Доклад руководителя проекта «Западная Русь» Игоря Фёдоровича Зеленковского на состоявшейся 20 января 2013 г. конференции «Польское шляхетское восстание 1863 г. Взгляд на события 150 лет спустя».
Вспоминая о событиях польского восстания 1863 года, крайне важно сравнить отношение белорусов к ним тогда и сегодня. Судя по историческим документам, 150 лет назад у разных слоев населения белорусских губерний было диаметрально противоположное отношение к восстанию.
Представители польской шляхты и католического клира, составлявшие меньшинство, всячески поддерживали восстание. Поэтому те события вполне обоснованно называть польским шляхетским восстанием, а не просто «восстанием 1863 года», как сегодня пытаются это делать отдельные белорусские историки. В то же время крестьяне, а это подавляющее большинство населения Северо-Западного края, предки современных белорусов, не приняли восстание и активно участвовали в его подавлении, всячески помогая правительственным войскам отлавливать по лесам своим недавних панов. Иным отношение к повстанцам у белорусов и не могло быть, поскольку все польское и католическое тогда ассоциировалось с жесточайшим угнетением, бесправием и унижением. Это отразилось в белорусских сказках, в которых неизменно присутствуют два ненавистных для православного народа персонажа – пан и ксендз. Такое же негативное отношение к ним и в белорусских исторических песнях.
«…Понайшла нечиста сила,
Руску веру поглумила:
Батьки в церкви не служили
А ксендзы имшу вопили.
…
Помолимся и заплачем,
Шоб его святая сила
Поконала Радзивила!» [1]
В то же время образ русского царя в белорусских песнях всегда положительный. Законный государь-заступник величается «белым царем».
«Билайрускай царь всим царям ацец,
Ион дзяржиць веру хрыстиянскую,
Хрыстиянскую, багамольную,
Кали будзе время апаследняя –
Вси цари-карали к яму приклонютца» [2]
Эти примеры народного предания убедительнее всех исторических документов свидетельствуют об истинном отношении предков православных белорусов к Речи Посполитой, Великому Княжеству Литовскому и к их правящей польско-католической верхушке.
Уже с конца XIV века после принятия Кревской унии в 1385 году, когда начались притеснения православной церкви и закабаление русского населения в ВКЛ и потом в Речи Посполитой, шла непрерывная борьба с возрастающей польско-католической и униатской экспансией. Сначала это были вооруженные выступления ущемленного в правах западнорусского православного дворянства, а затем многочисленные казацко-крестьянские войны. Последним таким крупным вооруженным выступлением до присоединения белорусских земель к Российской империи, было Каменецкое восстание в Мозырском повете в 1754—1756 годах, жестоко подавленное войсками гетмана ВКЛ Михала Казимира Радзивилла. Это восстание было частью многовековой народно-освободительной войны на территории Западной Руси.
Все черты национально-освободительной войны были также у партизанского движения на территории Беларуси в 1812 году. Отдельные белорусские историки сейчас утверждают, что военные события 1812 года не могут считаться для белорусов «отечественной войной» потому, что в ней присутствовали элементы гражданского противостояния поскольку «белорусская шляхта», воевала на стороне Наполеона, рекруты из крестьян за Россию, а часть населения просто укрылась в лесах и занималась грабежом на дорогах. Но, термин «белорусская шляхта» - это изобретение прозападных публицистов, подхваченное в последние годы ревизионистами белорусской истории. Для чего это делается? Очевидно, с целью внушить белорусам, что если в многочисленных войнах «белорусская шляхта» воевала против России, то и для современной Беларуси ее главным врагом является Российская Федерация. Такой незатейливый трюк, никак не связанный с подлинной наукой, использовали отдельные белорусские историки и во время прошлогодних юбилейных мероприятий, посвящённых 200-летию Отечественной войны 1812 года. Но эти историки почему-то постарались забыть, что основным критерием этничности является не расовый, биологический - по крови, кстати, у поляков, русских, и белорусов генофонд практически идентичный, а социокультурный, то есть: религия, культура и язык, которые и определяют этническое самосознание населения. Поэтому была шляхта, по вере и культуре польская и было подневольное русское православное крестьянство. При этом надо отметить, что польскую шляхту не следует отожествлять со всем польским народом, поскольку она себя выделяла в народ-властитель – сарматов, а польских крестьян, также как и русских, считала своими рабами. Это пример социального расизма, который был воспринят и многими представителями западнорусского дворянства. Таким образом, правильнее говорить не об ополячивании, а о сарматизации части западнорусской элиты. «Еще на начальном этапе формирования шляхетской догматической доктрины сарматизма преобладал мотив не общности, а этнической и сословной исключительности, который a priori предполагал, что у шляхты особые этнические корни — сарматские, а не славянские, как у « хлопов» и «быдла»». [3]
Вооруженное выступление белорусских крестьян во время Отечественной войны 1812 года также можно рассматривать как один из эпизодов многовековой национально-освободительной борьбы против польской шляхты-сарматов, поддержавшей Наполеона. Поэтому для белорусов война 1812 года была вдвойне Отечественной. Увы, но с сожалением надо отметить, что ряд министерств и Академия наук Республики Беларусь приняли к сведению это «открытие в историографии», что Отечественная война 1812 года не была для белорусов «отечественной», а была чужой с элементами гражданского противостояния [4][5]. Данное заблуждение грозит вылиться в серьёзные неприятности для концепции белорусской государственности и не только сейчас в текущем 2013 году, когда прозападно ориентированные политические силы отмечают 150-летие польского восстания и 175-летие со дня рождения Константина Калиновского. Они же набирают силу для предстоящих юбилеев и по 100-летию начала Первой мировой войны, и Октябрьской революции, образования БНР и так далее. За как бы безобидным вбросом этнически некорректного понятия «белорусская шляхта», уже последовал вывод о «неотечественной» войне 1812 года. А далее хорошо просматривается линия, протоптанная прозападными публицистами, с последовательным объявлением всех войн, которые вела сначала Российская империя, а потом Советский Союз, включая Великую Отечественную, чужими для белорусов. Этот путь во многом прошли на Украине, где бандеровец Роман Шухевич, кстати, принимавший участие в карательных операциях против белорусских партизан, в 2007 году был объявлен национальным героем Украины, а в 2011 году там официально запретили Знамя Победы в Великой Отечественной войне.
Что касается участия белорусского крестьянства в подавлении последнего мятежа польской шляхты в 1863-1864 г. г., то это был победный финал многовековой национально-освободительной борьбы на белорусских землях против польско-католического господства, а вовсе не восстание «белорусской шляхты», якобы положившее начало борьбы за будущую независимую Беларусь. В числе причин восстания было недовольство польской шляхты и католической церкви воссоединением униатов-белорусов с православием, которое совершилось в результате разрыва Брестской унии митрополитом Иосифом Семашко на Полоцком соборе в 1839 году, и освобождением крестьян от крепостной зависимости императором Александром II в 1861 году. Этим объясняется массовое участие белорусов в подавлении мятежников, без которого российским войскам вряд ли бы удалось быстро справиться с восстанием.
Событиям, связанным с крестьянской реформой 1861 года и подавлением польского шляхетского восстания, современники придавали огромное значение. В белорусских губерниях крестьянами широко отмечался праздник «Освобождение», приходившийся на 1 мая. Только после Октябрьского переворота новые власти придали этому празднику иной смысл. Как дань памяти императору-освободителю, в Минске на Соборной площади (ныне площадь Свободы) в январе 1901 года при стечении огромного числа минчан и гостей города был открыт памятник Александру II. Это был первый скульптурный памятник в Минске и единственный, который был установлен полностью за счет добровольных пожертвований белорусов.
Еще с конца XIX века польские революционеры и белорусские националисты, которые, как правило, тоже были выходцами из мелкой католической шляхты, начали противопоставление символов в лице императора Александра II Освободителя и польского повстанца Константина Калиновского, образ которого умышленно был трансформирован в «борца за счастье белорусов».
После октябрьского переворота 1917 года большевики чтобы удержать власть начали уничтожать все то, что ранее было оплотом Российской империи. А это не столько дворянство, которое к началу XX столетия во многом утратило свою ведущую роль в российском обществе, а прежде всего православную церковь, буржуазию, казачество, среднее и зажиточное крестьянство. Православные священники подверглись тотальному уничтожению. На казачьих землях был проведен геноцид расказачивания. Самая производительная часть крестьянства раскулачивалась и высылалась в Сибирь, остальные загонялись в новое крепостное право – колхозы. На территории Беларуси и Украины помимо уничтожения Православия, и сохраняемых воспоминаний у крестьянства о дарованной императором Александром II воле, проводилась так называемая политика «коренизации». В БССР это была «белорусизация» 20-х начала 30-х годов, которая на самом деле разрушала народную культуру, основанную на православной традиции. «Негативное восприятие белорусизации имело место в разных группах населения (еврейского, русского), в том числе и среди белорусского крестьянства» [6]. Для этой работы большевики привлекли белорусских буржуазных националистов из бывших национальных демократов, ранее группировавшихся вокруг дореволюционной газеты «Наша нива», которые практически все были выходцами из шляхетской среды и потомками повстанцев 1863 года. До революции православная интеллигенция белорусских губерний, стоявшая на западнорусских позициях, успешно трудилась над духовным возрождением белорусов, исходя из положения, что белорусы есть самобытная часть русского народа, а приобщение простых белорусов к великой общерусской культуре даст им возможность занять достойное место в обществе и будет развивать их собственную культуру. Белорусизация 20-х годов, была основана на принципе - как можно большего отрыва белорусов от остальной части русского народа. Стараниями белорусских нацдемов, привлеченных к этой работе большевиками, среди которых особенно выделялся Язеп Лёсик, ранее бывший одним из инициаторов создания в 1918 году БНР и верноподданнической телеграммы германскому кайзеру Вильгельму II старая западнорусская интеллигенция была уничтожена. Белорусизация с постоянными реформами белорусского языка, постепенно приближающими его к польскому языку, во многом являлась вариантом полонизации, которая не удалась во времена Речи Посполитой. Надо отметить, что сами большевики в конце тридцатых годов, прекратили перегибы «белорусизации» от нацдемов, и уже в послевоенные годы культурная политика в БССР стала более умеренной и во многом следовала западнорусским воззрениям, поскольку к управлению республикой пришли бывшие партизаны, вышедшие из крестьянской среды. До революции и в первые десятилетия советской власти стали конструироваться и мифологемы белорусской истории, «лепиться» образы новых народных героев, исходя из идеологического заказа коммунистов. Исходным материалом для всех этих мифических борцов за счастье белорусского народа, как правило, становились лидеры польских восстаний. Самый популярный из них - Константин (Кастусь) Калиновский.
Борьба большевиков с собственным народом, подрывающая его традиционные, нравственно-религиозные устои, то временно ослабевая, то вновь усиливаясь, продолжалась на протяжении всех 70 лет советской власти. В результате страна была полностью истощена, наступило нравственное и духовное обнищание народа, утерявшего свои традиции и не получившего адекватной замены в виде «советской морали». Итог – крах и распад Советского Союза, депопуляция и деиндустриализация на территории новых государств. Приводным ремнем этого процесса были выпестованные Советской властью националисты и не только из Народных фронтов Союзных республик. В РСФСР в процессе распада активно участвовали «русские националисты» из общества «Память» и других подобных движений. Уже в современной России «русские националисты» продолжают ратовать за дальнейшее расчленение Российской Федерации, выступая за отделение Кавказа и прочих национальных образований.
Республике Беларусь, после отстранения от власти националистов в 1994 году, во многом удалось избежать самых негативных последствий развала единой страны. После возвращения русскому языку статуса второго государственного, был приостановлен наметившийся выезд русскоговорящей технической и управленческой интеллигенции. И во многом, благодаря этому, экономика страны была быстро восстановлена.
Но до сих пор в Беларуси остаётся одна из главных проблем - осмысление ключевых моментов белорусской истории, а от этого зависит выбор вектора интеграционных процессов и дальнейшая судьба страны. Белорусская идеология до сих пор не смогла отказаться от линии, оставшейся ей по наследству с советской поры, и ставшей гибельной для СССР. Следование ей также таит для Беларуси множество угроз.
Основные идеологемы белорусских прозападных политиков повторяют и развивают исторические мифы, созданные их предшественниками из среды дореволюционных буржуазных националистов, и получившие развитие при советской власти. Ключевыми фигурами этих мифов являются польские повстанцы, боровшиеся против России, во главе с Константином Калиновским.
На 2013 год парламенты Польши и Литвы объявили обширную программу празднования «150-летия восстания польского, литовского и белорусского народов против Российской империи». Упоминая белорусов, власти Польши и Литвы навязывают белорусам свое видение истории. В Беларуси с июня 2012 года работает оргкомитет во главе с Владимиром Некляевым и Александром Милинкевичем, готовящий торжественные мероприятия по всей Беларуси под знаменем Константина Калиновского и с девизом «Калиновский - апостол белорусской свободы и борьбы. Это пример для нас».
Для предков современных белорусов участие в подавлении шляхетского восстания 1863 года было решающим боем за будущее Белой Руси. В случае победы шляхты, белорусы были бы полностью ополячены. Поэтому странно наблюдать за участием «белорусских» националистов в совместных с польскими дипломатами юбилейных мероприятиях, приуроченных к 150-летию восстания, под лозунгом борьбы против России за свободную Беларусь. Мотивы поляков вполне объяснимы, а вот странности этих «белорусов» можно понять, только если вспомнить, что они считают себя «лицвинами».
Пора согласиться с тем, что не все наследство, доставшееся от Советского Союза и особенно идеологическое, сегодня пригодно и полезно. Также мы не задумываемся, что под видом развития и возрождения национальной культуры порой ловко подсовывается не наша традиция и навязывается чужая ментальность.
Сейчас в среде православной общественности обеспокоенно говорят о восстановлении польских магнатских замков и установке памятников литовским князьям-язычникам. Восстановленные замки могут быть памятниками тяжелому труду предков белорусов, но никак не их угнетателям, и вместо «потешных» балов невесть откуда взявшейся «белорусской шляхты», правильнее было бы в них проводить праздники с фольклорными сюжетами из крестьянской жизни. Озабоченность белорусского общества вопросами исторических памятников совершенно обоснованна, поскольку городская среда изо дня в день постоянно и мощно воздействует на сознание. Это было известно во все времена и поэтому архитектуре придавалось огромное значение.
Для примера посмотрим, что происходит в Минске на площади Свободы. Мы не заметили, как под видом восстановления исторического центра там появился кусочек захолустного городка Речи Посполитой XVII-XVIII веков, в котором и белорусы то практически не жили.
После казацко-крестьянской войны под предводительством Богдана Хмельницкого и русско-польской войны 1654—1667 годов, все белорусские города радикально изменились по своему этническому и конфессиональному составу. Во время тех событий православные горожане и крестьяне массово вливались в казацкие полки и сражались против польской шляхты. Шляхетское ополчение и немецкие наемники под общим командованием гетмана ВКЛ Януша Радзивилла в 1648-1649 годах сожгли почти все крупные города в центральной и южной части Белой Руси.
Особенно пострадали Брест, Пинск и Бобруйск, в которых было вырезано все православное население от грудных младенцев до стариков. Западнорусское православное дворянство и горожане, не пожелавшие изменить веру и ополячиваться, массово уходили в Русское царство. Тогда московское дворянство на треть было выходцами из белорусских земель, которые в то же время лишились своей традиционной социальной элиты. В итоге, с конца XVII столетия белорусские города окончательно изменили свой этнический состав и стали опорными пунктами польско-католического влияния. Тогда же в 1693 году был запрещен западнорусский письменный язык, и всё делопроизводство было переведено на польский. Древнерусская культура, веками развивавшаяся на белорусских землях, и выдвинувшая целую плеяду общерусских просветителей, таких как Георгий Скорина, Симон Будны и Симеон Полоцкий и многие другие, была уничтожена, а ее остатки только теплились в сельских церквях и крестьянских избах. Минск в XVII-XVIII веках был уже в основном польско-католическим и униатским городом с соответствующей архитектурой.
И вот сегодня исторический центр Минска почему-то реконструирован как польский город, а не как более ранний древнерусский или по образцу второй половины XIX – начала XX веков, когда он стал крупным губернским городом Российской империи.
Сложно понять, для чего построена в 2003 г. по «вольному проекту» городская ратуша, в центре белорусской столицы, в которой заседали вовсе не белорусы. Православные были допущены к управлению городом только во второй половине XIX века, когда вместо ратуши уже была Минская городская дума.
Смущает появление в 2011 году на месте православного кафедрального Петропавловского собора, взорванного большевиками в 1936 году, здания бывшей униатской церкви Святого духа такой, какой она была в XVIII веке, до пожара, после которого на ее месте был построен православный храм. Слова тех, кто восстановил униатскую церковь, что там «всего лишь музыкальный зал филармонии», а не культовое сооружение не совсем соответствуют правде, поскольку здание уже несет религиозную функцию и не только своим видом, но и тем, что там сделан подход к мощам якобы монаха-базилианина. Но почему эта униатская церковь выстроена на месте бывшего кафедрального собора? Белорусы еще в 1839 году порвали с насильно навязанной им унией и вернулись в Православие.
Ниже площади Свободы на Немиге стоит самый старый из ныне действующих православных храмов Минска Петропавловский собор, называвшийся до разрушения в 1936 году Петропавловского собора на площади Свободы Свято-Екатерининским собором. Раньше он был украшен традиционными для православных церквей куполами. Но реставраторы еще в 1979 году, когда никто и не предполагал, что здание вернется Церкви «отреставрировали» без куполов и притвора. То есть таким, каким храм был построен в начале XVII века, когда город был польским, и было запрещено строительство православных церквей, тем более в традиционном стиле. Этот Петропавловский собор на Немиге неоднократно подвергался нападениям, католики с униатами пытались его разрушить. И только после присоединения к России белорусских земель в конце XVIII века, на пожертвования императрицы Екатерины II, уже практически не работавшая и полуразрушенная Петропавловская церковь была отстроена, и в таком виде с куполами стояла вплоть до советской «реставрации» под здание архива.
Как говорится: «Благими намерениями …». Возможно, из самых добрых побуждений реставраторы, стараясь восстановить исторический центр Минска, но консультируясь только у историков «свядомага кола» сделали то, ради чего подняла мятеж в 1863 году польская шляхта. И сейчас центр Минска имеет вид провинциального городка Речи Посполитой.
Если пройтись по площади Свободы, то там везде господствует польско-католическая и униатская архитектурная традиция и даже с указателями, написанными на белорусской латинице, которая, как не пытаются утверждать ее поклонники, не является полноценной транслитерацией и никак не помогает иностранным туристам, поскольку имеет специфические буквенные знаки. Более того, эта «лацiнка», позаимствованная из дореволюционной националистической «Нашей нивы», сбивает с толку белорусов, у которых может появиться продолжение известного анекдота с гвоздем в табурете: ««Можа так і трэба»? - Напэўна пара пачынаць вучыць польскую мову».
Невольно задаешься вопросом, а почему на площади Свободы не воссоздан архитектурный стиль второй половины XIX века, когда после подавления польского мятежа 1863 года и Великих реформ императора Александра II Минск вновь стал наполняться белорусами, и над всем господствовал православный кафедральный собор? Ещё вопрос - почему в сквере, где стоял памятник Александру II Освободителю, находится огромная застекленная в виде масонской пирамиды яма, в которой расположен зал заседаний отстроенной ратуши? Очевидно, это не простое совпадение.
Архитектор Сергей Багласов, разрабатывавший проект реконструкции площади неоднократно заявлял в своих интервью, что он еще с начала восьмидесятых годов работая над этим проектом, тесно сотрудничал с Олегом Трусовым, [7] который известен как последовательный белорусский националист, весь национализм его в основном сводится к русофобии и ненависти к Русской Православной Церкви.[8]
Что построено - то построено. Конечно, не следует повторять методы большевиков и снова все разрушать. Но необходимо облику исторического центра Минска, незаметно ставшему польско-католическим и униатским, придать ключевые православные и белорусские акценты. Естественным будет возвращение нового концертного зала в виде униатского собора Православной Церкви, который будет ею достроен, и там вновь откроется кафедральный Петропавловский собор. До революции на сто шестнадцать тысяч населения Минска, половину которого составляли православные, трех церквей в центре города было вполне достаточно. Тем более для современного почти двухмиллионного Минска, с 80% православного населения три действующих православных храма в центре белорусской столицы тоже не будет чрезмерным количеством, и они пустовать не будут. А начать можно с восстановления памятника императору Александру II, который был варварски разрушен революционерами в 1917 году. Тем более что в православном приходе Спасо-Преображенской церкви в Заславле, до сих пор хранится гранитный постамент памятника, на котором написано «Императору Александру II. Благодарные граждане города Минска. 1900 год».
Восстановленный за счет добровольных пожертвований памятник императору Александру II Освободителю хотя бы частично придаст бывшей Соборной площади, ныне площади Свободы, тот соборный вид, какой был у неё до революции, и уравновесит польско-католический и униатский архитектурный ансамбль, недавно появившийся в центре белорусской столицы. Памятник, бесспорно, украсит Минск, и станет символом восстановления исторической справедливости по отношению к деяниям наших предков, а также будет достойным ответом фальсификаторам белорусской истории. Но главное - разорвется цепь большевистской и националистической пропаганды, сплетенной на ложном противопоставлении императора Александра II Освободителя и польского мятежника Константина Калиновского. Глубоко символический акт восстановления памятника императору Александру II, возможно, станет началом осмысления идеи белорусского государства на новом его этапе. Ведь Республика Беларусь во многом является наследницей русской государственной традиции, идущей от Киевской Руси и Российской империи, в создание которой предки белорусов внесли огромнейший вклад. Отказываться от этого богатейшего наследия ради перспективы вновь стать польским культурным захолустьем неразумно и губительно для Беларуси.
Творческое сочетание традиций нашей многовековой русской государственности и имперской культуры мирового уровня с местными белорусскими особенностями не только не ослабит суверенитет республики, а придаст ей исторически последовательный и осмысленный путь развития.
Подборка дореволюционных и современных фотографий площади Свободы в Минске (бывшая Соборная), снятых примерно из одинаковых точек.
- Сборник памятников народного творчества Северо-Западного края, Вильна, 1868, с.116.
- Сборник памятников народного творчества Северо-Западного края, Вильна, 1868, с.115.
- С.Н.Бухарина и Н.М.Ракитянского "Россия и Польша - опыт политико-психологического исследования Феномена лимитрофизации".ЧАСТЬ I «Феномен и категория лимитрофа в контексте политико-психологического исследования» http://zapadrus.su/bibli/geobib/2011-08-03-16-33-54/412-2011-08-11-14-53-11.html
- Ответ Министерства образования Республики Беларусь на обращение участников конференции «Отечественные войны Святой Руси».
[http://zapadrus.su/2012-04-11-14-59-43/2012-04-11-15-07-21/2012-06-14-19-33-08/739-2012-08-12-18-09-12.html] - Ответ НАН Беларуси на обращение участников конференции «Отечественные войны Святой Руси»
[http://zapadrus.su/2012-04-11-14-59-43/2012-04-11-15-07-21/2012-06-14-19-33-08/726--l-r.html] - Беларусiзацыя. 1920-я гады: Дакументы і матэрыялы. / У. К. Коршук, Р. П. Платонаў, I. Ф. Раманоўскі, Я. С. Фалей; Пад агульнай рэд. Р.П. Платонава і У. К. Коршука. - Мн., БДУ, 2001. РАЗДЗЕЛ III http://zapadrus.su/bibli/arhbib/574--1920-.html
- «Покажите нам Багласова». Ольга Жарина, Минский курьер. 5.10.2011 [http://mk.by/2011/10/05/48356/]
- «Трусаў: Адрозьненьне беларусаў ад расейцаў значна вырасла». Сяргей Абламейка, Радио Свобода, 23.04.2012 [http://www.svaboda.org/content/article/24557860.html]