Фактор «православных олигархов»

Для защиты Смоленска от приближавшегося со стороны Минска войска короля Сигизмунда, великий князь московский отправил свои войска во главе с князем М.Глинским, воеводами братьями Булгаковыми (Михаилом Голицей и Дмитрием Ивановичем), и конюшим И.А.Челядниным. Их войска должны были прикрыть Смоленск со стороны Борисова, Орши, Минска и Друцка.

Польский король и его армия двигались первоначально из Минска к Борисову, т.к. надеялись на очередное предательство М.Глинского [7,10].

Честолюбивый Глинский, за несколько лет до этого поднявший мятеж против польского короля (намереваясь оторвать от короны земли населенные православными и стать их правителем) и после его неудачи перешедший от на сторону Москвы, в очередной раз «задумал измену»: он начал сноситься с королем, уверившим его в своей милости.

Глинский был очень обижен. Он строил далеко идущие планы создания собственного государства – т.н. «герцогства Борисфенского» в латинской транскрипции. Император Священной Римской империи Максимилиан у которого в молодости служил Глинский тайно обещал ему в последующем признать это государство на международном уровне. Столицей должен был стать Смоленск.

Во взятии этого города Глинский и нанятые им для московского князя в Священной Римской империи военспецы (прежде всего артиллеристы) сыграли большую роль. Глинский также обеспечил Великому князю Московскому поддержку своих тайных сторонников в самом городе. Взамен за это Василий III обещал ему отдать город в управление. Однако своего слова не сдержал. И даже открыто посмеялся над честолюбивым князем. Тот решил отомстить, переметнувшись обратно к Сигизмунду и сделав уже того орудием реализации своих смелых планов. В частности, по его совету король сделал одним из руководителей своей армии племянника Глинского князя К.И.Острожского.

По предварительному сговору, королевское войско повернуло к Днепру. Когда оно было уже недалеко от Орши, Глинский ночью бежал к Сигизмунду, однако один из его слуг известил об этом Михаила Булгакова-Голицу, который перехватил беглеца и отправил к Великому князю Московскому. Пойманный не отрицал измены: у него нашли письма Сигизмунда, в которых он приносил повинную за прежнее, предлагал свои услуги, обещал вернуть Смоленск королю и «подвести на погибель московское войско».

Не надо забывать, что Московская Русь только несколько десятилетий назад сбросила с себя татарское иго. И ее правителей, бывших данников хана, многие православные магнаты ВКЛ ведшие свои родословные от Рюрика считали ниже себя. Пример - тот же Острожский, прямой потомок Галицко-Волынских князей, к тому же известный как удачливый полководец благодаря десяткам побед над татарами. Он был вторым по количеству подданных землевладельцем ВКЛ (в его владении находилось 25 городов, 10 местечек и 670 селений, дававших ему ежегодный доход в 1.200.000 злотых), одним из самых влиятельных православных магнатов, который также претендовал на роль объединителя и покровителя православного люда. Кроме того в его владениях находился Киев – де-юре по-прежнему считавшийся столицей Руси*.

В то же время существовала и набирала еще больший вес мощнейшая католическая партия. Однако спесивых поляков в роли правителей также вряд ли хотели видеть многие. Тем более что даже крупная польская шляхта, в сравнении с православной магнетерией ВКЛ, выглядела просто безродной голытьбой.

Поэтому та часть православных магнатов-»олигархов», вроде Олельковичей, Бельских, Гольшанских и т.д. которая, с одной стороны, не желала расставаться с верой предков, с другой – не стремилась идти «под руку» великого князя Московского, стремилась сама выступить роли объединителей православных земель бывшего Древнерусского государства – Киевской Руси. Но православную партию раздирали постоянные внутренние склоки, т.к. претендентов на роль главного объединителя было с избытком.

Например, в начале XVI века знать ВКЛ сильно опасалась того, что после смерти бездетного Александра Ягеллончика, захватить власть в свои руки, перенести столицу в Русь (имеются в виду земли современной Беларуси – прим. Авт.) и опереться на нее может дядя Острожского - все тот же Михаил Львович Глинский. Его сестра Анна была матерью Константина Ивановича Острожского. Честолюбивый Глинский иногда напоминал, что является потомком хана Золотой Орды (некоторые авторы полагают, что одним из полководцев Мамая) перешедшего на службу ВКЛ и принявшего православие. Проще говоря, давал понять, что не прочь возглавить государственный симбиоз из земель бывшей Киевской Руси и Золотой Орды.

Единственное, чего не хватало православной партии и ее лидерам для достижения цели, - четко сформулированной доктрины, которая появилась у Василия III. Речь идет об идее мирового значения «Москва – Третий Рим», сформулированной монахом псковского Елизарова монастыря Филофеем в посланиях к Василию III. (Отсутствие подобной «стержневой» идеи впоследствии с неизбежностью приведет Русь Литовскую к политическим, а затем к конфессиональной унии с Польшей и ополячиванию и окатоличиванию ее православного населения).