Постоянное соперничество двух славянских имперских проектов - польского и российского было неизбежным  в силу того,  что успешность одного и другого зависела от того, кто владел Западной Русью (нынешние Белоруссия и Украина) - территорией Древней Руси (Киевской, коренной, изначальной). Это были земли, из которых черпались людские, материальные и интеллектуальные ресурсы - наука и культура Речи Посполитой и Российской империи получили отсюда огромный и во многом решающий вклад. Однако, эти ключевые для «величия» обоих проектов земли, и в польской и в российской традиции называли, и называют своими окраинами, пограничьями - Kresy Wschodnie (восточный край, граница) у поляков, Лимитрофы (окраинные государства) у россиян.

В VI-IX вв. славяне в ходе своей земледельческой колонизации осваивают обширные пространства Восточно-Европейской равнины, расселяясь от Чёрного моря до Ладожского озера и от Карпатских гор до Волго-Окского междуречья. Первым этапом восточнославянского политогенеза стало формирование этнополитических союзов, названных в Повести временных лет.

Грабительские походы дружин литовской знати, направленные на территорию соседних балтских племен, русских и польских княжеств, были естественной ступенью хозяйственного, социального и политического этапа развития этноса. Этот процесс был связан с углублением неравенства в социально-экономических отношениях, возникновением власти монарха и потребностями дружины, которая была главной его опорой.

В статье рассматриваются соотношения княжеской власти и соблюдения ею норм и обычаев в домонгольский период в X - первой трети XII в., реакции на их нарушения со стороны других князей, а также дружины, веча и церкви. На практике отношение князей к норме было из соображений выгоды, прежде всего учёта соотношения сил.

Сейчас, когда общество занято поиском оптимальных форм общественно-политического устройства, как никогда актуальным становится обращение к истории России в поисках ответов на злободневные вопросы современности.

Не может быть сомнения, что преодоление контрпродуктивного «линейного» подхода в изучении одного из важнейших этапов истории Беларуси для начала потребует хотя бы попытки по-новому взглянуть на сложившуюся в Понемонье второй половины XIII в., то есть, практически, на самом рубеже эпох, – Средневековья и Возрождения, когда происходило становление Великого княжества Литовского, Русского, Жемойтского.

С первых времен основания Византийской империи русский народ и его князья имели постоянные сношения с греками. Удобные к тому средства были плавание и торговля русских по Черному морю. Этим морем русские владели с древнейших времен. Оно и называлось Русским. Греки были их ближайшими соседями. От Византийских-то греков русские непосредственно узнавали православное учение веры.

В летописях Сказание о призвании варягов содержит существенное разночтение: если в том, что Трувор сел в Изборске, а Синеус стал князем белоозерским они едины, то в вопросе определения города, в котором вокняжился старший из варяжских братьев, Рюрик, решительно расходятся.

Шедевр древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» знает немало переводов на современный русский литературный язык. Но во многих присутствуют искажения смысла первоисточника поэтами-переводчиками. Попытаемся сформулировать некоторые требования, которым на фоне современных социально-политических реалий должно удовлетворять переложение «Слова о полку Игореве».

Вопрос этнической истории племен и народов балто-славянского ареала в VI–X вв. все более подвергается чрезмерной идеологизации и политизации в целях построения очередных антинаучных исторических мифов. Однако, эти сомнительные построения рассыпаются при объективном анализе летописных и археологических материалов, и тем более при изучении новых данных популяционной генетики.

Идея глубинной этнической общности тех, кого сегодня принято называть русскими, белорусами и украинцами, основана на представлении об их общем этническом предке – древнерусской народности. Отрицание белорусскими и украинскими националистами древнерусской народности носит сугубо идеологический характер и легко опровергается историческими источниками.

В ресурсы власти князей Древней Руси входило обеспечение их безальтернативности, что опиралось на особенности политико-правовой культуры исследуемого общества. Боярин никогда не мог сравняться с князем, что рациональными причинами объяснить невозможно: это наследие языческой старины. Чтобы достичь безальтернативности, древнерусские князья порой специально истребляли или изгоняли соперников, даже потенциальных.

Предлагаем читателям перевод «Слова о полку Игореве», выполненный в прозе писателем и исследователем древнерусской литературы Валерием Борисовичем Темнухиным.

В случае с двумя князьями Константинами Острожскими мы имеем чуть ли не идеальный для исследования симбиоз родовых и личностных представлений о Руси. На примере их личностей мы можем проследить взаимозависимость восприятия «Руси» в разных ее ипостасях у двух ярких представителей одного древнего русского княжеского рода, создателей знаменитого кружка острожских книжников, чьи тексты давно стали отправной точкой для анализа «руских идей» в постдревнеруском пространстве Великого княжества Литовского и Речи Посполитой.

В случаях, когда современным украинским националистам приводят в пример высказывания различных исторических лиц, которые, этнически относясь к Украине, занимали позицию, совершенно противоположную идеологическим установкам современного украинского национализма, достаточно стандартный ответ  - это были «неправильные» деятели, которые выслуживались перед московско-петербуржским самодержавием (или были им обмануты) и потому декларировали именно эти высказывания. А вот если обратиться к настоящим патриотам…