Архиепископ Модест (Стрельбицкий)
О ДРЕВНЕЙШЕМ СУЩЕСТВОВАНИИ РУССКОЙ НАРОДНОСТИ В ГАЛИЦИИ, ГУБЕРНИЯХ ЛЮБЛИНСКОЙ, СЕДЛЕЦКОЙ И ДРУГИХ МЕСТНОСТЯХ ПРИВИСЛЕНСКОГО КРАЯ.
-----------
- ПРОДОЛЖЕНИЕ -
(предыдущая часть)
------------
ОГЛАВЛЕНИЕ ВСЕЙ КНИГИ
----------
Окрыть сборку в формате PDF, составленную по номерам "Вестника" за 1880-1883 г.г.
ВЫПУСК 2-ой
В первом отделе исследования о русской народности и православии в Привислинском крае сказано, что жители Червоной и Холмской Руси с древнейших времен признавались русскими и принадлежали русскому государству; в половине IX века православная вера и восточно-славянский обряд были насаждены славянскими первоучителями Кириллом и Мефодием и их учениками в Польше и соседней с нею Червоной и Волынской Руси до рек Стыря и Буга, а после уже они насильно в Польше переменены были на римско-католичество и латинский обряд, между тем как в Червоной Руси православная вера и восточный обряд окончательно распространились и утвердились, особенно тогда, когда вся Русь крещена была при св. Владимире.
Теперь скажем о распространении в Руси православной веры другим путем, особенно о её состоянии в Волынско-Галицкой и Холмской Руси с первых времен христианского возрождения верой до порабощения Польшей, —до введения и после введения унии, —до наших времен.
ГЛАВА I.
О распространении православной веры в русской земле через непосредственное сношение с Царьградом.
Каким образом православная вера стала господствующей в древней столице всей русской земли—Киеве?
С первых времен основания Византийской империи русский народ и его князья имели постоянные сношения с греками. Удобные к тому средства были плавание и торговля русских по Черному морю. Этим морем русские владели с древнейших времен. Оно и называлось русским1). Греки были их ближайшими соседями. От Византийских-то греков русские непосредственно узнавали православное учение веры. По свидетельству Арабского писателя Ел-Макина (живш. 1223— 1302 г.), уже в IV веке, при Константине Великом Россы принимали от греков христианскую веру. Блаженный Иероним писал: Гунны изучают псалтырь; хладная Скифия согревается огнем истинной веры”. О распространении христианства в Скифии или иначе в земле руссов наиболее заботился в V веке Константинопольский патриарх св. Иоанн Златоуст. Феодорит, обращаясь к Златоусту, такую выразил ему похвалу; „у тебя есть и другое сродство с апостолами. Ты первый воздвиг алтари у кочующих скифов, и тот, кто не сходил с коня, научился преклонять колена, стал повергаться на землю; не трогавшийся слезами пленников научился оплакивать свои грехи2).
При Киевских князьях Аскольде и Дире, Олеге, Игоре, и княгине Ольге христианство из Греции более и более распространялось между русскими. В 912 году послам Олега, по приказанию греческого Императора, показывали в Константинополе страдания Господни: венец терновый, гвозди и хламиду багряную, а также мощи святых. Причем учили их греческой вере, показывая в ней истинную веру. Посланные, возвратясь к Олегу, передали все речи своим3). В 946 году, когда татарские послы представлялись в Константинополе императорам, многие крестившиеся Руссы стояла во дворце с мечами и знаменами4). В договоре русских с греками 994 года, в правление Киевского князя Игоря, говорится: „иже помыслит от страны русския разрушать таку любовь, и елико их крещение приняли суть, да приимуть месть от Бога Вседержителя”. После заключения договора русские послы в Константинополе были приведены к присяге, о которой в акте так прописано: „мы же (русские) елико нас хрестилися есмы, кляхомся церковию cb. Илии с соборной церкви, предлежащим крестом и харатьею сею“5). Жена князя Игоря, великая княгиня Ольга, принявши св. крещение и православную веру, послужила примером в этом не только многим из своих русских подданных, но и самому великому своему внуку князю Владимиру. По словам пр. Нестора, „она предшествовала христианству в земле нашей, как утренняя заря пред светом полуденным. Как луна в ночи, так светила она между людьми неверными. Она и по смерти молит Бога за Русь. Ее славят все сыны русские, видя ее лежащею в теле”. Св. Ольга скончалась 11 июля 969 года и погребена по христианскому обычаю её духовником, а потом Владимир перенес и положил её нетленно её тело в Киевской десятинной церкви Св. Богородицы6). Там обретены её нетленные мощи в 1635 году7) и русская церковь чтит её память наряду с великим князем равноапостольным Владимиром.
1) Полное собран. русск. Лѣтопс. Томъ IX, стран. 5.
2) Все означенныея свидѣтельства, с указаниіем первых источников(Epistola Ieronimi ad Laetam. Photii Biblio tb. сод. 273, pag. 1518), находятся въ Исторіи Русск. Церкви Филарета Архиепископа Черниговского, часть I. Черниговъ 1862, стран. 2.
3) Истор. Русской церкви, Голубинскаго, томъ I. Москва 1880 г., стран. 56. Лѣтопись Нестора по Лаврент. списку, стран. 16. Ипатская Лѣтоп. стран. 23.
4) Codini, De offic. niagn. eccles. Paris, 1648. Tom. I. pag. 379.
5) Несторъ о Лаврент. списку, стр. 20—21. Лѣт. Ипатск. стр. 29—33.
6) Лѣтопись церковн. событій, архимандр. Арсенія, стр. 57—58. Лѣтопись Ипатская, стр. 44. Житія русскихъ святыхъ Архіеписк. Черниговск. Филарета, Черниговъ, 1864 г. М.Іюпь, подъ числомъ 11, стр. 74.
7) Зоря Галицкая, на 1860-й годъ, стр. 153.
Когда православная вера стала всеобщей в русской земле?
Православная вера стала всеобщей во всех странах России со времени принятия Св. Крещения великим князем Владимиром, потому что за ним крестилась вся русская земля. Это было в 988 году порождении Христа Спасителя. О крещении русского народа летописец Нестор так говорит: „Епископ Корсунский с попы Царицына, огласив крести Володимира, и яко возлояш руку на не, абие прозре (от глазной болезни). Видев же Владимер скорое исцеление, прослави Бога, рек: теперь увидех Бога истиннаго”. Скоро после того Владимир крестил своих детей и бояр и разослал гонцов по городу Киеву с объявлением: „кто пепридет к реке креститься, богатый или бедный, тот будет мне противен". Народ шел на крещение, говоря: „еслибы эта вера не была хороша, то князь и бояре не приняли бы ея". Весь народ крещен Корсунским епископом и священниками в реке Почайне при впадении её в Днепр, по преданию, в том самом месте, где издавна поставлен каменный памятник и против которого в 1853 году воздвигнут чугунный памятник св. Владимира1). „В сей день, говорит летописец, земля и небо ликовали" 2). По преданию и по свидетельству Николая Карминия Фалькония, день этот был 1-е августа. „Был 1-й день августа, говорит он, когда бесчисленное множество народа всякого возраста и пола чрез троекратное погружение в воде на берегу реки приведены были ко Христу греческими пресвитерами. Для всегдашнего воспоминания этого благодеяния установлено, чтобы в этот день все русские постоянно выходили на реку или на другие места, если далеко от реки, с крестами и молениями, и каждый со свечей в руке, и освящали воду3)". Польский историк Длугош пишет: „князь Руси Владимир издал приказ, чтобы все области и народы, подчиненные ему, отвергши идолов, приняли веру Христову и крестились. Если кто воспротивится этому повелению, тог будет признаваться его врагом и того имения будут конфискованы. Поэтому русский народ собрался в Киев и, принявши веру Христову, крещен был в реке Днепре Корсунским епископом и пресвитерами, приведенными из Греции, и научен вере и обрядам4)". Другой польский летописец Матфей Стрынковский о крещении Руси так говорит: „В это время Корсунский епископ отдельно крестил 12 сынов Владимировых. Владимир велел объявить во всех своих русских владениях, повелевая, чтобы все крестились в христианскую веру и для этого назначил день. Непослушные подлежали наказанию5). Об этом свидетельствует также современный Владимиру писатель Адемар, что тогда пришёл в Россию именно епископ греческий и обратил в христианство самую среду страны6). Что Владимиром крещены не одни Киевляне, но и вся русская земля, об этом русский летописец пишет: „Владимир просвещен сам, и сынове его, и земля его7), и, нача ставити по градом церкви и попы, и люди на крещение приводити по всем градом и селом8). Русский монах Иаков, писавший около 1070 года, в похвалу князю Владимиру говорит: „Крести же ся сам Володимер, и чада своя и весь дом свой святым крещением просвети, крести же и всю землю русскую от конца и до конца. Толи-ко без числа душ по всей земли русской приведены к Богу святым крещением”.
1) Лѣтопись по Ипатскому списку, стран. 76, 80—81. Указатель святыни и достопамятн. Кіева, 1871 г., стран. 146—147.
2) Лѣтопись Нестора, стран. 18.
3) Nic. Oamin. Falcon. in commentario suo ad tabulas Ruthenascaponianas. C. 4 (Geschichte der Union der Ruthenischen Kirche mit Rom. Pelesz. Часть I, Wien, 1878 г., стран. 117).
4) Długosz. Histor. Polon. Lib. II, ad annum 992 (Истор. Русск. Церкви Apxieu. Макарія, Томъ I, С.-П. Б. 1868 г. стран. Схематисмъ Перемышльской Епархіи, на 1879 г., Перемышль, стран. 5.
5) Kronika Macieja Stryj ko wskego, Tom. I. Warszawa 1846 г. стран. 131.
6) Histor. Naród. Polsk. Naruszew. Tom. IV. Warszawa, 1783, стран. 264. Tom. II, Warszawa, 1786 г., стран. 43, при- мѣч. 1.
7) Лѣтопись Ипатская, стран. 83.
8) Истор. Русск. Церкви, Филаретъ, Архіеп. Черниговскій Періодъ I. Черниг.—1862, стран. 16.
По греческому или латинскому обряду крещена Русь?
Из всех выше приведенных свидетельств видно, что Русь крещена по греческому обряду в православную веру. Ибо в Константинополе всегда держались греческого или восточного обряда. А этот обряд в то время, как крестилась Русь, сложился в такой состав, в такую внутреннюю и внешнюю Форму, в каких он и доселе существует. Ибо все вселенские соборы, определившие сущность христианской и православной веры и спасительных таинств, были не на Западе, а на Востоке, и как Священное Писание нового завета, так и деяния вселенских соборов, и Богослужебный чин восточной церкви первоначально изложены на греческом языке и всецело перешли в Русскою церковь. Св. православная церковь есть непогрешимая хранительница и истолковательница истинного смысла священного писания и учения вселенской церкви. Западная церковь участвовала во всех постановлениях вселенских соборов и была до тех пор правоверующею, пока с восточною церковью хранила единение веры и таинств. В этом отношении замечательны слова, которые древний русский летописец влагает в уста великого князя Владимира: „Приидоша, говорит летописец, немцы от Рима, глаголюще: „яко приидохом послани от папежа“. Рече же Володимер немцем: „идите опят, яко отцы наши сего неприали сут"1). В этом сказании и его следствиях соединяется все, что кем либо говорилось и говорится относительно западной миссии для крещения Руси по латинскому обряду. При Владимире—ли, или после него латинские миссионеры предлагали русским принять христианство по Римскому закону и обряду, им всегда отвечали: идите опят, яко отцы наши сего не прияли суть.
1) Летопись по Ипатскому списку, стран. 56—57.
Во время крещения Руси и после до ХVII ст. не было ли у греков и русских так называемой Римской унии?
В символе веры сказано: „верую во едину, святую, соборную и Апостольскую церковь''. Так всегда исповедовала и исповедует св. восточная православная церковь. Так веровала долго и Римская церковь. Так приняла и содержит доселе православная Русская церковь. А если бы кто дерзнул выше приведённые слова символа веры изменит так: верую во едина, святую соборную Апостольскую Римскую церковь, то он погрешил бы против вселенской церкви, потому что он этим признал бы за одною Римскою церковью право быть единою святою, соборною и Апостольскою, а это неверно: Римская, Константинопольская, Иерусалимская, Антиохийская, Александрийская или Русская церковь суть только части вселенской церкви. Они могут иметь и имеют свойства вселенской церкви, но не могут самовластно по собственному определению сказать, что она одна только была, есть и будет вселенская церковь. Но Римские папы с XIII века до последнего времени постепенно в своих буллах развивали учение, что только одна Римская церковь есть святая, соборная и Апостольская, и кто держался такого учения, того папы считали униатом. Такой унии никогда ни восточная церковь, ни Русская, не держались, не смотря на усилия запада. А если когда-либо на востоке до Флорентийского собора или в западных окраинах Руси в XIII столетии заводима была подобного рода уния, то только насилием, и то на время. Принимая во внимание все это, мы смело можем сказать, что ни при крещении Руси, ни после до XIII века на Руси не было Римской унии. Вспомним, кто посылал к славянам на евангельскую проповедь Кирилла и Мефодия? Константинопольский патриарх Фотий, тот самый, который ревностно защищал права восточной и даже вселенской церкви против притязаний Римских пап, тот Фотий, которого Рим доселе считает схизматиком. Между тем Кирилл и Мефодий, проповедавши нам православную веру, сами стали и других сделали святыми и угодными Богу. Православная церковь всегда признавала Кирилла и Мефодия святыми и равноапостольными, а Римские папы признавали их до последнего времени схизматиками, даже еретиками, как нами показано было прежде1). В 867 году патриарх Фотий послал в Киев епископа и пресвитеров крестить руссов; этот епископ, по требованию неверных руссов, совершил после молитвы чудо, именно бросил в огонь св. Евангелие, и оно не сгорело. После того много русских приняло крещение2). И здесь патриарх Фотий, не считавший Римского папу видимой главою всей церкви, был виновником такого чудесного обращения русских, и эти русские, не зная унии, спаслись. Об этих русских означенный патриарх Фотий говорит следующее: „народ, называемый Россы, поработивши окрестных себе и от того чрезмерно возгордившись, подняли руки и против Римской империи. Однакож теперь и они свое еллинское и безбожное служение, в коем прежде пребывали, заменили чистою и неблазненною верою христианскою3). Княгиня Ольга, принявшая св. крещение в Константинополе, по смерти признана святою и по её примеру внук её Владимир принял крещение. При Владимире епископ, крестивший Русь, был прислан из Константинополя, и есть тот самый митрополит Киевский Михаил I, мощи которого и теперь чудодейственно почивают в Киево-Печерской лавре4).
Что и после Владимира, при последующих русских князьях, даже при владении западной половиной Руси — Литвой и Польшей, не было унии, это видно из грамоты Польского короля Казимира к Константинопольскому патриарху Филофею, писанной в 1370 году. В этой грамоте, между прочим, говорится: „ищем от тебя архиерея себе. От века веков Галич слыл митрополией во всех странах, и был престолом митрополии от века веков... Я король ляшский приобрел русскую землю. И ныне ищем у тебя своего архиерея... рукоположите Антония в митрополита, дабы не исчез, не разорился закон русский. А не будет милости Божией и вашего благословения на сем человеке, то после не жалуйтесь на нас: нам нужно будет крестить русских в латинскую веру, если у них не будет митрополита, так как земля не может быть без закона” 5). В ХІV веке, когда писана эта грамота, не было, значит, никакой унии. Иначе почему бы Казимир, Польский король, угрожал греческому патриарху, что он станет крестить русских в латинскую веру? Униаты ведь не принимали митрополитов от Константинопольских патриархов. Не для чего было бы перекрещивать в латинскую веру русских, состоявших под власти польского короля, если бы эти русские были униатами, потому что униаты без того признают латинскую веру правой. По словам грамоты в Галиче была русская митрополия от века веков. А как значится в деяниях Константинопольского собора 1371 года, к этой митрополии были причислены, кроме Галицкой епархии, еще следующие малорусские епископские кафедры : Перемышльская, Холмская, Туровская и Владимирская6). Следовательно, и в них никогда не было унии. И действительно, это подтверждают сами польские летописцы. Так Мартин Кромер умерший в 1589 году в своей Кронике о польских событиях, говорит: „Владимир, русский князь, сын Святославов, призвал в тамошние края учителей греческого закона, а потом посадил митрополита в Киеве, архиепископа в Новгороде, а в других городах владык, посвященных Константинопольским патриархом. И таким образом, с этого времени Русь упорно сохраняет греческие обряды“7). Матвей Стрыйковский в своей польской Кронике, изданной около 1582 года, пишет: „Владимир Святославич принял крещение от митрополита, посланного с востока от патриарха, и с того времени все русские народы, находящиеся в белой, черной, восточной, полунощной и полуденной Руси твердо и непоколебимо стоят в христианской вере по обрядам и уставу греческим под верховною власти Константинопольских патриархов8). Из всего этого следует, что все уверения приверженцев Рима, бывшие прежде и высказываемые теперь в печати, будто Русь крещена в унии с Римом и будто и прежде XVII в. на Руси была уния, ложны и имеют цель спутать понятия доверчивых людей, не могущих проверить их сказания с подлинными историческими свидетельствами о всегдашнем православии Руси, хранящимися в Русской православной церкви.
1) О древнѣйшемъ существованіи православія въ Приви- елин. краѣ, вып. 1, Варшава 1881 года, стр. 92—95.
2) Geschichte der imion der ruthenischen Kirche. Pelesz- часть l.AVien, 1878 г. стр. 51—52. Kronika Kromera, издан. 1611, стран. 43. Истор. Руск. Церкви, Филарета Архіеписк. Черп. Періодъ 1 Черішг. 1862, стран. 5—6.
3) Лѣтописъ церк. событій, архим. Ареенія, С. П. Б. 1880 г., стран. 324—325.
4) Там же, стран. 364.
5) Русская Историч. Библіотека, Томъ VI, 1880 г., Приложен.: стран. 126—128.
6) Тамъже, стран. 126—128, 132.
7) Kronika Kromera, Krакоw, 1611 г., страница 43.
8) Kronika Масісjа Stryjkowskiego, Тоm. I. Warszawa,1846 года, стран. 132.
Что помогало повсеместному распространению н утверждению православной веры в Руси?
Повсеместному в Руси распространению и утверждению православной веры в самое первое время крещения русского народа при Владимире помогало общее устройство русской церкви по законам греко-восточной церкви, заботы великих князей киевских и князей удельных о процветании христианской веры в Руси, образование епархий в удельных княжествах, заведение школ, где истины христианской веры усвоились учащимися, строение храмов, постоянное сношение с Константинопольскими патриархами, соборы русских архиереев и духовенства по делам церковным и наконец усердие самого русского народа и его преданность к православной церкви.
Великий князь Владимир еще при жизни разделил Русь на уделы и эти уделы раздал своим детям. Так Великий Новгород он отдал Вышеславу, а когда он умер — Ярославу, Полоцк — Изяславу, Туров—Святополку, землю Древлянскую— Святославу, Владимир Волынский с Галицией — Всеволоду и проч. 1). А сам, живя в стольном граде Киеве, о котором еще Олег сказал: се буди, мати городом русским2), и управляя своим уделом, надсматривал не только за общим порядком управления всей Руси, но и за успехами в ней христианской веры. Он построил много церквей в Киеве, Василеве, Вышгороде, Владимире Волынском и в других местах3). При нем учреждены в Киеве митрополия и русские епархии по правилам греческой церкви. Владимир ввел греческий номоканон или устав, которым определялись права епископов и духовенства и отношение гражданской власти к духовной. Он украсил храмы иконами и св. мощами, привезенными им из Херсонеса Таврического, и по его повелению и примеру по всей русской земле ставили храмы и в них иконы по Византийскому стилю и обычаю. Он заботился о научении русских грамоте. В летописи препод. Нестора читается так: „и послав (Владимир) по всем градом своего царства и по странам и повеле дети отымати у нарочитых людей и учити грамоте‘г. Другой писатель XI века говорит: „и повеле (Владимир) попом по градом и по селом люди ко крещению приводити и дети учити грамоте”4). Наконец Владимир, назначая сыновьям своим уделы, послал с ними священников, мудрых советников и пастырей церкви и заповедал искоренять язычество и насаждать везде православную христианскую веру, строить храмы и учить народ вере. Удельные князья в точности исполняли завет Владимиров5). Наследовавший после Владимира Киевский великокняжеский престол сын его Ярослав старался во всех отношениях докончить великое дело распространения и утверждения православной христианской веры во всех странах Руси. Летописец так об этом говорит: „Бе Ярослав любя церковные уставы, и попы любяще повелику, излиха же любяше черноризцы, и книгам прилежа, почитая часто в день и в нощи, и собра писцы многи и прекладаше от грек на словенский язык и письмя, и списание многи книги и списка, имиже поучаются вернии людие. Якоже бо некто землю разорет, другий же насеет, тако и сей. Отец бо сего Владимир землю разора и умягчи, рекше крещением просветив. Сей же Ярослав насей книжными словесы сердца верных людей, а мы пожинаем, учение приемлюще книжное. И многи списав положи в церкви святой Софьи, юже созда сам. И ины церкви ставяше по градом и по местом, поставляя ноны. И умножишася пресвитеры н людие христианскии6). Так продолжалось устройство церковных дел и в последующия времена, пока в русской земле господствовали потомки св. Владимира. Многие из этих потомков, отличаясь благочестием и святостию жизни, не только содействовали укреплению в своих уделах распространяемаго христианства, но и пострадали за св. веру и Русь. Так сыны св. Владимира Борис и Глеб, получив в уделы Ростов и Муром, обращали неверных к св. вере, пострадали невинно и причтены к лику св. мучеников7). Сын великого князя Ярослава, Владимир Новгородский, подражая отцу в благочестии, построил в Новгороде великолепный храм Св. Софии, освященный в 1049 г.; этот храм стоит доныне целым. Благочестивый князь усердно поучался в законе Господнем. По его желанию списаны были книги пророческие с толкованиями отцев. Мать этого князя Ирина, супруга великого князя Ярослава, по своему благочестию построила в Киеве женский монастырь св. Ирины и по смерти Ярослава удалилась в Новгород к сыну Владимиру и там провела остаток жизни в святости и пред кончиною приняла монашество. Мощи её почивают поныне открыто в Софийском соборе, равно как и мощи её сына Владимира. Киевский митрополит Иларион в похвальной речи равноапостольному Владимиру говорит: „посмотри и на благоверную сноху твою Ирину; посмотри на внуков и правнуков твоих, как содержат они благоверие, тобою преданное; как часто посещают св. храмы, как славят Христа, как покланяются имени Его 8). Ярополк Петр Изяславич, князь Владимиро-Волынский, отличался особенным благочестием. Современник говорит об этом князе так: „много терпел он бед, без вины выгоняем был братьями своими; обижаемый, ограбляемый, понес еще насильственную смерть (в 1085 г. от руки убийцы). Но он сподобился вечной жизни и покоя. Этот блаженный князь был тихий, кроткий, смиренный, братолюбивый; он каждый год давал десятину из всего имения своего Святой Богородице”. Так пишет Летописец Нестор. Он же говорит о дочери этого князя, жене князя Глеба Всеславича: „эта блаженная княгиня вместе с своим князем имела великую любовь к Св. Богородице и к отцу Феодосию (Печорскому), соревнуя отцу своему Ярополку. Ибо сей Ярополк отдал Печерской обители все свое имение, а Глеб дал вместе с княгиней при жизни своей 600 гривен серебра и 50 гривен золота и проч. Каждая область Руси может похваляться славою своих князей, указать на созданные ими храмы, на их подвиги в защиту св. веры в Руси против немцев, поляков и татар. Этими подвигами наполнены летописи русские и польские. На их сказания мы не раз будем ссылаться, когда будем говорить о Владимиро-Галицкой и Холмской Руси.
1) Лѣтоп. Ипатская. С. П. Б. 1871 г,, стр. 83
2) Исторія Русской Церкви, Архіеп. Макарія, Томъ 1, С. П. Б. 1868 г. стран. 48— 58.
3) Тамъ же, стран. 70—78, 112, 157 — 196.
4) Собр. Лѣт. томъ 2, стран. 259. Исторія Русско Церкви, Архіеп. Черниг. Филарета, Періодъ 1, Черниговъ 1862 г., стран. 17, 18.
5) Лѣтопись Ипатская, стран. 106—107.
6) Русскіе святые, Филарета, Архіеп. Чернигова:. Черниговъ 1865 г., іюль 24 числа стран. 126—140.
7) Русскіе святые. Филарета архіеп. Черниговскаго Черниговъ, 1865, октябрь, стран. 15 — 18.
8) Русскіе святые, Филарета, Архіеіі. Черниговскаго, но - ябрь 1865 г., стран. 188—193.
Устройство общего гражданского управления, обнимавшее все удельные княжества на Руси, не допускало перемены православной веры на латинство. Великие Киевские князья, пользуясь почетом, имели влияние на удельных князей, а сии последние, находясь в некотором подчинении им, должны были управлять частями Руси по завету св. Владимира, блюстителем которого (завета) главным образом был Киевский князь. Если между князьями возникали споры, мирили, судили и налагали наказания. Решения съездов великий князь приводил в исполнение. Впрочем, он сам мог быть судим всеми князьями1). Вследствие такого отношения князей между собой являлась общая круговая порука в сохранении прав православной церкви; могли бывать и бывали между князьями подвижники преданной св. веры, но не изменники ее. И потому во всех русских княжествах одинаково соблюдались церковные правила, однообразно шел богослужебный чин, мыслили и учили вере и христианским обычаям неизменно с Греко-Восточною православною церковью.
Тоже нужно сказать относительно устройства церковного управления в Руси. Еще при равноапостольном князе Владимире устроились на Руси в Киеве митрополия, а в других главнейших городах епархии. Епархии умножались и после Владимира в уделах и важных для св. веры местах. Так Киевская митрополия учреждена Св. Владимиром в 988 г. 2). Епархии Черниговская, Владимиро-Волынская, Белгородская, Новгородская, Ростовская, по свидетельству летописей, открыты при Владимире в 992 г. 3). Летописец прибавляет, что Киевский митрополит Леонтий около того же времени „и по иным градом епископы постави“. Этими городами были: Тмутаракань (остр. Тамань на восточном берегу Азовского моря), Полоцк и Туров4). После Св. Владимира в период до Монгольский открыто восемь епархий: Переяславская и Юрьевская в 1072 году, Смоленская в 1137 году, Галичская 1134 года, Рязанская до 1207, Владимиро-Клязменская в 1214 г. Перемышльская в 1220 году, наконец Угровская 1204 года. Из Угровска или Угровеска в 1240 году епископская кафедра переведена в Холм5). После того открывалось на Руси много других епархий. Но из показанного уже перечня можно убедиться, что православная вера на Руси в продолжении трех столетий окрепла настолько, что и в последующее время без особенного насилия невозможно было произвести в ней какую-либо перемену. В этом ручались—устройство и образ деятельности самой русской иерархии. Митрополитов в Русь присылали сперва Цареградские патриархи, а потом по воле русских князей, но все же с согласия и благословения Константинопольских патриархов ставили митрополитами и русских. Эти митрополиты посвящались патриархами, или, по крайней мере утверждались ими, когда они посвящались собором русских епископов. Киевские митрополиты по отношению к Константинопольским патриархам пользовались теми правами, какие имели экзархи Грузии и даже большими по отдаленности от Царьграда. Патриархи оказывали русскому митрополиту честь, какая принадлежала только венчанным особам и потому свои митрополитам грамоты они посылали с оловянными печатями. А так как чрез митрополитов русская церковь находилась в зависимости от цареградских Патриархов до XVII века, то в руках русских святителей эта зависимость служила сильным оплотом против покушений Рима подчинить себе Русь. Кроме того дела русской церкви решались судом митрополита и его собора и важнейшие из них посылались патриарху на утверждение. Недовольные могли приносить на митрополита жалобы патриарху. Епископы в княжеских городах избирались князем, как представителем народа, а в великом Новгороде во время народного самоуправления они избирались вечами. Их посвящал митрополит, а они посвящали пастырей для своей епархии. Епископы в епархиях следили за состоянием веры, за умножением св. храмов и духовного просвещения между пасуемыми, оберегали паству от ересей, по требованию митрополита собирались на соборы и там рассуждали о делах веры и делали постановления обязательные для пастырей и пасомых всей Руси6). Таким образом сохранялось единство веры и церковного управления между греко-восточной и русской церквами, и на Руси взаимное единение князей и народа, епископов, пастырей и пасомых наилучше окрепло и вошло в церковно-гражданскую жизнь чрез сохранение и неизменное исповедание православной веры.
1) Исторія Галицко - Владимірскаго княжества, Исидора Шараневича, Львовъ, 1863 г., стран. 21.
2) Исторія Русской церкви Макарія Архіеп. Харк. Томъ 1, С.ТІ. Б. 1868 г., стран. 29.
3) Истор. Русск. церкви Филарета, Архіеп. Черниговскаго Періодъ первый. Черниговъ, 1862 г., стран. 113.
4) Истор. Русс. церкви, Макарія, Архіеп. Харк. Томъ 1, стран. 40. Исторія Русской церкви Голубинскаго, Томъ 1, С.-П. Б. Москва, 1.880 г. стран. 291—294. 545—563.
5) Исторія Русской церкви, Е. Голубинскаго томъ I, стран. 294, 564—579. Шематизмъ Львовской Митрополіи на 1882 годъ: „кратко"? историческое известие о времени введения христианства на Галичской Руси, стран. II—-III. Схизматизмъ Перемыішгьской Ёпархіи на 1879 годъ: о епископствѣ Перемышльскомъ, стран. 1—7. Холмская епархія и ея святители Петрушевича, Львовъ 1867 г. стран. 18—22.
6) См. Исторія Галицко-Владимірскаго княжества, Исидора Шараневича, Львовъ, 1863, страгг. 21. Зоря Галицкая на 1860 годъ Львовъ, стран. 141—145. Истор. Русск. церкви, Филарета, Архіеп. Чери. Періодъ Первый. Черниговъ, 1862 года, стран. 102—119.
Влияние христианского подвижничества на утверждение православной веры и благочестивой жизни в Руси. Киево-Печерская лавра.
С введения в Русской земле христианской веры явилось и подвижничество благочестия. Монашество есть цвет христианства, высшее его проявление. Как в первые времена христианства открылось высшее проявление духа христианства в св. мученичестве, так в последующие времена, когда христианство восторжествовало над язычеством, вместо мученичества явилось подвижничество благочестия. Из среды христиан выделялись люди, которые искали высших подвигов духовных, жаждали высочайшего наслаждения небесной жизнью в тиши уединения и пустынной жизни по тому образу, какой начертал св. Апостол Павел. ,,Проидоша, говорит он о ветхозаветных подвижниках веры в милотех, и в козиях кожах, лишении, скорбяще, озлоблени, их же не бе достоин весь мир, в пустынях скитающеся и в горах и вертепах и в пропастех земных1). Так было на востоке и западе, так было и на Руси. Митроп. Иларион говорит, что вслед за крещением народа ,,настали на горах монастыри и явились черноризцы”. Феодосий еще в Курске бе послышал о монастырех Киевских и пришед обходи монастыря вся2).
Из свидетельств древности мы знаем, что в самые первые христианства на Руси паломники отправлялись для поклонения св. местам в Иерусалиме и на Афоне, видели там монастыри и подвижников. Монастыри могли быть заведены у нас при самом равноапостольном князе Владимире, не только в Киеве, но и на Волыни. На это есть указания летописные. Когда св. Антонии в ХІ-ом веке пришел с Афонской горы в Россию, то он уже застал в ней монастыри и обходил эти монастыри прежде, чем избрал себе место для жительства там, где теперь стоит Киево-Печерская Лавра3). Указывают, что один из этих монастырей есть монастырь Зимпенский, теперь село Зимпо, находящееся в пяти верстах от г. Владимира Волынского. Там и доныне сохранилась помонастырская церковь одинаковой кладки с стенами Владимирской кафедры, построенными в 1000 году, возобновленная в 1865 г.,- также терем великого князя Владимира и „чудотворная икона Божией Матери, которою, как гласит предание, благословил Константинопольский патриарх царевну Анну на брак с просветителем Руси Владимиром. Под Зимпенской церковью находятся пещеры на подобие Киевских. Этот монастырь иначе назывался святогорским и печерским на Волыни4). Но Богу угодно было, чтобы рассадником подвижничества стал на Руси Киевский Печерский монастырь. А почему, это объясняет современный летописец, когда говорит:“ мпози монастыри от царей и от бояр и от богатства поставлена, по не суть таци, кадии суть поставлены слезами, лощением, молитвами, бдением. Антоний бо не име злата, ни сребра, но стяжа пощением и слезами5). Св. Афонская гора находится у восточных берегов Македонии и выдается с трех сторон в воды Архипелага; она издавна славилась подвижничеством. Были там в числе подвижников и святители и преподобные и мученики за православную веру против так называемой Римской унии и против магометан. Св. гора, по откровению св. Петру Афонскому, принята Богоматерью в свое наследие и названа её вертоградом6). Подобное видение греческим зодчим в Константинопольском Влахернском храме Богоматери, было только в Киево-Печерском монастыре. Богоматерь сказала зодчим, между прочим: хочу я построить себе церковь на Руси, в Киеве, и вот вам велю это сделать. Я сама приду видеть церковь и в ней жить буду7).
Видно пресвятая Дева возлюбила Русь, когда с начала распространения в ней христианской веры благоволила особенным откровением назначить себе место духовного жительства между подвижниками благочестивого иночества, пересажденного с Афона в то самое место, где приняла крещение Русь.
1) Евреемъ, XI, 37, 38.
2) Истор. Русск. церкви, Фимерта Архіеп. Черниговск. Періодъ I Черниг. 1862 стран. 145.
3) Ипатская Лѣтопись, 1871 г., подъ 1051 г. (стран. 110) говоритъ: „Антоній пріиде къ Кіеву, и мытляше, гдѣ жити, и походи но монастыремъ, и не возлюби Богу не хотящу11.
4) Волынскія Епарх. Вѣдомости, 1867 г., 3 1 октября статья: „Краткія свѣденія о монастыряхъ Волынской епархіи въ настоящее время несуществующихъ (Волынск. Губ. Вѣд. 1865 г. Л» 4. Издан. Памяти, русск. старины на Волыни 1866 г. вып. 1 Рукописи. Инвентарь Зимиенскаго монастыря въ архивѣ Волынскаго семинарскаго Правленія.
5) Ипатская Лѣтон., стран. 112.
6) АФонскій Патерикъ. Москва, 1864 г. стран. 12, 13. Путеводитель по Св. АФонской горѣ, С. П. Б. 1875 г., стран. 7
7) Кіевопечерскій Патерикъ по древнимъ рукописямъ, Кіевъ 1870 г. стран. 70.
Начало Киево-Печерской Лавры; её подвижники; постройка Лаврского соборного храма; влияние Киево-Печерских подвижников на утверждение православной веры и благочестивой жизни в русской земле.
В основании Киево-Печерской обители виден особенный промысл Божий об утверждении на Руси православной веры и распространении в разных её местах благочестивого подвижничества. Хотя до основания и устройства этой обители были на Руси монастыри, нересажденные с Востока вместе с христианством 1), но Киевская Лавра есть самостоятельное проявление русского благочестия, благословенное свыше. Оно доказывает, что русский народ, принявши от восточной православной церкви таинство веры, не только сознательно усвоил себе его, но и приносил обильные плоды св. веры в своей жизни. Русский парод имел достаточное понятие и сведение о св. местах: рождения, жизни, страдания и смерти Спасителя и о местах древнего подвижничества. Были лица, посещавшие св. места на Востоке; они, возвратившись оттуда, разносили благовестии о величии христианства и христианских подвижников по всей русской земле2). Один из таких паломников в начале XI века сделался первоначальником древне подвижнической христианской жизни на Руси. Как это сделалось, поведем рассказ словами современного летописца св. черноризца Нестора. Во время княжения в Киеве Ярослава, сына Владимирова, ,,жил некоторый человек, мирянин из города Любича. Вложил ему Бог в сердце идти странствовать. Он отправился на св. гору Афон, видел тамошние монастыри и, обошедши их все, полюбил иночество. И пришел он в один из монастырей и умолил игумена возложить на него иноческий образ. Тот послушал, постриг его и дал ему имя Антоний. Наставивши его и научивши, как жить в монашестве, игумен сказал ему: „возвратись на Русь, и да будет с тобою благословение от св. горы! Чрез тебя размножатся иноки на Руси“. Благословил и отпустил его, сказав: „иди с миром “ 3).
Атоний пришел к Киеву и стал думать, где бы ему жить. Он ходил по монастырям, но, — так уже Богу было угодно, — не нравилось ему в них. И стал он ходить по дебрям и по горам, ища, где бы Бог показал ему жить. И пришел он на холм, где Илларион вырыл пещерку, и полюбилось ему это место. Он поселился здесь и начал молиться Богу со слезами, говоря: „Господи! утверди меня на этом месте, и да будет на нем благословение св. горы и моего игумена, который постригал меня“. И он стал тут жить, молился Богу, ел сухой хлеб, и то через день, и воду пил в меру; копал пещеру свою, и так жил в постоянных трудах, в бдении и молитвах, не давая себе покоя ни днем ни ночью. Потом узнали об нем добрые люди, приходили к нему, приносили, что было нужно. И прошла о нем слава, как о великом человеке, и стали приходить к нему просить благословения и молитвы. Когда преставился великий князь Ярослав и сын его Изяслав принял власть и сел в Киеве —Антоний был уже прославлен в русской земле. И узнал Изяслав о жизни его, и пришел к нему с дружиной просить благословения и молитвы. Всем сделался известен Антоний, и все почитали его. И начали приходить к нему братия, и он принимал их и постригал. Собралось у него 12 братий; они вырыли большую пещеру, — церковь и келии, которые целы и теперь в пещере, под ветхим монастырем. Когда собрались таким образом братия, Антоний стал говорить им: „вот, братия, Бог совокупил вас по благословению св. горы, с которым постриг меня тамошний игумен, а я постригал вас. Да будет же на вас благословение, во-первых, от Бога, а во-вторых от св. горы"! Потом сказал: „живите теперь сами по себе. Я поставлю вам игумена, а сам пойду один на другую гору; я уже и прежде привык уединяться". И поставил он игуменом Варлаама, а сам пошел и выкопал себе в горе другую пещеру, которая теперь под новым монастырем. Там он и умер, живши в добродетели 40 лет, никуда не выходив из пещеры, где и доныне лежат его мощи."
„Когда же Варлаам пошел в монастырь св. Димитрия, братия, посоветовавшись, пошли4) к старцу Антонию и сказали: „поставь нам игумена". Он же сказал: „кого хотите"? А они сказали: „кого хочет Бог и ты"; кто между вами послушливее, кротче, смиреннее Феодосия? Пусть он и будет вам игуменом". Братия рады были, поклонились старцу, и поставили Феодосия игуменом над собою; а их было тогда 20 человек. Принявши монастырь, Феодосий ввел в нем воздержание, великое пощение и молитвы со слезами; и принимал он многих черноризцев и собрал братии 100 человек. Тогда он стал искать монастырского устава. Нашелся тут Михаил, чернец Студийского монастыря5), пришедший из Греции с митрополитом Георгием. Феодосий стал искать у него устава Студийских иноков, и нашедши, списал и установил в своем монастыре: как быть монастырскому пению, как поклоны держать, как читать чтение, и стояние в церкви, и весь порядок церковный, и как за трапезой сидеть, и что есть в какие дни, —все по уставу. Феодосий приобрел этот устав и ввел в своем монастырь, а у него и другие монастыри переняли; потому и честь Печерскому монастырю прежде всех других. Так жил Феодосий в монастыре, ведя добродетельную жизнь, соблюдая иноческое правило, и принимал всякого, приходящего к нему. Тогда, прибавляет летописец, пришел к нему и я, худой, недостойный раб и он принял меня. Мне было тогда 17 лет от роду. И вот я написал это и положил год, когда начал быть монастырь Печерский, и почему он так называется”. Так написал очевидец и участник жизни св. отцов Печерских, преподобный Нестор Летописец в своей летописи под 1051 годом. А как жили эти св. мужи, этот же летописец говорит: „когда Стефан стал управлять монастырем и блаженным стадом, собранным Феодосием, —как светила сияли на Руси эти иноки. Одни были крепкие постники, другие подвизались в бдении, иные в земных поклонах; иные постились по дню и по два, иные ели хлеб с водой, иные одну вареную зелень, или одну сырую. И жили все в постоянной любви. Меньшие покорялись старшим и не смели говорить перед ними: но все делали с покорностью и с великим послушанием. Также и старшие имели любовь к меньшим, научали и утешали, как детей возлюбленных. Если брат впадал в какое либо прегрешение, другие утешали его и, по великой любви своей, епитимию разделяли трое, или четверо. Такова-то была любовь между братией, и такое великое воздержание!“ 6). За их св. жизнь Бог прославил их при жизни чудотворениями, свидетельствовавшими, что они угодники Божии. Многие из них отправлялись для проповеди слова Божия между неверными и некоторые удостоились мученических венцов; напр. священномученик Кукша и его ученик Пимен-постник крестили Вятичей и от неверных пострадали мученическою кончиною7).
1) Так в Киеве были монастыри: св. Димитриев, Васильев, Воскресенский, Вышегородский, Кириллов, Спасский, на Беретове и другие (см. Истор. Русск. Церкви, Архіеп. Филарета. Періодъ 1-й, Харьковъ, 1849 г. стран. 228— 230).
2) См. Исторія Русской Церкви, Архіеписк. Филарета. Періодъ І-й Харьковъ, 1849 г., стран. 218—219.
3) Это было около 1027 г. Истор. Русск. Церкви, архіеп.Филарета, Періодъ 1-й Харьковъ 1849 г. стран. 232—234.
4) Это было в 1062 году (Истор. Русск. Церкви, Филарета архіеп. Харк. 1849 г. Періодъ 1, стр. 248).
5) Этот монастырь находился около Константинополя. Между прочими знаменитыми отцами этой обители был и св. Феодор Студит. Пред тем в Константинополь отправился из Киева инок Печерского монастыря, Ефрем. Преп. Феодосий послал к нему одного из братии, чтобы он списал и прислал студийский устав, что Ефрем исполнил (Истор. Руск. Ц. Архіеп. Филарета. Харьковъ, Періодъ 1 стр. 242).
6) См. Кіевопечерскій Патерикъ по древнимъ рукописямъ, в русскомъ переводѣ. Кіевъ, 1870 года, стран. 2—6, 10—11.
7) Тамъ же, стран. 39.
Из этого блаженного стада выходило много святителей на Руси, которые утверждали Русь в правоверии и благочестии и после блаженной кончины причтены к лику святых. Об этом Симон епископ Суздальский в своем послании к Иоликарпу печерскому черноризцу так писал:,, как от Христа, Бога нашего, во всю вселенную посланы были апостолы, так из Печерского монастыря Пречистой Богоматери многие епископы поставлены были и, как светила светлые, освятили всю русскую землю святым крещением. Первый из них—великий святитель Леонтий, епископ Ростовский, которого Бог прославил нетлением. Он был первый престольник, которого, после многих мучений, убили неверные. Это третий гражданин русского мира с теми двумя Варягами увенчанный от Христа, ради которого пострадал1). Об Иларионе же митрополите ты и сам читал в житии св. Антония, что им он пострижен был и так святительства сподобился. Потом были епископами: Николай, Ефрем в Переяславле, Исаия в Ростове) Герман в Новгороде, Стефан во Владимире (Волынском), Нифонт в Новгороде, Марин в Юрьеве, Мина в Полоцке, Николай в Тмутаракани, Феоктист в Чернигове, Лаврентий в Турове, Лука в Белгороде, Ефрем в Суздале... Да если хочешь узнать всех, читай старую Ростовскую летопись: там их всех более тридцати; а после них и до нас грешных будет, я думаю, около пятидесяти “ 2). Это писал преподобный епископ Симон в начале ХIII века и сам удостоился почивать со святыми в ближних пещерах Лавры3). Все это говорится для того, чтобы показать, какие великие сокровища благодати Божией принесла нам православная христианская вера с Востока. Она обогатила Русь не только самым чистым учением св. веры и её таинств, но и самым высоким подвижничеством благочестия. Дух древних пустынножителей Палестины, Египта, Ливии, Афона ожил в Киевских пещерниках своею духовною жизни; молитвами и чудесами эти св. угодники Божии оживляли и оживляют души всех благочестиво живущих и твердо хранящих православную веру христиан.
1)Св. Леонтий епископ Ростовский, скончался мученически около 1070 г. (См. Исгор. Русск. Церкви, Архіен. Фи- лар. Періодъ 1, стран. 32.
2)Там же, страниц. 27, 28.
3)Там же, предисловие, стран; III, IV.
О созидании Печерской церкви Пресвятой Богородицы.
Чудесное построение Печерской церкви Пресвятой Богородицы служит осязательным доказательством для убеждения неверующих в том, что христианская вера, принесённая из Царьграда в Русь, есть вера истинная, богоугодная и спасительная. Представим летописное сказание о создании этой церкви.
Был в земле Варяжской князь Африкан, брат Якуна, того, который в бегстве потерял золотую луду, когда вел с Ярославом войну против лютого Мстислава. У этого Африкана было два сына: Фрианд и Шимон. Когда их отец умер, дядя Якун выгнал племянников из их владений. Шимон пришел к благоверному князю Ярославу и, живя в Киеве, часто посещал Печерский монастырь и великого отца Антония и слыша его учение отрекся латинской веры и принял православную веру. — Однажды, отправляясь с князем Изяславом на брань, он просил святого старца помолиться о сохранении его жизни, св. Антоний предсказал ему сохранение от смерти. И вот на Альте вступили в бой полки, и по Божию гневу побеждены были христиане и бежали; воеводы их со множеством воинов пали в битве. Тут же посреди их лежал и раненный Шимон, взглянул он на небо и увидал церковь, превеликую, какую и прежде уже видел на море. И вспомнил он слова Спасителя и сказал. - „Господи! избавь меня от этой горькой смерти молитвами Твоей Матери и преподобных Антония и Феодосия”. И вот вдруг какая-то сила вырвала его из среды мертвецов: он исцелился от ран и всех своих нашел целыми и здоровыми. Тогда пришедши к блаженному, стал он рассказывать дивные вещи: „отец мой Африкан, говорил он, сделал крест с живописным изображением богомужняго подобия Христова, новой работы, величиной локтя в три. Воздавая честь изображению этому, отец мой положил на чресла его пояс, весом в 50 гривен золота, и на главу венец золотой. Когда же дядя мой Якун выгнал меня из владений моих, я взял пояс с Иисуса и венец с головы Его. Он же, обратившись ко мне, сказал: „никогда не клади этот венец на свою голову, а неси его на приготовленное для него место, где устроится преподобным церковь во имя Моей Матери. Отдай его в руки этому преподобному, чтобы он повесил его над моим жертвенником." Я упал, оцепенев от страха, и лежал как мертвый. Вставши же, я поспешно взошел в корабль и когда плыли мы, поднялась великая буря, так что все отчаялись за свою жизнь. И начал я кричать: „Господи прости меня! Я умираю теперь за этот пояс, за то, что взял его от честного твоего и человекоподобного образа". И вот увидел я на верху церковь и, подумал: что это за церковь? И был к нам голос: — „та, которую создаст преподобный во имя Божией Матери. Ты видишь её величину и высоту: если размерить ее тем золотым поясом, то в ширину она будет в 20 раз, в длину — в 30, в вышину стены и с верхом 50. В этой церкви ты положен будешь”. Мы же все прославили Бога и утешились радостью великой, что избавились от горькой смерти. Вот и до сих пор не знал я, где совершится церковь, показанная мне в первый раз на море, и во второй, такая же величиной и красотой, когда я лежал при смерти на Альте. И вот теперь услыхал я из твоих честных уст, что я буду положен в церкви, которая здесь создастся”. И, вынув золотой пояс, он отдал его преподобному Антонию, говоря: „вот мера и основа, а вот венец: пусть будет он повешен над св. трапезой”. Старец же восхвалил Бога за это и сказал Варягу: „сын мой! с этих пор не будешь ты называться Шимоном, но Симон будет имя твое”. Призвав же святого Феодосия, он сказал:,, вот какую церковь хочет воздвигнуть этот Симон”. И отдал в руки его пояс и венец. С тех пор великую любовь имел Симон к святому Феодосию и давал ему много имения на устроение монастыря. Церковь же эта была заложена в лето 1073, во дни благоверного князя Святослава. Сам князь своими руками ров начал копать, дал сто гривен золота в помощь блаженному и положил меру церкви тем золотым поясом по гласу с небес, слышанному на море.
И вот другое дивное чудо о той богоизбранной церкви. Пришли в пещеру к блаженным Антонию и Феодосию четыре мужа из Царьграда, очень богатые и сказали: „где хотите начать церковь?” Антоний же и Феодосий сказали им: „идите, Господина значит место”. Они же сказали: „как вы, предсказывая себе скорую смерть, не назначили еще места? А еще дали нам столько золота”! Тогда преподобные призвали всю братию и стали распрашивать греков, говоря: „скажите нам истину; что такое было?” Зодчие же эти стали рассказывать так „однажды, когда мы спали в своих домах, рано, на восходе солнца, пришли к каждому из нас благообразные юноши и сказали: „зовет вас Царица во Влахе ну.” Мы пошли, взявши с собою друзей и ближних своих. Пришли мы все в одно время и, расспросивши друг друга, узнали, что туже речь Царицы слышал каждый из нас, и одни и те же посланные были за всеми нами. Наконец, увидели мы Царицу и при Ней множество воинов. Мы поклонились Ей, и Она сказала нам: „хочу Я построить себе церковь на Руси, в Киеве, и вот вам велю это сделать. Возьмите золото на три года”. —Мы же, поклонившись сказали: „госпожа Царица! Посылаешь Ты нас в чужую страну. К кому мы там придем?” Она же сказала: „Я вас посылаю вот с ними, с Антонием и Феодосием”. Мы же сказали: „зачем, госпожа, на три года золота нам даешь? Им и прикажи об нас, что нам есть и что пить, а подаришь нас, чем сама знаешь“. Царица же сказала: „этот Антоний только благословит, и отойдет из этого света в вечные покои; а этот Феодосий через два года после него отойдет. И так берите золота до избытка. А что до того, чтобы почтить вас, то никто не может так, как Я: дам вам, чего и ухо не слыхало, и глаз не видал, и что на сердце человеку не восходило. Я сама приду видеть церковь и в ней жить буду”. Дала Она нам также и мощи св. мучеников Артемия, Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арефы, Иакова, Феодора, и сказала: „это положите в основание”. Мы взяли золота больше, чем нам нужно было, и Она сказала: „выдьте на двор, посмотрите величину церкви“. Мы вышли и увидели церковь на воздухе. Вошедши опять к Царице, мы поклонились и сказали: „госпожа Царица, какое имя церкви?” Она же сказала:,, Я хочу назвать ее своим именем”. Мы не смели спросить, как Ея имя, а Она сказала опять: „Богородицы сия будет церковь”. И давши нам эту икону, сказала: „она будет в ней поместной”. Мы поклонились Ей и пошли в дома свои, неся с собою икону, полученную из рук Царицы”.
Выслушавши это, все прославили Бога, Антоний же отвечал зодчим: „дети мои! Мы никогда не выходили из этого места”. Греки же с клятвою говорили: „из ваших рук взяли мы золото Царицыно пред многими свидетелями, с которыми и провожали вас до корабля. Чрез месяц после вашего ухода пустились в путь и мы, и вот уже десять дней, как мы вышли из Царьграда. Спрашивали мы Царицу о величине церкви, она же сказала нам: „Я послала меру, пояс Сына моего. Сделайте все по Его повелению”. И отвечал Антоний: „дети мои! великой благодати Христос сподобил вас: вы—совершители Его воли. Звавшие вас, те благообразные юноши, были пресвятые Ангелы, а Царица во Влахерне сама, чувственно явившаяся вам, пресвятая, и чистая, и непорочная Владычица наша Богородица и Приснодева Мария, стоявшие же при Ней воины, — безлотные силы ангельские. А что до нашего образа и данного как бы чрез нас золота, то Господь ведает, как изволил Он сотворить это с своими рабами...” Тогда греки со страхом поклонились святым и сказали: „где такое место? Дайте нам посмотреть его!” Преподобный Антоний сказал: „будем молиться три дня, и Господь явит нам место.” И в первую ночь, когда он молился, явился ему Господь и сказал: „нашел ты благодать предо Мной.” Антоний же сказал: „Господи! если я нашел благодать пред Тобой, пусть будет по всей земле роса, а место, которое Тебе угодно освятить, пусть будет сухо!” На другой день нашли сухим то место, где ныне стоит церковь, а по всей земле была роса. На другую же ночь также помолился преподобный и сказал: „Господи! Пусть будет по всей земле сухо! а на месте, святом роса”. Пошли и нашли так. На третий же день, ставши на месте том, помолились, благословили место, измерили золотым поясом ширину и длину и преподобный Антоний, подняв руки к небу, сказал громким голосом: послушай меня, Господи, послушай меня ныне огнем! Пусть разумеют все, что Тебе это угодно. И упал огонь с неба и пожег деревья, и терновник, и росу полизал, а на долине сделал как бы рвы, на том месте, где начал копать благоверный князь Святослав. И от страха упали как мертвые все, бывшие со святыми“. Так повествует св. Нестор о создании храма Богоматери в Киево-Печерской Лавре. Подобное он же говорит о живописцах, чудесным образом приглашенных из Царьграда во время игуменства преподобного Никона. К ним в Царьграде также являлись Ангелы в образе Антония и Феодосия и приглашали их в Киев для писания икон в Лавре. Они также слышали голос Богоматери, приглашающий их не только писать в Печерском монастыре для новой церкви иконы, но и принять в нем ангельский образ. Живописцы, прибывши в Печерскую обитель к преподобному игумену Никону, расказали это всем. Св. Нестор прибавляет: „После такого рассказа все вместе, черноризцы и греки, зодчие и живописцы, прославили Бога великого, и Его Матерь, и чудотворную икону ее, и святых отцов Антония и Феодосия. Итак, те и другие, зодчие и живописцы, кончили жизнь свою в монашеском чине и положены в притворе. Свиты их и ныне (когда писал преподобный Нестор) лежат на палатах и книги их греческие хранятся в память такого чуда. Слух о чуде (что огонь упал с неба и, выгорела яма, где положено основание церкви) разошелся по всей земле русской. И потому Всеволод с сыном своим Владимиром Мономахом приехал из Переяславля, чтобы только видеть то великое чудо. После Владимир создал совершенно подобную церковь в городе Ростове, а сын его Юрий в г. Суздале“. Эта-то чудесно устроенная церковь собором русских святителей чудодейственно освящена в 1089 г.1). Она доныне служит непоколебимым памятником того, что с распространением из Константинополя в русской земле христианской веры явились в ней истинные подвижники благочестия и угодники Божии, своими подвигами подававшие пример святой жизни людям, своими молитвами низводившие на Русь Божию благодать и милость. Много было этих угодников Божиих с основания Печерской обители до позднейшего времени. Чудотворные их мощи, открыто и нетленно почивающие в (ближних и дальних пещерах св. лавры, исцеляют всякие болезни людей, с верою к ним притекающих. А все это служит доказательством того, что святая восточно-православная вера, которую они исповедовали со всею Русью, по которой они получали благодать и вечное спасение, есть истинно Божественная и спасительная вера, преданная миру Спасителем и Его Апостолами.
1) Смотр. Киево-Печерский Патерик по древним рукописям, перевод на русский язык Викторовой. Кіевъ 1870 г. стран. 59—78. Истор. Русской Церкви, Архіен. Филарета. Періодъ 1-й, Харьковъ 1849 года, стран. 250.
Так как преподобные отцы Печерские при жизни и по смерти совершали и совершают много чудес, их св. тела нетленны и облагодатствованы, то они не были-ли униатами?
Никогда св. отцы Печерские не были униатами. Об этом нигде нет никаких записей, ни свидетельств. О заблуждениях латинских, о спорах Римских кардиналов и легатов с Царьградскими патриархами в Киеве стало известно из Константинопольских сообщений1); и преподобные отцы ясно различали православие от римско-католичества, и потому не только сами не склонялись к Риму, но и присоединяли к православной церкви многих из принадлежавших Римской церкви. Так известно, что Варяжский князь Шуман держался исповедания, по латинскому обряду. Его дружина, состоявшая из шести тысяч, и бывшие при ней священники исповедовали римско-католическую веру. По прибытии в Киев Шуман, посещая Печерскую обитель, знакомился с учением православной церкви, видел подвиги преподобных отец и совершаемые ими чудеса, слышал наставления св. отец Атония и Феодосия. И потому искренно полюбил православную веру и, как выражается летописец, „со всем своим домом и 6-ти тысячным отрядом и священниками оставил латинскую буесть (заблуждение) и присоединился к русской церкви, чудес ради, бывших от Атония и Феодосия“. Поэтому преподобный Антоний назвал его вместо Шимона Симоном2). Преподобный Феодосий, в послании о варяжской вере к вел. ко. Изяславу подробно опровергает разные заблуждения латинян, заповедуя всячески блюстись их учения, не участвовать в их богослужении, не следовать их обычаям. Преподобный Илларион, сперва пресвитер, потом постриженец препод. Антония, будучи посвящен в Киевские митрополиты, оставил нам пространное исповедание веры совершенно православное, ни одним словом не указывающее на римскую унию.
Несмотря на то летописец называет митрополита Иллариона святым и чудотворцем3). Впрочем, нет особенной нужды доказывать, что преподобные отцы Печерские не были униаты. До конца ХVI века в этом никто не сомневался.
1) Истор. Русской Церкви, Архіеп. Филарета, Періодъ 1 страя. 62.
2) Кіевопечерскій Патерикъ въ русскомъ переводѣ.Кіевъ. 1870 г. стран. 64.
3) Христіанское чтеніе Ч. 1-я, С. П. Б. 1856 165—166.
В конце этого столетия стал утверждать эго иезуит Петр Скарга в своем трактате о единстве церкви, а потом другие, между прочим иезуит Кулеша в своей книге: Wiara Prawosławna (Изд. 1704 г.). У иезуитов все доказательства, самые нелепые считаются хорошими, лишь бы вели к цели. А целью такой выдумки было расположить русских к принятию церковной унии с Римом. Для этого руководившие делом унии сочли нужным воспользоваться высокой преданностью и почитанием, какие оказывали русские люди преподобным и св. отцам, издавна нетленно почивающим в Киевских пещерах. Необходимо было доказать, что св. отцы были униаты, и потому все почитающие их должны—де быть униатами. А как это доказать? А вот как. Никакой благодати, говорят они, никакой святости, никакого спасения нет вне римской и без римской церкви. Кто не признает папу главою всей христианской церкви и всего того, что она исповедует, хотя бы несогласно с древней вселенской церковью, тот не принадлежит к римской церкви, и потому не может иметь благодати, святости и спасения вечного. А так как преподобные отцы Печерские, своими телами нетленно почивающие в Киевских пещерах, несомненно святы и облагодатствованны, то они были униаты с римской церковью. Очевидно, такое иезуитское учение ложно. Нигде в свящ. писании и предании нет указания, что в одной римской церкви есть благодать и спасение. Да это лжеумствование опровергается постоянными явлениями и событиям святости и чудес в русской православной церкви. Со времени введения христианства в Россию с X по XIX столетие в ней открыто множество угодников, Божиих прославляющихся святостью и чудесами. Неужели всех их должно признать униатами? Например, каким образом сделались святыми чудотворцами Московские и всероссийские митрополиты Петр, Алексий, Иона, Филипп? Ведь в Москве не было унии. В языческой Литве с 1341 по 1377 год княжил Ольгерд. Он был сперва женат на княжне Витебской Марии. Духовник, бывший при ней, православный пресвитер Нестор обратил в христианство несколько Литовцев, в том числе двух придворных; названы они в крещении Антонием, Иоанном и Евстафием. Язычник князь Ольгерд предал их на мучение и смерть за принятие христианства. Эти три лица удостоились мученических венцов. Их св. тела нетленны и чудодейственны. Константинопольский Патриарх Филофей признал их святыми. Чудеса от них доныне совершаются. В языческой Литве об унии без сомнения не могло быть речи, когда христиане убивались. Следовательно, и святость этих мучеников произошла не от унии. Далее, как явились святые в великом Новгороде, во Владимире на Клязьме, в Твери, в Вологде и в разных других местах великой России? Да и на самом дальнем севере, на Соловецком острове, чудодейственно почивают мощи св. Соловецких подвижников и угодников Божиих Зосимы и Савватия. В г. Иркутске Восточной Сибири, в Вознесенском монастыре, после многих чудес, достоверно засвидетельствованных, по благословению святейшего синода, с разрешения правительства, в 1805 году открыты и чествуются св. мощи Иннокентия, епископа Иркутского. Этот угодник Божий, около 1710 года пострижен в монашество в Киево-Печерской лавре, был учителем и префектом в Московской славяно—греко-российской академии, служил во Флоте при Петре I, и русскими первосвятителями членами свят. Синодом посвящен во епископа Дальнего востока. Если благодать епископства, полученная Иннокентием от русских святителей и его благочестивая жизнь произвели в нем обильные плоды святости и чудес при жизни и по смерти, то эта же благодать и прежде существовала и преемственно переходила и теперь существует во всех русских архиереях, во всей русской Иерархии, и во всей русской церкви. Это та самая благодать, которая вместе с христианством перешла к нам из Царьграда от греков, и которая неиссякаемо и непрерывно чудодействует в церкви. В нынешнем столетии открыты также и св. мощи в г. Воронеже св. Митрофана, епископа Воронежского, а не так давно и в г. Задонске—св. Тихона, епископа Воронежского. Пусть же приверженцы унии укажут, каких чудотворцев и подвижников с 1600 года по настоящее время дала уния? Где они? Нет, не в одной римской церкви есть спасающая и чудодействующая благодать Божия и св. угодники Божии. Эта благодать есть и в русской, и в греческой, и в сербской, и в румынской, и в болгарской, и в черногорской, и во всех православных церквах, изобильно и неоскудеваемо в них течет и изливается на всякого верующего. Чтобы иметь понятие, как обильна и велика эта благодать, необходимо приобрести и усвоить себе ясное понятие и представление о преизобилии и полноте благодати Божией, почивающей во вселенской церкви Христовой. Что имеет сия последняя, то имеет и русская церковь, потому что русская церковь есть часть вселенской церкви, всегда сохраняла и сохраняет с нею единство и общение свойств и составляет с нею одно целое. Таким образом множество угодников Божиих, сияющих подобно звездам не только в темных Киевских пещерах, но и на духовном небе всей русской церкви, явилось и сияет потому именно, что русская православная церковь, к которой они принадлежат и в которой подвизались, есть церковь, как сказано в символе веры, святая, соборная, или что тоже вселенская и Апостольская.
После всего сказанного нами о распространении православной веры в Руси и о русских угодниках Божиих согласно предположенной цели обратим внимание на православие и русскую народность, издавна бывшие во Владимира—Галицком княжестве и в Холмской Руси.
---------//------------
---------//------------