Святые Царственные страстотерпцы

Судьба Российского императора Николая Александровича Романова и всех членов его большой семьи неразрывно связана с самыми трагическими событиями русской истории начала ХХ века. Пройдя через две революции, две войны и социал-коммунистический террор, Романовы потеряли жизнь, но приобрели в глазах православных верующих венец святости в чине страстотерпцев.

За мученической святостью в истории Церкви всегда стоят очень большие испытания, проходя через которые, человек и проявляет силу своего духа, и укрепляет его. Таковыми испытаниями для царской семьи стали события как личного, сугубо семейного, так и общественно-исторического характера, касавшиеся судеб всего русского народа. При этом испытания в семейной жизни были скрыты от большинства современников царя. Знание о них стало доступно только через многие десятилетия, благодаря ставшим достоянием общественности документам: письмам государя и государыни, их дневникам, воспоминаниям современников, причем только тех немногих, кто общался с Венценосной семьей очень близко и был вхож в домашний мир Романовых.

Император Николай Александрович сам был выходцем из многодетной семьи – старшим сыном в большой и дружной семье российского императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Поэтому серьезное отношение к семейным ценностям он вынес из детства и из глубоко религиозного русского воспитания. После бракосочетания с Александрой Федоровной, дочерью Великого Герцога Гессенского, принявшей православную веру, он перенес полученный опыт на собственные семейные отношения, основав их на любви в высоком, христианском смысле этого слова. И даже при том, что вполне насладиться частной жизнью и семейным счастьем он не смог в связи со смертью отца и вступлением на Российский императорский престол, до 1907 года жизнь семьи Романовых можно назвать по-настоящему благополучной в обычном значении этого слова.

У царской четы сначала родились четыре дочери — Ольга (1895), Татьяна (1897), Мария (1899) и Анастасия (1901), а затем сын, наследник престола цесаревич Алексей (1904). Семья жила полноценной жизнью в духе взаимной любви и православного благочестия. Россия развивалась столь бурными темпами, какие были недоступны ни одной из стран мира, население ее увеличивалось из года в год, и даже тревожные события первой русской революции 1905 г. не могли поколебать уверенности государя в лучшем будущем государства.

В субъективном отношении все изменилось в 1907 г. Первым тяжелым испытанием для венценосной семьи стала наследственная болезнь Алексея – гемофилия, которая открылась в трехлетнем возрасте и в любой момент могла стать причиной смерти наследника престола. Несмотря на особый распорядок жизни Алексея, ограждающий его от опасностей, новых приступов болезни избежать не удавалось, некоторые из них длились месяцами. В своем письме к матери осенью 1912 г. Николай Александрович так описывал болезнь сына: «Он почти не спал все это время, не имел сил плакать и только стонал, повторяя все время одни и те же слова: «Господи, сжалься надо мною». Я с трудом мог оставаться в его комнате, но должен был сменять Аликс, которая совершенно выбилась из сил, проводя у его постели ночи напролет». В воспоминаниях воспитателя и наставника царских детей Пьера Жильяра мы читаем: «О, какая пытка для матери присутствовать бессильной при муках своего ребенка, томиться долгие часы в смертной тоске, какая мука знать, ...что это она передала ему ту страшную болезнь, против которой наука ничего не могла поделать.

Как я понимал теперь сокровенную драму этой жизни и как легко мне стало восстановить этапы этого долгого пути на Голгофу!»

Дух семьи укрепляла глубокая вера в Бога, поддерживал традиционный русский уклад. «Как счастлив дом, где все – дети и родители – верят в Бога, – писала в своем дневнике императрица. – В таком доме царит радость товарищества. Такой дом как преддверие неба. В нем никогда не может быть отчуждения». Воспитание детей в императорской семье с самого начала было проникнуто духом Православной веры. «Религиозное воспитание самый богатый дар, который родители могут оставить своему ребенку; наследство никогда не заменит это никаким богатством» – так определяла значение воспитания детей в вере императрица Александра.

Новым по-настоящему тяжелым испытанием и новой ступенью восхождения для России и царской семьи стала Первая мировая война. С началом войны в Царском селе было открыто несколько лазаретов. В трех из них сёстрами милосердия ежедневно (а не периодически) служили императрица и ее дочери. Анна Танеева так вспоминала об этом: «Я видела русскую Императрицу в операционной госпиталя державшей склянки с эфиром, подающей простерилизованные инструменты, помогающей при самых трудных операциях, принимающей от хирургов ампутированные конечности, убирающей пропитанные кровью и даже кишащие паразитами бинты, выносящей все эти запахи, зрелище и агонию в самом ужасном на земле месте – в военном госпитале во время войны. Она делала свою работу с тихим смирением и неутомимостью человека, которому Бог предназначил это служение. Татьяна была почти такой же верной, как и ее мать, и жаловалась только, что из-за молодости ее освобождают от самой трудной работы. Императрицу ни от чего не освобождали, и она сама этого не желала».

В дни войны обязанности младших состояли в том, чтобы развлекать раненых солдат, читать им вслух, устраивать балы и представления, где выздоравливающие могли немного развлечься. Анастасия приводила с собой к раненым собачку Швибсика, которая отплясывала на задних лапках, вызывая неизменный смех; а Мария предпочитала сидеть у изголовья раненых солдат и расспрашивать об их семьях, детях, поскольку знала по именам практически всех родственников тех, кто состоял у неё на попечении.

В самое тяжелое время войны государь взял на себя командование войсками. Ставка верховного главнокомандующего была организована в городе Могилеве. Почти весь 1916 г. цесаревич провел с отцом в ставке, постоянно сопровождая его при смотрах войск. Дочери также часто сопровождали государыню в поездках по России, они посещали удаленные военные госпитали и также ездили в Ставку. «Великие княжны очень любили эти поездки в Могилев, – писал П. Жильяр, – всегда слишком короткие, как им казалось: это вносило небольшую перемену в их однообразную и суровую жизнь. Они пользовались там большей свободой, чем в Царском Селе.

Станция в Могилеве была очень далеко от города и стояла почти в поле. Великие княжны пользовались своими досугами, чтобы посещать окрестных крестьян и семьи железнодорожных служащих. Их простая и безыскусственная доброта побеждала все сердца, и, так как они очень любили детей, их всегда можно было видеть окруженными толпой ребятишек, которых они собирали по дороге и закармливали конфетами».

Война обострила внутриполитическую ситуацию в стране, которой смогли воспользоваться антиправительственные силы, коим удалось «раскачать» Россию. В самый разгар революции, в феврале 1917 г., царские дети один за другим заболели корью. Императрица при поддержке врачей боролась с тяжелой болезнью детей в Царском Селе. Император был в это время в ставке главнокомандующего в Могилеве. Обман и предательство приближенных вынудили его отречься от престола за себя и за наследника. В Могилеве он простился с генералитетом ставки и своим личным конвоем и фактически под арестом был доставлен к семье. В начале марта 1917 года Временное правительство приняло решение подвергнуть императорскую семью домашнему аресту в Царском Селе. С семьей осталось несколько человек, разделивших все тяготы преследования императора.

Домашний арест легче переносился благодаря привычке постоянного труда. Праздность была абсолютно чужда семье императора. Через отца дети были приучены заниматься физическим трудом, через мать – рукоделием. По свидетельству М.К Дитерихса, в Царском Селе «вставали в 8 часов утра; молитва, утренний чай всех вместе... В свободное от учебных занятий время государыня и дочери шили что-нибудь, вышивали или вязали, но никогда не оставались без какого-либо дела. Государь в это время читал у себя в кабинете и приводил в порядок свои бумаги… Во время дневных прогулок все члены семьи, за исключением императрицы (в связи с состоянием ее здоровья – С.С.), занимались физической работой: очищали дорожки парка от снега, или кололи лед для погреба, или обрубали сухие ветви и срубали старые деревья, заготавливая дрова для будущей зимы. С наступлением теплой погоды вся семья занялась устройством обширного огорода, и в этой работе с ней вместе принимали участие некоторые офицеры и солдаты охраны, уже привыкшие к царской семье и стремившиеся выказывать ей свое внимание и доброжелательство».

Властям периодически приходилось менять охрану царской семьи, поскольку, видя их доброту, кротость, любовь друг к другу, солдаты проникались уважением к царским детям и их родителям и становились их друзьями. В конечном итоге Временное правительство приняло решение о переводе семьи бывшего царя в Тобольск. Жизнь в Тобольске в губернаторском доме была более однообразной, нежели в Царском Селе. Наибольшим утешением для заключенных являлись богослужения в ближайшем храме, куда всей семье было разрешено ходить под конвоем: солдаты образовывали живой коридор вплоть до самых церковных дверей. Княжна Анастасия так писала своей тёте Ксении: «Ну, а мы теперь нашли себе новое занятие. Пилим, рубим и колем дрова, это полезно и очень весело работать. Уже выходит довольно хорошо. И этим мы ещё многим помогаем, а нам это развлечение. Чистим ещё дорожки и подъезд, превратились в дворников».

Весной 1918 г. по решению новой власти царская семья была доставлена в Екатеринбург. В доме инженера Ипатьева жизнь узников стала невыносимой, им даже форточки не разрешали открывать для проветривания помещения. Наступили дни, в которые сила духа всех членов царской семьи проявилась наиболее ярко. Двумя годами ранее императрица писала в одном из писем: «Было бы слишком легко жить, если бы благодать всегда сопутствовала нам – приходится ее добиваться, вырабатывать собственный характер. Минуты гнева должны подавляться. Надо много трудиться для достижения совершенства. Бодрствуйте и молитесь, как нам указано. Зло всегда стремится завладеть нами и беспокоить нас в минуты упадка духа. Жизнь – вечная борьба, но Бог Всемогущий поможет».

Безусловно, Романовы осознавали, что происходящие события приближают их к насильственной смерти. Незадолго до гибели великая княжна Ольга Николаевна записала на листочках почтовой бумаги два стихотворения, написанных поэтом Сергеем Бехтеевым и переданных узникам в Тобольск. Одно из них называется «Молитва», оно наиболее глубоко и точно передает те мысли и чувства, с которыми встретили свой смертный час родители и дети:

  

   Пошли нам, Господи, терпенье,

   В годину буйных, мрачных дней,

   Сносить народное гоненье

   И пытки наших палачей.

    

   Дай крепость нам, о Боже правый,

   Злодейства ближнего прощать

   И крест тяжелый и кровавый

   С Твоею кротостью встречать.

    

   И в дни мятежного волненья,

   Когда ограбят нас враги,

   Терпеть позор и униженья

   Христос, Спаситель, помоги!

    

   Владыка мира, Бог вселенной!

   Благослови молитвой нас

   И дай покой душе смиренной,

   В невыносимый, смертный час...

  

   И, у преддверия могилы,

   Вдохни в уста Твоих рабов

   Нечеловеческие силы

   Молится кротко за врагов!

14 июля 1918 г. священник Екатерининского собора г. Екатеринбурга о. Иоанн Сторожев в сослужении диакона Василия Буймистрова совершил последнюю службу в жизни венценосной семьи. В своих записках он писал: «Став на свое место, мы с дьяконом начали последование обедницы. По чину обедницы в определенном месте положено прочесть молитвословие «Со святыми упокой». Почему-то дьякон вместо прочтения запел эту молитву, стал петь и я. Но едва мы запели, как я услышал, что стоявшие позади нас члены семьи Романовых опустились на колени».

Последняя ступень восхождения на «Голгофу» – ночь с 17 на 18 июля 1918 г. В эту ночь императорская семья была зверски убита большевиками. Вместе с Романовыми были расстреляны оставшиеся верными государю до самых последних дней: камердинер полковник Е. Трупп, комнатная девушка С. Демидова, лейб-повар М. Харитонов и лейб-медик Е.С. Боткин (сознательно оставивший семью ради служения своему государю; также прославленный в лике святых в наши дни). После расстрела тела членов императорской семьи и приближенных были привезены на заброшенный рудник – Ганину Яму, где они были разрублены на части, сожжены с помощью керосина и серной кислоты и брошены в шахту рудника.

Уже в советское время на месте гибели Царской семьи стали появляться первые тайные богомольцы. 17 июля 1991 г. у Ганиной Ямы был установлен первый поклонный крест, а в 2000 году, когда Николай II и его семья были прославлены в лике святых, здесь основали мужской монастырь в честь Святых Царственных страстотерпцев. Сейчас в обители действует семь храмов — по числу убитых членов Царской семьи. 17 июля — в день поминовения Царственных страстотерпцев ежегодно из Екатеринбурга от храма на крови к месту упокоения Романовых приходит самый многочисленный православный Крестный ход, в котором участвуют сотни тысяч людей со всей России и из других стран мира.

В ХХI веке семья святых Царственных страстотерпцев Романовых стала самым ярким образцом семейной жизни, символом подлинных семейных ценностей. Пьер Жильяр, учитель царских детей, так говорил об этом: «Какой пример, если бы только о нем знали, давала эта столь достойная семейная жизнь, полная такой нежности! Но как мало людей о ней подозревали!». Этот пример трудного семейного счастья показывает потомкам, что даже в тяжелейших жизненных ситуациях и невыносимых исторических обстоятельствах возможно сохранить честь, достоинство и любовь. Романовым не довелось прожить долгую жизнь, особенно детям, но им удалось прожить свою жизнь счастливо и достичь наивысшей цели христианского земного существования – святости.

В письме к сестре Виктории государыня писала: «Мне досталось столько счастья, что я охотно отдала бы за него все удовольствия; они так мало значат для меня, а моя семейная жизнь так идеальна, что сполна возмещает все, в чем я не могу принять участие...» Полковник Кобылинский писал: «Такой удивительно дружной, любящей семьи я никогда в жизни не встречал и, думаю, в своей жизни уже больше никогда не увижу». Ему вторил камердинер императрицы Алексей Волков: «Я не умею рассказать про характеры Царской семьи, потому что я человек неученый, но я скажу, как могу. Я скажу про них просто: это была самая святая и чистая семья».

Современники не знали и даже не могли знать обо всем этом. Великое видится только на расстоянии. Это небывалый случай в истории Православия, когда вся семья – и отец, и мать, и все их пятеро детей – прославлены в лике святых. Сегодня православные люди обращаются к ним с молитвой: «Святые Царственные страстотерпцы, молите Бога о нас!»

Сомов Сергей Эдуардович,
кандидат филологических наук, доцент,
заведующий кафедрой литературы и межкультурных коммуникаций Могилевского государственного университета.

Текст доклада на Международной научной конференции «Память в назидание»,
 посвященной столетию начала подвига новомучеников Русской Православной Церкви., состоявшейся в Минске 4.11.2017.

Опубликовано в журнале социальных и гуманитарных наук "Аспект". №1 (5). 2018г.