ксендзу Б. Мачульскому, было характерно для значительной части католических священнослужителей. Например, по приказу настоятеля Наревского костела Бельского уезда ксендза А. Шимелюнкаса 40 учеников церковно-приходской школы в д. Буды Беловежско-Александровской волости с 12 марта 1902 г. перестали посещать учебное заведение. Ксендз дал поручение местному крестьянину П. Вишневскому наблюдать за теми, кто будет посещать школу, и предупреждать их о «карательных мерах» - «лишении на исповеди разрешения от грехов как мальчиков (учеников - О.К.), так и их родителей» [23, л. 15]. По информации особого отдела канцелярии Гродненского губернатора (6 апреля 1902 г.), «в одной из школ католики двукратно срывали вывески, сопровождая такой поступок резкими выражениями своей ненависти к православным» [24, л. 26 об.].
Власти периодически выражали беспокойство вредной (с их точки зрения) деятельностью чиновников низового звена, исповедовавших католичество. Например, в рапорте Белостокского уездного исправника Гродненскому губернатору (4 февраля 1887 г.) сообщалось о случае, произошедшем при открытии Юхновицкого народного училища. Училище освящал священник Судамской православной церкви (окроплял помещение святой водой). Родители получили от учеников несколько искаженную информацию и неверно интерпретировали данное действие как таинство миропомазания. Среди местного населения чувствовалось определенное напряжение. Во время схода сельского общества учитель Чаквин и писарь волостного правления Мазуров объяснили, что таинство миропомазания не производилось, но староста А. Верило (католик) раздраженно заявил: «Пускай мне вымажут все тело, никогда не буду русским» [26, л. 2-2 об.].
В уже упомянутом письме Виленского, Ковенского и Гродненского генерал-губернатора Гродненскому губернатору от 27 июля 1886 г. содержалось поручение «вменить мировым посредникам и исправникам заботиться о том, чтобы должностные лица волостных правлений и полицейские чины были православной веры». В документе сообщалось, что в большинстве волостей писари уже были православными. Что касается полицейских урядником-католиков, то в Гродненской губернии их было меньше всего (3 %). Для сравнения, в Виленской губернии число урядников, принадлежавших католической конфессии, составляло 34 %, в Ковенской губернии - 11 % [3, л. 21-21 об.]. «За совращение детей в католичество и окрещение детей по римско-католическому обряду» был лишен должности волостного старшины крестьянин м. Береза Пружанского уезда М. Вышинский. Данное решение было принято на съезде мировых посредников 23 декабря 1891 г. Съезд руководствовался постановлением мирового посредника 2-го участка Пружанского уезда от 5 декабря 1891 г. В прошении, поданном в Гродненское по крестьянским делам присутствие, М. Вышинский утверждал, что родители его жены были католиками и сочетались браком в Березском костеле, в котором венчался и сам проситель. Супруга бывшего волостного старшины, согласно выпискам из метрических книг, также была прихожанкой данного костела. О том, что супруга исповедовала православие, М. Вышинский якобы не знал. Эту информацию он считал инсинуациями настоятеля Березской православной церкви Горбацевича [27, л. 1-1 об.]. Рассмотрев все обстоятельства дела, Губернское по крестьянским делам присутствие отклонило прошение М. Вышинского.
Фанатичная пропаганда католицизма, зачастую принимавшая форму разжигания межконфессиональной розни, была характерна не только для ксендзов, но и для рядовых верующих. Так, архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий (Половцев) 8 ноября 1899 г. сообщал Гродненскому губернатору Н. А. Добровольскому о деятельности «главного агитатора пропаганды латинства среди православных в с. Селявичи Слонимского уезда, руководителя совратившихся в латинство и упорствующих в своем заблуждении» А. Бубена. Данный крестьянин являлся калекой (потерял ноги во время польского восстания 1863-1864 гг.), не мог заниматься физической работой. В своем доме А. Бубен постоянно проводил «сборища совратившихся», призывал крестьян «не ходить в православную церковь, не бывать у исповеди и держаться твердо римско-католической веры». Высылка А. Бубена в на два года в Варшаву (1899 г.) не возымела эффекта [17, л. 4-5 об.]. Более подробная информация о деятельности А. Бубена содержится в рапорте Слонимского уездного исправника Гродненскому губернатору (в 1901-1902 гг. - Н. П. Урусов) от 29 января 1901 г. Из 377 прихожан православного прихода А. Бубен «совратил в латинство» 191 человека. Чиновник отмечал: «Оставшиеся православные весьма шатки в своей вере, по словам местного священника Зеньковича, в указанном селе имеются не более 10 семейств, которые твердо держатся православия, прочие же весьма близки к переходу в латинство». Возвращение А. Бубена из непродолжительной высылки спровоцировало новую волну его популярности: местные жители считали, что «если бы действия Бубена были противозаконны, его не возвращали бы из ссылки на прежнее его место жительства, в с. Селявичи». Слонимский уездный исправник не без основания полагал, что выбор Варшавы в качестве места ссылки А. Бубена не был удачным: «Высылка Бубена в Варшаву на два года, по-моему, не была удачна: он, вращаясь там среди поляков и ксендзов, несомненно, был научен последними, как лучше, по возвращению на родину, вести дело пропаганды латинства и, быть может, уполномочен ими совершать некоторые римско-католические обряды. Весьма также вероятно, что он, живя в Варшаве, вел переписку с упорствующими в духе пропаганды под руководством таких же ксендзов» [18, л. 11-12]. В итоге А. Бубен был выслан в Одессу.
Предметом разбирательства генерал-губернатора Виленского, Ковенского и Гродненского стала жалоба канцелярного служителя Гродненской казенной палаты А. Разумейчика на поведение запасного фельдшера, управляющего гостиницей М. Соболевского (2 ноября 1893 г.). 1 ноября 1893 г. супруга М. Соболевского, перешедшая в православие, встретила свою подругу близ гродненского костела. В ходе беседы женщины прошли в здание костела. Там их встретил М. Соболевский со словами: «Вон ты, паршивая, ты приняла православную собачью веру и не должна входить в наш святой костел»; «православные все собаки, и людьми им быть нельзя»; «собачий ваш собор сгорел, то и остальные ваши церкви сгорят, и придет время, что православных русских собак Бог искоренит со света». Фанатично настроенные прихожане костела поддержали М. Соболевского. Автор жалобы делал вывод: «Соболевский состоит как бы вожаком темной католической массы и при первом удобном случае проявляет свою энергию на совершение поступков, служащих поруганию всего непольского» [9, л. 4-5]. М. Соболевский был на год удален в Смоленск.
Некоторые жители Гродненской губернии второй половине XIX в. лишь формально перешли из католичества в православие. В Национальном историческом архиве Беларуси в г. Гродно отложились десятки писем Гродненскому губернатору из Святейшего Правительственного Синода, который рассматривал прошения о возвращении подданных в католичество и в подавляющем большинстве случаев выносил отрицательный вердикт. Например, запасной рядовой А. Манцевич, житель м. Шерешево Пружанского уезда, просил разрешить ему исповедать католическую веру «на основании происхождения отца, И. Манцевича, крещенного и погребенного по латинскому обряду, а также ввиду соблюдения им (А. Манцевичем - О.К.) в течение жизни римско-католических обрядов». В прошении было отказано ввиду того, что А. Манцевич «15 января 1868 г. крещен был в Шерешевской Свято-Пречистенской церкви и происходил от отца И. Манцевича, подлежавшего возращению в лоно православия» [25, л. 4]. Нередко ксендзы провоцировали колебания жителей губернии, ранее принявших православие. В отчете обер-прокурора Синода за 1885 г. ситуация в Литовской епархии (в ее состав входили территории Виленской и Гродненской губерний) говорилось: «Особенно вредно католическое духовенство действует на присоединившихся к православию в шестидесятых годах, нередко исполняя у них христианские требы. Поощряемые и возбуждаемые им, таковые лица обращаются к духовенству и гражданскому начальству с просьбами об оставлении их в латинстве» [1, с. 55].
Архивные документы фиксируют и примеры мирного сосуществования православных и католиков Гродненской губернии. Так, Гродненский уездный исправник 4 ноября 1893 г. сообщал в канцелярию Гродненского губернатора о случае в д. Приселки. По инициативе жителей, которые опасались эпидемии холеры, в деревне были установлены два креста. Их освятил настоятель фарного костела ксендз Рачковский. Большинство населения деревни составляли католики (из 30 домов православные жили только в четырех). Однако православные жители добровольно участвовали в установке крестов (в т.ч. финансово), присутствовали на их освящении. Никаких конфликтов на религиозной почве не происходило [7, л. 123-124]. Православный священник А. Волковыцкий из Белостокского уезда отмечал в летописи своего прихода: «Религиозной вражды между православными и католиками в простом народе не заметно. Бывают примеры посещения католиками православных храмов». В то же время священнослужитель отмечал вредное влияние на прихожан со стороны соседних костелов: «Это влияние более всего обнаруживается в соблюдении постов и праздников по католическому обряду, а также в ношении шкаплеров, рожанцев и коронок, в употреблении польских молитвенников и икон, в преобладании польского элемента в разговорной речи» [29, с. 222-223].
Таким образом, межконфессиональные отношения в Гродненской губернии в конце XIX в. отличались сложностью и неоднородностью. С одной стороны, во многих населенных пунктах со смешанным православно-католическим населением сложились практики мирного сосуществования. С другой стороны, данные практики подвергались ревизии со стороны фанатично настроенных представителей католического духовенства, призывы которого к межконфессиональному разобщению имели определенный отклик. Многие представители духовенства и часть прихожан были убеждены, что только римско-католическая церковь является истинной, поэтому считали пропаганду и прозелитизм среди «схизматиков» вполне оправданными. Ксендзы чинили преграды бракам католиков с православными, фактически запрещали своим прихожанам отправлять детей в начальные школы. В это время усиливается связь католичества с польской национальной идентичностью, что привело к накоплению скрытых межрелигиозных и межэтнических противоречий, которые с новой силой обострились после вступления в действие указа от 17 апреля 1905 г. «О укреплении начал веротерпимости».
Казак О. Г.
кандидат историчеких наук,
Белорусский государственный экономический университет, г. Минск, Беларусь
Проблемы истории и культуры славян в академическом дискурсе России, Белоруссии и Сербии:
сборник материалов круглого стола (г. Новозыбков, Брянская область, 12 сентября 2020 г.) /
Под ред. В.В. Мищенко, Т.А. Мищенко, С.П. Куркиной ‒ Брянск: ООО «Аверс», 2020.
Список литературы:
1. Бендин, А. Ю. Проблемы веротерпимости в Северо-Западном крае Российской империи (1863-1914 гг.)/ А. Ю. Бендин. - Минск : БГУ, 2010. - 439 с.
2. Линкевич В. Н. Межконфессиональные отношения в Беларуси (1861-1914 гг.) / В. Н. Линкевич. - Гродно : ГрГУ, 2008. - 105 с.
3. Национальный исторический архив Беларуси в г. Гродно (далее - НИАБ в г. Гродно). - Ф. 1. - Оп. 8. - Д. 1678. - Л. 54-55 об.
4. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 44. - Л. 36-37.
5. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 44. - Л. 82-87.
6. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 44. - Л. 122.
7. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 44. - Л. 123-124.
8. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 59. - Л. 16-16 об.
9. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 61. - Л. 4-5.
10. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 64. - Л. 2.
11. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 436. - Л. 17.
12. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 436. - Л. 22-22 об.
13. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 436. - Л. 38-38 об.
14. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 436. - Л. 41-41 об.
15. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1.-Оп. 9.-Д. 1020.-Л. 11-12 об.
16. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 1020. - Л. 25.
17. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 9. - Д. 1025. - Л. 4-4 об.
18. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1.-Оп. 9.-Д. 1025.-Л. 11-12.
19. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1.-Оп. 9.-Д. 1138.-Л. 30-31.
20. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 18. - Д. 720. - Л. 5-5 об.
21. НИАБвг. Гродно. -Ф. 1.-Оп. 18.-Д. 720.-Л. 21.
22. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 18. - Д. 720. - Л. 22.
23. НИАБвг. Гродно. - Ф. 1.-Оп. 18.-Д. 853.-Л. 15.
24. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 1. - Оп. 18. - Д. 853. - Л. 25-27 об.
25. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 2. - Оп. 28. - Д. 527. - Л. 4.
26. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 10. - Оп. 5. - Д. 3645. - Л. 2-2 об.
27. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 10. - Оп. 6. - Д. 3245. - Л. 1-4.
28. НИАБ в г. Гродно. - Ф. 18. - Оп. 4. - Д. 446. - Л. 143-150.
29. Токць, С. М. Сацыяальныя і культурный працэсы ў беларускай вёсцы ў другой палове XIX - пачатку XX ст. / С. М. Токць. - Мінск, ДІКСТ БДУ, 2016. - 328 с.