Доклад кандидата богословия священника Михаила Носко на конференции "Отечественные войны Святой Руси", посвященной 200-летнему юбилею Отечественной войне 1812 года. Конференция состоялась 22 июня 2012 года в Бресте.
Война России с наполеоновской Францией 1812 года является крупным событием как российской, так и белорусской истории. Она справедливо получила название “Отечественной”, так как на защиту своего Отечества выступили все слои российского общества.
Русская Православная Церковь, являющаяся духовно-нравственной основой государства, разделила со своим народом все тяготы и лишения, выполняя в этой войне направляющую роль.
Первая реакция Православной Церкви на агрессию Наполеона состоялась в декабре 1806 года в виде обращения к народу на созыв ополчения. В послании Святейшего Синода, которое было прочитано во всех храмах, Наполеон назывался богоотступником и врагом Христовой Церкви, что подтверждалось гонениями на католическое духовенство в революционной Франции (12,353).
В воззвании Святейшего Синода 1812 года, так же как и в послании 1806 года подчеркивалась связь происходящих трагических событий с французской революцией. Наступившая война объявлялась как “искушение” нависшее над Россией за грехи народа, которое можно преодолеть с помощью Божией. Церковь призывала российское общество выступить на защиту Отечества и Христовой веры. Священный, освободительный характер войны раскрыл в своем послании к ополчению митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Амвросий (Подобедов). А епископ Августин (Виноградский), викарий митрополита Московского Платона (Левшина) 17 июля 1812 года написал молитву «О победе на врага» для чтения на богослужениях, текст которой был напечатан и разослан по приходам (6,54-59).
Антинаполеоновская церковная проповедь наглядно подтверждалась поведением французских завоевателей на оккупированной ими русской земле. Потерявшие в своем большинстве веру в Бога, разрушившие и осквернившие свои храмы и святыни, изгнавшие духовенство у себя на родине, наполеоновские солдаты тем более не признавали религиозных традиций русского народа, грабя и разрушая православные храмы и монастыри. К тому же война вскрыла самые низменные инстинкты, которые могут развиться в безбожной горделивой человеческой душе во все времена. От грабежа неприятельские солдаты перешли к осквернению храмов, превратив некоторые из них их в конюшни и скотобойни, а иконы использовали в качестве мишеней для стрельбы(6,62).
Бесчинства и грабежи неприятелей шокировали русских людей. Ярким примером тому служат воспоминания современника тех лет А. Рязанова, своими глазами увидевшего, во что превратили французы православный храм, в котором на клиросе были сложены ржаные снопы и рассыпаны разные овощи. На вбитых в иконостас гвоздях висела конская сбруя и военная форма. В алтаре стояла лошадь, вместо попоны покрытая священническою ризою. В центре храма горел костер из деревянных икон, на котором готовили пищу. Позже А. Рязанов записал: “ Неужели западные народы, освященные учением Евангелия, не знают, что и русские не идолопоклонники … исповедуют веру христианскую и имеют храмы во славу Всемогущего Бога… Неужели война принуждает отвергнуть религию и делает христиан богоотступниками – изуверами?” (9,144-145).
По мере усиления грабежей в ходе войны усилилась и ненависть к захватчикам. А после захвата Москвы и осквернения ее храмов Франция ассоциировалась с понятием “безбожие” и “порок”. Преклонение перед французской культурой и языком, которое было распространено в аристократических кругах России перед войной, признавалось ошибочным.
Помимо проповеди Русская Православная Церковь приняла активное участие в материальном снабжении русской армии. Так, 17 июля 1812 года Святейший Синод предоставил императору Александру I доклад, в котором говорилось о том, что Церковь обязуется выделить 1, 5 миллиона рублей на формирования ополчения. Епархии, монастыри и духовенство призывались к сбору пожертвований для нужд армии, а причетники, дети духовенства и учащиеся духовных школ по желанию записывались в ополчение. Практически на всей территории Российской империи православное духовенство откликнулось на призыв Святейшего Синода. Пожертвования от духовенства поступали в духовные консистории, а оттуда в губернские комитеты народного ополчения. В свою очередь епархиальные архиереи рапортовали в Синод о количестве собранных пожертвований. Жалование священнослужителей было невысоким, тем не менее, многие из них жертвовали на помощь армии от половины до полной суммы своего годового содержания. Своим примером православное духовенство вдохновляло представителей других сословий к активному участию в обороне Родины. В формировании народного ополчения приняли участие 412 человек из духовного сословия, в основном это число составили учащиеся духовных школ (6,77-83).
На территории российских губерний наполеоновская армия столкнулась с активным сопротивлением мирного населения. Среди партизан было немало церковнослужителей и священников, которые являлись организаторами и руководителями отрядов. Так, например, священник села Крутая гора Смоленской губернии Григорий Лелюхин заметив, что французские захватчики ограбили церковь, собрал группу прихожан для защиты храма, которая со временем увеличилась до 200 человек. На колокольне храма они поместили сторожевого, который при приближении мародеров звонил в колокол, после чего прихожане во главе с отцом Григорием отражали нападение (8,20-21). Такие отряды с участием приходских священников были организованы и в других населенных пунктах Смоленской и Московской губерний.
Необходимо отметить, что духовенство в силу канонических правил не могло принимать непосредственное участие в боевых сражениях, поражая неприятеля из оружия. Тем не менее большинство священников не оставили своих приходов, спасаясь бегством, а остались со своей паствой, разделяя с ней беды и лишения, укрепляя моральный дух страждущего народа. Так же богослужения и проповеди, проводимые полковыми священниками, укрепляли мужество русской армии. Перед сражением, обходя войска, священники напоминали воинам об их долге и присяге. На поле битвы они напутствовали умирающих, а в случае необходимости воодушевляли солдат личным подвигом - с крестом в руках призывая их в атаку.
В 1812 году ведомство армейского духовенства составляли 240 священников, из которых около 200 были участниками войны (6,102). В своих рапортах полковые командиры неоднократно упоминали, что священники пользуются всеобщим уважением офицеров и солдат. Показателен подвиг священника 19 егерского полка Василия Васильковского. Храбрый и преданный своему долгу он в первый раз отличился 15 июля в сражении под Витебском. С начала боя он шел впереди полка с крестом в руках, благословляя воинов. В разгар сражения отец Василий исповедовал и причащал раненых. В это же время он получил ранение, однако, не обратив внимания на рану, продолжал свое служение. Внезапно он почувствовал сильный удар в грудь. Пуля попала в середину священнического креста, который в буквальном смысле спас жизнь священнику. Только после получения сильной контузии он покинул поле боя. Следующий подвиг отец Василий совершил в сражении под Малоярославцем, где опять с крестом в руках шел впереди полка. Раненого в голову его вынесли с поле боя. По представлению генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова священник Василий Васильковский был награжден орденом св. Георгия Победоносца 4 степени – награды очень высокой, которую выдавали за особое мужество (6,107-108).
За участие в боевых действиях некоторые священники были награждены орденами св. Анны, золотыми наперсными крестами на Георгиевской ленте, золотыми наперсными крестами из кабинета Его Императорского Величества. После Отечественной войны полковые священники были удостоены серебряной медали, а также креста на Владимирской ленте с надписью: “1812 год” (6,106).
Иную картину представляли собой западные губернии Российской империи – территория нынешней Беларуси и Литвы, где практически отсутствовало народное сопротивление, что объясняется спецификой религиозной и политической ситуации в этом регионе. Западные губернии вошли в состав Российской империи в конце 18 века после разделов Речи Посполитой. Местная администрация и дворянство в основном состояли из поляков и католиков, которые мечтали о возрождении Польши. Наполеон, коварно использовав сложившуюся ситуацию, применил в отношении поляков политику пустых обещаний. В результате 80 тысяч поляков перешли на сторону французской армии (1,339). Они рассчитывали, что за участие в войне с Россией будут осуществлены их заветные мечты, поэтому встречали французов с радостью, оказывая помощь. Как только французские войска 27 июня 1812 года заняли Минск, на следующий день во всех костелах города прошли торжественные богослужения по поводу успехов наполеоновской армии (2,8).
1 июля в Вильно была образована комиссия временного правительства Великого княжества Литовского. Такие же комиссии были созданы во всех губернских городах: Минске, Могилеве, Гродно и Витебске. В их состав вошли представители польской шляхты, католического и униатского духовенства (3,22).
Полоцкий униатский епископ Иоанн (Красовский), стремившийся ранее к освобождению униатов от латинского влияния, единственный из униатской иерархии во время Отечественной войны оставался патриотом России, за что был прозван “московским креатюрой” и подвергался различным издевательствам со стороны французских солдат (11,88). Когда его жизни стала угрожать опасность, он вынужден был три дня прятаться в лесу, а затем, переодевшись в крестьянские одежды, скрываться в имении Черствяты (7,39).
Евреи, населявшие в основном местечки и города и занимавшиеся торговлей, припрятав свои товары, заняли выжидательную позицию, надеясь на коммерческую выгоду от войны (10,691).
Для православного белорусского духовенства наступило время испытаний и гонений, как со стороны французских захватчиков, так и со стороны местной польской администрации. Многие храмы подверглись разорению и осквернению. Так, в Минском Петро-Павловском соборе сложили продовольствие, в церкви Марии Магдалины г. Минска находился пороховой склад, Гродненский Софийский собор был завален соломой, Виленский Свято-Духов монастырь превратили в конюшню. Брестский Симеоновский монастырь подвергся полному разграблению. Настоятель архимандрит Зосима пытался защитить обитель, но был избит французскими солдатами (2,26). Не пощадили захватчики и памятник церковного зодчества – Полоцкий Софийский собор, в котором разместили конюшню (4,29).
Воспользовавшись предоставленной свободой, католики и униаты стали захватывать православные храмы. Так, например, в Игуменском повете вслед за пришедшими французскими войсками, в д. Хотляны прибыли униатские священники. Они согнали в православный храм прихожан и объявили его униатским. После чего сломали иконостас и престол, переоборудовали и освятили по образцу костела (2,32). Архиерейский дом Минского православного архиепископа Серафима (Глаголевского) был занят католическим епископом Иаковом Дедерко (2,28).
Священник м. Озаричи Бобруйского повета Минской губернии Николай Борзаковский был захвачен в плен и посажен в тюрьму, где просидел два месяца в ожидании смерти. Только благодаря освобождению русскими солдатами он был спасен (2,31). А в дом священника м. Смиловичи Андрея Ждановича ворвалась группа французских и польских солдат. Ограбив священника, они его вначале избили, а затем вырвали волосы на голове и бороде (3,36).
В сохранившиеся православные храмы на молитву съезжались прихожане нескольких приходов. В других случаях священники вынуждены были по домам совершать богослужения. После службы вся утварь пряталась от мародеров в надежное место.
В общей сложности Минская и Могилевская православные епархии потеряли 84 храма, из которых 14 были разрушены, 57 осквернены и разорены, 13 упразднены и 4 монастыря полностью разграблены (3,87).
В истории Православной Церкви во время Отечественной войны известен трагический случай – измена Могилевского архиепископа Варлаама (Шишацкого). Под давлением польской власти ариепископ Варлаам сам принес присягу на верность Наполеону и призвал к этому подчиненное духовенство, часть которого выполнила его требование. Впоследствии он объяснял свой поступок тем, что ради спасения многострадальной Православной Церкви решился только внешне изменить своей Родине. Однако Святейший Синод не принял эти объяснения и Варлаам был лишен архиерейства и священства. Простым монахом его определили в Новгородско-Северский Спасский монастырь Черниговской епархии (6,73-75).
Поступок Варлаама был исключением из правила. Многие белорусские православные священники проявили мужество, оставаясь верными своему долгу. Например, священник Покровского собора г. Полоцка Феодор Соболевский, подвергая свою жизнь опасности, в присутствии французских захватчиков на богослужении молился о победе русского воинства над врагом. А священник Кирилл Дорошкевич разными способами привел в расположение русской армии до 300 пленных французских солдат (5,16-17).
25 декабря 1812 года на праздник Рождества Христова обнародовали царский манифест об освобождении России от врага, а в августе 1814 года Наполеон был повержен. Россия в короткий срок разгромила огромную армию, в состав которой входили почти все народы Европы. В ознаменовании победы указом Святейшего Синода день 25 декабря в церковном круге был означен как: “Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа и воспоминание избавления Церкви и Державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесят язык”. Важность духовного фактора в одержании победы отметил святитель Филарет (Дроздов). По его мнению, только благодаря осознанию русским народом священного, освободительного характера войны, веры в Бога, укрепившей силы народа на защиту православной веры от безбожного нашествия и любви к Отечеству, объединившей все сословия русского общества стала возможным победа над иноземными захватчиками в Отечественной войне 1812 года (6,179).
Источники:
- Батюшков П.Н. Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края. СПб., 1890.
- Краснянский В.Г. Минский департамент Великого княжества Литовского. СПб., 1902.
- Левый В., свящ. Церковно-исторические события Отечественной войны 1812 года в Белоруссии. Жировичи, 2002.
- Любецкий С.М. Русь и русские в Отечественной войне. М.,1994.
- Матюшенский А. Униатское и православное духовенство Полоцкой епархии в 1812 году. Витебск,1913.
- Мельникова Л.В. Русская Православная Церковь в Отечественной войне 1812 года. Изд. Сретенского монастыря, 2002.
- Носко М. Униатская церковь в начале XIX века и подготовка к воссоединению с Православием. Жировичи, 2000.
- Рассказы о двенадцатом годе // Смоленские Епархиальные Ведомости. 1912, №1.
- Рязанов А. Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году. М.,1862.
- Русская старина. №12. СПб., 1877.
- Свидерский Л. Иоанн Красовский. Полоцкий униатский архиепископ. Витебск, 1911.
- Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. СПб.,1897.
Выступление на Международной конференции «Отечественные войны Святой Руси»
(Брест, 22 июня 2012 г.)